Каждую песню группа играла до тех пор, пока кому-нибудь из группы что-то начинало не правиться. Потом песню играли снова н снова, пока ее звучание не удовлетворяло всех. Так делали с каждой песней. Ребята могли отыграть пять песен за двадцать минут, но на исправление какой-нибудь загвоздки в одной из композиций у них могло запросто уйти полчаса, прежде чем все участники группы соглашались, что теперь все нормально. В конце двухнедельной репетиционной сессии они пытались отыграть всю программу целиком, без перерывов, хотя даже с учетом проделанной работы такое не всегда получалось.
В первый свой рабочий день я только и смог, что собрать костюмы, нуждавшиеся в стирке или чистке. Когда одна из машин отправилась обратно в Лондон, я оказался в ней в компании Джерри Стпкеллса, тур-менеджера группы. Через два дня я вернулся на студию, нагруженный чистой одеждой, готовой для того, чтобы выйти в ней на сцену. В этот день каждый из участников группы сообщил мне, что ему потребуется из одежды в предстоящем турне. Для Джона я должен был приготовить пару черных «Kickers» сорок третьего размера и две белые футболки с круглой горловиной. Роджеру были нужны полдюжины белых манжет и разные носки черного и белого цвета. Брайан заказал две футболки с глубоким вырезом — одну белую и одну черную. Кроме того, он попросил меня поискать черную в белый горошек рубашку в ковбойском стиле, которую я ухитрился достать.
После того как вся его сценическая одежда была приведена в порядок, Фредди решил выйти на сцену в новых костюмах. Мне нужно было приобрести для него трое красных брюк из винила, пару галстуков под цвет, причем один кожаный, а второй — из блестящей ткани, и добавить к ним несколько тонких черных галстуков, которые Фредди намеревался использовать в качестве пояса. Он также настаивал на наколенниках для скейтбордистов и облегченных белых бутсах с черными полосами вроде тех, что носят боксеры. Для начала концерта он выбрал кожаную куртку, которая потом сбрасывалась. Песню он исполнял уже в футболке, но и от нее он избавлялся но ходу дела, в конце концов оставаясь в одних брюках и бутсах. К сожалению, я не сумел так бистро найти именно такие спортивные бутсы, какие хотел Фредди, хотя купить футболки разных цветов было несложно, да и подтяжки белого и других цветов я нашел легко.
После двух-трех дней усиленного рысканья по лондонским магазинам — среди них были Кенсингтонский рынок и «Слик Уилли» — я подготовился (или думал, что подготовился) к первому из выступлений Queen, которое должно было состояться в Корке, Ирландия. В отличие от театральной среды, с которой был связан весь мой предыдущий опыт, я обнаружил, что участники группы не примеряют сценическую одежду заранее. Во время примерок в театре есть возможность подобрать наилучшее время и место для переодеваний, после чего я мог планировать свою работу во время спектакля. Не будучи хорошо знакомым с группой, я не чувствовал себя вправе спрашивать, когда состоится примерка.
Привыкнув в театре к примеркам, ясное дело, я был ошеломлен, услышав на последней репетиции: «Вот и все. В следующий раз выступаем!» Впрочем, потом я обнаружил, что свои костюмы участники Queen подбирали чаще всего па глаз, пользуясь следующим правилом: «Если концерт небольшой, одеваемся в черное. Если с размахом — то в белое». Побывав на разных выступлениях группы, теперь я могу сказать, что это правило соблюдалось почти всегда.
Турне должно было начаться с выступления в Сити-Холле Корка, после чего был запланирован концерт в «Royal Dublin Showground» на Саймонс-Курт. Хотя концерт в Корке в конце концов отменили, выступать в Дублине группе все же предстояло. Думаю, я трясся тогда от страха при мысли о первом концерте с Queen, потому что у меня не было никакого опыта. Я и вправду понятия не имел, что мне нужно было делать на концерте. Но в конечном счете все прошло довольно гладко.
Мои обычные обязанности, которые потом я буду знать как свои пять пальцев, сводились Примерно к следующему: я приезжал на площадку вместе с группой для проверки звука. Пока они отлаживали свои инструменты и громкость на мониторах, установленных на сцене, я начинал возиться в гримерной. После проверки звука группа обычно возвращалась в гостиницу, а я оставался, продолжая заниматься своими делами. С собой я брал список необходимых вещей: мощный фен, утюг, бумажные салфетки в коробках, ватные шарики, натуральную губку, спрей для тела (почему-то мне запомнилось, что это был какой-то травяной спрей от Clairol), халаты, непременные электрические фонарики, гель для волос.
