КОМЕНДАНТ ОСВОБОЖДЁННОГО
В 1944 ГОДУ ВЫБОРГА
Генерал-майор Николай Григорьевич Лященко (1944)
«Себе честь, Родине слава!»
(Александр Васильевич Суворов)
[Илл. 1]
Герой Советского Союза Николай Григорьевич Лященко
(3/16 мая 1910 – 10 октября 2000)
Герою Советского Союза, генералу армии Николаю Григорьевичу Лященко исполняется в этом году 16 мая – 110 лет со дня рождения и 10 октября – 20 лет со дня смерти.
Сын и внук кузнеца
Николай Григорьевич родился 3/16 мая 1910 года в вагоне на станции Зима (ныне город) Иркутской губернии в семье ссыльного. Его отец Григорий Фёдорович почти всю жизнь проработал кузнецом. Мать Елена Алексеевна, происходившая из крестьянской семьи, была домохозяйкой. У Николая Григорьевича было 8 братьев, трое из них стали офицерами. Все братья воевали в годы Великой Отечественной войны, двое из них погибли. Племянники продолжили семейную традицию: пятеро стали офицерами, трое из них морскими.
Дед Фёдор со стороны отца происходил с Екатеринославщины (ныне Днепропетровская область Украины). Он был кузнецом и мастером на все руки, слыл хорошим плотником и столяром. За боевые отличия во время Русско-турецкой войны 1877-1878 годов дед был награждён Георгиевским крестом и медалью. Однако его недостатком был очень гордый нрав, который он так и не смирил. За избиение пристава дед первый раз отделался ссылкой в село Покровское (ныне Куршаб) в Ошской области Киргизии. Поселившись там, дед стал брать одинаковую плату за свою работу с киргизов и русских, чем вызвал недовольство зажиточной верхушки округа. Однажды он вступился за местных жителей на суде, и те выиграли суд. Однако дед имел неосторожность повздорить с обидчиками, вплоть до драки. «В пылу схватки “угостил” шкворнем обидчиков и вступившего за них стражника. Вновь суд. На этот раз дед получил 20 лет каторги в Сибири» [1].
После реабилитации деда, ещё до 1917 года, семья Лященко переехала в Киргизию в Пржевальск (ныне Каракол). Там Николай окончил 2 класса вечерней рабочей школы, работал наездником, молотобойцем и кузнецом на Урюктинском конном заводе. С 1925 года он перешёл на работу кузнецом в село Сазоновка (ныне Ананьево) Иссык-Кульского района.
Большой Николас
Когда осенью 1929 года возник советско-китайский конфликт на Китайско-Восточной железной дороге, Николай Лященко добровольно вступил в Красную Армию. Вскоре после улаживания конфликта его направили для обучения в Объединённую военную школу имени Владимира Ильича Ленина в Ташкенте. В ходе учебы в составе отряда курсантов он в 1931 году участвовал рядовым, командиром отделения и взвода в разгроме последних басмаческих банд в Средней Азии. За отличие в боях Лященко был награждён личным оружием.
Окончив военную школу в 1932 году, молодой лейтенант начал службу в Омске командиром стрелкового взвода в 217-м стрелковом полку, в котором на протяжении пяти лет проходил службу. После того как взвод занял первое место по боевой и политической подготовке в Сибирском военном округе, а затем на соревнованиях в Москве, Лященко был назначен командиром роты. Благодаря постоянному стремлению к знаниям, высокой требовательности к себе и подчинённым, Николай Григорьевич быстро продвигался по службе: стал заместителем командира батальона и, наконец, начальником полковой школы младших командиров. В 1936 году за успехи в боевой и политической подготовке подразделений Николай Григорьевич Лященко был награжден орденом Красной Звезды.
С мая 1937 года по октябрь 1938 года майор Лященко воевал добровольцем в Испании: он был советником бригады, дивизии и корпуса республиканской армии, сражавшейся с фашистскими мятежниками. Испанцы полюбили его, прозвав «Большой Николас» за высокий рост (193 см) и богатырское телосложение (вес – 115 кг, размер обуви – 48). Николай Григорьевич владел всеми видами стрелкового оружия в совершенстве. Он собирал и разбирал пулемёт «Максим» с завязанными глазами, мог из пулемёта на мишени выбивать своё имя, мог стрелять, не глядя, через плечо из пистолета и попадать в цель. Чтобы выучить испанский язык, Лященко получил разрешение пожить несколько месяцев в подразделениях бригады, которую надо было формировать, обучать и с которой предстояло воевать: «Я довольно быстро освоил испанский язык; конечно, изучал его и тренировался в разговоре» [1]. Соединение успешно вело боевые действия, и заслуги Николая Григорьевича были оценены орденом Красного Знамени.
