Василий Осипович Ключевский(1841-1911) родился в Пензе в семье священника[1]. Окончил духовную семинарию, но затем поступил в Московский университет на историко-филологическое отделение философского факультета. Ключевский был поклонником Фейербаха (материалист). Учился под руководством С. М. Соловьева. В сфере его интереса были социально-экономические процессы Древней Руси, истории сословий и крепостного права.
Его кандидатская диссертация «Сказания иностранцев о Московском государстве» стала первой научной работой, вызвавшей живой интерес, и была сразу напечатана. В 1871 г. Василий Осипович защитил магистерскую диссертацию «Древнерусские жития святых как исторический источник». Вскоре после этого начал писать свою главную монографию «Боярская Дума Древней Руси» (1882), ставшую его докторской диссертацией. Еще в 1879 г. Ключевский был избран доцентом Московского университета, где вскоре занял место умершего Соловьева. По получении докторской степени стал профессором, в 1889 г. избран членом Академии наук.
1879 г. Ключевский начал читать свой курс русской истории. Он сразу очаровал слушателей и стал едва ли не самым любимым профессором в Московском университете. На Ключевского постепенно обратили внимание в высших сферах Петербурга, включая царскую семью.
В 1899 г. Ключевский на основе своих лекций издал «Краткое пособие по Русской истории» как «частное издание для слушателей автора», а в 1904 г. приступил к работе над полным курсом, уже давно получившим широкое распространение в литографированных студенческих изданиях. «Курс русской истории» в пяти частях, доведенный до времени Екатерины II, станет самым известным научным трудом Ключевского, получившим всемирное признание. Его первый том вышел в 1909 г., последний (пятый) издан посмертно в 1921 г. по записям ученика Ключевского Я. Л. Барскова. Из специальных курсов Ключевского напечатаны также после его смерти «История сословий в России» (М., 1913) и литографированное издание «Терминология русской истории».
В. О. Ключевский предлагает своеобразную периодизацию российского исторического процесса.
Русь Днепропетровская (VIII-XIII вв.) Численность русского народа постепенно растет в пределах равнины. Народ сосредотачивается на верхнем и нижнем Днепре. Русь разбита на отдельные области с большими торговыми городами в центре. Каждый город захватывался князем, но не терял своего значения экономического центра: промыслы, охота, бортничество стимулировали развитие внешней торговли. Это городовая торговая Русь.
Русь Верхневолжская (XIII-до середины XV вв.). Время сосредоточения большинства русских переселенцев в районе Волги с притоками. Здесь господствовала раздробленность земель на княжеские уделы. Экономическая жизнь основана на сельскохозяйственном труде, отсюда удельно-княжеская Русь и вольное земледелие.
Военно-земледельческая Русь (XV-XVII вв.). Здесь формируется сильная власть Московского царя, который объединяет все великорусское племя в одно политическое племя, укрепляя государство.
Всероссийский период, императорский, дворянский (XVII-середина XIX вв.). Это время, когда русский народ распространяется от Балтики до Северного Кавказа, на Дальний Восток, в Сибирь. Главный политический факт - политическое собирание ранних частей русских земель. Главный факт экономической жизни - земледельческий труд окончательно стал крепостным; тот же характер труда стал применяться в развивающейся промышленности.
Обозначив хронологические периоды, Ключевский в дальнейшем мало считается с хронологией. Во всем дальнейшем изложении русской истории он думает о ней как о едином целом. Большинство глав «Курса» посвящено описанию истории административных учреждений и сословий, в особенности истории закрепощения крестьян.
В своих исторических взглядах Ключевский шел по стопам Соловьева, который создал цельный и стройный ход русской истории, основанный на твердом фундаменте первоисточников (тогда в большинстве неизданных). Это значительно помогло Ключевскому в выработке его собственного исторического миросозерцания. Ключевский это сам признавал. Каждый начинающий русский историк, - сказал он в своей речи памяти Соловьева, - «должен начинать с того, чем кончил Соловьев».
Шаг вперед в историческом знании - представление Ключевского о том, что народ является движущей силой в истории. Он сочетает культурно-исторический подход с исторической социологией. В итоге, ему удается показать историю России на мировом фоне, раскрывая суть узловых событий долговременного звучания: колонизация, реформы. Ключевский внес в науку русской истории тщательное изучение экономического быта и хозяйственного развития.
