ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКАЯ МОДЕЛЬ СОВРЕМЕННОГО МЕНЕДЖМЕНТА

Вопрос 1. Специфические особенности современной западноевропейской модели менеджмента.

Понятие «европейская модель менеджмента» стало широко использоваться в связи с развитием Европейского союза. В понятие европейской модели включают совокупность общих черт менеджмента Германии, Франции, Испании, Швеции, Швейцарии, Финляндии, Нидерландов и других стран Европы.

Но каждое европейское государство имеет свои исторические, культурные и экономические пути развития. В соответствии с этими процессами развивались и закреплялись национальные черты менеджмента этих стран. В этой связи европейская модель представляется как совокупность национальных типов менеджмента.

Английский тип менеджмента. В России глубоко укоренился образ чопорного, застегнутого на все пуговицы английского джентльмена, лишенного эмоций, любящего спорт, собак и лошадей. Насколько этот несколько юмористический образ соответствует сегодняшнему англичанину?

1. Что безусловно роднит англичанина и американца, - это их прагматичность, ориентация на дело и действие, жизненный здравый смысл. При всем этом в англичанах не наблюдается американской страсти к деньгам и увеличению дохода как к главному мерилу жизненных достижений. Скорее, англичанин относится к бизнесу как к игре и спорту: он, естественно, всячески заботится о прибылях и хорошем состоянии дела, но столь же важно для него и то, что называется спортивным азартом, получением интересного состязания и увлекательной игры.

2. Важное отличительное свойство англичан - нелюбовь к умозрительным проектам, за которыми не стоит реального дела. Они, скорее; готовы додумать по ходу, но как можно быстрее начать что-то делать и практически решать возникающие по ходу дела проблемы. Поскольку же одна из важных черт их характера - не атаковать проблему в лоб, а, что называется, «обтекать» ее в попытке нащупать решение, вскрывая разные составляющие проблемы, то и тонкие многоходовые комбинации, и прогнозные варианты - явно не их стихия. Все это ведет к тому, что попытка убедить англичанина посредством искусно построенного плана и проекта, их детальной проработки на бумаге будет куда менее эффективна, нежели демонстрация деловых качеств партнера в действии.

3. Важно отметить и отличительные личностные национальные качества, в основе которых, по нашему имению, лежит глубоко укоренившееся и укреплявшееся в национальном сознании чувство собственного достоинства: именно оно естественно подводит англичанина к осознанию необходимости соблюдения этических норм и общепринятых традиционных правил, даже если эти нормы и правила не записаны ни в каких законах. И это естественно: если человек обладает собственным достоинством и уважает себя
самого как личность, то он просто не позволит себе уронить это достоинство и потерять уважение к самому себе, нарушая этику и общественную мораль по отношению к другим. Внутреннее достоинство не позволяет человеку потерять контроль над своими страстями и эмоциями, прилюдно демонстрируя распущенность и неумение владеть собою.

4. Возвращаясь к пресловутой английской чопорности и флегматичности: это - просто форма контроля над своими эмоциями (и, кстати, по глубокому убеждению англичан, эмоции и страсть лучше всего реализовывать в полезных делах). Далее, общеизвестная терпимость англичан к чужим взглядам, мнениям, убеждениям: ведь здесь мы снова видим уже новую грань проявления чувства собственного достоинства. Действительно, как может уважающий себя и свои убеждения человек не уважать то же самое в других людях, даже если их культура во многом неприемлема для него?! (Разумеется, мы не берем здесь крайности и радикальные взгляды по той простой причине, что любой радикализм прежде всего уничтожает в человеке чувство собственного достоинства.)

5. Наконец, знаменитое английское мужество и хладнокровие: вновь это - не более чем иная грань глубокого чувства собственного достоинства, ибо струсивший человек, потерявший контроль над собою, это, в первую очередь, человек, который потерял чувство собственного достоинства. Великий англичанин, сэр Уинстон Черчилль, когда-то высказал удавителъно глубокую мысль: «Смелость есть величайшая из добродетелей человека, ибо только она делает возможным существование всех остальных добродетелей». Когда мы думаем о соотношении чувства собственного достоинства и мужества, то, по-видимому, трудно определить, что первично, а что вторично. Но тот факт, что они не существуют друг без друга, очень четко подтверждается английским национальным характером.

6. На особое место в характере англичан следует поставить глубочайшее уважение к традициям; национальным, государственным, семейным и другим.

