Не претендуя на определение понятия «материнство», мы полагаем, что исходной, отправной точкой анализа материнства является рассмотрение этого феномена как особого типа деятельности женщины. Речь идет пока лишь о том, чтобы правильно указать на предмет анализа, а не раскрыть его сущность. Тогда в дальнейшем можно будет действительно серьезно обсуждать вопрос о структуре материнства, его компонентах и содержании.
Определяя материнство как тип деятельности, мы опирались на известное положение В.В. Давыдова, касающееся типологии деятельности. В.В. Давыдов выделял типы деятельности, которые сложились исторически и которые возникли в процессе онтогенеза. Последние обозначены в работах В.В. Давыдова как воспроизводящие деятельности. К этому типу деятельности, на наш взгляд, и относится материнство. Материнство как воспроизводящая деятельность является одной из наиболее значимых сфер человеческой жизни. Она обеспечивает постоянное сохранение человечества как вида, и с ней в той или иной степени связаны основные потребности человека.
Обоснованность выбора именно деятельностного подхода для анализа материнства как качественной целостности определяется следующими факторами:
во-первых, именно деятельность является единым носителем всех возможных составляющих человеческого способа жизни;
во-вторых, деятельностное бытие человека есть основа его сущности и возможность существования его как субъекта;
в-третьих, изучение психологической стороны деятельности является не чем иным, как изучением психологии личности в процессе ее деятельности.
Поэтому именно категория деятельности в психологии материнства может являться в качестве его искомого объяснительного принципа, и целостный анализ материнства может быть осуществлен только с позиции теории деятельности.
Таким образом, деятельность материнства оказывается той системой, внутри которой функционирует женщина.
Изучение материнства как деятельности может быть сведено к трем основным аспектам: порождение, формирование деятельности материнства и ее мотивов-смыслов; регуляция этой деятельности по ходу ее протекания; развитие и трансформация деятельности материнства. При этом основной акцент мы ставим на исследовании смысла в структуре деятельности материнства. Понятие смысла, включенное в контекст материнства, имеет большие объяснительные возможности.
Далее для анализа материнства будет использована деятельностная схема, данная А.Н. Леонтьевым, включающая следующие компоненты: потребности, мотивы, цели, задачи, действия.
В качестве отличительного признака материнства как деятельности мы будем рассматривать то, что она непосредственно отвечает такому воздействию (объекту, явлению), которое значимо для жизни субъекта не само по себе, а в силу своей объективной устойчивой связи с другими, уже непосредственно значимыми воздействиями (объектами, явлениями). Заданное различие позволяет обратиться к анализу потребностно-смыслового аспекта материнства.
ПОТРЕБНОСТНО-СМЫСЛОВОЙ АСПЕКТ МАТЕРИНСТВА
Актуальная сторона жизнедеятельности человека образуется совокупностью деятельностей (в их числе – материнство), в которых находят реализацию его жизненные отношения. Под реализацией жизненных отношений мы будем понимать активность субъекта, направленную на установление оптимального состояния жизненных отношений в данном модусе жизнедеятельности, т.е. такого состояния, которое максимально способствует продолжению существования и развитию субъекта. Однако реализация жизненных отношений возможна не в любом модусе жизнедеятельности. Определенные формы жизненных отношений, например, материнство (а точнее – квазиматеринство), могут осуществляться и автоматически, без участия активности субъекта в форме его деятельности, а лишь за счет саморегулирующейся активности отдельных органов или функциональных систем. Модус жизнедеятельности задается многообразием форм взаимодействия субъекта с миром.
Начальное звено материнства, как любой деятельности, - потребности.
