Глава XIII ПРЕДПОСЫЛКИ И НАЧАЛО ПРЕОБРАЗОВАНИЙ ПЕТРА ВЕЛИКОГО
§ 1. У ИСТОКОВ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ
Рубеж XVII — XVIII вв. является весьма важным в истории феодальной России. Его по-своему отмечали дворянские и буржуазные историки. Они противопоставляли «московский» период «петербургскому», или «царский» — «императорскому». Историк Рожков преобразования первой четверти XVIII в. называл даже дворянской революцией.
Преобразования, разумеется, революцией не являлись. Как до преобразований, так и после них господствующее положение занимало дворянство. Однако его статус в экономической и политической жизни страны укрепился настолько, что оно приобрело в последующие десятилетия новые привилегии, усилило свою власть над закрепощенным крестьянством, распоряжалось по своему усмотрению троном.
Преобразования оставили глубокий след прежде всего тем, что они охватывали самые разнообразные сферы жизни страны: экономику и науку, быт и внешнюю политику, государственный строй и положение трудовых масс, церковные дела и искусство. Осуществление преобразований связано с деятельностью Петра Великого. Этого выдающегося государственного деятеля отличала многоплановость дарований: он был талантливым полководцем и проницательным дипломатом, одаренным публицистом и незаурядным законодателем, великолепным кораблестроителем и человеком, постигшим тайны фортификационного дела. Таким же разнообразием отличались свойства его натуры. Он умел быть жестоким и нежным, расточительным и рачительным до скаредности, буйным и выдержанным в проявлении страстей, простым и надменным в обращении. Едва ли не самой примечательной чертой его характера была настойчивость в достижении поставленной цели. Он не имел обыкновения отступать перед трудностями и неудачами — они вызывали у него прилив энергии и непреклонное желание достичь задуманного.
Еще одно свойство натуры Петра, являвшееся уникальным, состояло в стремлении воздействовать на подданных личным примером. Отправка за границу волонтеров вызывала в боярско-княжеской среде ропот — царь сам отправился учиться корабельному мастерству; все слои населения тяготились корабельной повинностью и повинностью строить новую столицу — Петр сам берется за топор, чтобы строить и спускать на воду корабли, вбивает сваи в болотистую почву, на которой выросла столица империи; театр военных действий требовал жертв — Петр не отсиживался в обозе и находился в пекле сражений.
На военном поприще подвизались многие монархи разных времен, но Петр был единственным, кто начинал службу барабанщиком и получал очередные повышения в чинах за реальные успехи на поле брани: за овладение Азовом, за Полтавскую викторию. Требуя от дворян и горожан, чтобы они вместо длиннополого платья носили короткое, царь сам обрядился в удобный для работы европейский кафтан.
Петр был прост в обращении, часто принимал приглашения на крестины, в том числе и от рядовых гвардейцев, запросто беседовал с мастеровыми, любил физический труд и владел дюжиной ремесел, но из этого не следует, что перед нами царь-демократ. Великий Пушкин подметил и деспотичное свойство царя: «перед ним все дрожало и безмолвствовало». В то же время царь удостаивался похвалы современников прежде всего не как наместник Бога на земле, а как пример совершенного человека, обладавшего множеством личных достоинств, которым подданные должны были подражать.
Но дело здесь не только в неутомимой энергии Петра I, его разносторонних дарованиях, а в том, что преобразования были подготовлены всем предшествующим развитием России. Заслуга Петра I состояла в том, что он правильно понял стоявшие перед страной задачи и упорно их осуществлял.
Специфика преобразований Петра Великого состояла в том, что они проводились в годы напряженнейшей Северной войны, решавшей судьбы страны: быть ли ей суверенным государством или оказаться зависимой от Швеции и продолжать прозябать в роли отсталой державы, на Западе называвшейся Московией.
Война властно требовала сиюминутных результатов от внедряемых новшеств, и поэтому на первом этапе преобразования осуществлялись стихийно, без предварительной подготовки. Так продолжалось примерно до 1711 — 1712 гг., после чего наступил второй этап преобразований, позади остались Полтава и Прутский поход. Театр военных действий переместился на неприятельскую территорию, у Петра появилась возможность основательно готовиться к проведению реформ, изучать опыт государственного строительства европейских стран, привлекать на русскую службу не только военных, но и гражданских специалистов.
