Безопасность – залог всего.
Организация врагов творит добро.
Кто состоит в ней – не стоит знать.
Излишнее внимание может пугать.
Я стояла у одного из входов в не самое приметное здание и уже дважды с сомнением глядела на листок с адресом. Написанное Николаем определённо точно совпадало с действительностью. Та улица, тот номер, та тёмно-серая дверь на сером кирпиче, которую я заметила лишь с третьей попытки, тот угол. Всё говорило о совпадении. Только вот ни единого намёка на государственные правоохранительные органы. Да что там, рядом с дверью не висели даже объявления – голая тёмно-серая стена.
Впервые в меня закрались серьёзные подозрения. Но отступать было глупо. Подойдя ближе, решительно потянула за ручку, но лишь секундой позже что-то пикнуло, и дверь поддалась. С опаской двинулась вглубь. Короткий коридорчик, небольшая комнатка с тремя стульями для посетителей, стоячая вешалка и ресепшн с миловидной девушкой. Точнее доисторический лакированный стол с перегородкой, за которой прятался вполне современный компьютер и хорошенькое лицо единственного обитателя чуть ли не подземелья. Позади на крашенной стене цепляла взгляд вывеска с логотипом планеты: «Безопасный мир».
- Добрый день, - поприветствовала неуверенно. – Мне к Норваеву Николаю Геннадьевичу.
Русоволосая широко улыбнулась и указала на неприметную дверь чуть в стороне от стола.
- Третья дверь слева.
И ни слова больше. Поколебавшись мгновение, решила не снимать куртку и последовала в указанном направлении. Меня даже не провожали взглядом, переведя всё внимание на монитор и какие-то бумаги рядом.
За дверью ждала крутая лестница вверх. Поднималась я весьма неохотно.
Что за дыра? Тут не могут находиться государственные служащие… Может, как и пророчил Макс, сейчас я по собственной воле поднимаюсь в их очередную лабораторию? И ведь предупредила только его, в сообщении.
Сглотнув, уверенно открыла следующую дверь и попала будто в другое измерение. Светлый длинный коридор, картины, кулер с водой, кофемашина, цветы, паркет. Словом – совершенно другое место. Стало не по себе. Но тишина определённо радовала больше возможных криков и людей в белом.
Повернув налево, остановилась у третьей двери с чёрно-золотистой рамочкой и золотыми буквами: «Бестужев Константин Григорьевич». Это мне совсем не понравилось.
Есть тут вообще что-то определённо ясное?! Может позвонить Николаю? Но если он тут за дверью…
Пришлось вдохнуть поглубже, постучать и заглянуть внутрь. Увиденное облегчения не вызвало, пусть кабинет и оказался всё же простым рабочим кабинетом.
- А Норваев Николай Геннадьевич здесь работает?
Беловолосый мужчина, что вальяжно восседал на небольшом кожаном диванчике, весьма неохотно оторвался от разглядывая растопыренной ладони. Взгляд его был далек от норм гостеприимства.
- А кто спрашивает?
- Вольных Станислава…
Незнакомец тут же сменил маску недовольства и улыбнулся. Загадочно и пугающе. А в его выразительных, приковывающих взгляд глазах мигом вспыхнул интерес. Он прищурился.
- Не здесь, - протянул он, и я собралась было тут же сбежать, но тут напарник Николая, так ярко врезавшийся в память в день их появления в офисе, быстро вставил: - Но тут бывает. Ты проходи, присаживайся, не стесняйся, - указал он на мягкий стул у единственного рабочего стола, не став утруждаться обременительной вежливостью. – Он только вышел, скоро будет.
Коридор за дверью показался куда привлекательнее стула, но выставлять себя трусихой хотелось ещё меньше.
Что он может мне сделать, в конце-то концов?
Под пристальным изучающим взглядом водянисто-голубых глаз молча добралась до предложенного места и села. Смотреть на чудаковатого следователя совсем не хотелось, и я напряженно уставилась в окно напротив.
