Логунова М.О.
Санкт-Петербург
Военачальники Победы.
Генерал-лейтенант Феофан Николаевич Лагунов.
Советский Союз, как правопреемник Российской империи, на протяжении всех лет своего существования был сильной и могущественной державой в основном благодаря таланту и возможностям тех людей, которые определяли политику государства. Государство своей силой обязано в первую очередь армии и флоту. Генерал-лейтенант Ф.Н. Лагунов был одним из тех военачальников, на которых держалась слава русского оружия в XX в.
Феофан Николаевич Лагунов родился в 1896 г. в г. Невель Витебской губернии. В семье было пятеро детей: две дочери и трое сыновей: Феофан (1896), Степан (1897), Иван (1904). Взросление молодых людей совпало с нелегким для страны временем войн: Первой Мировой и Гражданской, поэтому все три брата стали профессиональными военными. Национальность по документам – великороссы, родной язык – русский, социальное положение – служащие, образование домашнее, подтвержденное пройденными экзаменами. Точной регламентации написания фамилии нет, писали по-разному: то Лагунов, то Логунов, в одном документе могло быть два варианта написания. Однако, в дальнейшем, автор будет придерживаться варианта «Лагунов» для поколения, родившегося до 1917 г., хотя фамилия современных представителей рода с 1960-х годов закрепилась в написании «Логунов/Логунова».
Мой родной дед – Лагунов (Логунов) Степан Николаевич. К сожалению, факт семейственности не позволил полковнику С.Н. Лагунову получить генеральское звание, ибо в штабе Ленфронта уже был генерал с такой фамилией - его старший брат – Феофан Николаевич, однако, это не умаляет персонального вклада Степана Николаевича в формирование нашей победы в Великую Отечественную. С.Н. Лагунов прошел Первую мировую, состоял в Красной Гвардии в Финляндии в 1918 г., участвовал в боях на Западном и Южном фронтах в 1919-21, командир батареи. Учетная карточка члена ВКП (б) с 1919 г. сохранилась в ЦГАИПД[1], по ней можно проследить его послужной список: Московский артиллерийский курс комсостава в 1919-20 гг., первый артдивизион 55 дивизии, далее через командные должности Правления Северо-Западной железной дороги к работе в органах Районного Военкомата Центрального района, Облвоенкомата Ленинграда, и штаба Ленфронта. В 1941 г. он руководил Отделом Укомплектования Штаба Ленфронта, на его ответственности было отмобилизование и оказание практической помощи и контроль за действиями Райвоенкомов и представителей войск. Среди его наград - медаль «За оборону Ленинграда», «За отвагу», «За боевые заслуги», ордена «Отечественной войны» 1 и 2 ст., два ордена «Красная звезда», одна за то, что работая начальником Отделения писем до июня 1943 г. провел огромную работу по розыску военнослужащих, несмотря на все трудности с этим связанные, отвечал на десятки тысяч запросов. В должности начальника отделения по работе органов местного военного управления и службе войск смог наладить учет военнообязанных, пересмотр брони предприятий и учреждений, изыскание и мобилизацию ресурсов военнообязанных для частей фронта[2].
Младший брат – ст. лейтенант Лагунов Иван Николаевич (1904-?) служил в РККА с августа 1942 г., в боях Великой Отечественной был неоднократно ранен, на 2-м Белорусском фронте как дежурный офицер КПП отлично организовал работу своего подразделения, неотлучно находился на посту, разоблачил несколько десятков вражеских агентов и установил твердый порядок. Награжден орденами «Отечественной войны» 1 и 2 ст., «Красного Знамени», «Красной звезды», «Славы» 3 ст., медалями «За отвагу», «За боевые заслуги»[3].
