КОНЦЕПЦИЯ ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИИ

Парламентские слушания на тему "Концепция общественной безопасности России" прошли 28 ноября 1995 года. Их организовали Комитет Государственной Думы по безопасности и фракция Либерально-демократической партии России.

Вела слушания заместитель председателя Комитета по безопасности Н. В. Кривельская.

Из вступительного слова Н. В. Кривельской:

— Концепция общественной безопасности России ни разу не выносилась на парламентские слушания. Это инновационная идея. Хотя концепция была роздана в министерства и учреждения, в том числе и учебные, еще два года назад, какой-либо другой на сегодняшний день нет ни в Государственной Думе, ни в пре­зидентских структурах.

18 октября Дума приняла постановление "О докт­рине национальной безопасности России", в которой президенту было предложено до 31 декабря внести в Государственную Думу его проект доктрины.

Из доклада генерал-майора академика К.П.Петрова:

— Коллектив разработчиков концепции поручил мне представить ее. Концепция разрабатывалась в те­чение нескольких лет. Костяком разработчиков явля­ются офицеры Военно-Морского Флота, других видов и родов Вооруженных Сил. Были привлечены ученые в различных областях знания, различных отраслях оте­чественной науки.

В России все есть. Есть могучие ресурсы, есть умельцы-производители, грамотные специалисты-уп­равленцы. У нас нет одного — собственной концепции развития. И это накладывает свой отпечаток на всю деятельность наших государственных органов. Пока страна будет находиться в состоянии концептуальной неопределенности, никакие законы не помогут выйти нам из нынешнего положения.

У предлагаемой концепции три отличительные черты. Первая — это ее целостность. Вторая — ее дол-говременность. Она рассчитана не на год, не на два, да­же не на десятилетия, а на столетие вперед. И третья отличительная черта концепции — это ее открытость. Она открыта всему обществу, всем слоям населения.

Основные положения концепции состоят из не­скольких блоков. Первый — это блок философских вопросов, связанных с пониманием процесса триединства материи, информации и меры. Второй блок вопросов связан с пониманием глобального исторического процесса. Третий — определяет достаточно общую теорию управления, которая позволяет выйти на понимание шести приоритетов обобщенных средств управления обществом, если это касается одного государства или группы людей, либо

шести приоритетов противоборства, если это касается взаимодействия двух различных систем или государств.

Дальше следует блок экономических вопросов, связанных с потребностями каждого человека в отдельности и человечества в целом. И наконец, речь идет о смене логики социального поведения людей.

В какое время мы живем? Мы утверждаем: про­блемы, которые возникли перед Россией и перед ми­ром б целом, заключаются в том, что человечество пе­реживает не очередную смену социально-экономиче­ских формаций, какими мы привыкли оперировать, а войну концепций, то есть переход из одной цивилиза­ции, называемой библейской, в принципиально новую, гармоничную, человечную.

Человеческое общество и жизнь человека в обществе характеризуются культурой. Культура есть ин­формационное состояние общества. Что происходило в глобальном историческом процессе на протяжении ты­сячелетий? Обмен информацией циркулировал как на генетическом, так и на внегенетическом уровне. И скорости циркуляции менялись. Если генетическая информация практически оставалась постоянной, то скорость обновления внегенетической информации постоянно увеличивалась.

В прошлые века генетическая информация (или частота обновления) была выше внегенетической, и это определяло логику поведения людей в обществе. В первой половине нашего столетия произошло измене­ние соотношения этих частот. А вот о том. Какие из этого последовали выводы, мало кто, к сожалению, за­думывался. И власть, которая не понимает происходящих изменений логики социального поведения людей, будет обречена на безвластие.

Мы говорим (и многим это понятно), что есть ма­терия, и ее все признают. И в академиях, училищах, институтах нам выдавали за постулат: первичными философскими категориями являются материя, энер­гия, пространство и время. Это было известно и в древ­ние века, но, оказывается, в древности была и другая система философских категорий, по нашей терминологии — материя, информация и мера. И рассматривать их в отдельности тоже невозможно.

