Джессика хочет пойти на похороны матери Джейса. Я не знаю, как чувствовать себя.
Она любит меня. Я уверен. Но она также любит его. Я знаю, что она выбрала меня, но ничего не могу поделать, когда слышу ноющий голос в моей голове, который говорит мне, что между нами все временно. Джейс был ее первой любовью. Как бы мы не исцеляли друг друга, как бы сильно не любили, между нами всегда будет пространство для него. Мне не нравится этот чувак, но я должен принять его. Я даже ловлю себя на мысли, что в один прекрасный день я придется позволить ей вернуться к нему.
Ведь разве не это любовь? Давать любимому человеку то, что ему нужно, и делать его счастливым? Она нуждается во мне. Она нуждается во мне прямо сейчас. Мы сейчас нужны друг другу. Она может нуждаться во мне некоторое время, но глубоко внутри я понимаю, что однажды, в конце концов, она снова захочет его, ей снова будет нужен он.
У меня тоже была первая любовь. Лили была моим партнером в жизни, родственной душой. Я верю в это. Жизнь редко следует правилам. Столько раз она бросает тебе мяч, и ты должен или поймать его, или упасть. Выяснить, что делать после того, когда ты поймал этот мяч или же упал на задницу, это самое трудное. Я поймал свой, и мне нравится думать, что я сделал все хорошо. Мое самое большое падение было тогда, когда я потерял Лили. Мне потребовалось много времени, чтобы понять, что делать после такого падения.
Я знаю, что если бы у меня был шанс начать все сначала с моей родственной душой, я бы, не раздумывая, поймал бы этот мяч, и я знаю, что Джессика хотела бы этого для меня. Она любит меня так же сильно, как я люблю ее, но я никогда не буду Джейсом, как и она никогда не будет Лили. Даже если она отрицает это, она будет любить его вечно. Он будет любить ее вечно. Я видел это в его глазах в тот вечер в баре. Я знаю этот взгляд. Когда мы смотрели друг на друга, было много гнева, но в один момент, я увидел тот самый взгляд. Этот парень никогда не будет любить никого так, как он любит ее. Она создана для него.
Я надеюсь, все будет хорошо, потому что я люблю ее. Жизнь представляет собой серию глав в огромной книге. Я просто счастлив, что Джессика часть моей жизни, даже если это только на несколько глав.
ЧАСТЬ ДВЕНАДЦАТАЯ
Я еду на занятия. Обычно я звоню Мерседес по утрам и, пока еду, разговариваю с ней через гарнитуру Bluetooth,. Я не могла дождаться, чтобы рассказать ей о дневнике.
— Да, я прочитала все, Мерседес. Я плакала, как ребенок, и не раз. Его душа была красивой. Очень красивой. Он как будто вернулся ко мне на минуту во время чтения его слов. Последняя запись была самой трудной для чтения, но одновременно оказалась тем, что мне нужно было услышать. Я должна попробовать построить отношения с Джейсом.
— Джейсом? Какое отношение он имеет к дневнику, который принадлежал Кингсли? Я в замешательстве.
— Ты должна прочитать сама, чтобы понять, о чем я. Он сказал, что мы с Джейсом родственные души, и он понимал это. Он принимал его, но хотел провести со мной столько времени, сколько я бы ему дала... Я не знаю. Прочитав это, я почувствовала, будто его слова освободили меня, чтобы я снова смогла полюбить, полюбить Джейса. Это трудно объяснить. Есть часть меня, которая все еще находится на распутье, и я пыталась игнорировать ее. Но теперь меня не раздирают сомнения по этому поводу.
Я проезжаю на красный свет, и Мерседес говорит:
— Вау, я не знаю, что сказать. Я думаю, это хорошо. Да? Поставлена точка, но в то же время ты свободна, чтобы попытаться снова построить что-то с Джейсом. Ну, если это то, что ты хочешь сделать, я имею в виду.
Я вздыхаю.
— Мне еще нужно узнать, что происходит с Викторией. С этим нужно разобраться в первую очередь.
— Когда ты собираешься поговорить с ним? — спрашивает она меня.
Я почти у колледжа.
— Не знаю. Я собираюсь узнать это, когда он освободится, чтобы поговорить. Я сейчас в колледже, так что должна идти, но буду держать тебя в курсе того, что происходит. Люблю тебя.
— Хорошо, я тоже тебя люблю.
Я кладу трубку и паркуюсь. И прежде чем захожу в класс, набираю сообщение Джейсу.
Я: Ты свободен сегодня вечером?
Он сразу же отвечает.
Джейс: Для тебя да.
Я: Можешь приехать ко мне?
Джейс: В какое время?
Я: Когда сможешь после работы. Я буду дома весь вечер.
Джейс: Ладно. Как насчет семи?
Я: Окей.
Джейс: Я принесу ужин.
