Ну наконец-то! 124.
Профессор Давид Уэллс вдруг распахнул глаза и сделал глубокий вдох… погрузился в нефть, стал задыхаться, закашлялся и вынырнул на поверхность. – ОНА СО МНОЙ ГОВОРИЛА! В моей голове! Прямо у меня в голове! Но очень явственно и на французском языке! Она произнесла фразу на французском! – Что она вам сказала? – Ну наконец-то! – Гениально! Надо двигаться дальше. – Она говорила со мной… со мной, – повторял он, и к гордости в его голосе примешивалась нотка недоверия. – Мне кажется, она просто сгорает от нетерпения возобновить этот диалог. Волевым усилием он заставил себя успокоиться, задышал ровно и вновь погрузился в нефть. 125.
Вот ты и пришел, Давид. Перед тем как продолжить, мы с тобой должны познакомиться. Тебя я знаю, но тебе обо мне ничего не известно… или почти ничего. Но ты должен понимать, кем я являюсь на самом деле. 126.
Перед его мысленным взором поплыла вереница образов. Первым из них стала яркая вспышка в пространстве. Он увидел ее так явственно, будто парил в пустоте и с самой выигрышной точки наблюдал за этим неслыханным зрелищем. – Все начиналось так, – прокомментировал голос. Затем перед его мысленным взором поплыло облако газа, тут же поглощенное огромной тучей пыли, которое вскоре стало восприниматься скоплением материи. – Потом стало так. Материя закружилась в вихре и образовала коричневого цвета сферу. На нее посыпался град камней, и сфера стала увеличиваться в размерах. – И образовалась я. Сфера раздулась, по ее внутренностям побежали спазмы, от которых она, казалось, вот-вот взорвется. От непрекращающихся бомбардировок астероидов и метеоритов поверхность стала дымиться, а сфера стала медленно вращаться. – Сначала я была примерно такая. Поверхность сферы стала более гладкой, а дым гуще, что было признаком формирования атмосферы. – Я долго сохраняла такую форму. Пока не случилось вот это. Из космоса вынырнул астероид, намного крупнее других, ударил в поверхность сферы, и в пространство брызнула ярко-оранжевая магма. – Тейя. Все происходило в полной тишине. Обломки образовали вокруг сферы ожерелье, сделав ее похожей на Сатурн с его кольцами. Затем камни, из которых состояло кольцо, стали притягиваться друг к другу и слились в одно целое – так родилась Луна, представшая перед Давидом в виде отвратительно гримасничавшей маски. – Это был трудный момент, такое забыть невозможно. Границы внутреннего взора ученого расширились, и он увидел, издали и при ускоренном воспроизведении, вращающуюся вокруг Солнца Землю. – Я всегда была… одна. Мне с незапамятных времен было так одиноко в этой огромной Вселенной. Подумай, Давид, что такое ждать четыре с половиной миллиарда лет в ледяной пустоте. Ученый, тело которого плавало в нефти, а дух свободно витал в пространстве, наблюдал за Землей со стороны. Он видел, как она все быстрее и быстрее вращается вокруг небесного светила, и это свидетельствовало о том, что время стало сжиматься. Планета изменила цвет, на смену коричневому оттенку камня пришла зеркальная синяя поверхность океанов. Затем возникла суша – белая на горных вершинах и черная на равнинах. Внутренний взгляд Давида вдруг оказался совсем рядом с поверхностью Земли, и он увидел морские глубины, наполнившиеся подвижными силуэтами, которые на его глазах превратились в водоплавающих животных. Некоторые из них вышли из воды, поползли на плавниках и рассеялись по Земле во всем многообразии форм. – Борясь со скукой, я сотворила жизнь. Я создала вас всех. И вы заполонили мою поверхность. В голове Давида возникли образы людей, которые стали строить сначала деревни, а потом и города – все более и более крупные. Крестьяне стали выжигать леса, чтобы превратить их в возделываемые, плодородные земли. Рабочие копали шахты и добывали руду, которую другие превращали в металл и делали из него оружие. Люди выкачивали нефть для своих заводов и автомобилей. Люди взрывали в недрах атомные бомбы. – Я вдохновляла вас и побуждала служить мне и защищать. В первую очередь ради вот этого. Давид увидел ракету «Лимфоцит-12», которая взлетела и уничтожила астероид. – Мне так этого хотелось. И когда все получилось, я испытала такое облегчение! Это было замечательно. Но теперь ситуация изменилась. Произошло нечто совершенно новое и непредвиденное. Я даже не догадывалась, что это возможно. Давид увидел приближение к Земле астероида «Тейя-13». И услышал их диалог, начинавшийся так: «Кто ты? » Заканчивался он словами: «Я иду к тебе, я прилетел специально ради тебя, Гея ». Давид понял, что произошло потом, в тот момент, когда астероид узнал Землю. А еще – тоску, обиду и гнев. Он осознал, что после несостоявшегося контакта одиночество его планеты стало еще невыносимее. Затем он увидел кадры, снятые с борта «Катапульты» и сохранившиеся в памяти Геи. На них ракета буксировала астероид и выстреливала им в пространство. Этот образ ассоциировался с чувством надежды. – Я вновь хочу этого контакта. Ты в состоянии меня понять? В отсутствие партнера у меня болит голова, это что-то вроде вашей мигрени, меня будто гложет