Пока в государствах не будут царствовать философы, либо так называемые нынешние цари и владыки не станут благородно и основательно философствовать и это не сольется воедино – государственная власть и философия, и пока не будут в обязательном порядке отстранены те люди – а их много, – которые ныне стремятся порознь либо к власти, либо к философии, до тех пор, дорогой Главкон, государствам не избавиться от зол, да и не станет возможным для рода человеческого и не увидит солнечного света то государственное устройство.
Платон. Государство [136]
Существуют ли какие-то особые моральные проблемы в наши дни? Или моральная проблема едина и одинакова для всех времен и народов? В общем так, и, однако, в каждой культуре существуют свои особые моральные проблемы, обусловленные конкретным общественным устройством, хотя все они лишь разные грани общих моральных проблем человека. Каждая такая грань может быть понята только в связи с основополагающей и общей проблемой человека. В этой заключительной главе я бы хотел остановиться лишь на одной стороне общей проблемы, отчасти потому, что с точки зрения психологии она является решающей, отчасти потому, что мы все время пытаемся уйти от нее, питая иллюзию, что она уже решена: я имею в виду проблему отношения человека к силе и власти.
Это отношение силы коренится в самих условиях человеческого существования. Как существа физические, мы подчинены разным силам – силам природы, силе человека. Физическая сила может лишить нас свободы и даже убить нас. Сможем ли мы противостоять ей или преодолеть ее, зависит от случайных факторов нашей собственной физической силы и силы нашего оружия. Но вот разум наш не подвержен непосредственно этой силе. Познанная нами истина, идеи, в которые мы верим, не сводятся на нет этой силой. Сила и разум существуют в разных плоскостях, так что сила никогда не опровергнет истин разума.
Значит ли это, что человек свободен, даже если он рождается в цепях? Значит ли это, как утверждали св. Павел и Лютер{51}, что дух раба может быть столь же свободен, как и дух его господина? Если бы это было на самом деле так, это чрезмерно упростило бы проблему человеческой экзистенции. Но такая позиция игнорирует тот факт, что ни идеи, ни истина не существуют где-то вне и независимо от человека, что разум человека находится под влиянием его тела, что его ментальное состояние зависит от его физического и социального существования. Человек способен познавать истину, способен любить, но если ему – не телу его, а ему как целостной личности – угрожает превосходящая его сила, если он при этом испытывает страх и ощущает себя бессильным, тогда и его разум подвергается всем этим неприятным воздействиям, функции его расстраиваются и парализуются. Парализующее действие силы опирается не только на страх, который она сеет вокруг, но и на неявное обещание: что те, кто обладает силой и властью, смогут защитить «слабого», если он подчинится им, что они смогут освободить человека от бремени ответственности за самого себя, гарантируя порядок и предписывая каждому его место в этом порядке, где каждый якобы будет чувствовать себя в безопасности.
Подчинение человека этой смеси угрозы и обещаний – его самое настоящее «моральное падение». Подчинившись силе = власти, он теряет свою силу = возможности. Он теряет власть самому реализовать все те способности, которые только и делают его действительно человеком; разум его утрачивает самостоятельность; человек может быть умным, способным в какой-то области деятельности, может уметь управлять собой, но принимает за истину то, что стоящая над ним власть преподносит ему как истину. Тогда он утрачивает способность любить, ибо его эмоции подавляются теми, от кого он зависит. Он теряет свое нравственное чувство, ибо невозможность высказать сомнение, подвергнуть критике стоящих у власти сводит на нет его моральные оценки кого бы то ни было или чего бы то ни было. Он становится жертвой предрассудков и суеверий, ибо не способен подвергнуть здравому рассмотрению обоснованность, правдоподобность тех положений, на которых и строятся его ложные, ошибочные мнения и убеждения. Его собственный голос не взывает к нему, ибо он потерял способность внимать ему с тех пор, как стал прислушиваться к голосу тех, кто властвует над ним. Поистине, свобода – необходимое условие счастья, равно как и добродетели; свобода не в смысле способности совершать произвольный выбор и не свобода от необходимости, а свобода реализовать свои возможности, свобода совершенствовать природу человека в соответствии с законами его существования.
А если свобода, то есть способность сохранить себя как личность перед лицом власти, есть основное условие нравственности, то не следует ли отсюда, что в западном мире человек преуспел в решении этой проблемы? Разве это проблема не только для тех, кто живет в условиях авторитарного диктаторского режима, лишающего своих граждан личной и политической свободы? Поистине, свобода, достигнутая современными демократическими государствами, заключает в себе перспективу развития человека, которой нет ни в одном государстве диктатуры, сколько бы они ни заявляли о том, что действуют в интересах человека. Но перспектива – это только перспектива, а не реальное осуществление. Мы скрываем от себя нашу моральную проблему, концентрируя внимание на сравнении нашей культуры с тем образом жизни, который отрицает лучшие достижения человечества, и тем самым игнорируем тот факт, что мы тоже преклоняемся перед силой, только не перед силой диктатуры или политической бюрократии, тесно с нею связанной, а перед анонимной силой рынка, успеха, общественного мнения, «здравого смысла» – или, точнее, силой абсурда – и перед силой техники, слугами которой мы стали.
