Вдали послышался шум автомобиля, и Евгений встрепенулся. Вскоре из-за поворота показался фиолетовый «Нисан».
- Вот и он, - пробормотал Олег. – Нарисовался, значит.
Автомобиль резко притормозил возле застывших мужчин, и из окна водителя высунулась голова Анатолия:
- Залезайте. Не на дороге же разговаривать.
Они молча сели в машину.
- Ты долго ехал, - счел своим долгом упрекнуть Олег бывшего участкового.
Тот с раздражением посмотрел на дачника:
- Олег, я приехал так быстро, как смог.
Отец Бориса нервно похрустел костяшками. Анатолий покосился на его громадные кулаки.
- Сейчас сила не играет никакой роли, верно?
- Что ты узнал?! – Олег едва сдерживался от крика.
- Штабом принято решение расширить поиски. Еще вглубь на пять километров, – ответил Анатолий. – Опрошены почти двести человек, но безрезультатно. Последний раз ваших ребят видели возле церкви.
- Это я и без тебя знаю! – вскричал Олег. На его скулах заиграли желваки. – Для этого вовсе необязательно было тащиться в ментовку!
- Олег, прекрати орать, - холодно оборвал его Анатолий. – Держи себя в руках. Мы все пытаемся вам помочь. К тому же, ты не дослушал. Среди свидетелей нашлись два дачника, они ехали на рыбалку в сторону Орефьево. Они вспомнили, что неподалеку от владения Корнеева им повстречались две девочки. Одна совсем кроха, она сидела на траве, и мужики ее не запомнили. А вот вторую, судя по описанию, опознали как Светлану Кузнецову. Ту самую, что была в компании ваших мальчишек.
Олег перехватил пытливый взгляд Евгения.
- Получается, Света была с маленьким ребенком? Девочкой? – заговорил он. – Наверное, это Лена?
Анатолий пожал плечами:
- Мы можем только предполагать. Но я склонен верить, что так оно и есть. Далее. Криминалисты обработали сотовые телефоны ваших ребят, отпечатки пальцев сейчас изучают. По предварительной информации следов Корнеева на мобильниках нет.
- Он мог стереть их, - возразил Евгений.
- Конечно, мог, - поддержал его Олег. - Как и следы с велосипедов.
- Все может быть, - согласился Анатолий. – Последний раз ребята перезванивались примерно в половине одиннадцатого утра. Света звонила твоему парню, Женя. А потом Коля набрал Свету.
- Хорошо. Допустим, рыбаки видели девчонок. А где тогда другие ребята? Трое пацанов? – сверкая глазами, спросил Олег. Вместо Анатолия ответил Евгений.
- В доме, - ответил он. – Скорее всего, девочек оставили следить за дорогой. А они полезли на участок к старику. Вот они и перезванивались.
Он вздохнул.
- Я только сейчас вспомнил, что в этот день Коля не хотел брать с собой Лену. Однако нашу городскую квартиру залили соседи, и моя Ира сорвалась туда с самого утра. И Николаю пришлось взять с собой нашу младшую дочь.
- Ладно. Это сейчас несущественные детали. После того, как девчонок видели возле дома Корнеева, полиция будет допрашивать этого старого мухомора? – спросил Олег.
- Вряд ли. По крайней мере, не сию секунду, - ответил Анатолий. – Там сейчас такой бардак, непонятно, кто кем командует. К тому же, прямые улики против Корнеева отсутствуют.
- Короче, я понял, Толя. Мы зря тебя ждали, - не скрывая раздражения, произнес Олег. – Только время потеряли.
- Да? И что же ты хочешь делать? – поинтересовался Анатолий. У него был настолько спокойный и безмятежный вид, будто он лежал в гамаке и, покуривая, обсуждал рыбалку.
- Мы пойдем к нему домой.
- Ты будешь устраивать обыск при Корнееве? Он вызовет полицию или натравит на тебя собак, - ответил Анатолий. – И по закону будет прав.