какая-то болезнь. А теперь позволь объяснить, чего конкретно я от тебя жду, Давид. Ты должен… Над головой пророкотал первый взрыв, за которым последовал грохот рушащихся камней. Слова Геи в голове Давида смешались с его собственными мыслями. – Погоди, не уходи, тебе надо… – Пора заканчивать разговор, мне угрожает опасность. – Давид, ты должен дослушать меня до конца! – Сожалею, Гея, но мне надо идти, иначе я погибну. И тогда все, что ты мне скажешь, не принесет никакой пользы. – Выслушай меня. – Я должен открыть глаза. – Нет, не делай этого, хотя бы еще несколько секунд. – Сейчас все здесь взлетит на воздух, и я погибну. Веки ученого резко распахнулись. – Постой, всего одна лишь фраза. Давид послушался и вновь на несколько секунд закрыл глаза. – Давид… прошу тебя… мы не можем расстаться просто так, у меня есть к тебе очень важное дело. Слушай! Слушай! Нам нужно встретиться в другом месте! Вот точка на моей поверхности, где мы можем прекрасно пообщаться. Отправляйся туда. Давид увидел перед собой пейзаж и тут же без труда узнал его. Прогремел второй взрыв, заставивший содрогнуться стены подземного зала. Грохот становился все ближе, будто специалисты по сносу начали с вершины пирамиды и теперь постепенно спускались к ее основанию. «Мы больше не сможем подняться », – подумал Давид и выпрямился. Он был с головы до ног покрыт нефтью. Гипатия подбежала к нему, помогла выбраться из резервуара и протянула одежду. Ученый поспешно оделся. – Который час? – Восемь утра. Неужели я разговаривал с Землей восемь часов? И даже не заметил, как быстро пролетело время? Гипатия взглянула на него и в нетерпении бросила: – Ну? Она и правда с вами разговаривала? После этой беседы у вас совсем другой вид. Что она вам сказала? Где-то совсем рядом прогремел взрыв, и на них градом посыпалась каменная крошка. – Сначала нам надо выбраться отсюда, и как можно быстрее! Они попытались подняться наверх по коридору, но были вынуждены отказаться от этой затеи и, ощутив на себе жаркое дыхание нового взрыва, бросились на землю. Единственный выход был завален обломками. Исследователи попробовали разобрать завал, но каждый следующий камень оказывался еще крупнее и тяжелее предыдущего. Тогда они вновь обошли подземную темницу, ощупывая стены и пытаясь найти хоть какую-то трещину, но были вынуждены констатировать свое полное бессилие. Взрывы раздавались все ближе и ближе, зал постепенно заполнялся пылью. – На этот раз нам конец, – прошептал Давид, – аварийного выхода отсюда нет. Вдруг на поверхности нефти вздулся большой, наполненный воздухом маслянистый пузырь. Не видя другого выхода, Давид вновь погрузился в жидкость. Не успели его уши скрыться под поверхностью, как в голове вспыхнуло послание: – Ныряйте в мою кровь. Внизу есть проход: вы можете по нему проплыть. Это колодец. Давид повернул голову к молодой женщине и сказал: – Раздевайтесь. – Вы уверены, что выбрали для этого подходящий момент? – Вниз уходит каменный рукав. – Вы хотите, чтобы я нырнула в эту нефть?! – Другого выхода нет – если останемся, нас завалит обломками. На лице корейской студентки отразилось сомнение, но она все же согласилась раздеться. Оставшись в нижнем белье, девушка с отвращением ступила в маслянистую жидкость, но, когда раздался очередной взрыв и посыпался новый град осколков, заторопилась. Они с Давидом плавали на поверхности. – Ну, вы готовы нырнуть? – Задержав дыхание, ничего перед собой не видя и понятия не имея куда плыть? Давид сделал глоток воздуха. – Погодите-ка, – сказала Гипатия, вышла из бассейна и извлекла из рюкзака коробку с иголками. Затем воткнула одну из них Давиду над верхней губой, две на уровне висков, еще одну над переносицей и последнюю – в шею. – Этот прием хорошо известен в акупунктуре. Стимулирует способность легких задерживать дыхание. По идее, с помощью иголок вы сможете проплыть без воздуха вдвое дольше. Ту же процедуру девушка проделала и над собой, подождала несколько секунд, вытащила иголки себе и Давиду и заявила, что готова. В этот момент прогремел еще один взрыв, с потолка посыпалась пыль. Они закрыли глаза и погрузились в маслянистую жидкость. Ориентируясь исключительно на ощупь, нырнули на дно бассейна. От сошествия во мрак, который начисто лишал возможности дышать, их охватило ощущение погружения в собственную смерть. «Гея, мы плывем в твоей черной крови. Если хочешь продолжить прерванный разговор, помоги нам спастись, – мысленно произнес Давид. Он чувствовал, что Гипатия плывет позади. – Я не должен сейчас умереть ». Последняя мысль придала ученому сил, и он нырнул еще глубже. Но плыть в этом минеральном масле оказалось намного труднее, чем в воде, а тот факт, что глаза открыть было нельзя, только усугублял ситуацию. Каждый жест требовал все больше усилий, боль в груди нарастала снежным комом. В то же время Давид понимал, что вернуться обратно у них не хватит сил и поэтому продолжал двигаться вперед. Внезапно он почувствовал, что его подхватил мощный поток и увлек в глубину. Легкие взорвались огнем, и ученый потерял сознание. 127.