Наша моральная проблема заключается в безразличном отношении человека к самому себе. Последнее видно из того факта, что мы утратили чувство самоценности и уникальности каждого индивида, что мы превратили себя в средство, инструмент для достижения каких-то внешних нам целей, что мы и ощущаем себя вещами, и относимся сами к себе как к вещам, что собственные наши силы отчуждаются от нас. И сами мы, и наши близкие стали вещами. В итоге мы вынуждены переживать собственное бессилие и презирать себя за это. И так как мы перестали доверять собственным силам, мы утратили веру в человека, в самих себя, в свои творческие, созидательные способности. У нас нет совести в гуманистическом смысле слова, раз мы не доверяем собственным суждениям. Мы – стадо, верящее, что дорога, по которой мы идем, непременно приведет нас к желаемой цели, ибо мы видим, что и другие идут по той же дороге. Мы идем в кромешной тьме, но идем мужественно, ибо слышим, что и другие насвистывают так же, как и мы.
Достоевский как-то сказал: «Если Бог умер, то все дозволено». Вот во что верит большинство; разница только в том, что некоторые приходят к выводу, что Бог и Церковь необходимы для поддержания морального порядка, а другим мила идея, что все позволено, что не существует никаких нравственно оправданных принципов и что единственный в жизни регулятивный принцип – это выгода.
В противоположность этому гуманистическая этика занимает ту позицию, что, если человек жив, не мертв душой, он знает, что позволено; а быть живым – значит быть продуктивным, использовать свои силы не для каких-то трансцендентных человеку целей, а для себя самого, для того, чтобы придать смысл собственному существованию, чтобы быть гуманным. Но если кто-то верит, что его идеалы и цели где-то вне его самого, где-то за облаками, то ли в прошлом, то ли в будущем, он непременно выйдет за пределы самого себя и будет искать решение там, где его не может быть. Он будет искать ответы и возможные решения где угодно, только не там, где надо, – в себе самом.
«Реалисты» убеждают нас, что этические проблемы – это пережиток прошлого, что психологический или социологический анализ свидетельствует, что все ценности относительны и зависят от того или иного типа культуры. Они уверяют, будто наше личное и общественное будущее обеспечено исключительно эффективностью. Но эти самые «реалисты» закрывают глаза на некоторые неопровержимые факты. Они не видят, что пустота и бесцельность личной жизни, недостаток или даже отсутствие продуктивности, а соответственно и веры в себя и в человечество в конце концов эмоционально и умственно отупляют человека, делая его неспособным к осуществлению даже его материальных целей.
Сегодня все чаще слышны разные пророчества нашей гибели. Хотя они и выполняют положительную роль в том смысле, что приковывают внимание к разным опасным, скрытым в сегодняшнем положении тенденциям, они все-таки упускают из виду реальную перспективу, заключенную в достижениях человека в разных областях знания – в естественных науках, в психологии, медицине, а также в искусстве. А достижения эти свидетельствуют о наличии мощных продуктивных, творческих сил, которые никак не соответствуют образу загнивающей культуры. Наше время – это переходный период. Средние века не кончились XV веком, и современная эпоха не началась сразу же после него. Конец и начало заключают в себе процесс, растянувшийся на четыре столетия, – поистине, время очень короткое, если измерять его в историческом масштабе, а не длиной нашей жизни. Наше время – это время конца и начала, начала, богатого многообразными возможностями.
Если я теперь вернусь к вопросу, поставленному мною в начале книги, есть ли у нас основания для гордости и надежды, ответ опять-таки будет утвердительным, но с одной оговоркой, вытекающей из всего предпринятого нами анализа: ни добро, ни зло не предопределены и не реализуются автоматически. Решение остается за человеком. Оно зависит от его способности относиться к самому себе, к своей жизни и счастью всерьез; оно зависит от его готовности решать и свои собственные нравственные задачи, и нравственные проблемы всего общества. Оно, наконец, зависит от его мужества быть самим собой и быть для себя.
Примечания
Escape from freedom N. Y, 1941. Это первая книга Фромма, принесшая ему известность. Полвека спустя она появилась в рус. переводе: Бегство от свободы. М., 1990.
Скорее всего Фромм имеет в виду свою будущую книгу «Разумное общество», вышедшую в свет в 1955 г.
Платон. Протагор. 313с—314а. Гуманистическая этика: прикладная наука искусства жить.
Time and Eternity. A Jewish Reader. New York, 1946.
Быт. 3, 22: «И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно».
Ставшая расхожей парафраза известного высказывания Протагора (ок. 490 – ок. 420 до н. э.) – представителя софистов старшего поколения – «Мера всех вещей – человек, существующих, что они существуют, а не существующих, что они не существуют».