После возвращения из Испании Лященко учился в Военной академии имени Михаила Васильевича Фрунзе, которую успешно окончил в мае 1941 года. С началом Великой Отечественной войны подполковник Лященко был назначен командиром 972-го стрелкового полка, а в марте 1942 года возглавил 106-ю стрелковую дивизию, сражавшуюся на Южном фронте. Дивизия с боями отходила на восток, вплоть до Сталинграда, и командиру дивизии пришлось выводить её из окружения. Как вспоминал Николай Григорьевич, сам 7 раз выходивший из окружения вместе с войсками: «Всегда в самых сложных обстоятельствах оставлял себе три патрона. Один фашисту и два себе. Ни за что в плен бы не сдался…» [2]
Поздравление от Жукова
Затем Лященко принимал участие в целом ряде операций на Юго-Западном, Волховском и Ленинградском фронтах. Судьба была благосклонной к нему. Полковник Лященко имел ранения и контузии, за проявленное мужество и умелое руководство войсками получал боевые награды. Особенно Николай Григорьевич отличился в тяжелейших боях под Ленинградом, где он был заместителем командира 18-й стрелковой дивизии. 6 января 1943 года это соединение вело
наступательные бои по прорыву блокады многострадального города. В районе 5-го рабочего посёлка части дивизии соединились с войсками соседнего фронта. Блокада была прорвана. И первым поздравил полковника Лященко с успехом Маршал Советского Союза Григорий Константинович Жуков (1896-1974) [3]. [Илл. 2]
Когда Николая Григорьевича Лященко назначили командиром 73-й отдельной морской стрелковой бригады, ему за короткий срок удалось значительно поднять её боевую выучку и способность решать сложные задачи. Бригада вошла в число лучших соединений Ленинградского фронта, а её командир вскоре принял командование 90-й стрелковой дивизией, с которой он прошёл весь боевой путь до конца войны.
90-я стрелковая дивизия была сформирована в сентябре 1936 года в Карельском укреплённом районе, принимала участие в Советско-финляндской войне в 1939-1940 годах,за успешную операцию по прорыву линии Маннергейма была награждена орденом Красного Знамени. Приняв на себя удар фашистов в Литве, дивизия с боями отходила к Ленинграду, нанося противнику большой урон. На рубеже города Пушкина она вместе с другими частями и соединениями остановила врага. В составе Ленинградского фронта в 1941-1942 годах дивизия вела ожесточенные бои за улучшение позиций в устье реки Тосны, у Красного Бора, Путролова, Ям-Ижоры, 8-й Гидроэлектростанции, принимала участие в боях за Синявинские высоты. Люди гордились боевой славой дивизии. Раненые старались вернуться в свои части, а подчас и не попадать в госпитали: лечились в медицинских пунктах.
Под командованием комдива (командира дивизии) Лященко 90-я дивизия приняла активное участие в боях по снятию блокады Ленинграда.14 января 1944 года началась Красносельско-Ропшинская наступательная операция, или «Январский гром»: при поддержке артиллерии и танков полки дивизиизахватили село Гостилицы, взяли много пленных, при этом наши части понесли небольшие потери. Поставленная задача была выполнена ранее установленного срока. «На утро 15 января вышла армейская газета с заголовком: “Бить немцев так, как бьют их солдаты, сержанты и офицеры полковника Лященко”» [4]. Николай Григорьевич хранил эту газету как самую высшую военную и политическую награду. Показав высокое боевое мастерство, 19 января 1944 года 90-я Краснознамённая дивизия взяла штурмом сильно укрепленный врагом посёлок Ропшу. Москва салютовала воинам-освободителям 20 артиллерийскими залпами из 224 орудий. Дивизия получила почётное наименование Ропшинской, а комдив Лященко стал кавалером ордена Суворова 2-й степени.
На Карельском перешейке
Ещё в середине февраля 1944 года уполномоченный финляндскими правительственными органами Юхо Паасикиви (1870-1956) через советское посольство в Швеции сообщил о желании Финляндии выяснить у правительства Советского Союза условия, на которых страна Суоми могла бы выйти из войны. Советское правительство пошло навстречу этому желанию, предложив 16 апреля 1944 года великодушные и умеренные условия. Однако стоявшие тогда у руководства финляндским государством президент Ристо Рюти (1889-1956) и премьер-министр Эдвин Линкомиес (1894-1963) не приняли этих условий. Финляндия предпочла остаться в вассальной зависимости от Германии и продолжать войну. Руководство Финляндии понимало, что отказ от перемирия – это начало активных действий Советской Армии.