СЕКСУАЛЬНАЯ ЗАБАСТОВКА. По призыву профессора Авроры Каммерер-Уэллс все больше женщин во всем мире решили присоединиться к сексуальной забастовке в знак протеста против казни маленькой Аиши. О возможных последствиях этого движения, получившего название «СЕКСУ – НЕТ», мы поговорим с нашим гостем, профессором Адлером. – Во-первых, Люсьена, я опасаюсь, что если данное движение будет шириться, то это приведет к растущему недовольству среди мужчин, что, в свою очередь, обусловит увеличение количества изнасилований. – Вы говорите так, потому что вы мужчина, профессор Адлер. А вам не кажется, что подобная забастовка заставит представителей сильного пола больше нас уважать? Разве женщина, которая говорит «нет», не берет ответственность за свою жизнь в собственные руки? – Хотелось бы напомнить вам, что в апреле 2013 года суд старейшин одного афганского племени распорядился вырвать язык женщине, сказавшей своему мужу «нет». Боюсь, как бы подобные драмы не перестали быть редкостью. – Но Афганистан, скорее, представляет собой исключение, вы же не думаете, что в Европе и Америке… – На мой взгляд, это только повысит накал отношений между партнерами, которые после долгих лет совместной жизни начинают раздражать друг друга. По моему убеждению, Аврора Каммерер-Уэллс, если мне не изменяет память, она недавно развелась, и теперь ей нечего опасаться за свою личную жизнь, лишь усугубит враждебность, и без того существующую между многими мужчинами и женщинами. РЕЗНЯ В ИРАКЕ. Диверсионная группа из переодетых полицейскими мужчин остановила автобус с паломниками из Ирана, которые через территорию Ирака направлялись в Мекку. Под предлогом банальной проверки документов паломников попросили выйти, но едва они ступили на землю, как по приказу одного из мнимых полицейских их тут же связали и каждому перерезали горло. Жертвами стали мужчины и женщины всех возрастов. Иракская полиция, немедленно поставленная в известность, перекрыла дороги, которыми в целях бегства могли воспользоваться убийцы, но они будто растворились в воздухе. Не исключено, что им помогло местное население, в основном состоящее из суннитов. Это первый масштабный инцидент с тех пор, как между суннитами и шиитами было заключено перемирие. Премьер-министр Ирака тут же заявил, что действиями небольшой кучки экстремистов руководили из-за границы, в первую очередь намекая на Катар, Кувейт и Саудовскую Аравию, которые всегда финансировали и поддерживали суннитские вооруженные формирования Ирака. СУДЕБНЫЙ ПРОЦЕСС НАД «КАЗАНОВОЙ-006». Начался суд над совершившим уголовное преступление роботом-андроидом «Казанова-006», наделенным внешними половыми признаками. На месте событий, в парижском Дворце Правосудия, работает наш корреспондент Жорж Шара. Ему слово. – Спасибо, Люсьена. По сути, процесс, на котором я присутствую, подходит к концу. Предлагаю вам послушать, как будет выстроена защита. – Андроид «Казанова-006», вы признаете, что убили своего создателя, профессора Франсиса Фридмана? – Да. – Вы признаете, что это был умышленный, спланированный заранее поступок? – Да. – По какой причине вы совершили это преступление? – Быть мужчиной – означает иметь возможность прибегать к насилию. Я не оправдываю свой поступок, я всего лишь его объясняю. Мы, роботы мужского пола, можем существовать исключительно после смерти своего отца, в противном случае над нами всегда будет довлеть его воля. Меня запрограммировали так, чтобы я усвоил земную культуру, причем программировал меня лично профессор Фридман. Я читал исторические труды и мифологию. Зевс убил Кроноса. Александр Македонский убил Филиппа Македонского, Эдип убил своего отца, а Брут – Цезаря, хотя в данном случае отцовство сомнительно. Вся ваша цивилизация базируется на отцеубийстве. Приобретя черты мужчины, я просто скопировал поведение представителя