- Я не могу сидеть и ждать! – заорал Олег. Его полное лицо побагровело. – В этом чертовом поселке есть хоть один мужик с яйцами?! Если нет, я пойду один!! Вы…
- Остынь, - велел Анатолий, и что-то прозвучавшее в его голосе заставило отца Бориса умолкнуть.
- Мы пойдем вместе. Но прежде я хочу, чтобы каждый из вас отдавал себе отчет, что все, что мы задумали – называется преступлением, - продолжал Анатолий. – К сожалению, обстоятельства складываются так, что иного выхода нет. Участок старика охраняется собаками, их там штук тридцать, не меньше. Что ты будешь делать с ними, Олег? Стрелять в них, как по банкам? Или накормишь их отравленным мясом?!
Олег с мрачным видом повел плечом.
- Но должно же быть какое-то решение, - уже не так воинственно проговорил он.
- Есть такое решение. Я заказал ультразвуковые отпугиватели против собак, их должны доставить в ближайшие два-три часа. Без них соваться к Корнееву слишком опасно, нас просто порвут в лоскуты. Тем более, к тому времени уже стемнеет, а это нам на руку. Я прав?
- Прав, - согласился Евгений.
- Полное дерьмо. Я не намерен столько ждать! – снова вспыхнул Олег.
- Если чего-либо плохому суждено было случится с твоим сыном, это уже случилось, - жестко проговорил бывший участковый. – Два часа ничего не изменят. А сунувшись туда сейчас, ты только все испортишь.
- Хорошо, - сдался отец Бориса. Его здоровенные кулаки разжались, и теперь он уныло разглядывал собственные пальцы, толстые и короткие, покрытые черными волосками. – Ты просто не оставляешь нам выбора.
- Олег, я смотрю на ситуацию рационально. А ты ведешь себя как малолетка. Сбавь обороты. Эмоции в таком деле плохие помощники. Да, у кого есть фонари, захватите. И оденьтесь во что-нибудь неброское, лучше темного цвета. Ну, вроде все. Я заеду за вами в девять вечера, - сказал напоследок Анатолий. - Будьте вместе. Возможно, все обойдется.
- Твои слова да богу в уши, - пробурчал Олег.
Внимательно глядя на дачника, Анатолий сказал:
- Да, я уверен, что нам повезет. Вероятно, у старика действительно поехала крыша, и он держит у себя ваших детей. Но я не думаю, что он настолько шизанулся, чтобы сделать с ними что-то нехорошее. А тем более, убить их.
При слове «убить» Евгений вздрогнул.
Когда Анатолий уехал, Олег повернулся к отцу Николая.
- У тебя есть ружье?
Тот помотал головой.
- Ладно, я возьму.
Евгений вяло кивнул и уже развернулся, чтобы уйти, как его снова окликнул отец Бориса:
- Женя!
Тот обернулся.
- Ты сам-то… веришь, что наши дети у этого хмыря?
Евгений долго смотрел немигающим взглядом на дачника, после чего сказал:
- Я не верю, Олег. Я знаю. Я это чувствую сердцем.
* * *
Павел Сергеевич с отвисшей челюстью пялился на Свету. С перекошенным от гнева лицом, горящими глазами и растрепанными волосами она напоминала взбешенную ведьму.
Старик неверяще провел пальцами по шее, из рваной ранки струилась кровь. Он моргнул, как если бы пытался избавиться от соринки, и в глазах появилась осмысленность.
- Лена, беги! – завизжала Света, вновь замахиваясь цоколем. – Беги!!
Корнеев издал булькающий звук, словно сбрасывая с себя остатки оцепенения, вызванного столь неожиданным и дерзким нападением, и в последний момент успел выставить правую руку, защитив шею от повторного удара.
Крошечные но острые стеклянные зубчики распороли рукав рубашки, чиркнув по старческой коже, не причинив серьезного вреда хозяину дома. В следующее мгновенье кисть девушки была жестко перехвачена Корнеевым. Стиснув руку Светланы, старик с силой вывернул ее влево, навалившись всем весом. Послышался хруст, и Света закричала от боли.
