Процедура Установочной сессии

Январь 2008 г.

Часть

Оглавление

Введение

Феномен Игры

Процедурная рациональность

Школа творения

Процедура Установочной сессии

Семь деятельностей и процедура Олимпийской Игры

Творящий Космос и Человек

 

 

Введение

 

Я всех с удовольствием приветствую после нашего трехмесячного перерыва. И срок вроде бы совсем небольшой, но сейчас мы уже словно живем в совсем другом мире. Два американских небоскреба словно поставили черту, некий водораздел между прежним миром и сегодняшним. Мы ведь уже давно говорили, что этот мир, который кажется таким стабильным и устойчивым, на самом деле уже давно трещит по швам. Раньше лишь в отдельных местах был слышен треск разрывающихся швов мира, но эти последние события словно бы прорвались наружу из глубины, и тогда то, что лишь смутно предощущалось, стало явлено всем.

У многих людей нарастает ощущение, что мы входим в какую-то новую эпоху, требующую особого бодрствования, мобилизации. Однако эти внешние ужасающие события вместо этого нагнетают на людей чувство страха, ужас или просто апатию, безразличие. И, поскольку сознание людей не готово воспринимать происходящее, не может его переварить, то апатия – это, может быть, еще не самая плохая реакция на происходящее.

И все же, поскольку мы некогда собрались здесь для того, чтобы бодрствовать, для того, чтобы в полном сознании реагировать на происходящее, и этот зарок дали себе давным-давно, то, я думаю, что мы с достаточной готовностью входим в сегодняшний день. И вот, сегодня мы начинаем семинар, который должен в некотором смысле сынтегрировать все то, что мы пытались делать до сих пор и в мыслительной сфере, и в чисто практической сфере.

* * *

Если окинуть взором все, что мы делали до сих пор, то можно увидеть две весьма отстоящие друг друга деятельности. Во-первых, это наша работа в группах по изучению духовной науки, с одной стороны, а во-вторых, это социальные игры по развитию групп или решению различных проблем. И вроде то и другое проходит достаточно успешно, все же, когда мы говорим о «выходе вовне» – о практической деятельности – явно нарастает неудовлетворенность. Нам становится очевидна между этими двумя деятельностями некая пропасть, которая на самом деле не является нашей частной проблемой.

Она простерлась во всей цивилизации как пропасть между мышлением и бытием, или, иначе говоря, между теорией и практикой, или между духом и материей. И преодолеть эту пропасть, построить через нее мост и есть заветная мечта всего ищущего человечества. Но поскольку этот мост так и не построен, по крайней мере, не стал достоянием общечеловеческой культуры, вся эта культура, разрываемая все больше и больше этой нестыковкой, летит в бездну. В 20-м веке это стало уже весьма явленным.

 

Вообще-то, уроки истории только что ушедшего века выпадают из сознания большинства людей и интересны разве что специалистам: философам, социологам и политологам. А вот когда пропасть проступила не в книгах, а в выпусках новостей, то для того, чтобы и дальше продолжать спать, нужно уже употребить усыпляющие средства (что, впрочем, современная цивилизация предоставляет в огромной ассортименте и изобилии). Но для того, кто принял близко к сердцу уроки прошлого и не желает проспать настоящее, призыв построить мост – фактически мост к будущему – перестает быть абстрактным призывом ко всему культурному человечеству, а воспринимается предельно лично.

Здесь уже дальше спать невозможно, сама ситуация заставляет дерзать, набраться окаянства, как говорят методологи, сделать то, что до тебя еще никто не сделал. По крайней мере, не довел до необходимой степени реализации.

* * *

С разных сторон строился этот мост в истории духовной культуры. У нас это происходило следующим образом. С одной стороны, в наших духовных изысканиях мы восходили к прафеноменам происходящих событий, чтобы понять что это?. С другой стороны, мы, отталкиваясь уже в наших Играх от самых насущных проблем, пытались ответить на вопрос что делать?. И вот, может быть, сейчас, на этом семинаре, нам удастся соединить обе протянутые руки: построить мост через два края этой пропасти и увидеть, каким образом в ходе игровых процедур строится действительность мышления, способная вызвать соответствующие преобразования в реальности.