Приходу к власти Петра I предшествовала острая борьба придворных группировок, в которой активное участие приняли стрельцы. Петр родился в 1672 г. от второго брака царя Алексея Михайловича с Натальей Нарышкиной, представительницей захудалого дворянского рода. Еще в царствование Федора Алексеевича (1676 — 1682) при дворе образовались две группировки. Во главе одной стояла умная и энергичная царевна Софья. Она опиралась на родственников первой жены Алексея Михайловича — бояр Милославских. Другую группировку возглавляла царица Наталья Кирилловна.
В связи со смертью бездетного царя Федора Алексеевича встал вопрос о выборе преемника. Юридические права были на стороне старшего годами Ивана Алексеевича, но он был вялым, болезненным и неспособным к правлению. Поэтому выбор пал на 10-летнего Петра, не по годам развитого и живого ребенка. Вступление на престол Петра вызвало негодование среди Милославских. Они воспользовались недовольством стрельцов и подняли их против Нарышкиных. Во время бунта 15 мая 1682 г. стрельцы уничтожили видных сторонников Нарышкиных и через несколько дней потребовали, чтобы царствовали оба брата Иван и Петр, а управляла ввиду их молодости царевна Софья.
Во время правления Софьи Нарышкины были отстранены от власти. Петр рос в подмосковном селе Преображенском, где проводил время в военных забавах и из своих сверстников формировал отряды «потешных», на базе которых возникли потом Преображенский и Семеновский полки. Отношения между Софьей и Петром обострялись из года в год и к лету 1689 г. стали такими, что открытое столкновение было неизбежным. В ночь на 8 августа 1689 г. тайные сторонники Петра I донесли ему, будто Софья готовит стрельцов к походу на Преображенское. Позже выяснилось, что слух был ложным, но напуганный тревожным известием, Петр поскакал в Троице-Сергиев монастырь, куда вскоре прибыли потешные войска. Назревал вооруженный конфликт, однако стрелецкие полки, поддерживавшие вначале Софью, не были склонны проливать за нее кровь и один за другим переходили на сторону Петра. Софья оказалась без вооруженной поддержки, и ее без труда заточили в Новодевичий монастырь.
Громадная территория России была фактически лишена удобных морских путей. В этих условиях борьба за выход к морю приобретала первостепенное значение для судеб Российского государства. Это была борьба с экономической изоляцией, от ее успеха зависело преодоление экономической отсталости, сказывавшейся во всех отраслях хозяйства.
Первым внешнеполитическим шагом, направленным к осуществлению этой цели, являлись Азовские походы. Они знаменовали новое направление в традиционной борьбе с Крымским ханством и Османской империей. Крымские походы В. В. Голицына (1687 и 1689 гг.) показали, что русские войска, двигаясь в знойные месяцы по выжженной степи, непрерывно атакуемые татарскими разъездами, достигали Крыма обессиленными и не могли выполнить поставленной задачи. На этот раз войска двигались не только по суше, но и по Дону и Волге.
Летом 1695 г. русские войска под командованием Головина, Лефорта и Гордона прибыли под Азов. Крепостью, однако, овладеть не удалось, так как русские войска, не имея флота, не могли блокировать Азов с моря. Гарнизон крепости отбил два штурма, и осенью осада была снята. Всю зиму русские войска готовились ко второму походу. Свыше 25 тыс. крестьян и посадских было мобилизовано для строительства флота в Воронеж и другие города. Азов удалось обложить с суши и с моря, и 18 июля 1696 г. гарнизон крепости, не дожидаясь штурма, сдался. Эта победа была отпразднована необычными торжествами: при огромном стечении народа победители прошли под артиллерийские салюты по Москве через специально сооруженные ворота. В рядах триумфально шедших войск находился Петр I, принимавший участие в обоих походах в скромном звании бомбардира Петра Михайлова.
В 1697 г. Россия, Австрия и Венеция заключили наступательный союз против Османской империи сроком на три года. Русская дипломатия намеревалась укрепить этот союз вовлечением в его состав ряда западноевропейских государств. С этой целью в том же 1697 г. за границу было направлено великое посольство во главе с Ф. Я. Лефортом, Ф. А. Головиным и П. Б. Возницыным. В составе многочисленного посольства инкогнито находился царь, а также молодые дворяне (волонтеры), отправленные для обучения военно-морскому делу и кораблестроению. Петр побывал в Голландии, где одновременно с работой на верфях руководил дипломатическими переговорами, затем отправился в Англию, где пополнял свои знания по кораблестроению. Дипломатическую задачу посольство, однако, не выполнило. Морские державы Голландия и Англия остались глухими к предложениям России вследствие заинтересованности в торговле с Турцией, а также потому, что были заняты подготовкой к назревавшему конфликту с Францией за испанское наследство.
