В.В.Емельянов
(Санкт-Петербург)
Тема нашего доклада объединяет проблематику двух книг В.Я.Проппа. В монографии “Исторические корни волшебной сказки” подробно исследованы образы змея и его обрядовые функции. Выделены ипостаси огненного змея, водяного змея и Жар-птицы (или птицезмея), змей определен как внешний враг и похититель, рассмотрен обряд поглощения-выхаркивания героя, вод или солнца змеем, установлена принадлежность героя-змееборца к роду змея [Пропп 1998: 298-358]. В книге “Русские аграрные праздники” есть главы о встрече весны и о егорьевских обрядах [Пропп 1995: 35-44]. Но, к сожалению, Проппу не удалось установить связь между змееборчеством и весенними календарными праздниками. Исследователь жил в эпоху, когда история человечества делилась на догосударственную и классово-государственную, а основным методом исследования мифологии был формально-типологический анализ мотивов и обрядов в связи с производственным процессом и борьбой классов[1]. Неудивительно, что змееборчество рассматривалось Проппом прежде всего как инициационный обряд раннегосударственного периода – проход через пасть чудовища (первоначально водного), который якобы сообщал испытуемому магическую силу и делал его шаманом. Кроме того, следует иметь в виду, что древнейшие письменные источники по змееборческому мифу оставались в 1940-х годах до конца не расшифрованными, поэтому из всего богатства клинописной литературы исследователю удалось использовать только вавилонский эпос о победе Мардука над Тиамат.
Сегодня, по прошествии 60 лет, наука в состоянии дать стадиально-исторический анализ змееборческого мифа в его связи с календарным ритуалом, и такого рода исследование, вне сомнения, было бы интересно самому В.Я.Проппу. Его принципиальными методологическими особенностями будут: а) хронологический подход к источнику; б) соотнесение мифологического текста и записи календарного ритуала; в) соотнесение мифологического текста и источников социально-политического характера (прежде всего, царских надписей и царских гимнов).
В фольклористике и этнографии давно уже укоренился стереотип змееборческого мифа, являющийся средним арифметическим полевых записей. Согласно этому мифу в его усредненном варианте, юный герой борется со своим предком, принявшим образ змея или дракона. Змей хочет похитить самую прекрасную девушку в стране и погубить ее. Столкновение героя со змеем происходит на территории селения или в горах. Герой побеждает своего соперника силой и хитростью, присущими ему лично, или пользуется предметами, данными волшебным помощником. После победы герой выручает девушку и женится на ней, одновременно коронуясь в освобожденной им стране[2].
Следует проверить этот этнологический стереотип данными самых ранних записей мифа. Древнейшими письменными памятниками, фиксирующими змееборческий миф, являются клинописные тексты Ближнего Востока III-I тыс. до н.э. Первую группу этих источников составляют шумеро-вавилонские гимны богам, записанные в XXII-XIX вв.: “Нинурта и Асаг” (Цилиндры Гудеа, Lugale), “Возвращение Нинурты в Ниппур” (Angim), “Нинурта и Анзу” [Lugale; Angim; Annus 2002; Емельянов 2004: 232-247]. Их обрядовая сторона верифицируется записями календарных ритуалов и комментариями к праздникам II-I тыс [Livingstone 1986; Емельянов 1999]. Во вторую группу попадают вавилонские, хеттские, хурритские и угаритские мифы середины II-I тыс.: “Энума элиш” [Ee], “Тархунас и Илуянка” [Laroche 1965, pt. I; Иванов 1977: 52-53], “Кумарби и Хедамму” [Вильхельм 1992: 103-105], “Баал и Ям” [Шифман 1987: 90-91]. Обрядовая сторона рассмотрена в ритуальных текстах I тыс [Шифман 1987: 93-101; Cohen 1993]. Эти группы представляют совершенно различные исторические ситуации, и именно эти ситуации формируют мифологические мотивы.
Рассмотрим данные текстов по следующим параметрам:
1. Происхождение вредителя.
2. Образ вредителя.
3. Родство вредителя.
4. Образ героя.
5. Родство героя.
6. Предмет битвы.
7. Место битвы.
8. Время битвы.
9. Результат.
Тексты: Нш (Нинурта шумерский), На (Нинурта аккадский), Ээ, ТИ, КХ, БЯ.
Ситуация первая = группа I.
Нш
1. Горы к востоку от Южной Месопотамии.
