Я ставлю розовую сумку с черным бантом, в которой лежит мое новое приобретение, на туалетный столик. Включаю душ, оставляя литься горячую воду на прозрачную стеклянную дверь, потом вхожу туда. Приняв душ, я уже заканчиваю тщательное нанесение лосьона с ароматом корицы, как из соседней комнаты раздается звонок моего телефона. Он замолкает до того, как я успеваю вытереть излишки лосьона с рук полотенцем. Так как я уже пропустила звонок, решаю не суетиться и включаю свой айПод в док-станцию в комнате Дэниела. Хриплый голос Леонарда наполнят комнату. Мистер Коэн всегда настраивает меня на нужный лад (Прим. пер.: Леонард Коэн — канадский поэт, писатель, певец и автор песен). Не то чтобы мне нужна была помощь с этим, когда дело касается Ди.
Я продолжаю подготовку, надевая тонкое нижнее белье, и улыбаюсь при мысли о том, как будет благодарен Дэниел за такой подарок. И как приятно будет принять его «благодарность».
Для завершения образа я одеваю босоножки, и наношу макияж в стиле смоки-айз, добавляя последний штрих кроваво-красной губной помадой. Получилось достаточно эротично. Определенно, не похоже на мой обычный естественный облик. Хоть это и до абсурда бесполезно, я чувствую себя красивой и сексуальной, и лишь слегка развратной.
Увлекшись своим планом, я вспомнила, что не проверила, кто мне звонил. Я взяла телефон и увидела надпись на экране: «пропущенный вызов — Дэниел».
— Хейлз, — нервно отвечает он. О, его настроение сильно отличается от моего.
— Ты звонил, — мило отвечаю я с улыбкой на губах, довольная своим планом.
— Детка, я застрял на работе. В ближайшее время дома не появлюсь
Я слышу, как он печатает и разочарованно вздыхает. Мое сердце тут же пропускает удар.
— Никаких представлений о том, когда освободишься? — пробую я.
— Самое меньшее через три-четыре часа. Но не уверен.
В его голосе слышится усталость и раздражение. Я проверяю часы, почти восемь. Пытаясь не усугубить его раздражение, я тихо говорю:
— Я подожду тебя здесь.
— Черт, — взрывается он. — У меня были настолько другие планы на сегодняшний вечер, — его голос низкий, честный и полный утраченных возможностей.
— Эй, не переживай, Ди. Я буду греть для тебя твою постель, — говорю я, стараясь звучать весело и соблазнительно, дабы успокоить его.
— Нашу постель, — поправляет он протяжно. Как скажешь. В этот раз я не буду спорить о правильности. — Увидимся позже, детка. Тебе не обязательно меня ждать.
И он отключился. Когда я отложила телефон, в моей голове возник неожиданный план.
Взбудораженная адреналином от моей безрассудной идеи, я ищу плащ, чтобы прикрыть свой слишком эротичный для публики наряд. Так как я нахожусь у Дэниела, у меня ограниченный выбор одежды. Мой теплый плащ отлично бы подошел сюда, думаю я разочарованно. Я останавливаюсь на сером вязаном джемпере с запахом, длиной почти до колен, с поясом на талии. Данный выбор заставляет выгнуть бровь, учитывая не настолько прохладную погоду снаружи, но, хэй, я не собираюсь быть в нем слишком долго.
Заведясь до уровня «сучка» на полную мощность, я весело пою во весь голос, пока веду машину по спокойным вечерним улицам. Остановившись на светофоре, я посылаю широкую улыбку пожилой паре, наблюдающей за тем, как я пою и качаюсь, как какой-то лунатик, за окном их автомобиля. Дедуля за рулем подмигивает мне, я хихикаю от чистого сердца, посылая ему воздушный поцелуй в ответ, и нажимаю на газ, когда цвет сигнала светофора меняется.
Тучный охранник вечерней смены, временно сидящий на ресепшене в StarkSoftware, «сдувает мои паруса», когда упорно настаивает, в довольно непоколебимом тоне, что не пропустит меня на этаж руководства. Только с разрешения мистера Старка. Он осматривает меня с головы до подошв моих босоножек. Я переживаю, что он может сделать неправильные выводы, учитывая то, что мой вид очень далек от скромного.
— Послушайте, — я дарю ему самую сладкую улыбку, все еще полную решимости. — Я девушка Дэниела, хм, мистера Старка. Я хотела сделать ему сюрприз. Может, вы сделаете мне небольшую поблажку?
— Мэм, — говорит он, а его раздражающие скрытые смешки действуют мне на нервы. — Я не могу никого впустить без пропуска или разрешения. Девушка, сестра, кем бы вы сегодня ни были, — эта последняя часть сказана с явным презрением.
Козел. Дерзкая куча мышц. То, как он говорит «девушка» заставляет меня думать, что он, скорее всего, добавляет воздушные кавычки, произнося это. Я чувствую, как мое лицо начинает гореть.