Я: Я не могу сказать «нет» еде.
Джейс: Не думаю, что ты хотела. Лол
Я: Заткнись. Иди в задницу.
Джейс: Ты любишь мою задницу.
Я: О боже, хватит флиртовать со мной. Я злюсь на тебя, помнишь?
Джейс: Да, я помню. Я все равно буду заигрывать с тобой.
Я: Пока, Джейс.:р
Джейс: Увидимся вечером.
ЧАСТЬ ТРИНАДЦАТАЯ
Я чертовски нервничаю в ожидании Джейса. Я не знаю, почему переживаю. Он тот, кто может все объяснить, тем не менее, в животе у меня порхают бабочки. И из-за радостного предвкушения, и из-за волнения. После стольких лет я все еще испытываю головокружение. Это возвращает меня в подростковые годы, когда только при виде его мои колени подгибались. Сейчас же я напугана, поэтому, с тех пор как мы воссоединились, я пытаюсь быть сдержанной.
У меня так много страхов. Мое прошлое не было ко мне добрым, и моя любовная жизнь по большей части оказалась катастрофой. Я не могу не думать о том, что для меня нет никакого шанса иметь здоровые отношения. Затем я думаю о Кингсли, и понимаю, что они все же возможны. Я дала себе волю рядом с ним. Я не пыталась быть кем-то, кем не являлась. Когда мы были вместе, я не боялась, что он увидит мои недостатки. Я понимала, что он все равно хотел меня, со всеми моими сломанными и уродливыми частями.
Но я старалась не давать Джейсу шанс увидеть их. И думаю, что у меня это получалось. Правда заключается в том, что я всегда пыталась быть девушкой, которую, по моему мнению, он заслужил, а не той, кем я являюсь на самом деле. Я врала ему не только словами. Я сделала выбор за него, за нас, не учитывая тот факт, что он заслуживал быть выслушанным. Мы оба совершили ошибки. Я не могу забыть наше прошлое, я должна принять все ошибки в наших отношениях, и тогда все станет на свои места. Я молюсь чтобы ситуация с Викторией разрешилась, потому что готова дать себе разрешение полюбить снова.
Когда раздается дверной звонок, мое сердце пропускает удар. Я смотрю в зеркало на стене и поправляю несколько выбившихся прядок. Мои волосы собраны в большой пучок. На мне узкие джинсы и футболка. Я не наряжалась. Я стараюсь быть собой и чувствовать себя комфортно. Делаю глубокий вдох и открываю дверь. И сразу вижу огромную улыбку. Джейс стоит с китайской едой на вынос в одной руке и большим стаканом Sonic в другой.
Он протягивает стакан и говорит:
— Ванильная кола.
Эта улыбка.
Эти ямочки.
Эти глаза.
Это лицо.
Пропади оно все пропадом.
Джейс выглядит горячо. Он смотрит на меня с улыбкой на лице, отчего я млею, и не важно, где мы и сколько времени прошло, мы как будто возвращаемся в школу, где просто девочка и мальчик влюблены друг в друга, беззаботны и не имеют никакого понятия о жизни. Он надел бирюзовую рубашку с пуговицами и черные брюки. Его рукава закатаны до локтей. Это самый сексуальный способ носить рубашку.
Я делаю глоток и отхожу в сторону.
— Спасибо. Заходи.
Я закрываю за ним дверь, и он проходит на кухню.
— Я не знал, что ты захочешь, так что я купил всего понемногу. Надеюсь, что ты голодная, — говорит он.
Я присоединяюсь к нему на кухне. Он начинает доставать контейнеры из пакета и ставить их на маленький столик. Делаю большой глоток ванильной колы и опираюсь на край стола. Я держу соломинку между двумя пальцами левой руки и пью. Его глаза резко поднимаются ко мне, и он ухмыляется.
— Я знал, что дарую себе безопасность, если принесу тебе ее. Просто перестань сосать соломинку, а то будет сложно перейти к серьезному разговору.
Я закатываю глаза.
— Перестань.
Он игнорирует меня и спрашивает:
— Тарелки?
— Хм, да. Я возьму их, — я ставлю стакан на стол и подхожу к шкафу, где у меня есть пачка бумажных тарелок. Я достаю две и кидаю их на стол.
Он недоуменно хмурится, а затем начинает посмеиваться.
— Бумажные?
Мои руки упираются в бока, и я отвечаю:
— Да, бумажные. Я ненавижу мыть посуду.
Он опускает руки и говорит:
— Ладно, ладно. Ничего страшного. Я просто спросил. Я мог бы потом помыть посуду. Но если ты возражаешь, то мы поедим с бумажных тарелок.
— Отлично. Бумажные, — отвечаю я.