В основе всех наших последних изысканий и обсуждений находилась Игра, которую мы уже внекоторой степени пережили на практике, увидели как она происходит и даже как она организуется. А теперь мы попытаемся понять, что же это такое.

И вот, что мы с вами попытаемся сделать: выбрав в качестве исследуемого объекта Игру (а это вполне корректно, поскольку сам Игра уже является полноценным объектом в реальности), построим наш вожделенный мост именно в этой особой точке бытия. Но если мы, с одной стороны, Игру поймем, а с другой стороны, мы сможем ее осуществлять, то, очевидно, сможем строить мост и в любой другой точке бытия, в отношении любого другого объекта реальности. Поэтому тема нашего семинара и была сформулирована как «Преобразование реальности посредством Игры».

Мы можем теперь более конкретно поставить перед собой цель: обучиться этой чудесной практике преобразования, – не просто на уровне случайно воспринятой методики для интересного проведения досуга (ведь Игры-то проводят очень многие и даже достигают каких-то успехов), но взойти к самой сущности Игры.

* * *

Как нам прикоснуться к этой таинственной субстанции? Что есть такое Игра? Как Игра связана с Антропософией, с духовной наукой?

Оказывается, напрямую. Если мы спросим, что, является фундаментом Антропософии, то можем однозначно ответить: «Философия свободы». Это то основополагающее произведение, которое Р.Штайнер написал перед началом всей своей чисто духовно-научной деятельности. А если мы спросим, что является предыстоками самой «Философии свободы»? Тут сам Р.Штайнер указывал на «Письма об эстетическом воспитании человека» Шиллера. В них уже очень многое было заложено для понимания идеала человека современной культуры, идеала человека как свободного человека. И вот, одной из важнейших мыслей являлось то, что человек постольку является человеком, поскольку он может ИГРАТЬ - в высшем смысле этого слова.

Чтобы взять эту столь сложную тему на должном уровне, подойдем к вопросу по феноменологическому методу Гете, кстати, ближайшего соратника Шиллера в его духовных поисках. Вначале чисто феноменально восстановим, эту таинственную субстанцию Игры, которая, в смысле Шиллера, делает человека – человеком. А затем уже проведем собственно духовно-научное исследование этого феномена.

Благо, почти все из здесь присутствующих принимали участи в разных Играх, и поэтому мы сможем оттолкнуться от имеющегося в нашем распоряжении феномена. Иначе пришлось бы идти неизмеримо более тяжелым – чисто мыслительным путем вывести понятие Игры, процедуры, которые превращают идеальное в реальное. Правда, для этого пришлось бы, немного - немало написать продолжение к «Философии свободы», в котором было бы раскрыто, как практически (т.е. по каким процедурам) осуществляются моральная интуиция, моральная фантазия и моральная техника. Тем самым и был бы проложен мост из внутреннего мира человека, в котором он может достичь полной аутентичности, во внешний мир, в котором ему противостоит сопротивление материала, ему явно не однородного.

* * *

Но поскольку у нас Игры уже проводились, то, можно сказать, мост уже начал строиться с противоположного конца. И этот путь намного осязаемее, поскольку предмет наших теоретических изысканий уже стал фактом реальности, который теперь может быть осознан.

И тогда мы сможем, схватывая некоторые феномены Игры, постигать их с точки зрения Антропософии и выявлять, какие же Духовные Силы творят Игру. И тогда в конечном итоге мы ответим на вопрос: как человек, соединяясь с этими Духовными Силами, может в сотворчестве с ними возжигать факел Игры в любой момент, когда это необходимо, и посредством этого преобразовывать те ситуации, которые он называет проблемными, которые объективно для него иначе были бы неразрешимы.

 

Феномен Игры

Этот феноменологический путь потребует от всех значительной активности. Поэтому я сейчас прошу переключиться от чисто созерцательного настроения в активное, созидательное; и мы проведем следующее действие, которое уже является одной из игровых процедур.

Сейчас мы пустим по кругу вопрос о том, какие мы могли наблюдать самые характерные признаки Игры.

Допустим, где-то собрались люди: как мы можем определить, что они именно ИГРАЮТ, а не работают, учатся, проводят досуг и так далее, - мало ли еще что могут делать собравшиеся люди? Что является особыми качествами Игры?

