Нет.
Так что я выбрасываю это из головы и возвращаюсь обратно, чтобы закончить то, что должен был сделать.
— Где ты был? — требовательно спрашивает Уилл.
— У нее была проблема с, эм… душем, — я киваю в сторону домика у бассейна. — Она хотела, чтобы я посмотрел его.
— Угу, — говорит он, подозрительно глядя на меня. — У тебя мокрые волосы.
— Это была большая проблема, — смеюсь я.
— Знаешь, однажды из-за своего члена ты во что-нибудь вляпаешься.
— Не знаю, о чем ты говоришь, — усмехаюсь я.
Воскресенье, 19 июля
Спенсер
Любитель кисок оказался не у дел сегодня с самого утра. Напрягает, как сильно он хочет забраться в трусики Мэгс. Надо бы ему повести себя как мужик и воплотить желания в жизнь, но вместо этого он изображает из себя милашку и подлизу. Не только с Мэгс, но и с лучшим другом. И вот уже наступило утро, а значит, им предстоит повозиться со всей этой шоколадной херней.
— Тебе следует приехать, — ныл он прошлым вечером. — Ну ты же не лопнешь, если поможешь нам.
Я не собираюсь вставать в воскресенье рано утром, чтобы произвести впечатление на девчонку — я прямо так ему и сказал. Уилл может делать то, что ему нравится, но так же может идти нахер, если думает, что мне станет стыдно. И, кроме того, он не знает, что мне пофиг. Наверняка, иначе бы он чувствовал себя ужасно, заставляя меня это делать. И кроме того, откуда он знает, что я не лопну? А вдруг? И тогда он до конца дней своих будет себя винить. Реально, я оказываю нам обоим услугу. Самодовольно улыбаюсь про себя, поворачиваюсь в постели и вновь устраиваюсь поудобнее.
Хотя долбаное солнце думает иначе. Оно светит прямо мне в глаза, пока я вновь пытаюсь уснуть. Я отворачиваюсь, но оно все равно слишком ярко светит, и, поворочавшись, я понимаю, что это бесполезно.
Я окончательно проснулся. Тьфу!
Всего лишь полдевятого утра, а я так хотел поспать до обеда. Примерно до двух часов, если быть точным, так что я смогу пропустить всю ярмарку. Не хочу лежать здесь и думать о ней. Не желаю задаваться вопросом, во что она одета сегодня, или думать о том, что она всего лишь через дорогу в окружении шоколада. И, конечно же, не хочу тратить время на размышления о том, почему после того, как она ушла из домика рядом с бассейном в пятницу, я ничего не слышал от нее.
Потому что я не думаю. Размышления для лохов.
Пыхтя, я сажусь. Долбаный ад. Можно, раз уж я проснулся, сходить в тренажерный зал. Это было бы хорошим времяпрепровождением для воскресного утра, если уж я не могу спать. Лучше, чем оказаться на глупой ярмарке, пытаясь набрать баллы. Оставлю это для кузена. Я отбрасываю назад одеяло и зеваю, опуская ноги на пол.
Я мог бы даже дойти пешком до тренажерного зала. Хммм. Бросаю взгляд в окно. Утро кажется великолепным, и зал недалеко. И пофиг, что мне придется пройти через фермерскую ярмарку, чтобы попасть туда. Да-да, пофиг.
Потягиваясь, голым прохожу в ванную и включаю душ. Справляю нужду, затем встаю под горячую воду и позволяю ей разбудить меня. Вы спросите: зачем я принимаю душ перед тренировкой? Ну… потому что идти в тренажерный зал, плохо выглядя, не вариант. Для начала, вокруг полно девушек. Это должно быть достаточной причиной, верно?
Смотрю на себя в зеркале в прихожей. Да, идеально. Люблю такую погоду. Я ненавижу прятать плоды своего тяжелого труда, поэтому мне нравится носить майку без рукавов и показывать бицепсы. Мое серое трико мягкое от длительной носки, вот почему оно так хорошо выглядит. Оно кажется великоватым, и когда я надеваю его, на меня обращают внимание. Прекрасно сочетается с белой майкой.