Командование и генеральный штаб финской армии, опираясь на данные разведки, ожидали наступления русских не раньше июля. Используя выгодные географические условия Карельского перешейка – обилие рек, озёр, межозёрных дефиле [узкие проходы], крупных массивов леса, финская армия готовила глубоко эшелонированную, хорошо развитую в инженерном отношении оборону. Достигая на Выборгском направлении глубины до 100 км, она состояла из трёх главных оборонительных полос:
· 1-я полоса обороны на глубину 3-5 км включала ряд опорных пунктов и узлов сопротивления, связанных между собой огневой системой. Опорные пункты насчитывали от 2 до 5 траншей с большим количеством ходов сообщений.
· 2-я полоса была наиболее развита в инженерном отношении. Она находилась в 12-25 км от 1-й полосы, составляя основу обороны на Карельском перешейке. Здесь имелись ещё более мощные опорные пункты, насыщенные дотами [Долговременная Огневая Точка – пулемётное или артиллерийское оборонительное сооружение], дзотами [укреплённая Дерево-Земляная Огневая Точка], бронеколпаками [куполообразное укрытие из брони с амбразурами и щелями для наблюдения и ведения огня] и бетонными укрытиями для личного состава. Перед передним краем была почти сплошная четырёхрядная полоса гранитных надолбов, укрытых в ложементах [окопы или котлованы] и прикрытых с фронта и тыла проволочными заграждениями, заросшими мелким кустарником.
· 3-я полоса обороны проходила в 30-40 км южнее и юго-западнее Выборга, через район Купарсаари (остров Ждановский) и далее по Вуоксинской водной системе до местечка Тайпале (Соловьёво) у Ладожского озера.
Помимо этих 3 полос финское командование северо-западнее Выборга готовило ещё 4 оборонительные полосы. У города Выборга было создано 2 оборонительных обвода. Не менее развитой в инженерном отношении оборона противника была и на Онежско-Ладожском перешейке. Здесь её глубина достигала 200 км.
Замысел советского командования состоял в том, чтобы осуществить прорыв обороны противника главными силами на Выборгском направлении и, сковывая действия финнов на Приладожском участке, нанести решающее поражение основным силам финских войск на Карельском перешейке. Наступление Ленинградского фронта должно было осуществляться в тесном взаимодействии с Краснознамённым Балтийским флотом и Ладожской военной флотилией.
Время не ждет
Советско-финляндская война 1939-1940 годов показала, что преодоление долговременной обороны, большого количества естественных преград на Карельском перешейке представляло исключительную сложность. Тогда на прорыв линии Маннергейма и овладение Выборгом потребовалось 3,5 месяца. Теперь время торопило. Нужно было скорее вывести из войны Финляндию, освободить от противника оккупированные районы Ленинградской области и Карело-Финской республики, восстановить связь Крайнего Севера с центром страны по Мурманской железной дороге и Беломорско-Балтийскому каналу.
Финны активности не проявляли. Их передний край казался вымершим. Нелегко было разглядеть искусно возведённые и умело врезанные в рельеф местности их инженерные сооружения. Система огня финнов оставалась загадкой для советских войск. Особенно трудно было заметить противопехотные и противотанковые заграждения. Сама природа помогала врагу: выемки и поляны, брустверы траншей заросли кустарником и травой. С воздуха инженерные сооружения противника также слабо просматривались, несмотря на интенсивную разведку 60 самолётов.
Главная задача по прорыву обороны противника возлагалась на 21-ю армию, прибывшую в мае 1944 года из резерва Ставки Верховного Главнокомандования на Ленинградский фронт, возглавляемый командующим генералом армии Леонидом Александровичем Говоровым (1897-1955), который за успешный ход Выборгской операции уже 18 июня 1944 года получит звание Маршала Советского Союза. 21-я армия, в состав которой входила 90-я дивизия, должна была нанести главный удар по противнику на Выборгском направлении. 23-я армия, занимавшая оборону на Карельском перешейке от Ладожского озера до Финского залива, используя успех 21-й армии, должна была расширить прорыв в сторону северо-восточной части перешейка, выйти к Вуоксинской водной системе и наступать дальше в Кексгольмском (Приозерском) направлении. 21-я и 23-я армии насчитывали более 150 000 человек.