Вспомним те Игры, которые у нас проходили. Может, многое там было несовершенно, но, по крайне мере, в отдельные моменты возникало явственное ощущение: да, вот наступило нечто: нечто, невыразимое словами, нечто, от чего надолго еще остается восторженное воспоминание, что произошло событие, словно бы наше Со-бытие с некоторой Высшей Реальностью. Вот попробуем в каких-то словах все же ухватить, пусть еще не саму Реальность, но, по крайней мере, наше переживание ее.

* * *

Организация работы сейчас будет такова: речь движется по кругу; кто желает пропустить, тот просто жестом передает слово следующему; и когда речь закончена, также жестом передаем слово следующему. Пожалуйста:

- В Игре создается моделируемая ситуация, и участники Игры ставят себя в нее. И когда они ощущают себя как бы по-настоящему в этой ситуации, как будто бы это часть жизни, - вот тогда это нечто, наверное, происходит, приходят какие-то решения, какие-то мысли, которые двигают к решению, - и тогда человек ощущает, что это настоящее. (Ида)

– Спасибо. Давайте этот бесценный добываемый материал будем фиксировать, потому что важные мысли – это словно изумруды – не должны быть утрачены. Сейчас я постараюсь выделить существенный момент. Значит, во-первых, в Игре возникает моделируемая ситуация. Это значит, что все компоненты ситуации (в том числе и негативные и даже опасные) переживаются не в реальности, а мыслительно. В Игре не угрожает реальная опасность, поэтому люди могут особым образом расслабиться. Но с другой стороны, они к этой игровой, модельной ситуации относятся чрезвычайно серьезно. Это видимо два условия Игры, которые так здорово были ухвачены: во-первых, это – ситуация моделирования, и во-вторых, несмотря на «ненастоящесть» предельно серьезное отношение к ней. («Осторожно – Игра!», – так ощущал Игру сам Георгий Петрович Щедровицкий.) Если чего-то одного не будет, то, возможно, и Игры не состоится.

* * *

– Поскольку есть Цель Игры, есть реальная жизненная ситуация, над которой ведется работа, то совершенно необходимо, чтобы каждый из Играющих чувствовал себя реальным участником этой ситуации. И только пропустив через себя те цели и те средства, которые он как личность мог предложить – то это и даст возможность всем участникам выработать оптимальное решение. (Людмила)

– Я постараюсь прокомментировать каждое выступление, чтобы помочь конспектирующим извлечь главную мысль. Здесь обращено внимание на такой феномен, что участник Игры не может просто сидеть и пассивно созерцать, – он должен обязательно пропустить действо глубоко через себя и всей своей душой быть задействованным в Игре. Если человек просто пассивно присутствует во время Игры, то он даже может выступить в роли балласта (в негативном смысле слова) и замедлить решение вопроса. Своим молчаливым сопротивлением (хотя молчание как раз может быть и весьма продуктивным!), своим просто внутренне безразличным отношением он просто парализует мыслительную деятельность других. И обратно: если человек вбирает глубоко внутрь себя проблему, которая живет внутри Игры, – даже если раньше он не имел к ней ни малейшего отношения - то она заживет в его душе. А если каждый участник так живо будет этим затронут, тогда возникает особое поле коллективной мыследеятельности (КМД).

В обычной жизни человек, как правило, живет в своем внутреннем мире, и все люди отгорожены друг от друга своими оболочками и каждый, в общем-то, преследует какие-то свои внутренние интересы. Человеку лишь кажется, что он непосредственно соприкасается с реальностью, но в основном он живет в своих представлениях и чувствах относительно нее. Тем более, если во время Игры каждый замкнут внутри себя, то взаимодействие между людьми неполноценное: в лучшем случае усилия людей складываются, но не создают синергетического эффекта. И наоборот, если человек совершено бессамостно (в верном смысле – объективно), и в то же время, можно даже сказать, азартно (в хорошем смысле – субъективно) переживает общую Цель, то внутренние содержания каждого человека соединяются друг с другом. Оболочки, рамки, ширмы, за которыми люди обычно прячутся в жизни, (и, по понятным причинам – это часто совершенно необходимо) - в Игре они могут быть раскрыты, и образуется некое единое пространство, которое мы называли КМД. И именно возникновение такого пространства создает такой небывалый ресурс, что неразрешимые проблемы могут быть разрешены, поскольку ни один человек в отдельности эту проблему не решил бы. И даже если бы замкнутые в оболочки люди как-нибудь пытались помогать друг другу, все равно бы не решили. Только вот эта сверхпроводящая среда для Идей, где идеи могут струиться из Духовного Мира (мира Идей) в сознание людей, не задерживаемые рамками, границами, которые люди ставят друг по отношению к другу, и может быть условием того, что Идея пройдет, что Идея станет понятной, и что она воплотится, для начала, в сознании всех Играющих. Я не потерял Вашу мысль?