Самым выдающимся представителем этой семьи стал, безусловно, старший сын – Феофан. В семье сохранился важный документ – «Именной список лиц, родившихся в 1896 г. и принятых на военную службу на основании именного Высочайшего указа 10 июля 1915 г.», отправленных со сборного пункта в 1-й пехотный запасный батальон, выданный на имя православного холостого мещанина Лагунова[4] Феофана Николаевича. Он был призван из города Невель Витебской губернии 10 августа 1915 г. Феофан Николаевич получил свидетельство педагогического совета Гельсингфорской Александровской гимназии, подтвердившей его грамотность. До призыва он успел поработать на телеграфе, поэтому был зачислен рядовым в Свеаборгскую крепостную телеграфную роту в 1915 г., в начале 1916 г. попал в класс ускоренного обучения телеграфно-телефонному делу, через месяц обучение закончилось. 20 февраля 1918 г. отправлен в распоряжение народного комиссара почт и телеграфа и из списков роты исключен. Феофан Лагунов состоял в Красной армии с 1917 г., в партии с 1919. Время требовало на службу грамотных людей, и Ф.Н. Лагунов стал слушателем 1-х Рязанских пехотных курсов красных командиров, отбор в которые был весьма требователен, а командный и преподавательский состав в основном состоял из бывших царских боевых офицеров. В предвоенные годы он, как профессиональный связист, был начальником управления связи военного округа. Карьера Феофана Николаевича складывалась успешно, в 1940 г. ему присвоено воинское звание генерал-майора интендантской службы[5], в 1942 – генерал-лейтенанта. Он занимал ответственные посты, участвовал в Финской войне. Во время Великой Отечественной войны Ф.Н. Лагунов – начальник Тыла – зам. командующего Ленинградского фронта[6], затем начальник Тыла 3-го Прибалтийского и 2-го Белорусского фронтов. После войны - начальник Тыла - зам. командующего войсками Северной группы войск в Германии, начальник Тыла Главного командования войск Дальнего Востока. Заслуги Ф.Н. Лагунова перед Отечеством были высоко оценены государством. Среди его наград два ордена Ленина[7], три ордена «Красного Знамени», Суворова І[8] ст., Кутузова І[9] и ІІ ст.[10], «Красной Звезды», «Богдана Хмельницкого» 2 ст., «Отечественной войны» 1 ст., медали отечественные и иностранные награды[11].
От обеспечения тыла во многом зависела боеспособность армии, Ф.Н. Лагунов всегда оказывался на самых трудных участках. Маршал Советского Союза Г.К. Жуков писал: «Поистине титаническую работу проделали тылы фронтов, армий и соединений, к сожалению, у нас мало пишут о тылах, о работниках тыловой службы»[12]. Жуков был прав, подчеркивая, что без хорошо организованного и четко работающего тыла современные сражения успешно проводить нельзя[13]. «Без самой тщательной, основанной на точных математических расчетах, организации тыла, без налаживания правильного питания фронта всем тем, что ему необходимо для ведения военных операций, без самого точного учета перевозок, обеспечивающих тыловое снабжение, без организации эвакуационного дела немыслимо никакое сколько-нибудь правильное, разумное ведение больших военных операций», - говорил М.В. Фрунзе[14].
С сентября 1941 по январь 1944 г. Ф.Н. Лагунов возглавлял Тыл Ленфронта, а в то время весь Ленинград стал, собственно, фронтовым тылом. Начальнику Тыла подчинялись[15]:
- штаб Тыла в составе двух отделов: организационно-планового и материально-технического, а также секретная часть и машинное бюро;
- интендантское управление в составе двух отделов – обозно-вещевого и продовольственно-фуражного (в период блокады продовольственно-фуражный отдел выделен в самостоятельное управление прод. снабжения);
- военно-санитарное управление;
- управление военных сообщений;
- автодорожное управление (в период блокады оно разделено на два самостоятельных управления – автотранспортное и дорожное;
- военной торговли;
- политическое управление;
- отдел снабжения горючим и смазочными материалами;
- квартирно-эксплуатационный отдел;
- ветеринарный отдел,
- отдел специальной укупорки (снарядные и патронные ящики);
- трофейный отдел;
- отдел военнопленных;
-отдел кадров;
- инспекция.
Кроме этого в непосредственном подчинении указанных управлений и отделов соответственно находились автомобильные полки и батальоны, склады продовольствия, вещевого имущества, материально-технического обеспечения, горюче-смазочных материалов, ремонтные заводы и мастерские и т.п.