Волосы, как всегда, хорошо выглядят, отросшая за пару дней щетина аккуратно подстрижена. Просто милашка. Ага-ага, я готов… для тренажерного зала. Вот и все.
Ярмарка уже заполнена; это место, где местные жители покупают много свежих продуктов. Я еще не завтракал, так что подхожу к фруктово-овощному ларьку и беру кучу хороших бананов, прямо там же впиваясь в один зубами. Гуляя по ярмарке, жую банан и стараюсь не вертеть головой в поисках Туфельки и ее шоколада. Ключевое слово — «стараюсь», но все равно оглядываюсь вокруг. Заметив ее, я останавливаюсь и смотрю на нее. Она вся в делах, очень напряжена. Я не скажу, что отлично ее знаю, но знаю это выражение на ее лице, когда Туфелька хочет скрыть свою нервозность. Я видел его в пятницу в домике рядом с бассейном. Тот, с кем она беседует, заставляет меня изменить свое намерение не видеться с ней. Это фотограф-подлиза, мне следовало бы догадаться, что он будет здесь ошиваться. Здесь, в округе, мало новых лиц, но если они появляются, он всегда тут как тут. Посмотрите на него, он, наверное, спрашивает, какой сорт какао она использует. Он тот еще тип, и поэтому ему лучше сразу отстать от Туфельки, она слишком женственна для него.
Я прогуливаюсь неподалеку и слушаю, продолжая жевать банан. Она говорит ему, что использует лучший сорт или что-то в этом роде, а он ловит каждое ее чертово слово.
— Я гарантирую, что вы не пробовали ничего подобного, — говорит она ему.
Он улыбается какой-то выжидательной улыбкой. Да иди ты нахер со своими конфетами, дружок!
— Гарантируешь? — я делаю замечание из-за спины. — Осторожнее, приятель, ее гарантии мало что значат, просто предупреждаю, — сообщаю я и откусываю кусочек банана.
— Что это должно означать? — вмешивается она.
— Ну, — говорю я, кусая банан и растягивая время. Я улыбаюсь, а она выпрямляется. Знает, что я собираюсь ее разозлить. — Ты мне гарантировала, что определенные события не произойдут несколько раз на этой неделе, и все же… они произошли. Так что я не думаю, что ты должна давать гарантии, очевидно же, что это полная чушь.
Выражение ее лица сменяется яростью, а я просто улыбаюсь. Мне удалось ее разозлить. И ПУСТЬ этот долбаный филантроп узнает, что я трахал ее. Кажется, теперь утро стало действительно хорошим.
Она закатывает глаза и поворачивается ко мне.
— Спенсер, просто свали.
— Что? Я просто пытаюсь уберечь его от разочарования. Это весьма смелое заявление. В смысле, я пробовал твои конфеты, например, вот эти хороши, — я наклоняюсь и прежде, чем она успевает возразить, беру одну из конфет со вкусом чая со специями и латте и целиком кладу ее в рот. Кусаю и закрываю глаза, пережевывая ее и издавая стон. — Но, — говорю ему с набитым шоколадом ртом, — не могу сказать, что они все реально вкусные. Некоторые из них я слизывал с ее обнаженного тела. Я все еще работаю над вкусами. Просто чтобы ты знал.
Он смотрит на меня с презрением, а затем обращается к Джаз:
— Я вернусь позже, когда вы будете менее заняты, — говорит он и пятится.
— Пока-пока, — говорю я, махая ему.
— Что, черт возьми, с тобой не так?
— Ничего. Я просто помогал тебе. Хочешь банан? — я держу наполовину съеденный банан перед ее лицом, а она с отвращением отстраняется. — Давай, — я толкаю его ближе к ней, зная, что иду по очень тонкому льду и наслаждаюсь этим трепетом. — Открой рот, это хорошая практика, — подмигиваю я.