Употребление слова «искусство», однако, противоположно терминологии Аристотеля, который различает «действие» и «деятельность».
Самоубийство в качестве патологического явления не противоречит этому общему принципу.
Говоря «наука о человеке», я имею в виду более широкое понятие, чем традиционное понятие антропологии. В подобном же более широком смысле употребляет понятие науки о человеке и Линтон. Ср.: The Science of Man in the World Crisis. New York, 1945.
Ethica Nicomachea London. New York, 1925. (Цитата приводится в русском переводе по изданию: Аристотель. Соч.: В 4 т. М., 1983. Т. 4: Никомахова этика. Кн. I. 1102 а 17–24.).
Там же 1099 а 3–5.
Benedictus Spinoza. Ethics. London, 1927 111, Prop. 6. (In Scriner’s Spinoza Selections) (Спиноза Б. Избр. произв.: В 2 т. М., 1957. Т. 2: Этика. Ч. 3. Теорема 6.)
Там же. Ч. 4. Теорема 24.
Там же. Ч. 4. Предисловие.
Dewey J. and Tafts Z.H. Ethics (New York, 1932. P. 364).
Dewey J. Problems of Men (New York, 1946. P. 254).
Ibid. P. 260.
Dewey J. Theory of Valuation // International Encyclopedia of Unified Science. Chicago, 1939. XI. № 4. P. 34.
Dewey J. Human Nature and Conduct. New York, 1939. P. 34 f.
Ibid. P. 36.
Утопии являют собой мечту о целях без средств к их осуществлению, и все-таки они не лишены смысла; напротив, некоторые из них внесли значительный вклад в прогрессивную мысль, не говоря уже о том, что они значили для поддержания веры в будущее человечества.
Dewey J. Human Nature and Conduct. P. 86.
Dewey J. Problems of Men. P. 250–272, а также: Rice Ph. B. Objectivity of Value Judgement and Types of Value Judgement // Journal of Philosophy. XV 1934. P. 5—14, 533–543.
Freud S. The Ego and the Id. London, 1935. P. 133.
Белее подробное обсуждение проблемы сознаний будет дано в главе IV.
The Psychoanalytic Review. XXXI. 1944. № 4, July P, 329–335.
Freud S. New Introductory Lectures on Psychoanalysis. New York, 1937. P. 240–241.
Я употребляю этот термин безотносительно к терминологии экзистенциализма. В процессе подготовки данной рукописи я познакомился с «Мухами» Жан-Поля Сартра и с его «Экзистенциализм – это гуманизм». Я не вижу оснований для каких-либо изменений или дополнений Хотя некоторые моменты у нас совпадают, я не могу судить в должной мере о степени этого совпадения, поскольку я еще не имею доступа к его главным философским трудам.
Четыре типа темперамента символизируются четырьмя элементами: холерик – огонь – теплый и сухой, быстрый и сильный; сангвиник – воздух – теплый и влажный, быстрый и слабый; флегматик – вода – холодный и влажный, медленный и слабый; меланхолик – земля – холодный и сухой, медленный и сильный.
Ср. также применение Чарльзом Уильямом Моррисом типов темпераментов к культурным типам в кн.: Paths of Life. New York, 1942.
Hinsie L.E. and Shatzky J. Psychiatric Dictionary. New York, 1940.
Если читатель пожелает начать с общей картины всех типов ориентации, он может обратиться к таблице на с. 256.
Все приводимые описания непродуктивных ориентации, за исключением рыночной, основаны на клинических данных изучения прегенитального характера, полученных Фрейдом и другими. Теоретические расхождения станут очевидными при обсуждении накопительского характера.
Об истории и функционировании современного рынка см.: Polany К. The Great Transformation. New York, 1944.
Это будет объяснено в главе IV.
Разница между рассудком и разумом будет обсуждаться ниже, на с. 118 и далее.
Ср. Schachtel E. Zum Begriff und zur Diagnosis der Personnchkeit in «Personality Tests». Zeitschrift fur Sozialforschung 1937 Jahrgang 6. S. 597–642.
См с. 257 и след.
Falvey H. Ten Seconds That Will Change Your Life. Chicago, 1946.
Смысл понятия «продуктивность» в данной книге есть расширение толкования этого понятия, описываемого в книге «Бегство от свободы».
Но авторитарная личность стремится не только к подчинению, она желает и доминировать над другими. Фактически в личности всегда присутствуют и садистская и мазохистская стороны, различаясь лишь степенью выраженности одной и степенью подавленности другой. Обсуждение проблемы авторитарного характера см. в книге «Escape from Freedom». P. 141 ff.
Аристотель. Никомахова этика, 1098 а 8 // Соч.: В 4 т. Т. 4. С. 64.
Там же. 1098 b 32 (С. 66–67).