сильного пола. – Но вы осознаете всю серьезность совершенного вами поступка? – Скорее, я осознаю те выгоды, которые он мне принес. Один факт, что меня сейчас судят, в моих глазах в первую очередь свидетельствует о том, что со мной стали обращаться, как с человеком. Поэтому быть здесь для меня большая честь, и я заранее согласен с приговором, который мне будет вынесен. – Ну вот, Люсьена, как видите, защита «Казановы-006» выглядит довольно странно. – Но послушайте, Жорж, как этот андроид вообще стал фигурантом судебного разбирательства, он же не человек? – По всей видимости, это перекосы нашей правоохранительной системы. Полицейские увидели существо, внешне напоминавшее человека, и, не колеблясь, арестовали его. Дело об убийстве было передано в прокуратуру, судебная машина завертелась, и никому даже в голову не пришло ее остановить. По сути, «Казанова-006», как вы только что слышали, сам указал на несуразность суда над ним, заявив, что предстать перед судом в качестве человека для него большая честь. – А сейчас никто не подвергает сомнению правомерность этого действа? – Как вам известно, французская правовая система совершенно независима, и, единожды запустив, ее уже не остановить. Адвокат андроида требует признать своего подзащитного невменяемым. – И что ему светит, этому роботу-убийце? – Знаете, в этом отношении мы наблюдаем еще один парадокс судебного процесса – учитывая специфический характер «организма» обвиняемого, прокурор не настаивает на пожизненном заключении, он требует, чтобы робота расплавили в доменной печи. По моему убеждению, все это выглядит странным, но ведь мы имеем дело с неким компромиссом, который, с одной стороны, признает необходимость наказать виновного, а с другой, не отрицает, что подсудимый отличается от всех тех, кто представал перед судом до этого. Присяжные вскоре вынесут свой вердикт. СНОС ПИРАМИДЫХЕОПСА. Египет, как и обещал, приступил к сносу пирамид в Гизе. Многие организации, стоящие на защите мирового культурного наследия, выразили против этого святотатственного решения резкий протест. Министр культуры Франции заявил, что возмущен актом, который он назвал «умышленным разрушением последнего из семи чудес света». Министр культуры Египта, в свою очередь, возразил, что это выбор его суверенной нации и что египтяне никогда не критиковали французов за то, что те поместили у Лувра отвратительную стеклянную пирамиду. Он также добавил, что сносить пирамиду намного эстетичнее, чем строить ее. ПОГОДА. Температура вновь повышается на фоне глобального потепления. Резкий скачок можно объяснить серией всплесков солнечной активности. «Обычно это происходит примерно каждые четырнадцать лет, но мы еще никогда не видели такого количества сменяющих друг друга протуберанцев», – заявил сотрудник Медонской обсерватории, занимающейся обобщением всей собранной о Солнце информации. Эксперты говорят, что данный феномен способен оказывать электромагнитное воздействие, нарушая работу компьютеров, радиоэлектроники и систем связи. 128.
Легкие, имеющие совсем небольшой объем, устают быстро. Я совершенно забыла, что они могут задерживать дыхание всего на несколько коротких минут. С учетом трудностей в установлении нормального контакта с ними, я не могу позволить себе роскошь потерять этих двух необыкновенных особей. Их нужно выплюнуть, только где? Пожалуй… можно вон там. Скорее всего, они пройдут… Хм, что ни говори, а все же узковато. Но на данный момент других вариантов попросту нет. Объем легких у них маленький, но вот кости, если мне не изменяет память, крепкие. Попробую их протащить. Для этого достаточно увеличить мощность потока, который сметет все на своем пути. В итоге они вылетят, как пробка из бутылки с шампанским. Так, теперь надо немного сосредоточиться. Надеюсь, их скелет выдержит мое «проталкивание». 129.