Выражение ее лица меняется, она немного смягчается. Бог знает, почему прямо сейчас, ведь я нажимаю на каждую кнопку, на которую могу. Джаз медленно открывает рот и слегка высовывает язык, готовый обвиться вокруг банана, когда она берет его в рот. Я растворяюсь в этом, внимательно наблюдая за ней. Не могу поверить, что она делает это. Затем она клацает зубами, и я подпрыгиваю от неожиданности. Банан жестко перекушен.
Джаз жует, ухмыляясь.
— Ты прав. Это хорошая практика, — затем она улыбается такой холодной улыбкой, что мой член пытается найти место, где бы спрятаться. — Что-нибудь еще, Спенсер?
Я прочищаю горло.
— Нет, я просто иду в тренажерный зал.
— Ну, не позволяй мне задерживать тебя, — говорит она сквозь зубы.
В последней отчаянной попытке насолить ей перед уходом — а мне сегодня везет — я лезу в сумку и отрываю самый большой банан.
— Я оставлю это тебе, — говорю я, когда кладу банан на стол. — Чтобы он напоминал обо мне.
— О, ладно, Спенсер, ты можешь забрать его, — говорит она, наклоняясь, чтобы достать что-то из-под стола. Она достает совсем маленький изогнутый банан с черными пятнами по всей длине и ухмыляется. — У меня уже есть один, который напоминает о тебе, — смеется она.
Угу, очень хорошо. Сучка.
— Хорошо, увидимся.
— Жду с нетерпением, — отвечает она, сарказм так и сочится из нее.
Отступая, я вижу Уилла и Мэгс, возвращающихся к ней с чаем и несколькими пакетами еды — наверное, бутерброды с беконом — и мой желудок урчит. Я вижу, как Мэгс спрашивает, что случилось, а Джаз качает головой, не желая это обсуждать. Уилл просто смотрит и сканирует толпу в поисках источника ее раздражения, а когда его взгляд падает на меня, я посылаю ему довольную ухмылку и машу рукой. Он качает головой, но я знаю, что он чуть-чуть повеселел.
Выйдя из спортзала через пару часов, я направляюсь домой. Пока я бегал, Уилл прислал мне сообщение. «Позже в пабе». Я пойду, но пойду в удобное для меня время. Знаю, что она будет там, а я не хочу, чтобы она думала, что мне нечем заняться. Все равно они еще будут собираться пару часов.
Да, знаю. Что я мог бы пойти и помочь. Но я мудак, помните?
Так что, приняв душ и переодевшись, делаю чай и располагаюсь в саду в своем любимом кресле. Ах, вот это жизнь. Хороший прохладный день, и не за горами завтрашний ужас. До сих пор весьма доволен тем, что сменил работу. Это первая работа, и она реально хороша для нас, потому что Джордж достаточно хорошо известен здесь, и будет всем нас рекомендовать. Уилл работает на него то там, то здесь пару лет. У него есть парочка бзиков, но Уилл хорошо его знает, так что ему можно доверять. Я бросил заниматься своими делами, так что это впервые, когда мы собираем команду и берем большой заказ, но нам известно все, чем мы занимаемся. Все будет очень хорошо.
Хотя, я не ожидал, что отвлекусь. Уилл понятия не имел, что Мэгс остановится здесь. Он узнал обо всем в последнюю минуту, когда планы Джорджа изменились. Как будто другая жизнь. Возможность изменить планы и просто уехать на лето в другой дом, чтобы никакая работа не отвлекала. Очень мило с их стороны!
Думаю, все могло быть и хуже. По крайней мере, сегодня мне удалось вернуть нас назад в нашу зону комфорта, внедрив слегка агрессивный стеб. После последней пары дней, это облегчение. Все так интенсивно изменилось за минуту. Вчера я даже подумывал отправить ей сообщение, чтобы просто поговорить. Какого хрена? Мне не нужно этого в жизни. Трахать ее — это нормально. Доводить до ручки, пока она едва ли не готова ударить меня, а потом трахать ее до потери пульса — это весело. Но сидеть и думать о том, как она, что делает?
Нет, просто нет.