Между тем Венеция и Австрия намеревались заключить сепаратный мир с Османской империей. Чтобы предотвратить намечавшийся распад антиосманского союза, Петр решил предпринять поездку в Австрию и Венецию. Летом 1698 г. он прибыл в Вену, где получил известие о тревожных событиях в России — там вновь вспыхнул стрелецкий бунт. Поездка в Венецию была отложена, и Петр спешно отбыл в Россию.
§ 2. НАЧАЛО БОРЬБЫЗА ВЫХОД К БАЛТИЙСКОМУ МОРЮ
На обратном пути Петр I встретился с польским королем и саксонским курфюрстом Августом II. Переговоры с последним положили основание Северному союзу против Швеции. К нему присоединилась и Дания. Заключение Северного союза означало коренной поворот во внешней политике России — на первый план была поставлена задача овладения побережьем Балтики.
Стрелецкий бунт был подавлен до возвращения Петра в Москву. Рядовых его участников разослали по городам, а зачинщиков казнили. Следствие показало, что причиной восстания стрельцов было недовольство тяготами походной жизни, отрыв от торговли и промыслов, которыми они занимались, живя в столице. Прибывший в Москву Петр подозревал, что действия стрельцов были инспирированы Софьей, находившейся в Новодевичьем монастыре. Новый розыск, предпринятый по распоряжению царя и сопровождавшийся страшными пытками возвращенных из ссылки в столицу стрельцов, не дал ответа — причастна ли Софья к бунту. Тем не менее около полутора тысяч стрельцов были казнены, несколько человек повешены у окна кельи царевны Софьи.
После этих событий стрелецкое войско, не внушавшее доверия в военном и политическом отношении, начали расформировывать. Стрельцов влили в состав полков нового строя. Правительство с 1699 г. переходит к новой системе комплектования вооруженных сил — набору рекрутов для постоянной строевой службы в регулярных полках, по одному человеку с определенного количества крестьянских и посадских дворов. Это был важный шаг к укреплению оборонной мощи страны.
В плане экономической подготовки к предстоящей войне следует рассматривать также проведение в 1699 — 1700 гг. первой городской реформы. Указ 1699 г. об организации в Москве Бурмистерской палаты (переименованной вскоре в Ратушу), а в остальных городах земских изб объяснял проведение городской реформы стремлением оградить купцов «от многих приказных волокит и притеснений». Реформа вводила для городского населения самоуправление, не подчинявшееся воеводам на местах и приказным учреждениям в центре.
Городское население, согласившееся на введение новых учреждений, должно было платить окладные сборы в двойном размере. Когда выяснилось, что горожане не проявили энтузиазма к самоуправлению, покупаемому столь дорогой ценой, правительство отказалось от взимания двойного оклада, но зато объявило реформу обязательной для всех городов. Главная цель реформы состояла в превращении Ратуши и земских изб в ответственных сборщиков прямых налогов, а также таможенных и кабацких денег. Ратуша стала центральным казначейством. Таким образом правительство получало гарантию в поступлении налогов, причем их взимание не требовало от него никаких затрат.
Правительство Петра I вело интенсивные переговоры по заключению Северного союза. Втайне от Швеции, послы которой прибыли в Москву для подтверждения Кардисского договора 1661 г., в 1699 г. был оформлен союз между Россией, Саксонией и Данией. Но Россия не могла проводить активной политики на севере без обеспечения безопасности своих южных границ. Между тем Порта никак не мирилась с потерей Азова и оттягивала заключение мира. Лишь в 1699 г., когда русский посол Емельян Украинцев прибыл в Константинополь на военном корабле «Крепость», продемонстрировав военно-морскую мощь России, Османская империя стала более сговорчивой и согласилась на заключение 30-летнего перемирия.