В сегодняшней психологии соседствует несколько пониманий потребностей. Первое традиционное понимание сводит потребность к нужде. (Д.Н. Узнадзе). С точки зрения В.В. Давыдова, нужда является глубинной основой потребности. Другое понимание потребностей – как субъективных эмоциональных переживаний. (П. Жане, Л.И. Божович). Потребность обнаруживается прежде всего в эмоциональных всплесках, подчеркивал В.В. Давыдов. В.А. Иванников понимает потребности как жизненные задачи человека. Т.Г Данилевский считает, что потребность есть следствие отношений между социальной и индивидуальной сторонами человеческой деятельности, отражение этих отношений в психике человека. И чтобы понять потребностную сферу человека, указывает В.А. Иванников, надо анализировать реальные отношения человека с миром, в которые он включен. Поэтому мы определим потребность в материнстве как соответствующее одному из модусов жизнедеятельности субъективное отношение между женщиной и миром, требующее для своей реализации ее (женщины) активности в форме деятельности. Необходимым условием формирования потребности в материнстве должно выступать отсутствие непосредственной данности релевантного предмета. Таким образом, потребность в материнстве конституируется необходимостью реализации субъективно определенных жизненных отношений. Реализация любой потребности может быть представлена как путь, который необходимо преодолеть для осуществления конечного, конституирущего потребность отношения как акта деятельности. Поэтому единицы деятельности выступают мерами этого пути.
Потребность в материнстве – комплексная потребность. Она подразумевает рефлексию своих состояний и стремление к их переживанию в процессе взаимодействия с ребенком и не исчерпывается желанием иметь детей. «То как я переживаю данный предмет, в действительности определено содержанием моего отношения к этому предмету, или, точнее говоря, содержанием моей деятельности, осуществляющей это отношение; именно в этом содержании и снимаются собственно физиологические закономерности», - писал А.Н. Леонтьев. Есть все основания рассматривать понятие переживания как непосредственный исток и предшественник понятия смысла. Приведем одну фразу А.Н. Леонтьева, в которой взаимосвязь переживания и смысла эксплицирована: «Формы переживания суть формы отражения отношения субъекта к мотиву, формы переживания смысла деятельности».
Актуализация потребности, согласно точке зрения В.А. Иванникова, есть необходимое, но недостаточное условие для деятельности, и побуждение к действию есть результат особого процесса – процесса мотивации. Мотив деятельности выступает непосредственным смыслообразующим фактором. «Вопрос о смысле есть всегда вопрос о мотиве», - указывал А.Н. Леонтьев. Соответственно, одно и то же действие, будучи мотивировано разными мотивами, приобретает разный смысл. «Развитие смыслов – это продукт развития мотивов деятельности; развитие же самих мотивов деятельности определяется развитием реальных отношений человека к миру, обусловленных объективно-историческими условиями его жизни» (А.Н. Леонтьев, 1947).
Врач-психиатр Буянов М.И. отмечает, что нежелание быть женщиной сейчас встречается несравненно чаще, нежели раньше, с каждым годом растет число лиц женского пола, которые обращаются по этому поводу к специалистам. Объясняют они это тем, что мужчина более независим, самостоятелен, что он освобожден от необходимости рожать детей, содержать семью. У него больше прав и меньше ответственности – вот что ценят подобные женщины в своем представлении о мужчинах.
Центральное звено потребности в материнстве – потребность в детях.
Никаких биологических законов, заставляющих иметь детей, не существует, справедливо подчеркивает В.А. Борисов. Эти законы следует искать в сфере социального. Потребность в детях, по определению В.В. Бойко, - это устойчивое социально-психологическое образование личности, мотивированное ее внутренними побуждениями.
Разумеется, потребность в детях включает в себя нечто сугубо индивидуальное, например, степень любви к детям, ощущение их необходимости в личной жизни, стремление проявить к ним внимание и заботу. Следует заметить, потребность в детях, как и любая потребность, в какой-то мере детерминирована природными силами – задатками индивида, врожденными свойствами к различного рода активности, превращающимися в устойчивые мотивы его деятельности, в том числе и материнства.