[Илл. 3]
Командующий Ленинградским фронтом
Леонид Александрович Говоров (1897-1955)
получил звание «маршала Советского Союза»
18 июня 1944 года за успешный ход Выборгской операции
Советским войскам на Карельском перешейке противостояли 3-й и 4-й корпуса финской армии, а также соединения и части, подчинявшиеся непосредственно её верховному командованию, ставка которого во главе с маршалом Густавом (Карловичем) Маннергеймом (1867-1951) размещалась в городе Миккели, в 140 км северо-западнее Выборга. Соотношение сил противостоявших группировок войск Ленинградского фронта и финской армии характеризовалось превосходством советской стороны: по пехоте – в 2 раза, по артиллерии – в 6, по танкам – в 7 и по авиации – в 5 раз. (Иногда встречается соотношение пехоты 1 к 3. Однако советская дивизия при штатной численности 9 354 человека фактически имела в своём составе 5 500 – 6 500 бойцов [5].) Пока советское командование корректировало и уточняло планы, в 90-й дивизии были созданы минные поля, заграждения и опорные пункты по типу финской обороны, чтобы научить штурмовые группы, роты и батальоны прорывать и захватывать их. Исходя из опыта зимних боёв, бойцы тренировались днём и ночью.
Дан приказ…
К утру 9 июня 1944 года части 90-й дивизии сосредоточились на исходных позициях, замаскировались в прилегающих лесах. Командиры частей собрались на КП (командном пункте) дивизии, который располагался в густом сосновом лесу. «Стояла чудесная летняя погода. С рассветом загомонили птицы. Словно и не было войны, а в окружающих лесах изготовились к броску мощные группировки наших войск. <…> Вдруг огромной силы грохот оборвал тишину переднего края. Наша артиллерия и авиация приступили к разрушению долговременных оборонительных сооружений противника» [4]. Грохот разрывов был такой сильный, что оглушал всех. Во многоголосье канонады участвовали 280-мм и 305-мм орудия тяжёлой артиллерии Ставки Верховного Главнокомандования, орудия Кронштадтской крепости, линкора «Октябрьская революция», крейсеров «Киров» и «Максим Горький». 10 часов кряду наша артиллерия молотила финские позиции. Даже с наступлением сумерек огонь не прекратился. Ураганный огонь, по свидетельству финских историков, перемолол оборонительные сооружения, превратив их в груды песка, камня и бетона.О мощи этого артиллерийского огня свидетельствовали итоги: из 189 выявленных в полосе прорыва огневых точек противника советской артиллерии удалось разрушить 175, а всего на Карельском перешейке в этот раз было уничтожено 335 инженерных сооружений.
Ранним утром 10 июня после артиллерийской подготовки на врага обрушился огненный шквал «катюш». Глубину обороны противника обрабатывала бомбардировочная и штурмовая авиация.В 8 часов 20 минут за сериями красных ракет 30-й гвардейский корпус под командованием комкора (командира корпуса) Николая Павловича Симоняка (1901-1956) ринулся в атаку. Под напором наших бойцов враг дрогнул и начал отходить. 11 июня войска 21-й армии, в том числе и 90-й дивизии, прорвали 1-ю полосу обороны финнов, о которой «даже английские газеты потом писали: “Советские войска прорвали самую сильную оборону в мире”» [4].
[Илл. 4]
Николай Павлович Симоняк (1901-1956) –
советский военачальник, генерал-лейтенант (1944),
Герой Советского Союза (1943)
По мере продвижения первого эшелона войск 21-й армии в глубину обороны, противник начал оказывать возрастающее сопротивление. Этому способствовали густые леса и пересечённый рельеф местности. Основные усилия армии сосредоточивались в направлении Приморского шоссе. Сюда, в район Сахакюля (Мухино, платформа 63-й километр), Ванхасаха (с 1948 года Сосновая Поляна – исторический центр в посёлке Серово) и Ваммельсу (посёлок Серово), выдвигался корпус в составе 46-й, 90-й и 314-й стрелковых дивизий. Теперь ему предстояло сменить части гвардейцев, которым не удалось с ходу форсировать реку Райволан-йоки (Рощинку). Финны прочно укрепили противоположный берег реки, здесь у них оказалась сильная 2-я полоса обороны. Действовавшей в первом эшелоне 90-й дивизии была поставлена задача – 14 июня форсировать реку, прорвать оборону финнов и в дальнейшем наступать вдоль побережья Финского залива на Выборг.
