— Нет. Несколько минут назад он был здесь.
Филлис снова как-то странно посмотрела на Эстеллу и, извинившись, ушла. Буквально через пару минут кто-то тронул Эстеллу за плечо. Оглянувшись, она увидела Мерфи.
— Вас ищет Филлис, — сказала она ему.
Но, очевидно, это его не интересовало.
— Можно пригласить вас на танец? — спросил он, беря ее за руку.
Эстелла заколебалась. Она не могла понять настроения Мерфи, и ей не хотелось, чтобы Дэн, вернувшись, не нашел ее. Она ведь обещала ему, что весь вечер будет занимать его танцами, и ей не хотелось его подводить.
— Я жду...
Она не успела договорить, как оказалась в руках Мерфи в центре зала. Он был выше Дэна и держал ее ближе, поэтому ей приходилось поднимать голову, чтобы видеть его глаза. Он, не отрываясь, смотрел на нее. Эстелле показалось, что он чем-то расстроен. Она подумала, что Майкл, наверное, поссорился с Филлис, но решила его ни о чем не расспрашивать. Кружась по залу, Эстелла искала глазами Дэна. Она знала, что не может оставить его надолго, поскольку он вряд ли сможет совладать с соблазном выпить. Оглядывая незнакомые лица, она не замечала, что Мерфи внимательно следил за ней.
— Последние дни вы много времени проводите с Дэном, — сказал он.
Опять эти домыслы...
— Да, мы стали хорошими друзьями.
Губы Мерфи сжались, но он промолчал.
Вдруг Эстелла заметила Дэна, стоявшего у стены с двумя бокалами лимонада. Она улыбнулась ему, но вид у него был взволнованный. Продолжая двигаться вместе с Мерфи в танце, она потеряла его из виду. А когда они снова оказались на этом месте, Дэн уже ушел.
— О, черт, — пробормотала Эстелла про себя, а вслух добавила: — Извините меня, Мерфи. Но мне нужно разыскать Дэна.
Эстелла в отчаянии оглядывала толпу танцующих, но никак не могла найти Дэна. Мерфи внимательно наблюдал за ней, а Филлис — за ним. Наконец, Эстелла нашла Дэна на улице. Он, не отрываясь, смотрел в огонь костра. На его лице выступили капельки пота.
— Вот вы где, — воскликнула Эстелла. — Извините меня...
— Мне нужно возвращаться в больницу, — довольно резко проговорил Дэн.
— Что-то случилось?
— Мне нужно идти, Эстелла. Хотите, чтобы я проводил вас домой, или останетесь здесь?
— Нет, я пока останусь, спасибо.
— Извините меня, — сказал он и поспешно ушел.
После того как Дэн ушел, Эстелла вдруг почувствовала себя неловко среди такого количества незнакомых людей. Ей нравилось танцевать, но сейчас хотелось уйти домой, где ее ждали тишина и покой. Она улыбнулась про себя такой иронии судьбы и подумала: «А если бы я по-прежнему жила в Лондоне и была замужем за Джеймсом, чувствовала бы я то же самое? И понял ли бы меня Джеймс? »
— Эстелла!
Она даже застонала, узнав возбужденный голос Чарли. Пока Эстелла танцевала, он был занят, разнося напитки, поэтому она не попадалась ему на глаза. Сейчас первой ее мыслью было желание убежать, но она обернулась и увидела, что он в упор смотрит на нее.
— Я как раз собиралась уходить, — сказала Эстелла, все еще надеясь поскорее уйти домой, но одновременно понимая, что у нее практически нет никаких шансов.
— Ты не можешь уйти. Ведь ты же еще не познакомилась с Джоном Фитцсиммонсом.
Когда Эстелла танцевала, Чарли показал ее Джону, поэтому не мог сказать, что ее нет в городе. И, кроме того, ему не хотелось говорить Эстелле, что в последние часы он все больше чувствовал себя дураком, потому что постоянно придумывал для Джона разные причины, по которым тот не может встретиться с Эстеллой или увидеть Звездочета.