8 августа 1700 г. курьер доставил в Москву известие о заключении перемирия, и Петр в соответствии с обязательствами по Северному союзу объявил Швеции войну и двинул войска к Нарве. Союзники России — Саксония и Дания — уже находились в состоянии войны со Швецией, причем в первые недели им сопутствовал успех: датчане овладели рядом городов, а Август II осадил Ригу. Однако 18-летний шведский король Карл XII, оказавшийся незаурядным полководцем, одним ударом вывел Данию из войны. Он высадил под Копенгагеном десант и в августе 1700 г. вынудил Данию в Травендале заключить мир. Освободившиеся 12 тыс. отборных войск Карл XII срочно перебросил к Нарве, осажденной к этому времени 34-тысячной армией Петра. Подойдя к Нарве, шведы 19 ноября внезапно атаковали русские войска и добились победы.
Поражение под Нарвой обнаружило отсталость России в экономическом и военном отношении. Армия, состоявшая из плохо обученных рекрутов, имела низкую боеспособность. Ее офицерский состав, преимущественно из наемных иностранцев, не пользовался доверием солдат, к тому же большая часть офицеров во главе с командующим войсками герцогом де Кроа перешли на сторону противника при первом же столкновении. Лишь три хорошо обученных полка (Преображенский, Семеновский и Лефортов) проявили стойкость и оказали упорное сопротивление. Остальные войска, оставшиеся без командиров, в беспорядке отступили. Русская армия потеряла всю артиллерию.
Одержав победу и выпустив по этому поводу медаль с изображением бегущих от Нарвы русских («исшед вон, плакася горько»), Карл XII посчитал Россию выведенной из войны и перебросил свои силы против третьего участника Северного союза — Августа II. В то время как Карл XII, по образному выражению Петра, «увяз в Польше», в России началось энергичное устранение последствий нарвского поражения. В 1701 — 1704 гг. на Урале были построены четыре крупных металлургических завода, выпускавших железо, чугун, ядра и пушки. Правительство в первую очередь сооружало крупные предприятия, обеспечивавшие армию и флот вооружением, снаряжением, парусным полотном, экипировкой. В условиях отсутствия денежных накоплений у купцов строительство металлургических заводов на Урале и в Олонецком крае, а также суконных, парусно-полотняных, шляпных и других мануфактур взяло на себя государство. Всего за 8 лет после Нарвы в России было построено не менее 30 мануфактур, преимущественно казенных. Это немало, если учесть, что вся промышленность России, создававшаяся на протяжении предшествующего столетия, на грани двух веков едва насчитывала полтора десятка крупных предприятий.
Совершенствовалась также система комплектования личного состава вооруженных сил. Рекрутские наборы, введенные в 1699 г., стали основным источником пополнения армии. Из года в год в нее вливались новые контингенты, так что к 1708 г. в полевой армии насчитывалось 113 тыс. человек вместо 40 тыс. к началу Северной войны. Крестьяне и посадское население поставляли рядовых; офицерский состав комплектовался преимущественно из дворян. Важное значение в подготовке офицерских кадров имели преобразованные в гвардию Преображенский и Семеновский полки, из которых дворяне после прохождения практического обучения в качестве рядовых направлялись офицерами в полевые полки.
В то время как западноевропейские армии широко использовали наемных солдат, русская армия комплектовалась рекрутскими наборами. Столь существенное отличие объяснялось прежде всего отсутствием в бюджете России средств на оплату службы наемников; этих средств доставало лишь на содержание офицеров высокого ранга. Положительная роль рекрутчины состояла в укомплектовании армии контингентом, однородным по национальному составу.
Перечисленные меры ускоряли процесс формирования в России регулярной армии, т. е. армии, располагавшей единообразным вооружением, снаряжением, обмундированием, системой комплектования, обучения и ведения боевых действий. Оправившиеся от нарвского поражения русские войска стали одерживать одну победу за другой. Громадный моральный эффект произвела первая победа под Эрестфером (близ Дерпта), достигнутая русскими войсками под командованием Б. П. Шереметева 29 декабря 1701 г. Эта победа показала, что можно одолеть шведскую армию, считавшуюся лучшей в Европе. Спустя десять месяцев русские войска одержали еще одну важную победу — штурмом овладели Нотебургом, древнерусским Орешком, крепостью у истоков Невы, переименованной в Шлиссельбург (ключ-город). Продвигаясь с востока на запад, войска Шереметева взяли небольшую крепость Ниеншанц, стоявшую в устье Невы.