Безусловно, Ленинградскому фронту повезло. В условиях, более чем экстремальных, складывалась система обеспечения тыла фронта, которой у нашей армии до времен Великой Отечественной не было. Невозможно не назвать имена людей, которые отвечали за работу Тыла Ленфронта, следовательно, и за судьбу самого города. В период 1941-45 гг. это генералы Ф.Н. Лагунов; начальник штаба Тыла фронта П.И. Новоселов; Г.М. Савоненков[16]; зам. нач. штаба Тыла фронта А.М. Шилов. Сын генерала П.И. Новоселова И.П. Новоселов, еще мальчиком прошедший со своим отцом все военные дороги отмечает, что не случайно богатый опыт этих людей сыграл огромную организаторскую роль в условиях блокады Ленинграда, когда на их плечи легли обязанности по эвакуации мирных жителей и раненых военнослужащих из осажденного города. «Кроме того, было необходимо обеспечивать этими же путями доставку в блокадный город продовольствия, боеприпасов, горючего, а также воинских контингентов и техники. И самое главное, что такую сложнейшую задачу приходилось решать впервые в мировой практике ведения боевых действий, причем это длилось не недели и месяцы, а 900 дней блокады!»[17]
Хорошо знавший начальника Тыла Д.В. Павлов[18] вспоминал: «Одним из организаторов обороны города был начальник Тыла войск Ленинградского фронта генерал-лейтенант Ф.Н. Лагунов. Во время блокады мне приходилось ежедневно иметь с ним дело, видеть его в разной обстановке: в дни тяжелых потерь на фронте, в дни полного истощения материальных ресурсов, а также в радостные дни, когда наши боевые действия были успешными. Он всегда оставался самим собою: сосредоточенным, внешне спокойным, с ясным планом действий»[19]. Автор книги под значимым названием «Стойкость» отмечал, что на долю генерала выпало огромное количество сложных работ: строительство дороги на льду Ладожского озера, организация завоза продовольствия, боеприпасов, эвакуация людей из Ленинграда, развертывание госпиталей, восстановление мостов и дорог, поврежденных авиацией противника, обеспечение воинов передовых частей маскировочными халатами, лыжами. Даже такая, казалось бы, несложная задача превращалась в проблему, так как взять лыжи на складах невозможно, привезти из других мест в условиях блокады города немыслимо. И тогда Феофан Николаевич предложил обратиться к ленинградцам за помощью, просить передать имеющиеся у них лыжи военному ведомству, жители города откликнулись, вопрос был решен. Генерал Павлов отмечал, что от многочисленных и сложных поручений начальнику Тыла не трудно было и растеряться, «но Лагунов твердо держал рычаги руководства всеми службами тыла. Его часто можно было видеть в войсках при раздаче бойцам пищи, в госпиталях, на заводах, где выполнялись заказы фронта. Много времени уделял он организации завоза продовольствия в Ленинград…Лагунов личным примером поднимал дух товарищей по работе. Его уважали за трудолюбие, за заботу о войсках, за скромность и подчиненные и начальство. Жданов говорил: «Феофан Николаевич Лагунов правдив, честен, исполнителен, с таким начальником Тыла можно работать». Лагунов входил в основное ядро руководства обороной города, тянул тяжелый воз, но старался ничем не выделяться. Может быть, по этой причине его деятельность почти не нашла отражения в нашей литературе»[20].
По свидетельству современников Ф.Н. Лагунов был в фаворе у Военного совета: его любили А.А. Жданов[21], Кузнецов[22] и Н.В. Соловьев[23], отвечавший за тыл фронта, ему лично докладывал Лагунов. Они уважали друг друга. Б.М. Пидемский[24] так охарактеризовал характер Феофана Николаевича: крут, но справедлив.
Безусловно, одним из важнейших дел, возложенных на начальника Тыла, было обеспечение связи осажденного города с Большой землей. Когда мы говорим о Дороге жизни, то, прежде всего, вспоминаем о трассе, проложенной по льду Ладожского озера. Это, безусловно, не вполне корректно, потому что так следует называть все коммуникации, связывавшие город со страной. Сначала отрабатывалась возможность переброски продовольствия и людей из Ленинграда и в Ленинград по воздуху. При воздушных перевозках использовались самолеты ПС-84 (с 1942 г. - ЛИ-2), которые могли перевозить от 120 до 200 т в сутки – это было мало. С 30 августа 1941 г. начался водный путь, который существовал до ноября 1941 г. И воздушный и водный способы соединения города с остальной страной находились в ведении начальника Тыла Ленфронта Лагунова. Сохранились документы и воспоминания, рассказывающие о том, как все происходило. Понятно, что не обходилось без проблем. Об одной из них, связанной с доставкой по воздуху в осажденный город спирта рассказал в своих мемуарах З.И. Кондратьев[25]. По долгу службы генералу Лагунову необходимо было поддерживать связь с многими видными деятелями страны, к которым относился и генерал А.В. Хрулев[26]. Однажды Ф.Н. Лагунов в разговоре по телефону с А.В. Хрулевым поблагодарил москвичей за помощь, однако в ходе разговора выяснилось, что посланные по воздуху медицинские ящики со спиртом, приходят в Ленинград без содержимого. Хрулев, получив такую весть, чувствовал себя ужасно, понимая, что каждый грамм спирта для раненных, голодных – это жизнь. Тот, кто воровал спирт, пил кровь своих товарищей. Кондратьеву и начальнику Гл. военно-медицинского управления Е.И. Смирнову было поручено расследовать позорное дело. Выяснилось, что спирт пропадал во время подвоза ящиков силами 14-й автобригады. С командирами и водителями побеседовали, и на третий день генерал Ф.Н. Лагунов сообщил из Ленинграда, что спирт получен.