Вид открывался непримечательный. Голые тёмные деревья, серая дорога, грязно-белое покрывало снега и кирпичная стена очередной многоэтажки. Гуляющих не было. Смотреть абсолютно не на что.
От скучнейшего и нелепого занятия отвлекло тихое шуршание. Оглянувшись, с великим изумлением узрела неведомое.
Блондин подпиливал ногти!
Маленькая мягкая пилка с чёрно-белыми узорами так и летала в его утонченных пальцах, и едва ли я могла не выдать себя. Мне стало почти завидно. И тут он поднял глаза и улыбнулся. Я невольно дёрнулась, будто оказалась поймана за неприличным подглядыванием. И почти извинилась!
- Как дела?
Бровь взлетела в недоумении.
- Что вам до моих дел?
Мужчина снова улыбнулся, глянул на ногти и дунул на палец. Белые пылинки закружились в коротком танце, медленно оседая на пол.
- Да есть кое-что, - таинственно вставил он, и пилка легла на следующий палец.
Я нахмурилась.
Взрослый мужчина, так ловко пилящий ногти – совершенное нечто! Пусть по моему летомеру ему было не так уж много: лет двадцать пять – двадцать семь, но сам факт поражал. Да и его поведение, вопросы – выбивали из колеи просто мастерски.
- И что же?
Незнакомец хмыкнул и вернул всё внимание ногтям.
Да где Николай? Не пришла ведь я настолько рано?!
Мне совершенно не хотелось оставаться и дальше наедине с этой неординарной личностью. Становилось жарко, неуютно и нервозно. Молчаливый следователь давил присутствием не хуже панически пробегающих в голове мыслей. Догадки о наличии у него способностей напрягали, как и затяжной ответ.
Он что, забыл о вопросе?
Следователь дунул на мизинец, придирчиво оглядел его со всех сторон и удовлетворенно скосил губы на бок. После чего аккуратно встряхнул пилку, поднялся, сунул ту в карман белоснежной рубашки на худом теле и решительно направился к столу.
- Вешалка рядом, если что, - как бы между делом бросил блондин и сел напротив. Приподнял в локтях руки, сомкнул пальцы и уставился на меня будто удав на кролика. Но вдруг нахмурился и взглянул на куртку.
Мне разом стало будто ещё жарче. Однако раздеваться не хотелось, но он молчал, и мы изваяниями томились в тишине не меньше полминуты. Наплевав на приличия, оттянула от горла шарф и сбросила куртку на спинку стула. С вызовом вкинула бровь.
И что дальше?
Долгий внимательный взгляд блеклых глаз послужил ответом. Хотелось нервно сглотнуть и отсесть подальше.
- Так значит, ты та самая?
Поморщилась от грубого тыканья, но вспомнились его слова с нашей первой встречи в петле, его холодный взгляд, косую улыбку, предвкушающую ужасное, и стало не до того. Именно он, ещё даже не видя меня, предположил, что журналистка, писавшая о лабораториях, это их пропажа. Та самая убийца.
Невольно пробрала дрожь.
- Кто знает.
- То есть не ты находила лаборатории с помощью своего дара? – иронично уточнил блондин, и его задор мне совсем не понравился. – Мне говорили, у тебя особенный дар…
Я только сильнее сдвинула брови, не желая выбалтывать больше необходимого, отчего мужчина, казалось, загорелся азартом ещё больше. Он нагнулся, приближаясь.
- Особенный настолько, что даже наша защита тебе нипочём.
Мои сомнения о его способностях в миг развеялись. Очередной Ловец!
- Как же, - скривилась я, - ваша защита очень даже ничего. Николай оценил самолично, неужели не говорил, как и его скрутило в славной боли?
Мне улыбнулись. Медленно, мягко, хитро.
- То есть ты и в самом деле соединяешь наши силы, несмотря на побочные неприятности? – раскрыл он свою осведомлённость, и я нахмурилась ещё больше.
К чему вопрос?
- Хочешь проверить? – не стала и я проявлять уважения.
- Разрешаешь?