— Тогда позвоните ему и скажите, что Хейли здесь, чтобы увидеть его.
У меня появляется желание стереть этот высокомерный взгляд и нахальную ухмылку с его лица пощечиной. Как и ожидалось, Дэниел сразу дает разрешение. Я постукиваю по подбородку пальцем, кошусь на парня и важно направляюсь к лифтам.
— Второй этаж, офис…
До того, как он успевает договорить, я не оборачиваясь, выкрикиваю «я знаю», с трудом сдерживаясь, чтобы не показать ему средний палец. Так как о моем появлении уже объявили, я не утруждаю себя стуком, а просто распахиваю слегка приоткрытую дверь офиса Дэниела. И сразу сожалею не только о том, что не постучала, а и обо всей идее. Внезапно мой гениальный план не кажется таким уж разумным.
Его кабинет полон людей, уставившихся на меня, и немного сконфуженный Дэниел спрашивает:
— Хейлз?
Я выпускаю весь воздух из легких и робко улыбаюсь, пытаясь натянуть джемпер ниже, насколько возможно, чтобы прикрыться. Прекрасно понимая, что мое лицо сейчас пылает красным, и не только из-за моего зимнего наряда, я оглядываю комнату. Замечаю, изучающую меня Ташу, которая отчаянно кусает губы, явно пытаясь подавить улыбку. Я мысленно молюсь любой высшей силе, дежурящей сегодня, и обещаю сделать все, что потребуется, включая никогда не заходить в Старбакс, чтобы Таша оказалась единственной, кто догадался о моих намерениях.
Дэниел отталкивается от стола и подходит ко мне. К моему стыду, все глаза в помещении следуют за ним. Подойдя ко мне, он выгибает брови.
— Все хорошо? — его глаза подозрительно изучают несвойственный мне наряд и слегка избыточный макияж.
— Да, — слабо пищу я и заметно сглатываю, учитывая десять пар глаз, наблюдающих за нами. — Я просто проходила мимо и решила сказать «привет» перед тем как идти веселиться, — бесстыдно вру я, произнося последнюю часть намеренно громче, пытаясь дать публике хоть какое-то объяснение моего девочка-по-вызову вида.
Классно, Хейлз, классно… заслуживает бурных оваций.
Взгляд Дэниела становится еще более озадаченным. Ближе к раздраженному — будет лучшим определением выражению его лица. Я прикусываю губу в немом проклятии.
Не такой сценарий я предполагала. Палец вверх за созданную тобой катастрофищу, Хейли.
— Можешь подождать несколько минут? — он наклоняет голову, все еще подозрительно глядя на меня, только сейчас его подбородок напряжен. — Ты можешь сесть на мое место, — он указывает им в сторону своего стола. — Давай, я возьму твой джемпер, — говорит он.
— Нет, — я перехватываю его руку. В ответ его взгляд заостряется под нахмуренными бровями.
Я вытягиваюсь, чтобы достать до его уха и шепчу:
— Под ним почти ничего нет.
Казалось, Дэниел отключился на несколько напряженных секунд, пока мои слова оседали в его голове. Он быстро трясет головой, выбираясь из временного помутнения. Не отводя глаз от меня, он берет мою руку и ведет к своему креслу, его взгляд жесткий, на лице никаких эмоций. Я не могла быть более благодарной, будучи скрытой за большим экраном. Ерзаю на стуле, оттягивая джемпер. Мой телефон вибрирует в кармане. Я достаю его и вижу сообщение от Таши.
Таша: Попробуй еще, идиотка, твой пояс с подвязками все еще видно!
Инстинктивно я делаю, как мне сказали, и мое лицо виновато краснеет. Таша улыбается мне слишком весело. Я качаю ей головой, мой взгляд немного враждебный, хотя, и все еще слегка самоуверенный. Ее улыбка превращается в ухмылку.
Дэниел прислонился спиной к противоположной стороне стола лицом к комнате, опираясь правой рукой о поверхность. Я заворожено смотрю на его длинные пальцы и это широкое мужское запястье. Есть что-то в руках Ди, что заставляет меня думать о грехе. Или о том, как он может согрешить этими руками. Я делаю глубокий вдох, пытаясь погасить искры желания.
— Ты выглядишь уставшим. Может, тебе нужен перерыв, Роб? Потому что я могу это организовать, — холодный голос Дэниела вернул мое внимание к группе людей. Роб бледнеет, нервно кашляет и пытается выпрямиться.
— Итак, народ, в завершение… — говорит Дэниел в своей властной манере. На секунду, будто размышляя о чем-то, он поворачивает голову в мою сторону. Наши взгляды тут же сцепляются, и я не могу не заметить намек на беспокойство в нем. Он отворачивается и продолжает: — …давайте придерживаться плана Криса. Встретимся здесь через час. Роб, твои ребята пусть пытаются перезапустить цикл, и будем надеяться, что сбоя не будет. Базу рассмотрим позже. — Он засовывает руку в задний карман джинс. — Крис, — говорит Дэниел, достает бумажник и дает названному человеку одну из черных карточек, — вот, закажи еды на всех.