Я рад, что мы вернулись на верный путь.
Ты упорно работаешь, продавая свой шоколад, Принцесса, а я буду просто сидеть здесь и пить чай. И если тебе повезет, я мог бы даже трахнуть тебя позже… просто так, как и должно быть.
Воскресенье, 19 июля
Джаз
— О, Господи, неужели? — бросаю я Мэгс, как только замечаю, что Спенсер заходит в паб.
Увидев его, я тут же вспоминаю выражение его лица, когда оставила его одеваться в домике рядом с бассейном. Может, и не надо было брать все под контроль. Хотя ощущала я себя прекрасно и чувствовала свободу от вины за тот первый раз, с которого все и началось. Мне просто был необходим контроль. Не то чтобы я доминировала, нет, я просто играла на равных и чувствовала себя здорово, получая удовольствие без обычного мучительного чувства злости на себя саму.
С тех пор как вышла из домика у бассейна, я чувствовала себя хозяйкой положения. Конечно, у меня был прилив адреналина, и это некоторое время удерживало меня на плаву. А еще мне нужно было сделать кучу дел до конца дня, так что вела я себя с ним мило и даже как-то отстраненно.
Заняться делами или немного поразмышлять? Нет, я даже не хочу думать о нем. Это же просто глупо, ведь так?
Я признаю это.
Это было так напористо и так чертовски хорошо, что я все еще ощущаю его прикосновения на своем теле, когда закрываю глаза. Этот взгляд, когда я вылезла из джакузи — я могла бы поклясться, что это была боль, но не думаю, что у него вообще есть чувства, так что сомневаюсь, что ему больно. Это, скорее, была паника — наверняка он решил, что после такого бешеного секса я стану к нему липнуть. Ну, я показала ему, что сейчас это не имеет значения, и, кажется, он сразу вернулся к своему обычному поведению.
Но поцелуй смутил меня. Перед тем, как уйти, он схватил меня и поцеловал так чертовски сильно, будто это что-то для него значило. Клянусь, он знает толк в этом. Но мне не нужен утешительный поцелуй, чтобы почувствовать себя лучше. До тех пор я прекрасно себя чувствовала. Сейчас же я просто чувствую себя странно. Поцелуй, глаза, то, как он обнимал меня, все это казалось таким… особенным.
Меня передергивает.
Не-а. Это Спенсер Райан. Особенное — не его репертуар, вероятно, это просто было тепло джакузи. В другой раз меня бы это повеселило.
И тут я понимаю, что Мэгс молчит и смотрит на меня. Я сперва не замечаю этого, потому что пристально слежу за ним, потерявшись в своих мыслях. Черт, меня поймали.
— Ты знала, что он придет, — улыбается она.
— Я надеялась, что он не сделает этого, — бормочу я.
По крайней мере, он не приехал раньше и не испортил отличный воскресный обед, который я устроила для Мэгс и Уилла, выражая им свою благодарность. Я очень им благодарна, Уилл пришел в семь утра и помог нам загрузить машину. Потом он пробыл с нами весь день, раздавая печенье, разливая чай и прогуливаясь по ярмарке с целью пригласить людей прийти и что-нибудь попробовать. Он знает в городе буквально каждого.
Без него я была бы обычным новичком, надеющимся на то, что люди к нему подойдут. Но он сделал так, чтобы ко мне подошли все. Короткие восклицания типа «Заверните! Заверните!» и звон колокольчика — самая малая часть того, что он смог сделать. Они с Мэгс так мило смотрятся вместе. Впервые я действительно провела время в их компании. У меня миллион вопросов к Мэгс, но самый большой — что их двоих, черт возьми, останавливает? Они очаровательны. Мне необходимо устроить ей такой же допрос, какой она проводила мне. Им нужно решить свои проблемы. Они были бы потрясающей парой.
Она смеется в ответ на мой протест.
— Ты такое трепло! Когда он рядом, ты светишься, что просто невозможно смотреть.
— Действительно? Что-то сейчас я этого не ощущаю.