Разработка способов соединения города со страной продолжилась по водной магистрали, шедшей через Ладожское озеро и также подчинявшейся начальнику Тыла Ленфронта. О том, как все начиналось, Ф.Н. Лагунов кратко рассказал в статье «Сквозь блокаду», появившейся в сборнике «На Дороге жизни» уже после смерти генерала[27]. Он говорил, что с падением Шлиссельбурга обстановка на Ленфронте стала тяжелой и трасса через Ладожское озеро стала единственно возможной связью с Большой землей. Сначала создаваемая фронтовая магистраль находилась в распоряжении нескольких организаций: Управления тыла фронта, Управления СЗРП[28] и ЛВФ[29], причем каждая организация, подчинявшаяся своему начальнику, отвечала только за свой участок работы. Необходимо было соединить все нити управления в единых руках. В августе 1941 г. под руководством адмирала флота И.С. Исакова сплачивались караваны судов и подбирались экипажи, большего сделать было нельзя. Положение было печальным, но с помощью военных строителей заброшенные пристани Гостинополье, Новая Ладога, бухта Осиновец стали преображаться. По документам выходило, что речных барж, например, около 100, но все ветхие, из 29 озерных – только 7 держались на плаву. Первая фронтовая навигация на Ладоге началась 12 сентября 1941 г., к этому времени в наличии было 5 озерных буксиров, 7 канонерских лодок, несколько буксиров-«ижорцев», и это при условии обычной штормовой погоды в это время. За два с половиной месяца навигации от штормов и бомбежек потеряли 45 барж и 6 самоходных судна. Буксиров не хватало, темпы работы замедлялись. Но, благодаря самоотверженному труду речников и моряков во время первой фронтовой навигации в Ленинград доставили десятки тысяч тонн продовольствия, тысячи тонн боеприпасов и горюче-смазочных материалов, по озеру перевезено (в оба конца) 34 254 человека. Несмотря на кажущуюся незначительность этих цифр для тогда трехмиллионного города, появилась уверенность в правильности найденного пути. Близилась зима, Военный совет фронта понимал, что скоро прорвать блокаду не удастся. Путь через Ладогу давал возможность вывезти из города людей, в городе накапливать продовольствие и боеприпасы. И это в условиях постоянных артобстрелов и бомбежек! Военный совет возложил на Тыл (следовательно, в первую очередь на его руководство) ответственность за организацию, оборудование и эксплуатацию трассы. Ф.Н. Лагунов никогда не говорил «я», он всегда говорил «мы». И в рассказе об организации Дороги жизни, он ограничивается констатацией фактов: создана система управления подвозом, дополнительные перевалочные базы – до 22, сформированы 6 дорожных полков и мостовых батальонов, автотранспортная бригада. Привлекли к обслуживанию два автотранспортных завода, санный гужевой полк, рабочие батальоны. Удалось организовать защиту: зенитную артиллерию, истребительную авиацию, связь, санитарную службу и многое другое.
После того как стало ясно, что привоз продовольствия в город воздушным путем недостаточен, а водный путь через Ладогу уже наметился, начальник Тыла подал Военсовету фронта идею о дороге по льду. Лагунов побеседовал с местными рыбаками о возможности прокладывания зимников через озеро. Рыбаки рассказали, что они ездят на лошадях на восточный берег за сеном, но обычно не раньше января, и то, если штормовой ветер не взломает лед. О том, чтобы кто-нибудь по льду Ладоги проехал на машине, рыбаки никогда не слыхали, да и вряд ли это возможно. Обследовав местность и взвесив все «за» и «против», 13 ноября 1941 г. генерал Ф.Н. Лагунов подписал «Приказ по Тылу Ленинградского фронта об организации строительства ледовой дороги по Ладожскому озеру мыс «Осиновец» - маяк Кареджи»[30]. Именно эту трассу стали называть Дорогой Жизни, официально по приказу начальника Тыла она получила название в открытой переписке «Военно-Автомобильная дорога № 101 (ВАД 101)»[31]. 19 ноября А.А. Жданов вызвал Ф.Н. Лагунова, начальника 3-го отделения Автомобильно-Дорожного отдела упр. Тыла фронта воен. инженера 3 ранга Б.В. Якубовского и начальника Автомобильно-Дорожного отд. воен. инженера 1 ранга В.Г. Монахова[32]. Они доложили о ситуации, и в тот же день был подписан приказ войскам Ленинградского фронта «Об организации автотракторной дороги через Ладожское озеро»[33].
Для прохождения транспорта необходима толщина льда не менее 200 мм, но лед на озере долго не вставал, когда толщина его достигла 180 мм, было решено начать движение. Для проверки возможности прохода автотранспорта генерал Ф.Н. Лагунов вместе с военным прокурором Д.И. Фуксом и Б.В. Якубовским на легковой машине М-1 проехали весь путь с западного на восточный берег озера по прогибающемуся льду. «Машина спустилась на хрупкий лед, — рассказывал Ф. Н. Лагунов. — Он прогибался. Под колесами то и дело в разные стороны разбегались лучистые трещины. Слышался характерный звук, напоминавший звук разрываемой резины. Сквозь прозрачный как стекло лед просматривались темные глубины дна и уходящие от колес пузырьки воздуха. Машину пришлось вести с большой осторожностью. Стоило сбросить ногу с педали или немного притормозить, как задние колеса машины заносило. Так проехал я до Кобоны и обратно»[34].