Он вытаскивает стул для меня, и я посылаю ему быстрый взгляд, который говорит, что я люблю, когда он ведет себя как джентльмен. Джейс знает, что я не слишком требовательная, но не думаю, что на планете найдется женщина, которая не оценит немного рыцарского поведения. Он садится напротив меня, и мы открываем пластиковые контейнеры.
— Есть немного креветок и крабов. Я помню, что ты любишь эти морепродукты больше всего, — говорит он и толкает две большие емкости ко мне.
То, что он помнит какие-то факты обо мне, всегда радует меня.
— Я не могу поверить, что ты помнишь.
Джейс накладывает жареный рис на тарелку.
— Я мало что забыл. Хотелось бы думать, что я ничего не забыл о тебе.
Бабочки в животе начинают порхать сильнее. Мы ведем себя как обычно, но в комнате царит невероятно напряженная энергия. Между нами витает аромат вкусной китайской еды и огромное облако тоски, которое, кажется, можно потрогать руками.
— Я думаю, мы должны поговорить сейчас и не делать вид, что ничего не происходит. Я не хочу, чтобы прошла еще хоть одна минута, когда ты будешь думать, что между мной и Викторией что-то происходит. Пожалуйста, можно мне все объяснить? Ты выслушаешь меня?
Он пристально смотрит на меня, ожидая ответа.
И, прежде чем засунуть в рот крабовый рангун (прим.ред. американская закуска по типу китайских пельменей с начинкой из краба и сыра филадельфия), я говорю:
— Начинай. Я слушаю.
Он издает глубокий вздох, и потом говорит:
— Во-первых, я сожалею. Мне жаль, что ты так узнала об этом. Это моя вина, что не рассказал тебе все сразу, и я беру полную ответственность за это.
Джейс ковыряется в своей тарелке и, похоже, он зол на самого себя. Кажется, он искренне расстроен из-за того, что произошло.
— Она неожиданно пришла в мой офис. Я не видел Викторию с того дня, как мы подписали документы о разводе, так что она действительно застала меня врасплох. Это был конец дня. Я собирался уходить, когда она появилась.
Я внимательно слушаю, надеясь, что он не скажет ничего такого, что ранит меня.
— Конечно, я спросил, зачем она пришла. Она пыталась сказать мне, что скучала по мне и еще много другой нелепой чепухи. Я остановил ее, прежде чем она продолжила бредить, и сказал ей, что она должна уехать. Она стала спорить. Ничего удивительного. Вот тогда я и сказал ей, что предпочел бы, чтобы она никогда больше не заходила в мой офис. Я объяснил ей, что двигаюсь дальше и, наконец, нашел свое место в жизни.
Джейс ерзает на стуле.
— Она посмеялась надо мной, и я разозлился. Так что сказал ей, что мы с тобой снова видимся, и что у нас в тот вечер было свидание. Можешь себе представить, как ее это взбесило. Потом она начала плохо о тебе высказываться, и я почувствовал потребность защитить тебя. Я сказал ей, что ты учишься, и у тебя все хорошо. И прежде чем она психанула, я сказал ей, что у нее, возможно, и получалось держать меня вдали от тебя в течение длительного времени, но этого больше не произойдет.
Он упирается лбом в сложенные руки и ненадолго закрывает глаза, прежде чем смотрит на меня. Его взгляд проникает через любые барьеры, которые, возможно, до этого были.
— Я сказал ей чистую правду, Джесс. И больше ничего не произошло. Она была зла. Я не рассказал тебе, потому что не хотел портить наше свидание. Когда Виктория увидела тебя, она захотела сделать тебе больно. Она очень хорошо умеет это делать. Мне жаль, что она так поступила с тобой. Я не хотел, чтобы ты пострадала. Я только хочу сделать тебя счастливой. Хочу подарить тебе любовь, в которой ты нуждаешься. Хочу быть человеком, который будет любить тебя во всех отношениях, в которых человек может быть любимым. Это все, что я хотел сказать. Я знаю, что согласился взять паузу, но ты должна знать о моих намерениях. Я не перестану бороться за тебя. Не в этот раз.
ЧАСТЬ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
На мгновение между нами повисает неловкое молчание.
— Не так плохо, как я ожидала, — говорю я ему.
Я ненавижу Викторию. Она подлая гадюка. Я должна была догадаться, что она извращает суть слов.
Джейс выдыхает с облегчением.
— Тем не менее, я должен был тебе сказать, что она приходила. Ты имеешь полное право злиться на меня.
— Я ненавижу ее. Уверена, что всегда буду ее ненавидеть. — Я бесцельно ковыряю еду в своей тарелке.
— Я знаю, — вздыхает он.
Теперь мы смотрим друг на друга, ничего не говоря. Мое сердце колотится так сильно, что кажется, его слышно по всей кухне. Джейс протягивает через стол руку и берет мою.
— Ты не должна беспокоиться о ней. Я обещаю. Ладно?
