текст лекции
доц. А.В. Смирнов
Воронеж – 2020
План:
1. Утверждение нового миропонимания, отказ от рационализма.
2. Учение А. Шопенгауэра.
3. Концепция творческой эволюции и антиинтеллектуальный интуитивизм А. Бергсона.
4. «Воля к власти» – основной принцип философии Ф. Ницше.
5. Мифология культуры О. Шпенглера.
6. Описательная психология и герменевтика В. Дильтея.
Вопрос I. Утверждение нового миропонимания, отказ от рационализма.
Классическая философия твердо верила в силу и целесообразность разума, в мощь индивидуального сознания. Прогресс разума осуществляется через научное познание и просвещение. Классическая философия исповедовала неограниченные возможности рационального познания и общечеловеческие гуманистические идеалы (свобода, достоинство личности и т.п.). При этом вопросы о личной свободе, о правах и страданиях личности также разрабатывались, но исключительно в рамках всеобщего дискурса общественного прогресса.
К середине XIX в. в Западной Европе начинает складываться принципиально новая историческая ситуация. Свобода, о которой так мечтали просветители и деятели Великой Французской революции, обернулась новым рабством. Тогда-то и появилась новая философия – иррациональная. Эта философия критиковала (немецкую) классическую философию, особенно диалектику Г. Гегеля и саму идею развития, а также идеи просветителей, из которых выросла идеология Французской революции.
Формируется постклассическая (или неклассическая) философия, которая пыталась радикально пересмотреть сами проблемы смысла человеческой жизни, места человека в мире, его отношение к богу, смерти и бессмертию и др. Для этого типа философствования характерна радикальная критика разума, просвещения, морали, резкое противопоставление интеллекта и интуиции, гения и ученого. Выделим
Характерные особенности иррациональной философии XIX в.:
1. основное внимание обращено на человека, на его страсти и мотивы, манеры и поступки;
2. отказ от рационализма, разрыв с научным дискурсом, т.е. с рассуждением на основе рассудочной понятийности и логичности;
3. иррационализм и мистицизм, ограничившие возможности разума в процессе познания;
4. отказ от создания всеобъемлющих энциклопедических философских систем;
5. ориентации философии не столько на отражение и осмысление реальной действительности, сколько на ее конструирование, на сознательное создание мифов. Ср. Ф. Ницше, О. Шпенглер: «Я хочу так видеть».
Основная идея иррационализма гласила: окружающий мир есть разрозненный хаос, не имеющий целостности, внутренних закономерностей, законов развития, не подконтролен разуму и подчиняется другим движущим силам, например, аффектам, воле.
Иррациональная философия не основывалась на фундаменте естественных наук (хотя и была с ними связана), а выступала как некое философское прозрение. Тем не менее, в рамках этой философии возникло множество поразительных догадок:
ü идея нестойкости человеческой природы;
ü мысль об ущербности человека как биологического существа;
ü представление о неисчерпаемости психики;
ü понимание культуры как антропологического феномена.
Вопрос II. Учение А. Шопенгауэра.
Основоположник иррациональной философии – Артур Шопенгауэр (1788 – 1860). Он родился в обеспеченной семье купца из Данцига. Обучался коммерции, но после смерти отца увлекся интеллектуальной деятельностью: изучал медицину, затем философию. Позже стал приват-доцентом Берлинского университета. Самонадеянно назначал свои лекции на то же время, что и общепризнанный Г. Гегель. Но студенты предпочитали посещать лекции именно маститого Гегеля. В результате Шопенгауэр был вынужден оставить преподавание и большую часть жизни прожить во Франкфурте как рантье. Но и литературная деятельность не принесла ему признания. Он резко критиковал профессиональных ученых, для которых наука – лишь средство жизни, а вовсе не самоцель.
Лишь с 70-х гг. XIX в. начался взлет его популярности. Шопенгауэр становится модным философом – благодаря своему волюнтаризму, пессимизму, женоненавистничеству и антисемитизму. Шопенгауэр – один из последних европейских мыслителей, пытавшихся создать всеобъемлющую философию в систематической форме. В своем творчестве он выступал против диалектики и историзма Гегеля, призывал вернуться к кантианству и платонизму, а универсальным принципом своей философии он провозгласил волюнтаризм. Согласно волюнтаризму главной движущей силой, определяющей все в окружающем мире, является воля.