В результате глобального исторического процесса цивилизация на планете Земля сформировалась еле-

Думский вестник № 1(16}

дующим образом: Запад (он олицетворял собой как бы цивилизацию материи) и, Восток (олицетворяет как бы цивилизацию духа, или, по-нашему, информацию). Оказалось, для того чтобы скрыть процессы управления обществом, надо было скрыть понятие меры, и тогда

можно манипулировать общественным сознанием. А за этим кроются очень серьезные вещи, в том числе и для военных. Качание философского маятника от материи к идеализации, то есть от материализма к идеализму, влечет за собой громадные человеческие

Думский вестник №1 (16)

жертвы, ошибки в управлении обществом и еще мно­гое другое.

Мы же утверждаем, что материя, информация и мера существуют в неразрывном единстве и являются процессом. Вселенная вечна и бесконечна, она зарегу­лирована таким образом, что ни к чему не стремится, не ищет новых форм существования, не знает развития в том плане, что не стареет и не молодеет, не улучшается и не ухудшается и так далее. То же касается и времени, и спирали эволюции.

Если смотреть на историю как на некую цепь случайностей, тогда можно сказать: ну а что тратить си­лы, когда и так ничего не произойдет, все происходит так, как происходит. Если же признать, что глобальный исторический процесс носит управляемый характер, тогда мы выходим на принципиально важные выводы.

Задачу управления может решать только разум.
Разум может быть либо индивидуальным, либо
соборным. И любой процесс в мироздании — это либо
процесс управления, либо самоуправления. Но важно
вот что. Могут быть различные способы и режимы
управления, в том числе и человеческим обществом
как некоей суперсистемой. Молжно осуществлять
сильные маневры, можно осуществлять слабые, чтобы
изменить состояние общества в ту или иную сторону.
И есть различные схемы управления. Можно работать
по заданной программе, можно работать по
программно-адаптивному способу, а можно и по схеме
"предиктор-корректор". Наиболее эффективный
способ управления, с точки зрения достаточно обшей
теории управления — это работа по схеме "предиктор-
корректор", о которой мы и говорим. Очень важно
выйти на понимание качества управления.
Нас приучили к тому, что труд человеческий делится
на физический и умственный. Мы же утверждаем, что
труд подразделяется на труд управленческий и труд
производительный...

Как оценить управленческий труд? Каковы критерии его оценки? Мы выходим на понимание качества управления и ошибки управления. Если целеполагание будет одним и человечество будет управляться и достигать определенной области допустимых значений, это будет приемлемое качество управления. Если целеполагание будет неверным или ошибочным и в результате ошибка управления будет накапливаться и достигнет критических значений, тогда существование человеческого общества окажется под угрозой, что сейчас вы все и наблюдаете. Но этот процесс можно рассматривать только в не­разрывном единстве с пониманием структуры того общества в котором мы живем. Мы говорим, что мы живем в толпо-элитарном обществе. В чем смысл? Смысл в том, что в информационном отношении общество разделено как бы на три части —

верхушечную (мы ее условно назвали жречество), среднюю (элита) и толпу. Жречество владеет и методологией, и фактологией в полном объеме. Элите дается фактология в части, ее касающейся. А толпа целенаправленно лишается и тех, и других знаний.

Что происходит дальше? Устойчивость функцио­нирования толпо-элитарного общества обеспечивается устойчивостью пирамиды. Но в связи с изменившимся соотношением эталонных частот или сменой логики социального поведения людей происходит процесс проникновения знаний вниз, пирамида как бы размы­вается. Раз разрушается ее устойчивость, то разруша­ется устойчивость и всей структуры, чему мы сейчас все свидетели.

Посмотрите, авторитетов в нашем обществе уже практически нет. Исчезли авторитеты. И исчезли они в результате смены логики социального поведения. И Апокалипсис, который нам предрекали, церковники, уже свершился. Человечество его пережило, пусть бо­лезненно, но пережило. Когда эталонные частоты внегенетической и генетической информации совпали, именно тогда по земле прокатились волны революций. Прошли первая и вторая мировые войны

Какой вывод? Устойчивость функционирования такого общества в настоящее время можно поддержи­вать только искусственно, за счет биороботизации толпы, то есть, внедряя алкоголь, наркотики, музыкальное зомбирование, все прочие средства для того, чтобы отлучать людей от знаний. С другой стороны, разрушая общество и не давая ему знаний, невозможно повысить качество управления. Но общество, тем не менее, функционирует. Потому что в суперсистемах, которой и является человеческое общество, должна выполняться полная функция управления.

