Но тесты становились все серьезнее, и продвижение замедлилось.
Требовалось все больше знаний, все большая глубина мысли. Вскоре он встретил еще множество спускающихся шимпов. Очевидно, теперь им запретили с ним разговаривать, но некоторые многозначительно посматривали на него.
Тела их были покрыты потом.
Нескольких из них он узнал. Двое профессоров из колледжа Порт-Хелении. Ученые и специалисты из программы экологического восстановления Гарта. Фибен начинал беспокоиться. Все это шимпы с синими картами, одни из самых умных. Если уж они потерпели неудачу… Несомненно, это не просто протокольная церемония, как та, по поводу титлалов, о которой рассказывала ему Атаклена.
Может, правила изменили, нацелили против землян!
Он приблизился к станции, которой руководил губру. Какая разница, что на птицеподобном цвета Института возвышения и он поклялся соблюдать беспристрастность? Слишком многих губру в цветах Института видел сегодня Фибен, чтобы чувствовать себя спокойным!
Птицеподобное существо задало ему простой протокольный вопрос и пропустило.
Когда Фибен покидал эту станцию, ему в голову пришла неожиданная мысль. А что, если сюзерен Праведности потерпел полное поражение? Какой бы ни была его истинная цель, сюзерен хотел, по крайней мере, провести настоящую церемонию. Таким образом он сдержал бы данное обещание. Но как же остальные? Адмирал и главный чиновник? У них явно другие взгляды.
Неужели вся церемония подстроена, организована так, что неошимпы не смогут пройти, как бы они ни были подготовлены? Возможно ли это?
И даст ли такой результат преимущество губру?
Переполненный такими тревожными мыслями, Фибен едва прошел очередной тест, состоявший из исполнения нескольких двигательных функций одновременно с решением сложной трехмерной головоломки. Покидая станцию и заметив под собой воды залива Аспинал, освещенные заходящим солнцем, он чуть не упустил начавшееся внизу новое смятение. Но в последнюю минуту повернулся на новый звук.
И не он один. К этому времени туда смотрела половина галактов, привлеченная зрелищем коричневого потока у подножия Церемониального Холма.
Фибен пытался разглядеть происходящее, но солнечный свет, отраженный от воды, не позволял ничего увидеть. Фибену показалось, что залив заполнился лодками, и из них высаживаются пассажиры на том самом изолированном пляже, на котором он сам высадился несколько часов назад.
Итак, городские шимпы явились, чтобы стать свидетелями описываемых событий. Он надеялся, что они будут соблюдать этикет и не причинят никакого вреда. Галакты, несомненно, знают, что основная особенность обезьян – любопытство, и эта сутолока ее только подтверждает. Наверно, шимпам отведут нижнюю часть холма, откуда они смогут наблюдать за церемонией. Согласно галактическому закону они имеют на это право.
А ему нельзя больше попусту тратить время. Фибен снова пошел вверх. И хотя следующий тест по галактической истории прошел успешно, понял, что не слишком увеличил количество своих баллов. Он обрадовался, оказавшись на западном склоне. Солнце уже садилось, а ветер здесь не так силен. Фибен дрожал от нетерпения, постепенно нагоняя редеющую толпу над собой.
– Помедленнее, Гайлет, – просил он. – Не можешь помедленнее тащить ноги? Не обязательно отвечать на вопрос, как только он задан. Разве ты не чувствуешь, что я здесь?
Но в глубине души шевельнулось: а что если она знает и ей все равно?
Глава 88
ГАЙЛЕТ
Ей все труднее становилось сосредоточиваться. И причина депрессии не только в усталости долгого и трудного дня или в ответственности за шимпов. Они выбрали именно Гайлет, она должна вести их вперед и вверх ко все более трудным испытаниям.
И не постоянное присутствие высокого шимпа по имени Железная Хватка.
Конечно, раздражала легкость, с которой он проходит тесты, остановившие других, более достойных. Второй представитель спонсоров, он обычно находился рядом, все время улыбаясь своей высокомерной, приводящей в ярость усмешкой. Но большую часть времени Гайлет скрипела зубами и не обращала на него внимания.
Ее не тревожили даже сами экзаменаторы. Дьявольщина, да они-то как раз были лучшей частью этого дня! Как сказал один древний мудрец-человек, наибольшее удовольствие и величайшую силу в движении человечества вперед приносит мастерство труженика! Сосредоточиваясь, Гайлет могла отгородиться от всего мира, от всех пяти галактик, она демонстрировала свое мастерство.