Шопенгауэр разделил бытие на два разных мира. То, что мы обычно называем действительным миром (природа, общество, наша собственная жизнь) для Шопенгауэра не обладает объективным существованием. Оно существует лишь в нашем воображении, является видимостью. Истинный же мир – это мир скрытой сущности, это – мир воли. Воля – это начало любого бытия. Воля порождает явления («представления»). Таким образом, мир есть соединение природы (как субъекта) и воли как объекта.
Шопенгауэр А. утверждал: «Воля сама по себе бессознательна и представляет собой лишь слепой, неудержимый порыв, – такой она проявляется еще в неорганической и растительной природе и ее законах, как и в растительной части нашей собственной жизни».
Следовательно, воля есть своеволие. Ее нельзя объяснить каким-нибудь законом. Поэтому и Вселенную, жизнь, историю нельзя объяснить разумными причинами. У воли нет ни прошлого, ни будущего, нет множественности. Она дана одна и вся сразу как единая мировая воля. А поскольку в мире сущности кроме воли нет ничего другого, то у нее нет и объекта стремления. Воля не имеет никакой цели вне себя, она неизбежно направлена только на себя: она хочет хотеть, и более ничего. Отсюда отправной пункт рассуждений Шопенгауэра: «Я желаю, я хочу, следовательно, я существую» [1].
Воля проявляется в каждой действующей силе природы. Она имеет свои формы: пространство, время, причинность. Низшие силы объективации воли – это тяжесть, непроницаемость, твердость, упругость, электричество, магнетизм, химические свойства и др. Все уровни неживой и живой природы пронизывают полярные, противоречивые силы воли. В мире животных, в человеческом роде – везде проявляется воля к жизни через борьбу за жизнь. Мир как воля – это вечное становление, бесконечный поток.
В своей книге «Мир как воля и представление» Шопенгауэр выводит логический закон достаточного основания. По этому закону истинная философия должна исходить не из объекта (как материалисты), но и не из субъекта (как субъективные идеалисты), а только лишь из представления, которое является фактом сознания. В свою очередь, представления (а вовсе не объективная действительность и не познающий субъект) делятся на объект и субъект. Именно в основе объекта представлений и лежит закон достаточного основания, который распадается на четыре самостоятельных закона:
ü закон бытия – для пространства и времени;
ü закон причинности – для материального мира;
ü закон логического основания – для познания;
ü закон мотивации – для действий человека.
Таким образом, окружающий мир (представление объекта) сводится к бытию, причинности, логическому основанию и мотивации.
Теория познания. Человеческое познание возникает как вспомогательное орудие действия. Поэтому и «мир как представление» возникает вместе с человеком. Фактичность мира объективна и бесспорна. У него есть своя история, в которой нас когда-то не было и в свое время не будет. «И все же мир сам ничего не знает о том, что он – мир. Это делает познающее существо» [2]. При этом Шопенгауэр следует И. Канту в различении «вещи-в-себе» и явления. У него вещь в себе познаваема, она и представляет собой волю. Воля – это начало любого бытия, она порождает явления, или представления. Воля открывается субъекту познания, но условием этого выступает наше тело как проявление воли.
Познание у Шопенгауэра существует в двух основных формах:
1) непосредственное, интуитивное (познание рассудка) – является истинным;
2) отвлеченное, рефлексивное (познание разума) – является приблизительным.
Разум дает лишь внешнее знание о мире. А вот воля позволяет постичь мир изнутри. Через нее человек связан с космической первоосновой мира. Не воля подчиняется разуму, а разум – воле. Поэтому интуитивное познание Шопенгауэр считал основным и главным: мир открывается именно как воля, как неустанное стремление в первую очередь интуиции. А уж на базе интуиции формируется рефлексивное познание.
Соответственно, и наука для Шопенгауэра выступает как деятельность, которая служит воле. Интересы воли – это практические интересы, и именно в удовлетворении этих интересов и состоит цель науки. Лишь созерцание выступает совершенным познанием, которое свободно от интересов воли и не имеет отношения к практике. Однако областью созерцания является не наука, а различные виды искусства, которые опираются только на интуицию.