Я улыбаюсь этому продуманному жесту. Кажется, всем вокруг понравилась эта идея.
— И перед тем как вернуться к работе, не забывайте про креативность. Вы знаете, как говорят: «Думай без правил, думай по правилам, думай о простом, думай о сложном».
Он цитирует доктора Сьюза своим подчиненным, и на моих губах появляется улыбка от чистого сердца, и мне приходится сдерживаться, чтобы не наброситься на него и не зацеловать перед всеми (Примеч. Dr.Seuss — американский детский писатель, автор сказок «Хортон», «Гринч — похититель Рождества» и др.).
— Разбейте на числа, — говорит он потом. — Это позволит увидеть полную картину. А теперь за дело, народ. — Он хлопает по столу и поворачивается ко мне, пока остальные выходят из комнаты небольшими группами. Таша посылает мне широкую улыбку, демонстрирующую все ее белые зубы, верхние и нижние, и следует за бывшим любовником-боссом.
Дэниел обходит стол, останавливается рядом со мной и прислоняется к нему. Он скрещивает руки на груди, фокусируясь тяжелым взглядом на мне.
— Значит, идешь куда-то сегодня? — спрашивает он жестким голосом. — Куда, например?
Хотя я хорошо знаю, о чем он говорит, я инстинктивно опускаю глаза на свой наряд. Край джемпера едва скрывает верхнюю часть бедер, заканчиваясь меньше, чем в дюйме над спрятанным поясом для чулок. Вернувшись взглядом к нему, я замечаю, как его глаза обжигают каждую часть моего тела.
— С кем? — резко спрашивает он. Я делаю глубокий вдох.
Кажется, раскаленный жгучий собственнический инстинкт застилает его разум. Его обычная способность увидеть, что, обернутое бантиком прямо перед ним, готовое наброситься на его сексуальное тело, полностью пропала.
— На самом деле, я никуда не собираюсь, — мой голос получается тихим и хриплым. Его брови исчезают под темными прядями.
— Нет? Что происходит, Хейли? — в его тоне очевидны волны нетерпения и раздражения.
Значит, я сейчас Хейли?
— Нет, — тонкая однобокая улыбка формируется на моих губах. Я беру его руку и прижимаю к своей ноге, направляя его пальцы так, что они отодвигают край джемпера и открывают красное кружевное кольцо тонкой ткани, охватывающее мое бедро. Перевожу свой взгляд на его глаза. — Я пришла сюда, чтобы сделать тебе сюрприз.
Он не сводит глаз с тонкого красного материала, все еще опираясь о стол. Взгляд темнеет, а складка между бровями становится глубже. Адамово яблоко медленно опускается и поднимается.
Я встаю и медленно целую его в губы, потом так же медленно иду к двери. Дэниел следует за мной, сконцентрировавшись, его рот слегка приоткрыт. Дойдя до двери, я захлопываю ее и поворачиваюсь. Его глаза впиваются в меня, и он наклоняет голову вбок. Я облизываю губы, все еще стоя у двери. Не разрывая зрительного контакта, начинаю развязывать пояс, распахиваю джемпер и даю тому упасть на пол. Вздох Дэниела слышен по всему помещению, когда он, замерев, смотрит на меня. Его глаза становятся цвета расплавленного золота. Медленно иду к нему, покачивая бедрами, как кошка. Дэниел восхищенно смотрит на меня. Несмотря на расстояние между нами, слышу, как он глотает. Останавливаюсь между его расставленных ног и немного выше, касаюсь его своим телом, пока тянусь поцеловать его открытые губы. Я слышу глухой стук его сердца напротив своей почти голой кожи. Рукой он гладит мой прикрытый кружевом зад.
— Хейлз, детка, — выдыхает Дэниел мне в рот, продвигая пальцы под тонкий материал маленькими легкими толчками.
Я снова Хейлз… и детка.
— Шшш, — шепчу я в ответ, кладу руку на его напряженный живот, подавая ему знак оставаться на месте.
Дэниел резко выдыхает, когда я соскальзываю на колени. Его взгляд зачарованно следит за моими движениями. Я смотрю на него из-под ресниц, пока расстегиваю ремень и ширинку. Тяжело дыша, он не отрываясь, следит за моими действиями. Я стягиваю его джинсы и боксеры, слегка царапая кожу ногтями. При первом прикосновении моего рта к нему, Дэниел закрывает глаза и откидывает голову назад, издавая сдавленный стон. Я начинаю медленно, легкими длинными посасываниями, постепенно ускоряю темп, сжимая руку у основания. Он кладет руку на стол, чтобы опереться.
— Боже, Хейлз, — выдает он. Его глаза широко раскрываются и, опаляя, останавливаются на мне. — Детка, — хрипит он, пытаясь поднять меня. На секунду я останавливаюсь.