Спиноза Б. Этика. Ч. 4. Определение 8 // Избр. произв.: В 2 т. М., 1957. Т. 2. С. 525.
Там же, Ч. 4. Предисловие (С. 524).
Там же. Ч. 4. Теорема 20 (С. 539).
Гёте И.В. Фауст // Избр. произв.: В 2 т. М., 1985. Т.2. С. 137–138.
Эти слова в английском переводе Фромм также выделяет курсивом. «Будь сам по себе» и «Будь самим собой» в оригинале употреблены выражения be enough to thyself… be true to thyself.
Там же. С. 609–610.
Цит. по: Ибсен Г. Пер Гюнт (Действие пятое) // Собр. соч. Т. 2: Пьесы. М., 1956. С. 599–601.
Понятие связи как синтеза связи с другими и сохранения единичности, уникальности во многом сходно с понятием «разделения – соединения», которое употребляет Чарльз Моррис в книге «Пути жизни» (Paths of Life. New York: Harper and Brothers, 1942), с той только разницей, что Моррис употребляет его применительно к темпераменту, а я – к характеру.
См. главу IV. Эгоизм, Себялюбие, Своекорыстие.
Ион. 4, 5—11. Быт. 4, 9.
Wertheimer М. Productive Thinking. New York, 1945. P. 167. Ср. также: P. 192.
Включая любовь, которая была рассмотрена вместе со всеми другими проявлениями продуктивности, что бы дать наиболее полное описание природы продуктивности.
Эфрит – упоминаемый в арабских сказках «дух», подчиненный более сильному «духу» – гению.
Чоглан (ичоглан) – придворный чин или просто паж при дворе турецкого султана. Цит. по: Бальзак О. Собр. соч.: В 15 т. М., 1953. Т. 6. С. 608, 613.
Значение понятий, заключенных в квадратные скобки, будет объяснено в следующих разделах.
Ср.: Fromm E. Selfishness and Self-Love // Psychiatry, 1939. November. Здесь отчасти воспроизведены идеи, изложенные в этой ранней статье.
Calvin J. Institutes of the Christian Religion. (Philadelphia, 1928), в частности, кн. Ill, гл. 7. С. 619. Начиная со слова «Ибо…» перевод сделан мной с латинского издания: Calvini J. Institutio Christian ae Religionis. Berolini, 1935. Par. 1. P. 445.
Ibid. Chap. 12. Par. 6. P. 681.
Ibid. Chap. 7. Par. 4. P. 622.
Следует, однако, заметить, что даже любовь к ближнему – один из основополагающих догматов Нового завета – не получила у Кальвина соответствующего признания. Явно противореча Новому завету, Кальвин утверждает: «Чему учат схоласты относительно превосходства милосердия над верой и надеждой, есть просто мечты расстроенного воображения» (Chap. 24. Par. 1. P. 531).
Несмотря на признание Лютером духовной свободы человека, его теология, во многих отношениях отличающаяся от кальвиновской, пронизана тем же убеждением в бессилии и ничтожности человека.
См.: Кант И. Критика практического разума // Собр. соч.: В 6 т. М., 1965. Т 4.4. 1. С. 414.
Ср.: Kant I. Kant’s Critique of Practical Reason and Other Works on the Theory of Ethics. New York, 1909. Part. I. Book I. Chap. I. Par. VIII. Remark II. P. 126.
Ibid. См. особенно: Part I. Book I. Chap. I. P. 186.
Loc. cit. Part I. Book 1. Ch. III. P. 165.
Kant I. Immanuel Kant’s Werke (Berlin: Cassierer), в частности «Der Rechtslehre ZweiterTeil» I. Abschnitt, par. 49, p. 124, я переводил с немецкого текста, поскольку эта часть была пропущена в английском переводе «The Metaphysics of Ethics» (by I.W. Semple. Edindurgh, 1871).
Ibid. P. 126.
Ср.: Kant I. Religion within the Limits of Reason Alone. Chicago, 1934 X. Book I (См.: Кант И. Религия в пределах только разума. Часть первая // Трактаты и письма. М., 1980).
Чтобы не раздувать эту главу по объему, я обращусь лишь к развитию современной философии. Те, кто изучал философию, знают, что в этике Аристотеля и Спинозы себялюбие рассматривалось как добродетель, а не грех – в противоположность Кальвину.
Stirner M. The Ego and His Own. London, 1912. P. 339.
Nietzsche F. The Will to Power. Edinburgh and London, 1910. Stanzas 246, 326, 369, 373 and 728.
Цит. по: Ницше Ф. Соч. М., 1990. Т. 2. С. 380.
Ср.: Morgan G.A. What Nietzsche Means. Cambridge, 1943.
Цит. по: Ницше Ф. Так говорил Заратустра // Соч.: В 2 т. М., 1990. Т. 2. С. 43–44.
Nietzsche F. The Will to Power. Stanza 785.
Ibid. Stanza 935.
Ницше Ф. Так говорил Заратустра. С. 44.