Содержательной стороной полной функции уп­равления (она обязательно присутствует в любом об­ществе) является следующее: опознавание фактора среды с которым сталкивается интеллект, то есть фак­тора, воздействующего на ту или иную систему; фор­мирование стереотипа распознавания этого фактора на будущее, с тем, чтобы отрабатывать его возмущаю­щее воздействие; формирование вектора цели управ­ления в отношении этого фактора и внесение его в об­щий вектор: формирование целевой функции или кон­цепции управления: организация управляющей структуры, несущей в себе целевую функцию управ­ления; контроль или наблюдение за деятельностью структуры в процессе управления; поддержание рабо­тоспособности системы либо ее ликвидация, если она выполнила свои функции.

Хотим мы или не хотим, но полная функция уп­равления обязательно выполняется. Если она не вы-

Думский вестник №1 (16)

полняется в каком-то обществе или какой-то элемент ее не выполняется здесь, то выполняется другими.

В нашем обыденном сознании существуют три ветви власти: законодательная, разрабатывающая за­коны, по которым живет общество; исполнительная, которая исполняет эти законы, и судебная которая следит за работой исполнительной власти и исполне­нием законов.

Зададимся вопросом: на основании чего формируются и разрабатываются законы? Я думаю, что они происходят не от химической реакции в мозгу челове­ка. А оттого, что каждый чем-то руководствуется. Чем? Он руководствуется определенной идеологией.

Одна фракции руководствуется одной идеологией, другая фракции — иной. Из этого следует признание того, что есть некая власть, которая довлеет над законодательной и может быть не оформлена де-юре, но фактически присутствует.

Возникает следующий вопрос: а кто и на основании чего формирует идеологию? Тут мы выходим на концептуальную власть. Именно она и обеспечивает функционирование общества по полной функции уп­равления. Она распознает факторы, воздействующие на общество, формирует векторы цели и концепции управления, достижения цели. Эта власть автократична по своей природе и игнорирует демократические процедуры общества, не желающего признать ее автократию. Власть — это реализуемая способность управлять.

Теперь о приоритетах обобщенных средств. Мы говорим о шести приоритетах обобщенных средств уп­равления человеческим обществом. Шестой приори­тет, если по значимости подниматься снизу — это обычные средства поражения. И на базе этого приори­тета ведутся "горячие" войны. Пятый приоритет — это оружие геноцида, когда можно с помощью алкоголя, наркотиков порабощать целые страны, подчинять своей воле народы, врагов, противников и так далее. Четвертый — это экономический приоритет, когда с помощью кредитно-финансовой системы можно также подчинять себе целые страны и народы. Третий приоритет — фактологический. Это различные технологии политики, идеологии, религии, которые воздействуют на умы и сердца людей. Но выше стоит хронологический, или исторический, приоритет, который формируется первым приоритетом, методологическим.

С этой классификацией можно выйти и на пони­мание материального и информационного оружия, "горячих" и "холодных" войн. "Холодная" война нача­лась не с речи Черчилля в Фултоне и не закончилась сейчас. "Холодные" войны велись, ведутся и будут вес­тись еще.

Говоря об угрозах и опасностях для России, мы предлагаем подход с позиции этих шести приоритетов обобщенных средств управления человеческим обще­ством. Тогда и многие вещи становится понятны, и формирование законов, в том числе в Государственной Думе.

Россия сейчас стоит перед выбором: или жить в рамках старой концепции, или принять новую. Да, это будет новая концепция. И она обеспечивает предска­зуемое, устойчивое развитие общества.