– Чуть-чуть другая грань. Я бы коротко сказала так: необходимо полное растворение каждого участника в целях и задачах Игры и некий душевный азарт для попыток решения этой Задачи. (Людмила)

* * *

– В Игре каждый принимает добровольно правила Игры, все добровольно решают, во что они играют, чего они хотят от этой Игры. Каждый для себя определяется по отношению к Игре... (Толик)

- Что можно тут зафиксировать? Собственно, было сказано, что Игра это тот уникальный жизненный процесс, такая выгородка внутри жизни, где не жизнь диктует свои правила, а человек может в значительной мере сам диктовать правила, которые определяют это внутреннее игровое пространство, и благодаря этому огромное количество факторов, которые при естественном ходе событий помешали бы в достижении цели Игры (исследованию проблемы, принятию решения или еще чего-то) дистанцируются, остаются за выгородкой.

* * *

– Игра дает свободу. В Игре я могу то, что я не могу сделать в жизни. Но важно чтобы это потом воплотилось в жизнь, иначе Игра не имеет для меня ценности (Ольга)

– Я бы хотела продолжить. В Игре можно играть, участвовать в какой-то роли, а потом выйти и посмотреть на себя со стороны. Получается, ты можешь прожить это и выйти, то есть ты не живешь постоянно в ней, а можешь выйти и посмотреть на себя со стороны (Марина)

– Я тут снова дополню, потому что это очень важные мысли. Как-то у нас развернулась очень жесткая дискуссия про итоговую рефлексию, которую было предложено проводить в конце рабочей встречи, поскольку ее назначение было совершенно непонятным и само это слово стало чуть ли не ругательным. Но как раз для Игры это просто ключевое понятие. Для Игры бесконечно важно, что мы имеем возможность выйти из напряженной игровой ситуации (сделать рефлексивный выход) и посмотреть на нее и на себя в ней со стороны. Рефлексия, дословно означает «создание отражения»; а оно в отличие от рефлектируемой ситуации является бессильным бликом, а значит, односубстантно мышлению и не может доминировать над ним. Это дает возможность, избежав каких-то решающих ошибок, понять, что происходит. Если же ошибки уже совершены, то благодаря рефлексии мы можем их исправить, а затем снова вернуться в ситуацию, что в жизни редко позволяется сделать. Конечно, и в жизни мы тоже стараемся видеть себя со стороны и исправлять свои ошибки, но в Игре это происходит не спонтанно, это – важнейшая игровая процедура. Я хочу обратить на это особое внимание, ибо в ходе рефлексии не просто происходит наше осознание происходящего, но изменяется сама субстанция, с которой мы работаем.

Поэтому не случайно сам Георгий Петрович, словно продолжая мысль Шиллера о том, что без Игры человек не является человеком, особенно подчеркивал, что человек без рефлексии – не человек.

* * *

И вторая Олина мысль: то, что родится внутри игрового пространства, должно стать достоянием жизни, иначе оно не будет иметь никакой ценности. И вот, представим себе, вначале собрался круг людей, среди них могут оказаться совершенно незнакомые; – и если Игра проведена правильно и проведена до конца, – они расходятся не просто с переживанием общности, не просто с глубокими внутренними решениями о том, что делать дальше, – они выносят из Игры некую жизненную силу. Они выносят не просто хорошие мысли, не просто даже энергетику, хотя и это было бы уже очень неплохо, – они уносят некую жизнепреобразующую субстанцию, – вот это дает хорошая Игра.

* * *

Дополняя то, что сказала Оля, действительно можно было бы сказать, что (мы говорим о признаках Игры) – можно интересно и весело провести время и, тем не менее, это нельзя назвать Игрой в нашем смысле. Это можно расширить и сказать так, что есть два супостата, которые хотели бы не допустить возникновения Игры или погубить ее.