Ледовая трасса была открыта 22 ноября 1941 года, ленинградцы получили первые тонны продуктов. Так был проложен самый ответственный ледовый участок военной дороги № 101[35]. Феофан Николаевич честно писал, что, конечно, все шло не так, как хотелось бы. Лед – хрупкий, пришлось доставлять грузы на лошадях[36], что оказалось малоэффективным. Машины быстро выходили из строя. Но постепенно все входило в свою колею. Один авторемонтный завод стал работать на западном берегу озера, возле деревни Ваганово, другой – на восточном, в Вероле. Ленинградский порт выделил 24 транспортера и 6 подъемных кранов, рабочие батальоны были доукомплектованы 150 квалифицированными грузчиками. Единственная зимняя коммуникация не оставалась постоянной, в зависимости от оперативной обстановки трасса то удлинялась, то укорачивалась, следовательно, надо было все организовывать по-новому. Осложнило ситуацию и взятие немцами Тихвина, что исключило возможность использования железнодорожного участка Тихвин-Волховстрой. В декабре 1941 г. Красная Армия освободила Тихвин, это позволило восстановить железнодорожный участок Войбокало-Жихарево и подвести ж/д линию непосредственно к восточному берегу Ладожского озера. В это время коммуникация проходила по железной дороге от Ленинграда до станции Ладожское озеро, затем по льду Ладоги автотранспортом до станции Коса на восточном берегу и по железной дороге Коса-Войбокало-Волховстрой. Благодаря героическим усилиям воинов Дороги 10 февраля 1942 г. появилась возможность нового увеличения пайка всем жителям города. Закрыта трасса была 24 апреля 1942 года, полностью сделав свое важное для Ленинграда дело. Но пока действовала трасса, в зимнее время проводились работы по углублению и очищению дна озера в районе бухт и пристаней. Построено 30 деревянных и 14 металлических барж, 118 тендеров, 2 металлических парома. Со дна подняли много судов, отремонтировали десятки барж и буксиров, создавали возможность подъезда к пристаням.
Контроль за трассой осуществляли Управление Тыла, СЗРП и ЛВФ. Отработан план перевозок в оба конца, например, в июне нужно было привозить 4000 т грузов, вывозить – 1000 т; эвакуировать из Ленинграда по 3000 чел. Ф.Н. Лагунов вынужден был неоднократно выслушивать замечания члена Военсовета фронта А.А. Жданова, а порой и выезжать на трассу разбираться в конфликтах, возникавших между руководителями Управления перевозок, ЛВФ и СЗРП. Все эти энергичные люди зачастую не могли выработать слаженную структуру работы, каждый из них ратовал за свой участок работы, что приводило к трениям и недоразумениям. К сожалению, слишком часто срабатывал личный фактор, когда первый, дозвонившийся непосредственно в Военсовет имел преимущество перед остальными участниками возникшего конфликта. Тогда начальнику Тыла Ленфронта Лагунову пришлось разработать новую схему подчиненности. По его докладу Военный совет 27 июня 1942 г. изменил порядок руководства перевозками: Управлению перевозок, которое планировало перевозки и руководило ими, подчинялись все порты, пристани, причалы, пирсы со всем хозяйством и людьми. За СЗРП закреплялась техническая эксплуатация пароходов и барж, а ЛВФ отвечало за транспортировку, навигационное обеспечение, конвойную службу и снабжение флота судовым имуществом и продовольствием. Отныне все встало на свои места. И уже в июле 1942 г. ладожцы смогли отправлять за сутки 7000 т грузов и вывозили из города до 10 000 чел. Далее работа Дороги только расширялась. С 12 сентября 1941 и до прорыва блокады 18 января 1943 года эта водная и ледовая трасса стала единственной дорогой, которая питала Ленинград, войска фронта и Краснознаменный Балтийский флот[37]. С 10 ноября 1943 г. перевозки всех пассажиров стали осуществляться по железной дороге, эвакопункты на станциях Борисова Грива и Кабона были закрыты[38]. Дорога жизни утратила свою актуальность.
Во многом Дорога жизни обязана труду и организаторским способностям Ф.Н. Лагунова, самим фактом самого существования, своей работой, ее ролью в деле обороны города. Начальник Тыла никогда не выпячивал своей роли в этом огромном деле, однако, никогда не оставлял дорогу и людей на ней трудившихся без внимания. Лагунов часто приезжал на трассу и лично проверял ее работоспособность, иногда отличившихся работников, девочек-регулировщиц прямо с трассы привозил к себе в кабинет, вынимал из сейфа медаль «За боевые заслуги»[39], которую имел право вручать сам и передавал отличившимся[40].