Из доклада академика Международной академии информатизации Е. Г. Кузнецова:

— Мое выступление — продолжение доклада Кон­стантина Павловича Петрова. Посвящено оно чисто экономическим вопросам, четвертому приоритету, хо­тя различие приоритетов, конечно, относительно, они все взаимосвязаны. Но и у экономики есть мировоззренческая составляющая и значимость.

Сейчас партий много. Мы их лидеров можем раз­личить по фотографиям, по видеорядам на телевиде­нии. Но в концептуальном отношении, ни одна политическая действующая сила не представила ясной, убедительной концепции на уровне причинно-следственных связей. Во-первых, результат, то есть каким образом мы пришли к нынешнему состоянию. И, во-вторых, концепция управления,. будущей Россией.

Главное, что отличает политические партии и их концептуальную неопределенность управления, замалчивается. Это вопрос о собственности. Почему возможно было его замолчать или продолжать использовать понятие "собственность" либо в узко юридическом смысле, игнорируя мировоззренческие, либо протаскивать представления, которые навязывались на предшествующем этапе? Потому, что скрываются главные различия, действующие в общественном процессе, в глобальном историческом процессе. Это — взаимодействие управленческого и производительного труда. Потому, что по своему содержанию собственность не может быть интерпретирована кроме как право управления теми или иными средствами производства. Когда мы используем понятие "собственность" без уточнения, что это собственность на средства производства, мы тем самым создаем инверсию или антагонизм целей. Собственность частная, "личная", безусловно, существует. И она даже не описывается в полном объеме законодательными кодексами.

А вот собственность на средства производства яв­ляется злобой дня, политической. Она не может быть разрешена без предъявления обществу концепции уп­равления, которую оно может освоить. Ибо, исходя из закона времени, главный ресурс повышения управляе­мости общественных процессов — включение обще-

Думский вестник №1 (16)

ственных сил, то есть повышение уровня самоуправле­ния. Это вне всяких сомнений.

Второй важнейший ресурс — превращение органов власти в ответственные перед обществом структуры. А, следовательно, это параметр их деятельности.

Итак, собственность — это лишь право управления. А собственность на природные ресурсы и землю — только право организовать труд по их использованию.

Все партии вроде бы сейчас согласились (возник
некий устойчивый, я бы так сказал, консенсус) с
многообразием форм собственности, или

многоукладно-стыо экономики. Обратите внимание, все борются за власть и одновременно все признают многоукладность. Потому что не выяснены приоритеты и не раскрыта содержательная сторона вопроса. А она касается различий между формами собственности — общественной и частной. Какова она по содержанию, частная или общественная, зависит от того, как формируется круг управленцев.

Если работники сферы материального производства имеют реализуемую возможность сменить управ­ленцев, не обеспечивающих должного, в рамках некой концепции, качества управления, то собственность общественная, как бы она сама себя ни называла. Если же работники не имеют возможности сместить управленцев — тогда собственность частная, какая бы вывеска ни висела над строем.

Принципиальный исторический факт. После смерти Сталина КПСС и номенклатурная партийная элита, потерявшая постепенно методологическую культуру, а, следовательно, утратившая концепцию управления, цели, во имя чего осуществляется управление, замкнула на самое себя социальные границы, откуда черпаются управленческие кадры. То есть возникла корпорация. Поэтому предшествующая собственность была частнокорпоративной. Частная собственность может быть непосредственной, а может быть и корпоративной, когда управление осуществляется по доверенности. Не разобравшись с вопросом о собственности, нельзя двинуться дальше. Концептуальная неопределенность завела наше общество в тупик. Кстати, это же и во всем мире наблюдается.

Что мы предлагаем? Во-первых, мы тоже за мно­гоукладность экономики. Во-вторых, в силу того, что экономика на протяжении веков создавалась по логике суперконцерна, она может быть организована и выве­дена сейчас в устойчивое течение процессов только на базе приоритета общественной собственности и со всеми остальными возможными дополняющими укладами. Это касается вопроса о собственности.

В экономике действует частное хозяйство. Даже в материальном смысле обобществление просто невоз­можно. Потому что экономика состоит из множества

отраслей и из отдельных предприятий. Экономика со­ставляет по своему содержанию продуктообмен — это ее главное социальное содержание. И это объект уп­равления.