Таким образом, к маю 1703 г. все течение Невы оказалось в руках русских. У устья этой реки 16 мая 1703 г. была заложена Петропавловская крепость, положившая основание Петербургу, ставшему через десять лет столицей государства. С моря подступы к городу охраняла крепость на острове Котлин. Петербург постепенно приобрел значение важнейшего в России портового города, «окна в Европу» и стоянки военно-морского флота. В августе 1703 г. с верфи на Лодейном поле был спущен на воду первенец Балтийского флота — 28-пушечный корабль «Штандарт». В 1704 г. капитулировали шведские гарнизоны в Нарве и Дерпте.
В то время как русская армия одерживала победы, Август II показал себя неспособным на серьезное сопротивление шведам. Карл XII занял Варшаву, в 1704 г. добился «детронизации» Августа и возведения на престол послушного познанского воеводы Станислава Лещинского. Чтобы не лишиться своего последнего союзника, Россия решила оказывать Августу II, сохранившему за собой Саксонское курфюршество, посильную помощь. Русская армия вступила на территорию Речи Посполитой. Спасти союзника от новых поражений не удалось, в 1706 г. Карл XII принудил саксонского курфюрста заключить Альтранштадтский мир, по которому он обязался выйти из Северного союза и отказаться от польской короны.
С этого времени вся тяжесть борьбы с сильным противником легла на плечи одной России. Положение усугублялось тем, что с одной стороны, сосредоточенный в Гродно русский вспомогательный корпус оказался в окружении и ему грозило уничтожение, а с другой — социальные противоречия в самой России обострились настолько, что вызвали ряд противоправительственных выступлений.
Глава XIV ОФОРМЛЕНИЕ АБСОЛЮТИЗМА
§ 2. АДМИНИСТРАТИВНЫЕ РЕФОРМЫ
Система управления уездами из центра, унаследованная от XVII в., не обеспечивала эффективной борьбы с бегством крестьян, оказалась неспособной предотвратить Астраханское и Булавинское движения. Приказы и подчиненные им воеводы слабо справлялись со сбором налогов, так что недоимки росли из года в год.
В 1708 — 1710 гг. правительство провело областную реформу. Ее сущность состояла в том, что между уездами, ранее непосредственно подчинявшимися центру, и приказами появились промежуточные административные единицы — губернии и провинции. Страна была разделена на восемь губерний (Московская, Ингерманландская, Смоленская, Киевская, Азовская, Казанская, Архангелогородская и Сибирская) во главе с губернаторами, облеченными правами главнокомандующих расположенных на территории губернии войск и всей полнотой административной и судебной власти. В подчинении губернаторов находилось четыре помощника, каждый из которых ведал определенной отраслью управления: обер-комендант возглавлял военное ведомство; обер-комиссар и обер-провиант-мейстер отвечали за денежные и хлебные сборы; ландрихтер управлял судебными делами. Губернии делились на провинции, а последние — на уезды. Проведение областной реформы значительно увеличило штат чиновников, которые, подобно саранче, опустошали управляемые территории всякого рода сборами и налогами, а также поборами в свою пользу.
Областная реформа внесла существенные изменения в организацию центрального аппарата государства. Ратуша утратила значение центрального казначейства страны, так как ее финансовые функции перешли в ведение областной администрации. Исчезли областные приказы.
Вслед за организацией губерний в 1711 г. был учрежден Сенат, заменивший Боярскую думу. Аристократическая по составу, Боярская дума стала отмирать еще с конца XVII в.: она сократилась в своем составе, так как пожалование думными чинами более не проводилось, в думу проникали недумные чины, лица незнатного происхождения, но пользовавшиеся доверием царя. Первостепенное значение приобрела возникшая в 1699 г. Ближняя канцелярия — учреждение, осуществлявшее административно-финансовый контроль в государстве. Ближняя канцелярия вскоре стала местом заседаний Боярской думы, переименованной в Консилию министров.
Отправляясь в Прутский поход, Петр учредил «для всегдашних наших в сих войнах отлучек» Сенат в качестве временного учреждения. Всем лицам и учреждениям «под жестоким наказанием или и смертию» велено беспрекословно выполнять сенатские указы. Сенат превратился в постоянное учреждение с весьма широкими правами: он контролировал правосудие, руководил расходами и сбором налогов, «понеже деньги суть артериею войны», ведал торговлей, к нему перешли функции Разрядного приказа.