Этот традиционализм также может принимать разные формы и, в частности, форму известного консерватизма, проявляющегося в разных сторонах образа жизни и мышления. Склонность сохранять традицию во всем: от цвета галстука до манеры мыться - может рассматриваться и в положительном (стабильность, надежные устои), и в отрицательном смысле, но, как отмечалось еще в первой главе учебника, традиционализм отнюдь не мешает англичанам быть достаточно передовой во всех отношениях нацией. Зато он имеет важнейшее положительное свойство, которое трудно определить одним термином, но на котором следует остановиться особо.

Речь идет о неоднократно отмечавшемся иностранцами относительном равнодушии англичан к тому очевидному факту, что с точки зрения чисто материальной они сегодня живут существенно хуже, чем их собратья-европейцы в Германии, Швеции или Голландии. Предлагаются разные объяснения: от национальной гордости до пренебрежения к статистике. На наш взгляд, одним из объяснений может быть все тот же традиционализм: англичане - люди практического здравого смысла - четко понимают, что сохранение традиций и привычного и любимого ими образа жизни зачастую приходит в противоречие с обычной экономической эффективностью, и соответственно предпочитают пожертвовать возможными дополнительными благами высокой эффективности ради сохранения любимого и почитаемого нацией образа жизни. А поскольку жизненный уровень англичан вполне достаточен для цивилизованной и благополучной жизни, то никакого особого ущерба от этой компенсации они не испытывают.

7. Было бы неверным обойти такое свойство англичан, как определенный этноцентризм, но в сравнении с американским он существенно более скрытый, исключительно корректный и, как правило, не проявляющийся в формах, задевающих национальные чувства других людей. Вне контекста рассматриваемого национального стереотипа отметим одну важную для международного менеджера особенность: Британия накопила огромный опыт управления в своих бывших колониях и еще в колониальные времена отличалась точностью и гибкостью менеджмента в этих странах. Не случайно во многих монографиях по международному бизнесу отмечается исключительная эффективность английских колониальных администраторов, которые с небольшим числом чиновников и относительно ограниченными военными контингентами ухитрялись обеспечивать эффективное управление огромными территориями. Это замечание имеет следующий смысл для российского международного менеджера: у англичан есть чему поучиться в смысле умения вести дела в разных странах, воспринимать и адаптировать чужую культуру в интересах бизнеса, грамотно строить отношения с местными властями.

Французский тип менеджмента. Исторически сложилось так, что на протяжении почти двух веков Франция была ближе России, нежели другие европейские страны, и более того, в известном смысле, была для дореволюционной России своего рода шлюзом европейской культуры. По-видимому, что-то из этих прошлых времен осталось в «генетической памяти» нашего народа, который и сегодня воспринимает Францию как некую особую державу Европы, а Париж - как всемирную столицу моды и красоты. Франция вообще ассоциируется в представлении россиян с искусством, эстетикой, утонченностью. И в этих представлениях, на наш взгляд, очень чутко улавливается духовная основа национального стереотипа: чувство прекрасного и стремление к гармонии и совершенству, безусловный интеллектуализм и любовь к искусству во всех его проявлениях. Под этим углом зрения и следует рассматривать структуру национального стереотипа.

Интеллектуализм, любовь к искусству, гармонии и красоте - естественные свойства национального характера французов - очень интересно проявились в сфере деловой жизни. Практика показывает, что ни одна европейская нация не занимается построением высокосовершенных планов, проектов и программ так истово, как французы. Некоторые исследователи ставят вопрос шире и обращают внимание вообще на то, что сам процесс познания, выстраивания совершенной логической схемы, обработки ее деталей - все это своего рода стихия, в которой природный француз чувствует себя, что называется, в своей среде. Но у этой «медали» есть, естественно, и своя оборотная сторона.

Этой оборотной стороной является своего рода робость и нерешительность французов в сфере реализации и практического выполнения всего задуманного на бумаге. При этом совершенно неважно, идет ли речь о реализации бизнес-проекта, программы поддержки образования или прикладных НИОКР, которые должны довести до реальной технологии некое научное достижение из фундаментальных областей знаний. И есть интересное объяснение этого феномена: поскольку действительность во многом алогична и нередко иррациональна, плохо укладывается в гармоничные логические схемы и требует сиюминутных, критичных по времени решений, а все это категорически выпадает из французского национального характера, то такое отношение к реализации планов и проектов и есть естественная реакция природного француза.