— Светишься. Раздраженно, но сияешь, — смеется она. — Но ты не можешь отрицать, что реагируешь на него. Тебе просто надо это признать и принять.
Я поворачиваюсь и смотрю на нее. Не буду вступать в дискуссию об этом.
— Твоя очередь.
Она качает головой и возвращается к нашей игре в бильярд. Я рада, что Спенсер замечает Уилла и останавливается, чтобы выпить, оттягивая неизбежное.
— Джаз.
— А?
— Твоя очередь, если сможешь оторваться от любования Казановой.
Я бросаю на нее еще один взгляд, но, кажется, я растеряла сноровку — на нее это почему-то больше не действует. Я промахиваюсь; я ни во что не попадаю, и приходится ждать, пока ударяет Мэгс, забивая два шара. Смотрю в сторону бара, а он, беседуя, смотрит поверх плеча Уилла. Медленная улыбка появляется на его губах, когда наши взгляды встречаются. Торжествующая улыбка, потому что он знает, что я не смогла удержаться и посмотрела.
Как, черт возьми, он делает это? Имею в виду, мы ведь поменялись ролями. Или нет? Я держала все под контролем. Да, после у меня был небольшой срыв, но он не знает об этом. Так что я не понимаю, как он так быстро оправился. Сегодня он застал меня врасплох, я не ожидала увидеть его. Он унизил меня на глазах у клиента, и хотя я выдержала его укол, я все еще чувствую себя неуверенно. Но что это было? Ревность? Он словно метил свою территорию, а я — не его территория.
Я прицеливаюсь, пытаясь выкинуть его из головы. Он здесь, мне не обязательно должно это нравиться, но у меня был отличный день, и я не позволю ему его испортить. Ярмарка прошла очень хорошо. Я продала гораздо больше, чем ожидала. Мы раздавали угощение весь день, и многие снова возвращались к нам. Да столько, что, сама себе не веря, я записалась на следующую неделю. Я знаю, что хотела выбраться отсюда, но пока мы здесь, сделать это просто невозможно. Я могу быть упрямой и вернуться домой на целую неделю, но квартира будет пустая и одинокая, а здесь кухня намного больше.
И должна признать, что если вернусь домой, то не останется никаких шансов… для чего бы то ни было. Мне не нравится идея оставить это и пустить на самотек. Ненавижу все это.
Как будто ощутив мое раздражение, Спенсер подходит к нашему бильярдному столу и садится так, чтобы иметь возможность наблюдать за нашей игрой. Я делаю глубокий вдох. Не уверена, что хочу, чтобы он наблюдал. Он сидит там со своей самодовольной физиономией, и я чувствую его согревающий горячий взгляд на своей заднице, когда склоняюсь над столом и делаю удар. Каким-то чудом получается хороший удар, так что я сохраняю лицо. Я довольно хорошо играю в бильярд, но не привыкла к такому давлению.
Примериваясь для следующего удара, я наблюдаю за Спенсером краем глаза. Он подходит и демонстративно кладет монетку на край стола, чуть выше монетоприемника.
Ублюдок.
Я наслаждалась этой игрой, пока не пришел он, и теперь мало того, что он все испортил, он хочет сыграть. Ну, хорошо, пусть играет. Думаю, мне пора домой.
— Сыграем с победителем? — спрашивает он.
Смотрю вверх, словно в замедленном действии, и вижу его ухмылку. Затем поворачиваю голову в сторону Мэгс. Онемев и застыв на месте, я уже знаю, что она ответит. Я представляю себя в образе Сильвестра Сталлоне, как бросаюсь через всю комнату, раскинув рук и пытаясь остановить пули, и ору: «Нееееееееееееееееееееееееет!». Но в реальности я в тихом ужасе слушаю, как она говорит…
— Конечно, — потом бросает на меня весьма веселый взгляд. Сучка.
Удовлетворенный, Спенсер занимает свое место и ждет.