Он медленно гладит мою руку, выводя большим пальцем маленькие круги. Его прикосновения теплые и заботливые.
— Хорошо, — шепчу я.
Джейс отпускает мою руку и говорит:
— Ладно, давай поедим, пока все не остыло, и, если ты мне позволишь, я посижу у тебя немного, прежде чем отправиться домой.
Я улыбаюсь. Я рада, что он хочет остаться на некоторое время.
— Звучит здорово.
***
Мы убираем со стола и оказываемся на моем диване. Мы не были наедине с тех пор как распаковывали вещи в его доме. Тогда я была каким-то нытиком. Сейчас все по-другому. Джейс сидит рядом со мной, соприкасаются только наши колени. Мы оба не знаем, как реагировать и вести себя. Несмотря на то, что мы знакомы целую вечность, такое ощущение, будто это начало новых отношений. Неловкое и захватывающее. Я переключаю телевизионные каналы и вижу, что показывают «Девочки Гилмор». На секунду я останавливаюсь на этом канале.
— Люк просто должен быть мужиком, — говорит Джейс.
У меня отвисает челюсть, и я поворачиваю голову в его сторону.
— Ты смотришь «Девочек Гилмор»? Не может быть.
Он начинает смеяться.
— Что? Парень не может это смотреть? Я видел несколько эпизодов. Признаю это.
— Я не могу поверить, что ты смотришь их. Это на самом деле действует мне на нервы. Мое отношение к этому сериалу колеблется между любовью и ненавистью.
— Почему? — спрашивает Джейс, кажется, он искренне заинтересован в моем ответе. Я не могу поверить, что мы ведем этот разговор. Умора.
— По очень многим причинам, но в основном из-за Лорелай. Она сводит меня с ума своими раздражающими детскими подшучиваниями. Не говоря уже о том, что Рори это более взрослый персонаж. Я не могу удержаться, когда включаю сериал. Смотрю и смотрю. Люк должен бежать, а не проявлять характер. Вот мой совет для него.
— Боже, у тебя есть глубокие убеждения относительно этого шоу, не так ли? — говорит он с сарказмом.
— Я глубокий человек. Не ожидал?
— Туше.
Он наклоняется так близко, что я чувствую его дыхание на своей шее.
— Мне нравится, когда ты так говоришь со мной, — шепчет он. Теплое и такое нежное дыхание опаляет мою шею. Хотя он и говорит это ради забавы, мое тело этого не понимает. Оно слишком занято, разгоняя мурашки по моей коже.
Я поворачиваю голову в его сторону. Наши носы почти касаются друг друга, наши лица находятся так близко.
— Ты смешной. — В моем тоне нет намека на смех, и я пытаюсь сохранить серьезное выражение лица.
— А ты красивая, — отвечает Джейс с дьявольской ухмылкой. Когда он улыбается, все его лицо тоже улыбается, а затем на его переносице появляется маленькая морщинка. Это восхитительно сексуально.
Он наклоняется вперед настолько, чтобы самые кончики наших носов соприкоснулись. Наши глаза начинают свой разговор. Его говорят мне, что Джейс хочет меня поцеловать. Мои говорят, пожалуйста. Без единого слова мы сказали друг другу так много. Джейс протягивает руку и поглаживает правую сторону моего лица. Я ненадолго закрываю глаза и вдыхаю его запах. Когда я вновь открываю их, он закрывает свои и наклоняет голову в сторону. Джейс нежно прикасается ко мне своими губами. Я впитываю ощущение его губ на своих губах, и через мое тело проходят искры, чего не было уже очень давно.
Рой бабочек просыпается в животе, я приоткрываю губы. Тяну руки вверх, заключаю в колыбель ладоней его прекрасное лицо и целую Джейса Коллинза.
Я целую человека, которого любила так долго, с жаждой и страстью стольких лет, полных любви и тоски. Наши языки сталкиваются, переплетаются, и все вокруг исчезает. Это просто мы. Мы — не наше прошлое. Мы — не наши ошибки. Мы Джесс и Джейс, два израненных человека, любящих друг друга, несмотря на все препятствия, встающие между нами.
ЧАСТЬ ПЯТНАДЦАТАЯ
ДЖЕЙС
Я ЦЕЛУЮ ЕЕ. После столь долгого ожидания, я целую ее, и она отвечает мне. Мое сердце колотится, и тело пробуждается, посылая мне сигналы, чтобы я сделал что-то гораздо большее, чем поцелуи. Я не чувствовал подобного уже очень давно. Прошло так много времени, с тех пор как я обнимал эту женщину, и это вызывало у меня чувство отчаяния, будто она воздух, и я мог бы задохнуться без нее. Поцелуй углубляется, напряжение внутри меня растет. Мои руки начинают стремительно перемещаться по ее телу, которое я не забывал. Сколько раз я фантазировал о том, как снова буду касаться ее, но сейчас это не фантазия. Это происходит на самом деле. Она расслабляется, и я почти даю себе разрешение, чтобы продвинуться дальше, но делаю мысленную заметку, что не зайду слишком далеко. Пока нет.