Я качаю головой, одними губами произношу «ты» и охотно продолжаю, глядя на него из-под ресниц. Его рука перемещается с моего плеча на голову. Пальцы путаются в моих волосах, когда он тянет за них и начинает толкать мою голову в мягком ритме. Я завожусь от того, что доставляю ему удовольствие, от его тихого чувственного рычания, поднимающегося из горла, и полного подчинения моему, полному удовольствия штурму. Я хватаю его за талию и притягиваю его навстречу к себе. Он бормочет мое имя. На его последнем стоне я беру его глубже. Дрожь, проходящая сквозь него, передается мне, и это почти разрушает меня.
После короткого момента наслаждения в своем экстазе, он падает на пол, копируя мою коленопреклоненную позу. Он обхватывает мою голову и жадно набрасывается на мой рот. Его сердце дико бьется напротив моего. Отклонив голову, он смотрит на меня нежным, поглощающим, почти благоговейным взглядом.
— Ты взрываешь мой мозг, Хейлз. — Он обнимает меня так крепко, что я, боюсь, мои кости не выдержат.
Когда он, наконец, отпускает меня, я спрашиваю:
— Нам нужно обратиться к учебнику анатомии? Я вполне уверена, что взорвала совсем не твой мозг (Прим. пер.: blowmind — взрывать мозг; blowjob — минет). — Он смеется и целует мои губы. Пока он качает головой, его улыбка превращается в самодовольную ухмылку.
Принимая во внимание ситуацию, в которой его застала, я разрываю наше уединение и говорю Дэниелу, что мне пора идти, чтобы он мог вернуться к тому, от чего я его там отвлекла. Неохотно он поднимается и заправляет рубашку обратно в джинсы и застегивает ремень. Я отхожу, чтобы поднять джемпер и, встряхнув его, одеваю, крепко завязывая на талии.
— Как жаль, что я не могу сейчас вернуться с тобой домой, — искренне говорит он. — Пойдем, я провожу тебя, — он берет мою руку и поднимает ко рту ради теплого поцелуя в ладонь. Он качает головой с самой широкой довольной улыбкой.
— О, богиня, — бормочу я, перед тем как мы вышли из офиса. Последствия, наконец, достигли разумной части моего мозга.
— Что случилось? — спрашивает Дэниел.
— Это, э-м, могу себе представить, что все будут думать. — Мои зубы впиваются в губу.
Дэниел освобождает мою губу большим пальцем и зажимает подбородок между пальцами, поднимая голову навстречу себе.
— Черт возьми, мне наплевать на это, детка. — Он подмигивает и оставляет щедрый поцелуй на моих губах.
Да, мой возлюбленный, серьезно двинутый, почти с начала наших отношений я знала, что беспокойство, стыд, повиновение, социальные навыки и другое не входят в число твоих лучших черт.
Он переплетает свои пальцы с моими, выводя нас из его офиса к лифтам. Наедине, в кабине лифта, он смотрит на меня самым любящим взглядом.
— Это должна была быть ты и мой рот, — бормочет он, вспоминая обеденную дразнилку.
Я пожимаю плечами:
— Это было чисто мое удовольствие. В другой раз? — я с вызовом возвращаю ему взгляд, и он дарит мне свою многообещающую грешную ухмылку.
Ди, продолжай так улыбаться, и я заставлю тебя вернуть услугу прямо здесь, в этой маленькой кабинке.
Почти достигнув первого этажа, я рассказываю Дэниелу про инцидент с охранником. Его реакция — беззаботный глубокий смех. Когда мы проходим мимо ресепшена, Дэниел останавливается. Проверив бейдж охранника, он облокачивается на стойку и говорит:
— Натан.
— Да, мистер Старк, — развалившийся на месте Натан выпрыгивает за круглую зону ресепшена, бросая суровый взволнованный взгляд в мою сторону.
Да, сэр…
— Это мисс Грейс, — решительно говорит Дэниел, целуя меня в висок. — Она — моя девушка. Девушка. Не моя сестра или кто-нибудь еще.
Я замечаю маленькие смешливые морщинки в уголках глаз Дэниела. Но он не колеблется, продолжая сверлить уничтожающим взглядом краснеющего объемного парня, который внезапно съеживается.
— В следующий раз просто впусти ее. О ее приходе не нужно уведомлять, и ее не нужно проверять. Все ясно? — кивок Дэниела заканчивается намеком на растягивание губ. Охранник немного расслабляется, хотя остается относительно скованным.
Послав ему ухмылку через плечо, я следую за Дэниелом, держащим мою руку, пока мы идем к машине. Перед уходом он снова целует меня, не торопясь, как будто его не ждет целая группа людей. Его влюбленный и удовлетворенный взгляд провожает меня, пока я не уезжаю.
На обратном пути песня «Little Talks» от Monsterand the Man, игравшая на моем телефоне, прерывается жужжанием.
— Да, — отвечаю я, недовольная, что меня побеспокоили.