Встает вопрос: почему все партии отмалчиваются по
поводу главного пункта — какими средствами осу­
ществляется управление данным объектом? Блеф о
саморегуляции рынка, по-моему, сейчас уже
постепенно всеми осознается именно как блеф. И
связан он с тем, что ратующие за так называемую
либеральную экономику и частное

предпринимательство, преувеличивающие его

значимость в истории не хотят замечать роли кредитно-финансовой системы в управлении. Наша методология позволила и здесь дать принципиальное решение.

Почему мы считаем, что многоукладная экономика возможна, но на приоритете общественной собст­венности? Потому что кредитно-финансовые системы в прежних экономических теориях представлялись в качестве номинальных. Наше базовое предложение -это применение математической теории подобия к макроэкономической системе.

Два пояснения. Макроэкономическая система, во-первых, импульсного действия, потому что она описы­вает процесс. Продукты обмена всегда сопряжены с технологически обусловленным периодом производст­ва той или иной продукции, хоть информации, хоть определенных вещей. Следовательно, на производство тратится время, а передача произведенного продукта из производства в обращение, в потребление происхо­дит мгновенно. Отсюда импульсивность действия.

Во-вторых, по своему содержанию продуктообмен, который описывается, в частности, межотраслевым балансом, разработанным еще Леонтьевым и активно разрабатывавшимся в Советском Союзе все предшествующие нам сорок лет, не был привязан к двум важнейшим элементам управления — к его каче­ству и к целям. Методологии этого не было.

Что представила наша концепция? Мы различили впервые в экономической науке цели управления по двум признакам, взяв за исходную конечный субъект потребления, то есть человека. В основе целей произ­водства лежат потребности человека, которые делятся на два главных класса. Это — демографически обус­ловленные потребности, организованные по пирамиде, начиная от индивидуальных, половозрастных и кол­лективных, семейных и инфраструктурных, затраги­вающих все общество, и кончая деградационно-паразитарными потребностями (главным образом — элиты), к которым относятся все потребности, дезорганизующие производство в силу того, что они непредсказуемы.

Думский вестник №1 (±6)

Экономическая доктрина, реализуемая в России, совершенно неопределенна с точки зрении конечных целей, хотя по факту, по умолчанию, она реализует в целом западную версию экономики, в которой явоч­ным порядком обеспечено господство деградационно-паразитарного вектора целей над демографически обусловленным. Почему этот тезис принципиально важен? Потому, что введение конкретного понятия "вектор цели" позволило информационно замкнуть межотраслевой баланс, а тем самым привести в поря­док весь математический аппарат, используемый в уп­равлении. Двадцать пять уравнений сформулированы и описаны нами. Я надеюсь, что депутаты уже с ними знакомы.

Второй момент касается объекта и средств управ­ления. Если межотраслевой баланс замкнут внутри се­бя и по целям совершенно определен, то в управлении с неизбежностью всплывает другая важнейшая задача — границы продуктообмена. То есть, какова та социальная организация, которая реализует или актуализирует средствами управления данное производство? Это вопрос о самодостаточности экономики.

Часть политических движений заявляет, что нужно поддерживать внутреннего производителя. Я думаю, что нужно уточнить — поддерживать внутренний рынок. Управленцы могут отвечать перед населением с точки зрения целей управления только в случае, если они работают на это население. Этим сразу задается граница объектов управления. И это принципиальный пункт. Вопрос о самодостаточности российского суперконцерна нельзя обойти стороной. Западная экономика построена на пирамиде взаимно связанных долгов, отображающих пирамиду вожделения, и в ней накоплен колоссальный вектор ошибки. Ведь спор Клинтона со своим конгрессом был далеко не случайным. Западная экономика, библей­ская цивилизация — это гигантское, глобальное МММ, которое держится на ничем не обеспеченной эмиссии платежных средств и мировую экономику. Россию разыгрывали до определенного времени в качестве средства к поддержанию устойчивости западной системы. Но появление концепции "Мертвая вода" изменило принципиально правило игры в глобальном процессе. То, что раньше было тайным, теперь стало явным, и оно четко идентифицируется и, самое главное, прогнозируется.