Антропология. Сущность человека, его личности составляет воля, независимая от Разума. Эта воля есть слепое хотение, неотделимое от телесного существа – человека. Каждый индивид осознает себя всей своей волей к жизни, а все прочие индивиды существуют лишь в его представлении как нечто зависящее от его существа Þ беспредельный эгоизм человека.
Воля (как «вещь в себе») – свободна, а мир явлений обусловлен необходимостью. Человек (как одно из явлений) тоже подчиняется закономерностям эмпирического мира. Þ Характер человека должен реагировать на мотивы, побуждающие его к действиям. Человек – раб своего характера. Но Шопенгауэр отвергает и фатализм, ведь событие предопределено не само по себе, а цепью причин.
Жизнь человека Шопенгауэр рассматривал через призму категорий желания и удовлетворения. По своей природе желание – это страдание. По Шопенгауэру всякое страдание положительно, а удовольствие – отрицательно, ибо удовлетворение желания не дает человеку возможности насладиться достижением своей цели. Удовлетворение потребности приводит к пресыщению и скуке, может даже возникнуть отчаяние. Следовательно, жизнь каждого человека – цепь постоянно возникающих и сменяющих друг друга страданий. Страдание – это постоянная форма проявления жизни. Человек может избавиться лишь от тех или иных конкретных проявлений страдания. Вывод: в мире господствует неискоренимое зло, а страдание неотвратимо и коренится в самой воле к жизни.
Традиционно, начиная еще с античности, философия понимала зло и страдание как отсутствие добра. Шопенгауэр перевернул это устоявшееся понимание. Для него добро вообще не существует, люди добром по традиции называют отсутствие страданий. Люди постоянно стремятся прекратить страдания и реализовать свои желания. Но удовлетворение желаний лишь порождает новые. Прекратить страдания можно лишь путем отказа от всяких желаний, прекратив существование.
Этика. Шопенгауэр отвергает все прежние попытки обосновать мораль стремлением к самосохранению, к пользе, к удовольствиям. Он обнаруживает эгоистические корни в любой религиозной морали, поддерживающей нравственность (загробным) воздаянием за поступки – в загробном мире. Он подвергает сомнению и христианскую заповедь человеколюбия: возлюби ближнего как самого себя. Ведь это выдвигает принцип себялюбия в качестве критерия нравственности. Следовательно, все прошлые попытки обосновать мораль основывались открыто или скрытно на эгоизме. А эгоизм безнравственен.
Итак, основное место в природе человека занимает эгоизм, который обусловлен волей. Но в природе человека есть еще нечто более безнравственное, чем эгоизм. Это – злоба. Однако в отличие от эгоизма злоба – бескорыстна. Злой человек стремится лишь ослабить собственные страдания, заставляя страдать других. Злобные стремятся к чужим страданиям.
Единственная подлинно нравственная пружина человеческого поведения – это сострадание, т.е. действие, направленное на облегчение страданий других людей. Из сострадания Шопенгауэр выводит две основополагающие добродетели (как две ступени сострадания): справедливость и человеколюбие. Первая добродетель (отрицательная) побуждает воздерживаться от причинения вреда другим, а вторая (положительная) требует активного содействия в уменьшении чужих страданий. Þ Главный принцип этики Шопенгауэра: «Никому не вреди и вдобавок помогай другим, сколько можешь».
Для Шопенгауэра только сострадание выступает мотивом истинно нравственных отношений. А все безнравственные устремления ориентированы на страдание: эгоизм хочет уменьшить собственные страдания, а злоба – причинить страдания другим. Шопенгауэр подчеркивал: можно найти примеры (пусть немногочисленные) бескорыстного человеколюбия в жизни, но гораздо сложнее теоретически обнаружить его причины.
Шопенгауэр не жалеет черных красок в изображении мира и страдающего в нем человека. Мир, безусловно, плох во всех отношениях:
ü эстетически он похож на карикатуру;
ü интеллектуально – на сумасшедший дом;
ü в нравственном отношении – на мошеннический притон.
Поэтому такому миру лучше было бы вообще не существовать. Шопенгауэр назвал существующий мир «наихудшим из миров». Так Шопенгауэр дал развернутое обоснование радикальной и последовательной концепции пессимизма. Для него оптимизм – это насмешка над страданиями человека. И в этом злом мире живет жалкий и страдающий человек. Эгоизм человека необычайно силен, и большинство его бедствий коренятся в нем самом.
