Re:Zero. Вырезанная сцена из 19 серии.
Перевод: Lucion_D
Группа VK: https://vk.com/phbt.trnl
___________________________________________________________________________
Разговор Субару и Рем возле дерева Флюгеля.
Это была правда, которую он не мог отрицать. В случае с Круш жалкие теории Субару были опровергнуты. То же самое было с Расселом и Анастасией, которые оба умели вести переговоры. Тем не менее, Рем закрыла глаза на сомнения, которые у неё были. Не только из-за своего доверия к Субару, но гораздо больше из соображения ситуации.
Субару, будучи втянутым в эту ситуацию, не нуждался в обмане и попытках спасти свое положение. Субару, которому удалось договориться о союзе с ними, конечно же, тоже понимал, что его простодушный образ определенно улучшился в глазах других людей. Таким образом можно было сказать, что Круш и остальным не обязательно было решительно опровергать слова Субару, считая их «ложью». Если бы это давало результаты, они бы все забыли о сказанных им мелочах, в которых они сомневались.
Однако Рем была не такой. Рем даже сейчас, такая же как всегда, продолжала поддерживать его. Даже сейчас, среди всех людей в мире она оставалась человеком, который согревал его душу своим непоколебимым признанием и пониманием. Продолжать врать этой девушке было совершенно не то же самое, что врать Круш или кому-либо ещё, когда дело доходило до вещей, которые оставляли осадок в его сердце, потому что в этом случае боль поедала его изнутри. Он выразил свои чувства, желая лишь быть в состоянии цепляться за её глубокую, чистую привязанность, которую она ему покажет. Однако этого он точно не мог сделать.
— Рем, я…
— Всё хорошо, Субару-кун.
— Что?
Субару придумал план, который спасет её, используя подходящие для исправления ситуации слова. Однако Рем лишь покачала головой с улыбкой на лице. Удивленный, с отвисшей челюстью, Субару посмотрел на Рем, у которой было выражение чистой искренности на лице.
— По крайней мере, я всегда могу сказать, когда Субару-кун лжет. Я постоянно смотрю на Субару-куна, в конце концов.
Застенчиво улыбнувшись, Рем игриво прикоснулась пальцем ко рту. Потом направив палец на Субару…
— Я понимаю, что ты не можешь рассказать мне причины лжи. Но Субару-куну не надо волноваться об этом, понимаешь?
— …
— Потому что, в конце концов, я верю всем своим сердцем в тебя, Субару-кун.
Проходящий ветерок слегка помахал этим двоим, смотрящим друг на друга под деревом Флюгеля. Опустив руки на грудь, Рем сделала это заявление перед Субару, который не мог вымолвить и слова.
— Если Субару-кун скажет мне, что он знает, где появится белый кит, я в это поверю. Если Субару-кун скажет, что ведьмы стоят за госпожой Эмилией и другими, я и в это поверю тоже. Даже если ты скажешь мне, что луна упадет, и страна будет разрушена, я всё равно поверю тебе.
— …Я не скажу чего-то такого.
— Да, верно. Однако я настолько серьёзна.
Улыбка исчезла с её лица, Рем внезапно посмотрела на Субару серьёзным взглядом. После этого она тихо согнула спину и, взявшись за бока юбки, поклонилась.
— Всем своим телом, всем своим сердцем я обожаю тебя. Потому сейчас и впредь я никогда не буду сомневаться в Субару-куне.
— …
— Таким образом говорить что-то, чтобы пытаться убедить меня поверить, скрывая ложь, совершенно ненужно.
Субару едва мог сдержать чувства, в горле возник ком, а сердце наполнялось теплом. И так, глядя на это лицо уголками глаз, он открыл дрожащий рот…
— Ахх, а дерево то огроменное. Когда я смотрю на него, то так и наполняюсь энергией!
— Да, я согласна.
— Если я не посмотрю на вершину этого дерева хотя бы мгновение, то не смогу успокоиться… Так что по этой причине и ни по какой другой, я не стану опускать взгляд.
— Да, звучит здорово.
Чтобы не дать слезам выйти, Субару спрятал свой блеф, продолжая смотреть всё выше. Рем отрицала слабость Субару в его самобичевании, нежно поддерживая его своей заботой.
Сейчас Субару в который раз действительно осознал степень своей глупости.
Было бы лучше, если бы он честно высказывался с самого начала. Вообще-то, он не мог рассказать ей абсолютно всё, но если бы рассказал обо всех трагедиях, которые должны были произойти, то определенно мог бы избежать повтора трагедии во второй и третий раз.