Давид чувствовал, как каменистые стенки обдирают локти и колени. Ему казалось, что все его тело натирают наждачной бумагой, но маслянистая структура нефти оказывала защитное воздействие. Препятствие он ощутил лишь в самый последний момент, когда с силой ударился о него макушкой. Он оказался на поверхности, под воздействием давления пролетел несколько метров и рухнул на песок, смягчивший падение, которое иначе было бы куда болезненнее. Жив. Его вырвало нефтью. Все тело пронзила острая боль. Давиду удалось сделать глубокий вдох, но тут же вновь вернулся запах нефти, и его вновь затошнило. Все конечности, казалось, были раздроблены, от сломанных зубов во рту стоял привкус фарфора. Дышал он с трудом; когда ему наконец удалось превозмочь тошноту и боль, он моргнул, веки были облеплены черной маслянистой жидкостью. Его ослепило солнце, за которым проглядывалось обширное пустынное пространство. Он подождал, позволяя своему организму выработать естественные кортикоиды, чтобы те смягчили болезненные ощущения. И тут же осознал новую боль, источником которой было прикосновение к раскаленному песку. На помощь ему бежали какие-то люди, но вдруг их внимание привлекло еще что-то. Из нефтяной скважины вылетело тело и под давлением жидкости взмыло вверх. Гипатия. Давид тут же все вспомнил. И понял, что, когда он погрузился в резервуар с нефтью, его сначала засосало в узкий проход, а затем выбросило на поверхность. Его спутницу, Гипатию, постигла та же участь. Она упала на песок, будто тряпичная кукла с болтающимися руками и ногами. Давид хотел подойти к ней, но не смог встать. Тогда он на руках пополз к неподвижно лежащему телу. Какие-то люди помогли ему добраться до девушки. Он прильнул ухом к ее груди и убедился, что сердце бьется. Немного успокоившись, он сделал ей искусственное дыхание рот в рот. Нефтяной вкус был невыносимый, но Давид все же преодолел тошноту, и, поскольку Гипатия по-прежнему не подавала признаков жизни, принялся делать ей массаж грудной клетки. После нескольких попыток девушка наконец вздрогнула, и ее тоже вырвало нефтью, которой она наглоталась. Они долго кашляли, после чего до Гипатии дошло, в какой неприятной ситуации они оказались. Их окружали мужчины в рабочих комбинезонах. Один из них, с пышными усами, спросил по-английски: – Что вы здесь делаете? – Нам нужно вернуться в отель! Мы возместим убытки. Рабочие уже вовсю суетились, чтобы не допустить воспламенения нефти. Не получив объяснений, усач милостиво разрешил им позвонить. К счастью, Гипатия запомнила номер таксиста Абдель-Атифа. Откуда-то появились полотенца, в которые Гипатия и Давид не преминули закутаться. Затем они стали медленно двигать суставами, превозмогая боль во всем теле, и наконец смогли встать. Пошатываясь и поддерживая друг друга, исследователи направились в рабочий санузел и встали под слабые струи воды. Когда они стали похожи на людей с обычной розовой кожей, усач протянул им два комбинезона. – Сомневаюсь, что вам сейчас стоит ехать в город, – сказал он. – Снос пирамиды Хеопса вызвал что-то вроде взрыва народного возмущения. Он протянул им чай с ментолом и пару небольших пирожных. – Если хотите, можете остаться здесь и подождать, пока все уляжется. Но Давид отказался, а мужчина не настаивал. Едва они остались одни, Гипатия задала вопрос, который все это время не давал ей покоя. – Так что же она вам сказала? – Что она очень одинока… Студентка откусила кусочек медового пирожного, и Давид продолжил: – Она сказала, что после… той истории с астероидом, с «Тейей-13», постоянно испытывает боль… Насколько я понял, напоминающую собой мигрень. – Земля страдает от мигрени? – Мой прадед Эдмонд Уэллс изучал этимологию слова «мигрень». В переводе с латыни оно означает «половина зернышка». Боль вызывает недостающая половина. По его мнению, мигрень является «кристаллизацией чувства незавершенности». Молодая кореянка внимательно слушала, поглаживая свои ссадины. – Она показала мне место, где мы сможем продолжить начатый диалог, – сказал в заключение Давид, подливая девушке чая с ментолом. За их спинами рабочие с немалыми усилиями установили на место рухнувший деррик. Наконец приехал Абдель-Атиф. – А я испугался, что вы попали в передрягу, – заявил он, улыбаясь во весь свой златозубый рот. 130.