— Чарли, у меня, правда нет никакого желания давать интервью...
Глянув через плечо Чарли, Эстелла увидела какого-то мужчину, направлявшегося к ней. Она поняла, что это Джон Фитцсиммонс, и ее сердце упало. Он был высоким и стройным, с очень темными волосами и узким вытянутым лицом. Казалось, нос его принадлежал другому человеку, потому что был слишком широк для лица, а черный костюм и галстук резко выделялись на фоне случайной одежды горожан и скотоводов и делали его похожим на хозяина похоронного бюро. Как только их глаза встретились, он улыбнулся и поздоровался. Его глубокий баритон, казалось, идеально подходил для радио.
Увидев выражение лица Эстеллы, Чарли быстро повернулся.
— Джон, познакомьтесь, Эстелла Лофорд, наш ветеринар.
— Я так и подумал. Очень рад, наконец, с вами познакомиться, мисс Лофорд. Я уже стал думать, что вы просто плод фантазии Чарли.
Эстелла не стала говорить ему, что она не мисс, потому что не хотела никаких вопросов по поводу отсутствующего мужа.
— Пожалуйста, зовите меня Эстелла. Мы здесь, в глубинке, не обращаем внимания на формальности, — она бросила взгляд на Чарли, который при ее последних словах приподнял брови и чуть заметно улыбнулся.
— Я бы хотел поговорить с вами о Звездочете, — сказал Джон.
Про себя Эстелла подумала, что не может оторвать взгляда от его несоразмерного носа, а вслух спросила:
— Сейчас?
Один из радиотехников окликнул Джона:
— У нас тут проблемы с радиоприемом.
Лицо Джона исказила гримаса недовольства. Он глубоко вздохнул.
— Хорошо, я сейчас подойду! — крикнул он своей команде и, повернувшись к Эстелле, добавил: — Вы не будете против, если мы поговорим чуть позже?
— Совсем нет, — ответила Эстелла с явным облегчением.
Когда Джон ушел, Эстелла повернулась к своему дяде.
— Пожалуйста, дядя Чарли, не делай сегодня никаких объявлений.
Впервые в жизни, она назвала его «дядя», и Чарли немного растерялся. Придя в себя, он вдруг осознал, как приятно ему это слышать.
— Но я должен, Эстелла.
— Нет, не должен. Ты можешь подождать, пока мы не убедимся наверняка, что корм уже направляется из Марри сюда. И это будет вполне разумно, разве нет? Я не вынесу, если что-то пойдет не так...
Ее глаза неожиданно наполнились слезами. Она понимала, что слишком сильно реагирует на любое событие, но чувствовала, что не вынесет больше никаких неудач.
Чарли, который вдруг стал очень сентиментальным, понял, что должен ей уступить. Он подумал о том, как у нее чуть не случился выкидыш, и решил, что Росс хотел бы, чтобы его брат сделал все, что мог для его дочери.
— Ну, хорошо, Эстелла. Не знаю, что я скажу Джону, но что-нибудь придумаю.
— Спасибо, дядя Чарли, — Эстелла заметила еще двоих мужчин, которые были совершенно не похожи на скотоводов и направлялись к ним. — Мне нужно идти. Я очень устала.
И, прежде чем он успел ответить, ушла.
Подойдя к своему дому, Эстелла зашла на задний двор, чтобы приласкать Звездочета.
— Ну, как ты тут, приятель? Волнуешься по поводу завтрашних скачек?
— С ним все будет отлично, — раздался в темноте чей-то голос.
Эстелла вздрогнула от неожиданности. Но это оказался Марти. Он лежал на спальном мешке в задней части стойла.
— Что вы здесь делаете? — спросила Эстелла.
— Приглядываю за Звездочетом.
— Приглядываете? Вы что, боитесь, что кто-нибудь попытается навредить ему перед скачками? — Эстелла об этом даже не думала, потому что призовые деньги были совсем небольшими, и подобная идея казалась ей просто смешной.