Первый из них связан с неуместным и чрезмерным прагматизмом: когда человек неспособен расслабиться, выйти из-под прямого давления обстоятельств и действовать творчески, то Игры, безусловно, нет. Даже если организовано процедурное мысительное действие, он просто «мрачно» достигает какой-то своей прагматической цели. Но при этом он не ведает, что, во-первых, в последующем он тяжело расплатится за достигнутый результат, а во-вторых, и сам результат будет у него отнят этим супостатом.

А другой супостат, ему противоположный, – это довольствование самодостаточным, а от того и бессмысленным, оторванным от жизни творческим процессом. Тогда, в нашем смысле, тоже Игры не происходит: хотя можно получить какое-то удовольствие, но не будет практического результата. Если в первом случае не будет удовольствия, зато будет какой-то результат, и это не Игра (а производственное совещание или бизнес-консультирование), то во втором случае не будет результата, но зато будет удовольствие, - но это тоже не Игра (а приятный досуг).

Все это бесконечно важно, поэтому рассмотрим этот вопрос подробнее. Почему нас не устраивает просто первый случай?

* * *

С духовно-научной точки зрения, под первым супостатом мы, конечно, понимаем Аримана. И вот, когда Ариман приходит к людям и заставляет их просто прагматично достигать целей, то на самом деле это он достигает своих целей, внушая людям эти цели. Обратим внимание, что при этом человек лишен творческого вдохновения и не в состоянии делать рефлексию. А это ведь означает, что он несвободен, не находится в своем Я. Но тогда все, что будет достигнуто как результаты, в конечном итоге достанется Ариману. Человеческая душа ничего от этого не получит, хотя самому человеку кажется, что он стяжает богатство, славу, или еще какие-то жизненные дары, но все это в конечном итоге от него уходит при смерти, а часто и намного раньше. Таков один полюс.

Другой полюс, о котором Оля говорила, – противоположный, – когда мы вообще не ставим никаких прагматических целей, а просто нечто с воодушевлением делаем. В этом смысле, мы для себя, может быть, что-то получим, но при этом мы ничего не делаем для мира. И тогда мы позволяем миру разрушаться, что, собственно, и происходит, и с чего мы начали наш семинар.

Здесь мы понимаем, что Игра – это некая золотая середина, где мы развертываем творчество, и результатом этого творчества становится конкретные плоды для мира. И это в первую очередь достигается, опять-таки, за счет рефлексии. Вот квинтэссенция двух последних выступлений.

* * *

– После игр, которые у нас проходили очень бурно, у меня создалось впечатление, что Игра - это образ того, каким мы хотим видеть мир. Насчет того, что это дает миру, мне не удалось прочувствовать - судя по тем событиям, что произошли... Конечно, я прекрасно понимаю, что те идеи, которые рождались у людей в сознании, они очень важны. Но интересно знать, когда действительно мы увидим, что переломный момент, и мир пойдет вверх. (Света)

– Но тут нельзя требовать такой жесткой причинно-следственной связи между Игрой и ее результатом; хотя, кто знает: может быть, если бы мы не проводили эти Игры и, тем самым, не внесли хоть маленькую толику своего участия в гармониязию духовного пространства, то эти два близнеца взорвались бы не в Америке, а здесь?..

Во-первых, пока еще очень трудно судить о результате тех Игр, что мы проводили, прошло слишком мало времени. Во-вторых, эти Игры-то, по большому счету, ведь не доведены до конца, пока не было средств исчерпать взятые темы. И наконец, то, что делалось до сих пор, делалось в значительной степени вслепую и спонтанно. Только сейчас мы смогли поставить перед собой задачу глубоко понять Игру, понять эти процедуры, понять эти механизмы преобразования реальности, для того, чтобы в дальнейшем проводить их в полной сознательности и быть в состоянии доводить дело до конца. И тогда лишь можно будет совершено четко отследить, как приходит результат. А если дело не доведено до конца, тогда, естественно, результат не виден.

– Я хочу дополнить. Может это и есть результат: у нас есть ключи от помещения, где можно проводить Игры. (Ольга)

– Ну вот, Игра по крайне мере сама себе проложила дорогу: что она достигла в большом мире, пока еще непонятно, но то, что она достигла здесь, в этом месте, – то это очевидно ☺.