Гуманизм. Шопенгауэр – гуманист, но крайне своеобразный. Европейский гуманизм всегда оптимистично смотрел на человека и исходил из убеждения в высоких достоинствах человека. Но, по Шопенгауэру, любить человека, которым восхищаешься, труда не составляет. И намного труднее возлюбить существо, напрочь лишенное достоинств, существо эгоистичное, злое, жадное, глупое и несчастное, отягощенное пороками, страдающее и скучающее без какой-либо надежды.
Для Шопенгауэра человеколюбие не может быть избирательным, обращенным только к достойным и нравственным. А ведь только сострадание является подлинным мотивом нравственного отношения. И когда человек чувствует сострадание, он выходит из состояния эгоистичной обособленности и обращается к единой сущности всех… Путь избавления от зла Шопенгауэр видел в аскетизме. Поэтому философии Шопенгауэра явно чем-то напоминает буддизм. Да и сам Шопенгауэр говорил о возврате к древнеиндийским представлениям.
Как видим, Шопенгауэр разрабатывал такие традиционные проблемы, как роль субъекта в познании, субъективная сторона человеческой деятельности и самой действительности.
Вопрос III. Концепция творческой эволюции и антиинтеллектуальный интуитивизм А. Бергсона.
Анри Бергсон (1859 – 1941) – крупнейший представитель иррационализма ХХ в. Родился в Париже в англо-еврейской семье. Преподавал философию в Коллеж де Франс. В сб. «Умственная энергия» (1919 г.) он обсуждает с А. Эйнштейном проблемы относительности. В 1927 г. ему присуждается Нобелевская премия по литературе.
Бергсон утверждал в качестве субстанции жизнь как некую целостность, отличную и от материи, и от духа. Жизнь устремлена вверх, а материя – вниз. Материя отождествляется с прерывностью, пространством и миром твердых тел. Материя оказывает сопротивление жизни и становлению. Сущность жизни – это развитие и эволюция. Именно они отличают любые живые системы. Эти системы необратимы и не допускают предвидения. Þ Жизнь непостижима с помощью научных методов познания.
Жизнь трактуется у Бергсона не как биологическое явление, а в терминах психического процесса. С самого начала жизненная сила разделила примитивные жизненные системы на несколько различных направлений:
ü растения,
ü насекомые и
ü животные.
Эти направления выражают соответственно:
ü стабильность,
ü инстинкт
ü интеллект.
Это не три последовательные ступени, а три направления одной сущности – жизни.
Основной предмет познания – жизнь сознания, которая дана нам непосредственно в нашем самознании. А оно показывает: тончайшая ткань психической жизни есть длительность, т.е. непрерывная изменчивость состояний. Длительность же – это главный атрибут времени.
Центральным в его концепции выступает понятие «время. Бергсон различает:
1) научное время – это физическая характеристика, которая имеет пространственное выражение и которое измеряется часами и другими средствами;
2) чистое время – это длительность событий для субъекта, т.е. время сознания. Оно воспринимается как динамичный и активный поток событий – поток самой жизни. Это время мы переживаем непосредственно, и внутри него иногда возможно действовать свободно.
В гносеологии Бергсон противопоставляет интеллект интуиции. Интеллект – это орудие оперирования материально-пространственными объектами. А интуиция дает возможность схватывать непосредственно суть живой целостности вещей. Интуиция – это созерцание, которое не зависит от практических интересов и мнений, точек зрения.
Интеллект и наука возникли не столько для познания, сколько в практических целях. Интеллект односторонен, он всегда выбирает только то, что имеет значение для практики, действия. К тому же интеллект – это внешнее познание, и понять жизнь он не в состоянии. Именно интеллект действует во времени в его первом смысле. Он организует и концептуализирует все отдельные сущности, последовательности и состояния. Интеллектуализм имеет практическую направленность, позволяет нам выжить, но в то же время приводит к ошибочному пониманию мира. В реальности нет ни одной идентичной ситуации, в которую мы верим на основе слов и интеллектуальных определений. На самом деле существует поток изменяющегося опыта, который всегда различен. Именно его и представляет реальное время, или длительность. Оно не простирается через пространство и не измеряется каким-либо хронометром. Оно существует как длительность только потому, что мы сами испытываем его.