— Конечно! Ведь Звездочет у нас настоящий чемпион.
Эстелла была шокирована.
— Я знаю, что подобные вещи происходят в крупных городах, но здесь, в буше...
— В буше даже еще хуже. Престиж пастбища для некоторых скотоводов — это все!
Эстелла все больше и больше понимала, что ей еще многое нужно будет узнать о людях в буше.
— Хуже всех Клем Мазгров с пастбища Флоренс-хилл. На скачки он выставил коня по кличке Пламбаго. Утверждает, что купил его в Мельбурне, и по всему городу хвастает его способностями и родословной. И теперь ставки на Пламбаго сравнялись со ставками на Звездочета. Клем рискует потерять уважение горожан и скотоводов с Флоренс-хилл, если его конь не выиграет скачки. Не говоря уже о тех деньгах, что он на него поставил...
— Но Марти! Вы же не можете охранять Звездочета всю ночь напролет! Вам же завтра выступать на скачках...
— Я бы все равно не заснул.
Эстелла знала, что не может предложить покараулить Звездочета, так как была уверена, что не выдержит и уснет.
— Вы не видели Мэй или Бинни?
— Нет, но они наверняка сейчас в лагере аборигенов.
— А где этот лагерь?
— К югу отсюда, за песчаными холмами позади ипподрома.
Эстелла решила немного пройтись. Она знала, что в доме сейчас будет удушающее жарко, и, кроме того, ей хотелось развеяться и хотя бы на время уйти подальше от шума.
— Увидимся утром, Марти. И, пожалуйста, будьте осторожны.
— Осторожным нужно быть тому, кто здесь появится без спроса, — он помахал поленом, и Эстелла закатила глаза.
Глава 20
Идя через ипподром по направлению к песчаным холмам, Эстелла старалась не думать о событиях предстоящего дня, но это было невозможно. Здесь, в темноте, в стороне от жокей-клуба, было очень тихо и спокойно, но в ее ушах звучал топот конских копыт и крики болельщиков, неистово подбадривающих своего чемпиона.
Скаковая дорожка, тянувшаяся на запад больше чем на милю, в лунном свете походила на серебряную дорогу к волшебному городу. Стойла лошадей приезжих участников скачек располагались на дальнем конце ипподрома, у линии старта. Эстелла подумала: не спят ли хозяева этих лошадей сейчас, как и Марти, прямо в стойлах?
Эстелла никогда раньше не заходила за песчаные холмы. Отправляясь на прогулки вместе с Мэй, они всегда шли на север, в выжженную солнцем равнину позади ее дома, или шагали вдоль берегов пересохшей реки Диамантина. Поэтому сейчас ее разбирало любопытство. Пробравшись между перекладинами ограждения скаковой дорожки и пройдя через рощицу мелких, больше похожих на кустарник деревьев, Эстелла стала подниматься по крупному песку красных холмов. Добравшись до вершины, она остановилась, чтобы перевести дыхание и посмотреть на город позади себя. Она отчетливо видела пылавший костер у жокей-клуба, но огней в окнах больницы, гостиницы и некоторых домов почти не было видно.
Эстелла была слишком далеко, поэтому различала лишь темные силуэты людей, двигавшиеся на фоне костра, и столб дыма, поднимавшийся в небо на фоне яркой луны.
В тихом ночном воздухе она слышала и звуки музыки, но все ей казалось каким-то нереальным. Эстелла почувствовала себя чужаком, и вдруг ей показалось, что у нее нет никакого будущего. Кенгуру-кроссинг, горожане, ее жизнь — все выглядело иллюзорным, будто она смотрела с огромной высоты. Странное состояние. В последние несколько недель она чувствовала себя одиноко, но это чувство, не шло ни в какое сравнение с тем ощущением оторванности от всего мира, которое она испытывала в этот момент, стоя на вершине песчаного холма. Как ей хотелось, чтобы все это оказалось лишь сном, и она, наконец, проснувшись, очутилась бы снова в своем комфортабельном доме в Лондоне. Но это не сон, и она не проснется. Это ее настоящая жизнь, и ей нужно устроить ее как можно лучше ради себя и своего ребенка.