За полтора часа до прибытия участников группы я начинал раскладывать вещи, которые, на мой взгляд, они бы захотели надеть. Концертная команда заносила огромные кофры с одеждой в гримерку, и, открыв их, я вынимал оттуда несколько футболок, которые могли приглянуться Брайану, Роджеру и Джону, быстренько их гладил, чтобы у ребят было из чего выбрать. Выглаженные футболки я развешивал по углам гримерки. Хотя костюмы Фредди отличались от остальных, футболки у него все равно были нескольких определенных цветов, и я доставал их все, чтобы Фредди мог выбрать сам. У каждого из участников Queen была одна пара обуви на выступлениях, так что с обувью все было просто.
На трюмо я выкладывал косметику, которой все ребята пользовались по-разному: за девять лет совместных выступлений у каждого подобрался свой мейк-ап. Осветительные приборы обесцвечивают па сцене буквально все, в том числе и лица исполнителей. Чтобы выделить черты лица, которые в противном случае скрадет свет, необходимо подчеркнуть их косметикой. Фредди особенно любил пользоваться карандашом для глаз, чтобы зрители с задних рядов могли видеть его глаза. Может быть, кое-кто скажет, что инстинктивное использование косметики для глаз отражало время, проведенное Фредди на Занзибаре и в Индии, где все местные жительницы, независимо от социального статуса, подводят сурьмой глаза, зеркало души. В стандартный набор косметики, которую мне нужно было подготовить для концерта, входили две пудры-пэнкейк № 25 от Max Factor, тушь «Maquimat» от Lancome, «Ivory № 3» от Revlon, стойкая крем-пудра «Vital beige» от Clinique... Да, участников Queen можно назвать «Гримированными Королями» рока!
Что касается нижнего белья, то ребята заботились о нем сами, только Фредди всегда просил сухую пару после концерта. Так что приготовить для него свежее нижнее белье было моей обязанностью.
Когда группа приезжала на концерт, я чаще всего оказывался в гримерной. Дверь распахивалась, и в гримерную заходили ребята, обычно лишь для того, чтобы побросать свои вещи, и потом отправиться туда, где питалась вся команда, чтобы выпить чая или кофе или что-нибудь перекусить перед выступлением. Фредди, как правило, оставался в гримерке и выпивал чашку «Эрл Грея» с молоком либо горячий напиток из лимона и меда — в зависимости от того, что у него было с горлом.
Наверное, это все естественно, но как только группа вновь собиралась в гримерной, они тут же начинали сравнивать эту площадку с последней, где они выступали: что было лучше, что хуже. «Здесь больше мест, чем в прошлый раз...». «Эта комната гораздо просторней...». «Туалет здесь отвратительный!»
Обычно ребята начинали готовиться к выходу на сцену примерно за час до начала выступления. В конце концов, их было четверо, поэтому даже быстрый пятиминутный макияж перед зеркалом в обшей сложности занимал уже двадцать минут. Первым всегда красился Фредди. Перед этим он раздевался до пояса и подводил глаза с голым торсом. У каждого из участников группы был халат. Если в гримерной не стояла тропическая жара, Фредди часто ходил в своем халате, накрашенный. Все остальные обычно одевались самостоятельно, подбирая шнурки и галстуки к одежде, но Фредди требовалась помощь. Возиться приходилось с двумя вещами: во-первых, ему нужно было надеть боксерские бутсы и зашнуровать их, а еще натянуть одежду через голову и при этом постараться не смазать макияж; после чего он просил фен, чтобы довести укладку волос до совершенства. Несмотря на то, что Полу Прентеру, Джиму Бичу, партнерам группы и женам ребят разрешалось нахо-диться в гримерной, большинство из них уходило занимать свои места в зале, когда группа начинала готовиться к выходу на сцену, давая ребятам немного времени настроиться, что было немаловажно.
На протяжении остававшегося до выступления часа участники группы деловито обсуждали не совсем удачные моменты, касавшиеся последнего шоу или звучания какой-либо секции, с которыми но общему или чьему-то личному мнению можно было справиться получше. Обмен впечатлениями после концерта проходил, само собой, прямо в проти-воположном ключе. Сгоряча ребята кричали, вопили, обрушивались друг на друга с язвительными обвинениями. Перед концертом они могли решить изменить порядок исполнения песен, и поэтому за полчаса до начала выступления сотрудники дорожной команды — Рэтти, Кристал и Джобби — заходили в гримерную, чтобы узнать, будут ли какие-нибудь изменения. Затем участники группы разговаривали со звукооператорами — Трипом Калафом и Джимо Девеппи. Им давались последние указания, типа «усилить звучание ударных» и «снизить громкость голосов на мониторах». Трипу всегда говорили одно и то же: «Сделай погромче!» Что-то не припомню, чтобы группа была довольна громкостью звучания хотя бы на каком-нибудь своем концерте. Им вечно хотелось громче, громче, громче...
