Иван Александрович Пырьев (17 ноября 1901 - 7 февраля 1968г) – советский актёр, сценарист и кинорежиссёр, уроженец села Камень (в настоящий момент г. Камень-на-Оби), сирота с трёх лет, сын коренных сибирских чалдонов – крестьян.
После того, как в 1904 году, отца убили на «праздничной» драке грузчики обской пристани, семье Пырьевых стало нечем жить и мать, поначалу пытавшаяся заработать командировками в Мариинск (Кемеровская Область), вскоре решается на отчаянный шаг – отвозит маленького Ванюшу к дедушке Осипу Камагорову, что жил в Енисейской губернии. Иван помогал по хозяйству, пас телят, справлял пахоту, жал хлеб. Осип говорил ему: «Жизнь трудная будет». Пожалуй, так и вышло: когда закончил трёхлетку, мать домой забрала, да с отчимом, татарином, не сжился – пошёл «в люди». Прохвост же был этот Амиров – драчлив да труслив, как отпор ему Ванька дал, побежал в полицию жаловаться, что он, мол, на меня с топором кидается. Так и откололся Ванюшка от семьи, стал отрезанный ломоть.
Есть такие вещи, которых стерпеть никак нельзя. Это то, принятие чего означает уничтожение человеческого достоинства, унижение воли и растление личности, ибо личность есть соразмерность достоинства её номиналу. Оставаясь беззащитною, такая личность теряет лучшие из своих качеств, в конечном счёте, надрывается, истощает себя, будучи неспособной больше веровать в свои силы и достоинство. Одним из таких вещей и является домашний террор, столько же не допустимый, сколько не допустимо каждое ненаказуемое, никому не открытое зверство, совершаемое по малодушию, возможно таких же, некогда раздавленных личностей, потерявших себя и более себя не обретших (не оправившихся). Поэтому, я считаю, что этот поступок молодого Пырьева уже тогда показал его глубокое ощущение духа того неспокойного и переломного для России времени, когда молчать и роптать было преступно не только для самого себя, но и для гражданина, для любого человека, не желающего прозябать под гнётом своей трусости или нерешительности, времени, в котором отчётливо и ясно видно, что старое прошло, а то, что будет, зависит только от воли, харизмы и желания жить каждого конкретного человека.
Иван сел в эшелон и поехал на фронт…
Воевал в составе 32-го Сибирского полка, дважды был ранен и дважды получил георгиевский крест – 3-ей и 4-ой степеней. Мальчиком Иван был смекалистым и проворным. Солдаты полюбили его: справили шинель, сапоги, надели погоны. К тому же, пареньком он был весёлым и петь умел не плохо.
В 1918-ом заболел тифом и, как и вся Россия, переменился после тяжёлой болезни – записался в ряды красной армии. Начав рядовым, вскоре Пырьев становится политруком 4-й железнодорожной бригады. По-другому было нельзя. Жизнь до сих пор оставляла Пырьева на волю рока, однако здесь он совершает свой главный выбор – начинает учиться в театральной студии Губпросвета. В то время он совмещал множество занятий: начиная от публичных выступлений и работы пропаганды советских идеалов и доходя даже до игры в футбол. В пролеткульте Екатеринбурга Пырьев месяца с три играл небольшие роли под фамилией Алтайский.
Немного позднее, в 1921-ом, поражённый искусством театра МХАД Пырьев отправляется в Москву, где через два года судьба «приводит» его в кино. Обладая безусловным талантом, Пырьев становится «королём ассистентов» кинорежиссёров. Ходили слухи, что самый незрелый и беспомощный режиссёр добьётся успеха с Пырьевым. И впрямь, кому как не ему снимать кино? Кто как не он знал и видел жизнь, тяжёлую, подчас страшную жизнь народа! Кто как не он знает все перипетии судеб человеческих, черты характера и темперамент простого русского солдата, рабочего, крестьянина. Много передряг на его долю выпало: огонь, вода, а после и медные трубы.
И снова случай. На кинофабрике снимали фильм «Посторонняя женщина». Нужна была солнечная погода – шли дожди, лето уходило. Иван переписал сценарий и за три месяца отснял картину. Но не всё сладко да гладко. Следующий фильм лёг на полку. В леньте «Деревня последняя» нашли противоречие интересам государства и отстранили от постановки.
Иван оказывается безработным, некоторое время работает в Ереване. Возвращается в Москву, соглашается снимать драму-гротеск «Конвейер смерти», на съёмках которой знакомится со своей первой женой - Адой Войцик, ушедшей от него вместе с их сыном Эриком, когда у Пырьева появились проблемы на Мосфильме.
Картина «Партийный билет» вызывает недовольство Мосфильма, но вместе с тем приносит режиссёру всесоюзный успех. Иван уезжает на Киевскую киностудию и открывает для себя жанр музыкальной комедии, представляющей собой идиллическую сплочённость между человеком и обществом, при которой главным героям всегда сопутствует успех и удача, а сами они всегда являются «правильными» - идейными коммунистами, убеждёнными строителями светлого будущего. Это своеобразные сказки, которые желала видеть партия и которые не несли в себе достаточно правды, но в отличие от многих других работ были созданы в народном духе и тем самым вполне могли нести функцию развлечения народных масс.
Прежде всего - это дань времени, выйти из которого человек не волен. Иван Пырьев был поставлен в очень жёсткие социальные и политические рамки, об которые каждый хоть сколько-нибудь мыслящий человек не мог не ударяться, что и послужило неудачам начала его карьеры.
Вторым и самым продолжительным, двадцатилетним браком, стал семейный союз с Мариной Ладыгиной – неизменной главной героиней его картин, к которой на момент развода режиссёр питал симпатию. У них рождается сын Андрей Ладыгин. В дальнейшем Иван знакомится с молодой актрисой Мариной Марченко, ставшей его последней любовью. При том свою бывшую жену Пырьев сильно скомпрометировал, фактически отстранив её от кино своим указом. Интересно, что перед тем как с Иваном случилась судьбоносная встреча, Марина Ладыгина сыграла роль жены, от которой уходит муж. Всех и всегда он держал в повиновении, за что его прозвали «Иваном Грозным» русского кинематографа.
Умер Иван Пырьев скоропостижно – приехал со съёмок 7 февраля 1968 года, лёг и не встал. Работал он всю жизнь по-деревенски, на износ. Вскрытие показало, что за последнее время он пережил шесть инфарктов и все на съёмках фильма…