За песчаными холмами снова росли деревья, но местность выглядела такой же иссохшей и негостеприимной. Эстелла увидела вдалеке тусклый свет еще одного костра и поняла, что это лагерь аборигенов. Она отправилась дальше, осторожно спускаясь по склону холма, то и дело скользя в зыбучем песке, от которого по-прежнему шел жар.
Подходя к лагерю аборигенов, Эстелла услышала их разговор. Она вдруг занервничала, надеясь, что Мэй и Бинни будут там. Стараясь идти как можно тише, Эстелла остановилась за кустом акации и стала наблюдать. Вокруг костра сидели и разговаривали мужчины племени, женщины и дети находились в другой группе позади них. Вокруг бродили очень худые собаки, периодически рыча и огрызаясь друг на друга. Эстелла простояла так всего несколько секунд, когда один из мужчин повернул голову и посмотрел в ее направлении, будто почувствовав ее присутствие. Ей захотелось развернуться и убежать, но она побоялась, что они услышат. Эстелла замерла и затаила дыхание, уверенная, что ее не видно в тени куста. Но мужчина медленно встал, не отрывая взгляда от того места, где она стояла. Нагнувшись, он взял копье и что-то сказал громким грозным голосом, указав пальцем прямо на нее. Растерявшись и почувствовав стыд, Эстелла поняла, что у нее два пути: бежать или выйти из своего укрытия и показаться аборигенам. Она была ужасно напугана, но все-таки решила выйти вперед.
Приблизившись к костру, Эстелла поискала взглядом Мэй. Ее громко стучавшее сердце замерло, когда она поняла, что той нет среди женщин племени. К счастью Эстеллы, там оказалась Бинни. Девочка вскочила на ноги и подбежала прямо к ней. Она что-то крикнула на языке аборигенов, и мужчины успокоились. Они по-прежнему смотрели на гостью подозрительно, но положили копья и снова сели у костра.
Бинни подвела Эстеллу, все еще дрожавшую от страха и смущения, к кружку женщин. Несколько минут женщины молча рассматривали ее. Она улыбнулась и поздоровалась с ними, но, казалось, это не произвело на них никакого впечатления. «Как они похожи на Мэй, — подумала Эстелла, — совершенно не чувствуют необходимости в пустой вежливой болтовне». Женщины продолжали разговаривать друг с другом, будто Эстеллы не было здесь вовсе. Она не понимала, то ли ей поздравлять себя с тем, что они приняли ее, то ли стыдиться того, что была безразлична им. Эстелла спросила Бинни, где Мэй, но девочка не знала, и это показалось очень странным. Она подумала, что Мэй опять где-то пьет, и забеспокоилась о том, что с ней могло что-нибудь случиться в городе, где собралось столько народу, причем многие из рабочих с ферм были пьяны.
Внимание Эстеллы привлекли явно голодные собаки племени, постоянно искавшие съестное. Неожиданно она заметила одно животное, которое лежало в одиночестве на краю освещенного костром круга. Даже при таком плохом освещении Эстелла увидела, что у собаки была рана на задней лапе, и подошла, чтобы осмотреть ее. Это была молодая сучка, скорее всего, помесь динго и домашней собаки. Шерсть ее была почти оранжевого цвета, но форма тела, головы и спокойный умный взгляд напоминали динго. Собака лизала рану, которая при ближайшем рассмотрении оказалась сильно инфицированной. Эстелла спросила Бинни, лечат ли эту собаку, но девочка лишь отрицательно покачала головой и пожала плечами, будто говоря, что здоровье бедного животного не имеет значения. Это потрясло Эстеллу до глубины души. Рану нужно было немедленно обработать. Эстелла заметила, что когда какая-нибудь из собак племени подходила ближе, раненая сука начинала рычать, будто защищаясь. Нападать на больное или слабое животное — это стайное поведение собак, поэтому, независимо от того, насколько одомашнены были собаки племени, скорее всего, они в конце концов, загрызли бы ее.