— Я слышал, ты провернула фортель-Хейли недавно, — выпаливает Ян. Его слова превращаются в неконтролируемый смех.
О, боже, неужели у этих двоих есть открытый беспроводной канал для слухов?
— Фортель-Хейли? Ян, ты серьезно?
— Красотка, кроме шуток, это ты серьезно? Изображать высококлассную девушку из эскорта перед его подчиненными? Боже, как я это пропустил?
Из-за заразительного смеха Яна, я тоже расхохоталась.
— В следующий раз прояви смекалку и возьми с собой камеру или что-нибудь такое. Теперь мне придется жить с огромнейшим горчайшим чувством потери из-за того, что я не стал свидетелем тебя в действии.
— Ты такой придурок. А я-то думала, ты на моей стороне, — говорю я сквозь хихиканье. Мой собственный рот предает меня, когда я пытаюсь звучать расстроенной.
— Подожди, красотка, — говорит Ян, и через несколько секунд я слышу другой голос, присоединяющийся к нам.
Серьезно? Парочка незрелых идиотов.
— Таш, у нас на связи звезда сегодняшнего вечера.
Я закатываю глаза, но не могу сдержать улыбку. Как я не предвидела этого? Бросить такое лакомство этим двум стервятникам… Конечно, они устроят чертов королевский пир.
— О, никто иная, как сомнительная мадам Фляйс (Прим. пер.: Хейди Фляйс — американская писательница, бывшая девушка по вызову и сутенерша). Боже, Хейлз, ну и ловкая же ты, — говорит Таша, едва сдерживая приступы смеха. — Ян, серьезно. Это событие взлетает на самое первое чертово место в хит-параде ярчайших моментов жизни Хейли.
— С такими друзьями, как вы, ребята… Вы бы сплясали на моем опозоренном трупе, если бы смогли?
Их ответом послужили взрывы злобного смеха. И перед глазами возникла картинка злых сестер Золушки.
— Хей, не только девушка по вызову, но еще и похитительница роли. Быть королевой драмы — мое призвание, — дуется Ян чересчур весело.
— Мисси, ты знаешь, как это бывает: когда делаешь что-то хорошо, не можешь сопротивляться похвале… — Мы все трое заливаемся истерическим смехом на долгое время, прежде чем Таша вставляет свои пять копеек: — И твой парень не мог быть более очевидным. Он ходит повсюду с удовлетворенной, насытившейся, только-что-оттраханной улыбкой на лице, и вдобавок, он больше не саркастичен и не ведет себя в стиле скрытого психа, как обычно... — я удовлетворенно вздыхаю.
Миссия успешно выполнена.
— Отлично, мы посмеялись, ха-ха, детки, а теперь позвольте мне вернуться к музыке. — Я отделываюсь от них обоих, все еще немного веселясь.
— Мы любим тебя, — кричат они в унисон. Я качаю головой и фыркаю.
Ярчайшие моменты в жизни Хейли…
Глава 8
Чрезвычайное положение
Я нахожусь в своем собственном пузыре, глубоко погрузившись в работу, когда короткое покашливание Джоша заставляет меня практически подпрыгнуть на месте. Я оборачиваюсь, взволнованная, с бешено бьющимся сердцем.
— Извини, — бормочет он. — Не хотел тебя напугать.
Я качаю головой и, неосознанно положив руку на грудь, отвечаю:
— Да?
— Ты в порядке? — спрашивает он прежде, чем перейти к делу.
— Да, да, конечно. Я просто заработалась, — указываю на графики на экране.
Подумав немного, он кивает:
— Я только что звонил Яну, — говорит он, и мне не нужно слышать продолжение, так как его лицо говорит все, что я хотела услышать. — Он присоединится к нашей поездке на Мальдивы. — Он улыбается в ответ на мою радостную лучезарную улыбку.
— Отличные новости, — отвечаю я, сдерживаясь, чтобы не затанцевать. — Дата уже известна?
— Это было следующим пунктом. — В этот раз я терпеливо жду, пока он продолжит. — С двадцать третьего по двадцать шестое июля.
— О, — мой голос не скрывает удивления.
— Какая-то проблема? — спрашивает он, его колгейт-улыбка превращается в напряженную линию.
— Ну, м-м-м, я так не думаю. Ничего такого важного… Просто у меня день рождения двадцать шестого июля.
Босс, Мальдивы, Ян… Я бы предпочла отпраздновать с Дэниелом.
— Понятно. Значит, придется отпраздновать там, — говорит он быстро, и я отвечаю вынужденной улыбкой.
— Отлично. Убедись, что отметишь в календаре, — говорит он, потом наклоняется, указывая на пояснения к графику. — Я бы поменял недели на месяцы. Это лучше покажет всю картину. — Он еще раз бегло осматривает экран, хлопает по спинке моего стула и говорит: — Ну, тогда все, — и разворачивается.
Ян знает и все еще мне не звонит? Как так?