Превыше всех критериев, всех туманных рассуждений и долга – святое чувство удовлетворения, когда она заканчивала задание и знала еще до сообщения представителями Института, что справилась хорошо.
Нет, не тесты тревожили ее. Больше всего Гайлет беспокоила нарастающая уверенность, что она сделала неверный выбор.
«Мне следовало отказаться от участия, – думала она. – Я должна была просто сказать нет».
О, логика оставалась прежней. По протоколу и всем правилам губру поставили ее в безвыходную ситуацию, которая не оставляла выбора – ради собственного и всей своей расы блага.
Однако она догадывалась, что ее используют. Поэтому в душе волнами подступала брезгливость.
На протяжении последней недели занятий в Библиотеке она часто засыпала перед экраном, полным тайных знаний. И сны ее были неспокойными, в них она видела птицеподобных, держащих разные приборы, Макса, Фибена и многих других, а когда неожиданно просыпалась, ее не покидали тревожные мысли.
А потом наступил День. Она надела церемониальное платье почти с облегчением. Скоро все кончится. Но как?
Стройная шимми вышла из последней испытательной палатки и, устало вытирая вспотевший лоб, пошла навстречу Гайлет. Микаэла Ноддингс – всего лишь учительница начальной школы, у нее зеленая карта, но она оказалась выносливей и сообразительней многих синих, которые теперь по спирали одиноко спускаются вниз. Гайлет испытала облегчение, увидев свою новую подругу среди оставшихся кандидатов. Она взяла шимми за руку.
– Я чуть не вылетела, Гайлет, – сказала Микаэла. Пальцы ее рук дрожали.
– Ну, ты не можешь меня бросить, Микаэла, – успокаивающе ответила Гайлет. Она взъерошила потные волосы подруги. – Ты моя опора. Без тебя я не смогу пройти.
В коричневых глазах Микаэлы светилась мягкая благодарность, смешанная с иронией.
– Ты обманщица, Гайлет. Конечно, приятно это слышать, но тебе не нужен никто из нас, тем более я. Там, где могу пройти я, ты пролетаешь как дуновение ветерка.
Конечно, это не совсем верно. Гайлет считала, что испытания, предлагаемые Институтом возвышения, определяют не только разум испытуемого, но и степень преодолеваемых трудностей, и его прилежание.
Разумеется, у Гайлет имелись преимущества перед большинством остальных шимпов – в подготовке, возможно, и в коэффициенте умственного развития, но и ей с каждым шагом становилось все труднее.
Еще один шимп, проби по кличке Ласка, вышел из палатки и направился в сторону Железной Хватки и третьего члена их шайки. Все трое испытуемых, выдержавших тестирование, выглядели довольными и уверенными в себе.
Железная Хватка заметил взгляд Гайлет и подмигнул ей. Она быстро отвернулась.
Из палатки вышел последний шимп и покачал головой.
– Вот и все, – сказал он.
– Профессор Симминс?..
Тот в ответ пожал плечами. Гайлет вздохнула. Это просто чушь какая-то. Что-то неладно, если образованные умные шимпы не проходят, а вот банду Железной Хватки тесты не останавливают.
Конечно, Институт возвышения может понимать под «развитостью, продвинутостью» нечто иное, чем люди. В конце концов и Железная Хватка, и Ласка, и Стальной Прут по-своему умны. А недостатки в их характерах могут показаться галактам не такими ужасными и отвратительными, как землянам.
Нет, причина не в этом, поняла Гайлет. Они вместе с Микаэлой прошли мимо оставшихся и снова двинулись вверх. Слишком уж проби самоуверенны и нахальны, знают, что исход предрешен.
Поразительно, считается, что галактические Институты безупречны, но, видимо, это не так. Гайлет думала, что бы предпринять.
Когда они подходили к очередной станции – ею руководил толстый кожистый инспектор-соро, а помогали ему шесть роботов, – Гайлет впервые заметила, что ярко разодетые галактические наблюдатели, те чужаки, что не входят в штат Институтов, но прибыли наблюдать за церемонией и заниматься неформальной дипломатией, – почти все исчезли. Оставшиеся быстро спускались с холма, направляясь на восток: там что-то происходило.