Одновременно с Сенатом Петр I создал должность фискалов. Обязанность обер-фискала при Сенате и фискалов в провинциях состояла в негласном надзоре за деятельностью учреждений. С созданием Сената и губерний процесс замены старых местных и центральных учреждений был далек от завершения: отсутствовали инстанции между Сенатом и губерниями, многие приказы продолжали функционировать, хотя в целом губернская реформа ослабила значение приказной системы. Нуждались в уточнении функций и областные учреждения — губерния как основная административная единица оказалась слишком громоздкой, ибо включала громадную территорию.
Замена старых приказов новыми центральными учреждениями — коллегиями — была проведена в 1717 — 1721 гг. К концу XVII в. функции центральных учреждений выполняли 44 приказа. Их заменили 11 коллегиями. Внешние сношения и вооруженные силы находились в ведомстве трех коллегий: Военной, Адмиралтейств и Иностранных дел. Значение этих коллегий подчеркивалось тем, что они назывались «первейшими». Финансами ведали также три коллегии, обязанности между которыми разграничивались следующим образом: Камер-коллегия руководила сбором налогов, расходами распоряжалась Штате-контор-коллегия, контроль за расходами и доходами осуществляла Ревизион-коллегия. Управление легкой промышленностью было передано Мануфактур-коллегии, горным делом — Берг-коллегии, внешней торговлей — Коммерц-коллегии. Вместо Поместного приказа, ведавшего земельными делами, была организована Вотчинная коллегия. Она ведала всякого рода земельными спорами, делами о наследовании земли и т. д. Местными судебными учреждениями управляла Юстиц-коллегия.
На правах коллегий находились еще два учреждения: Главный магистрат и Синод. Ратуша после проведения областной реформы 1708 — 1710 гг. утратила значение центрального учреждения, земские избы были ликвидированы. Перед Главным магистратом, учрежденным в Петербурге в 1720 г., была поставлена задача, чтобы он «сию (всего российского купечества) рассыпанную храмину паки собрал». В подчинении Главного магистрата находились городские магистраты, члены которых избирались из числа «дельных и лучших в купечестве» горожан. Фактическая власть в Главном магистрате и городских магистратах находилась в руках богатых купцов, притеснявших мелкий ремесленный люд. Члены городских магистратов избирались пожизненно и за «тщательное радение» могли быть пожалованы в дворянство. Городская реформа укрепила права купечества и тем самым способствовала развитию торговли и промышленности.
Особое место среди центральных учреждений занимал Преображенский приказ — карательное учреждение, возникшее еще в конце XVII в. Преображенский приказ ведал политическим сыском, его суду подлежали все противники существовавших порядков: участники восстаний, лица, произносившие «непристойные речи», под которыми подразумевались разговоры, осуждавшие реформы и поведение царя, его семейные дела и т. д.
Коллегиальная система отличалась от приказной более строгим распределением обязанностей между центральными ведомствами. Решения в коллегиях принимались большинством голосов ее членов в составе президента, вице-президента, четырех советников и четырех асессоров. Введение коллегиального управления Петр мотивировал, в частности, тем, что «известнее взыскуется истина» коллективным решением, нежели «единым лицем».
Коллегии располагали не только административными правами в отведенной им области управления, но и судебными функциями, за исключением политических преступлений. Финансовые тяжбы между купцами разбирали городовые магистраты и Главный магистрат. Права промышленников защищали Берг- и Мануфактур-коллегии, они же разбирали взаимоотношения мануфактуристов и работных людей. Военная коллегия рассматривала преступления, совершенные солдатами и офицерами сухопутной армии, и т. д. Коллегиям подчинялись губернская, провинциальная и уездная администрации. Порядок рассмотрения дел в коллегиях был разработан Генеральным регламентом, на основе которого строился весь внутренний распорядок учреждений. Помимо Генерального регламента, каждая из коллегий имела свой особый регламент с перечислением конкретных обязанностей по той или иной отрасли управления. К выработке регламентов были привлечены иностранные правоведы, был учтен опыт государственных учреждений Швеции и Дании.