Nietzsche F. Thus Spake Zarathustra. New York. P. 102.
Nietzsche F. The Twilight of Idols. Edinburgh, 1911. Stanza 35; Ecce Homo. New York, 1911. Stanza 2; Nachlass, Neitzsches Worke (Leipzig: A. Kroener). P. 63–64.
На этот момент обратили внимание Карен Хорни и Роберт С. Линд. (См.: Horney К. The Neurotic Personality of Our Time. New York, 1937; Lynd R.S. Knowledge for What. Princeton University Press, 1939.)
Спиноза. Соч.: В 2 т. Т. 2. Этика. Разд. IV. Теорема 20.
Пиранделло в своих пьесах прекрасно выразил этот смысл понятия «я», а также вытекающего из него понятия «сомнение-в-самом-себе».
Ибсен Г. Пер Гюнт. (Действие четвертое) // Цит. соч. С. 507.
В кн.: Time and Eternity. New York, 1946.
Эта сторона отмечалась Фрейдом в его ранней концепции «Ego Ideal».
Более подробный анализ взаимосвязи совести и авторитета можно найти в: Studien uber Autoritat und Familie (Paris, 1986).
Быт. 4, 13.
Идея, будто человек сотворен по «образу и подобию Божьему», выходит за пределы авторитарной структуры отношений, представленной в этой части Ветхого завета, и является по существу другим смысловым полюсом, вокруг которого развивалась иудео-христианская религия, в особенности у мистиков.
См.: Ницше Ф. К генеалогии морали. Рассмотрение второе, 16 // Соч. Т. 2. С. 460–462.
Там же. С. 461.
Ср. рассуждения о роли анонимного авторитета в демократическом обществе в «Бегстве от свободы». Гл. V, п. 3.
Письмо Ф. Кафки к своему отцу, в котором он объясняет ему, почему он всегда боялся его, представляет в этом отношении классический документ. (См.: A. Franz Kafka. Miscellany. New York, 1940.)
Цит. по: Софокл. Антигона (Перевод с древнегреческого А. Парина). М., 1986. Фр. 640–648.
Ницше Ф. К генеалогии морали. Рассуждение второе, 3 // Цит. соч. С. 441. См. также рассуждение о совести Хайдеггера в кн.: Heidegger M. Sein und Zeit, 54–60. Halle a. S., 1927.
Хокусай Кацусика (1760–1849 или 1870) – японский живописец и рисовальщик, мастер цветной ксилографии. Произведения Хокусай отличают реалистическая конкретность, динамичный рисунок, насыщенный чистый цвет.
Цит. по: J. La Farge. A Talk About Hokusai. W.C. Martin. 1896.
Хаксли Джулиан Сорелл (1887–1975) – английский биолог, философ. Внук Томаса Генри Гексли (Хаксли), брат Олдоса Хаксли. Один из создателей современной синтетической теории эволюции.
Кафка Ф. Процесс. М., 1965. С. 84.
Там же. С. 310.
Часть V. Теорема 42. См.: Спиноза Б. Избр. произведения.: В 2 т. М, 1957. Т. 1. С. 617.
Ср.: Marcuse H. Zur Kritik des Hedonismus // Zschft. F. Socialforschung. VII. 1988.
Чтобы судить об адекватности интерпретации Фроммом учения Аристотеля в этом пункте, имеет смысл привести те фрагменты, на которые он ссылается.
Аристотель. Никомахова этика. 1173 b 21 и след.
Там же. 1176 а 27.
См. там же. Кн. VII, гл. 11–13; кн. X, гл. 4, 7, 8.
Спиноза. Этика. Ч. III. Определения аффектов: 2, 3 // Соч.: В 2 т. Т. 2. С. 508.
Там же. Ч. V. Теорема 42. С. 617.
Spencer H. The Principles of Ethics. New York, 1902. Vol. 1.
Ibid. P. 82.
Ibid. P. 99.
Ibid. P. 183.
Ibid. P. 159.
Нет необходимости теперь показывать ошибочность тезиса Бентама о том, что все удовольствия качественно неразличимы и различаются лишь по силе переживания. Вряд ли кто-либо из современных психологов разделяет такой взгляд, несмотря даже на то, что популярное «иметь удовольствие» подразумевает, что все удовольствия одинаковы.
Эта проблема была проанализирована в кн.: Bally G. Vom Unsprung und von den Grenzen der Freiheit. Basel, 1945.
Классическое высказывание: «Omne animal triste post coitum» («Все животные испытывают чувство печали после совокупления») – достаточно точно описывает и человеческую ситуацию, настолько, насколько относится к уровню недостаточности.
Principles of Ethics. Vol. I. P. 49. [Фромм ошибочно указывает с. 49; цитата находится на с. 99.]
Principles of Ethics. Vol. I. P. 161. [См. с. 109 в указ. рус. изд.]
Сект-Экзюпери в своем «Маленьком принце» великолепно описал эту ситуацию.