Однако при анализе потребностно-смыслового аспекта материнства необходимо учитывать следующее обстоятельство, на которое еще в 1956 году обращал внимание А.Н. Леонтьев. В отдельных случаях отношение между действием и мотивом деятельности, в которую оно входит, может быть весьма неоднозначно и сложно. Так, многие сложные виды деятельности (к коим мы относим и материнство) отвечают одновременно не одной, а нескольким потребностям и побуждаются несколькими мотивами. В этом случае деятельность обладает многосторонним смыслом. Еще более сложные отношения характеризуют так называемый отраженный смысл. В этом случае субъект «… может стремиться к достижению цели, которая сама по себе не привлекательна для него, ради чего-нибудь другого, или, наоборот, отказаться от чего-нибудь непосредственно приятного для того, чтобы достичь более важного или избежать нежелательного» (А.Н. Леонтьев, 1948). Подобный отраженный смысл связывает действие не просто с одним или даже несколькими мотивами, а уже с некоторой их иерархией.
Двойственный характер потребности в детях – наличия в ней элементов общественного и индивидуального плана – обусловливает психологическую сложность проявления этой потребности в поведении женщины. Желание современной женщины иметь детей, с одной стороны, а с другой – ее стремление «вписаться» в общественный стандарт семьи – явления связанные. Между ними может обнаруживаться различная степень согласованности или несогласованности. В потребности в детях может иметь место борьба мотивов. Многие исследователи материнства отмечают, что у современной женщины наблюдается противоборство двух жизненных устремлений – желания свободного жизнеустройства и желания иметь детей.
По данным Кульмухановой Н.Г. (2000), в современных условиях 80% женщин в детородном периоде сознательно отказываются от рождения последующих детей, завершая свою репродуктивную функцию до 30-летнего возраста. Женщины в возрасте до 30 лет имеют одного ребенка в 72,7% случаев, двоих – в 27,3%. Сохранение самостоятельности и независимости – вот та идея, ради которой многие однодетные женщины могли бы отказаться от рождения детей.
Индивидуальное в проявлении потребности в детях формируется под влиянием микросреды, ближайшего окружения, в котором воспитывалась и действует женщина, а также под воздействием усвоенных ею образцов материнского поведения и подготовленности к роли матери.
Э.Бадинтер справедливо утверждает, что «материнский инстинкт – это миф». «Материнская любовь – дело индивидуального усмотрения, не инстинкт, а зависимое от культуры, амбиций, фрустраций». (Э. Бадинтер, 1980). Бадинтер указывала на связь между общественными потребностями и мерой материнской ответственности за рождение ребенка: «Женщина становится лучшей или худшей матерью в зависимости от того, ценится или обесценивается в обществе материнство».
Ситуация наличия в нашем обществе скудных социальных гарантий, дающихся женщине-матери, ведет к падению ценности детей в обществе и престижа материнства как социальной роли, указывает Ермаков В.М. (1993).
Что обретает женщина, удовлетворяя свою потребность в детях? Какие же чувства, осознанные или неосознанные мотивы, ценности, настроения, стороны жизнедеятельности женщины сопряжены с потребностью в детях? Иначе сказать, каким смыслом обладают дети в жизнедеятельности женщины, становясь потребностью?
Как показывают современные исследования, содержание мотивов иметь ребенка несет одновременно психологический, социальный и даже экономический аспект. (Бердникова Т.В., Степашов Н.С., Сидоров Г.А.). Психологический мотив деторождения определяет стремление получить от ребенка эмоциональное удовлетворение, глубже понять смысл жизни, направлять развитие нового человека. С социальных позиций желание стать матерью определяется стремлением продолжить род, жить своей семьей, повысить собственный авторитет в обществе. С экономических позиций, вследствие деторождения ожидается упрочение своего благосостояния, улучшение жилищных условий семьи и пр. То есть потребность в детях многозначна.
В то же время выявлено, для определенной части респондентов важно, чтобы дети не мешали им укреплять свой социальный статус, не подрывали внутрисемейных отношений, не ставили бы в зависимость от других. (В.В. Бойко,1988).
Степень потребности в детях может быть выявлена на фоне других потребностей личности женщины, в иерархии ее ценностей и интересов, т.е. в плане «конкурирующих» потребностей.