«Конечно, они и не подумают известить нас о происходящем», – с горечью решила она.
– Ну ладно, Гайлет, – вздохнула Микаэла. – Ты опять первая. Покажи им, что мы не недоумки.
Итак, даже школьная учительница может в волнении перейти на просторечие. Гайлет ответила.
– Да. Я им покажу.
Железная Хватка улыбнулся ей, но Гайлет не обратила на это внимания.
Она поклонилась соро, и роботы занялись ею.
Глава 89
ГАЛАКТЫ
Сюзерен Луча и Когтя взад и вперед расхаживал по павильону Института возвышения под хлопающим навесом. В голосе адмирала губру звучали гневные нотки.
– Невыносимо! Невероятно! Недопустимо! Это вторжение следует остановить, прекратить, подчинить!
Спокойный нормальный ход церемонии возвышения прервался. Чиновники и специалисты Института, галакты самых разнообразных форм и размеров, бегали по павильону, торопливо справлялись с портативной Библиотекой, искали прецедент события, которого никто из них раньше не видел, и даже представить себе не мог такой вероятности. Неожиданное вмешательство повсюду вызвало хаос, особенно в том углу, где сюзерен гневно танцевал перед паукообразным существом.
Главный испытатель, арахноид-серентини, стоял, окруженный накопителями информации, внимательно и спокойно слушая жалобы адмирала губру.
– Это нарушение, несоблюдение правил, это непростительное оскорбление. Мои солдаты силой наведут порядок! – Сюзерен распушил перья, демонстрируя розовый цвет, видный под поверхностным оперением. Словно на серентини необходимо было произвести впечатление, что адмирал уже почти самка, почти царица.
Но на главного испытателя это не подействовало. Ведь, в конце концов, все серентини – самки. Так какая разница?
Но главный испытатель скрыл свою ухмылку и остался невозмутимым.
– Новые существа удовлетворяют всем требованиям для допуска к церемонии, – ответил он терпеливо на галактическом-три. – Конечно, они вызвали сумятицу, и впоследствии об этом скажут, но все-таки это лишь единственная особенность данной церемонии, пусть и довольно необычная.
Губру раскрыл клюв, потом закрыл.
– То есть?
– Я хочу сказать, что такой необычной церемонии не было уже мегагоды.
Я уже несколько раз серьезно обдумывал возможность ее прекращения вообще.
– Вы не смеете! Мы будем жаловаться, мы подадим апелляцию, мы потребуем компенсации…
– О, вам бы этого хотелось, верно? – Главный испытатель вздохнул. – Все знают, что губру истощены и перерасходовали свои силы. А компенсация от одного из великих Институтов покрыла бы ваши убытки.
На этот раз губру промолчал. Главный испытатель с помощью двух чувствительных отростков почесал свой панцирь.
– Кое-кто из моих помощников считает, что именно таков был ваш первоначальный замысел. Слишком много вольностей в организованной вами церемонии. Однако при ближайшем рассмотрении каждый случай оказывается на самой грани нарушения, не переходит ее. Вы хорошо поработали, отыскивая прецеденты и пробелы в законах. Например, вопрос одобрения людьми церемонии ради их клиентов. Не совсем ясно, понимают ли ваши заложники суть документов, которые согласились подписать и которые вы показывали мне.
– Им разрешили доступ в Библиотеку.
– Волчата не часто ею пользуются. У нас есть подозрение в принуждении.
– Мы получили согласие с Земли! С их родной планеты! От их Повелителей Насестов!
– Да, – согласился серентини. – Они приняли ваши мирные предложения и согласились на церемонию. А какая раса волчат в таких трудных обстоятельствах отказалась бы от подобного? Но семантический анализ свидетельствует: они согласились только обсудить ваши условия в дальнейшем! Они, очевидно, не поняли, что вы выкупили их прежние обращения о возвышении, поданные около пятидесяти пактааров назад! Это позволяет вам отказаться от периода выжидания.
– То, что они нас неправильно поняли, нас не касается, – заявил сюзерен Луча и Когтя.
– Конечно. А сюзерен Праведности того же мнения?
На этот раз ответом было молчание. Наконец главный испытатель поднял обе передние ноги и скрестил их в протокольном поклоне.
– Ваш протест выслушан. Церемония будет продолжена в соответствии с древними правилами, установленными Прародителями.