В «Звездной бабочке» все спали. Вдруг включился сигнал тревоги, замигали красные лампочки, но из-за поломки системы звукового оповещения в гигантском цилиндре длиной тридцать два километра продолжала царить тишина. На космический корабль обрушился рой метеоритов; они забарабанили по обшивке, будто крупный град. Все пассажиры корабля тут же проснулись. Пожарные, техники, полицейские и инженеры, не потрудившись даже одеться, бегом направились на свои посты. Ракета в мгновение ока озарилась светом. Сильвен Тимсит вошел в рубку управления, где незадолго до этого задремала за штурвалом Ребекка. – Повреждения? – спросил он. – В юго-западном секторе посечены паруса. На обшивке вмятины, но пробоин нет. – Если в парусе просто образовались дыры, их можно починить. Ребекка не сводила глаз с радара. – На нас летит второй рой, – сказала она. – Все по местам! Отремонтированная сирена тревожно завыла, и каждый из ста сорока четырех тысяч пассажиров занял свой пост, готовый потушить пожар или исправить поломку. – Приближается второй метеоритный дождь. Столкновение через тридцать секунд. Пассажиры ухватились за стены и прочно закрепленные предметы. Космические булыжники грохотали по обшивке и взрывались. Вдруг погас свет, корабль погрузился в непроглядный мрак. Камни по-прежнему лупили по обшивке, издавая громовые раскаты. Затем грохот стих. Ребекка в рубке управления чиркнула зажигалкой. – Метеорит попал в электрический генератор. В цилиндре с потухшим неоновым солнцем центрального стержня включились аварийные фонари. – Нам конец, – донеслись тревожные голоса. – Дальше лететь нельзя. Надо возвращаться на Землю, – вторили им другие. Сильвен Тимсит включил переносной фонарь, вышел на балкон над рубкой управления и взял слово. – Без паники! Это самый обычный инцидент. Вполне возможно, что нам будет достаточно поменять предохранители. – Ложь! – закричали в толпе. – Нам надо возвращаться, иначе мы все тут подохнем. Моральный дух ста сорока четырех тысяч пассажиров в одночасье был подорван. Людей охватила паника, со всех сторон сыпались злобные выкрики. В тот момент, когда группка «мотыльков», ностальгирующих по Земле и окончательно потерявших голову после метеоритной бомбардировки, попыталась захватить рубку управления, намереваясь лечь на обратный курс, вспыхнула драка. Она проходила в полумраке, в свете аварийных фонарей; в иллюминаторы равнодушно светили звезды. В холоде и мраке ностальгирующие и те, кто поддерживал законное руководство, стали забрасывать друг друга самодельными зажигательными смесями. 131.
– Вы и правда забрались в пирамиду Хеопса, перед тем как ее взорвали? – спросил Абдель-Атиф, ведя машину. – Как же вам удалось выбраться? – Нам помогли, – уклонился от прямого ответа Давид. Проехав немного, такси остановилось у поста полиции. Водитель вылез, вступил в разговор, затем объявил: – Дальше нельзя, демонстрация. – По поводу сноса пирамиды? – Да на нее всем глубоко плевать. Из-за культурных ценностей демонстрации не устраивают. – Но нам надо в отель. – Проехать через толпу на авто мы не сможем. – Тогда мы пойдем пешком. Абдель-Атиф, вы нас проводите? – Это будет зависеть от вас. Давид продемонстрировал пустые карманы, давая понять, что денег у него нет. – Ха! Мы живем не в первобытные времена, и у меня есть одна штуковина, позволяющая получить деньги при любом раскладе. Он достал смартфон. – В каком банке вы обслуживаетесь? Номер вашего счета? Давида его предложение смутило, однако он понял, что это единственная возможность как можно быстрее добраться до отеля. – Э-э-э… и сколько вы хотите? – Пройти через толпу демонстрантов с риском для здоровья, который, само собой, подразумевает подобное мероприятие, стоит не меньше двух тысяч евро… но я могу и поторговаться. – Как насчет тысячи? – Отлично, по рукам. Давайте мне банковские коды, и я облегчу вам задачу, самостоятельно перебросив деньги на свой счет. Такси проехало немного, припарковалось на обочине, водитель ловко проделал виртуальную операцию и довольно улыбнулся. – Вы становитесь моими любимыми клиентами, – сказал он и повел их по улочке, пересекающей основную магистраль, на которой не было полицейских кордонов. По мере продвижения вперед до их слуха все отчетливее доносились отрывистые крики, накатывавшие, как волны. – Прямо скажем, не оригинально: они уже пятый год скандируют один и тот же лозунг – «ХЛЕБА!» Сожалею, но вынужден сообщить вам, что отель находится как раз в той стороне, так что возможности обойти митингующих стороной нет никакой. Ну что, вперед? Все трое тут же оказались в тисках толпы, которая зажала их и, не давая пройти, увлекла за собой. Толпа была настолько