Что же главное, с нашей точки зрения, в кредитно-финансовой системе суперконцерна? В прежней экономике академическая наука не сумела теоретиче­ски замкнуть межотраслевой баланс, не определив ко­нечный вектор цели и не решив вопрос о мере продук­тообмена. Оборотной стороной межотраслевого балан-

са является вопрос о рентабельности. И он выводит на понятие меры.

Мы утверждаем, что современная экономика в глобальном масштабе не имеет инварианта. То есть зо­лото не является инвариантом современной экономи­ки. Что же тогда инвариант? Это легко понять. Финан­сы — только тень, сопровождающая реальный продукт обмена. Деньги — только информация, цифры, сопро­вождающие продукты обмена.

Рынок — это динамический процесс некоего ус­тойчивого единства между платежными средствами и предъявленными товарами и услугами, связанными между собой прейскурантом цен.

Чтобы ввести в равновесие кредитно-финансовую систему или наладить макроэкономику, нужно ясно понять, что такое деньги или денежное обращение. Это информационный процесс, сопровождающий кон­кретный продуктообмен. В его основе лежит энергопотенциал производства, и, следовательно, соотношение между необходимой искомой величиной платежных средств и энергомощностей определяется объемом производства плюс неким коэффициентом перерасчета.

Все современное производство является энергети­чески емким. С точки зрения его эффективности или роста производительности труда, оно характеризуется именно энерговооруженностью рабочего места, то есть способностью производить больше продукции на работающую единицу.

Нынешнее бедственное положение вызвано конк­ретными причинами. Во-первых, протаскиванием тай­ной концепции и не разработкой открытой обществу и понятной ему концепции управления на перспективу. Во-вторых, внедрением западной ростовщической кредитно-финансовой системы и нарушением баланса или платежеспособности общества росчерком пера финансиста.

Люди, которые не понимают, что такое кредитно-финансовая система по отношению к целостности на­родного хозяйства, либо шарахаются от денег, то есть пытаются перевести их на натуру и жестко централи­зовать, либо становятся холопами ростовщической стратегии.

Из выступления президента национальной и международной безопасности, редактора журнала "Безопасность" А. И. Шершнева:

— Сложные чувства испытываешь, заслушав оба доклада. Они далеко небесспорны, но хорошо, что они состоялись. Это весьма полезное творчество. Здесь сказывается прежде всего обеспокоенность состоянием безопасности, настрой на поиски неординарных, не­традиционных подходов и решений.

Мне многое импонирует в суждениях докладчиков, прежде всего сам методологический подход по ряду

Думский вестник №1 (16)

позиций, попытка добраться до истоков безопасности, глубинных причин или корней нынешних событий в России. Возможно, авторы концепции имели основание утверждать, что есть главный предиктор — мировое правительство, контролируемое еврейской финансовой мафией, которая одинаково враждебна и русским, и евреям... Любая точка зрения имеет право на жизнь, по крайней мере, на то, чтобы ее выслушали.

Я бы предложил передать представленную нам концепцию общественной безопасности России на ре­цензию экспертно-консультативному совету Государ­ственной Думы по проблемам безопасности. Чтобы можно было все рациональное, все полезное из нее взять для разработки концепции национальной без­опасности.

Есть резон в утверждении докладчиков, что основной причиной неустройства России является концеп­туальная неопределенность. Действительно, нет кон­цепции, значит, нет и концептуальной власти как вы­сшей формы ее проявления. Но это верно, если мы го­ворим об отсутствии концепции у оппозиции, но я, ей богу, не согласен с тем, что у тех, кто сегодня разрушает Россию, скажем, у Чубайса, нет концепции ее раз­рушения. Один из главных идеологов «холодной» вои­ны, в которой мы понесли поражение, говорил, что мы понесли поражение интеллектуальное. А вот сейчас, когда Россия осталась одна, он сказал, что не видит шанса, что Россия выживет и тем более победит, по­скольку у России нет концепции бытия. Как видите, и здесь все сводится к поиску именно концепции.