У командующего губру не оставалось выбора. Он поклонился в ответ, потом повернулся и вышел, гневно расталкивая толпу охранников и адъютантов. Все они, взволнованно каркая, пошли за ним.
Испытатель повернулся к своему помощнику-роботу.
– Что мы обсуждали перед тем, как прибыл сюзерен?
– Приближается корабль, пассажиры которого заявляют о своем дипломатическом иммунитете и требуют права присутствовать в качестве наблюдателей, – ответил робот на галактическом-один.
– А, да. Эти самые.
– Они очень волнуются. Солдаты губру задержали их и готовы нанести ощутимый урон.
Испытатель недолго колебался.
– Сообщи прибывающим послам, что мы счастливы удовлетворить их запрос. Они могут явиться прямо на Холм – под защитой Института возвышения.
Робот тут же передал приказ. Подошли другие, они передавали сообщения о множестве разных нарушений и несоблюдении правил. Один за другим загорались голоэкраны, показывая собравшуюся внизу толпу, выливающуюся из ржавых лодок и поднимающуюся по неохраняемым склонам.
– События становятся все интереснее, – задумчиво вздохнул главный испытатель. – Интересно, что произойдет дальше.
Глава 90
ГАЙЛЕТ
Гимельхай уже скрылся за западным горизонтом, затянутым темными тучами, когда уставшие шимпы прошли последний тест и упали в изнеможении без чувств на травянистую вершину. Шестеро шимпов и шестеро шимми прижимались друг к другу, чтобы согреться. Они слишком устали, чтобы заниматься даже расчесыванием, их единственным спасением.
– Мама, почему они не выбрали для возвышения собак? Или свиней? – простонал один из них.
– Лучше бабуинов, – предложил другой; послышался одобрительный гомон.
– Они заслуживают такого обращения.
– Кого угодно, только не нас, – кратко заметил третий.
«Ex exaltavit humilis», – про себя думала Гайлет. – «Возвышая нищих духом». Девиз земного Совета возвышения восходит к христианской Библии.
Гайлет он всегда напоминал, что когда-нибудь кто-то будет распят.
Она закрыла глаза и задремала. «Чуть-чуть», – подумала она. Впрочем, перерыв был совсем недолгим. Неожиданно Гайлет увидела прежний сон, тот самый, в котором над ней склонялись губру со своими злыми машинами. Она вздрогнула и открыла глаза.
Сумерки становились все гуще. Ярко светили звезды.
Шимпы встали, когда приблизился ярко раскрашенный флиттер и опустился перед ними. Из него появились трое: высокий губру в белоснежном оперении, паукоподобный галакт и низенький полный человек, на котором протокольный мундир висел мешком. Шимпы поклонились, а в человеке Гайлет узнала Кордвайнера Эпплби, главу местного отделения Совета возвышения.
Человек выглядел ошеломленным. Конечно, принять участие в таком событии – большое потрясение. Но Гайлет показалось, что его чем-то опоили.
– Хм, хочу поздравить всех участников, – сказал он, выходя вперед. – И пусть все знают – мы гордимся вами. Мне передали, что результаты некоторых тестов еще изучаются, но в целом Институт возвышения считает, что Pan agronostes, то есть неошимпанзе из земного клана, уже готовы к третьей стадии.
Подошел чиновник арахноид.
– Это правда. Более того, могу даже пообещать, что Институт благосклонно отнесется к просьбе Земли о дальнейших испытаниях.
«Спасибо, – подумала Гайлет, кланяясь в общей массе. – Но только без меня».
Главный испытатель разразился длинной речью о правах и обязанностях клиентов. Он говорил об исчезнувших Прародителях, которые давным-давно основали галактическую Цивилизацию, и об установленных для всех последующих поколений процедурах.
Испытатель говорил на галактическом-семь, известном большинству шимпов. Гайлет пыталась следить за речью, но ей мешали тревожные мысли о последствиях.
Она не сомневалась, что легкая вибрация, сопровождавшая их на всем пути по холму, теперь усилилась, заполнила воздух низким, еле различимым гудением. Гайлет покачнулась: ее словноокатиловолной нереальности. Она заметила, что несколько вечерних звезд неожиданно вспыхнули ярче. Остальные начали разбегаться по сторонам, и прямо над головой появилось овальное искажение. Там концентрировалась тьма.