Имеющаяся эмпирическая информация, полученная в течение 1990-1998 годов дает некоторые представления о ценностных ориентациях городских жительниц России. В качестве базовых ценностей женщины называют детей (ранг 1) и семью (ранг 2). Как эти вербально выраженные ценности согласуются с реальным поведением женщин в повседневной жизни? Прежде уточним, что в 90-х годах произошло значительное уменьшение детности семей, и более чем на 17 часов в неделю снизилась величина общей трудовой нагрузки работающих женщин. Но при этом время, посвящаемое занятиям с детьми, убавилось на 29,6% (1,7 часа в неделю). То есть образовавшийся резерв времени вместе с тем был направлен женщинами не на занятия с детьми, а на удовлетворение своих физиологических потребностей и досуга. Вспомним, что в вербальной трактовке дети объявлялись респондентками как ценность номер один. (Караханова Т.М.).
Таким образом, в деятельности материнства можно обнаружить несовпадение, расхождение между мотивом деятельности и смыслом, возникающее тогда, когда в деятельность вмешиваются другие мотивы. Но, как указывает Б.С. Братусь, не сами по себе как таковые дети являются смыслами жизни, а те многочисленные и сложные связи, принципы, соотнесения, которые порождаются этими мотивами и образуют связную систему мотивов.
Потребностно-мотивационный компонент материнства регулирует выбор целей и способов их достижения и соотнесение их с конкретными требованиями среды.
ЦЕЛЬ И ЗАДАЧИ МАТЕРИНСТВА
Как любая деятельность, материнство всегда целесообразно, целенаправленно. Оно сопряжено с процессом воспитания, передачей общественно ценных образцов поведения подрастающему поколению и т.д. Потребности, желания, интересы, стремления женщины выступают как мотивирующая (смыслообразующая) побудительная часть ее материнской деятельности, определяющая выбор тех или иных целей. Цель, неся в себе определенную мотивацию, выступает как предвосхищающее отражение будущего результата деятельности. Понимание цели как будущего результата деятельности указывает на тот факт, что антиципация является необходимой характеристикой материнства. Но, как отмечает Г.Г. Филиппова, мать не осознает во всех тонкостях своих задач в развитии ребенка. Довольно много случаев фиксирует А.С. Спиваковская, когда женщина рожает ребенка просто потому, что вышла замуж и так положено, иметь детей.
Постановка цели непременно включает оценку окружающих условий, в чем-то неудовлетворяющих человека, тревожащих его, требующих преобразования, дополнения воплощенной в результате целью деятельности. В то же время цель возникает тогда, когда человек видит возможность ее достижения, что вызывает положительные, тонизирующие чувства. Эмоции дают возможность человеку поставить ту или иную жизненную задачу, а самое главное – позволяют человеку сразу же интегративно определить его физические, духовно-нравственные средства для решения этой задачи. Если есть такие средства, человек включает аналитический аппарат условий достижения цели, если же эмоции говорят: таких средств нет, - человек отказывается от принятия этой задачи. Поэтому нельзя недооценивать роли внеличностных обстоятельств в ситуации отказа от материнства.
Так, по результатам социологического опроса 2000 года первое место среди причин, по которым женщины не могли сохранить беременность, заняли материальные затруднения и неудовлетворительные бытовые условия (23,1%); второе – достаточное, по мнению респонденток, количество детей в семье (18,8%); третье – конфликтная ситуация в семье и нежелание мужа иметь детей (10,9%). Далее препятствуют рождению детей отсутствие уверенности воспитать ребенка в одиночку (8,4%), занятость на работе (4,8%) и невозможность устроить ребенка в детское дошкольное учреждение (1,5%). (Юсупова А.Н.).
Единство цели и условий ее достижения составляет задачу деятельности. Благодаря постановке задачи человек намечает цель в определенных условиях ее достижения. При изменении условий достижения цели, но при сохранении самой цели меняется и задача. (В.В. Давыдов). Достижение любой человеческой цели обязательно связано с преобразованием того или иного сектора материальной или социальной действительности, подчеркивал В.В. Давыдов.