Тур-менеджер Джерри Стикеллс, на котором лежала вся ответственность за шоу, периодически появлялся в гримерной. Наконец, он заходил за группой, чтобы в сопровожде-нии охраны вывести Queen на сцену. Местные охранники неизменно стояли на страже у пустой гримерной. На всякий случай ее не запирали: Фредди мог примчаться как ураган со сцены, а человек с ключом от гримерной мог куда-нибудь отойти.
Всем было бы тогда не смешно.
Нас провожали в «кукольный домик», размещавшийся в задней части сцены. Это была маленькая комнатка, сооруженная из подмостков и толстой ткани черного цвета, которая всегда (за исключением нескольких случаев) развешивалась в одном и том же месте в самой глубине сцены. На протяжении концерта в эту «ремонтную станцию» забегали все музыканты: для них здесь были приготовлены разнообразные напитки — начиная от горячего лимона с медом и заканчивая пивом и водкой с тоником. В этом укромном месте ребята могли присесть и передохнуть во время гитарных соло Брайана и фонограммы «Bohemian Rhapsody». Здесь я держал запасную одежду — ребята могли переодеться, если чувствовали и этом необходимость. В этом закутке, откуда я не вылезал все первое турне с Queen, я стоял наготове с феном и расческой в руках, чтобы сделать Фредди безупречную укладку перед финальной частью концерта, когда он буквально срывал с себя промокшую футболку и всю остальную одежду, насквозь пропитанную потом и неприятно липнувшую к телу. Фредди садился перед зеркалом, и я быстро сушил его волосы за пару минут или сколько там Брайан отыгрывал свое соло.
В «кукольный домик» всегда приносили пять стульев и зеркало в полный рост. Очень скоро я прикупил для группы собственное, потому что несколько раз промоутеры не предоставили нам зеркало. Ребята расстраивались не на шутку, если у них не было возможности увидеть себя в зеркале перед выходом к зрителям. В нашем домике горела как минимум одна лампа, дававшая теплый свет. Кроме того, здесь был вентилятор, ведь какая бы температура ни была на сцене, ребята могли просто изжариться под всеми этими прожекторами.
Как раз по пути в «кукольный домик» я впервые почувствовал волнение, нараставшее в зрительном зале. Я слышал толпу, почти физически ощущавшую, что любимая группа вот-вот появится на сцене. В динамиках переставали играть разогревающие записи и начинала звучать фонограмма Queen. Толпа ревела. Возврата не было. Пути назад не было.
Джобби стоял снаружи у входа на сцену с гитарой Брайана. И вот на сцену, на которой, конечно же, клубился дым, выходили Брайан, Роджер и Джон. Почему-то группа Queen и чрезмерное задымление сцены кажутся неотделимыми друг от друга. В этот момент у Фредди срабатывало идеальное ощущение времени: он выбегал на сцену в ту долю секунды, когда заканчивала звучать фонограмма, а Брайан ударял но струнам своей гитары, извлекая из нее первый аккорд. Появившись на сцене, Фредди тут же попадал в пятно света от прожектора.
Итак, шоу.
Рассказывать про сам концерт труднее всего, поскольку невозможно подобрать верные слова, чтобы точно описать ощущение, испытываемое каждым членом работающей на группу команды в тот момент, когда все элементы выступления — освещение, звук, подготовка за кулисами, сама музыка — сливаются воедино и начинают слаженно взаимодействовать. Вот уж и в самом деле — лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
Большую часть концерта я оставался на сцене. Просто так, на всякий случай. Вдруг у кого-нибудь разошелся бы шов, и мне пришлось бы метнуться за новой парой брюк. Правда, такого ни разу не случалось. Когда ребята ненадолго покидали сцену, как, например, во время гитарного соло, Роджер часто менял свою рубашку в то же самое время, когда переодевался и сушил волосы Фредди. Брайан менял одежду во время барабанного соло Роджера. Я знал, что после этих переодеваний мне нужно отправляться в гримерную за четырьмя роскошными халатами разных цветов, чтобы ребята могли надеть их после концерта. Фредди любил желтые халаты, хотя у других участников группы не было конкретных предпочтений относительно цвета. После тура эти халаты ребята забирали домой, а взамен им покупали новые для следующих гастролей.