[Илл. 5]
Был трудный бой…
Время на организацию боя было отведено недостаточно, так как дивизия ещё находилась в движении. Участок прорыва проглядывался кое-где в узком секторе и не больше, чем на 200-300 метров по фронту и в глубину. Трудно было ориентироваться на местности и почти невозможно наблюдать за противником. Не удавалось выбрать ни одного удобного участка для форсирования реки и прорыва хитро построенной оборонительной полосы врага. Лес и заросли кустарника в пойме реки скрывали сильную, как оказалось потом, оборону финнов.
По данным воздушной разведки противник на реке Рощинке не имел особых укреплений: на этом рубеже просматривались лишь отдельные куски траншей. Однако пленный финский офицер, которого удалось захватить разведчикам, дал показания, что полоса обороны на реке Рощинке, которой финны дали название «Ожерелье смерти», состояла из 3 рубежей, каждый из которых насчитывал 3 траншеи полного профиля, отсечные позиции, ходы сообщения, железобетонные пулеметно-пушечные сооружения.
90-я дивизия была усилена артиллерией корпуса прорыва, двумя батальонами штурмовой инженерно-сапёрной бригады полковника Николая Афанасьевича Руя (1902-1970) и танковым полком. Артиллерия усиления занимала позиции прямо с марша, боеприпасы тоже были на марше, средства для переправы через реку готовились из подручных материалов. У танкистов в исправности оказалось всего полтора десятка машин, так как остальные вышли из строя в ходе предыдущих боев. Офицеры штаба дивизии, командиры полков, батальонов, рот спешили закончить рекогносцировочные работы: ползали по зарослям ивняка, забирались на высокие сосны.
14 июня в 13.30 ударила артиллерия. Почти 110 дивизионов артиллерии и миномётов было переброшено на Приморское направление. Для прорыва 2-й полосы обороны противника здесь было сосредоточено в среднем до 250 (!) орудий и минометов на километр фронта. Основная часть огневых средств находилась против укреплённого района Кутерселька (Лебяжье). 90 минут советская артиллерия обрабатывала оборону противника, затем налетела авиация. Как только артиллерия перенесла огонь в глубину обороны противника, в небо взлетели серии ракет, и полки двинулись к реке.
Неширокая, хотя в это время года и полноводная, река не представляла особой преграды для форсирования. Безпокойство вызывал заросший ивняком, господствующий над окружающей местностью противоположный берег, занятый противником. И словно в ответ застучал пулемёт. Почти тут же подал голос второй, третий... пятый. Заработала автоматическая пушка финнов – одна, вторая. Открыли огонь миномёты и батареи врага. Обстановка на правом берегу реки накалялась: наши цепи, наткнувшись на искусно замаскированные травой и кустарником заграждения, залегли под огнём противника. К урезу воды выдвинули танки, однако их огонь был малоэффективен из-за плохой видимости.
Повторная атака после короткого артиллерийского налёта тоже результатов не дала, если не учитывать то, что противник в ходе боя вынужден был обнаружить почти всю свою систему огня. Оказалось, что большинство бронеколпаков, железобетонных, пулемётных и артиллерийских точек не было подавлено, что позволяло финнам на участке наступления 90-й дивизии создать сплошную зону артиллерийского и ружейно-пулемётного огня. Финны даже начали контратаковать наши подразделения, вклинившиеся в оборону врага. [5]
Помните их имена!
В этот день, 14 июня, совершил подвиг 22-летний командир стрелкового отделения 173-го полка 90-й дивизии сержант Виктор Алексеевич Блохин (1922-1944). Он первым форсировал реку и гранатами уничтожил расчёт станкового пулемета. Однако финны открыли огонь с другой точки, и рота залегла. Сержант стремительным броском приблизился к дзоту врага и прошил очередью амбразуру дзота. Враг продолжал поливать свинцом товарищей. Тогда он бросил в амбразуру гранату, но неудачно. Ещё рывок – и мужественный воин лёг грудью на клокочущее пламя пулемёта и геройски погиб, обезпечив успех роте. Виктор Блохин был похоронен в братской могиле в посёлке Майнино Выборгского района Ленинградской области. Указом Президиума Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик от 21 июля 1944 года «за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм» сержант Виктор Алексеевич Блохин посмертно был удостоен высокого звания Героя Советского Союза. (В память о Викторе Блохине на доме, в котором он жил, в селе Тютнярь ныне Кузнецкого района Пензенской области установлена мемориальная доска; а 49-й километр шоссе Санкт-Петербург – Выборг, где Виктор Алексеевич совершил свой подвиг, отмечен памятной плитой.)