По данным отчета о проделанной работе в навигацию с 24.05. по 3.12.1942 всего перевезено грузов – 1 006 680 т, людей 755 665 чел., из них на восточный берег – 502 990 чел. (передислокация – 93 364 чел., командированных – 22 999 чел., раненых – 40 733, эвакуированное население – 423 066 чел., заключенных – 6 828 чел.)[41]. В Большой Российской энциклопедии указано, что общее количество грузов, перевезённых в Ленинград по Дороге Жизни за весь период её действия составило свыше 1615 тыс. тонн; за это же время из города было эвакуировано около 1376 тыс. человек[42].
Для подачи в Ленинград нефтепродуктов по дну озера был проложен Ладожский трубопровод. В связи с тем, что еще в августе 1941 г. войска противника захватили все железнодорожные коммуникации, идущие к Ленинграду, запасы горючего оказались весьма незначительны. К сентябрю 1941 г. в войсках и на складах фронта осталось всего лишь 6,5 тыс. т всех видов горючего, в ноябре общие запасы автобензина во фронте, на Балтийском флоте и в хозяйствах города снизились до 800 т. В этих условиях расход автобензина был сокращен до 10 т в сутки. В сентябре - октябре 1941 г. более половины транспортных машин оборудовали газогенераторными установками, а часть автомашин совсем не эксплуатировалась из-за отсутствия бензина. Так как весной 1942 г. сложилось тяжелое положение с обеспечением горючим войск Ленфронта и всего города, то распределением его занимался лично начальник Тыла Ленфронта генерал-лейтенант Ф.Н. Лагунов[43]. В ЦГАКФФД[44] сохранилось несколько фотографий, сделанных в ноябре 1943 г. фотографом Б.Б. Васютинским в момент осмотра автомобилей, работавших на Дороге жизни членами Военсовета. На них изображены: командующий Ленфронтом Л.А. Говоров, генерал-майор Н.В. Соловьев, генерал-лейтенант Ф.Н. Лагунов и директор завода по ремонту автомобилей Ю.А. Корогодский. На одном снимке они осматривают выставку автомобилей, на другом сзади небольшой группы командиров находится автомобиль ГАЗ-М1 на водороде, на некоторых фотографиях изображен момент, когда руководство Ленфронта смотрит на автомобили, использующие древесные чурки вместо бензина[45].
Начальник Тыла входил в состав Ленинградской городской эвакуационной комиссии. Эвакуация населения имела свои особенности. Вначале, жители города не хотели покидать свои дома, а по докладу Жданова Ленинграду было необходимо превратиться в военный город с минимальным количеством мобильного населения, способного удовлетворять насущные нужды фронта, а в случае надобности встать под ружье, и освобождаться от лишних едоков[46]. Поэтому было принято решение об эвакуации прежде всего семей с детьми, но многие дети были отправлены в Ленинградскую область, и многие из них вернулись в город. Второй период включал в себя три этапа. 1. Через Ладожское озеро водным транспортом до Новой Ладоги, затем до ст. Волхов автотранспортом. 2. Авиация. 3. Ледовая трасса по Ладожскому озеру. По ледовой трассе эвакуировано максимальное количество людей – с 22.01.1942 по 15.04.1942 – 554 186 чел. (разные категории). Всего эвакуировано с 29.06.1941 по 15.04. 1942 – 1 295 100 чел. (из них ленинградцев – 970 718 чел., население Эстонской, Латвийской, Литовской и Карелофинской ССС, ранее эвакуированное в Ленинград, раненные красноармейцы и командиры – 324 382 чел.)[47]. Каждый эвакуируемый в Ленинграде получал хлеб по своим карточкам за день вперед, на эвакопункте на Финляндском вокзале – обед и 1 кг хлеба в дорогу.
В январе 1944 г., когда после снятия блокады острота ситуации в Ленинграде потеряла свое особое значение генерал-лейтенант Ф.Н. Лагунов был направлен для организации Тыла на другие фронты, он всегда оказывался там, где было, что называется, погорячее: 3-й Прибалтийский, 2-ой Белорусский. Сохранились воспоминания о нем и в качестве начальника Тыла – зам. начальника 2-ого Белорусского фронта. Назначая в ноябре 1944 г. маршала К.К. Рокоссовского командующим 2-м Белорусским фронтом И.В. Сталин позволил ему взять с собой работников штаба и управления, с которыми тот сработался за долгое время войны, но К.К. Рокоссовский отказался, надеясь на новом месте найти способных сотрудников и хороших товарищей[48], и не ошибся. Заместителем К.К. Рокоссовского был генерал-полковник К.П. Трубников, начальником штаба работал генерал-лейтенант А.Н. Боголюбов, артиллерией фронта командовал генерал-полковник артиллерии А.К. Сокольский, начальником связи был генерал-лейтенант Н.А. Борзов, тылом фронта руководил генерал-лейтенант интендантской службы Ф.Н. Лагунов. Все они были профессионалами в своем деле, и Константин Константинович остался доволен своими новыми помощниками[49]. В декабре 1944 г. готовясь к военной операции в Восточной Пруссии, маршал К.К. Рокоссовский собрал всех командующих армиями, членов Военсоветов, командиров отдельных корпусов. Он обратил внимание на то, что не все, отличившиеся в боях за Белоруссию награждены, это неправильно. Тогда генерал Ф.Н. Лагунов «попросил уделить больше внимания работе в госпиталях, на это Рокоссовский предложил организовать специальные посещения госпиталей - вручать награды раненым, проверять работу медицинских учреждений»[50].