На бис группа пела всегда одни и те же песни, так что охрана всегда знала, когда ребята будут уходить со сцены. Как только начинала звучать запись песни «God Save The Queen», мы вчетвером выстраивались рядом с «кукольным домиком», чтобы быть готовыми набросить халаты на наших необычных подопечных. У каждого из нас в одной руке был фонарик, а другой мы поддерживали участников группы, которые сходили со сцены, ослепшие от резкого погружения в кромешную закулисную темноту после яркого света прожекторов.
Где бы ни приходилось выступать, везде гримерная устраивалась как можно ближе к сцене. Первые полчаса после завершения концерта в гримерной находились лишь участники группы, Пол Прентер и я. Охрана Queen оставалась за дверью, никого не впуская в гримерную до получения разрешения. Это разрешение обычно передавал я, высовывая голову за дверь и подмигивая охранникам. Следя за выступлением, мы с Полом обычно представляли, чего ожидать от группы после концерта. Случалось, что кто-нибудь из музыкантов вдребезги разбивал зеркало или мебель, стоявшие в гримерной — подобное бывало крайне редко, но бывало. Это был единственный способ, которым ребята могли выплеснуть свое глубокое разочарование из-за того, что что-то пошло не так. Пока группа «обсуждала» свое выступление, я изо всех сил пытался как можно быстрее расшнуровать бутсы Фредди и обычно помогал ребятам разоблачаться, в то время как Пол разливал шампанское и прочие напитки. Если возникала какая-то техническая неполадка — причем не всегда кто-нибудь из техников мог ее отследить — в гримерную заглядывал Джерри Стикеллс, чтобы объяснить, что стряслось. «Разбор полетов» был абсолютно необходим, хотя и не всегда помогал, поскольку следующий концерт проходил на другой площадке, где, возможно, пришлось бы решать уже совсем другие проблемы.
Одежду, которую после концерта можно было просто повесить в кофр, я складывал отдельно и готовил для доставки к месту следующего выступления группы. Носки и футболки, нуждавшиеся в стирке, я откладывал и забирал с собой в гостиницу. Я уже справился у гостиничных служащих о том, будет ли мне обеспечена стирка, когда она понадобится. У меня было припасено достаточно одежды, чтобы группа была довольна, если бы ей пришлось отыграть три концерта подряд и останавливаться там, где стирка и чистка одежды была бы невозможна. Та еще работка, эта стирка, даже с учетом неплохой школы, которую я прошел в Королевском балете, где трико танцоров стирали вручную после каждого выступления и порой тут же сушили для вечернего выхода..
Вот так. Шоу закончилось. Возвращаемся в гостиницу.
Отель, в котором мы остановились в Дублине, пошел на большие жертвы, стараясь угодить Фредди. Как обычно, ему был заказан лучший многокомнатный номер, который на этот раз был давно зарезервирован для известного английского актера Питера Боулза (у него как раз были съемки в Дублине). Боулз сделал отелю одолжение, переселившись в соседний номер по просьбе персонала, которую, видимо, было невозможно отклонить. Я сильно подозреваю, соседство с группой Queen мистера Боулза не обрадовало.
Была еще одна причина, по которой мы не слишком понравились мистеру Боулзу. Дело в том, что почти всю ночь мы не давали ему спать во время импровизированной вечеринки, устроенной неизменным менеджером группы Queen, настоящим ирландцем Полом Прснтером по случаю пребывания в Дублине, ближайшем месте к его родному Белфасту из включенных в гастрольный тур городов. Все ходили туда-сюда, и, должен признать, мы наделали много шума.
Гастроли продолжились в Великобритании, и группа отыграла концерт в новейшем зале NEC в Бирмингеме, потом — в манчестерском «Apollo», а также в Глазго. Тогда я впервые побывал в Глазго и просто влюбился в этот город. Думаю, из-за тогдашней репутации Глазго я готовился к худшему. Вспомните, ведь это был 1979 год — оставался еще год или два до того, как Глазго стал европейским культурным центром. Но дружелюбная и теплая атмосфера, царившая в городе, была чудесна. Мы побывали в Сити-Холле в Ньюкасле, в знаменитом Эмпайре в Ливерпуле и на ипподроме в Бристоле, где мне уже доводилось работать с Королевским балетом, прежде чем наконец добрались до Брайтона.
Я квартировал в Лиссон-Грин-Эстейт, и мне прислали лимузин, чтобы забрать на этот незабываемый концерт. Я не знал, что и думать, увидев остановившийся перед домом лимузин. Пол сказал мне, что за мной заедет какая-то взятая напрокат машина, которая довезет меня до ресторана, где они с Фредди будут меня ждать, после чего мы все вместе отправимся в Брайтон, но он не уточнил, что это будет за автомобиль, а он оказался длинным «мерседесом» голубого цвета. Все-таки это был лимузин, и машина приковала к себе немало удивленных взглядов жителей из соседних домов. Меня отвезли в ресторан «Меридиана» на Фулхэм-роуд в Челси. Войдя в ресторан, я услышал, как в одном из углов раздается громкий хохот — это были Фредди, Пол Прентер и Питер Стрейкер.