[Илл. 6]
Герой Советского Союза Виктор Алексеевич Блохин (1922-1944)
Капитан Василий Фёдорович Павлов (1914-1973),заместитель командира батальона 286-го стрелкового полка 90-й дивизии, отличился во время боёв на Карельском перешейке. 14 июня 1944 года бойцы батальона одними из первых переправились через реку Рощинку и, захватив плацдарм на её берегу, отразили восемь вражеских контратак. Перейдя в наступление, батальон успешно расширил плацдарм и захватил 2 вражеских дота. В тех боях Василий Фёдорович получил ранение, но остался в строю.
[Илл. 7]
Герой Советского Союза Василий Фёдорович Павлов (1914-1973)
14 июня 1944 года лейтенант Павел Гордеевич Полевой (1915-1960) командовал ротой 286-го стрелкового полка 90-й стрелковой дивизии. Бойцы его роты, форсировав реку под огнём, преодолели проволочные заграждения и ворвались в финские траншеи. Выбив оттуда противника и закрепившись, в течение дня они успешно отбили несколько контратак.
[Илл. 8]
Герой Советского Союза Павел Гордеевич Полевой (1915-1960)
Захваченная передовыми батальонами полоска земли на правом берегу реки, именуемая плацдармом, являлась трамплином, с которого должно было развернуться дальнейшее наступление. 90-я дивизия стала готовить новую атаку на всём участке прорыва: подвозили боеприпасы, вели дополнительную разведку системы обороны противника, переподчиняли передовым батальонам орудия прямой наводки. Офицеры штаба дивизии находились в полках, готовя батальоны и роты к новой атаке. Наша артиллерия и авиация давили финскую артиллерию. Постепенно огонь противника начал ослабевать, так как, несмотря на все предпринятые финнами атаки, подразделения продолжали удерживать плацдарм, поддерживаемые артиллерией дивизии. Весь день 14 июня шёл небывало тяжёлый бой: финны дрались отчаянно. Передовые батальоны и сапёры штурмовой бригады понесли значительные потери.
С восходом солнца 15 июня ожил передний край. Снова заработали спаренные установки и пулеметы финнов. Началась наша артиллерийская подготовка: ударили батареи. Затем послышался гул самолетов, грохот рвавшихся бомб на дальних позициях врага. К бомбардировщикам присоединились наши штурмовики, которые начали расстреливать реактивными снарядами и из пулеметов огневые точки врага. Не успели скрыться самолеты, как масса снарядов и мин снова обрушилась на позиции противника. Могучим гулом наполнилась долина Райволы (ныне Рощино), кромешный ад кипел над финскими позициями. Но вот артиллерийский огонь начал продвигаться вглубь обороны противника. Перед головным батальоном была поставлена цель – не останавливаться, прижиматься ротами первой линии ближе к разрывам своих снарядов и устремляться вперёд, чтобы ворваться на позиции врага. Вслед за разрывами снарядов и мин пошли стрелковые цепи. Используя плацдарм, штурмовые батальоны почти без потерь ворвались во вражеские траншеи.
С НП (наблюдательного пункта) дивизии хорошо было видно, как через окопы одного участка, обходя огневые точки финнов, по которым били орудия прямой наводки, двигались пехотинцы. Трассеры пуль чертили полосы в направлении целей. Короткими перебежками передвигались миномётчики. Начали перемещения и орудия прямой наводки.
Дивизия вгрызалась в оборону противника. По мере продвижения полков схватки с врагом возникали то в одном, то в другом месте. Противник ввёл в бой резерв – моторизованную бригаду, уже изрядно потрёпанную нашей авиацией. Стараясь любой ценой спасти положение, финны с яростью обречённых контратаковали наши части то на одном, то на другом направлениях. Но наши бойцы не дрогнули, отбив все атаки врага.
Взвод младшего лейтенанта Евгения Дьякова, сопровождая пехоту, уничтожил 4 огневые точки; когда появились контратакующие танки, офицер поставил орудия на прямую наводку и в упор начал их расстреливать. Загорелся один, второй, третий танк. Продвижение противника было остановлено.