- Не-ет! – хотела было я сказать твёрдо, но вскрикнула от неожиданности и дёрнулась, когда его пальцы едва не накрыли мои. Сердце заколотилось как сумасшедшее. – Да что ты…
Он резко вытянулся над столом, и от ужаса возможного прикосновения с криком я отпрянула назад и рухнула вместе со стулом и курткой на пол. Но тут же перевернулась и вскочила на ноги, готовая бежать или защищаться. Но следователь оставался за столом. Его узкие губы, будто предназначенные для ухмылок, были широко растянуты и раскрывали белозубый оскал, блекло-голубые глаза будто искрились от парализующего интереса и было ясно – свои попытки он продолжит. Несмотря ни на что.
- Не смей трогать меня.
Сообщить о несогласии он не успел, дверь распахнулась и через неё спешно прорвался Николай. Наскоро оглядел нас и нахмурился.
- Что здесь творится?
Я обернулась с негодованием и злостью.
- Желание поэкспериментировать. Ваш приятель точно такой же, как и те лаборанты. Вы мне солгали?
Я была практически убеждена, что меня нарочно загнали в ловушку, и пугающая слабость окутывала тело и топила рассудок.
Как прав был Макс! Мне ни за что не стоило соглашаться.
- Разумеется, нет, Станислава. И Константин так же намерен участвовать в поисках убийцы с вашей помощью, как и я. Разве нет? – обратился он к Константину, и тот, будто нарочно помедлив, извиняюще улыбнулся и развёл руками.
- Прошу меня простить, не совладал с любопытством. Очень уж хотелось увидеть реакцию.
Я едва не вскипела от гнева.
- А что будет дальше? Мне теперь прятаться от тебя по углам?
- Ну что ты…
- Он не тронет вас, Слава, - успокаивающе проговорил Николай, но я ничуточки не поверила. В блеклых глазах мне всё ещё виделось то дикое желание. – Ведь так?
- Да зачем бы мне её трогать? - горячо возмутился светловолосый следователь. – Мне вполне известно к чему это приведёт. Просто пошутил, и всё.
Гневно сжала губы.
Чёртов шутник!
- Тронешь ещё раз – пожалеешь, - пообещала расплату, сверля блондина злобным взглядом. Задумавшись на мгновение, он чуть выше поднял ладони, изображая приступ миролюбия.
- Понял. Всё понял.
Раздался удручённый вздох, я обернулась к Николаю. Он прошел к упавшему стулу, поднял его, куртку, отряхнул и под молчаливыми присмотром повесил ту на крюк длинноногой вешалки.
- Прошу, присаживайтесь, - указал он мне на прежнее место, обходя стол и садясь на стул напротив, меняясь с Константином. – Я подготовил для вас договор и информацию.
И пока под взглядом блондина я решалась сесть, на стол из внутренних полок легли тонкие папки.
- Договор составлен с учетом всех возможных неприятностей от нас в ходе дела. Прошу, прочтите. Если условия вас не устраивают, скажите, и мы изменим их. Потребуется время, но ничего.
Мне были протянуты скрепленные листки в двух экземплярах. Я читала их со всем вниманием, стараясь не отвлекаться на замершего у окна напарника Николая.
В общем-то, договор был расписал ясно и не отходил от обещанного. За исключением дополнения, в котором меня обязывали вернуть им половину затраченных на меня в ходе расследования средств, если я решу уйти по собственному желанию.
Вполне разумно.
Всю ответственность на себя брал их «Безопасный мир», где Николай значился работником и предоставлялся мне на время ведения дела загадочным смотрителем. Впрочем, его обязанности были расписаны и направленны на защиту. По сути – временный договор вроде устройства на работу. К тому же, уже с печатями. Оставалось лишь поставить личную закорючку.
Как предусмотрительно. Не для того ли, чтобы не напрягаться в ожидании другого, если вдруг решу дополнить или переписать его?
Но договор устраивал.
- Согласна, - отозвалась я, чтобы после подписать и забрать один экземпляр себе. – Что насчёт информации о деле?