А.Д. Окороков писал о том, как заботился Рокоссовский о подготовке к Восточно-Прусской операции: «Накануне наступления вечером начальники фронтовых управлений собрались у Рокоссовского. Рокоссовский деятельно выяснял у начальника тыла Лагунова, как будут подвозиться боеприпасы и продовольствие, где размещены госпитальные базы», и остался доволен, что бойцы будут вовремя накормлены и получат дополнительный паек[51]. Когда в январе 1945 г. со стороны Торна стали пробиваться поляки, Лагунов отдал приказ своим тылам: быть в боевой готовности и вести разведку в сторону прорвавшегося противника[52].
К.К. Рокоссовский о Лагунове: «Приходилось только восхищаться энергией генерал-лейтенанта Ф.Н. Лагунова[53] и всех офицеров возглавляемого им управления Тыла фронта. К тому времени наши коммуникации сильно растянулись. Глубина тылового района фронта достигала 300 км. Большинство фронтовых складов было за пределами этого района. Сообщение с ними затруднялось тем, что нам приходилось пользоваться перевалочными пунктами на стыке железной дороги нашей колеи с западноевропейской. А далее – Висла и десятки других рек поменьше. Мосты гитлеровцы взорвали, грузы надо было перебрасывать по временным переправам. Начавшиеся ледоход и паводок затрудняли восстановление и постройку мостов. Весенняя распутица делала непроезжими дороги, сплошь перепаханные снарядами и бомбами. А наступление развивалось непрерывно. Необходимые запасы нужно было пополнять на ходу. И, несмотря на эти огромные трудности, работники тыла обеспечивали войска всем необходимым. Они были неистощимо изобретательны. Чтобы ускорить подачу горючего через Вислу, они протянули трубопроводы. Работники тыла добились величайшей согласованности в действиях железнодорожного и автомобильного транспорта, оперативного маневрирования фронтовыми и армейскими складами, госпитальными базами, своевременно перестраивали всю организацию тыла в зависимости от изменения обстановки на фронте. В результате на протяжении всей операции войска фронта не ощущали перебоев в снабжении»[54].
Ф.Н. Лагунов дошел до Берлина[55], оставался в строю и после войны. Вспыхнувшее в конце 1940-х «Ленинградское дело» только отчасти задело генерала Лагунова, так он находился в то время далеко от эпицентра событий – на Дальнем Востоке, однако, ему так и не было присвоено следовавшее звание генерал-полковника.
Феофан Николаевич Лагунов скончался в 1965 г. Центральный орган Министерства Обороны СССР газета «Красная звезда» напечатала некролог, в котором говорилось, что Ф.Н. Лагунов прошел большой и славный путь от красноармейца до генерал-лейтенанта. В предвоенные годы он работал в войсках связи, был начальником управления связи военного округа. В годы Великой Отечественной войны Ф.Н. Лагунов, будучи начальником Тыла ряда фронтов, отдал много сил и энергии для бесперебойного тылового обеспечения войск во многих операциях против фашистских захватчиков. Послевоенные годы он в течение 10 лет руководил тылом в группах войск и военных округах. Отличительной чертой Ф.Н. Лагунова была постоянная забота о советских воинах, улучшении их жизни и быта, неразрывно связанных с укреплением обороноспособности нашей Родины. Вся жизнь и деятельность Ф.Н. Лагунова являются примером выполнения высокого долга перед Советской Родиной и беззаветной преданности делу Коммунистической партии, в рядах которой он состоял с 1919 г. Все, кому довелось служить и работать с Ф.Н. Лагуновым, знали его как верного сына Компартии, честного и принципиального, чуткого и отзывчивого товарища. Некролог подписали Малиновский Р.Я.[56], Дубовский Ф.Ф.[57], Гречко А.А.[58], Саушин Ф.С.[59], Захаров М.В.[60], Никитин В.В.[61], Епишев А.А.[62], Хвощев С.В.[63], Баграмян И.Х.[64], Кувшинский Д.Д.[65], Малыхин Ф.М.[66], Симоненков Н.Г.[67], Анисимов Н.П.[68], Пенионжко А.М.[69], Дутов В.Н.[70], Заковоротний И.В.[71], Новиков А.А.[72], Виноградов В.И.[73] и многие другие его боевые товарищи, каждый из которых уже был легендой. В некрологе говорилось, что «отличительной чертой Ф.Н. Лагунова была постоянная забота о советских воинах, улучшении их жизни и быта, неразрывно связанных с укреплением обороноспособности нашей Родины»[74].