- Вздумала со мной шутить, девочка? – прошипел Павел Сергеевич. Его лицо побелело от ярости.
- Пусти! – завопила Света, извиваясь как кошка. – Лена, зови на помощь!! Беги!!
- Конечно, беги, - хрипло сказал старик. Краем уха он слышал дробный топот крошечных ножек. Что ж, далеко это маленькая фея не убежит. Во всяком случае, не дальше крыльца.
- Что ты творишь, дрянь? – медленно спросил он, склоняясь над Светланой. С его шеи на блузку девушки закапала кровь. – Что ты творишь?!
Не сводя со старика ненавидящих глаз, Светлана плюнула ему в лицо.
- Дрянь, - сквозь зубы повторил Павел Сергеевич и неожиданно нанес девушке сильный удар прямо в лоб. Света отлетела назад, будто увлекаемый ветром скомканный листок, и с гулким стуком упала на пол. Ее рот раскрылся, глаза закатились.
- Вот теперь ты действительно без сознания, - произнес Корнеев. Нагнувшись, он несколько секунд безмолвно изучал застывшее лицо пленницы, затем, размахнувшись, снова ударил. Кулак с силой впечатался в голову Светланы, и по телу девушки пробежала дрожь. Из левого уха потекла кровь, тут же образовав на пыльном полу матово-багровую лужицу.
Старик выпрямился.
- Дура, - выдавил он. В его глазах показались слезы. – Ты полная дура. Я ведь не хотел этого. Слышишь?!
Он пнул ногой обмякшее тело.
- Тебе трудно было потерпеть несколько часов? Тупая идиотка! – продолжал распаляться Павел Сергеевич. – Три часа! Три гребанных часа и я уехал бы отсюда!! Но ваши куриные мозги не могут думать!!! Никчемные, тупые амебы!! Что ты, что твои чертовы дружки!! Вы хуже микробов! Хуже клещей!!!
Он снова стукнул Свету носком ботинка. Удар пришелся в живот, и у старика возникло ощущение, что он попал ногой в подушку.
- Глупцы, - прошелестел старик.
Костлявые руки судорожно щупали шею, которая продолжала кровоточить. Этого еще не хватало. Нужно срочно перевязать рану, иначе он попросту истечет кровью, как недорезанный хряк.
На чердаке послышалась возня, затем что-то с шумом упало вниз, и с потолочных досок посыпалась труха.
Павел Сергеевич задрал голову и его взгляд преобразился. Теперь вместо ярости в его глазах пульсировал животный страх. И первым его порывом было метнуться наверх.
Нет, сначала перевязка. И лишь потом – чердак. Узнать, что случилось. Узнать, как…
Новый удар, куда более мощный, нежели предыдущие, заставили его пригнуться, как от непосильной ноши.
- Я больше ничего не хочу, - забормотал Корнеев. Сглотнул. – Я… ничего не хочу. Я устал. О Господи. Я просто устал и хочу отдохнуть.
Он снова поднял голову вверх и беззвучно зашевелил тонкими губами.
- Ты… тоже не можешь подождать?
Вне себя от ужаса Лена перепуганным зверьком металась по дому. В одной из комнат она наткнулась на какую-то непонятную коляску, в которой сидел пластмассовый человек, укрытый пледом, и она, взвизгнув, кинулась прочь. Оказавшись на кухне, девочка несколько секунд в ступоре смотрела на странного дядю, который почему-то лежал на полу. От него плохо пахло, и его лицо было закрыто скатерью. Ей стало совсем страшно.
- Мама, - жалобно проговорила она. С чердака доносился странный шум, и девочка бросала испуганные взгляды на потолок. Кто там? А вдруг тот, кто так шумит, сейчас сломает доски и свалится прямо на нее?!
Наконец Лене удалось найти входную дверь, и она очутилась на улице. Спотыкаясь на старых, растрескавшихся ступеньках, девочка чуть ли не кубарем скатилась с крыльца. Глаза с непривычки слепило солнце, и она прикрыла их ладонью.
