Поэзия Марины Ивановны Цветаевой принадлежит к высшим достижениям XX века. Ее поэтический стиль сформировался в постсимволисткое десятилетие Серебряного века.
Вступив в литературу своим первым сборником «Вечерний альбом» (1010), она заняла позицию вне литературных школ и группировок, существовавших в то время.
В своем первом альбоме юная Цветаева отличалась тем, что она ничего не выдумывали и никому не подражала. Автор «Вечернего альбома» приглашает в свою страну детства, прекрасного, хотя и не всегда безоблачного, пишет о нежной и печальной матери, о любимых книгах. Полудетские впечатления бытия делятся в книге условно на три части: «Детство», «Любовь», «Только тени». Здесь непосредственно и искренно отражены многие мотивы ее будущего творчества: жизнь, любовь, смерть, дружба, литература. Первый сборник стихов был благосклонно встречен М.Волошиным, В.Брюсовым и Н.Гумилевым.
Второй сборник «Волшебный фонарь» (1912) целиком был посвящен Сергею Эфрону, и новые стихи в основном повторяли старые мотивы. Но как поэт и как личность Цветаева развивалась стремительно. И уже через год-два после первых наивно-отроческих книг была другою. Ее стих стал более упругим, плотным, в нем появилась энергия и ритмы, которых не было прежде. Внешние события (ведь большая часть этого раннего периода пришлась на первую мировую войну) проходили как бы вне ее, целиком поглощенной романом с собственной душой.
Зимой 1915-1916 годов Цветаева отправилась в Петербург А.А.Блока и А.Ахматовой. После возвращения домой она стала писать по-иному, чем прежде, и в этом была некоторая закономерность. В стихах появились до этого не звучавшие фольклорные интонации, распевность и удаль русской песни, заговора, частушки. В ее стих входит народное слово. Обделенная в детстве сказкой, не имевшая няни, Цветаева жадно наверстывала упущенное. Сказка, притча, былина, целые россыпи заклятий и наговоров - все это хлынуло в ее сознание, в память, в поэтическую речь. Она зачитывалась сказками и былинами. Ее поражал язык переливчатый, многоструйный, полный прелести.
Стихи 1916-1917 и других годов, вплоть до 1921 составили книги «Версты» (их было две - «Версты 1» и «Версты 2»). В этих стихах есть несколько произведений, в которых фольклорное начало уже хорошо чувствуется («Заклинаю тебя от злата...», «Отмыкала ларец железный...», «Посадила яблоньку...»).
«Версты 1» имеют отчетливый дневниковый характер. Интересна композиция этого сборника: книга состоит из пролога, начинающегося стихотворением «Отмыкала ларец железный», в котором сразу была обозначена новая поэтика с ориентацией на фольклор, на песенное начало. Центральная, кульминационная часть - «Стихи о Москве» и эпилог - простое, вечное стихотворение «Вот опять окно...» и другие стихи. Фундаментом такой композиции являются четыре цикла: «Стихи о Москве», «Стихи к Блоку», «Стихи к Ахматовой», «Даниил». Четыре указанных цикла являются важнейшими звеньями в структуре «Верст 1», так как именно с их помощью создавалось единство книги, а также облик самой Цветаевой как поэта и ее лирической героини.
Особенно интересны в этом отношении «Стихи оМоскве». Цветаева была москвичкой по рождению и всегда оставалась московским поэтом. Она хотела через слово показать свою столицу, огромный, странноприимный город, что стоит на семи холмах. Когда-то московским говором восхищался Пушкин, и Цветаева – по его примеру, - выйдя за порог отцовского дома, окунулась с головой в родную московскую речь. И теперь эта речь ожила в ее книге легко, многозвучно, не потеряв ни красоты, ни напевности. Конечно, близость к этой речи была у Цветаевой была врожденная, природная - от Бога. Всего девять стихов, посвященных Москве, но каких стихов! («Москва! Какой огромный...», «Облака - вокруг...», «Семь холмов - как семь колоколов...» и др.)
Завершает «Стихи о Москве» знаменитое «Красною кистью...», построенное на автобиографическом мифе. В его основании два смысловых центра. Первый - рождение поэта в день Иоанна Богослова, и отсюда - стремление к вере, смирению, монашеству и аскетизму. Другое смысловое ядро стихотворения - жаркая рябина, символизирующая неукротимую страсть Цветаевой, ее языческое начало, гордыню и фатально предопределенную трагичность (горькая кисть).
Красною кистью
Рябина зажглась,
Падали листья,
Я родилась...
День был субботник:
Иоанн Богослов.
Появление на свет Цветаевой сопряжено со смертью - извечной темой осени («Падали листья, / Я родилась».) Однако сила и жажда жизни пока, как видно и в последней строфе, сильнее смерти. Кстати, двойственность - черта, присущая ее мировосприятию в поздний период.