Эстелла спросила Бинни, может ли она забрать эту собаку к себе домой, чтобы вылечить.
Бинни обратилась к одной из женщин. Та поднялась и подошла к старейшинам племени. Эстелла очень волновалась. Она надеялась, что ее просьба не оскорбит аборигенов. Один из старейшин, внимательно посмотрев на нее, махнул рукой, как бы давая понять, что он недоумевает, почему Эстелла так беспокоится о какой-то собаке. Эстелла заметила, что мужчины, одетые в рубашки и брюки, не вмешивались в разговор. Кроме того, она поняла, что, с точки зрения аборигенов, в цепи жизни в буше собаки стояли на одной из самых низших ступеней. Но Эстелла относилась к животным совершенно по-другому. Она попросила у Бинни веревку, но та смогла найти лишь кусок старого кнута, который Эстелла и использовала в качестве поводка. Она повела собаку, скакавшую на трех лапах, от костра. Бинни попросила разрешения пойти вместе с ней. После небольшого обсуждения и заверения Эстеллы в том, что позаботится о ребенке, старейшины дали свое согласие.
К тому времени, когда они добрались до песчаных холмов, собака была уже совершенно измучена, поэтому Эстелла взяла ее на руки и понесла. Не привыкшее к доброму отношению животное стало лизать ее лицо и руки. Придя домой, Эстелла поместила собаку в пустую конуру, а потом сходила за керосиновой лампой. Она дала сучке несколько кусочков консервированной ветчины, чтобы завоевать ее доверие, а потом при помощи хирургического пинцета принялась вынимать из открытой раны личинок и грязь. Затем промыла рану антисептической жидкостью.
Эстелла вздрогнула, когда перед ней неожиданно появился Марти вместе с Мэй, которая была почти в истерике. Она думала, что Марти сейчас спит в стойле Звездочета.
— Что случилось? — спросила Эстелла.
— Мэй думала, с Бинни что-то случилось, — сказал Марти. — Где вы нашли девочку?
Эстелла посмотрела на Мэй, которая буквально визжала от радости, обнимая Бинни. Очевидно, аборигенка была сильно пьяна.
— Она была в лагере аборигенов. А разве Мэй не знала, что она там?
— Кажется, она решила, что ее украл один из рабочих с пастбищ.
— Откуда у нее взялись такие мысли?
— Насколько я понял, ей это сказал кто-то из ребят с пастбища Уилга.
— Они сыграли с ней очень злую шутку, — воскликнула Эстелла, возмущенная до глубины души.
Марти направился к стойлу Звездочета, чтобы проверить коня.
— А когда вы вернулись домой, никого здесь не видели? — крикнул он Эстелле через плечо.
В его голосе Эстелла уловила нотки беспокойства.
— Ни души, — ответила она.
Почти всю ночь Эстелла оставалась с раненой собакой. Она сделала ей укол антибиотика, скормила целую банку консервированного мяса и периодически мазала рану антисептиком.
Перед самым рассветом, зная, что скоро появятся мухи, перевязала рану, чтобы они не досаждали собаке, и отправилась спать.
Меньше чем через час Эстеллу разбудил Марти, который, казалось, сошел с ума.
— Проснитесь, Эстелла! — кричал он, отчаянно тряся ее за плечо.
— Что... что такое? — она тут же подумала, что случилось что-то с собакой.
— Звездочет! Пойдемте скорее, вставайте же!
Он буквально вытащил ее из постели. Проходя мимо комнаты своего отца, она увидела спавших в его кровати Мэй и Бинни. Будто защищая дочь, Мэй крепко обнимала девочку одной рукой. Очевидно, в эту ночь она побоялась остаться на дворе.