Мне кажется, Дума не должна отдавать приоритет
разработки концепции национальной безопасности
президентским и иным структурам. Дума — это собор­
ный орган, наиболее близкий народу, и неплохо будет,
если она разработает свою альтернативную концепцию
наряду с президентской. Хотя считаю предложение
Думы президенту до Нового года разработать док­
трину национальной безопасности не совсем серьез­
ным. Во-первых, по срокам. А во-вторых, Дума не
должна сама уклониться от этого вопроса.
Нам нужно договориться о терминах. В законе "О
безопасности", принятом в 1990 году, говорится о
безопасности личности, общества, государства.
Думается, разделение безопасности на

государственную и негосударственную, то есть общественную, вполне правомерно. Отождествление общества и государства ведет, к весьма негативным последствиям. Что такое общество? Это люди или совокупность граждан и природа, преобразованная или не преобразованная. Общество видимо, вне природы рассматривать нельзя. Общество первично, оно создает государство. И государство должно быть подконтрольно обществу, а не наоборот. Государство — это люди, чиновники, аппарат. Это

организационная форма выражения и зашиты интересов общества. Так должно быть по идее на практике. Но на практике чиновничья рать отождествляет себя с обществом, свои интересы с интересами общества путает свой карман с общественным. Это в равной мере относится и к безопасности.

Государственные институты проводят политику во имя интересов чиновничьей корпорации, но выдают ее за политику осчастливливания народа. Произвол этой политики может быть безграничным — от ГУЛАГов до отношения к народу как к морским свинкам: мы тебя подкормим, дадим что-то, если будешь себя хорошо вести. Поэтому сегодня появилась новая функция общества — защита от государственного насилия и правового произвола, от некомпетентных действий го­сударственных органов, волюнтаризма. Скажем, вы­боры в Чечне — это же чистейшей воды волюнтаризм. Или создание "партии власти", или фонда вкладчиков для поддержки так называемых халявщиков из карма­на тех членов общества, кто не поддался на этот обман. Ну отнимите у мафии и отдайте тем, кто пострадал! Нет же, нужно отнять у всего населения.

В широком смысле слова общественная безопасность адекватна национальной безопасности по совпа­дающим объектам и целям — человек,, общество, госу­дарство. Различия — в средствах, методах и содержа­нии работы. Скажем, общество заинтересовано в безопасности и человека, и социума, и государства. А в узком смысле слова речь идет об обеспечении безопас­ности социума общественными, государственными средствами и методами.

Общественная безопасность сама по себе строится на добровольных началах, на гласности, соборности, гражданской инициативе, которые могут быть поддер­жаны государственными нормативными актами. Об­щественная безопасность отнюдь не сводится к обеспечению общественного порядка в общественных местах. Общество делегирует государству свои полномочия по взаимной договоренности. В свою очередь государство может передавать часть своих полномочий обществу по обеспечению безопасности.

Интересы общества и государства могут совпадать, могут быть самодостаточными, но могут и прин­ципиально расходится, когда интересы или государ­ства, или общества ставятся выше других. И в данном случае общество выполняет функции связки человека и государства, своего рода третейского судьи в их отно­шениях. Общество выполняет функции общественного контроля и под личностью и за деятельностью госу­дарственных органов и чиновников.

В этом отношении общественная и государственная системы безопасности дополняют друг друга. То есть государственная система в ее же собственных интересах

Думский вестник №1 (16)

нуждается в независимой, подчеркиваю, от нее системе общественной безопасности, которая бы ставила ей рамки. Некоторые думают, что рамки можно поставить законом. Но закон в наших условиях — это, как правило, декларация, иногда красивая, и нет механизма реализации декларации. Другое дело, если Государственная Дума могла бы опираться на общественные механизмы безопасности. Без этого она больше похожа на комитет по декларациям.