Так, вследствие неблагоприятных социально-экономических условий в России женщины не возлагают больших надежд на будущее своих детей. И в этом, возможно, заключается психологическая причина падения рождаемости. Нельзя забывать и о таких факторах, как нарастание негативного общественного отношения к многодетности и деторождению у «слишком молодых» или «слишком старых» матерей, практически полное отсутствие государственной поддержки семьи и рождаемости (Исупова О.Г.). По утверждению В.А. Рамих (1997), сегодня дети поднимаются на новую, качественно иную ступень ценностных отношений, когда главным становится не количество, а качество воспитанных детей.
Поэтому нельзя не согласиться с исследователями, которые указывают, что социальная политика в современных условиях должна быть направлена не на стимулирование рождаемости, а на создание условий, обеспечивающих всестороннюю подготовку женщины к появлению желаемого ребенка и его полноценного воспитания с учетом изменившегося положения женщины в обществе и ее потребности самореализации в различных сферах общественной жизни.
МАТЕРИНСКИЕ ДЕЙСТВИЯ
Задача деятельности решается при выполнении вполне определенных действий.
В этом случае весьма актуально выяснить, объяснить, почему тот или иной акт материнства не нашел своего полного развития, почему отчетливо выраженными оказались лишь его первые звенья, каковы условия формирования полноценной, завершенной деятельности материнства.
А.Н. Леонтьев подчеркивал, что решающим фактором деятельности является не сила мотива, а содержательная смысловая связь между побуждением и действием. Кроме того, по данным Я.З. Неверович, не только эффективность одного и того же действия зависит от мотива, но и побудительная сила одного и того же действия зависит от характера его связи с целью действия. Складываются особые мотивационно-смысловые ориентировки путем своеобразных мысленных преобразований данной ситуации, что позволяет обнаружить скрытую положительную или отрицательную ценность для субъекта как сложившихся обстоятельств, так и действий, которые в этих обстоятельствах могут быть выполнены. Было обнаружено, что характер действия определяется соотношением задачи действия и личностной установкой субъекта (А.В. Запорожец, 1960). Личностная смысловая установка, по определению А.Г. Асмолова, является выражением личностного смысла в плане деятельности и представляет собой готовность к совершению определенной деятельности.
Как свидетельствуют различные исследования, современные молодые люди крайне мало ориентированы на выполнение материнских и отцовских ролей, а гораздо более склонны к «инфантильному гедонизму». (Титаренко В.Я., 1987). Неготовность к материнству – сложнейшее социально-психологическое явление, которое заслуживает серьезного внимания и изучения. Его неправомерно связывать и объяснять только материнскими (женскими) проблемами и сложностями, как это зачастую делается.
Смысловая установка непосредственно проявляется в различных действиях человека, выражая в них тенденцию к сохранению общей направленности деятельности в целом (А.Г. Асмолов, 1997). Смысловая установка может быть как сознаваемой, так и неосознаваемой.
В развитии материнских действий участвует образ будущего ребенка, семейные и культурные модели материнства, собственный опыт.
А. Менегетти, Д. Винникотт, Д. Рафаэль-Лефф считают, что женщина начинает становиться матерью с раннего детства. «Материнство, - утверждает Менегетти, - в действительности всего лишь исполнение женщиной заученной с детства роли». Женщина, необязательно биологическая мать, впервые оформляет категорию женственности в девочке, устанавливает характерные формы женского поведения, т.е. закладывает первичную экзистензиальную информацию. Это означает, что мать закладывает способ реагирования, стиль отношений, ценности, всю культуру женского поведения. Через органику – тон голоса, эмоционально-чувственные, сенсорные модуляции – мать переносит себя во внутренний мир дочери. Материнская модель полностью запечатлевается в дочери уже к четырем годам, утверждает Менегетти.