В своем курсе Ключевский в целом весьма критически относится к русским царям XIX в. и результатам деятельности правительства. В этой деятельности он не находит достаточного понимания хода русской истории и действительных нужд русского народа. В своих дневниковых записях, где он высказывался вполне откровенно, Василий Осипович приходит к пессимистическому заключению: история учит даже тех, кто у нее не учится: она их проучивает (1893).
Роковую роль в истории России, по мнению Ключевского, играли войны.
При этом он сознавал, что война не чисто русское, а мировое явление. У него было пророческое предчувствие, что войны приведут старый мир к катастрофе.
В статьях Ключевского по специальным историческим вопросам стиль сжатый и деловой. Наоборот, в монографиях общего характера - художественный. Вершины этой художественности Ключевский достигает в «Курсе русской истории». Это сочинение помимо своего научного значения представляет собой один из замечательных памятников русской изящной литературы конца XIX-начала XX вв[2].
Вопрос 5
Одним из первых историков-марксистов, обратившихся к изучению истории Древнерусского государства, был М. Н. Покровский. В "Русской истории с древнейших времен" (1909 - 1914 гг.) в вопросе об образовании Киевской Руси он счел нужным присоединиться к мнению автора начальной летописи о норманнском происхождении Руси, о варягах, приходивших из "за моря" и бравших дань со славянских и финских племен. Прогнав одних насильников-варягов, население северо-запада Восточной Европы приняло "к себе на известных условиях одного из варяжских конунгов с его шайкой с тем, чтобы он оборонял зато славян от прочих нормандских шаек", причем "то, что произошло в этом случае, нельзя охарактеризовать иначе, как завоеванием в его более мягкой форме, когда побежденное племя не истреблялось, а превращалось в "подданных", то есть буквально находившихся "под данью", плативших дань"1. Полагая, что древнейший тип государственной власти вырос непосредственно из власти отцовской, М. Н. Покровский считал, что скандинавский термин "конунг" обозначал "отца большой семьи", а сами конунги являлись патриархальными владыками. Поэтому они пришли к славянам "с родом своим", причем этот приход был не чем иным, как переселением целого племени2. Считая, что в эпоху Киевской Руси первобытнообщинный строй уже ушел в прошлое и господствовали феодальные отношения, М. Н. Покровский отрицал в то же время Древнерусское государство как таковое3.
В "Очерке истории русской культуры", написанном в 1914 г., М. Н. Покровский связывал возникновение государства с формированием феодальных отношений. Он не отрицал возможности наличия на Руси зачатков "государственности" до норманнов, но "великая держава" (этот термин М. Н. Покровский брал в кавычки) - Киевская Русь явилась не результатом внутреннего общественного развития, а следствием "внешнего толчка, данного движением на юг норманнов"4. Именно норманнское нашествие, по мысли М. Н. Покровского, создало на Руси и рабовладельческую культуру и Русскую державу6. При этом он отмечал, что летописной легенде о призвании варягов не следует придавать какого-либо исторического значения7. Таким образом, в "Русской истории с древнейших времен" М. Н. Покровский занимал по отношению к летописному рассказу о призвании варягов иную позицию.
В 1920 г. М. Н. Покровский приступил к написанию "Русской истории в самом сжатом очерке", долгое время являвшейся учебником русской истории. Приводя рассказ летописи о призвании варягов, он отмечал, что, оспаривая его, историки исходили из патриотических соображений; но признать норманнов первыми русскими князьями "не менее и не более обидно, чем то, что Россией с половины XVIII в. управляло, под именем Романовых, потомство немецких, голштинских герцогов..."8. Городская Русь X - XI вв., по его мнению, еще не знала общественных классов: первые русские князья были просто "предводители шаек работорговцев", а в городах проживала "Русь" - смешанное население, получившее свое название от наименования финнами шведов, которые и были первое время "господствующим классом" (!) в городах, позднее растворившимся среди славян9. Как видим, взгляды М. Н. Покровского на Древнерусское государство противоречивы. Признавая, что у восточных славян первобытнообщинные отношения сменялись феодальными, он отрицал, однако, наличие у них государства, хотя говорил о "государственном строе", определяя его как некую "федерацию" "республик", являвшихся "самостоятельными политическими единицами"10. И тем не менее значение работ М. Н. Покровского в области истории Киевской Руси нельзя недооценивать. Оно заключалось в смелой и решительной борьбе с концепциями, господствовавшими в дворянской и буржуазной исторической науке, в стремлении отыскать закономерность в историческом развитии восточного славянства, связав его политическую историю с экономическим развитием, подчеркнуть роль классовой борьбы в событиях XI - XII веков.