А. Бергсон первым ввел понятия «открытого» и закрытого» обществ. Для первого мораль покоится на стремлении к свободе, влечениях, любви. Для второго – на принуждении, давлении, привычке. Это мораль «муравья в муравейнике», она автоматична, инстинктивна, ниже интеллекта. Первая – мораль человеческого братства, устремленная в жизненном порыве к Богу. Она творческая, эмоциональная, свободная, выше интеллекта. Жизнь как категория, согласно Бергсону, выражает не просто биологическое начало в человеке, а духовное, т.е. моральное и религиозное в органическом синтезе.
Вопрос IV. «Воля к власти» – основной принцип философии Ф. Ницше.
Фридрих Ницше (1844 – 1900) выступает как основоположник «философии жизни». Форма изложения философских идей у Ницше – это афоризмы, мифы, проповеди, полемика, декларации. Он высказывал свою позицию, не заботясь об аргументации, доказательности. Его философские взгляды – это его собственное бытие. Переоценка ценностей, о которой часто писал Ницше, была его естественным состоянием. Поэтому знакомство с сочинениями Ф. Ницше – это знакомство с его личностью.
В своей первой крупной работе «Рождение трагедии» Ницше анализировал культуру Древней Греции. По его мнению, она определялась борьбой между культами двух богов – Аполлона и Диониса. Культ Аполлона – это светлый культ разума, науки, соразмерности и гармонии, самоограничения, свободы от диких порывов. Аполлон – покровитель изящных искусств. А культ Диониса по своей природе – темный, это культ земли плодородия. Дионис – бог вина и опьянения, бог половой любви, бог самой жизни в ее биологическом и физиологическом смысле.
Культ Диониса пришел в Грецию с Востока, и под его влиянием были учреждены т.н. дионисийские празднества, дионисийские мистерии. Эти мистерии представляли собой оргии большого количества людей, которые сливались в совместном экстазе ритуальных песнопений и шествий. В дальнейшем Ницше везде и всюду ищет это дионисийское начало в человеке, которое характеризует его мощь, силу, способность к выживанию. Всякая культура, по его мнению, есть синтез аполлоновского и дионисийского начал. Но есть и еще одно начало, возникшее, как и первые два, в Древней Греции – сократическое. Сократ подверг критике разума буквально все, включая и миф. Деятельность Сократа положила начало оптимистическому, логически выверенному мировоззрению. Его оптимистическая диалектика гонит музыку из трагедии и разрушает само существо трагедии, приводит к тому, что трагедия постепенно становится мещанской драмой.
Современная культура, лишенная мифов (абстрактное воспитание, абстрактные нравы, абстрактное государство), культура, лишенная твердого, священного, коренного устоя, осужденная питаться другими культурами – вот результат безудержного развития сократизма. Современная культура находится в глубоком кризисе именно в силу явного преобладания рационального начала над жизнью, над инстинктами, в конечном счете, над свободой человека. Потому эта культура обречена.
В своей онтологии Ницше категорически отвергает разделение бытия на материю и дух, как основной вопрос философии. На самом деле нет ни материи, ни духа, а есть только единое неделимое целое – жизнь. Жизнь понимается как мир в аспекте его данности познающему субъекту. Это единственная реальность, существующая для конкретного человека. Но мир не развивается от низшего к высшему. Вместо развития Ницше предлагает «вечное возвращение»: «вечные песочные часы бытия снова и снова переворачиваются», «тезис о сохранении энергии требует вечного возвращения». Итак, мир – это жизнь. Но жизнь вовсе не тождественна органическим процессам. Главные признаки жизни:
ü становление, т.е. бесконечный процесс циклического движения и самообновления;
ü воля к власти, активное взаимодействие сил;
ü «вечное возвращение» как процесс круговорота, циклического развития.
В мире существует иерархия «царств»: 1) неорганическое; 2) органическое; 3) общество. Специфика органического и социального миров по Ницше – способность к творению (выдумыванию, изобретению) обитателями этого царства маленьких мирков вокруг себя, своего внешнего мира. Эта способность – частное и несовершенное выражение воли к власти. При этом Ницше относится к человеку без всякого уважения и почтения: «у Земли есть кожа; и у кожи этой есть болезни. Одна из таких болезней называется человеком».