* * *

– В процессе игр я чувствовала, как люди у нас начинают думать совершено иначе, не тем повседневным мышлением, которым мы обычно пользуемся, - мы как бы отрываемся от земли. Мы мыслили о таких вещах, которые в обычной жизни не пришли бы к нам в голову, - это одно. Еще в процессе Игры мы чувствовали себя одной командой, мы расставались уже не чужими людьми, а просто друзьями, с которыми хотелось встретиться вновь и вновь. Я также, как и Оля, верю, что Игра не остановится в процессе Игры, а обязательно выйдет за пределы Игры, и в жизни мы захотим продолжить ее и почувствовать то, что было принято в процессе Игры, то что в нем проговаривалось, осмысливалось. (Софа)

– То, что только что прозвучало, можно воспринять как некое задание для нас, для нашей работы. Мы должны в результате нашей работы получить такую общую игровую процедуру, которая бы не только позволяла разрабатывать хорошие проекты или принимать правильные решения, но и давала бы этим проектам или решениям особую силу войти в жизнь, преодолевая сопротивление ее материала. И сила, с которой осуществляются проекты или принятые решения примерно такова, с какой осуществляются законы природы.

* * *

Эта формулировка, по-моему, наиболее точна. Поскольку проведение полностью завершенной идеальной игровой процедуры творит новые законы природы. Ибо если Бог сотворил законы природных царств: минерального, растительного, животного, и отчасти человеческого, то все, что человек осуществляет в Игре, именно, как свободное творчество, - это фактически новая высшая природа. И именно поэтому все, что рождается в процессе доведенной до конца идеально проведенной Игры, непременно осуществляется в действительности, как осуществляются законы природы, например, как подброшенный вверх предмет с необходимостью падает вниз по закону всемирного тяготения. Если мы поймем эти механизмы, то, можно сказать, что Игра нами понята, и мы достигнем цели этого семинара.

* * *

– Из полученного опыта я понял, что мы были не только в некотором пространстве, но мы еще были и во времени, что все это было положено на процедуру, положено на время, чтобы это все это осуществлялось. Кроме этого были У становочные сессии, были дизайнеры, ведущие этой процедуры, т.е. это было целое действо. Это все продумывалась, несмотря на спонтанность, но некие формы были соблюдены, - это очень важно, потому что во всем должен быть ритм, пульс, жизнь. И она должна вытекать из определенного Канона. И когда на одном из семинаров прозвучало евангельское «свершилось», то мы все почувствовали, что на данном этапе нечто свершилось и по времени и по задачам. И это было большое чудо, ибо я ощущаю, что это не просто размазано во времени, но что все необходимое происходит. (Аркадий)

– Еще одна важнейшая вещь, а именно: вот собрались люди, они делают что-то интересное между собой, – казалось бы, какое значение для мира может иметь то, что они делают? Им в этом кругу хорошо, они нашли выражение своим устремлением, они открыли в себе такие способности, о которых раньше даже не подозревали, к ним приходят такие идеи, которые иначе бы никогда не пришли. Действительно, открылся удивительный источник. Ну, а дальше что? Люди ведь все время делали какие-то выгородки в жизни, проводили, скажем, вечеринки; еще раньше в моде были маскарады, где также происходило особое самовыражение его участников. Но это служило лишь тому, чтобы человек смог расслабиться, отвлечься от суеты обычной жизни, чтобы набраться сил потом опять окунуться в эту суету.

Так было всегда, но ведь сейчас мир радикально изменился, И мы начали с того, что заметили, что эта соломонова суета сует, вкоторой увязли люди,сегодня приобретает принципиально новое качество. Футурологи говорят об информационной катастрофе, философы – о понятийной катастрофе, а другие более прозаические катастрофы сами бросаются в глаза. От современной суеты сует уже невозможно так просто уйти и расслабиться; эта суета стала агрессивной, она наращивает обороты и скоро она так всех «засуетит», что попросту удушит. Так что речь уже не может идти о том, чтобы просто от нее отгородиться, – ее необходимо преобразовать! Но это как раз и станет невозможным, если мы от нее просто отгородимся!