Глубокое изучение Киевской Руси в советской исторической науке начал Б. Д. Греков. Вряд ли можно переоценить огромное значение для советской исторической науки трудов Б. Д. Грекова, посвященных социально- экономическому строю Киевской Руси в целом17 и вопросам истории образования и развития Древнерусского государства в частности. Несмотря на то, что о феодальных отношениях в Киевской Руси писал еще в 1923 - 1925 гг. С. В. Юшков18, именно Б. Д. Грекову мы обязаны утверждением взглядов о феодальной природе Киевской Руси. В 1933 г. вышла в свет его небольшая статья, посвященная начальному периоду в истории феодализма на Руси, в которой Б. Д. Греков подчеркнул, что "Краткая Правда" рисует нам примитивное классовое раннефеодальное общество, и указал на то, что среди смердов были и свободные и зависимые19. В начале 1933 г. Б. Д. Греков сдал в печать свою большую книгу "Очерки по истории феодализма в России. Система господства и подчинения в феодальной деревне"20. В этой работе основное внимание он уделил начальной стадии феодализма в Древней Руси и организации крупной вотчины в XI - XIII веках. Вопрос о роли рабства в киевский период, проблема рабства и феодализма в Древней Руси, а следовательно, социальной природы древнерусского общества, стали предметом специального исследования в докладе "Рабство и феодализм в Киевской Руси", прочитанном Б. Д. Грековым в ГАИМК в 1932 году. Этот доклад вместе с развернувшейся по нему дискуссией был опубликован в 86-м выпуске "Известий" Государственной академии истории материальной культуры под названием "Рабство и феодализм в Древней Руси". В докладе Б. Д. Греков остановился прежде всего на вопросе о месте сельского хозяйства в хозяйственной системе Древней Руси, о характере древнерусского сельского хозяйства и хозяйственной техники. Нельзя забывать то обстоятельство, что в то время, когда Б. Д. Греков делал свой доклад, среди советских историков еще имели распространение взгляды В. О. Ключевского, Н. А. Рожкова, П. И. Лященко, отводивших земледелию в хозяйственной деятельности восточных славян киевских времен второстепенную роль. Б. Д. Греков широко привлек материалы из раскопок советских археологов А. Федоровского, А. Н. Лявданского, К. Флаксбергера, П. Н. Третьякова, А. В. Арциховского и обобщающие работы, посвященные эволюции форм земледелия и сельскохозяйственных орудий в Древней Руси, что дало ему возможность неопровержимо доказать примат земледелия у восточных славян и прийти к выводу, что "с IX - X вв. мы можем смело говорить о победе пашенного земледелия"21. Вся дальнейшая работа советских историков и археологов вплоть до наших дней только подтверждала и укрепляла эти выводы Б. Д. Грекова. Большое значение доклада Б. Д. Грекова, для советской исторической науки заключалось в том, что ученым впервые были систематизированы, пересмотрены, проанализированы важнейшие источники по социально-экономической истории Древней Руси; это дало возможность со всей определенностью говорить о феодальной природе Древнерусского государства.
Работы Б. Д. Грекова, посвященные Киевской Руси, выдержали несколько отдельных изданий22 и получили самый широкий отклик в специальной литературе. Каждое новое издание "Киевской Руси" заключало в себе новые разделы, основанные на новых материалах.
Поставив вопрос о социально-экономической природе Киевской Руси, Б. Д. Греков, естественно, подошел и к проблеме Древнерусского государства. Его несомненная заслуга - доказательство того, что образование Древнерусского государства являлось результатом внутренних процессов, а не действий норманнов-варягов23. При этом Б. Д. Греков считал, что "едва ли необходимо отвергать целиком самую возможность призвания варяжских вспомогательных отрядов. Оно могло быть похоже на те призвания, которые мы знали при Владимире и Ярославе. Но это совсем не то "призвание", на котором базируются норманисты"24. "Династия Рюриковичей, какого бы она ни была этнического происхождения (ведь спор об этом не прекратился и сейчас), могла удержаться во главе славянского государства единственно при условии, если она ославянится в смысле своей деятельности и политической программы. И в этом отношении династия Рюриковичей удовлетворяла полностью интересам Русского государства"25.