Principles of Ethics. Vol. I. P. 138. [Фромм ошибочно указывает с. 138; цитата находится на с. 183. В русском изд. 1899 г. вместо слов «любое движение или действие» слова «всякий род деятельности», что соответствует английскому оригиналу. Фромм, к сожалению, столь небрежно цитирует Спенсера, что допускает подмену слов, что уже отмечалось нами; в данном случае вместо английского mode of action, как у Спенсера, a move or action (см. с. 126 рус. изд.).]
Ibid P. 186.
Hitler A. Mein Kampf. New York, 1939. P. 710.
Корень слова education – e-ducere, буквально – вести вперед или выявлять то, что существует потенциально. Обучение в этом смысле имеет результатом existence, которое буквально означает возникать из состояния возможности в явную, ставшую реальность.
Эти две противоположные стороны концепции Фрейда можно обнаружить в его работе «The Future of an Illusion».
Ариман – греческое наименование древнеперсидского бога Анхра-Майнью: в зороастрийской и древнеперсидской религиях бог, олицетворяющий злое начало, вечный и непримиримый враг своего брата – доброго бога Ахурамазды (греческое название Ормузд).
Этот взгляд был убедительно выражен К. Годдстейном, ГС. Салливеном и К. Хорни.
Нижеследующее обсуждение этих понятий частично повторяет мою статью «Индивидуальное и социальное происхождение неврозов» в журнале «American Sociological Review», IX. 1944. № 4. August.
Спиноза. Этика. Ч. IV. Теорема 44: Схолия. Соч.: В 2 т. Т. 2. С. 558–559.
Оскорбление величества (фр.).
Книга Рэналфа «Moral Indignation and the Middle Class» лучшим образом иллюстрирует эту мысль. С равным успехом книгу можно было бы озаглавить «Sadism and Middle Class».
Часть IV, теорема 44, схолия (Избр. произведения: В 2 т. М., 1957. Т. 1. С. 558–559).
Principles of Ethics. P. 258 ff. [См. с. 172 в указ. рус. изд.]
Ibid. P. 267. [См. с. 181–182 в указ. рус. изд.]
Платон. Государство, 473 (см.: Соч.: В 3 т. М., 1971. Т. 3, ч. 1. С. 275).
Юнг Карл Густав (1875–1961) – швейцарский психолог и психиатр. Знакомство Фрейда и Юнга произошло заочно, инициатором его стал Юнг, послав в апреле 1906 г. Фрейду свою книгу «Diagnostic Associament of an Analysis of a Case of Histeria», вышедшую в свет в 1903 г. Однако уже в письме от 5 октября того же года Юнг сообщает Фрейду, что в понимании случаев истерии он расходится с ним, то есть отказывается понимать их как замешанных исключительно на сексуальности. В целом Юнг вообще не принимал теории сексуальности Фрейда.
В отличие от индивидуального бессознательного Фрейда Юнг на основе своего метода ассоциативных экспериментов, применявшегося им в практике психотерапии в госпитале для душевнобольных в Бурхгольцле (Цюрих), сформулировал концепцию коллективного бессознательного – более глубинного слоя человеческой психики, – запечатлевшихся в структурах мозга архетипов, отражающих жизненный опыт прежних поколений.
Разрыв Фрейда и Юнга произошел в 1913–1914 гг.; в основе его лежало не только несовпадение теоретических взглядов; причина имела, помимо этого, и чисто личный характер. Все сотрудники Фрейда, бывшие его учениками, становились и его пациентами (чаще же пациент Фрейда превращался в его ученика, друга и сотрудника). Юнг был исключением: он – единственный из учеников Фрейда, не проходивший у него анализа. Юнг не был целиком и без остатка предан Фрейду. Будучи инициатором содружества и сотрудничества с Фрейдом, он поставил в их отношениях и последнюю точку, о чем свидетельствуют два последних его письма – одно Фрейду и другое – президенту Ассоциации психоаналитиков.
27 окт. 1913 г.
«Дорогой профессор Фрейд.
До меня дошло через д-ра Meader’a, что Вы усомнились в моей bona fides. Я надеялся, что Вы обратитесь ко мне напрямую по столь серьезному делу. Поскольку Вы предъявили мне тяжелейший упрек, который только возможен, Вы тем самым сделали наше дальнейшее сотрудничество невозможным.
Посему я слагаю с себя обязанности редактора Ежегодника, которые Вы возложили на меня. О своем решении я уведомил также Блейлера и Дейтике.
Искренне Ваш, д-р К.Г. Юнг».
20 апр. 1914 г.
«Дорогой г-н Президент,
последние события убедили меня, что мои взгляды резко расходятся со взглядами большинства членов нашей Ассоциации, и по этой причине я не могу больше считать себя подходящей фигурой для исполнения обязанностей президента. В силу этого я прошу совет президентов отраслевых наук принять мою отставку и благодарю за оказанное мне до сих пор доверие.