Отстранившись, я шепчу:
— Я так сильно люблю тебя.
Джесс открывает глаза, и мы смотрим друг на друга, тяжело дыша. Уголки ее идеальных губ подрагивают, она нежно улыбается.
— Я тоже так сильно люблю тебя.
Мы сидим, прижавшись лбами, обнявшись, дышим нашей любовью друг к другу, чувствуя себя так свободно после всего, что мы пережили.
Я, наконец, нарушаю молчание и говорю:
— Как насчет того, чтобы пойти куда-нибудь за десертом?
Она отодвигается назад в замешательстве.
— Хм, ты хочешь уйти?
Я смеюсь над ее замешательством.
— Боюсь, что, если мы не встанем с этого дивана и не займем себя чем-нибудь, я потеряю контроль и уже не буду джентльменом. Я не хочу тут же облажаться. Ты просила у меня время, и я на сто процентов уважаю твои просьбы.
Джесс откидывается назад, скрещивает руки на груди и резко выпячивает нижнюю губу.
— Я еще не закончила целовать тебя, но, если ты так хочешь, мистер Коллинз. Иди за десертом, вместо того чтобы сидеть на диване и целоваться со своей девушкой.
Девушкой.
Бл*дь, да. Она назвала себя моей девушкой, и это самое лучшее признание после слов о любви, что я слышал в последнее время из ее губ.
Я наклоняюсь вперед и беру ее руку в свою, приподнимая бровь.
— Моя девушка не хочет торопиться. Подобные поцелуи лишь распаляют кровь, особенно для человека, у которого не было секса очень долгое время. Я всего лишь мужчина. Дай этому мужчине передышку.
Она смеется и толкает мою ногу своей.
— Хорошо, но ты должен лучше научиться сдерживать себя для петтинга, потому что я хочу этого. Много поцелуев.
Эта женщина убьет меня. Я уверен в этом.
ЧАСТЬ ШЕСТНАДЦАТАЯ
ДЖЕЙС
Я не мог и мечтать о таком вечере, как был вчера. К счастью, Джесс услышала правду о Виктории и все поняла. Я более чем благодарен за этот второй шанс. Я не могу еще раз все испортить. Сегодня у меня консультация с доктором Бреннером. Я полон решимости продолжить работу над собой, потому что я лучше всех знаю, как важны внутренние ресурсы. Человек не может дать что-то другому, если он пуст. Невозможно налить из пустой чашки.
Сидя в приемной доктора Бреннера, я полон надежд по поводу своего будущего.
— Мистер Коллинз, доктор Бреннер готов принять вас сейчас, — говорит секретарь.
Я встаю и направляюсь к его кабинету. Открываю дверь и захожу внутрь, доктор сидит за столом и что-то печатает на своем ноутбуке. Затем поднимает голову и улыбается.
— Добрый день, Джейс.
— Добрый, доктор Бреннер.
Он закрывает ноутбук и указывает в сторону кресла.
— Присядь и расскажи мне, как идут дела.
Прежде чем ответить, я жду, когда включится диктофон.
— Дела на самом деле невероятно, — говорю я ему.
Он приободряется.
— Да? Расскажи мне.
— Ну, помните, когда мы в последний раз виделись, я вам рассказал, что снова встречаюсь с Джессикой?
Он кивает.
— Мы снова вместе, теперь официально встречаемся. Я очень счастлив. Чувствую себя хорошо.
Он что-то пишет, а затем смотрит на меня.
— Это замечательно. Все идет гладко? Или вы по-прежнему разбираетесь с ситуациями из прошлого?
Я вздыхаю.
— Немного и того, и другого, как мне кажется. Я имею в виду... — я делаю паузу и устраиваюсь удобнее в кресле. — У нас есть несколько проблем, но прошлой ночью мы действительно добились прогресса, разговаривая о них.
— Что это за проблемы? — спрашивает доктор Бреннер.
Я признаюсь ему, объяснив все, что произошло в ситуации с Викторией.
— Каждый раз боюсь, что все испорчу. Я разрываюсь между желанием быть защитником Джессики и осознаю, что я не всегда смогу защитить ее. Понимаю, что она достаточно сильна, чтобы позаботиться о себе.
Я наклоняюсь вперед, упираясь локтями в колени, сцепив ладони.
— Это займет некоторое время. Главное, что при ней ты признаешь свои слабости. Вы не сможете найти решение, если не будете знать проблему. Как мы уже обсуждали много раз, ты по своей природе защитник, но в процессе защиты ты не должен задушить ее своей опекой. Ты все еще можешь быть ее защитником и без того, чтобы лишать права голоса. Как в последней проблеме с Викторией. Ты думал, что, если не говорил Джессике, то защищал ее, вместо того чтобы поверить, что она все поймет.