Цель философии – помочь человеку максимально реализовать себя в жизни, приспособиться к окружающему миру. В основе жизни, так и окружающего мира в целом лежит воля. Ф. Ницше выделяет несколько видов воли человека:
ü «воля к жизни»;
ü воля внутри самого человека (внутренний стержень);
ü неуправляемая, бессознательная воля – страсти, влечения, аффекты;
ü воля к власти.
Последняя разновидность воли – воля к власти – стала предметом особого внимания философа. Эта воля присуща в большей или меньшей степени каждому человеку. По своей природе эта воля близка к инстинкту самосохранения, выступает внешним выражением человеческого стремления к безопасности и движущей силой многих поступков человека. Согласно Ницше, каждый человек, как и государство, стремится к расширению своего «Я» во внешнем мире, к самореализации и экспансии «Я».
В своих работах Ф. Ницше настойчиво проводил центральную идею: человек в полной мере еще не возник, еще не вырвался из животного состояния. Об этом свидетельствует соперничество людей друг с другом, их бесконечные войны, их конкуренция между собой, их бестолковые и бессмысленные устремления. Только в отдельных индивидах природа достигла подлинно человеческого состояния – в философах, художниках и святых.
Однако они встречаются редко, зато всюду и везде господствует масса – людишки серые, обезличенные, не способные ни на какой поступок, никогда не рисковавшие ничем и, прежде всего, собственной жизнью и, следовательно, ничего в жизни не добившиеся. У этого стада господствует одно главное чувство – чувство злобной зависти ко всему яркому, талантливому, удачливому. Большинство людей, очевидно, случайно живут на свете, в них не видно никакой необходимости высшего рода. В их жизненном призвании проявляется трогательная скромность этих людей. Они говорят, что призваны приносить пользу и служить себе подобным. По мнению Ницше, когда каждый служит другому, ни у кого нет призвания жить ради себя самого. Если цель в другом, то общее существование не имеет цели. Человек должен, по Ницше, заниматься своим делом – воспитывать в себе философа, художника или святого, и, если каждый будет заниматься своим делом – тогда будет общий прогресс.
Массовые люди придумали себе и массовые религии – религии обиженных и угнетенных, религии сострадания: христианство и социализм. Самая нелепая проповедь – помоги ближнему как самому себе. На самом деле, помогать надо дальним – тому, кто сумеет стать человеком, вырваться из животного состояния. И любить в этом смысле надо дальнего, а не ближнего, ибо ближний, ничего еще не сделавший для своего освобождения, – это просто животное. Нельзя любить человека просто за то, что он человек, как утверждает христианство и социалистическая идеология. Ницше подчеркивает: «В человеке тварь и творец соединены воедино: в человеке есть материал, обломок, избыток, глина, грязь, бессмыслица; но в человеке есть и творец, ваятель, твердость молота, божественный зритель и седьмой день – понимаете ли вы это противоречие? И понимаете ли вы, что ваше сострадание относится к «твари в человеке», к тому, что должно быть сформировано, сломано, выковано, разорвано, обожжено, закалено, очищено, – к тому, что страдает по необходимости и должно страдать?» [3].
И мораль христианская, и мораль социалистическая только ослабляют личностное начало в человеке, это слишком человеческая мораль. А все, что относится к человеку, должно быть преодолено. Ведь человек есть только путь к истинному человеку, к тому человеку, что стоит высоко над нами, кто действительно уже не животное, а воин, сверхчеловек. Когда стремишься к чему-либо недосягаемому, то достигается нормальный уровень. Стремясь к сверхчеловеку – такому существу, который обладает мощным дионисийским началом, сильно развитыми инстинктами, силой жизни, смелостью и настойчивостью – можешь стать человеком в подлинном смысле этого слова.
А для сверхчеловека нужна и особая мораль – аристократическая, которая не убаюкивает человека будущим благоденствием и счастьем. Человек вообще не обязан быть счастливым. Свободный человек – воин.