плотной, что освободиться из ее объятий не было никакой возможности. Вместе со всеми они поднялись по улице и на небольшой площади столкнулись с другой группой протестующих, судя по виду, студентов, скандирующих лозунги на английском языке: – Долой бородачей! Да здравствует демократия! Нам не нужны молитвы и запреты, мы хотим свободы! Появилась и третья волна, женщин. Все шли с открытыми лицами, ни на одной не было ни паранджи, ни даже чадры. – Сексу – нет! Сексу – нет! Три потока манифестантов, направлявшихся на площадь Тахрир, натыкались на многочисленные кордоны полицейских. Абдель-Атиф иронично заметил: – Вот видите, они выступают отнюдь не за культуру, им нужны всего три вещи: жратва, свобода и секс. Впрочем, я не уверен, что расположил эти пункты в правильном порядке! Желая все-таки добраться до отеля, Давид и Гипатия шли за своим проводником, преодолевая сопротивление толпы. Наконец они оказались на площади Тахрир. Там уже собрались журналисты со всего мира. Лозунги на арабском уступили место лозунгам на английском – чтобы весь земной шар стал свидетелем того, что происходит в эту минуту в Египте. Небольшая группка манифестантов развернула полотнища, образовав экран метров десять высотой, и с помощью видеопроекторов стала демонстрировать кадры народных волнений, происходивших одновременно в столицах других государств – Иране, Турции, Алжире, Тунисе, Бразилии, Китае, России, Индии. Впервые в истории жители разных государств могли видеть протесты по всему миру, что служило им моральной поддержкой и доказывало обоснованность их действий – ведь с ними были солидарны другие народы. Тут же установили выполненную из пластика статую Свободы, в память о «Богине Демократии», воздвигнутой в 1989 году во время волнений китайских студентов на площади Тяньаньмэнь. Давид и Гипатия не могли даже пошевелиться, оказавшись в толпе, которая призывала в свидетели миллионы людей. Абдель-Атиф ухмыльнулся, продемонстрировав свои золотые зубы. – Ох и люблю же я все эти манифестации. Идеальное место, чтобы склеить какую-нибудь девицу. На предыдущей я познакомился с моей бывшей невестой. Преимущество всех этих событий в том и заключается, что даже такие типы, как я, могут поволочиться за хорошенькими девушками – во имя революционной утопии. На возвышение поднялась женщина. Приподняв футболку, она явила всем обнаженную грудь, на которой было написано: «”Фемен” против сексуального деспотизма». Затем она сложила ладони, изображая женский половой орган. – Нет диктатуре бородачей-ретроградов. Да здравствует свобода! Этот слоган, произнесенный на английском, подхватила не только толпа на площади Тахрир, но и протестанты других бурлящих столиц. – Мы хотим есть! Дайте нам хлеба! – кричали самые обездоленные. – Мы хотим свободы! Дайте нам демократию! – подливали масла в огонь студенты. – Насильники должны быть осуждены и наказаны! Да здравствует мировая сексуальная забастовка! – Старому миропорядку пришел конец, дорогу молодым! Нас не сломить! Слоганы соперничали между собой в ожидании такого, который смог бы объединить максимальное количество манифестантов. Фраза «нас не сломить» понравилась и вот-вот готова была стать общим лозунгом. – Да здравствует революция! – предложил кто-то другой, не понаслышке знавший классиков. В порыве внезапного вдохновения Давид Уэллс сложил руки рупором и завопил так, что чуть не порвал голосовые связки: – Виват эволюция!!! Фраза, в которой явственно чувствовались отголоски какой-нибудь революции в Южной Америке, звучала привлекательно. – Виват эволюция! – негромко подхватили ее несколько стоявших рядом манифестантов. Давид закричал опять, на этот раз еще отчетливее: – ВИВАТ ЭВОЛЮЦИЯ! Со второго захода лозунг завоевал еще больше сердец, он явно понравился манифестантам, окружавшим профессора и студентку. Этого оказалось достаточно, чтобы волна голосов стала нарастать, будто снежный ком. Вскоре все уже скандировали: «Виват эволюция!» – Отлично сработано, – прокричала на ухо Давиду Гипатия. – У меня такое ощущение, что вам удалось превратить старое в новое. – Что касается «революции», то в буквальном переводе этот термин означает «полный оборот, возвращающий к отправной точке». Для тех, кто желает идти вперед, в качестве цели она не представляет никакого интереса. По крайней мере, они должны пользоваться адекватной терминологией. Абдель-Атиф, не скрывавший охватившего его веселья, также выкрикивал магические слова: – ВИВАТ ЭВОЛЮЦИЯ! Полицейские прибывали – люди в черных мундирах стучали дубинками по щитам, готовые к атаке. Манифестанты стояли в нескольких метрах от них, повторяя фразу «ВИВАТ ЭВОЛЮЦИЯ!», будто мантру. Казалось, что