2. Существо по имени Асаг[3]. Способно менять форму, сравнивается со змеем и хищной птицей.
3. От брака Ана (Небо) и Ки (Земли). Не знает родителей.
4. Нинурта (эпитеты - Буря, Сияние, Змей, Дракон).
5. Сын Энлиля и Нинхурсаг, формально – племянник Асага[4].
6. Престол Ниппура и МЕ, полученные Нинуртой от Энки[5].
7. Горы.
8. Весна, первые два месяца календаря.
9. Освобождение вод, запертых Асагом в горах, и их направление на поля, доставка трофеев отцу, подтверждение прав на власть в Ниппуре, священный брак с супругой.
На
1. Горы к востоку от Южной Месопотамии.
2. Птица Анзу[6]. Сияние и зычный крик.
3. Рожден Землей на коленях у Ануннаков[7]. Ануннаки – братья Нинурты. Не знает родственников.
4. Божество.
5. Нинурта, сын Эллиля[8] и Белет-или[9], формально – дядя Анзу.
6. Таблица судеб[10].
7. Горы.
8. Весна (возможно, первые дни первого месяца).
9. Возвращение Эллилю Таблицы судеб, прославление Нинурты во всех городах, назначение его богом земледелия.
Можно назвать первую мифологическую ситуацию горным змееборчеством, или гороборчеством. Ее отличительными чертами являются: а) горное происхождение вредителя и битва в горах; б) наличие змееподобности в равной мере у вредителя и у героя, либо отсутствие змееподобности[11]; в) отсутствие родства или не признаваемое родство вредителя и героя[12]; г) весна как время битвы и победы героя; д) битва за религиозно-магические предметы, обеспечивающие наступление следующего года. Для шумерских текстов этой группы также характерен обряд доставки камней и других горных трофеев отцу, что обеспечивает статус героя как правителя и дает ему право на священный брак с супругой[13]. Герой отстаивает страну от внешней угрозы и обеспечивает плодородие страны.
Мифологические мотивы этой группы текстов нужно рассматривать в их связи с царскими надписями. Из последних мы узнаем о частых походах царей в горы к востоку от Шумера. Из этих походов доставляли строительный камень, лес и рабов. Народы, жившие в горах, традиционно считались противниками шумеров[14]. История знает как минимум два примера захвата Месопотамии горцами: эпоху кутиев (XXII в.) и эпоху касситов (XVI-XI вв.). Поэтому у жителей Месопотамии III-начала II тыс. были все основания считать горы местом решающего поединка за право народа на существование. К этому историческому аспекту добавляется календарно-климатический: Тигр и Евфрат имеют истоки в горах, разлив начинается после таяния льдов в конце зимы, а в Месопотамию половодье приходит в конце марта-начале апреля. Для человека той поры его личное благополучие рассматривалось как производное от деятельности рек и гор. Реки разливались нерегулярно, и когда разлив запаздывал, шумеры могли видеть причину опоздания в злокозненном поведении камней, преграждающих водам путь в долины. Таким образом, змееборчество этого времени – скорее гороборчество, целью которого было скорейшее приближение речного половодья, маркирующего начало года.
Ситуация вторая = группа II.
Ээ
1. Соленые воды моря.
2. Тиамат (собственно, море). Змееподобное водное существо.
3. Прародительница богов (вместе с Апсу[15]).
4. Мардук. Антропоморфен. Четыре уха, четыре глаза.
5. Сын Эа[16], потомок Тиамат.
6. Таблица судеб, жизнь младших богов.
7. Внутри моря.
8. Первые дни первого месяца.
9. Создание частей мира из тела Тиамат, возвращение Таблицы судеб Ану, провозглашение Мардука царем богов.
ТИ
1. Неизвестно.
2. Иллуянка, змей.
3. Неизвестно.
4. Тархунас, бог грозы.
5. Неизвестно.
6. Сердце и глаза бога грозы, похищенные змеем в поединке.
7. В доме Инары.
8. Первые дни первого месяца.
9. Убийство змея, возвращение сердца и глаз.
КХ
1. Соленые воды моря.
2. Хедамму, змееподобное водное существо, пожирающее людей.
3. Сын Кумарби и дочери моря Шертабшухури, брат Тешуба.
4. Тешуб, бог грозы, свергнувший Кумарби с престола.
5. Сын Кумарби.
6. Власть.
7. На берегу моря, куда выводит Хедамму Шавушка.