Питер и Фредди близко сошлись в 1975 году, после чего Питер много лет оставался одним из лучших друзей Фредди. В тот день их общий с Фредди приятель, парикмахер Дуглас Траут, сделал Питеру золотистые локоны, запомнившиеся многим. Питер и впрямь выглядел довольно необычно. Сколько я знал Питера, ему ни разу не изменила его открытая жизнерадостность, более чем заметная за обеденным столом. Питер всегда умел развеселить Фредди, когда это требовалось.
Долгая поездка в Брайтон была от начала до конца сплошным весельем. Питер и Пол не прекращали подшучивать друг над другом, и даже с учетом приближавшегося концерта Фредди казался очень расслабленным. В Брайтоне-то я и получил свое прозвище. По давней театральной традиции, о которой я каким-то боком узнал еще в опере, у Фредди никто не оставался без прозвища. Если кому-то оно было не по душе и он давал это понять, прозвище приклеивалось к этому человеку еще крепче. Как раз в то время, когда мы возвращались из Брайтона, я впервые услышал это имя — Феба*. Фредди сообщил, что, на его взгляд, я похож на богиню Луны, и к тому же это прозвище прекрасно рифмуется с моей фамилией2. Я решил не возражать. Кто знает, что бы он еще выдумал?
В тот вечер в Брайтоне Фредди познакомился с Тони Бастином. Ростом Тони был пять футов одиннадцать дюймов вместе с пышной шевелюрой. Телосложения он был среднего, зато улыбка у него была обаятельнейшая. Вспоминая прошлое, должен сказать, что Фредди был совсем не во вкусе Тони, хотя за то время, пока я работал с Фредди, именно Тони оказался первым человеком, с которым у него завязались длительные отношения. Они встретились в одном из брайтонских ночных клубов, которых там множество. Вот почему после концерта туда так и тянет.
Вечеринка продолжилась в номере Фредди в «Гранд-Отеле» с видом на море. Пол Прентер собрал здесь несколько гостей, которые разошлись уже за полночь. Вряд ли этот вечер соответствовал хоть чьим-то представлениям о рок-н-ролльной вечеринке: к Фредди пришло человек десять, и они просто вместе выпивали и смеялись. Для меня было внове видеть, как Фредди тщательно разбирает прошедший концерт и в какое возбуждение приходит, обмениваясь будоражившими кровь впечатлениями с гостями.
Как потом выяснилось, в первые три-четыре часа после концерта Фредди требовалось куда-то пойти и расслабиться, потому что, хотя его выступления всегда выглядели спонтанными и безудержными, он понимал, что в какой-то степени должен контролировать себя, чтобы в финале шоу выглядеть таким же свежим, как и в начале. Ночи, проведенные в барах и на вечеринках в гостиницах после концерта, были неотъемлемой частью жизни Фредди. А для меня они были еще и частью работы. Хотя я вполне мог ложиться в постель после того, как Фредди отправлялся спать, я все же оставался на ногах, чтобы уладить какие-то организационные вопросы утром, пока Фредди спал. Сон был ему необходим, чтобы набраться сил для нового вечернего выступления.
Но поначалу я заботился обо всех участниках группы. Двадцатичасовые рабочие дни были еще впереди, к тому же мы еще не учли наш заезд на дальние рубежи Америки.
«Сумасшедшие гастроли» завершились шестью концертами в Лондоне, в Лицее на Стрэнде, в «Rainbow» в парке Финсбери, аренду которого пришлось продлевать на день, чтобы отснять эпизод с голубем для клипа на песню «Save Ме». На этих съемках режиссер Дэвид Маллет упал спиной со сцены с оркестровую яму, к счастью, не слишком пострадав.
Боже правый! Это просто невероятно! Он мог получить такие травмы, что дело могло дойти и до переноса съемок...
Потом ночной клуб «Tiffany» в Перли. «Tiffany» в Перли! Наверное, в то время Фредди было известно лишь одно место с подобным названием — ювелирный магазин «Tiffany» на Пятой авеню в Нью-Йорке. Размеры клуба были еще меньше тех небольших площадок, на которых группе приходилось выступать раньше, и осветительная аппаратура Queen там не годилась. В конце концов гастрольная команда установила несколько прожекторов вокруг опорной стойки для огромного гонга, который и то время использовал на концертах Роджер, и, кажется, зеркальный шар тоже пошел в дело. Я точно помню, что Фредди развлекся на этом концерте. На мой взгляд, труднее всего для него было подогнать свое выступление под такую маленькую площадку. Согласно правилу Queen относительно выбора сценических костюмов, в тот раз Фредди оделся в черное.