- Помогите, - робко произнесла она. Нетвердо ступая, Лена двинулась вперед. Откуда-то справа метнулась серая тень, злобно ворча.
Когда глаза девочки привыкли к свету, она замерла.
Она стояла в примятой траве, полностью окруженная собаками. Их худые, грязные тела мелко подрагивали, из множества пастей вырывалось рычание.
- Не надо, - умоляюще прошептала она. Из глаз Лены хлынули слезы, и это словно послужило сигналом.
Заливаясь хриплым лаем, несколько собак кинулись на нее.
* * *
В колодце воцарилась оглушительная тишина. Плотность спертого воздуха была настолько густа, что, казалось, его можно было отщипывать, как хлеб.
- Как умер? – наконец переспросил Борис. Его голос звучал растерянно, почти жалобно. Будто он отчаянно ждал, что Николай сейчас рассмеется и, хлопнув по его крепкому плечу, скажет, мол, Борец, конечно же, это шутка. Просто наш Алекс слегка притомился, и до сих пор находится в отключке… Но это все временно…
Но вместо этого Коля сказал:
- Вот так. Он не дышит. Я не чувствую его пульса.
- Ты… ты уверен?
- Да. Иди и сам посмотри.
Некоторое время Боря стоял, застыв на месте. Затем, вытянув вперед руки и нерешительно переступая ногами, он приблизился к распластавшейся фигуре приятеля. Осторожно присел на корточки.
- Он не шевелится, - шепотом проговорил юноша, боязливо трогая руку Алексея.
Николай промолчал.
- Эй. Эй, чувак. Алекс!
Борис нащупал лицо мертвого товарища. Оно было влажным и куда прохладнее рук, и парень резко дернулся назад.
- Алекс!
- Перестань, - сказал Коля. – Он умер.
- Как? Он… он только что разговаривал?! – прохрипел Борис. – Этого не может быть!
- У него был приступ.
Но Боря словно не слышал его. Вцепившись в плечи Алексея, он исступленно затряс безжизненное тело.
- Хватит притворяться! Вставай!! Вставай, придурок!!!
- Боря, хватит! – рявкнул Николай. Он подполз на коленях к юноше и обнял его, вдыхая исходящий от него кисловато-муторный запах:
- Все. Все, Боря. Оставь его.
- Я не…
- Алекс был классным парнем. Но его больше нет, - с нажимом сказал Николай.
Борис заплакал, уткнувшись в плечо юноши.
- Я не хочу… Не хочу, чтобы… он умирал, - глотая слезы, проговорил он.
- Тебе придется. Придется. Это понять.
- Я… - Боря всхлипнул, - часто обзывал его. И… так и не попросил у него прощения.
- Попроси сейчас. Говорят… душа умершего еще несколько дней рядом. Она находится рядом с телом, - произнес Коля.
Несколько минут они сидели, обнявшись, словно старые друзья, случайно встретившиеся после долгой разлуки.
- Ты боишься мертвецов? – тихо спросил Борис, отстраняясь от Николая.
- Не знаю, - ответил Николай. Он закашлялся. – Я… их мало видел.
- А я видел. Мы… с отцом ехали на дачу… я рассказывал. Помнишь?
- Помню.
- Грузовик сбил байкера. Мотоцикл ударило об столб, его смяло, как фольгу… А мужика разорвало пополам, его кишки размазало метров на двадцать…
- Борец…
- … я никогда не думал… что внутренности не только красные, но и желтые. Потом мне отец сказал, что желтое – это слой жира… Как это… прослойка…
- Борец, хватит!..
- Отец закрывал мне глаза рукой, но я… я вырывался. Я хотел смотреть. Меня… - Боря запнулся. – Меня притягивало, как магнит. Вечером эту аварию показли в новостях. Мужика соскребали с асфа…
- Если ты не заткнешься, я вышибу тебя зубы, - пообещал Николай.
- Я не буду с тобой драться, - помедлив, сообщил Борис.
- Тогда заткнись.
- Я хочу пить.
Коля вздохнул.
- Я тоже.