Проверяю телефон, а там три новых сообщения.
Оставь на беззвучном, и возможно, он будет отправлять уведомления телепатически…
Ян: Святое дерьмо! Великолепные песчаные пляжи, множество «экзотических» напитков и… мы!
Ага, он, определенно, получил новости.
Я улыбаюсь про себя и проверяю следующее непрочитанное сообщение.
Дэниел: Х., сегодня у меня. Ужин в восемь.
А вот и ты, мистер Я-не-спрашиваю-я-говорю. Ты забыл добавить восклицательный знак в этот раз. Теряешь сноровку.
И еще одно сообщение от Яна, примерно полчаса спустя. Ожидая увидеть очередные восклицания о Мальдивах, я удивленно читаю следующее:
Ян Наташе и Хейли: Дамы, экстренное совещание ровно в шесть у вас.
Я возвращаюсь к работе, зная Яна и его истеричные способы раздувать каждую ситуацию до немыслимых границ, когда на самом деле проблемы нет. Я ни грамма не волновалась из-за его драматичного сообщения. Следующее сообщение заставило меня расхохотаться.
Таша: У него задержка?
Кажется, Таша была также глубоко «обеспокоена» драматичным сообщением Яна, как и я.
Я: Дизайнерский магазин в центре закрылся?
Таша: Рикки Мартин ушел на пенсию?
Я: В Старбаксе закончилось обезжиренное молоко.
Несколько часов спустя подъезжая к дому, чтобы выяснить, какой хаос грозит человечеству на этот раз, я звоню Дэниелу.
— Хейлз, — как обычно его голос звучит еще более занятым, чем у президента.
— Привет, занят? Перезвонить позже?
— Не для тебя, — он вздыхает, и я улыбаюсь. — Что случилось? — устало спрашивает он.
— Про сегодняшний вечер, — и прежде чем я успеваю вставить еще хоть слог, он меня прерывает:
— Даже не начинай…
— Дэниел, — мой голос быстро становится жестким, раздраженным. — Я просто собиралась сказать, что немного задержусь, вот и все.
Боже. Мой взгляд взлетел к потолку. Он издает что-то похожее на вздох капитуляции. Я делаю глубокий вдох в надежде разрядить возрастающее раздражение.
— Возникла кое-какая ситуация с Яном, — добавляю я в качестве оправдания, не понимая, зачем вообще это делаю.
Едкое замечание не заставило себя долго ждать:
— Кто-то сломал ноготь?
— Наверно, что-то в этом роде, — мы фыркаем в унисон, напряжение испаряется.
— Но, Хейлз, не бросай меня сегодня, хорошо?
Звучит почти как мольба. А он никогда не умоляет. Не могу не задуматься, в чем может быть дело.
— Конечно. — Мы не успеваем попрощаться, как на заднем фоне появляются приглушенные голоса, и я понимаю, что кто-то привлек его внимание.
— Что случилось с правилом молчать, когда кто-то разговаривает?!
Серьезно? Зарплаты в известном StarkSoftware должны выдаваться золотыми слитками.
— И тебе пока… — говорю я сама себе и хмурюсь на телефон.
Моя новая привычка с тех пор как я начала встречаться с моим мужчиной — хмуриться на телефон. Пункт номер девяносто пять в моем списке «скоро обсужу с ним лично» и кажется, что этот список будет пополняться.
***
— Милашка, я дома, — зову я, когда дверь за мной закрылась, и бросаю ключи в чашу. Я вдыхаю запах дома, и на моих губах появляется улыбка от ощущения уюта, которым наполнена наша квартирка.
— Я здесь, Хейлз, — отвечает Таша из гостиной.
Захожу внутрь и вижу Яна с Ташей, лениво откинувшихся с вином в руках на противоположных подлокотниках дивана и задравших босые ноги в джинсах на столик. Нежно посмотрев на них, я присоединяюсь и плюхаюсь на белый пуф из искусственной овечьей кожи.
— Вина? — спрашивает Таша.
— Может быть, только один бокал. Я потом уеду.
— Начинается. — Таша осуждающе улыбается одним уголком рта, но не комментирует. Пока…
Взяв бокал охлажденного белого вина, я спрашиваю:
— Вы уже начали? — что значит: раскрыта ли «большая сенсация».
— Мистер настаивал на том, чтобы подождать тебя, — объясняет Таша, похлопывая Яна по руке.
Я тепло ему улыбаюсь, и он отвечает скромной ласковой улыбкой, не типичной для него.
— Итак… — он делает театральный глубокий вдох, а мы с Ташей прячем улыбки за бокалами. Ян смотрит на меня, затем на Ташу и обратно, потом задумчиво делает глоток из своего запотевшего бокала. Наконец, он заявляет: — Я, типа, бездомный.
Я стреляю взглядом в Ташину сторону, встречая ее зеленые глаза. Мы обе поворачиваемся к Яну в недоумении.