Я киваю.
— Понимаю. Я знаю, что должен притормозить и позволить ей быть сильной женщиной.
— Рассматривал ли ты психотерапию для пар с Джессикой? — спрашивает доктор.
Я приподнимаю брови в удивлении.
— Терапию для пар? Нет, я не думал. Мы только начали снова видеться друг с другом. Я не знаю, готовы ли мы к такому шагу, мне кажется, еще рано.
Доктор поправляет очки и перестает писать.
— Ты упоминал в предыдущих встречах, что она проходила терапию с матерью, поэтому она может и не захотеть это делать, но ты можешь поделиться с ней этой идеей. Я думаю, что это будет полезно для вас обоих. Ваше общее прошлое полно боли. Ты хочешь убедиться, что вы полностью преодолели все это, что будет означать: у прошлого меньше шансов испортить ваше будущее.
Он прав, и я знаю это. Я не могу сказать точно, пойдет на это Джесс или нет. Я думаю, единственный способ узнать — это спросить у нее.
ЧАСТЬ СЕМНАДЦАТАЯ
Мой будильник звонит, я открываю глаза и инстинктивно зеваю, вытягивая руки. Пару секунд пытаюсь прийти в себя после сна, а потом вспоминаю.
Мне снился сон.
Я выключаю будильник и переворачиваюсь на живот, утыкаясь лицом в подушку. Начинаю вспоминать детали сна, и мой желудок странно стягивает.
Я разглаживаю на себе платье из сатина и смотрю на свое отражение в зеркале. Мысли мчатся в моей голове и нервы на пределе. Сегодня важный день, а тревога одолевает меня с новой силой. Я делаю глубокий, успокаивающий вдох и стараюсь побороть нервозность. Должна признать, что для меня это настоящая победа, потому что каждый день я чувствую, как депрессия и стресс идут за мной по пятам.
Они пытаются разрушить мою решимость и оттолкнуть надежду. Тем не менее, я не буду прекращать боевые действия, потому что у меня никогда не было больше причин бороться, чем сейчас.
— Джесс, ты готова?
Улыбка растягивает мое лицо, как только я слышу его голос. Он теплое солнце, и я таю как эскимо.
— Практически. Я просто рассматриваю себя в зеркало и думаю о том, что в день своего выпускного я похожа на сарай, размером с Техас. — Я поворачиваюсь боком, кладу руки на бедра и смотрю на свою большую округлившуюся фигуру.
Джейс сокращает расстояние между нами и встает позади меня. Он медленно наклоняет голову вниз и кладет подбородок на мое правое плечо. Его руки скользят вокруг моей несуществующей талии, и он с нежностью обнимает мой живот, потом улыбается, смотря на меня в зеркало.
— Если это сарай, то самый красивый, сексуальный и великолепный сарай из всех пятидесяти Штатов. — Он нежно целует меня в затылок. Я откидываю голову назад, упираюсь в его грудь, закрываю глаза и выдыхаю. — Я люблю тебя. Я так сильно люблю тебя.
Он целует меня еще раз, потом опускает руки и медленно разворачивает меня лицом к себе. Потом наклоняется и целует мой живот.
— Ты слышала, девочка? Ты будешь красавицей, и я не могу дождаться встречи с тобой.
— Ты собираешься ее избаловать. Она уже обвила тебя вокруг своего пальчика, а ты ее даже еще не видел, — смеюсь я.
— Ты чертовски права, я собираюсь избаловать ее. Как и ее маму. — Он целует меня в щеку, а затем игриво шлепает по заднице.
— Поторопись, выпускница колледжа, или мы опоздаем на твой большой день.
Я вытаскиваю подушку из-под лица и кладу ее на голову. Это безумие. Мой разум полностью сошел с ума. Мы с Джейсом только сошлись, а я уже мечтаю о наших с ним детях. Черт. Отодвигаю подушку в сторону и сажусь в постели. Мне нужно подготовиться к уроку. Как я сегодня смогу работать после такого сна? После того, как вчера наши отношения перешли на новый уровень, я не собираюсь больше сдерживать физические отношения между нами. Я хочу его. Я не могу себе лгать. Его руки и всё его тело оказывают на меня магическое действие. Всегда казалось, что Джейс и я сможем быть порознь, но как только мы воссоединяемся, БАМ. Нас тянет друг к другу как магнитом.
Я хватаю свой дневник из тумбочки, чувствуя вдохновение записать стихотворение.
Два тела раскрашены вне линий,
Нарушая все правила,
Мой нажим и твое притяжение.
Стоя на краю, ухватившись друг за друга,
Мы прыгаем в океан страхов.
Вдруг твое «никогда» стало моим «навсегда».