8. Неизвестно.
9. Убийство Хедамму и сохранение престола за Тешубом.
БЯ
1. Соленые воды моря.
2. Ям[17], бог моря, змееподобное водное существо.
3. Сын Илу, брат Баала.
4. Баал, бог грозы, свергнувший Илу с престола.
5. Сын Илу.
6. Власть над богами с требованием дани.
7. На берегу моря.
8. Неизвестно.
9. Убийство Яма и сохранение престола за Баалом.
Историческая ситуация, представленная в текстах второй группы, радикально отличается от раннего шумеро-вавилонского гороборчества. Можно назвать ее водным змееборчеством, или мореборчеством. Основные черты здесь следующие: а) вредитель является змееподобным существом, живущим в водах моря[18]; б) вредитель – брат героя, заявляющий свои права на власть в условиях конфликта между героем и его отцом; в) герой борется с вредителем за право властвовать над всеми богами и получать от них дань; г) битва происходит в море или на берегу моря; д) временем битвы в некоторых контекстах является весна, а в некоторых время не указано.
Мифы второй группы отражают историко-политическую ситуацию, сложившуюся на Ближнем Востоке ко второй половине II тыс. до н.э. Это активное освоение Средиземного моря[19] и связанное с этим ожидание опасности со стороны моря, это нападение т.н. “народов моря” на старые речные государства, это постоянные внутридинастийные конфликты в государствах Сирии, Малой Азии и Двуречья, чреватые заговорами и характерные взаимной ненавистью царственных отцов и их наследников. В этой ситуации вредителем оказывался близкий родственник героя, который ради своей победы в битве за власть привлекал на свою сторону чужеземцев, шедших со стороны Средиземного моря[20]. Герой же еще ранее этого лишил власти своего предка, поэтому его собственное правление не выглядело в глазах претендента неоспоримым.
О перенесении внешнеполитических интересов с гор на море свидетельствуют все клинописные тексты, начиная со Средневавилонского периода. Особенно характерен пример из эпоса о Гильгамеше. Если в шумерской версии похода на Хумбабу Гильгамеш идет на восток и покоряет враждебные горы Загроса, то в вавилонской версии Хумбаба живет на западе, в примыкающих к морю горах Ливана, с которыми теперь связано представление о мировом зле [Якобсон 1988][21].
Итак, рассмотренные нами в стадиально-хронологическом порядке змееборческие мифы, зафиксированные в клинописных источниках, позволяют выделить две стадии в развитии змееборческих представлений на древнем Ближнем Востоке - гороборчество и мореборчество. Каждая из этих стадий связана с определенной зоной внешнеполитических и производственных интересов народов Ближнего Востока, а также с определенным типом отношений между членами правящих династий. Мифологический сюжет в каждом из этих случаев является результатом сложного совмещения природно-климатических и историко-политических образов действительности в сознании древнего человека. Сюжет существует в сакральном пространстве и времени, и, как уже показано, связан преимущественно с событиями весны и Нового года.
Сравнение данных клинописной литературы с этнолого-фольклористическим стереотипом змееборческого мифа позволяет сделать следующие выводы:
1. Змееборческий миф в записях III-II тыс. до н.э. не имеет отношения к обряду инициации, не связан с получением магической силы, шаманским испытанием, а в ритуальном смысле – с пребыванием героя внутри водного чудовища, а также с выхаркиванием героя чудовищем.
2. Водная природа змея не является его первоначальной природой. Миф начинается с отсутствия у вредителя какой бы то ни было формы. Одними свойствами он напоминает змею, другими – хищную птицу.
3. Борьба идет не за девушку, а за власть или за символы этой власти. Женщина фигурирует только в контексте священного брака, и то только в шумерский период.
4. Змееборческий миф имеет совершенно определенную календарную коннотацию, выражая период перехода от хаотического состояния мира в конце года к упорядоченному миру в первые месяцы весны. Хаотичность мироздания связана с усилением сезона дождей и нерегулярным разливом рек в зимний период, упорядоченность – с приходом половодья и началом сельскохозяйственных работ. В сакральном плане переход героя через водное препятствие означало переход мироздания через временную смерть, изображенную в виде реки мертвых. Переход такого рода следует назвать космогоническим и отличать его от инициационного[22], поскольку герой занят возвращением прежнего порядка и подтверждением своего прежнего статуса, и в процессе борьбы с вредителем он не приобретает новых качеств.
Библиография