Я пока что выигрываю, и внезапно моя обычная конкурентоспособность испаряется. Не хочу играть с ним. Но я не доставляю ему удовольствия отступить с поджатым хвостом, не дам ему победить. Так что я «пропускаю» легкий бросок, и теперь Мэгс делает удар. Для своего следующего удара она встает напротив Спенсера и бьет. Когда она отводит кий для удара, он хватает его конец и заставляет ее промахнуться так, что шар едва не вылетает за пределы стола.
— Ублюдок, — смеется она.
Черт. Я снова начинаю выигрывать, а остался только черный шар. Но она не сможет заставить меня выиграть, я просто буду продолжать мазать. Конечно, я могла бы просто сказать, что не хочу играть следующую игру, но это трусость. Он будет злорадствовать. Мэгс делает глоток вина, и я вижу, что Спенсер что-то говорит, что веселит ее. Возвратившись, она ухмыляется. Ее очередь бить. Мэгс бьет и забивает один из двух оставшихся шаров в лунку. Затем просто от скуки она забивает и черный.
— О, — восклицает она, прижимая руку ко рту. — Это значит, что ты выиграла, да? — она смотрит на парней. — Это означает, что она выиграла, да?
Она может идти нахер со своей придурью, ей известны правила. Она нарочно сделала это! Прищурившись, я смотрю на нее, а она подмигивает мне и снова возвращается к вину.
— Ну, Принцесса, посмотрим, кто кого, — он самодовольно встает.
— Ага, — даже не пытаюсь скрыть свое отвращение. — Хорошо, собери их, а я схожу в дамскую комнату, — я останавливаюсь, прежде чем уйти, и смотрю на Мэгс.
— Вина, — требую я. — Большой бокал, — и стремительно бегу в туалет.
Остановившись у зеркала, делаю глубокий вдох и выдох. Боже, она меня раздражает. Но это едва ли катастрофа. Мне необходимо взять себя в руки иначе весь прогресс, которого мы достигли, будет обращен в ничто. Мы согласились, что нам нравится получать удовольствие друг от друга, и на этом все. Никаких романтических отношений не планировалось.
Ладно, успокойся.
Замок на двери кабинки закрыт, и я слышу, как сигналит мой телефон. Достаю его из кармана и вижу, что это сообщение от него.
Сфотографируйся.
Я качаю головой. Он — это что-то с чем-то. Он реально думает, что может просто щелкнуть пальцами, и я подпрыгну? Хорошо, он хочет фотографию, и я ее отправлю. Фотографирую рулон туалетной бумаги, прикрепляю ее к сообщению и нажимаю «отправить».
Очень хорошо, Принцесса. Просто пришли ту, что я сделал в твоей спальне.
Никогда.
Заканчивая, выхожу и мою руки, когда телефон вновь пищит.
Не заставляй меня умолять.
Игнорируя его, я смотрю на себя в зеркало. Давай, Джаз, соберись. Он побеждает только потому, что ты позволяешь ему это. Необходимо просто показать ему, что он не получит тебя, и стоять на своем. Взбодрившись, я прохожу обратно в паб. Мэгс возвращается из бара с моим вином, которое я беру у нее прежде, чем она ставит его на стол, и делаю большой глоток.
— Готова? — спрашивает Спенсер, шевеля бровями, чтобы подчеркнуть недосказанность.
— Конечно, почему нет? — говорю я с невозмутимым лицом.
— На что играем? — спрашивает он. — Эээ, очевидно, просто играем.
— Пфф! — смеюсь я. О, смотрите, моя конкурентоспособность возвращается. — Если хочешь. Что я получу, когда выиграю?
— Загадывай, — говорит он.
Самоуверенный ублюдок думает, что я не азартна.
— Ммммм, — рассматриваю свои варианты. Я, правда, ничего от него не хочу, по крайней мере, ничего, в чем могу признаться здесь.
— Я знаю, чего хочу, — говорит он, протягивая мне кий.
— Чего?
— Если я выиграю, я получу ту фотографию.
— Хрен тебе.
— Тогда не проиграй, — совершенно серьезно говорит он.