Потом был концерт в «Mayfair» в Тоттенхэмс, в «Odeon» в Льюсхэме и, наконец, в «Alexandra Palace» в Хорнси в Северном Лондоне за три дня до Рождества. Отснятые в «Alexandra Palace» эпизоды живого выступления группы были использованы в клипе «Save Ме».
На этом все закончилось.
Впрочем, не совсем. 26 декабря, на второй день Рождества, Queen отыграла благотворительный концерт в «Hammersmith Odeon». Сборы от этого дополнительного концерта, организованного промоутером турне Харви Голдсмитом, предназначались для Кампучии.
Вот теперь было все. Завершились «Сумасшедшие гастроли» группы по Англии, а вместе с ними подошла к концу и моя шестинедельная работа у Queen. Что мне было делать теперь? Странно, но я не задумывался о том, что буду делать потом, когда соглашался помогать группе на гастролях, хотя, в принципе, уже получил, что хотел: эта работа привнесла в мою жизнь остроту, которой мне не хватало. Вдобавок окончание тура вызывало какую-то тоску, потому что за эти шесть недель я отлично сошелся со всеми участниками группы.
Вспоминая начало наших отношений, я понимаю, что уже тогда узнал две важнейшие вещи про Фредди. Во-первых, несмотря па его потребность в эмоциональном спокойствии во время студийной работы, похоже, что во время исполнения в качестве жизненно важного катализатора ему требовался конфликт, противостояние. Вторым открытием стал для меня перфекционизм Фредди.
Фредди совершенно точно представлял, чего он хочет, и всячески старался, чтобы все пошло именно так, как он задумал. Стремление к совершенству как важнейшая черта характера Фредди давало о себе знать на протяжении всех наших отношений.
Фредди знал, что вспышки гнева могут быть полезны. Чтобы добиться максимального эффекта, устраивать их следовало либо в присутствии остальных участников группы, либо в компании с партнерами по бизнесу. Фредди понимал, что если он заставит людей поволноваться насчет своего выхода из проекта, то таким способом, возможно, ничего и не добьется. Ему было известно и то, что остальные, кто так или иначе был связан с Queen, знали, что он знает, что в группе его заменить некем.
На самом деле, зная о своей незаменимости и много чего понимая, Фредди был довольно скромен. Те, кто его знал, открыли, что Фредди никогда не свяжется с каким-нибудь делом, не будучи уверен в конечном результате на сто процентов. Он отличался почти сверхъестественной способностью предвидеть события, и не раз дело ходило до фразы «я же вам говорил». Если Фредди начинал раздражаться, это всегда служило сигналом, что пора от разговоров перейти к делу.
Еще одной отличительной чертой Фредди, проявление которой наблюдали все его знакомые, была его исключительная щедрость. Он покупал кому-нибудь подарки просто для того, чтобы увидеть выражение лица этих людей, когда они будут разворачивать неожиданный презент. Для Фредди это были одни из самых волнующих переживаний в жизни. Он мог себе позволить купить что угодно для кого угодно, и эта возможность действительно доставляла ему огромную радость. Впервые я на собственном опыте узнал, что такое щедрость Фредди, получив от него первый подарок на Рождество. Зная меня всего лишь месяц, Фредди, заделавшись Санта-Клаусом, прислал мне посылку, упаковка которой показалась мне знакомой. Под упаковкой я нашел фирменную коробку из ярко-красной кожи, а в ней — прекрасные настольные часы от Cartier из магазина на Бонд-стрит.
На Рождество Фредди приглашал к себе всех своих друзей. Им было велено не принимать других приглашений, приезжать исключительно к нему и чувствовать себя как дома. Также всем обещали, что их накормят и напоят до отвала. Впрочем, описание типичного Рождества, отмечавшегося в доме Меркьюри, я приберегу для другого раза.
Мне доходчиво объяснили, что мое первое сотрудничество с Queen будет иметь начало и конец. Вместе с тем мне дали понять, что при необходимости ко мне могут обратиться снова, если я буду свободен и группа захочет, чтобы я с ней поработал еще.