Если сравнивать все сказанное выше с соответствующими чертами английского стереотипа, то можно без преувеличения сказать, что это - нации-антиподы (во всяком случае в смысле обсуждаемой проблемы).

Еще одна очень интересная черта национального характера французов нелюбовь к компромиссам и большая, чем у других наций, склонность к конфликтам и спорам при решении разных проблем. На наш взгляд, это четко вытекает из базовой черты национального стереотипа. Действительно, любой поиск компромисса так или иначе нарушает первоначальную законченность плановой логичной схемы, которая, по замыслу автора, и должна была эффективно решить проблему. Когда же в столкновении с действительностью схема оказывается во многом негодной и требуется компромисс («неэлегантное» и «не строго логичное» решение), то реакция француза - конфликт и спор (хочется добиться, чтобы «красивая схема» победила!). Сравним: прагматик-англичанин, не атакующий проблемы в лоб, изначально ориентирован на поиск некоего компромиссного решения, прилаживая его к обстоятельствам.

Исключительно интересно, однако, своеобразное разрешение этого конфликта на уровне страны в целом: коль скоро «стройные логические схемы» то и дело натыкаются на «нелогичную действительность», а искать решения «по месту» претит национальному характеру, то, чтобы не погрязнуть в бесконечных конфликтах, нация создает и постоянно развивает гигантскую регламентирующую систему законов, правил, официально утвержденных установок и т. д. Правоведы утверждают, что система французского законодательства - одна из наиболее громоздких в мире, и это касается в том числе и экономики, и бизнеса. Эта попытка создать «закон и порядок» на все случаи жизни требует от нации (точнее, уже от государства) и соответствующих усилий по поддержанию этой системы в рабочем состоянии, а в условиях динамично меняющейся внешней среды это, конечно, непростая задача.

Когда же мы переходим к личностным чертам французов, их манере и стилю общения, поведению в семье и в личной жизни вообще, то здесь действует, образно говоря, своеобразный эффект компенсации. А именно: пожалуй, никто так не раскован, свободен от условностей, так естествен и так отличается живостью характера, искрящимся юмором и находчивостью, как фран­цузы в неофициальной обстановке. Складывается впечатление, что в семье, в кругу друзей и близких француз как бы получает компенсацию за необхо­димость следования строгим схемам, законам и регламентам в деловой и официальной жизни. Присущее нации стремление к красоте и эстетичности проявляется в самых причудливых и нередко шокирующих иностранцев формах, правда, смягчаемых природным изяществом, тактом и высокой культурой общения.

Прежде чем завершить этот раздел, попробуем рассмотреть одну из сторон деловой жизни через призму описанного выше стереотипа применительно к практике России. Речь идет о частых жалобах российских бизнесменов, работающих с французскими деловыми партнерами, на крайнюю скупость французов, их постоянное нежелание вкладывать деньги в совместные проекты и т. д. Действительно ли речь идет о такой национальной черте, как скупость, или дело сложнее? На наш взгляд, здесь следует учесть два важны соображения, а главное - сделать из них практические выводы.

а) Французы любят хорошо отработанные, с сильной логикой и обоснованием, детализированные проекты - об этом говорилось выше. Но будем откровенны, ведь отработка таких проектов - отнюдь не самая сильная черта нынешнего российского бизнеса. Мы, скорее, склонны набрасывать очень схематичные (чтобы не сказать - формальные) бизнес-планы, а затем, что называется, дорабатывать их на ходу. А это-то и неприемлемо для французского стереотипа.

б) Француз «робеет перед реальным делом», и в этом смысле главнейшая задача нашего бизнесмена - понять: дело зачастую вовсе не в скупости. Просто-напросто кто же будет давать деньги на дело, в реализуемости и успехе которого не уверен?! Значит, нужно приложить максимум усилий, выдумки, убежденности, чтобы показать и доказать партнеру-французу, что игра стоит свеч и что дело вполне может иметь успех и обязательно будет его иметь.

Вот такая попытка заменить простой и неконструктивный рецепт («скупой француз») на хотя бы общий анализ национального стереотипа поведения и есть настоящая серьезная разработка международного менеджера.

Немецкий тип менеджмента. Определенным антиподом французскому менеджменту служит немецкий менеджмент. По сравнению с Великобританией и Францией развитие немецкого производственного управления проходило с некоторым запаздыванием.