Когда Эстелла подошла к стойлу, Звездочет лежал на боку.
— Что с ним случилось, Марти?
— Именно это я и хотел узнать.
Звездочет поднял голову и болезненно фыркнул. Зайдя внутрь, Эстелла взяла его за недоуздок и постаралась заставить встать. После нескольких попыток конь поднялся на ноги, но тут же начал бить копытом землю и поворачивать голову в сторону живота. Она также заметила, что он постоянно кривил верхнюю губу.
— Что с ним такое? — спросил Марти.
— По всей видимости, у него колики, но я не могу понять почему, — она постаралась смахнуть с себя усталость. — Мы не меняли его рацион в последние недели.
Она посмотрела в его кормушку. Остатки пищи были чистыми, без всяких примесей. Марти проверил поилку — вода тоже была чистой.
— Пойду принесу стетоскоп, — сказала Эстелла, желая убедиться в своем диагнозе.
Вернувшись, Эстелла приложила стетоскоп к низу живота Звездочета и услышала глухое бурчание в его кишках.
— У него газы.
Марти застонал.
— Этого не может быть! Значит, он не сможет сегодня выступать, да?
Эстелла не знала, что ответить. Она померила коню температуру, которая оказалась чуть повышенной. Пульс тоже был немного учащенным. Кроме того, конь начал потеть и вытягиваться так, будто собирался мочиться.
Эстелла в тревоге отпрыгнула, когда он вдруг ударил задним копытом. Он не целился в нее, но явно страдал от сильной боли.
— Сожалею, Марти...
— Черт! — воскликнул Марти, ударив ногой по забору. — Вы же ветеринар! Вот и скажите мне, откуда у него вдруг взялись колики!
— Вы же сами говорили, что у него иногда было расстройство перед скачками... — Эстелла понимала, что ее слова были лишены смысла, но не знала, что еще сказать.
— Но такого у него никогда не было! — закричал Марти.
Эстелла едва сдерживала слезы.
— Черт! — снова ругнулся Марти. — Неужели ничего нельзя сделать?
Эстелла попыталась вспомнить то, что изучала в университете.
— Чтобы прочистить ему желудок, нужно использовать минеральное масло. Оно способствует выводу фекальной массы... Но мне понадобится не меньше четырех литров... а у меня среди запасов, оставленных Россом, есть лишь около полулитра.
— У меня в магазине тоже его нет. А что еще можно сделать?
— Может помочь и пиво... или английская соль.
— В баре вчера пива совсем не осталось. А вот английская соль у меня есть.
— Честно говоря, я не очень верю, что это поможет, но все равно, принесите...
— А массаж не поможет?
— В этом случае — нет. Но есть один прием... Для этого мне нужны двое сильных мужчин, — беспокоясь о своем будущем ребенке, Эстелла совсем не хотела делать это сама.
— Я позову Мерфи, — сказал Марти и заспешил прочь.
Пока Марти отсутствовал, Эстелла перебирала в уме все возможные причины внезапного заболевания Звездочета. Это могли быть паразиты, но пару недель назад она проводила ему процедуру изгнания глистов. Его питание не менялось неделями, значит, и это не могло быть причиной. У него всегда было достаточно воды, которую меняли ежедневно. Кормили его регулярно, и он не заглатывал пищу с жадностью, а всегда тщательно ее разжевывал. Оставалось одно: кто-то намеренно дал ему что-то, что плохо подействовало на его желудок. Но кто... и что?
В ожидании Марти и Мерфи Эстелла стала потихоньку водить Звездочета по двору, чтобы отвлечь его от боли и помочь освободиться от газов. Ей казалось, что сердце у нее налилось свинцом. Несколько недель она переживала, что что-то может пойти не так, и теперь это случилось. Эстелла не могла даже представить, что теперь о ней скажут горожане. Ей казалось, она заслужила их гнев. Обнадежив, она теперь всех подвела. Эстелла ласково погладила нос Звездочета.