Б. Д. Греков на материале истории восточных славян показал, что государство возникает там и тогда, где и когда складываются условия для его возникновения в виде деления общества на классы. В 30-х годах этим временем Б. Д. Греков считал IX - XI века. Он не сомневался в том, что Киевская Русь в IX - XI вв. есть общество классовое, феодальное26. Впервые вопросами истории Древнерусского государства в целом Б. Д. Греков занялся в связи с чтением общего курса истории СССР на историческом факультете Ленинградского университета в 1934 - 1935 годах27. В своих лекциях он подчеркивал, что в Приднепровье и Поволжье в IX в. уже был налицо классовый строй, что "в самом начале X века, а стало быть, и в известной части IX в. наличие классов... не подлежит никакому сомнению", что "призвание" Рюрика "похоже на завоевание", а так как он личность полулегендарная, то изложение политической истории Киевского государства следует начинать со времен Олега, когда объединились Киев и Новгород28. Позднее взгляды Б. Д. Грекова претерпели определенную эволюцию. Начало государственности восточных славян он стал возводить к антам, ко временам могущества дулебов- волынян, считая, что с этого момента можно говорить "относительно первого большого государственного объединения русского народа"29. Ко времени же образования Киевского государства восточное славянство "в деле создания своей государственности успело проделать немалый путь"30. Это утверждение было обусловлено тем, что, разделяя взгляды некоторых археологов, Б. Д. Греков видел в создателях так называемой Черняховской культуры первых веков н. э. славян. Он писал: "Непосредственными носителями культуры этого периода было раннее славянское население, оставившее своеобразные погребальные памятники, так называемые поля погребальных урн (I - V вв.)"31. Политические образования восточных славян (антов, дулебов-волынян), предшествовавшие Киевской Руси, и само Киевское государство Б. Д. Греков в некоторых своих трудах характеризовал как феодальные государства32.
Наиболее подробно и тщательно обосновал тезис о дофеодальной природе Древнерусского государства С. В. Юшков. Прежде всего следует отметить его "Очерки по истории феодализма в Киевской Руси", вышедшие в 1939 году45. С. В. Юшков развивал свои взгляды на возникновение и развитие феодального землевладения, феодальной ренты и феодальной зависимости. Он полагал, что процесс оформления класса феодалов падает лишь на XI век. То же самое можно сказать, по мнению С. В. Юшкова, и о возникновении класса феодально-зависимого сельского населения, причем "единого названия для обозначения всей массы феодально-зависимого крестьянства так и не выработалось в Киевской Руси", так как термин "смерд" обозначал не сельский люд вообще, а лишь определенную категорию зависимого люда, близкую к крепостному крестьянству46. "Утверждать существование вполне сложившихся и оформленных классов феодалов в IX - X вв., основываясь лишь на имеющихся в нашем распоряжении данных и не подменяя фактов голыми социологическими схемами, нельзя"47. Отсюда проистекала трактовка С. В. Юшковым IX - X вв. в истории Киевской Руси как периода "дофеодального", а Киевского государства той поры - как государства "дофеодального", "варварского"48. Дофеодальный период на Руси - это время борьбы трех укладов: первобытнообщинного (патриархального), рабовладельческого и феодального. И пока феодальный уклад не утвердился в качестве господствующего, Русь не являлась феодальным государством. До конца X в., до времени княжения Святослава включительно, Киевское государство выступало в качестве дофеодального, варварского государства. С конца X в., с княжения Владимира, "варварская держава" превращается в феодальную монархию в ранней ее форме, раннефеодальную монархию49. Впоследствии в результате обсуждения проблем периодизации истории феодальной Руси, организованного редакцией журнала "Вопросы истории", большинство исследователей сочло необходимым применять термин "дофеодальный период" только по отношению ко времени догосударственной истории восточных славян, к докиевскому периоду русской истории, поскольку Древнерусское государство являлось порождением классового антагонизма в эпоху генезиса феодализма у восточных славян, его стали рассматривать как раннефеодальное государство50. Причем если IX век являлся периодом генезиса феодализма, то в XI столетии наметились большие сдвиги в развитии феодальных отношений на Руси.