Я понятия не имею, насколько он хорош. Но с тем призом, что на кону, мне придется опустить его. Проклиная себя за то, что я самая упрямая женщина из существующих и не готовая держаться в стороне от трудностей, я действую обдуманно и отвечаю:
— Все в порядке. Но если выиграю я, то я хочу сфотографировать тебя.
Смех вырывается из его груди.
— Конечно, Принцесса
Я вздыхаю, хочу, чтобы он перестал меня так называть.
— Ты разбиваешь, — говорит он, стремясь выйти победителем. Он жаждет этого.
После нескольких ходов — и я их выигрываю — у меня есть шанс, который я не могу упустить. В момент, когда я делаю удар, Спенсер смотрит на меня, стоя за мной или через стол, заглядывая в мой топ. На этот раз мне действительно необходимо наклониться над столом, и когда я выпрямляюсь, мой телефон издает звук.
Ты понятия не имеешь, как сильно я хочу трахнуть тебя на этом столе.
Кладу телефон обратно в карман и не смотрю в его сторону. Его очередь бить и он забивает шар. Мы оба любим выигрывать. Ставки высоки, мне действительно не нужна его фотография, мне просто нужно, чтобы у него не было моей фотографии. Ему уже достаточно предыдущих, а на этой видно мое лицо. Этого не произойдет. С другой стороны, он, наверное, отправляет фотки своего члена своим подписчицам, для него это норма. Он просто хочет это фото.
После того, как он бьет второй раз и не забивает, я взвешиваю свои варианты. Выбирая цель, я склоняюсь над столом. Звуковой сигнал, доносящийся из кармана, нарушает мою концентрацию, и я промахиваюсь, ничего не забивая и оставляя для него отличную возможность. Ухмыляясь от уха до уха, он делает шаг назад и пьет, заставляя меня потеть. Я едва замечаю за столом Мэгс и Уилла, они наблюдают за всем, что происходит, и тихонько смеются над своими личными шутками. Игнорируя их, проверяю свой телефон, зная, что он собирается продолжать делать это.
Я хочу укусить эту задницу.
Следом приходит другое сообщение, и я не могу не посмотреть его. Спенсер улыбается и кладет свой телефон в карман. Поднимает кий и кружит вокруг стола, оценивая свои возможности, хотя мы оба знаем, что я дала ему возможность легко забить шар.
Что необходимо предпринять, чтобы ты разделась и оказалась на бильярдном столе?
Я держу себя в руках, но каждое сообщение посылает через меня волнительную дрожь. Если бы мы не были воскресным вечером в оживленном сельском пабе, я бы забралась на этот стол, без сомнений. Спасибо, Господи, за эту толпу.
Он останавливается с другого конца стола, а его взгляд задерживается на мне под предлогом изучения ситуации. Тепло разливается по всему моему телу. Его жадный взгляд разжигает во мне нужду, которую я держала под контролем. Здесь жарко? Мне необходимо выбраться из этой толстовки. Медленно расстегиваю ее, не понимая, что на меня обращено полное внимание, пока не расстегиваю замок до половины, но прежде чем сделать это, останавливаюсь. Двигая молнией, я медленно обнажаюсь, снимаю толстовку с рук так, чтобы грудь при этом соблазнительно выпятилась. Медленно. Затем распрямляю свою черную майку, одергивая ее вниз и опустив таким образом область декольте чуть ниже. Немного открывая верх кружевного бюстгальтера.
Спенсер с трудом сглатывает.
Я удовлетворенно кладу обе руки на край стола и слегка склоняюсь, чтобы быть на уровне его глаз, предоставляя отличный вид на свое декольте.
— Ты собираешься бить, Спенсер?
— А? О, да.
Он легко забивает, ведь я предоставила ему эту возможность, и загоняет шар в лузу, хотя даже ребенок мог забить этот шар. Второй удар уже не так легок, ему необходимо поработать над ним, и в то время как он понимает это, я набираю сообщение.
Купи бильярдный стол, поставь его в безлюдном месте, и тогда я подумаю об этом.