Николай подобрался и вновь стал воплощением серьёзности.
- Данных немного, но, пожалуйста, - мне протянули папки, открыли самую пухлую чёрную, и я увидела прикреплённое к листку цветное фото лица молодой, жизнерадостной русоволосой девушки и краткие записи рядом. – Мы предполагаем, что та убийца – женщина: Глинская Надежда Олеговна двадцати пяти лет на данный момент. – Я вчиталась в другие небогатые семейные данные. – Впервые была замечена восемь лет назад в одной из запрещенных лабораторий. Из работников подвала, где проводились эксперименты, никто не выжил. Данные об исследованиях уничтожены. Есть записи с камер о первом побеге, - жестом предложили смотреть дальше, и, листнув, я увидела пару тёмных размытых фотографий таящейся у какого-то здания группки из пятерых детей во главе с мужчиной и женщиной. – Выводил спасшихся охранник, находившийся, вероятно, под воздействием её дара. Обратите внимание на подозреваемую, которую он держит на руках.
Я пристальнее вгляделась в девушку в белой испачканной тёмными пятнами сорочке. Нахмурилась. Блондин, что стоял неподалеку и поглядывал в папку, хмыкнул и ушел на диван.
- Мы полагаем, что, переносясь в другое тело, её настоящее теряет сознание. – Я кивнула. Логично. – Там на парковке они сели в его машину и, по версии свидетелей, заехали в его дом. В тот же день вечером покинули пределы города. Через семь месяцев машину нашли в обрыве за тысячи километров. Погибших не было. Охранника – Сумарова Павла Денисовича за месяц до этого засняли на камере по превышению скорости в городе много западнее. Рядом с закрытыми глазами пребывала подозреваемая. После ни его, ни пятерых детей не видели.
Я разглядывала то чёткие, то размытые фотографии маленьких радостных и недовольных спасённых по отдельности.
- Один из подопытных сирота, трое без вести пропавшие и про одну ничего не известно. – Внимательнее взглянула на размытое фото с камер. Девчонка в белом больничном платье. – К родителям никто не возвращался. Нигде замечены не были. Глинская появилась на камерах спустя полтора года после первой лаборатории в Томске. Очередная резня и трое спасённых, которых так и не нашли. Четыре месяца позже подобный случай произошел в Новосибирске. Обстоятельства те же, выживших, как и детей, нет. Спустя ещё шесть месяцев мы поймали её уже у нас, - коротко известил Николай, и я оторвала взгляд от разглядывания фотографий и данных.
Его лицо казалось маской – никаких лишних эмоций, предельная сосредоточенность и решимость. Непоколебимая убеждённость, воплощение необратимой кары. На мгновение мне стало даже жаль ту убийцу, к которой он идёт.
- Как вы можете убедиться, - указал он на папку, - её присутствие было обнаружено вблизи каждого убийства. Как минимум в том же городе и в те же дни, что странно для простой случайности, не находите?
Находила.
Но почему она просто не прыгала в тела других из безопасных мест и подальше от городов? Так привязана к настоящему телу? Ограничивает расстояние?
- Тогда отчего после таких данных она ещё не у вас?
- Она очень тщательно скрывалась на границах города, почти не выходила из снятых комнат. Следы её присутствия удавалось найти только после убийств или же слишком поздно для захвата.
- Всё тщательно планировала?
- Именно. Глинская чрезвычайно опасна. Её дар опасен. Найти её до следующего нападения необходимо.
Тут я осторожно опустила глаза, скосила их на залипающего в телефоне сотрудника и осмелилась:
- А если её всё же больше нет или она передумала выискивать новые лаборатории после встречи с вами? Пять лет затишья могут…
- В таком случае вы можете не опасаться встречи с ней, - без возражений высказался Николай. – Проверите полноту доступных сведений, отыщите новые и, возможно, мы все поймем, что Глинская, её сообщники и дарокрады для нас недоступны до следующих зацепок.