Устами своего Заратустры Ф. Ницше выделяет три стадии превращения духа:
1) дух становится верблюдом: верблюд тащит на себе весь груз предшествующей человеческой культуры. Это – «выносливый дух», навьюченный всем тем, что создано ранее, приучающий себя к почитанию самого совершенного. Но путь верблюда ведет в пустыню: тот, кто ограничивается усвоением сотворенных другими образцов, бесплоден. В безлюднейшей пустыне совершается
2) превращение верблюда во льва. Лев яростно отрицает прежние ценности, завоевывая себе право создавать собственные. Но для этого необходимо превращение:
3) лев становится дитятей: чтобы творить новые ценности в невинности и забвении, в бесконечной игре, надо стать ребенком: «надо иметь в себе хаос, чтобы создать танцующую звезду» …
Познание для Ф. Ницше – это интерпретация, истолкование, органически связанное с внутренней жизнью человека. Ф. Ницше справедливо отмечал, что один и тот же текст допускает многочисленные интерпретации, т.к. мысль – это знак со множеством смыслов. Чтобы понять вещь, надо человеческое перевести в природное, поэтому важнейшим средством познания и выступает перевод человеческого в природное. Но истолкование – это низшая ступень познания по сравнению с делом. Он отвергает традиционную трактовку истины (как адекватности образа объекту) и считает, что надо к истине подойти с точки зрения субъекта, а он разный: толпа, герой, людское стадо, сверхчеловек. Значит, у каждого из них свое понимание мира, своя истина.
Как видим, Ф. Ницше разрабатывал значимые для всей философии проблемы:
ü жизнь как высшая ценность для человека;
ü воля к жизни и воля к власти;
ü творчество как высшая форма самореализации личности;
ü соотношение свободы и равенства как организующих принципов морали.
Поэтому философия Ф. Ницше стала предшественницей ряда современных влиятельных западных философских концепций, разрабатывающих проблемы человека и его жизни, – прагматизма, феноменологии, экзистенциализма и др.
Вопрос V. Мифология культуры О. Шпенглера.
После исследований Ф. Ницше и В. Дильтея философы все чаще обращаются к истории, и именно в ней пытаются найти ответы на извечные философские вопросы: о сущности и происхождении человека, возможностях познания, о его будущем. Наиболее яркой философско-исторической концепцией начала ХХ века является концепция Освальда Шпенглера (1880 – 1936), развернутая им в фундаментальном труде «Закат Европы» (1918).
Как подчеркивал Шпенглер, при описании истории речь должна идти не о том, чтобы учитывать поверхностно наблюдаемые события духовно-политического рода, упорядочивая их сообразно причине и следствию, прослеживая их внешнюю рассудочную тенденцию. Такая трактовка истории есть лишь дубликат замаскированного естествознания. Философы Нового времени не представляли, что кроме логики пространства существует еще органическая необходимость судьбы – логика времени. Именно этот факт, который исчерпывает весь объем мифологического, религиозного и художественного мышления, и составляет суть и ядро всей истории – в противоположность природе.
С точки зрения Шпенглера, вживание, созерцание, сравнение, непосредственная чувственная уверенность, точная чувственная фантазия – таковы средства познания живых явлений вообще и человеческой истории в частности. Здесь Шпенглер явно следует за И. Гёте. Гёте прослеживал развитие растительной формы из листа, а развитие типа позвоночного животного и образование геологических пластов трактовал как судьбу природы, а не как совокупность причинных взаимосвязей. Соответственно Шпенглер полагал, что из полноты очевидных подробностей должны быть развиты язык форм человеческой истории, ее периодическая структура, ее органическая логика.
Основным методом исторического исследования является для Шпенглера выделение прафеноменов истории. У И. Гёте прафеномен – это первообраз вещи, ее сущность или идея (за конкретным растением надо увидеть идею растению вообще – прарастения). Соответственно, культура есть прафеномен всякой прошедшей и будущей мировой истории.
Шпенглер насчитал восемь таких культур, существовавших в человеческой истории:
1) египетская;
2) индийская;
3) вавилонская;
4) китайская;
5) греко-римская (аполлоновская);
6) византийско-арабская (магическая);
7) западноевропейская (фаустовская);
8) майя.
Шпенглер предполагал рождение девятой культуры – русско-сибирской культуры.