— И что это значит? — побуждаю я его уточнить, удобнее усаживаясь на пуф, и закидываю ногу на ногу.
— Позвольте начать с начала, — говорит он. Ташины брови все еще нахмурены, она наливает себе еще вина и садится в индийском стиле, выглядя внимательной. — Прошлой ночью у меня зависало несколько друзей. Около полуночи пришла домовладелица, чтобы проверить, что творится. Очевидно, ей позвонили обеспокоенные соседи. Не беспокоясь и не ожидая ее появления, я открыл дверь.
Я тихо вздыхаю. Зная Яна так давно, сейчас догадываюсь, к чему он ведет. Наверняка к чему-то развратному. Таша бросает в мою сторону озабоченный взгляд. Это значит, что, как обычно, мы думаем об одном и том же. Ян делает еще один глоток вина и сдвигает свои скрещенные лодыжки на столе.
— Я открыл дверь в одних боксерах, а позади в гостиной, группа моих не совсем приличных друзей развалилась на ковре. Она застыла как соляной столб, с вытаращенными глазами, созерцая вакханалию в Содоме.
Мы обе неосознанно фыркаем, и я пытаюсь выбросить немедленно появившуюся картинку из головы.
— Придя в себя, она спокойно попросила меня что-нибудь надеть и выйти наружу для разговора.
Я кривлю рот и прикусываю язык.
Ему не нужна лекция сейчас, ему и так досталось.
— И? — подталкивает Таша высоким голосом, властным и слегка раздраженным.
— Скажем так, она заявила, что получила несколько звонков от моих самодовольных ублюдков-соседей, намекающих на то, что я занимаюсь службой эскорта.
— А разве не этим ты занимаешься, хоть и не за деньги? — прерываю я его, не в силах остановить себя.
— Хейлз права, — вставляет Таша. — У тебя там был маленький бордель, в котором, мой друг, ты был и управляющим, и поставщиком услуг, — мы дружно хихикаем.
Он хмурится в ответ на наши злобные комментарии:
— Я рад, дамы, что вы находите это забавным, в то время как Рим в огне! — мы покатываемся со смеху из-за пафосных речей Яна. Он отмахивается и тут же озорно улыбаясь, продолжает свою драматичную историю. — Суть в том, что она дала мне время собрать вещи и найти другое место до завтра. Честно говоря, возлюбленные мои дамы, я не думаю, что смогу вытянуть свою задницу из всего этого.
Меньше чем через секунду Таша с Яном обменялись многозначительными взглядами, и уставились на меня.
— Что? — требую я, хмурясь. Когда они продолжают смотреть на меня, но уже щенячьими глазами, я начинаю качать головой. — О, нет. Ни за что.
Как удобно. Выпнуть Хейли.
— Это был лишь вопрос времени, красотка. Мы все это знаем, — голос Яна окрашен редкой смесью подбадривания и мольбы.
Ну… Дэниел уже дважды просил меня переехать. Это не секрет. И это будет лишь временным решением, ради помощи моему любимому другу плохишу-шлюшке в час нужды. Но нет, слишком быстро, я не могу. Это будет игрой с огнем, а последнее, что я хочу — обжечься рядом с Дэниелом. Мучительные последствия в этот раз станут моей погибелью.
— Хейлз, как я уже говорила раньше, несмотря на то, что ненавижу идею, что тебя не будет рядом, мне кажется, это единственно возможное решение в этой ситуации за такое ограниченное время. — Таша решительно смотрит на меня некоторое время. Ее губы растекаются в улыбке, и она продолжает. — В любом случае, мы же не ссылаем тебя на каторгу в Сибирь. Ты переедешь к своему горячему чокнутому бойфренду, с которым сможешь трахаться целыми днями в вашем любовном гнездышке в Сиклифе.
Я отрицательно качаю головой. Для себя же, я признаю, что для временного решения этот вариант очень подходит.
— Ребята, разве вы не видите, что это все очень быстро? На всем этом огромная надпись «пиздец». — Я скрещиваю руки на груди, добавляя визуальное усиление своей точке зрения. — Быстро — ключевое слово, — бормочу я.
Они смотрят на меня, и прежде чем мы продолжили разговор, нас отвлекает звонящий телефон Яна. Он ссутулил плечи, выражение лица поменялось на что-то среднее между раздражением и меланхолией. Мы обмениваемся озадаченными взглядами и поворачиваемся к нему.
— Сэр… — отвечает он.
На это мы с Ташей одновременно беззвучно произносим: «его отец». Я кривлю рот, а она морщит нос, беспокоясь, что этот звонок не закончится ничем хорошим. Ян слушает, его щеки краснеют, и он уходит в коридор, полностью заведенный.
— Ты думаешь, он попросил его вернуться? — печально спрашиваю я Ташу. Внезапно до меня доходит осознание всей тяжести проблемы Яна.
— Хейлз, серьезно, я надеюсь, что, во имя разбитого сердца этого парня, он этого не сделает.