Он заканчивает свой ход и проверяет свои сообщения. Вижу его улыбку. Довольная собой, нажимаю на кнопку «отправить». Я могу выиграть в этом.
Ты подумаешь об этом? Мне необходимо обещание, Джаз. Если я приобрету бильярдный стол, мне необходимо обещание, что я смогу трахнуть тебя на этом столе. Это большие инвестиции. Все по-честному.
Если ты приобретешь бильярдный стол, ты сможешь меня на нем трахнуть. Обещаю.
Подобное никогда не произойдет.
Прекрасно.
Ты бы мог забить один из этих.
Ты отвлекаешь меня.
Хорошо.
Наконец-то, у нас остается только черный шар и его очередь бить. Он пьет, зная, что поставлено на карту. Обдумывает целую вечность. Слишком долго. Имею в виду, эта фотка не может быть настолько важной, не так ли? Подхожу к своему бокалу вина и делаю долгий глоток, ставя пустой бокал обратно.
— Ах, так лучше, — говорю всем и никому в частности. — Мое горло было таким сухим, — поворачиваюсь, чтобы посмотреть, как Спенсер пытается и делает важный для победы удар с мыслью о том, как, по его мнению, мокро у меня в горле. Он промахивается!
— О, дорогой, — я стараюсь не злорадствовать, но не могу ничего поделать. Обхожу стол вокруг, у меня прекрасный удар. Спенсер наблюдает за мной. Выстраиваю линию, и когда я уверена, смотрю ему прямо в глаза и делаю удар. Не отвожу от него взгляда, когда белый шар встречается с черным, и тот, в свою очередь, катится прямо в угловую лунку. Белый откатывается обратно к центру стола, а я продолжаю удерживать свой взгляд на Спенсере.
— Повезет в следующий раз, — практически шепчу я, мое сердце бьется в груди от сексуального напряжения, которое здесь внезапно появилось.
Он тоже чувствует это, потому что ничего не говорит, только пристально смотрит.
— Хочешь выпить еще? — спрашиваю я его, откашливаясь. Звук моего голоса такой слабый.
Я поворачиваюсь к Мэгс и Уиллу, распространяя свое предложение и на них.
— Вообще-то, мы думали отправиться обратно к нам, чтобы выпить и, возможно, посмотреть фильм, хочешь с нами? — говорит Уилл, глядя на Мэгс, которая согласно кивает.
Черт, так у меня есть выбор: остаться здесь со Спенсером или же пойти к ним домой, опять же, со Спенсером. Да, да, я знаю, что есть и третий вариант: «нет, спасибо», и в одиночестве пойти домой. Я уже большая девочка. Но прямо сейчас я не собираюсь обдумывать все логичные варианты. Выбор, который мне предоставили — это остаться здесь и становиться все более и более неудовлетворенной, или идти ДОМОЙ со Спенсером Райаном. В принципе, чего я кипячусь?
— Она идет, — говорит он. Дерзкий мерзавец. Я наблюдаю, как он практически заглатывает остатки своего пива.
— Да, она идет, — говорит Мэгс с улыбкой.
Закатив глаза, я смотрю только на Уилла.
— Видимо, я с удовольствием пойду. Однако, мы должны остановиться и купить вино. Как ни странно, я действительно хочу пить.
Уилл смеется и встает, предлагая мне локоть.
— Как пожелаете, моя леди, позвольте мне показать вам путь.
Спенсер морщится, Мэгс смеется, а я отбрасываю всю осторожность в стороны, хватаю свои вещи и беру его под руку. Уилл сжимает мою руку своей и улыбается.
— Хороший выбор.
— Я именно это и имею в виду, Уилл. Вино.
— Я знаю, что ты имеешь в виду, Джаз, — смеется он, затем ведет меня через столы и выходит на вечерний воздух. — Я в деле.
И теперь я осознаю, что выпила лишнего, на свежем воздухе всегда так. Но если я вернусь туда, мне будет необходимо некоторое подкрепление в виде сброженного виноградного сока.