Советские исследователи подчеркивают необычайную трудность постановки вопроса о том, где и когда в истории восточнославянского мира кончается первобытное общество с его родоплеменным строем и зарождается феодализм с присущими ему раннефеодальными формами государственности. Б. Д. Рыбаков указывает, что "процесс первичного возникновения государственности из недр первобытнообщинного строя является процессом настолько медленным и постепенным, что рубеж двух формаций иногда бывает еле, приметен для глаза позднейшего историка"57.В то время как одни исследователи подчеркивали примитивный характер древнерусской государственности и относительно позднее, ее возникновение, другие в поисках ее истоков уходили далеко в глубь веков. Некоторые ученые, как, например, С. В. Юшков, сочетали в своих трудах обе точки зрения. С. В. Юшков считал, что возникновение и развитие государственности у восточных славян началось очень давно. Во всяком случае, уже в IV в. у антов существовало государство. При этом он строил следующую цепь логических заключений: 1) у скифов было примитивное, дофеодальное, так называемое варварское государство (но отнюдь не рабовладельческое, ибо "трудно, однако, предположить, что рабовладельческий способ был у них господствующим"), 2) предки восточных славян находились в комплексе народов, которые носили название скифов, следовательно, восточные славяне являются потомками скифов, 3) анты жили там же, где когда-то обитали скифы, 4) а раз у скифов было варварское, дофеодальное государство, то оно должно было существовать и у их потомков - антов, так как в противном случае придется "признать наличие какого-то незабываемого в истории регресса"58.
Научные интересы М. Н. Тихомирова были связаны в данной проблеме с анализом понятий "Русь", "Русская земля", "Россия", с происхождением этих названий, но попутно он высказывал очень интересные мысли по поводу начала русской государственности. М. Н. Тихомиров утверждал, что "процесс создания государств - долгий и слабо поддающийся изучению, когда речь идет об отдельных эпохах", но тем не менее считал возможным говорить о княжествах у восточных славян еще в IV - VIII вв., полагая подлинным "началом Русской земли", то есть Древнерусского государства, поход русских на Царьград в 860 г., что не имеет никакого отношения к деятельности пресловутых варягов74.В разработке проблемы возникновения и развития Древнерусского государства большое значение имеют труды Б. А. Рыбакова. Это обусловлено прежде всего тем, что в Б. А. Рыбакове-ученом сочетаются археолог и историк, лингвист и фольклорист. И если в одной из его первых работ, трактующей вопросы истории племени радимичей, археологический материал превалирует над другими источниками, то его "Древняя Русь" не случайно носит подзаголовок "Сказания. Былины. Летописи", указывающий и на научные интересы автора и на круг основных источников, им используемых85. При этом, как хорошо известно, Б. А. Рыбаков остается выдающимся археологом.
Как уже указывалось, Б. А. Рыбаков считает необходимым прежде всего подчеркнуть медленный, молекулярный процесс перехода от свойственных первобытному обществу органов родового строя к государственным формам жизни у восточных славян. Эта мысль находит отражение в ряде его работ. Так, в книге "Ремесло Древней Руси" он писал: "В неясные для нас VIII - IX вв. идет таинственный подпочвенный процесс перерастания некоторых славянских центров в города", что свойственно раннефеодальному обществу86. Об этом же медленном и постепенном процессе первичного возникновения государственности из недр первобытнообщинного строя, еле приметном для глаза историка, Б. А. Рыбаков писал в "Очерках истории СССР". В главе "Предпосылки образования Древнерусского государства" он подчеркивал, что по отношению ко времени до IX в. можно говорить лишь о предпосылках образования Древнерусского государства87.
Исследования Б. А. Рыбакова, особенно его труды последних лет, характеризуются стремлением привлечь к конкретному историческому исследованию устное народное творчество. Первые попытки советских историков98 показали плодотворность такого рода изысканий, но Б. А. Рыбаков впервые смело и широко использовал устное творчество русского народа. В развитии фольклора Б. А. Рыбаков для времен домонгольской Руси намечает три этапа: а) сказания времен первобытного общества, окрашенные мифологическим элементом (волшебные сказки, эпические повествования и пр.), б) племенные сказания о князьях, догосударственный эпос эпохи великого переселения народов (сказания о Родиме и Вятко, об обрах, о Кие, "время Бусово", "века Трояновы"), в) былины99. В каждом из видов устного народного творчества он усматривает отражение черт подлинных исторических лиц и событий. Нет никакого сомнения в плодотворности такого рода подхода к устному народному творчеству.