Он не сможет объяснить свои причины. Люди не поверили бы, даже если бы он рассказал. Таково было его видение, что у него нет выбора, кроме как идти через всё в одиночку, делать всё самому, продолжая повторять все отказы.
Но Рем была другой. Она не искала объяснений его причинам. Даже если бы он не сказал этого, она все равно продолжила бы верить в Субару. Как и сейчас она проявила заботу к Субару, который не мог сказать правду.
— Мне следует говорить «спасибо» вместо «извини» в подобные моменты, хех.
Изо всех сил сдерживая слезы, Субару каким-то образом опустил голову и встретился взглядом с Рем. В ответ на это она широко улыбнулась и, кивнув головой, сказала,
— Пожалуйста. И кроме того Рем всегда, всегда-всегда-всегда будет благодарна Субару. Мы равны.
— Для меня довольно очевидно, что тех вещей, которые я смог сделать для тебя, несравненно мало по сравнению с тем, что ты сделала для меня.
— Это не правда.
Немного опустив взгляд, Рем отрицательно покачала головой. Подняв брови, он уже ринулся отрицать слова, пытаясь принизить себя, но,
— На самом-то деле просто эгоистично с моей стороны даже продолжать этот разговор, потому что он приносит лишь боль Субару-куну.
— Я совсем так не думаю. Это моя вина, что скрывал от тебя всякое.
— Но это и правда лишь мой эгоизм. Потому прошу прощения.
Хотя голос Рем и сдерживал чувство собственного достоинства, она всё еще смотрела с яркой улыбкой. Субару радостно смотрел на неё, чей тон голоса и улыбка были противоречивы. Рем наклонила голову,
— Я хочу быть человеком, который мог бы разделить хоть какую-то часть бремени, которое Субару-кун несет на себе. Быть не в состоянии стать таким человеком ранит меня сильнее, чем я могу выдержать.
Тяжесть чувств Рем вместе с её решимость теперь ясно ощущалась. Опираясь спиной к огромному дереву, Субару глубоко вздохнул.
Несмотря на то, что в его груди лилось тепло, Субару использовал всё мужество, чтобы говорить,
— Я…Я люблю Эмилию.
— Да.
Это были слова, которые он однажды уже говорил ей. Даже зная, что эти ужасные слова причиняли ей боль, он снова их сказал. Но,
— Но…
— …
— Но когда я смотрю на тебя, моё сердце трепещет… Ты можешь подумать обо мне, как об ужасном парне.
Он думал, что эти слова ужасные, но подходящие. Однако они не были ложью – то были истинные чувства Субару. Несмотря на то, что он не мог ответить на чувства Рем, её слова были единственными, которые настолько согревали его сердце.
В ответ на чувства Субару, Рем вздохнула робким «фуф», словно она заразилась лихорадкой.
— Ты действительно ужасный человек, Субару-кун.
— …Я знаю.
— Это была ложь. Я люблю тебя.
— Я… признаю это.
В ответ на вновь искренние чувства Рем лицо Субару сразу же покраснело. Если бы не было глубоко позднее время, это можно было бы заметить прямо сейчас. Чтобы скрыть это, он начал ходить.
— Пришло время возвращаться. Пока не появился белый кит, нам надо хорошо подготовить свои тела и сердца.
Прежде чем пройти мимо Рем, он взял её свисавшую правую руку. Испустив короткое «ах», когда Субару взял её за руку, она быстро начала идти в такт с быстрым Субару. Игривым взглядом она смотрела на лицо парня, который редко смотрел на себя.
— Субару-кун.
— …Что такое?
— Меня устроит быть твоей второй женой.
Это были слова, от которых вы бы встали в ступор, не задумываясь. Прежде чем собраться, взглянув на Рем, он увидел странное выражение, похожее на то, словно она пытается стать игривой кошкой, с нетерпением ожидая ответа Субару, в то же время как бы виляя хвостом туда-сюда. Ахх, боженьки, пойду куда угодно с этой девушкой…
— Если Эмилия-тан из тех, кто одобряет полигамию, тогда ладно.
— В таком случае я полагаю, когда мы вернемся, мне надо убедить госпожу Эмилию. Я постараюсь на все сто.
Сложив вторую руку в кулак, она немного собралась с духом и улыбнулась. После того, как Рем сказала такие беззаботные слова, которые разжигали неловкость между ними, Субару ясно понимал свою слабость и ясно осознавал, что действительно не подходит для нее в таких вещах.
В подобных ситуациях, с Эмилией, с Рем, мужчина не мог сравниться с женщиной, несмотря ни на что. Именно эта слабость… слабость, которая отличалась от всех остальных, была той, которую можно было легко распознать.