Теперь твои надежды – мои страхи.
Два тела переплелись.
Два сердца. Две души.
Мы сейчас совмещены,
Спроси меня или солги.
Желай меня сейчас или обладай завтра,
Твое право или ошибка – это не важно,
Потому что за пределами линии мы принадлежим
Друг другу.
Вместе навсегда.
ЧАСТЬ ВОСЕМНАДЦАТАЯ
У меня куча заданий, а я сижу на кровати и бездумно смотрю в учебник. Мы с Джейсом должны встретиться сегодня вечером. С тех пор, как он был здесь, и мы официально снова стали парой, прошло несколько дней. В наших графиках трудно найти время друг для друга, и нам нужно что-нибудь придумать. Последние несколько дней мы провели раздельно. Мой мозг постоянно работает как сумасшедший. Когда мы с Джейсом вместе, чувств между нами становится все больше. А нахождение вдали друг от друга только усиливает их. Я хочу, чтобы это счастье все время присутствовало в моей жизни. Действительно хочу и изо всех сил стараюсь не поддаваться страху. Опасения пытаются проникнуть в мою голову, и это заставляет меня испытывать напряжение.
Я верчу шеей, пытаясь расслабить затекшие плечи. Мой телефон оживает, и я с опасением смотрю на него, потому что мне редко кто звонит. Сегодня я уже разговаривала с Мерседес. Больше никто не должен. Некоторые люди большую часть времени вообще обо мне забывают. Когда я вижу, кто это, я усмехаюсь и отвечаю на звонок:
— Я только что думала о тебе.
Я провожу карандашом по верхней части моего учебника, пытаясь не звучать как легкомысленный подросток, который сидит у телефона в ожидании звонка от парня.
— Только что? Хммм. О чем именно ты думала? — дразнит меня Джейс.
— Ни о чем особенном, просто не могу дождаться, когда увижу тебя сегодня вечером.
— Да? Сегодня вообще день идет долго, не так ли?
Я беру в руки карандаш и начинаю рисовать каракули на клочке бумаги.
— Ооочень долго, — говорю я и начинаю смеяться.
— Ну, у меня есть хорошие новости для тебя. Я пораньше ушел с работы. Два клиента перенесли встречу.
Я оживаю.
— Да?
— Да, иди и открой дверь.
Я спрыгиваю с кровати.
— Что! Ты здесь?
Я мчусь по коридору к двери. Открываю ее и вижу Джейса с телефоном у уха.
— Какой ты коварный человек! — Восклицаю я, продолжая, как идиотка, говорить в телефон.
На мгновение мы замираем, все еще держа наши телефоны, а затем оба смеемся. Джейс делает шаг и обнимает меня.
— Сюрприз!
Он отпускает меня и закрывает дверь.
— Я люблю такие сюрпризы. Ты спас меня от нескольких часов зубрежки.
Он целомудренно целует меня и говорит:
— Да ну? И это единственная причина?
Я усмехаюсь и склоняю голову набок.
— Нет, это не единственная причина.
Он в своей рабочей одежде. Джейс всегда красив, неважно, как он одет.
— Ты приехал прямо с работы?
— Да.
Он протягивает руку и развязывает свой ярко-синий галстук. Ткань такого же цвета, как и его великолепные глаза. Я никогда не была фанатом офисного стиля в одежде, но Джейсу он очень идет. Когда он расстегивает верхние пуговицы на рубашке, мои руки начинают чесаться, мне хочется протянуть их и закончить этот процесс вместо него. Он замечает, как я жадно слежу за каждым его движением, умирая от желания увидеть его тело.
— Что? — говорит он невинно, как будто не понимает, что именно происходит.
Я пожимаю плечами.
— Ничего. Вообще ничего, — говорю я насмешливым тоном.
Я прохожу на кухню и спрашиваю, хочет ли он что-нибудь выпить.
— Конечно, у тебя есть сок?
Я смеюсь.
— Сок?
— Да, сок. Яблочный и прямо сейчас.
Я хихикаю.
— К сожалению, яблочного сока нет. Хотя у меня есть другой. Я должна пойти и купить несколько коробок яблочного сока, чтобы держать в холодильнике для тебя? — дразнюсь я.
Он пялится на меня.
— Ха-ха, очень смешно.
Я показываю ему коробку апельсинового сока, и он кивает.
— Ты очарователен, Джейс. Яблочный сок... — я все еще дразню его.
Наливаю ему стакан сока и хватаю бутылку воды для себя.
— Чем ты хочешь заняться сейчас, пока я тебя отвлек? — спрашивает он.
Я поднимаю брови.
— Я не знаю. А ты?
— Мы могли бы много целоваться. Я все думаю о твоих запросах, и, знаешь, твое прошлое возмущение о количестве поцелуев было, на мой взгляд, очень справедливым, я решил исправиться.