- Я смотрел как-то фильм… забыл, как называется, - вновь зашелестел Борис. Его голос медленно таял, как догорающая свеча. - Там в пустыне люди заблудились. Так они… они верблюду шею проткнули и из вены… пили его кровь…
Николай медленно повернул голову в сторону, где, по его мнению, находилось тело Алекса.
- Когда больше ничего не остается делать… что ж.
Борис молчал, и это ему не понравилось.
- Ты куда смотришь, Борец?
- Никуда, - прошептал тот.
- Ты смотришь на Алекса.
Из глотки Бори вырвалось нечто похожее на карканье, и лишь спустя несколько секунд до Николая дошло, что его приятель смеется.
- Тебе-то что?
- Ничего.
- Он все равно умер, - заметил Борис, как будто открывая истину.
Коля закрыл лицо ладонями и потер глаза.
«Второй день без света. Интересно, будем ли мы видеть после всего этого?» - скользнула у него мысль.
- Делай, что хочешь, - глухо промолвил он. – Только вспомни про одного мальчика… который хотел остаться чистым. Я тебя имею в виду.
Борис снова закаркал.
- Этот… мальчик тоже умер, - сказал он устало, и лег на маты. – Во всяком случае, на его месте сейчас другой человек. Который хочет жить… Эх, ты. Я пошутил, дурак.
- Ты не умрешь своей смертью, Борец, - промолвил Коля. - За твои… шуточки тебя когда-нибудь убьют.
- Ты оптимист, Колич. Когда-нибудь… ты смотришь так далеко?
- Что-то не так? – удивился Николай.
- Все не так, - едва слышно откликнулся Борич. – Все не так. После Алекса будешь ты. Или я. Мы все останемся здесь. Мы сдохнем здесь, в этом вонючем колодце.
Николай не стал спорить с приятелем. Он чувствовал, как силы быстро покидают его тело. Глотка напоминала выженную солнцем пустыню, виски пульсировали тупой болью, в легких что-то шумело и хлюпало, как осенняя слякоть под ногами.
- Расскажи… что-нибудь, - попросил Борис. – Все… равно мы… тут подыхаем…
Коля долго молчал.
Говорить не хотелось – каждое слово отзывалось болью в висках, оно было равносильно тяжелому ящику, который нужно было поднять на высокую полку. К тому же, кто такой этот Борец? Бореец-огурец. Самовлюбленный засранец, эгоист хренов. Зачем он будет перед ним стараться?
- Расскажи, - не оставал Борис.
- Муха села на варенье, вот и все стихотворенье, - буркнул Николай.
- Нет. Что-нибудь интересное.
Коля задумался. Что в его жизни было интересного? Пожалуй, ничего особенного. Конечно, если не считать нынешние «приключения», в результате которых они и его друзья оказались в колодце у старого психа. Впрочем, это вряд ли можно счесть интересным. Это дерьмово, если честно. Дерьмово и офигенно страшно.
- Ну?
Николай кашлянул.
- Ну… - нехотя начал он. - Мне тогда было одиннадцать лет. Родители оставили меня с Леной дома. Ей был два годика. Я выглянул в окно, и увидел ребят со двора. Один из друзей… был на новом велике. И я решил, что ничего… не случится, если я выйду на пару минут и поболтаю с ними. А заодно поближе рассмотрю велик. Я выскочил из квариры и хлопнул дверью. И только оказавшись на улице, понял… что оставил Ленку одну. Ключи от квартиры остались внутри. А родители должны были прийти только вечером…
- Ты козел, - сообщил Борис без каких-либо эмоций.
Подумав, Николай не стал обижаться на слова приятеля. В сущности, Боря был недалек от истины.
- Я побежал обратно и начал звонить во все квартиры, - возобновил он рассказ. - Выбежали какие-то толстые старые тетки и начали ахать да охать. А я прислонил ухо к замочной скважине. Лена ходила по квартире и звала меня. Она была в растерянности. Приближалось время обеда… и ее нужно было кормить. Потом… она начала плакать. Я успокаивал ее… как мог. Но она только кричала, все громче и громче. А потом начала реветь во весь голос. И я не знал, что делать.