Петр I предупреждал: «Которые пункты в шведском регламенте неудобны или с сетуациею сего государства несходны, и оные ставить по своему разсуждению». С образованием коллегий были уточнены структура Сената, его права и обязанности. Изменился состав Сената. Первоначально все президенты коллегий являлись членами Сената. Но уже в 1722 г. Петр I признал, что такой состав Сената лишал возможности контролировать работу коллегий и противоречил бюрократическому принципу подчиненности низших учреждений высшему. В том же году при Сенате была учреждена высшая в стране должность генерал-прокурора, а в коллегиях — прокуроров. Обязанность прокуратуры состояла в осуществлении гласного надзора за деятельностью Сената и коллегий. В отличие от фискалов, не вмешивавшихся в ход решения того или иного вопроса, а лишь доносивших о замеченных злоупотреблениях обер-фискалу, прокуроры в коллегиях и генерал-прокурор Сената, заметив нарушение законности тут же должны были его устранить. Петр I назвал генерал-прокурора «оком государевым» и «стряпчим в делах государственных». Первым генерал-прокурором Сената был Павел Ягужинский, человек весьма деятельный и властный, умевший придать своей должности высокий престиж Все центральные учреждения и Сенат находились в Петербурге, в Москве они имели конторы.
К 1719 г. изменилась также структура областной администрации. Вместо губернии основной единицей административного управления стала провинция. Их было около пятидесяти. Деление губернии сохранилось, но во власти губернаторов осталось управление губернским городом и командование войсками, расквартированными на территории губернии. По остальным вопросам провинциальные воеводы сносились непосредственно с коллегиями и Сенатом. В итоге административных преобразований в России было завершено оформление абсолютной монархии. Царь получил возможность неограниченно и бесконтрольно управлять страной при помощи полностью зависимых от него чиновников. Неограниченная власть монарха нашла законодательное выражение в 20-м артикуле Воинского устава и Духовном регламенте. Там отмечено, что «монархов власть есть самодержавная, которым повиноваться сам Бог повелевает». Внешним выражением утвердившегося в России абсолютизма является принятие в 1721 г. Петром I титула императора и наименования «Великий». К важнейшим признакам абсолютизма относятся бюрократизация аппарата управления и его централизация. Реформы центрального и местного управления создали внешне стройную иерархию учреждений от Сената в центре до воеводской канцелярии в уездах.
Административные реформы, сопровождавшиеся созданием иерархии учреждений и иерархии чиновников, вооруженных регламентами, уставами и наставлениями завершили возникновение в России бюрократии. Без бюрократии не может существовать ни одно цивилизованное государство. Вопрос состоит в том, находится ли она под контролем общества, т. е. таких демократических институтов, как оппозиционные партии, гласность, свобода печати, или действует бесконтрольно, превращаясь во всевластную организацию. Петр понимал подобную опасность бюрократии и пытался ограничить ее всевластие при помощи бюрократических же учреждений — фискалата и прокуратуры, которым поручался контроль за чиновниками. Иных форм контроля монархический режим не допускал. Поэтому бюрократическая форма контроля дала ничтожные результаты как при Петре, так и его преемниках.
§ 3. ЦЕРКОВНАЯ РЕФОРМА
Церковная реформа принадлежит к важнейшим преобразованиям Петра I. Смерть патриарха Адриана в 1700 г. дала повод известному прибыльщику А. А. Курбатову обратиться к Петру, находившемуся в это время у стен Нарвы, с посланием, содержавшим два мудрых совета. Он рекомендовал царю «до времени обождать» с избранием нового патриарха, а также учредить «расправный приказ особливый для сбора податей в казну, чтобы они не погибли в прихотях владетелей». Руководителем нового приказа Курбатов
рекомендовал назначить боярина И. А. Мусина-Пушкина. Царь внял обоим советам: вместо избираемого собором патриарха он назначил рязанского митрополита Стефана Яворского местоблюстителем патриаршего престола.
Воспользовался Петр и советом назначить руководителем Монастырского приказа Мусина-Пушкина. Принятие царем советов прибыльщика станет понятным, если вспомним дело патриарха Никона, а также напомним о деятельности главных пастырей, занимавших патриаршество после его низложения. Из четырех патриархов, возглавлявших православную церковь в 1667 — 1700 гг. только два последних оставили след в истории церкви.