Как известно, родительская забота о потомстве имеет свои биологические предпосылки: общий стиль, образец родительского ухода генетически запрограммирован. Однако отношение женщин к материнству – это не сформированный с детства психобиологический конструкт, а результат воздействия социальных обстоятельств, которое может быть очень различным в различные периоды одной и той же женщины, поскольку, как отмечает Д.А. Леонтьев, смыслообразование производно от реального бытия субъекта, его объективной позиции в обществе.
Согласно Е.Е. Насиновской, смысловое образование – «…это психическое образование (презентированное или непредставленное сознанию), характеризующее собственно личностное развитие человека и определяющее личностно-смысловую сторону его мотивации. Смысловые образования формируется в индивидуальной жизни субъекта, несут в себе субъективное отношение индивида к разнообразным объектам (данным во внешнем или внутреннем планах) и неизбежно участвуют в жизни личности, т.е. являются одновременно и эмоционально-оценочными и действенными образованиями».
Е.Е. Насиновская выделила виды смысловых образований: смыслообразующие мотивы, смысловые установки, личностно-значимые эмоциональные переживания. Б.С. Братусь к смысловым образованиям относит и ценности субъекта.
Социально-политическая эмансипация и все более широкое вовлечение женщин в общественное производство делает материнство не столь всеобъемлющим и, возможно, менее значимыми для них. А начиная с 1917 года, в связи с массовым вовлечением женщин в производство, матери устранились от своих важнейших функций. Воспитанием и образованием детей занялись учреждения: ясли, детские сады и школы.
Изменение социального статуса материнства в современном российском обществе свидетельствует о непризнании и неосознании материнства в качестве уникально-тотальной социальной деятельности, фундаментальной для жизни общества, что привело к формированию идеологии антиматеринства, детофобии, демографическому кризису (Рамих В.А., 1995). Принижение роли материнства ведет к падению его культуры в целом, к искажению духовно-нравственных ценностей самой личности женщины (Шинелева Л.Т., 1990).
В последние годы стали чаще говорить о кризисе института материнства, о девиантном материнстве, что находит свое выражение в достаточно агрессивных формах поведения в отношении детей. Так, по данным Силласте Г.Г. в каждой четвертой российской семье имеют место факты насилия над детьми. Участились случаи умерщвления грудных детей: с 1993 по 1996 год количество таких преступлений возросло в 1,5 раза. Примечателен тот факт, что в целом насильственные методы воспитания чаще допускают женщины (60,8%), а не мужчины (Алексеева Л.С., 2003). Родные матери виновны в 66% случаев физического насилия и в 75% фактов плохого ухода и пренебрежения детьми (Кинард Э.М., 1993). Некоторые исследователи причины этих явлений видят в нравственной деградации молодых женщин (Вовченко О.М., 1991). Возможно, это связано с тем, что материнство «помолодело» (по данным Кульмухаметовой Н.Г., в 2000-ом году 58,8% женщин родили первого ребенка в возрасте 20-24 лет, 13% - до 20 лет), а в юном возрасте женщины недостаточно осознают ценность детей.
СМЫСЛ МАТЕРИНСТВА В КОНТЕКСТЕ ЖИЗНЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ ЖЕНЩИНЫ
Исследование материнской деятельности должно быть дополнено анализом всей совокупности жизненных отношений женщины, которые образуют потенциальную сторону ее жизнедеятельности. Лишь выяснение взаимных связей всех видов деятельности женщины, установление ведущих и подчиненных видов могут раскрыть строение индивидуального сознания матери, выявить ее истинное лицо. О сравнительной ценности видов деятельности для работающих женщин позволяет судить ранжирование по доле затрат времени на них в недельном фонде, по данным Карахановой Т.М. (2002). Первые три позиции занимают: сон (34,1%), оплачиваемая работа (22,8%), работа по дому (10,6%). На четвертом месте просмотр телепередач (6,6%) и затем – общение (3,0%). На последних местах чтение (2,4%), занятия с детьми (2,3%), повышение уровня образования (0,1%).