В начале 30-х гг. XX в. группа немецких ученых университета г. Фрайбурга под руководством В. Ойкена провела исследования условий функционирования предприятий в разных регионах Германии. В результате исследований была разработана концепция ордолиберализма («Политика порядка») и определена роль государства в формировании конкурентной среды и свободного ценообразования. Предлагаемая система мер по созданию условий функционирования экономики и общества включала правила и нормы, ограничивающие индивидуальную экономическую деятельность (порядок). Были систематизированы конституционные, правовые, организационные соглашения, обычаи и нормы, а также - требования, с помощью которых могли вступать в действие др. правила. Их несоблюдение влекло за собой достаточно жесткие социальные и экономические санкции. Концепция В. Ойкена закрепляла за государственной властью функции регулирования рынка и размер государственного вмешательства в экономику. Немецкий порядок предлагалось дополнить силой убеждения и личного примера.

Впоследствии доктрина СРХ использовалась в качестве экономической политики возрождения хозяйства послевоенной (после Второй мировой войны) Германии. Руководство реализацией СРХ осуществлял канцлер ФРГ профессор Л. Эрхард.

Реализация доктрины СРХ столкнулась прежде всего с вопросами эффективности управления. Проблемы эффективности децентрализации государственного управления существуют и по сей день. Их решение осуществляется с помощью системы «финансового выравнивания» и механизма распределения налоговых поступлений между федерацией, землями и коммунами. Идеи «Политики порядка» и особенности управления децентрализованной экономикой оказали влияние на формирование немецкой деловой культуры и модели менеджмента.

На сегодняшний день немецкие компании имеют традиционную малоподвижную структуру с обязательной и обособленной иерархией. Такие структуры в других странах считаются устаревшими и неэффективными. Но дисциплинированность и почитание вертикальных взаимоотношений в немецкой организации помогают преодолевать проблемы многоуровневой структуры. Особенности немецкого менеджмента также проявляются в стиле проведения встреч, переговоров и выработке решений. Процедуры переговоров, как правило, до мелочей формализованы и хорошо подготовлены.

При формировании группы для переговоров ее составляют из разных специалистов. Члены группы всегда хорошо информированы о решаемой проблеме, имеют достаточно фактов и аргументов для подтверждения правоты своих слов, не вмешиваются в замечания своих коллег, соблюдают очередность, всегда готовы перейти к запасному варианту решения и тщательно записывают детали обсуждения, чтобы быть хорошо подготовленными для следующей встречи.

В администрировании немецкие менеджеры пунктуальны, в обоснованиях своей позиции всегда опираются на соответствующие документы. Они любят планировать будущее и не любят отчеты за короткие промежутки времени, предпочитают годовые отчеты квартальным и месячным. Стараясь не совершать ошибок, хотят быть справедливыми, переходят к новому делу только после того, как завершат старое. Есть особенности и в осуществлении некоторых функций производственного управления. Немецкие менеджеры свято верят в то, что налаженные (стандартизованные) процессы управления решают большинство проблем организации. Однако нередко множество хороших правил и постановлений скрывают или не учитывают другую сторону эффективности менеджмента - человеческие потребности. На фирмах со сложной организационной структурой информация циркулирует в основном по вертикали. Из-за ее отсутствия между горизонтальными подразделениями создаются трудности в коммуникациях.

Людям, не знакомым со спецификой немецкого менеджмента, может показаться, что многие решения разрабатываются в обстановке секретности.

Из-за традиционной, малоподвижной структуры немецкие организации трудно адаптируются к изменениям, особенно сложно реагировать на изменение окружающих условий тем организациям, которые работают за рубежом, потому как изменения в менеджменте самой Германии происходят гораздо реже, чем в любой другой стране мира.

Шведский тип менеджмента, хоть и является достаточно прогрессивным, нередко создает трудности в работе с иностранными коллегами. Исторически сложившееся уважение к социальным вопросам нередко приводит к затянутым консультациям, собраниям и сверхосторожности в работе с персоналом и принятии решений, связанных с тем или иным человеком. Децентрализация менеджмента, также имеющая глубокие исторические корни, оказывает влияние не только на процессы принятия решений. Например, шведские менеджеры традиционно не демонстрируют уважение к рангу собеседника (как, например, немецкие), обращаются к важным персонам как к равным. Такое поведение французские и немецкие менеджеры воспринимают как неадекватное. Сопоставив вышеперечисленные особенности европейской модели менеджмента, можно сделать вывод, что она включает в себя совокупность национальных моделей с приоритетом командной работы и поликультурной среды.