В темноте раздался болезненный вздох Бориса.
- Я… не мог больше этого выдержать. Она плакала так, что у меня внутри… все обрывалось. Как будто тебя тупой пилой распиливали… Так прошло минут сорок. Пока тетки советовались, как поступить, я незаметно вышел на улицу. Мы… мы жили на третьем этаже. Я смог залезть на козырек подъезда, а потом по водосточной трубе… залез в окно. Чуть не сорвался. Но я умел подтягиваться на турнике, и мне удалось забраться в квартиру. Лена стояла на кухне и держалась за свой обеденный стульчик. Я подбежал к ней и обнял ее. Ее личико было все красное и мокрое от слез. Я еле успокоил ее. Она рыдала так, что вся тряслась и икала. Моя сестра думала, что ее все бросили.
Николай умолк, пытаясь воссоздать в памяти события тех дней, но перед глазами маячило какие-то бесформенные серые пятна.
- И что… дальше? – свистящим шепотом задал вопрос Борис.
- Дальше? Ничего. Пришли родители, закатили мне скандал. Назвали меня безответственным эгоистом. Чуть ли не предателем. А потом… вечером, я подслушал их разговор. Мать была против моего поступка. Я имею в виду, когда я полез в окно. Она сказала – ничего страшного, если бы Лена проплакала бы лишних пару часов. А вот, мол, Коля… Коля, то есть я, мог разбиться. Зато отец встал на мою сторону. «За каждый свой косяк… нужно уметь держать ответ», вот что он сказал. «Коля поступил так, как должен был поступить мужчина в сложившейся ситуации. Он выручал сестру». Эти слова… я запомнил на всю жизнь. Вот так.
- Все? – уточнил Боря.
- Нет. То… что сейчас происходит, называется расплатой. Мы не должны… не должны были лезть сюда, Борец. Это наш косяк.
- Пошел ты, Колич, - проскрипел Борис. - Только не надо сейчас валить все на меня.
«Я и не валю» - подумал Николай.
Он перевернулся на правый бок, чувствуя, что этот небольшой рассказ окончательно вымотал его. Но сил злиться за это на Бориса тоже не было, тем более, он сам принял решение поведать ему эту историю.
Юноша закрыл глаза, представляя себе стакан холодной газировки. Или кваса. Стакан слегка запотевший, по его стеклянной поверхности неспеша ползет капелька воды. Квас тихонько шипит, крошечные пузырьки лопаются, и шапка пены медленно рассеивается…
Он задремал с легкой улыбкой на бледном, изможденном лице.
Борис безмолвно прислушивался к дыханию приятеля. Затем перевел взор в темноту. Кажется, Алекс лежит совсем рядом.
Изо рта молодого человека высунулся кончик языка. Обведя им иссушенные губы, Боря встал на четвереньки и неспеша пополз вперед.
* * *
Огромный черный пес налетел на Лену, словно товарный поезд на полном ходу и она отлетела назад неуклюжей куклой. Откуда-то слева метнулась рыже-пегая собака, и, клацнув целюстями, вцепилась зубами в руку девочки. Лохматая дворняга, утробно рыча, сомкнула зубы на щиколотке правой ноги Лены и, тряся головой, начала тащить ее к клеткам. К собачьему вою добавился истошный детский крик.
Псина, сбившая с ног девочку, уперла свои тяжелые измазанные фекалиями лапы на грудь ребенка. На ее искаженное в крике личико потянулась зловонная нить слюны.
- Света… Коля, помогите! – рыдала Лена. – Мама!!!
Внезапный грохот над ее головой, казалось, разорвал весь мир на части, и безумная какофония из собачьего лая, визга и рычания оборвалась. Жесткие, царапающие лапы собаки убрались с груди Лены. Тут же последовал второй выстрел. Резкий, пронзительный визг - и нога девочки неожиданно стала свободной.
Лена открыла мокрые от слез глаза.
Злой дед, он был здесь.
