В ДУШЕ ВЗРАСТИ ЦВЕТОЧЕК АЛЕНЬКИЙ

(Личное)

В 2018 году исполняется 160 лет, как в России впервые была опубликована сказка Сергея Тимофеевича АКСАКОВА «Аленький цветочек» в качестве приложения к повести «Детские годы Багрова-внука». Оренбуржье имеет к этому отношение не столько потому, что родовое поместье писателя находится на его территории. Главное: во всем его творческом наследии заложена история, природоведение и, что особенно дорого, национальные свойства коренного народа. Именно поэтому в преддверии юбилейных меро­приятий следует начинать разговор не с организационной стороны дела, а с разговора о нравственно-эстетической ценности аксаковского наследия. Начать с широкой пропаганды его творчества.

Поэтому же позволю себе смелость выразить личное отношение к этому. Думается, С.Т. Аксаков, как и всякий талантливый художник, является пророком своей судьбы и судьбы своего творческого наследия. В этом смысле любопытно проследить идейный разворот его "Аленького цветочка" Что же значит этот волшебный цветок? А это то, что он помогает людям обрести счастье в том случае, когда к нему прикасается Красота, Доброта Доверие, Мужество, Самопожертвование, Упорство и прочие, прочие идеалы русского духа. Воплощением их и являются главные персо­нажи сказки. Несколько простодушный купец. А главное, Младшенькая дочь, которая без оглядки ринулась на явные невзгоды ради отца, а потом смело терпела страхи, жалея при этом не себя, а Страшилище. Причём, она совершенно не подозревала, что он заколдован - то есть, эта жалость у неё от сердца, бескорыстна и свята.

То же, кажется, происходит и с восприятием всех произведений Аксакова. Только доброе расположение, не замутнённое никакими корыстными по­буждениями, например, развлечься или полюбопытствовать от лени, сможет вознаградить сердечным наслаждением всякого, кто будет читать и перечи­тывать Аксакова. И особенно это относится к " Аленькому цветочку", очевидно, явившемуся не только творческим озарением писателя, но и его преклонением перед истинно народным источником духовности.

Несколько иное сложилось у меня отношение к «Семейной хронике" и "Детские годы Багрова-внука", к "Запискам об уженьи рыбы" С.Т. Аксакова.

Тут необходимо объяснение времени, когда нам с детства внушали архиреволюционную идею "Кто не с нами, тот против нас".

Не могу удержаться от воспоминаний о том, как подростком однаж­ды в какой-то брошюрке "зацепил" реплику о барине Шеншине-Фете, специально вымачивающем в рассоле прутья для бития крепостных кресть­ян. Мог ли я после этого читать без предубеждения светлые, прозрач­ные и с чудные, как родниковая вода, стихи Фета?! Примерно то же происходило с чтением Аксакова. Тщетно убеждали меня в пространных предисловиях редакторы, что автор - крупный русский писатель, обогативший налу национальную культуру и ясностью языка, тон­костью бытописания и гуманизмом отношений ко всему окружающему. Вдолбленная в юную голову догма о непримиримости к эксплуататорскому классу и до сих пор никак не даёт мне со всей полнотой вкусить красоту аксаковского слога, поверить в чистому его общечеловеческих помыслов. И мне, к примеру, до сих пор никак НЕ избавиться от ощущения враждебности к прекрасному описанию Аксаковым дорожных приключений Багровых в "Семейной хронике" и "Детских годах Баг­рова-внука", - мне всё кажется, что в них много аристократического сюсюканья, барского самокопания и т.д и т.п. И даже искреннее осуждение автором поведения самодура-помещика Куролесова не скло­няет меня к доверию. Хотя, Бог мой, таких куролесовых я встречал в современной жизни несметное количество, людей далеко не барского происхождения и звания,

И еще парадокс. В школьных учебниках не скрывалась социальная природа других великих писателей - барина Пушкина, графа Толстого. Но это как бы прощалось...

Продолжая объяснять мое противоречивое отношение к произведениям Аксакова, скажу, что сердце моё, независимо от школьных трафаретов, в конце концов, проникалось умиротворением. И особую радость доставляли диалектный словарь писателя, картины этнографического порядка и пейзаж. Ведь это все родное - я родился, рос и сейчас живу вблизи тех мест, о которых повествует Аксаков, потому в нём все узнаваемо, любо и доро­го.

Хотя и смутно, однако, сладко, как в добром сне, помню, например, две колыбельные песни давних своих лет, услышанных в родной Вольной Солянке. Необычны они тем, что в них называются мест­ные речки, рядом с которыми расположено наше село:

Баю-бай, баю-бай...

Мы на реченьке Сарбай

Будем рыбку ловить,

Будем детыньку кормить

И вторая:

Кинель-река,

Не быстра, глубока

Только тениста.

Её-то, вторую, вдруг я встретил много лет спустя в "Семейной хронике" Сергея Аксакова. Но не всю, а всего три строчки. Но я же точно помню: баюкая дитя, наши женщины-современницы пели полный: куплет, в кото­ром было ласкательно-уважительное обращение: "Кинелюшко"!

В течение нескольких лет я пытался в беседах со стариками найти полный текст этой колыбельки - тщетно, И тогда вместе с компо­зитором Виктором Золотаревым из городка Отрадный, когда готовились к очередной, тоже восстанавливаемой в моих краях, ярмарке и понадобился "местный" хоровод. Мы рискнули реставрировать ту песню.

Да, я нарочно так подробно останавливаюсь на этом эпизоде, подтверждающем моё личное, пристрастное отношение к Аксакову и всему, что связано с ним и его творчеством. Потому что, уверен, так и есть в жизни, так и должно быть: и само искусство, и его восприя­тие - только индивидуально.

Кроме того, на этом примере я хотел бы вывести ещё один тезис. О том, что и судьба творческого наследия подобна тайне аленького цветочка. Как бы ни были велики внешние страхи-препятствия, Аксаковские произведения в конце концов доставляют радость после того, как преодолеешь их, подобно купцовой Младшенькой дочке. И с чистым, благород­ным сердцем будешь вникать в перипетии произведений и биографии самого С.Т.Аксакова.

С таким вот "предубеждением" хочу сказать о наболевшем. А именно к современным переложениям любимой сказки «Аленький цветочек». С тем же огорчением начну с весточки из Бугуруслана давнего приятеля, приславшего мне свой отзыв о сегодняшней постановке «Аленького цветочка».

Он, многие годы работающий в сфере искусства, убеждённый сторонник русской традиционной культуры так оценивает постановку перелицованной сказки по сценарию и режиссуре нынешнего молодого «новатора» в Бугурусланском театре драмы Н.В. Гоголя.

«По поводу "Аленького цветочка". Да, сделан другой его вариант, но это совсем не то, что должно быть. Я смотрел эту постановку. Это просто бред сивой кобылы. Её надо закрыть и больше не показывать. Там совершенно ничего нет по тексту. Придумал какую-то лошадь и всё крутится вокруг этой лошади. Полнейшая чушь!».

И что это означает? Без руля и без ветрил разрушаются основы отечественной культуры прямо на корню. Неужели это не тот случай, когда местное чиновничество имеет обязанность и власть употребить?! Неужели это не то явление, что может повторить распад великого Советского Союза уже в масштабах Российской Федерации?! Неужели не видно, что отход от духовных, да пусть идеологических традиций, российского народа, созданных и даже отвоёванных своих ценностей грозит трагическими последствиями для страны, для народа?!