«Противник намеревался было задержать нас на небольшой речушке Ваммельсу [ныне Чёрная речка], сюда были подведены последние оперативные резервы финнов, смешанная бригада из танков, самоходных орудий, мотоциклетного и велосипедного батальонов, которая была использована для нанесения контратаки в стык 90-й и 48-й стрелковой дивизии. Мост через реку финны подготовили к взрыву. Однако осуществить свой план им не удалось. На плечах врага к переправе прорвались сапёры капитана Александра Сержановича. Рядовые Пётр Токарев и Степан Бобров успели перерезать дымящиеся бикфордовые шнуры и предотвратить взрыв моста» [2].
За Чёрной речкой в бой вступили танкисты. Они сходу с первым эшелоном 173-го стрелкового полка разгромили контратакующую группу врага и развили успех 90-й дивизии. Бригада противника была разбита. Финны бросили на поле боя технику, боеприпасы и различное снаряжение. Наши полки после разгрома смешанной бригады из пехотных превратились в «моторизованные». Советскими войсками было взято много трофейных машин, особенно мотоциклов «Харлей» американского производства и велосипедов марки «БСА», производившихся в Англии, в Бирмингеме.
В июне 1944 года капитан Сергей Игнатьевич Буфетов (1915-1944) командовал дивизионом 96-го артиллерийского полка 90-й стрелковой дивизии. Он особенно отличился во время прорыва финской обороны на Карельском перешейке. За период с 10 по 15 июня 1944 года при прорыве 1-й оборонительной линии противника у посёлка Александровка ныне Всеволожского района Ленинградской области и 2-й оборонительной линии у деревни Тюрисевя (ныне посёлок Ушково в Курортном районе Санкт-Петербурга) дивизион Буфетова уничтожил вражеский дот, 2 наблюдательных пункта, 4 пулемёта, 2 батареи, до взвода вражеских солдат и офицеров. 15 июня 1944 года в числе первых капитан Буфетов форсировал реку Рощинку и в течение 21 часа отражал огнём дивизиона контратаки противника, заменив выбывшего из строя командира стрелкового батальона. Трижды он поднимал в атаку залёгшую от огня пехоту, обезпечив тем самым коренной перелом на этом участке. Во время боя, когда Сергей Игнатьевич сам вёл огонь из автомата, он был ранен осколком снаряда в голову и доставлен в полевой госпиталь. Однако ранение оказалось смертельным, и 22 июня 1944 года капитан Буфетов скончался. (Первоначально Сергей Игнатьевич Буфетов был похоронен в посёлке Ушково. Впоследствии его останки были перенесены в братскую могилу воинского мемориала города Зеленогорска. На родине героя, в Туле, имя Сергея Игнатьевича Буфетова также увековечено на плите памятника Героям Советского Союза – тулякам. В Туле жил его сын – Вячеслав Сергеевич Буфетов (1942-2011) и продолжают жить его внуки – Ольга Вячеславовна Лебедева (Буфетова) и Сергей Вячеславович Буфетов, а также правнуки – Анна Григорьевна Лебедева и Илья Григорьевич Лебедев.)
[Илл. 9]
Герой Советского Союза Сергей Игнатьевич Буфетов (1915-1944)
В первые дни наступления ощутимый урон советским войскам наносили финские снайперы. Замаскировавшись на верхушках сосен и елей, «кукушки» выводили из строя офицеров, артиллерийские, миномётные и пулемётные расчёты. Это были или одиночные снайперы, или группы стрелков. По предложению полковника Михаила Васильевича Агурьевского, для уничтожения «кукушек» стали использовать артиллерию: били осколочными снарядами по верхушкам деревьев. «Испробовали. Первые же залпы дали результаты. Так, часть артиллерии начала борьбу со снискавшими известность финскими «кукушками». Нашему примеру последовали соседи» [4].
Трещала, ломалась и рушилась 2-я полоса «неприступного северного вала» финнов. Темп наступления к полудню возрос. Передовые отряды полков сбивали заслоны противника на Карельском перешейке. Вслед за ними двигались основные силы дивизии, пополнялись запасами. Командиры доносили об отличившихся, взятых трофеях и потерях. Командир сапёрного батальона капитан Александр Сержанович представил к награждению проявивших мужество при форсировании реки сержанта Ивана Безобразова, рядовых Петра Токарева, Степана Боброва, Фёдора Калинина. Немало солдат, сержантов, офицеров было представлено к наградам командирами других частей.