Искренне Ваш, д-р К.Г. Юнг».
См.: The Freud/Jung letters. Zurich, Princeton (N.J.), 1974. P. 550, 551.
«А в другом смысле называются качеством состояния движущегося, поскольку оно движется, и различия в движениях. Добродетель и порок принадлежат к этим состояниям: они указывают на различия в движении или деятельности, в соответствии с которыми находящееся в движении действует или испытывает действие хорошо или плохо: ведь то, что способно двигаться или действовать вот так-то, хорошо, а то, что способно к этому вот так-то, а именно наоборот, – плохо. Хорошее и дурное означает качество больше всего у одушевленных существ, а из них особенно у тех, кто может действовать преднамеренно» (Аристотель. Метафизика. Кн. пятая. Гл. XTV, 1020,17–25).
Парацельс (1493–1541) (наст, имя: Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм) – естествоиспытатель, врач, философ. Способствовал внедрению в медицину химических препаратов, однако считал, что врач должен лечить не только тело, но и душу и дух человека, ибо болезнь есть нарушение гармонии духа, и, следовательно, задача врача – восстановление нарушенной гармонии. В его философии натуралистические взгляды сочетались с элементами мистицизма: в силу параллелизма микрокосма и макрокосма человек может мистическим образом воздействовать на природу.
Спенсер Герберт (1820–1903) – английский философ, социолог, один из основоположников позитивизма. В основе синтетической философии Спенсера лежит идея всеобщего эволюционизма. Он утверждал, что существует фундаментальный закон материи, который он назвал законом постоянства силы (persistence of force), из которого следует, что ничто гомогенное не сохраняется как таковое, если оно испытывает внешнее воздействие, ибо любая внешняя сила должна воздействовать на какую-либо часть его иначе, чем на другую, вызывая тем самым дифференциацию и многообразие. Отсюда следует, что любая сила, продолжающая действовать на что-либо гомогенное, должна приводить к возникновению разнообразия. Этот закон, согласно Спенсеру, является ключевым для понимания всякого развития, как космического, так и биологического. Непознанная и непознаваемая абсолютная сила постоянно действует на материальный мир, производя разнообразие, связь, интеграцию, специализацию и индивидуацию. Свою общую схему эволюции Спенсер применял и к человеческому обществу. Социальная эволюция рассматривалась им как процесс возрастающей «индивидуации». Человеческие общества эволюционируют от недифференцированных орд, путем все возрастающего разделения труда, в сложные цивилизации. Помимо этого в изучении человеческого общества Спенсер проводил параллель между ним и животным организмом, став, таким образом, основоположником органической школы в социологии.
Нравственную сферу жизнедеятельности людей Спенсер также анализировал под углом зрения своей идеи эволюции. Так, он различал нравственность абсолютную и относительную. Под абсолютной нравственностью он понимал идеальный уклад поведения, которому должна следовать личность в обществе, дабы обеспечивать наибольшее счастье всех и всякого. Абсолютная нравственность – предел, к которому стремится эволюция жизни. Следовательно, естественный закон эволюции тождествен нравственному закону. Такая концепция возвращает Спенсера в лоно античной мысли, согласно которой жить нравственно значит жить согласно природе. О гедонизме Спенсера и понимании им роли принципа удовольствия см. ниже, по контексту.
Шейлок – богатый еврей – одно из действующих лиц пьесы У. Шекспира «Венецианский купец». Ср.: Шекспир У. Полн. собр. соч.: В 8 т. М., 1958. Т. 3. С. 257, перев. Щепкиной-Куперник.
«Да разве у жида нет глаз? Разве у жида нет рук, органов, членов тела, чувств, привязанностей, страстей? Разве не та же самая пища насыщает его, разве не то же самое оружие ранит его, разве он не подвержен тем же недугам, разве не те же лекарства исцеляют его, разве не согревают и не студят его те же лето и зима, как и христианина? Если нас уколоть – разве у нас не идет кровь? Если нас пощекотать – разве мы не смеемся? Если нас отравить – разве мы не умираем? А если нас оскорбляют – разве мы не должны мстить? Если мы во всем похожи на вас, то мы хотим походить и в этом. Если жид обидит христианина, что тому внушает его смирение? Месть! Если христианин обидит жида, каково должно быть его терпение по христианскому примеру? Тоже месть! Вы нас учите гнусности, – я ее исполню. Уж поверьте, что я превзойду своих учителей!»
«Итак, – пишет Аристотель, – при наличии добродетели двух [видов], как мыслительной, так и нравственной, мыслительная возникает и возрастает преимущественно благодаря обучению и именно поэтому нуждается в долгом упражнении, а нравственная рождается привычкой» (Никомахова этика, 1103а 14–18). И далее: «…[повторение] одинаковых поступков порождает [соответствующие нравственные] устои» (там же, 1103b 20–22).