— Прости меня, — прошептала она, чувствуя свою полную неспособность избавить его от боли.
Когда Марти возвратился вместе с Мерфи, Эстелла велела им, взявшись за руки под животом коня, несколько раз нажать вверх. Она считала, а мужчины приподнимали и покачивали живот коня.
— Как это может помочь? — спросил Марти после того, как они сделали это десяток раз и он остановился, чтобы перевести дыхание.
— Эта процедура поможет переместить его внутренности и избавить кишечник от газов.
— С таким же успехом мы можем признать свое поражение. Это не поможет, — проговорил в отчаянии Марти.
— Я попробую дать ему английскую соль, — сказала Эстелла.
— Вряд ли это поможет при такой сильной боли, — сказал Марти. — Не могу поверить, что это случилось. Наверняка его кто-то отравил.
— Неужели люди на такое способны? — спросила Эстелла.
— Тогда как еще вы объясните его состояние? — буквально заорал на нее Марти.
— Марти, прошлой ночью вас не было с ним всего несколько минут. И как раз в это время я вернулась домой из лагеря аборигенов с больной собакой. Получается, конь оставался один совсем недолго.
— Значит, кому-то хватило и нескольких минут, — огрызнулся Марти.
— Эстелла в этом не виновата, — сказал Мерфи, но Марти был слишком зол, чтобы мыслить логично.
— Попробую дать ему соль, — сказала Эстелла.
Марти покачал головой.
— В этом году он уже не будет участвовать в скачках...
Эстелла чувствовала, что ее сердце буквально разрывается на части при виде того, как расстроился Марти. Она так переживала за него, что совсем забыла о собственных чувствах. Сквозь слезы она смотрела, как он пошел прочь.
— Это не ваша вина, Эстелла, — сказала Мерфи. — Для Звездочета вы сделали все, что могли.
— В эти последние недели Марти ходил таким счастливым, — проговорила Эстелла. — И почему такое могло случиться?
Мерфи пожал плечами.
— Пойду скажу букмекерам, чтобы вычеркнули Звездочета из списка участников скачек.
Эстелла пошла в дом, чтобы смешать английскую соль с водой, затем перелила смесь в клизму и влила Звездочету приличную порцию. Она стала ждать результата, но его не было. Она поняла, что ему нужно намного более действенное средство, чтобы промыть желудок.
В двенадцать часов вернулся Марти.
— Ну, как Звездочет? — спросил он.
Эстелла видела, что Марти еще продолжал надеяться, но скачки должны были начаться в два часа, поэтому Звездочет в них участвовать уже точно не будет.
— Боюсь, что лучше ему не стало, — ответила она. — Звездочет освободился от небольшого количества газов, но это ему почти не помогло. А как вы?
Марти пожал плечами.
— Клем Мазгров только что сказал мне в лицо, что я струсил и решил не участвовать в скачках. И, кажется, большинство горожан тоже так думают.
— Но это же смешно! — воскликнула Эстелла. — Любой, кто знает, с каким нетерпением вы ждали скачек, не поверит в эту ерунду.
— Они просто расстроились, — сказал Марти, вздыхая.
— Вы ведь вините меня, да, Марти? — она была уверена, что так оно и было, поэтому должна была это спросить.
— Конечно, нет, — ответил Марти, но его голос прозвучал совсем неубедительно. — Как вы могли такое подумать?
Ей не хотелось напоминать ему, что десять минут назад он практически это и говорил. В любом случае, это не имело значения, потому что она во всем винила себя.
— Мне нужно было лучше заботиться о Звездочете, — сказала Эстелла, чувствуя, как ее глаза снова наполняются слезами.
— Я оставил его одного. Поэтому, если кто и виноват, то только я. Не обращайте внимания на то, что я говорил с самого начала. Я просто выпускал пар. Вы проделали чудесную работу, Эстелла. Ну, а что касается скачек, то ведь они проводятся не последний раз... — Марти пошел прочь, но Эстелла видела, что он буквально раздавлен случившимся, и очень ему сочувствовала. Вдруг она разрыдалась. Все напряжение последних недель выплескивалось из нее бурным потоком эмоций.