Между тем мне нужны были деньги для оплаты счетов. Я «встал на учет» в Центре занятости (в Управлении социального обеспечения), и в те дни наслаждался пособием по безработице, зависевшим от последней зарплаты. Это означало, что, помимо основного пособия, я получал процент от той суммы, которую зарабатывал на последней своей основной работе. Однако я не относился к тем людям, что сидят без дела даже с учетом таких сравнительно выгодных условий. Да и чего мне было ждать? Я понятая не имел, когда группе Queen снова понадобятся мои услуги. Если вообще когда-нибудь понадобятся. Никаких гарантий у меня не было.
В общем, один мой знакомый, который устроился в телефонную службу в Главном почтовом управлении, сказал, что я тоже туда подойду. Так я подал заявление на работу, прошел собеседование и в конечном итоге был принят па работу телефонным оператором.
«Служба операторов. Чем я могу вам помочь?»
Как я уже упоминал, впервые я встретился с Фредди лицом к лицу в «Колизее» на вечеринке, после того как в первый раз поговорил с Полом Прентером. У того была способность находить общий язык с кем угодно, в большинстве случаев — с совершенно незнакомыми людьми. Пол Прентер был личным менеджером Queen. Он координировал повседневную деятельность группы: устраивал интервью.
обеспечивал транспорт, был вместе с группой, когда она обсуждала свои дела. Но с Фредди Пола связывали более близкие отношения, чем с остальными, поскольку они оба были гомосексуалистами. Вскоре я обнаружил, что, не будучи любовниками, вечерами они чаще всего были вместе, развлекаясь в клубах и барах. Сам я никогда не был клубным человеком, ибо мой рабочий день, нередко растягивавшийся до четырнадцати часов, этому явно не способствовал. Я и представить себе не мог, сколько на свете разных баров и клубов!
Вечный король шутов, живчик Пол всегда оказывался в центре внимания в любой компании. Думаю, развлекать Фредди и его гостей входило в обязанности Пола. Кстати, среди гостей Фредди были Сара Харрисон из Browns, Питер Стрейкер, Кении Эверетт, Энни Чаллис вместе со своей собакой и Тревор Кларк.
Все время, пока я отвечал на телефонные звонки, Пол Прентер не терял со мной связи, пусть все и сводилось к одному звонку раз или два в неделю. Я начал работать в Главном почтовом управлении в понедельник 5 мая и проработал телефонным оператором полтора месяца, прежде чем услышал тот самый звонок от Пола, которого я дожидался: «Питер? Ты сможешь сопровождать группу в гастролях по Америке?»
Смогу ли я? Без вопросов.
В Америке я бывал дважды, оба раза с Королевским балетом, но мой сравнительно небольшой опыт работы с Queen подсказывал, что эта поездка будет не похожа на то, что я видел в Америке прежде. Я ухватился за предложение Пола обеими руками, ответив ему «да!»
И лишь потом я задумался о том, что надо подать в Главное почтовое управление заявление об уходе. Я уволился оттуда в субботу 14 июня.
Мне кажется, что для Фредди Соединенные Штаты были сродни Эвересту — в том смысле, что он должен был взобраться на вершину и покорить эту гору. В конце 1979-го — начале 1980 года, когда я начинал работать с группой, он уже был близок к этой цели. Во время «Сумасшедших гастролей» по Великобритании я видел, как Фредди выступал перед двумя-тремя тысячами зрителей. Не знаю, был ли он готов увидеть пятнадцать тысяч орущих и аплодирующих поклонников на крупных площадках, на которых Queen выступала в Америке. Лишь считанные британские группы (среди них Stones, The Who и Led Zeppelin) могли выступать перед такой огромной аудиторией без предварительного разогрева.
Фредди нравились фирменные теплота и дружелюбие, которыми, похоже, отличается большинство американцев. Оказываясь на людях, здесь он гораздо меньше чувствовал, что все время на виду, ибо на улицах Лос-Анджелеса и Нью-Йорка можно встретить так много звезд, что одной больше, одной меньше — уже не имеет значения. В ту пору Лондон еще не был таким космополитичным городом, каким стал сейчас. Пабы закрывались в одиннадцать вечера, а клубы в два часа ночи, тогда как в Америке можно было развлекаться двадцать четыре часа в сутки, если немного спланировать день. Фредди же всегда был охоч до развлечений.
Тогдашняя Америка жила по принципу «У нас всего больше и все лучше», и Фредди искренне поверил, что так оно и есть. Чтобы сравнить Штаты с Великобританией, до-статочно было всего лишь взглянуть на американские автомобили, здания, города и ощутить просторы самой страны. Фредди нравилась американская музыка того времени. Это была разновидность диско-дивы, стиля, который Фредди любил и который серьезно повлиял на альбом Queen под названием «Hot Space». В конце концов Фредди провел кучу времени на всех этих дискотеках и во всех этих барах... Разумеется, в целях изучения музыки.