* * *

Так вот, в том-то и дело, что при подготовке Игры, на Установочнойсессии, действительно, необходимо отгораживание от этой суеты. Но затем в конце Установочной сессии происходил очень важный ее этап – регламентирование, на который, может быть, не обращалось должного внимания, и он далеко не всегда качественно выполнялся, но именно в нем был ключ к связи с внешним миром. Ведь что по сути здесь происходило? – переложение идеально запланированных игровых действий на реальное время. И затем необходимо было прилагать неимоверные усилия для того, чтобы выдержать регламент, вписаться в реальное время. Заметим, что, хотя наши игровые действия являются внутренними, в этом смысле их можно назвать идеальными, однако они явлены в о внешнем мире и происходят в реальном времени. И, быть может, это ощущение отсутствия все время какого-то практического выхода игр заключалась как раз в том, что ускользало ощущение реального времени, и регламент, как важнейший элемент Игры, не воспринимался всерьез. Мы были целиком погружены в мыслительное пространство, но время при этом было не важно. А вот на самом деле здесь и совершалась значительная ошибка, поскольку, если реальное время не важно, тогда действительно происходит полное «отцепление» от окружающей реальности. Но когда мы сознательно четко живем в реальном времени, то действительно удерживаем какие-то важнейшие рычаги, управляющие токами жизни. Тогда некая субстанция, втекающая из реальной жизни в пространство Игры, не упускается нам и затем, по окончании Игры, она, будучи преображенной, вытекает обратно в жизнь. Если мы не имеем рычага управления токами жизни, то Игра оказывается бесплодной. Давайте возьмем на заметку важность регламента наряду с рефлексией: это работа с реальным временем. Именно вот этот дух мы должны влить в прозаические слова: «регламентирование», «регламент», звучащие без этого рутинно и скучно.

* * *

Неудивительно, что именно Аркадий про это вспомнил, потому что он нередко брался отвечать за регламент, и все шишки падали на него, потому что никому не нравилось, когда какой-то Страж порога призывает к порядку, хотя вроде бы все доверили ему эту должность - следить за часами. Но, видимо, это было естественным, поскольку не было глубокого понимания, зачем это нужно. Но, оказывается это не много - не мало: вопрос о результативности Игры, о продуктивности Игры.

Конечно, это не означает, что надо становиться рабом, заложником регламента. В ходе внутриигровой рефлексии (оргрефлексии) регламент может и должен меняться. Но здесь важно само внимание к регламенту, которое, по сути, удерживает в руках субстанцию времени. Итак, удерживать или не удерживать со всей энергичностью регламент – вот от чего в значительной мере зависит, будет ли продуктивно то, что выработано в результате Игры.

* * *

– Игра, во-первых, имеет ценность для самого человека, для его души, ибо она дает возможность раскрыть совершено свободно то, что находится в глубинах души, высказать это другому. Он ощущает, что это и есть реальность. А это дает возможность всем духовно работать. Индивидуальная душа как бы дает возможность духовным силам через себя работать на Земле. И второе, что не менее важно, это возможность дать нечто и другим людям: я видела на одной из Игр, как пожилой человек 60-ти лет радовался, как ребенок. Это было просто поразительно. (Элла)

– Элла сказала следующую важную вещь. Игра приносит глубокие переживания; и они отнюдь не абстрактные интеллектуально-эстетические, а реальное присутствие Духовных Сил. Поскольку задействована не только голова человека, его поверхностное сознание, но и самые глубины души. В противном случае Игра как явление культуры обречена на вырождение. Представим себе, что идет Игра, на которой люди работают только головой, и даже приходят к очень хорошим решениям, и все переживают восторг по поводу найденных решений. Но потом, когда Игра закончится, и они попробуют эти решения осуществить, вскроется множество обстоятельств, которые просто не дадут осуществить это распрекрасное решение. Ведь разного рода интеллектуальные игры весьма популярны и уже было проведено очень много игр, но в мире заметно легче от этого не стало. Внешний мир словно сумел совершить мутацию, как крысы, которые, вырабатывают к ним иммунитет ко все новым ядам, какие для них только не придумывают. Вот и мир тоже на самые лучшие решения вырабатывал какой-то иммунитет, и, в конце концов, все усилия сводились на нет. Поскольку люди пользовались толькоголовой и действительно на какое-то мгновение были осенены Высшими Силами, были инспирированы, в них возникали чудесные идеи, но лишь как головные мысли, - все остальное тело не принимало участие в переживании Идей.