«В этой связи ставят вопрос: есть ли счастье результат обучения, приучения или еще какого-то упражнения, дается ли оно как некая божественная доля или оно случайно? Конечно, если вообще существует какой-нибудь дар богов людям, весьма разумно допустить, что и счастье дарится богами, тем более что это наилучшее из человеческих благ. Но данный вопрос, вероятно, скорее принадлежит другому исследованию; тем не менее ясно, что, даже если счастье не посылается богами, а является плодом добродетели и своего рода усвоения знаний или упражнения, оно все-таки относится к самым божественным вещам, ибо наградою и целью добродетели представляется наивысшее благо и нечто божественное и блаженное» (Никомахова этика, 1099b 10–18); «Ведь для счастья, как мы уже сказали, нужна и полнота добродетели, и полнота жизни» (там же, 1100а 5).
Эта фраза требует пояснений, ибо на первый взгляд она кажется некорректной. Некорректность в ней и в самом деле есть, и состоит она в том, что обе части фразы, и первая, и вторая, взятые порознь, как самостоятельные высказывания, есть выражения мыслей банальных, причем вторая, кажется, и не должна бы служить обоснованием первой, ибо они о разном. Думается, что мысль Фромма здесь заключается в следующем: способность высказывать ценностные суждения не является субъективной и преимущественной способностью тех или иных людей, но, в силу принадлежности людей к одному виду, является общей для них и потому объективной.
Ср.: «Защищаемый мною взгляд заключается в том, что собственно так называемая нравственность – т. е. наука о хорошем и дурном поведении – имеет своим предметом определение того, каким образом и почему известные роды поведения вредны, а некоторые другие – полезны. Эти хорошие и дурные результаты не могут быть случайными, но должны быть необходимыми последствиями устройства вещей». Спенсер Г. Сочинения. Т. 5. Основания этики. Ч. I. Данные этики. СПб., 1899.
Маркс высказывает взгляд, близкий взглядам Спинозы. «Если мы хотим узнать, – пишет Маркс, – что полезно, например, для собаки, то мы должны сначала исследовать собачью природу. Если мы хотим применить этот принцип к человеку, хотим по принципу полезности оценивать всякие человеческие действия, движения, отношения и т. д., то мы должны знать, какова человеческая природа вообще и как она модифицируется в каждую исторически данную эпоху. Но для Бентама этих вопросов не существует. С самой наивной тупостью он отождествляет современного филистера – и притом, в частности, английского филистера – с нормальным человеком вообще» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т 23. С. 623). Понимание этики Спенсером, несмотря на значительные философские различия, в сущности аналогично, а именно что «хорошее» (доброе) и «плохое» (злое) есть результат особой природы человека и что наука о поведении основывается на нашем знании человека. В письме к Дж. С. Миллю Спенсер пишет: «Я придерживаюсь того взгляда, что Мораль, то есть так называемая наука о правильном поведении, должна, в качестве своего предмета, определить, как и почему одни способы поведения вредны, а другие – полезны. Хорошее и плохое не может быть случайным, но с необходимостью вытекает из природы вещей» (цит. по: Spencer G. The Principles of Ethics. Vol. I. New York, 1902. P. 57).
Небольшим по объему, но значительным вкладом в решение проблемы ценностей с позиций психоанализа является статья Патрика Маллахи «Ценности, научный метод и психоанализ» (Mullahy P Values, Scientific Method and Psychoanalysis // Psychiatry. 1943. May). Когда готовилась рукопись этой книги, в свет вышла книга Дж Флюгеля «Человек. Мораль. Общество» (Flugel J.С. Man, Morals and Society. New York, 1945), которая представляет собой первую серьезную и систематическую попытку применения психоанализа к этике. Ценный взгляд на проблему и глубокую критику – впрочем, выходящую далеко за пределы собственно критики – рассмотрения этики с точки зрения психоанализа можно найти в книге Мортимера Дж. Адлера «Чем может стать человек» (Adler M.J. What Man Has Made of Man. New York, 1937).
Разбирая в 35-й лекции вопрос о Wfeltanschauung [мировоззрении], Фрейд пишет: «Согласно „анархистской“ теории, такой вещи, как истина, просто не существует, не существует и достоверного знания о внешнем мире. То, что мы объявляем якобы научной истиной, – это только продукт наших потребностей и желаний, которые принимают форму словесного выражения при меняющихся условиях внешней среды; повторяю, она есть иллюзия. В сущности говоря, мы находим только то, что нам надо, и видим только то, что хотим видеть. Другой возможности у нас нет. Раз критерий истины – соответствие внешнему миру – не существует, то совершенно безразлично, какое мнение мы признаем. Любое из них как истинно, так и ложно. И никто не вправе обвинять кого-либо в ошибке…» Но «…как только она [эта теория] вступает на практическую почву, она тут же рушится, [ибо] если бы действительно не существовало… такой вещи, как знание, соответствующее реальности, то мы могли бы строить мосты из карт