Как ни парадоксально выглядит оценка деятельности патриархов Иоакима (1674 — 1690) и Адриана (1690 — 1700), но оба они хотя и участвовали в низложении Никона, придерживались тех же взглядов, что и опальный патриарх. Так, Иоаким настойчиво добивался ликвидации Монастырского приказа и передачи администрации, суда и финансов в руки духовенства и в конечном счете достиг своего — в 1677 г. Монастырский приказ был упразднен и мирские чиновники более не выполняли административных, финансовых и судебных функций в вотчинах духовных помещиков. В завещании, составленном Иоакимом в 1690 г., патриарх заклинал царя не знаться с «богомерзкими» иноверцами, с «латины, лютеры, кальвины» и не прельщаться «непотребными» иноземными порядками. Бритье бороды он объявляет «елинским блудничеством, гнусным обычаем». За это велит наказывать отлучением от церкви. Патриарх Адриан не скрывал теократических взглядов и, подобно Никону, отдавал предпочтение духовной власти над светской: «Царство убо власть имать точию на земли... Священство же власть иметь и на земли и на небеси».
Итак, борьба светской власти за примат над духовной началась не при Петре, а задолго до него, учреждение Монастырского приказа придумано не Петром, а за полстолетия до него. Царь-реформатор придал этой борьбе присущий его интеллекту широкий размах, а в самой борьбе он занял не оборонительные, как его отец при Никоне, а наступательные позиции. Новые подходы к решению проблемы объяснялись, с одной стороны, ускоренным движением политического строя к абсолютизму, по своей природе не терпящим рядом с собой равной ему власти, а с другой — четким пониманием того, что «лютеры и кальвины» обладали передовой культурой, необходимыми знаниями, опытом промышленного строительства, организации армии и флота. Если руководствоваться заветами патриарха Иоакима, то надо было обречь страну на косность и отсталость, наложить запрет на заимствование всего передового, что могло проникнуть в Россию с «богопротивного» Запада и в конечном счете отказаться от преобразований.
Петру надобен был не противник преобразовательных планов, а активный помощник, целиком разделявший его намерения. Такого помощника он среди духовных иерархов не обнаружил, и потому, чтобы не обрести второго Никона, решил вместо избрания патриарха назначить местоблюстителя патриаршего престола. Выбор пал на Стефана Яворского, проникновенная проповедь которого на похоронах боярина Шеина обратила внимание царя. Эта речь и решила карьеру сына мелкого украинского шляхтича, в течение года проделавшего путь от настоятеля монастыря до рязанского митрополита и, наконец, высшего церковного иерарха. Петр, умевший угадывать таланты у своих помощников, на этот раз ошибся. Хотя Стефан Яворский не отваживался на открытое осуждение преобразований, но несомненно был тайным их недоброжелателем и иногда позволял себе высказывать суждения, не вызывавшие одобрения царя. Так, местоблюститель не одобрял насильственное пострижение первой супруги Петра Евдокии Лопухиной, его женитьбы на безродной Екатерине. Но особенно обострились отношения между царем и местоблюстителем в 1712 г., когда Стефан Яворский в день ангела царевича Алексея назвал его «единой надеждой России» и обрушился на введенный Петром институт фискалов.
Стефан Яворский был прав, когда выступил против безнаказанности фискалов за неправый донос. По его мнению, фискал, не доказавший вины, должен подлежать такому же наказанию, которому мог быть подвергнут обвиняемый. Проповедь вызвала гнев царя. Он запретил местоблюстителю произносить проповеди в своем присутствии и потребовал от него письменного объяснения.
Одновременно с учреждением должности местоблюстителя был круто изменен уклад жизни черного духовенства. Монахам было запрещено держать в кельях чернила и бумагу, ограничивался переход их из одного монастыря в другой. Но главное новшество состояло в том, что Монастырский приказ взял на учет владения монастырей и духовных владык и поделил их на две категории: доходы с одних, так называемых определенных, шли на удовлетворение нужд монастыря из расчета на каждого монашествующего, независимо от чина, по 10 руб. и 10 четвертей хлеба в год; другие вотчины, «заопределенные», управлялись чиновниками, назначаемыми Монастырским приказом. Все доходы с этих вотчин поступали в казну. За первые 11 лет своего существования Монастырский приказ перечислил в государственный фонд свыше 1 млн. руб.
У царя сложилось устойчиво негативное отношение к монашествующим. В указе от 30 декабря 1701 г. он ставил в пример древних монахов, которые«сами себе трудолюбными своими руками пищу промышляли и, общежительно живяше, и многих нищих от своих рук питали<