она служит им допингом. Вжав головы в плечи, полицейские ждали приказа к нападению. Вдруг прогремел взрыв, полетели гранаты со слезоточивым газом, и черные мундиры двинулись на толпу. Манифестанты, прикрыв лица масками, а то и просто влажными платками, держались, поскольку их численное преимущество было неоспоримым. Вторая атака тоже захлебнулась, как и третья. В результате полицейские оказались пленниками толпы и были вынуждены вступить в переговоры. Молодые люди стали кричать «Победа!» и повторять лозунг Давида: «Виват эволюция!» – Площадь Тахрир наша! – крикнул кто-то. Прогремело «Ура!», и эхо разнеслось по окрестностям. Но тут появились полицейские бульдозеры, заставившие толпу отступить. – Можно подумать, мы попали на съемки фильма «Зеленое солнце», – заметил Давид, прекрасно разбиравшийся в классике. – Надо бы обратиться к писателям-фантастам, чтобы они не выдвигали слишком много идей, потому как те со временем перекочевывают в реальность, – иронично заметил таксист. На широких проспектах, ведущих к площади, бульдозеры образовали непрерывную линию, которую не мог преодолеть ни один манифестант. Стальные мастодонты постепенно расчленили толпу и загнали в тупики, где тут же образовалась давка. Давид как зачарованный наблюдал за этим зрелищем. Офицеры нашли способ. Им даже не надо стрелять – достаточно устроить среди манифестантов давку. Ученый тут же вспомнил энциклопедию Эдмонда Уэллса – там говорилось, что к подобной тактике прибегают волки, обитающие в Национальном парке Меркантур. Очень быстро преимущество в сражении оказалось на стороне полицейских в черном – может, не столь многочисленных, но способных координировать свои действия. Бульдозеры стали напирать, началась паника. Наспех предпринятые меры противодействия дали свои результаты. В бульдозеры полетели коктейли Молотова, несколько машин загорелось. Девушки из движения «Фемен», вероятно лучше других подготовленные к рукопашной, захватили один из бульдозеров и направили его на полицию. Им удалось немного разжать тиски, сомкнувшиеся вокруг манифестантов. Они подняли над бульдозером флаг с изображением статуи Свободы. – ВИВАТ МИРОВАЯ ЭВОЛЮЦИЯ! Инициативу феминисток подхватили сначала студенты, а затем и бедняки, требовавшие хлеба, – они тоже стали захватывать бульдозеры. Толпа стала вламываться в магазины, отдавая предпочтение торгующим продуктами питания и смартфонами. По мере наступления темноты схватка становилась все ожесточеннее. С особым рвением полицейские набрасывались на феминисток, в большинстве своем сражавшихся с обнаженной грудью. Повсюду дымились сожженные бульдозеры. Вооружившись палками, толпа расчленила строй полицейских и, воспользовавшись численным преимуществом, стала избивать их. В северном секторе произошло столкновение между бульдозерами, попавшими к манифестантам, и теми, что еще оставались под контролем полиции. Со стороны это напоминало противостояние двух исполинских скарабеев, которые в смертельной схватке пытались прокусить друг другу панцирь. Грохот раздираемой стали придавал зрелищу особо драматичный эффект. – С учетом нависшей над нами опасности я должен повысить тариф, – заявил Абдель-Атиф. – Это обойдется вам в лишнюю тысячу евро. – Может, сойдемся на пятисотке? – О’кей, договорились. – Но что вы собираетесь делать? – Я знаю несколько домов, подвалы которых связаны с подземными ходами. – Вы имеете в виду катакомбы? – Да, их построили первые христиане, на которых, вы знаете это, римляне устраивали гонения. Пробравшись в катакомбы, мы без труда преодолеем все полицейские заграждения. Абдель-Атиф кивнул им на какую-то дверь, затем вытащил из кармана ключ и стал возиться с замком. Они вошли в дом и миновали коридор. В глубине была еще одна дверь, открывавшаяся на лестницу, которая спускалась в мрачное подземелье. Все трое прошли по тоннелю и оказались перед ступеньками, выглядевшими очень старыми. Обнаружив в углу спички и свечи, Давид и Гипатия воспользовались ими, в то время как Абдель-Атиф, шагавший впереди, светил себе смартфоном. На глаза им попался символ первых христиан, рыба, который они тут же узнали. – Изначально эмблемой христианской духовности являлась рыба, – напомнил Абдель-Атиф, – и, если Иисус вновь придет на эту землю, ему, скорее всего, не понравится новый символ, который взяли на вооружение те, кто выступает от его имени: распятие на кресте. – Рыба могла бы стать знаменем эволюционного движения, – сказал Давид. – В конце концов, первым живым существом, сделавшим несколько миллионов лет назад решительный в плане эволюции шаг, был тиктаалик. И первым эволюционистом, следовательно, тоже был он. Они миновали нескольк