Каждая культура – это организм, имеющий свой срок жизни, примерно тысячу лет. Каждая культура имеет свою душу, которая определяет отношение к миру, к прошлому, к смерти, к богу, к месту человека во Вселенной и т.п. В понимании истории очень важен анализ тех или иных форм душевности. Так, О. Шпенглер анализирует три души: аполлоновскую, фаустовскую и магическую душу.
Аполлоновская душа – это душа античного времени. Для древнего грека и мир, и он сам, и боги, и даже атомы – это все тела. Человек – это прекрасное тело. В этом теле все снаружи: красота, мощь, ум. Ничего нет потаенного, внутреннего. Греки не знали никакой психологии в нашем смысле. Основная наука Античности – это Евклидова геометрия (Евклид, как и все древние греки, считал, что земля плоская).
Древние греки жили целиком в настоящем, а то, что прошло, для них уже не существовало. Мы не знаем точных дат рождения или смерти очень многих великих людей античности. Да греки и не стремились к точным датам. Иногда говорили про человека: он родился между 7 и 8 олимпиадами. У греков и архитектура телесна, легко обозрима одним взглядом вся внутренность храма. Храм – это просто гигантский ларец для статуй богов, для храмовых сокровищ. Молящийся грек стоял не в храме, а перед храмом, и храм приветствовал его во всем совершенстве своего внешнего облика. Для античного человека подлинная жизнь совершалась не в собственной душе, а на просторе площадей.
С крушением античного мира и появлением христианства умирает античная, аполлоновская душа и появляется фаустовская душа, душа западноевропейской культуры. Если для грека тело было главным элементом всего окружающего, то для западного человека таким элементом стало пространство – чистое беспредельное пространство. Уже первым образом нового понимания мира стала икона. Вместо скульптуры, вместо античной пластики появляется иконописный лик – не объемное тело, а лицо, с которым смотрящий вступает в молчаливый разговор. У фаустовского человека появляется внутреннее, появляется внутренняя жизнь. Он постоянно мучается внутренними противоречиями, постоянно себя наблюдает. Переход от аполлоновской души к фаустовской – это переход от пространства внешнего мира в пространство внутреннее.
Но внешнее пространство западного человека – это и бесконечное прошлое позади нас. У западного человека обостренное чувство истории, у него развита культура мемуаров, воспоминаний о прошлом и ожиданий в будущем. У греков даже кладбищ в нашем понимании не было, и они весьма спокойно относились к своим предкам.
Только у европейцев появляется чувство покинутости. Античный человек – политическое животное, по выражению Аристотеля. Поэтому его жизнь достигала своей высшей точки в дневное время, среди общества, на площади. И чувства одиночества он никогда не знал. А европейский человек никогда не мог от него освободиться. В этом отличие Сократа от Руссо. Светотень Рембрандта символизирует его одиночество, безграничную потерянность души среди мирового пространства.
Как можно, по Шпенглеру, говорить о какой-то единой истории, каком-то одновременном движении человечества к единой цели, если единого человечества нет, а есть совершенно разные культуры, совершенно разные восприятия мира. Греки жили в другом мире, не похожем на наш европейский, и их мир давно уже исчез.
В византийско-арабской культуре главным элементом является пещера. Пространство пещеры – основной феномен магической души. Это особое магическое, заколдованное пространство. Здесь в этом странном и замкнутом мире постоянно идет борьба света и тьмы, добра и зла. Магическая душа наиболее ярко проявилась в эпоху возникновения христианства. Мир магического человека наполнен настроениями сказки. Дьявол и злые духи угрожают человеку, ангелы и феи защищают его. Существуют амулеты и талисманы, таинственные города, постройки и существа, тайные сочетания букв, печать Соломона и Камень Мудрости. И на все это изливается мерцающий свет пещеры.
Не только мировое пространство магической души, но и мировое время имеет форму пещеры. Из этого вытекает магическая убежденность, что «всему свое время». Перед лицом этой убежденности кажется бессмысленной постоянная спешка западного человека.
У магического человека все записано в звездной книге, и по ходу планет можно заключить о ходе вещей. Античный человек спрашивал об облике, о «как?» грядущих вещей. А вечный вопрос магического человека – когда? Чувство пещеры требует обозримой истории с началом и концом света, которые одновременно сут<