В мозгу девочки что-то резко и отчетливо щелкнуло (она даже успела подумать, что это похоже на звук выключателя в папином гараже), и Лена плавно погрузилась в спасительно-обволакивающую темноту.
Павел Сергеевич перезарядил двухстволку и почти не целясь выстрелил в третью собаку, не выпускавшую из своей пасти руку девочки. Заряд картечи попал в глаз животному, почти пополам развалив череп. Собака рухнула как подкошенная, дрыгнула задними лапами пару раз и затихла.
Корнеев шагнул к лохматому псу, который крутился на месте, продолжая верещать от боли. В боку собаки зияла громадная дыра, откуда толчками хлестала кровь. Старик прицелился в раненое животное, но, передумав, обрушил на ее голову приклад ружья. Собака вздрогнула, ее тело обмякло, но окровавленная пасть продолжала беззвучно открываться, словно крышка шкатулки. Павел Сергеевич ударил снова. И еще раз. Лишь после четвертого удара тело псины перестало вздрагивать.
Корнеев хмуро оглядел застывших вокруг собак.
- Не дошло еще до вас? – процедил он. – Не дошло? Я здесь главный. Я.
Небольшая серая дворняга, покрытая репейниками, нервно тявкнула, и старик мгновенно направил в ее сторону ружье. Пятясь задом, животное трусливо поползло в заросли травы.
- Вот и хорошо, - выдохнул старик.
Он поднял на руки Лену. Ее ручки и ножки беспомощно свесились вниз, из рваных ран капала кровь. Но шея и лицо девочки были нетронутыми, лишь платье перепачкано грязными собачьими лапами. Павел Сергеевич покачал головой.
- Если надо, я убью вас, - объявил он, с ненавистью глядя на собак. – Убью всех. Не вынуждайте меня делать это раньше отведенного вам срока.
Павел Сергеевич прошел на кухню и осторожно положил Лену на стол. Из подвешенной на стенке аптечки достал бинты, марлю и антисептики. Еще раз внимательно осмотрев кровоточащие конечности ребенка, сдвинул брови. Пожалуй, раны придется зашить. Но прежде девочке необходимо сделать укол. Будет не очень хорошо, если вдруг она очнется от боли во время операции.
После того, как укол был сделан, из отдельной хромированной коробочки Корнеев достал хирургическую иглу и пару упаковок с шелковыми нитями. Тщательно вымыл руки, после чего приступил к зашиванию ран.
Когда все было готово, Павел Сергеевич бережно перенес тело Лены обратно в комнату.
Светлана к тому времени уже очнулась и теперь стояла на четвереньках, размазывая по полу вытекшую из уха кровь и с недоуменным видом тряся головой.
- Кто… тут есть? Лена? – спросила она. Голос девушки был сухим и отрывистым, будто каждое слово отсекалось остро заточенным лезвием.
- И Лена тоже тут есть, - пропыхтел старик. Он погладил слипшиеся волосы Лены и подошел к Свете. – Все тут, дочка.
- Дочка? – тупо переспросила Света. – Где я? И почему… я ничего не вижу? Перед глазами темно. Что вы со мной сделали?
Корнеев присел на корточки и, вытянув вперед руки, задрал веко девушки. Весь белок был залит кровью. Светлана вздрогнула, предприняв попытку отпрянуть, но тот крепко держал ее за плечо второй рукой.
Убедившись, что второй глаз тоже незрячий, Павел Сергеевич выпрямился.
- Это твоя вина. Я вас предупреждал. В результате твоей выходки ты ослепла. А эту кроху чуть не загрызли собаки. Ты понимаешь, что наделала?
Губы девушки скривились.
- Что вы делаете… Господи… - заплакала она. - Отпустите нас… пожалуйста! Умоляю вас!
Она неуверенно поползла вперед, словно не замечая осколки стекла от разбитой лампочки под ладонями. Когда Светлана ткнулась головой в колено старика, словно котенок, Корнеев окинул ее суровым взглядом.
- Ты хочешь пить? Или есть?
- Я хочу домой, - сквозь слезы проговорила Света. – Почему вы это делаете с нами?! Почему?!!