Мы приехали в Лос-Анджелес в воскресенье 22 июня 1980 года. Открылась первая страница дорожного дневника...
22—26 июня, Лос-Анджелес.
Фредди, Пол Прентер и я поселились в «Эрмитаже» на Бертон-вэй, чуть южнее бульвара Санта-Моника в Беверли-Хиллз. Это роскошный отель со множеством номеров и большим бассейном, расположенным на крыше. У Фредди был отдельный двухэтажный номер, а я разместился в номере поменьше и этажом пониже.
Из Лондона мы летели первым классом. В то время группа и ее друзья всегда летали первым классом, тогда как ее команда отправлялась эконом-классом и обычно другим рейсом. На этот раз команда отправилась прямиком в Ванкувер — ну чем не королевская семья! А участники группы договорились встретиться в Лос-Анджелесе до отлета в Канаду, потому что город они знали лучше остальных, да и ночная жизнь подходила им больше. В тот раз я впервые увидел в Лос-Анджелесе что-то еще, кроме территории, прилегающей к кампусу Калифорнийского университета, где находится «Shrine Auditorium». Как раз там выступал Королевский балет. Лос-Анджелес — это такой гигантский город. Он расползается во все стороны. Я даже не представлял, где находится Голливуд, хотя и знал, что где-то здесь он есть.
Единственной страной, где Фредди вел себя как завзятый турист, была Япония. Он питал неподдельную страсть к японским вещам, хотя, когда он бывал в других уголках земного шара, ему вообще-то требовалась лишь кровать, чтобы было, где переночевать. В тот раз я все-таки мало чего повидал в Лос-Анджелесе. Из-за своей привычки бодрствовать по ночам, вставал Фредди довольно поздно, а вот мне приходилось уже быть на ногах и бегать по магазинам в поисках того, что захотел купить Фредди или кто-то из остальных участников группы накануне. Фредди мог попросить что угодно, например, купить джинсы, которые он на ком-то заприметил, или забить его холодильник емкостями с каким-нибудь напитком, который он попробовал по чьему-либо совету. Я должен еще раз подчеркнуть, что в то время я по-прежнему работал на всю группу, а не на одного Фредди. Так что мне приходилось тратить время и на остальных.
Поскольку Фредди уже бывал в Лос-Анджелесе и знал, где что почем, к моменту нашего прибытия туда он составил список покупок, которые мне нужно было сделать. Вот для примера, что могло быть в этом списке: бутсы боксерского типа, которые Фредди привык носить на сцене, и белые джинсы «Levi's». Джинсы, которые можно было приобрести в Лондоне, всегда оказывались не белыми, а кремового оттенка.
Гастроли Queen в Америке устраивал Говард Роуз, промоутер и агент из Лос-Анджелеса. Кроме дирекции, все группы договариваются с независимыми агентами и промоутерами, вроде Говарда, которые уже договариваются о времени, дате и порядке выступлений с владельцами конкретных площадок. Требования такой огромной структуры, какой являлась группа Queen, были обширны. Дело касалось не только четверки, выступающей на сцене. Здесь возникала проблема размещения и обеспечения более ста человек обслуживающего персонала: собственной команды группы, а также команды помощников, нанимаемых на день выступления: работников сцены, осветителей, электриков. Требования группы к промоутерам были собраны в так называемый райдер — список условий, прилагаемых к контракту, который заключается между группой и устроителем концертов. В том числе в райдере значились: гримерная с достаточным количеством удобных мест, зеркало в полный рост и, по меньшей мере, двадцать полотенец для рук.
Что касалось требований Queen к еде, то перед началом концерта они просили несколько видов холодного мяса и салатов, а после выступления — побольше горячего. Обычно это была пикантная легкая пища, которую едят руками. Не следовало разложить на металлические сервировочные блюда и держать подогретой на маленьких парафиновых нагревателях.
В разделе «Напитки» фигурировали четыре бутылки шампанского, две бутылки водки, бутылка «Jack Daniels» и парочка бутылок еще какого-нибудь алкоголя, две дюжины бутылок нива и различные безалкогольные напитки, в том числе тоник и напитки для коктейлей, а также минеральная вода в бутылках и фруктовые соки. И это только для самих участников группы.
Итак, основательно обеспеченные провизией, аппаратурой и специалистами, гастроли должны были стартовать в Канаде.
27—30 июня. Ванкувер, «PNE Coliseum».
27, 28 и 29 июня группа репетировала, а 30 июня состоялся концер