Музыкальная речь испытателя затянулась. Кордвайнер Эпплби слушал завороженно и благоговейно. Но белоперый губру с каждой минутой проявлял все большее нетерпение. Гайлет понимала, в чем дело. Теперь, когда гиперпространственный шунт разогрелся и готов к действию, любое промедление дорого обходится захватчикам. Теперь она испытала благодарность к многословному представителю Института, и слегка толкнула Микаэлу призывая к вниманию.
Несколько раз губру раскрывал клюв, собираясь совершить чуть ли не преступление – прервать испытателя. Наконец, когда арахноид на мгновение смолк, чтобы перевести дыхание, птицеподобный резко вмешался. Гайлет, обучавшаяся достаточно долго, легко понимала его галактический-три.
– …затягивать, откладывать, длить. Ваши мотивы сомнительны, подозрительны, не внушают доверия. Я настаиваю на том, чтобы вы продолжали, проводили, завершали церемонию!
Но испытатель невозмутимо тянул на галактическом-семь.
– Приняв сегодня вызов более серьезный, чем те, что мне приходилось видеть прежде, вы доказали, что достойны статуса младших клиентов нашей цивилизации и принесли честь всему своему клану. Вы по заслугам получаете сегодня право подтвердить любовь к своим патронам и выбрать консорта-представителя. Последнее очень важно. Вы должны выбрать консорта из известных кислорододышащих космических рас, не принадлежащих к вашему клану. Эта раса защитит ваши интересы и в качестве посредника будет беспристрастно рассматривать ваши возможные споры с патронами. Если хотите, можете оставить тимбрими, из клана краллнитов, которые были вашим консортом до сих пор. Впрочем, можете и сменить консорта. Так или иначе, у вас есть право выбора: вы можете заявить, что не желаете участвовать в галактической цивилизации и просите повернуть назад процесс возвышения.
Даже такой шаг предусмотрен Прародителями, как гарантия фундаментальных прав живых существ. «Неужели? Неужели мы имеем право?» Одна лишь мысль об этом ошеломила Гайлет. Она знала, что такого прецедента никогда еще не было, но сама возможность существует!
Она вздрогнула и вновь сосредоточилась: главный испытатель поднял руки в благословении.
– Именем Института возвышения и перед лицом всей галактической цивилизации объявляю вас, представителей вашей расы, достойными и способными делать выбор и наблюдать. Вперед без страха, и пусть все сущее гордится вами!
Серентини отступил. Настала очередь спонсора церемонии. Это должен был быть человек, возможно, тимбрими, но не сегодня. Представитель губру исполнил танец нетерпения. Он быстро заговорил в переводчик, и прозвучали механические слова на галактическом-семь.
– Десять шимпов должны сопровождать двоих представителей расы к гиперпространственному шунту в качестве свидетелей. На избранную пару возлагается вся ответственность выбора, который является делом чести.
Сейчас я назову этих двоих. Доктор Гайлет Джонс, самка, гражданин Гарта, Земная федерация, клан Земли.
Гайлет не хотела шевелиться, но Микаэла, выдала ее, слегка подтолкнув. Гайлет сделала несколько шагов вперед и поклонилась.
Переводчик загремел снова.
– Железная Хватка Хансен, самец, гражданин Гарта, Земная федерация, клан Земли.
Большинство шимпов в отчаянии ахнули. Но Гайлет лишь закрыла глаза: ее опасения подтверждались. До сих пор в ней жила надежда, что сюзерен Праведности еще сохранил влияние среди губру, еще может заставить триумвират вести честную игру. Но теперь…
Она нутром чувствовала, что ненавистный шен остановился рядом и злорадно улыбается.
«Хватит! Мое терпение лопнуло! Должен же был главный испытатель что-то заподозрить! Если я скажу ему…»
Но она не шевельнулась, не смогла даже рта раскрыть, не то что заговорить.
Совершенно отчетливо Гайлет вдруг осознала, почему так долго не решалась выйти из игры и продолжала участвовать в этом фарсе.
«Они вмешались в мою подкорку!»
Она вспомнила свои сны… кошмарную картину, когда машины, управляемые безжалостными костями, воздействовали на нее, тонко, незаметно.
«Институт возвышения просто не готов к такой проверке!» Конечно, нет! Церемонии возвышения – радостные события, это праздник клиентов и их патронов. Где это слыхано, чтобы представителей расы заставляли участвовать, предварительно обработав?