Я качнула головой. Мне нравилось думать, что мои раскопки прошлого не выведут к убийцам. Так было легче. К тому же, плохо верилось, что, используя такой великолепный козырь как перемещение по телам, можно попасться в лапы посредственных следователей. Уж я бы не попалась. Да и вообще вряд ли высовывалась бы из глухой деревушки. Особенно после наглядного урока от Ловцов.
Невольно вздрогнула, вспоминая первое заточение в чужом теле. У меня ни за что бы не возникло желания после всего возвращаться к таким мучителям. Ни за что, если бы могла прятаться от них вечно.
- Знакомиться с деталями конкретного этапа расследования предлагаю непосредственно перед проверкой. Информации много, так будет время подготовиться и всё рассчитать. Предлагаю начать завтра. Все расходы, касательно дела, как прописано в договоре, мы берём на себя, - не стал мусолить тему Николай. – Успеете собрать необходимые в дорогу вещи?
Я нахмурилась.
К чему такая спешка? Может, мне хотелось бы не только продлить свой планируемый отпуск, но и попрощаться с родителями, друзьями и кем-нибудь ещё? Спросить совета, в конце концов!
- Не сможете?
Я скосила на бок губы.
Интересно, как много они уже знают обо мне? Есть ли у них папочка и на меня?
- А куда едем? В ту лабораторию, после которой она исчезла?
- Предлагаю начать с начала: с семьи убийцы и лаборатории в Тобольске, где она лежала.
Невольно свела вместе брови. Название города никак не хотело укладываться на просторы великой России.
Вот засада, нужно было лучше учиться в школе!
- Успею.
Немногим позже я стояла на улице перед входом в офис.
- Ты спятила?! – негромко уточнил Максим, пристально в меня вглядываясь. Он совсем недавно вышел оттуда. Мне хотелось поговорить с ним до встречи с начальницей.
- Нет, я действительно решила помочь им. И захотела этого сама, без принуждения.
Недоумения ясно читалось на узком лице друга, но он держал себя в руках. Вероятно, такого моего решения он не ожидал совсем.
- И как давно? Почему мне сказала только сейчас? – спрашивал он, упрекая. – Но что, конечно, важнее, какого чёрта ты вообще согласилась? Помнится, совсем недавно ты говорила, что не приблизишься к ним и на километр, а избегать будешь всеми силами. Что изменилось?
- Он всё объяснил. Мы даже заключили договор с его организацией. Они никого не пытают и не ставят опытов. Во всяком случае, – подняла я руку, когда Макс намеревался прервать, – даже если они врут, в моих силах узнать правду. Я могу во всём разобраться. И могу помочь другим одарённым. Действительно могу, если сумею обнаружить подсказки в прошлом и отыскать тех, кто пытал или пытает их до сих пор. Мне всего-то и нужно, что проверить их данные и…
- Так ты осознанно выбираешь помощь им через боль? Даже если в настоящем времени они могут сдерживать её, как ты сказала, что спасёт тебя от прошлого? В делах об убийствах тебя ждут не просто красочные фотографии, ты сама станешь участвовать в них. К этому ты готова? Готова снова прочувствовать, как тебе ломают кости и засаживают в тело пули и ножи? Они могут обещать что угодно, но никто, никто не способен застраховать тебя от случайностей. Понимаешь это?
- Понимаю, Макс, хорошо понимаю. Также как и то, что даже не вмешиваясь в их разборки напрямую, способна спасти живых людей от самых настоящих пыток. Представь, что на месте похищенных я, разве не захотел бы ты помочь мне, даже рискуя ощутить боль на краткий миг? Такое можно перетерпеть, если понадобится. К тому же, меня никто не держит, и, если решу, что с меня довольно – уйду в ту же минуту. Они не угрожают и не принуждают. Они предлагают сотрудничество.
Максим ухмыльнулся, глянув в сторону.
- Ну конечно, стоит только поманить иллюзиями, и ты в их оковах по добровольному согласию… вопреки здравому смыслу.
Устало вздохнула.