В любое время может найтись матрос Железняк или, скажем, президент Ельцин с его указом № 1400 — и Дума беззащитна. В ее интересах выступить с инициативой создания общественной системы безопасности, общественной обороны. При Думе важно было бы иметь общественный совет безопасности, который включал бы представителей науки, сословий и так далее. Хотелось бы, чтобы у новой Думы и к безопасности было новое отношение, более концептуальное, более системное, более комплексное. Сейчас безопасность "разделена" по комитетам. Есть комитет безопасности, комитет обороны, сеть комитет экологии. В комитете по экономике есть сектор безопасности экономической и так далее. Видимо, необходимо сформировать какой-то единый комитет.

Систему общественной безопасности нужно начи­нать формировать с массового сознания. А это, в пер­вую очередь, работа школы, затем вузов. Это предпо­сылка того, что каждый гражданин станет субъектом безопасности, что безопасность, его историческая судь­ба не будут зависеть от доброго чиновника, доброго ца­ря или генсека.

Сейчас в школах и вузах введен предмет "Основы безопасности жизнедеятельности". Проблема нашей общественной, национальной безопасности в значи­тельной мере будет связана с новой посылкой для их обеспечения — привитием обществу социального био­духовного иммунитета.

Из выступления депутата Государственной Думы Н. В. Кривельской:

— Если проанализировать законодательный процесс Думы в течение двух лет, то мы согласимся, что действительно депутаты, внося свои законопроекты, руководствовались прежде всего идеологической пози­цией, интересами своих фракций и, естественно, про­блемами общества. Все вроде бы на месте. Но если мы даже по названиям проанализируем законопроекты, не углубляясь в их суть, то увидим, что все-таки они строились и по принципу угроз, объявления опасности угроз, перечня "предметов" опасности. Сколько опасностей, столько и направлений в нашем законодательном процессе. Есть и политическая безопасность, и экономическая, и экологическая, и демографическая, и ядерная, и так далее. Как ни

странно, законопроекты и строились в соответствии с
этой классификацией.' Я только перечислю, какие
вносились в Государственную Думу, и вы увидите, что
мы шли не от концепции, потому что у нас ее нет, и
нам неоткуда было выстроить приоритет законов.
Посмотрите: об экологической безопасности, о
продовольственной, о промышленной, о пожарной. А
потом — о безопасности или защите свидетелей,
несовершеннолетних, пенсионеров, инвалидов,

пациентов. Концепция общественной безопасности под названием "Мертвая Вода", обсуждаемая нами, конечно, не бесспорна. Но я бы ее не отвергала. Потому что у нас нет другой концепции. А с чего-то нужно начинать.

Комитет по безопасности в конце своей деятельности пришел к выводу, что нужно принять постановление о доктрине национальной безопасности. Оно настолько жалкое, что... Но мы единогласно за него про­голосовали, поскольку хоть с чего-то нужно начинать. Без доктрины как без ориентиров.

У меня есть особое мнение по принятому поста­новлению, и я его высказывала в нашем комитете. Но я не могла проголосовать против, потому что хоть кто-то должен был начать думать о доктрине, о концепции. Так вот, в первом пункте этого постановления состоя­ние национальной безопасности признано неудовлет­ворительным. Наверное, не об этом нужно было гово­рить, а о том, что идет отчуждение государства от вла­сти, отчуждение власти от народа, государства от на­рода. Вот что нужно было записывать. И я согласна с Леонидом Ивановичем Шершневым: действительно, как можно предложить президенту к 31 декабря со­здать доктрину национальной безопасности? Ну это как у Платонова в "Чевенгуре": "Давайте к лету по­строим социализм, когда травки зазеленеют". Так нельзя. Поэтому я и взяла на себя инициативу озвучи­вания этой концепции общественной безопасности, которую держат в портфелях все, но, видимо, прочи­тать без авторов ее трудно.

Наш комитет долго, в течение двух лет, разраба­тывал законопроект "О национальной безопасности", но так и не успел вынести на обсуждение. Дума, види­мо, должна была начать свою деятельность именно с закона "О национальной безопасности", а мы его про­ект выдали под занавес. Не Комитет по безопасности, а группа депутатов — Анатолий Лукьянов, Владимир Семаго и Олег Миронов. Но, как показали на парла­ментском заседании пояснения а