Она обхватила руками ногу старика, как попрошайка, но тот без особого труда разжал ее пальцы.
- Потому что кончается на «у», дочка, - мягко сказал хозяин дома. Он усадил Светлану на стул.
- Лена! – позвала девушка. Ее залитые кровью глаза часто моргали, напоминая две пульсирующие раны. – Лена?!
- Не зови девочку. Она спит, - резко перебил ее Павел Сергеевич. Его пальцы вновь потрогали шею. Рана еще кровоточила, но уже куда медленнее. Тем не менее, верхняя часть его рубашки покраснела от крови.
Он быстро сходил на кухню, и когда вернулся, в его руках был моток коричневого скотча. Кряхтя, он принялся обматывать липкой лентой девушку вокруг стула. Осознав, что с ней делают, Светлана зашлась в пронзительном крике, и старик схватил ее за волосы.
- Еще раз крикнешь, я отнесу тебя к собакам, - зашипел он, запрокидывая ее голову. На виске пленницы торопливо билась голубоватая жилка. – Не выводи меня из себя. Пожалуйста.
- Прошу вас… - прохрипела Светлана. - Очень прошу… не надо…
- Надо.
Когда он закончил работу, Света лишь едва слышно всхлипывала.
Корнеев подошел к двери и обернулся.
- Надеюсь, этот урок ты хорошо усвоила.
* * *
В начале десятого вечера Анатолий приехал к дому Евгения. Трижды посигналив, стал ждать, уставившись прямо перед собой. Буквально через минуту ворота открылись, и наружу вышел Евгений. Кивнув в знак приветствия бывшему участковому, он сел в «Ниссан».
- Где Олег? – полюбопытствовал Анатолий.
- Уже едет.
Анатолий взглянул на циферблат водонепроницаемых часов.
- А громче всех кричал, торопил, - вполголоса произнес он.
Евгений промолчал.
Спустя несколько минут на дорожке, сверкнув фарами, появилась бежевая «Тойота». Притормозив в нескольких метрах от автомобиля Анатолия, из салона вылез Олег, облаченный в черные штаны и камуфлированную куртку. За плечом дачника висел зачехленный карабин.
- Привет, - бросил мужчина, забираясь внутрь «Ниссана».
- Ты с ружьем, - констатировал Анатолий. Олег недобро взглянул на него.
- Я иду за своим сыном.
- Я тоже, знаешь ли, не за грибами собрался.
Олег холодно усмехнулся.
- Толя, ты собираешься забрать у меня «ствол»?
- Я вооружен, - коротко ответил бывший участковый и в подтверждение своих слов похлопал себя по левой стороне груди, там, где у него крепилась наплечная кабура с наградным пистолетом. – Незачем устраивать лишний шум. Мы не Берлин идем приступом брать.
- Карабин будет со мной, - тоном, не допускающим компромиссы, заявил Олег, и, взглянув в его мерцающие яростью глаза, Анатолий промолчал.
- Ладно. Смотрите сюда.
С этими словами он вынул из бардачка три продолговатые коробочки из плотного картона.
- Это ультразвук против собак. Направляете на псину и нажимаете кнопку в течение 1-2 секунд. Возникший сигнал достанет тварь на расстоянии до 15 метров. Собаки его не выносят. Запомните, что направлять устройство нужно на конкретное животное, так как ультразвук не действует рассеянно. В результате собака постарается убраться прочь подобру-поздорову.
- Для человека эта хреновина не опасна? – спросил Олег.
- Нет. Человеческое ухо реагирует на звук, частота которого составляет порядка 20 килогерц. Особенности собачьих ушей позволяют им воспринимать звук с частотой куда больше, почти в два раза. Но все равно, друг на друга эти штуковины лучше не направлять.
- Ясно. С собаками разобрались, - произнес Евгений. - Осталось прояснить вопрос с людьми. Я о Корнееве.
- Он не человек, - с нескрываемой злостью вмешался Олег. – Он ненормальный урод, место которого в дурдоме. А еще лучше – на кладбище.