— Почему ты так расстраиваться? — спросила ее Мэй. Из-за ужасного похмелья она проспала все утро.
Эстелла подняла мокрое от слез лицо.
— У Звездочета колики, — сказала она, вытирая слезы. — Он не сможет участвовать в скачках.
Мэй не знала, что такое колики, но внимательно посмотрела на коня, который лежал на земле, закатив глаза от боли.
— А ты не можешь помогать ему?
— Я уже перепробовала все, что знаю. А вы, Мэй, не знаете средства от боли в животе?
Эстелла понимала, что Звездочет уже не сможет участвовать в скачках, но ради того, чтобы избавить его от боли, была готова пойти на все.
Мэй снова посмотрела на коня.
— Мой средство не для лошадь.
— Оно необязательно должно быть специально для лошадей. Лишь бы помогло ему избавиться от боли в животе.
Аборигенка не могла точно вспомнить, что случилось прошлым вечером, но была уверена, что Эстелла спасла Бинни от чего-то совершенно ужасного.
— Пожалуйста, Мэй, я просто в отчаянии. Вы как-то рассказывали мне о средстве от боли в животе. Пожалуйста, приготовьте его.
И хотя после вчерашнего, Мэй еще очень плохо соображала, она отправилась в буш, чтобы разыскать все, что было нужно.
Мэй приготовила настойку из нескольких ингредиентов, и Эстелла заставила Звездочета ее выпить.
Эстелла попросила Мэй сделать эту смесь намного крепче, чем обычно, потому что она нужна была для лошади, и уже меньше чем через час Звездочет поднялся на ноги, и Эстелла стала водить его по двору. Она слышала, как с ипподрома доносились крики толпы, но старалась их не замечать и сосредоточилась на лечении Звездочета. К четырем часам он поднял хвост и оставил на земле огромное количество навоза, имевшего странный, немного фиолетовый цвет. Кроме того, у него вышло много газов. Эстелла подумала, что облегчению, появившемуся на его морде, не было цены, и не знала, как отблагодарить Мэй.
А Мэй решила, что вернула свой долг Эстелле.
Эстелла послала Бинни за Марти. Когда Марти подходил к стойлу, она заметила, что он был бледен как полотно. Не веря своим глазам, он смотрел на Звездочета.
— Честно говоря, Эстелла, я уже подумал, что... — проговорил он, вытирая пот со лба. Он действительно решил, что случилось самое худшее.
— Извините, что испугала вас, Марти, но мне хотелось, чтобы вы сами увидели, что Звездочету стало намного лучше. Из него вышло все, что мучило его.
— Я так рад, — с явным облегчением в голосе проговорил Марти, нежно гладя коня по носу.
— Мэй приготовила какое-то средство, и, слава Богу, оно помогло. У аборигенов просто удивительные знания о лечебных растениях, — она вспомнила средство, которое ей дала Кайли, когда она чуть не потеряла своего ребенка. — Кто выиграл скачки? — спросила она тихо.
Марти закатил глаза.
— Пламбаго. Клем празднует победу в баре и хвастает, как кобель с двумя... — он вовремя замолчал и от смущения закашлялся. — Но, как я слышал, с ним веселятся только рабочие с его пастбища, а почти все остальные отправились по домам.
Эстелле было жаль Марти. Именно он должен был сейчас праздновать победу своего коня вместе с горожанами.
— А у Звездочета раньше бывали колики? — спросила она.
— Никогда. Хотя, постойте... Он мучился от этого всего один раз, еще жеребенком, — он внимательно посмотрел на кучу навоза на земле.
— Какой странный цвет, вам не кажется? — спросила Эстелла, заметив его удивленное лицо. — Даже не знаю, в чем тут дело. А что вы скажете?