«Должно быть, все сделано после ухода Фибена. Сюзерен Праведности вряд ли мог согласиться на подлог. Если бы только главный испытатель знал, мы получили бы с губру компенсацию ценой в целую планету!» Гайлет раскрыла рот.
– Я… – Она пыталась заговорить. Главный испытатель посмотрел на нее.
Пот выступил на лбу Гайлет. Ей нужно только произнести обвинение.
Просто намекнуть!
Но мозг застыл, словно она забыла все слова.
Ну конечно. Речевой затор. Губру знают, как легко вызвать его у неошимпанзе. Человек, возможно, преодолел бы его, но усилия Гайлет тщетны.
Она не могла разобрать реакцию арахноида, но ей показалось, что серентини разочарован. Испытатель отступил.
– Направляйтесь к гиперпространственному шунту, – сказал он.
«Нет!» – хотела крикнуть Гайлет. Но смогла только вздохнуть. Сама собой в знак согласия поднялась правая рука, встретилась с левой рукой Железной Хватки. Он схватил ее, и даже при желании она не могла бы высвободиться.
В ее перевозбужденном мозгу пронеслась мгновенно картина: птичье лицо с желтым клювом и холодными, немигающими глазами. И никаким образом от нее невозможно было избавиться. Гайлет с абсолютной ясностью осознала, что именно этот образ она принесет на вершину церемониального холма и вместе с Железной Хваткой пошлет его в овал искаженного пространства над головой, и именно его увидят галакты – и здесь, и на тысячах других планет.
Часть сознания, ее логическая сущность, все еще принадлежавшая ей, но сейчас отрезанная и изолированная, разгадала холодную расчетливость этого плана.
Конечно, люди опротестуют выбор, заявив, что он сделан под принуждением. И, вероятно, более половины кланов галактики поверят, но уже ничего не изменится. Выбор сохранится! Альтернативой была бы дискредитация всей системы. Однако звездная цивилизация сейчас испытывает такие трудности, что нового кризиса просто не вынесет.
Скорее всего большинство кланов посчитают, что и так слишком много внимания уделено незначительному племени волчат. Справедливо или нет, но большинство пожелает просто ликвидировать эту проблему раз и навсегда.
Все это Гайлет поняла мгновенно. Губру хотят не просто стать новыми консортами-представителями, «защитниками» шимпов. Они хотят уничтожить человечество. Тогда ее племя перейдет к другим патронам.
Гайлет ни на минуту не усомнилась в том, что это будут губру.
Сердце Гайлет отчаянно билось. Она пыталась сопротивляться Железной Хватке, но безуспешно. Она молилась, чтобы ее хватил удар.
«Уж лучше бы мне умереть!»
Жизнь ее не имеет значения, и в любом случае ее «исчезновение» запланировано сразу после церемонии. От свидетеля избавятся. «О, Гудолл и Ифни, ударьте меня молнией!» Ей хотелось закричать.
И в этот момент раздался голос. Голос… но не ее, произнес:
– Остановитесь! Нарушена справедливость, и я требую внимания!
Гайлет и не предполагала, что сердце может так колотиться. От тахикардии она едва не лишилась сознания. «О Гудолл, пусть это будет…» Она слышала, как выругался Железная Хватка; он выпустил ее руку. Одно это уже доставило облегчение. Послышалось гневное квохтанье губру и изумленные возгласы шимпов. Кто-то – Гайлет поняла: Микаэла – взял ее за руку.
Уже сгустились сумерки. Разбросанные облака освещались прожекторами с холма и тем беспокойным туннелем энергии, который возник над искусственной горой. В свете фар стоящего флиттера показался одинокий неошимпанзе в грязном церемониальном платье. Он приближался к последней испытательной станции, вытирая пот со лба, решительно направился к троим удивленным чиновникам.
«Фибен!» – подумала ошеломленная Гайлет. Однако первыми восстанавливаются старые привычки: «О, Фибен, не важничай. Не забывай протокол…»
Гайлет истерически захихикала, разобравшись в своих мыслях. Это частично вывело ее из шока и она смогла поднять руку и прикрыть рот.
– О, Фибен, – выдохнула она.