- Предлагаешь остаться в стороне? Думаешь, бросить нуждающихся без возможной помощи – лучший выход? Конечно, моё участие может оказаться напрасным. Возможно, они и без меня скоро найдут всех, но только представь, сколько людей каждый день, вот даже сейчас, прикованы к столам и над ними стоят их мучители?
В ожидании ответа, уставилась на Макса, но тот всё глядел куда угодно, кроме меня.
- Не будь таким, Максим, – попросила я. – Ты ведь знаешь, как давно я хотела получить ответы о себе. Да и ты сам… разве не помнишь, как в детстве горел желанием разобраться во всём? Узнать больше о способностях, о тайнах? И не ты ли недавно рвался разузнать об этих лабораториях всё возможное? У меня есть шанс. Реальный шанс разобраться во всём.
Светло-карие глаза встретились с моими.
- Верно, хотел. До сих пор хочу, но знаешь, что останавливает? – Он смотрел очень внимательно. – Ты. Мне не нужны ответы, грозящие твоей смертью. – Его слова сбили с толку. Я промолчала. – Уж лучше самому прийти к ответам, не подвергаясь риску в любой миг быть схваченным и упрятанным в подвалы для пыток. Скажи, насколько ты уверена, что тот, кто способен мучить родную сестру даже по её желанию, не решит однажды, что и тебя стоит так допросить вопреки заверению на бумажке? И думаешь, их братия легко отпустит тебя после? Возможно, тот Николай и не причинит вреда нарочно, но другие… насколько они согласованы между собой?
Я стиснула зубы, обиженная неверием друга.
- Я знаю об опасностях, понимаю, почему беспокоишься, но, Макс, я не могу отнять шанс у похищенных из-за подозрений! Если они захотят прибрать и меня, то вряд ли их остановит отказ. Они сделают этот так или иначе, здесь же я могу помочь.
- Да, они нашли отличную приманку для тебя, - угрюмо согласился друг. – Спасти других, которых может и не быть… как тут можно отказать?! Браво, Слава, ты добровольно, по собственному желанию даришь им себя. Прекрасный выбор!
Макс мрачно ухмыльнулся, сверля взглядом. Я опустила голову, сунув руки в карманы куртки. Становилось холодно. Под ногами меж бугорками резинового покрытия белыми полосами лежал выпавший ночью снег.
- Я не передумаю.
Макс шумно вздохнул и привычно вскинул руку, явно намереваясь запустить пальцы в густую шевелюру, но наткнулся на бежевую шапку крупной вязью. Раздраженно потёр макушку прямо так, глубоко вздохнул через нос в знакомой попытке не сорваться. И с преувеличенным спокойствием поинтересовался:
- Как так, Слава? Вот объясни, как, чёрт возьми, ты можешь так доверять им после всего?!
Мне было нечего добавить, и с досадой прикусила губу, покосившись в сторону. Максим прикрыл глаза, покачал головой. Вздохнул снова.
– Ладно. Выбор твой. Ты уже не та беззащитная девчонка, в состоянии и сама о себе позаботиться. Так, да?
Он всё ждал, что я одумаюсь, но я качнула головой.
- Да, Макс. И я справлюсь.
Он посмотрел на меня особенно долго. Надежда вразумить испарилась с его лица окончательно. Взгляд потяжелел и наполнился безразличием.
- Что ж, удачи. Надеюсь, всё пройдёт, как ты и ожидаешь, - сухо выговорил он, помедлил и, уже развернувшись, сдержанно добавил: - Звони. Если что.
И, будто рабочий день уже был окончен, Макс быстро сбежал по ступенькам с площадки перед входом в офис и скрылся за поворотом здания. Я прикрыла глаза и глубоко вздохнула, вгоняя в лёгкие охлаждающий, бодрящий воздух.
Начало ноября теплом больше не жаловало.
После забежала к Ольге Викторовне, продлила отпуск, пообещав разрешенные фото из совместных с полицией расследований. Начальница отпустила нехотя, но дела с правоохранительными органами давно кружили ей голову.