Константин Симонов и Всеволод Вишневский
С приближением к бывшей линии Маннергейма сопротивление противника возросло. Отдельные подразделения финнов упорно удерживали удобные для обороны рубежи. На опушках рощ, на перекрёстках дорог, в хуторах финны оставляли заслоны, разрушали мосты, устанавливали различного рода минно-взрывные заграждения, действовали «кукушки». На линии Маннергейма, разрушенной в 1940-м году, финны имитировали сильный пулемётно-артиллерийский огонь, пытаясь убедить противника в том, что укрепления восстановлены, и тем самым заставить советские войска отступить. Уловка врага была разгадана. Коротким ударом передовые отряды полков при поддержке танков, артиллерии и авиации быстро сбивали прикрытия финнов. В те дни английская ежедневная газета «Дейли Мейл» писала: «... на Карельском перешейке русские прорвали стальную, бетонную линию, которая, как утверждали, принадлежала к числу самых сильных в мире». Советские войска, отмечала газета, «полным ходом устремились к Выборгу» [4].
17 июня 1944 года 90-я дивизия прорвала оборону у населённого пункта Мерисилта (Лиственное), в 20 километрах юго-восточнее города Койвисто (Приморск). К 18 июня части 90-й дивизии успешно наступали. Передовые и обходящие отряды полков сбивали врага с промежуточных позиций, дивизия рвалась к Выборгу. К исходу 18 июня соединения армии прошли с боями значительную часть Карельского перешейка, прорвали ряд промежуточных оборонительных рубежей. Войсками было взято много населённых пунктов, в том числе Перкъярви (Кирилловское), Уусикиркко (Поляны), Пихкала (Мамонтовка), Хумалъйоки (Ермилово). 90-я дивизия приближалась к железной дороге, идущей с северо-востока на Выборг. Финны отходили на северо-запад.
Николай Григорьевич вспоминал: «В эти дни к нам прибыли писатели Константин Михайлович Симонов (1915-1979), Всеволод Витальевич Вишневский (1900-1951) и фотокорреспондент “Правды” Яков Рюмин. Зашёл разговор о финнах. Писатели ждали моего мнения о противнике и, признаться, начало моего ответа – утверждение, что хорошие вояки, – их несколько разочаровало. Хотелось услышать противоположное. “Но сила ломит силу, – продолжал я. – Они мастера ближнего боя, но боятся обходов, охватов. По показаниям пленных их буквально ошеломили могучие удары артиллерии, авиации, наше стремительнее продвижение. Мне только что доложили из перехватов по радио, Маннергейм обратился к финской армии с призывом – остановить советские войска. Вряд ли из этого что получится. Армия деморализована нашими удачами. Но это не значит, что финны не будут драться. Будут”» [4].
В те дни в разговорах со старшими начальниками, офицерами, сержантами и солдатами часто заходила речь о Финляндии, боеспособности финской армии. Все сходились на мысли: наступил момент деморализации противника. Как говорили старые солдаты – участники финской кампании, которым приходилось второй раз наступать на Выборг, у финнов не было той самоуверенности и упрямства, что были в тридцать девятом – сороковом годах.
Комдиву Лященко довелось допрашивать пленных солдат и офицеров 20-й бригады полковника Армаса Кемпи (1893-1949). Их ответы сводились к следующему: если уж Советская Армия разгромила немецкую армию, какой смысл нам терять людей? Пусть воюет Маннергейм, если ему хочется. Примерно ту же мысль высказал Николаю Григорьевичу и старый финн – дорожный мастер в лесном хуторе под Выборгом. Население Финляндии было напугано пропагандой о зверствах русских. Поэтому было неудивительно, что основная масса жителей городов и хуторов в панике бежала. На железнодорожных станциях валялись вороха чемоданов, свёртков, баулов с бирками и адресами разных городов и пунктов страны Суоми. В лесах бродили брошенные стада коров, а также лошади и другие животные.
19 июня 1944 года при прорыве 3-й полосы обороны финнов в районе Выборга вновь отличиласьрота Павла Гордеевича Полевого. К этому времени полки 90-й дивизии подошли к южной окраине города и были остановлены довольно сильным огнём врага с заранее подготовленных позиций, расположенных по возвышенностям и опушкам перелесков. Это был оборонительный обвод города. Финны даже в гранитных скалах прилегающих высот высекли траншеи полного профиля, построили доты, дзоты, бронеколпаки, площадки для пулеметов, позиции для орудий прямой наводки. На каждый километр обороны приходилось много огневых точек.
Из штаба 21-й армии, возглавляемой с 28 апреля 1944 года генерал-полковником Дмитрием Николаевичем Гусевым (1894-1957), поступил приказ об овладении Выборгом 20 июня. Началась подготовка к штурму Выборга, которому командование армии и фронта придавало большое значение. «Это и понятно. Город лежал на скрещивании водных, желе