В 1943 г. штаб тыла расположился в подвалах Инженерного замка, потом по адресу Караванная ул, д. 1. В 2011 г. на доме № 1 по ул. Караванной по инициативе И.П. Новоселова была установлена мемориальная доска[75] с надписью: «В этом доме в Великую Отечественную войну размещался штаб Тыла Ленинградского фронта под руководством генералов Ф.Н. Лагунова, П.И. Новоселова, Г.М. Савоненкова, А.М. Шилова, реализовавших идею создания дороги по льду Ладожского озера. По этой «Дороге Жизни» из блокадного города было вывезено более 500 тысяч жителей и завезено около 2 млн. тонн продовольствия и ценных грузов». В открытии этой доски приняли участие маршал Советского Союза Д.Т. Язов, генерал армии М.А. Моисеев, главный маршал артиллерии В.М. Михалкин, генерал-полковник И.С. Скуратов и другие ветераны. Идею установки доски и адрес подсказал полковник в отставке Б.М. Пидемский, работавший под началом Ф.Н. Лагунова и сохранивший теплые личные воспоминания об этом неординарном человеке.
К сожалению, лозунг «Никто не забыт и ничто не забыто» со временем теряет свою актуальность, однако, совершенно прав был А.С. Пушкин, сказавший: «гордиться славою своих предков не только можно, но и должно; не уважать оной есть постыдное малодушие»[76]. Хочется верить, что справедливость восторжествует и наш народ поймет, что только в своем героическом прошлом, примере предшествующих поколений и национальной идее можно найти силы для движения вперед по собственному, для одной России предначертанному курсу.
А от Феофана Николаевича в наследство нам остался и конкретный памятник. Это Румболовская гора – мемориал, заложенный 7 мая 1965г. в честь 20-летия со дня победы в Великой Отечественной войне и сооруженный в 1967 г. (уже после его смерти) жителями Фрунзенского района Ленинграда во Всеволожске у развилки дорог на Ладожское озеро и Колтуши. Архитекторы: П.Ф. Козлов и В.Н. Полухин. Огромные, устремленные вверх листья дуба и лавра и желудь – символы славы и непрерывности жизни. У основания обелиска установлена стела со стихами Ольги Берхгольц. От Румболовской горы шла единственная сухопутная дорога к Ладожскому озеру, используемая защитниками Ленинграда, здесь проходил 10-ый километр дороги. Рядом с Румболовской горой, во Всеволожске сходятся две дороги на Ладогу, в военное время использовали обе, но основной была дорога от Ржевки до Румболовской горы. На левой стороне дороги, неподалеку от знака, отмечающего границы Всеволожска, где находился Штаб Тыла Ленинградского фронта – собственно, ставка Тыла, установлен гранитный камень, надпись на котором свидетельствует о том, что в этом месте проходила Дорога жизни. По воспоминаниям ветеранов, этот первый памятный знак был установлен по инициативе генерал-лейтенанта Лагунова Ф.Н., бывшего начальника Тыла Ленинградского фронта.
[1] Центральный государственный архив историко-политических документов.
[2] ЦАМО. Ф. 33. Оп. 690306. Д. 3043.
[3] ЦАМО. Ф. 33. Оп. 690155. Д. 4149; Ф. 33. Оп. 686196. Д. 4082.
[4] В разных документах написание фамилии варьируется: Лагунов или Логунов.
[5] Постановление Совнаркома СССР от 4.06.1940 № 945.
[6] Начальники Ленинградского фронта: генерал-лейтенант Попов М.М. (27.08.1941-5.09.1941); маршал Ворошилов К.Е. (5-14.09.1941); генерал армии Жуков Г.К. (14.09.-10.10.1941); генерал-майор Федюнинский И.И. (10-26.10.1941); генерал-лейтенант Хозин М.С. (октябрь 1941-8.06.1942) снят с должности; генерал-лейтенант Говоров Л.А. (июнь 1942-июль 1945).
[7] ЦАМО. Ф. 33. Оп. 682524. Д. 3. № записи: 10619654. 1942. За организацию перевозок – Дорога жизни.
[8] ЦАМО. Ф. 33. Оп. 686046. Д. 202. № записи: 46991230. 1945 г. № записи: 446991471.
[9] ЦАМО. Ф. 33. Оп. 686046. Д. 40. № <