Но дело в том, что человеку все остальное тело дано не только для того, чтобы голову свою переносить с одного места в другое... Можно себе представить, что вот мыслитель, профессор Доуэль, главное у него, видать, - только голова, а все остальное можно и отрезать, от этого ничего принципиально не изменится. Его же можно поместить в специальную вазу с питательным раствором и переносить туда, где проходит конференция. И он там будет выступать, а все остальное тело, нужно было только для переноса головы и для ее питания, но в принципе можно и без него обойтись. Но это грубейшее заблуждение. Все человеческое тело (и прежде всего скелет!) является мыслительным колебательным контуром. Все до тонкости рассчитано так, чтобы быть приведенным в высшую форму движения – мышление, а не только физическую или биологическую форму.

А при обычных способах мышления, действительно, задействуется только голова, и поэтому то, что рождается только из головы, носит очень слабый, теневой характер. Для мира и проблем это не играет существенной роли, это как укусы комаров. И наоборот, когда задействована вся телесная «конструкция», то тогда в мире начинается преобразование, благодаря тому, что можно было бы назвать управлением событиями.

* * *

Таким образом, принятие правильного решения – подлинное принятие решения, с нашей точки зрения, заключается не только в генерировании хороших мыслей, но и в таком воздействии на ситуацию, чтобы эти мысли могли воплотиться. И это, оказывается, возможно лишь при задействовании всего тела. Мы тоже начали действовать в этом отношении и ввели в Игры искусства и работу с различными материалами, в чем человек мог бы пробудить свой творческий потенциал; ну и, конечно, в этом плане очень важна эвритмия и различные социальные упражнения, связанные с движением, – и тогда действительно включается все тело.

* * *

– Игра – это искусство, это творчество. Люди, которые входят в Игру, часто сами не осознают свой творческий потенциал. Именно здесь эта сцена, где проявляется этот потенциал, который становится гигантским, и каждый потом носит этот колоссальный опыт в себе, как душевное переживание. (Лиля).

– Давайте зафиксируем слово «сцена ». Это, пожалуй, ключевое слово к тому, что было сказано. Давайте вспомним, как снимается фильм. Для того, чтобы на экране развернулось это панорамное действо, которое целиком вовлекает нас в себя, создает накал переживаний, страстей и эмоций, – для этого предварительно изготавливается всего-навсего… кинолента. Пленка, через которую пропускается свет, – и тогда то, что изображено на пленке, проектируется в пространство. И вот в этом смысле в Игре происходит примерно то же, что и можно было бы обозначить как изготовление киноленты. Здесь, в этом маленьком пространстве, возникают какие-то образы, которые, опять-таки, если Игра правильно проведена, затем будут скомпонованы и отражены в жизнь. Вспомним, что здесь, в игровом пространстве, где нет сопротивления тверди социальной материи, мы можем создавать любые образы, мы можем полностью развернуть нашу фантазию, отдаться творчеству, – и это действительно важнейший элемент Игры. Но это все же не было бы Игрой, это было бы лишь бесплодной инсценировкой, если бы в дополнении к этому не было специальных процедур, которые бы отразили все, что есть здесь, во внешний мир. То есть еще нужно изготовить кино проектор, который покажет вовне то кино, которое здесь было изготовлено.

* * *

– Сцена предполагает актеров. Из того, что здесь говорили, понятно, что Игра не может проводиться одним человеком, что подразумевается какая-то группа лиц, которая в этой Игре участвует и принимает правила этой Игры. Меня несколько смущает, все ли одинаково понимают эти правила и насколько все одинаково понимают выводы, которые делаются в результате этой Игры. Второе – какой индикатор, мог бы нам показать, что Игра удалась, что мы на правильном пути и что мы делаем правильные выводы из этой Игры? Вот меня, например, напугало очень то, что вы сказали, что, если бы не наша Игра, то «близнецы» упали бы в Тель-Авиве. То есть мы обрушили это на чужие головы? (Нина)

– Ни в коем случае! Если благодаря Игре возникает духовное присутствие и тем самым создается защитный купол над данным местом, то это не может защитить и любое другое место от весьма неслучайных мощных событий, тщательно подготовленных в чьих-то дьявольских играх. Н