В современном обществе, по мнению итальянского профессора А. Менегетти, создателя онтопсихологии, оптимальный возраст для родительства у женщин должен быть не ниже 29-32 лет. (Менегетти, 1995). Однако, по результатам исследования Карахановой Т.М. (2002), в группе работающих женщин до 30 лет самая высокая доля затрат времени на сон (37,8%), занятиям же с детьми соответствует самый низкий показатель среди всех возрастных групп (0,8%). Самая высокая доля затрат времени на занятия с детьми (2,7%) – у работающих женщин в возрасте от 30 до 50 лет, хотя этот вид деятельности и у них занимает всего лишь седьмое место (из 9).
Таким образом, социально значимые виды деятельности (занятия с детьми, повышение образования, чтение) остаются невостребованными женщинами при возрастающем у них ресурсе времени. Нужно подчеркнуть, что именно эти виды деятельности, занимающие последние позиции, должны быть объективно актуальны для рассматриваемой возрастной группы женщин, в том числе и по сравнению с другими возрастными группами, но фактическая картина свидетельствует об обратном. Известно, в 30-х годах «экономия» на затратах времени по уходу за детьми и их воспитанию вылилась в детскую беспризорность, сегодня мы столкнулись с тем же явлением.
За всеми этими изменениями, конечно, стоит трансформация ценностных установок с досоветских времен по сегодняшний день.
Трансформации подверглись не только материнские установки, но и образ ребенка. Как пишет историк Ф. Ариес, в последние десятилетия изменился образ ребенка в общественном европейском сознании: он стал мыслиться как докучливое, ненужное создание, которое стараются «отодвинуть» даже чисто физически, уменьшая количество и качество телесного контакта, делая воспитание ребенка подобным технологическому процессу.
С наступлением реформ (начало 90-х годов ХХ века) вовлечение женщин в профессиональную деятельность потеряло свою актуальность и сменилось безработицей «с женским лицом». Появились, как отмечает ряд исследователей, признаки «возвращения» женщин в семью, к материнской деятельности.
Положение о единстве сознания и деятельности, их взаимообусловленности указывает на возможность через организацию деятельности материнства изучать особенности психики и ее высшей формы у женщин.
Например, современные исследователи фиксируют ситуацию фундаментального нарушения полового стереотипа в нашей культуре. Ю.Е. Алешина и А. Волович утверждают, что подобное нарушение имеет глубокие корни в культурно-исторических особенностях нашего общества. Провозглашаемая ориентация на социальное равенство мужчин и женщин приводит к тому, что их готовят к очень сходному жизненному пути, ориентированному вне зависимости от пола на получение образования и профессиональный труд; семья и уход за детьми для женщины выступает как второстепенная или дополнительная сфера реализации. В то же время в нашем обществе, подчеркивают авторы, очень влиятельными остаются традиционные взгляды на отношение полов, как иерархические, постоянно напоминающие о преимуществах мужчин. Подобная ситуация стимулирует у женщин развитие маскулинных качеств. Комплексом маскулинности З.Фрейд характеризовал несформированность женской идентичности. Это приводит к тому, что приобретая некоторые свойства, присущие от природы противоположному полу, теряются или плохо используются свои, данные природой возможности. Тем самым нарушается один из основных принципов развития природы – специализация разных особей в выполнении определенных функций, указывает Ильин Е.П. А ведь еще Ф. Бекон писал, что счастлив тот, чьи занятия согласуются с природой.
Данный тезис созвучен результатам одного недавнего социологического исследования. Отвечая на вопрос «Как Вы себя оцениваете», 52% опрошенных женщин употребили характеристики, как «добрая, красивая, терпеливая, трудолюбивая», но «несчастливая». При этом для 57% замужних женщин счастье – это любовь и уважение мужа. (Ю. Бежан-Волк, 2003). Иными словами, с детьми хорошо, а без них – еще лучше. Материнство не занимает центрального места в самосознании современной женщины. Данный тревожный факт отмечают многие исследователи (В.В. Бойко, Ю.В. Красиков, И.Т. Багдаева).
На наш взгляд, сущность изменений, затронувших женщину, связана более всего с утратой признаков материнства в том виде, котором они должны быть присущи женщине.