Я улыбаюсь.
— Это точно?
Он кивает.
— Ммм, да.
Я смотрю на часы, а затем обратно на него.
— Значит, мноооого поцелуев.
Он тоже смотрит на часы, и потом обратно на меня.
— Слава Богу.
Я ставлю бутылку с водой на столешницу и делаю шаг к нему, настолько близко, что практически прикасаюсь к нему. Затем приподнимаюсь на цыпочки ближе к его уху и шепчу:
— Да, слава Богу за это, потому что я умираю от желания снова почувствовать твои руки на своем теле.
Ясно вижу, как он напрягается в ответ на мои слова, потом сразу же ставит стакан на стол. Я отстраняюсь от него лишь на миллиметр, когда Джейс говорит мне:
— Ты пытаешься убить меня, не так ли?
Я качаю медленно головой.
— Нет, я просто наконец-то говорю тебе, чего хочу.
С тех пор, как он вернулся в мою жизнь, я была настороже. Я взвешивала его слова и действия, но сегодня вспомнила, как мой терапевт мудро сказал:
— Ты живешь, охраняя жизнь от прошлого, Джессика. Ты справляешься прекрасно, но ты должна найти равновесие. Жить сознательной жизнью — это хорошо. Жить с целью — это даже лучше, но тебе все равно придется быть самой собой, сохраняя равновесие. Не путай импульс с энтузиазмом. Не смотри на страх как на слабость. Ты должна начать доверять себе, чтобы принимать мудрые решения. И самое главное, позволь себе насладиться жизнью, всем, что она сможет предложить тебе.
Желать Джейса — не означает быть импульсивной или распутной. Он не случайный парень. Он мой парень, и уже давно. Может быть, я напугана, но это нормально. Я должна верить, что все будет хорошо.
— Джесс... — колеблется он. — Что именно ты хочешь?
Я направляюсь с ним в гостиную. Поворачиваюсь к нему лицом и начинаю движение в обратном направлении в сторону прихожей. Его взгляд следует за мной. Игривая энергия в комнате исчезла. Все стало намного тяжелее и более напряженно.
Я делаю еще один шаг назад, и Джейс начинает медленно ко мне двигаться.
— Я хочу, чтобы ты целовал меня. Много. Очень много.
Он все сильнее прожигает меня взглядом, и мы продолжаем двигаться дальше по коридору.
— Очень много? — спрашивает он. Его голос теперь хриплый.
Я киваю и, прежде чем достигаю двери в спальню, говорю:
— Везде.
ЧАСТЬ ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Мы в моей спальне. Я наклоняюсь, убираю книги и другие предметы с моей кровати и кладу их на прикроватную тумбочку. Когда мои глаза снова встречаются с его, я понимаю, что он на грани потери рассудка.
Я сажусь на край постели и протягиваю руку к нему.
— Поцелуй меня.
Джейс не колеблется ни секунды. Он тут же оказывается рядом со мной на кровати, руками хватает мое лицо, и его губы набрасываются на меня. Наш поцелуй страстный, жаркий и желанный. Мое сердце готово взорваться. Я неуклюже поворачиваюсь, стараясь как можно ближе прижаться к нему. Джейс хватает меня за талию и пытается переместить обратно на кровать, но я вешу совсем не как пушинка. Я помогаю ему, и мы вместе, соприкасаясь боками, падаем на кровать. Он тянет меня на себя и продолжает лихорадочно целовать. Наши ноги переплетены, одна его нога между моих ног, а моя — между его. Я чувствую его возбуждение, и мое тело мгновенно вспыхивает огнем, вызываемым трением между ногой и внутренней стороной моих бедер. Инстинктивно Джейс перемещается вверх, увеличивая трение и давление, и мне это нравится. Сглатываю стон. Моя кожа горит, чувствую прилив жара в тех местах, о существовании которых, как мне казалось, уже и забыла.
Его рука скользит по моей попке, он крепко сжимает ее, притягивая меня еще ближе, хотя, кажется, что уже невозможно стать ближе, чем мы находимся сейчас. Но я не права. Мы можем стать ближе, намного ближе. Наши грудные клетки поднимаются и опадают от тяжелого дыхания. Я боюсь сделать что-то не так, боюсь, что все это прекратится, потому что Джейс разрывает наш поцелуй, а затем начинает целовать шею и выше за ушком. Затем он шепчет мне на ухо:
— Скажи мне, чего ты хочешь. Скажи мне, Джесс, потому что я хочу убедиться, что ты хочешь того же, что и я.
Я поворачиваю голову, давая ему больший доступ к моей шее, и говорю:
— Не медли. Я хочу тебя, хочу того же, что и ты.
После моих слов он переворачивает нас и оказывается сверху. Когда я открываю глаза, мы лежим лицом к лицу.
— Я собираюсь ласкать каждый дюйм твоего крас