Железная Хватка заворчал, но вновь прибывший не обратил на проби внимания. Фибен поймал взгляд Гайлет и подмигнул. Гайлет поразилась: жест, который раньше приводил ее в ярость, теперь вызвал радостную дрожь в коленях.
Фибен остановился перед чиновниками и низко поклонился. Потом, уважительно сложив руки, стал ждать разрешения говорить.
– …бесчестное, недопустимое, неслыханное вмешательство, – загремел переводчик-губру. – Мы требуем немедленного устранения, изъятия, наказания…
Голос неожиданно прервался: это главный испытатель протянул руку и выключил переводчик. Потом сделал шаг вперед и обратился к Фибену:
– Младший, поздравляю тебя, ты в одиночку сумел преодолеть этот путь.
Твой подъем просто потряс публику, он совершенно необычен и делает особенно необычной всю эту церемонию. Набранные тобой баллы и остальные достижения дают тебе право находиться здесь. – Серентини сложил две руки и склонил переднюю часть тела. – А теперь, – сказал он, снова выпрямляясь, – правильно ли я понял, что у тебя есть жалоба? Достаточно важная, чтобы оправдать такую резкость?
Гайлет напряглась. Главный испытатель может симпатизировать Фибену, но его слова звучат как завуалированная угроза. Фибену надо остерегаться.
Одна ошибка, и он сделает положение еще критичнее.
Фибен снова поклонился.
– Я… я почтительно прошу объяснить, как были выбраны представители.
«Не так уж плохо». Гайлет продолжала сражаться с незримым принуждением. Если бы только она могла подойти и помочь!
Главный испытатель терпеливо ответил:
– По традиции церемонии пару представителей выбирают спонсоры среди тех, кто прошел все предыдущие испытания. В данном случае спонсоры действительно враги твоего клана, но всякая вражда прекращается до завершения обрядов. Между кланами Земли и гуксу-губру в настоящее время мир. Ты протестуешь против этого, младший?
– Нет. – Фибен покачал головой. – Не против этого. Я просто хочу знать: должны ли мы полностью согласиться с выбором представителей, сделанным спонсором?
Губру немедленно негодующе заквохтал. Шимпыудивленно переглядывались. Железная Хватка пробормотал:
– Когда это кончится, я проучу маленького братца…
Испытатель знаком восстановил тишину. Его многофасеточные глаза устремились на Фибена.
– Младший, значит, если бы тебе дали право решать, ты бы оспаривал право избранных?
Фибен поклонился.
– Да, ваша честь.
На этот раз крик губру прозвучал особенно жалобно.
Гайлет попыталась шагнуть вперед, но Железная Хватка удержал ее. Она вынуждена была остаться на месте, слушая глухие проклятия проби.
Наконец серентини снова заговорил:
– Я симпатизирую тебе, но не вижу способа удовлетворения твоей просьбы. Без прецедента…
– Но прецедент существует!
Новый низкий голос донесся со склона. На свет из толпы галактов-наблюдателей и официальных лиц вышли четыре фигуры, и если раньше Гайлет удивлялась чудесам, то теперь могла только зачарованно созерцать, не веря своим глазам.
«Утакалтинг!»
Стройного тимбрими сопровождал бородатый мужчина-человек; его одежда была явно заимствована у какого-то двуногого негуманоидного галакта и наброшена поверх шкуры животного. Рядом с ним шел неошимпанзе с явными трудностями прямохождения и множеством атавизмов. Приблизившись к поляне, этот шимп задержался, словно понимая, что ему тут не место.
Четвертый из приближавшихся, высокий галакт с ярким, гордо раздутым гребнем, небрежно поклонился и обратился к главному испытателю.
– Я тебя вижу, Коугх*Квинн'3 из Института возвышения.
Серентини поклонился в ответ.
– И тебя я вижу, почтенный посол Каулт-теннанинец, и тебя вижу, Утакалтинг-тимбрими, и ваших спутников. Мне приятно быть свидетелем вашего благополучного прибытия.
Рослый теннанинец широко развел руки.
– Благодарю тебя за разрешение воспользоваться твоей аппаратурой для связи с моим кланом после долгой вынужденной изоляции.
– Это нейтральная территория, – ответил представитель Института возвышения. – Я знаю, что ты поставишь перед Институтом серьезные вопросы относительно этой планеты, когда церемония завершится. Но сейчас мы должны продолжить. Пожалуйста, объясни слова, которые ты сейчас произнес.