Выражение ее лица копирует мое. Мы обе очень сильно волнуемся за него, и весь цинизм испаряется.
— Я иду к нему, — тихо говорю я ей, и она кивает в знак поддержки.
Мой бедный Ян. Он не показывает этого, но он гораздо более хрупкий, чем кажется, особенно, когда дело касается его семьи. Я иду за ним, он сидит в моей комнате с распахнутой дверью.
Дружеские подтрунивания в сторону, он заслуживает честного разумного объяснения моего отказа от этой идеи. Он должен понять причины, стоящие за моим упрямством перед этой проблемой, и что я не веду себя, как сука.
— Из всех людей на свете, не тебе говорить со мной о должном поведении, семье и ценностях, папа.
Я съеживаюсь от пренебрежения в его голосе, когда он произносит слово «папа».
— Когда в последний раз ты выполнял свои брачные клятвы, а? — рычит он, затем слушает, усевшись на край моей кровати.
Увидев меня, он приглашает жестом зайти, его глаза пылают от злости. Он уже увидел меня, назад дороги нет. Поэтому я просто захожу и сажусь на другом конце кровати, мое сердце сейчас с ним. Я очень хорошо знаю длинную и ужасную историю Яна и его отца: Ян официально открылся в относительно зрелом возрасте. Я содрогаюсь внутри. Ян отбросил свою комфортную жизнь, осознанно отказавшись от трастового фонда, чтобы постоять за свои убеждения. В тот день я восхищалась и гордилась им, как никогда.
— Я не хочу, чтобы мне лгали. Хочу быть любимым за то, кто я есть, а не только за внешность, — расстроено выдыхает он. Я смотрю, как его красивые черты приобретают мучительные и обманутые краски. — Знаешь, если бы ты просто отбросил свои предрассудки, то мог бы увидеть, что то, что внутри меня, не настолько отвратительно, как ты думаешь, — он шумно выдыхает. — Пора тебе отложить предрассудки и невежество, и увидеть своего единственного сына таким, какой он есть на самом деле. Не постыдного грешника, которым ты его выставил. Можешь даже быть толерантным к тому, что выяснишь.
В уголках моих глаз появляются слезы от этих слов, пропитанных таким мучительным удрученным тоном. Я с трудом сглатываю комок, образовавшийся в моем горле. Я должна быть сильной для него, в отличие от его семьи. Мы будем его опорой.
Как этот человек может отвергать и ранить своего собственного ребенка, особенно такого красивого, как Ян. Просто абсурд. Мне кажется, его отец — единственный известный мне человек, не считающий Яна особенным. Ян — добрейший, замечательнейший человек из всех, кого я встречала в жизни. Я готова вырвать телефон у него из рук и высказать его отцу все мои нецензурные мысли.
Я продолжаю смотреть на мрачное выражение лица Яна, пока он слушает, его тело напряжено. Почти истощенно он отвечает:
— Тогда, как обычно, я могу быть уверен, что ты продолжишь разочаровываться во мне. Я даже не могу положиться на своих собственных родителей.
Знакомый глубокий выдох, признающий поражение сломленного ребенка, завершает звонок. И знаю, даже уверена, что я быстро соберу сумки и позволю Яну занять мое место в квартире. Бросив телефон на кровать, он поворачивается ко мне и смотрит со смесью скромности, хрупкости и отчаяния. Его глаза — пара идеальных изумрудов, такие прекрасные, как зеркало души.
Моему личному шаману необходимо лечение.
— Красавец.
На самом деле. Хочу закричать во все горло в не слышащие уши его отца. Он награждает меня усталой улыбкой, затем трет руками лицо. Я хочу, чтобы он снова посмотрел на меня, и говорю:
— Я собираюсь упаковать сумки, а ты останешься здесь столько, сколько нужно.
— Хейлз, тебе не нужно так делать только из-за услышанного.
— Мне не нужно, я знаю, — я удерживаю его взгляд, пытаясь передать свою уверенность. — Я хочу, — выделяю каждое слово. — Кроме того, как я могу устоять перед круглосуточным доступом к телу моего изумительного парня? — я пытаюсь улучшить ему настроение. Не хочу, чтобы он чувствовал себя еще хуже. Его губы изгибаются немного, но этого хватает для легкой, почти незаметной улыбки. — Эй, мы оба знаем, что ты сделал бы то же самое для меня, — толкаю я его в плечо и улыбаюсь.
Он искренне смотрит на меня и говорит:
— Я бы отдал тебе свою комнату за возможность трахаться с Дэниелом двадцать четыре на семь, даже не моргнув глазом. — Его озорство, наконец, вернулось.
— А вот этим, я не делюсь, — ворчу я на него, изображая обиду. — Итак, Мальдивы, — добавляю я, зная, что это еще больше поднимет ему настроение. Его обычная улыбка в один мегаватт вернулась.
— Еще бы, — он смачно чмокает меня в губы и крепко обнимает.
После недолгой оживленности, о