Группа (1 курс) ОДБ.05 История Отечества
План.
1. «Культурная революция».
2. Утверждение марксистско-ленинской идеологии в обществе.
3. «Новый человек» советского общества.
4. Особенности политики советской власти в отношении церкви.
1. Культурная революция в СССР - ликвидация неграмотности, создание новой интеллигенции и культуры, соответствующей принципам «социалистического реализма».
Задачи культурной революции стали осуществляться после прихода большевиков к власти. В 1917 73 % населения страны не умело читать и писать. В декабре 1919 был принят декрет СНК «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР», все население от 8 до 50 лет было обязано обучаться грамоте в рамках программы ликбеза. В 1925 был принят декрет «О введении в стране всеобщего начального обучения». По переписи 1926 доля грамотного населения достигла 51 %. Однако сохранялся разрыв по уровню грамотности между городом и деревней (76 и 45 %) и между мужчинами и женщинами (66 и 37 %). Одновременно с индустриализацией и коллективизацией руководство ВКП(б) (см. Коммунистическая партия Советского Союза) взяло курс на успешное завершение культурной революции. Планировалось ускоренными темпами ликвидировать неграмотность населения и расширить доступ трудящихся к благам официальной культуры.
Обучение велось как на русском, так и на языках других народов СССР. Особенно сложной была задача ликвидации безграмотности в мусульманских республиках, где до революции уровень грамотности составлял 2-8 %. Здесь велась работа по вытеснению арабской письменности. Были созданы новые алфавиты, сначала на основе латиницы, а затем кириллицы. В 1939 уровень грамотности в Средней Азии и Азербайджане возрос до 78-83 %. К 1939 грамотными были уже 81 % граждан СССР, в том числе 91 % мужского населения и 73 % женского. Различия между городом и деревней, между мужчинами и женщинами по уровню грамотности сохранились, но они не были значительными. Таким образом, в основном задача ликвидации неграмотности была решена.
Советскому государству нужно было создать новое поколение интеллигенции, хорошо подготовленной, и в то же время преданной новому строю. Резко усилился идеологический контроль партии над сферой культуры, произошел переход к прямому обслуживанию деятелями культуры задач власти. Писатели и художники должны были звать людей к вершинам коммунизма, прославлять существующую власть. В 1928 число студентов в Советском Союзе составляло 170 тыс., а в 1940 - уже 810 тыс. человек, из них более 200 тыс. обучалось в технических вузах. Из 170 тыс. студентов, получивших образование в период 1-й пятилетки, 152 тыс. в 1940 оказались на руководящих постах, а из 370 тыс. инженерно-технических работников, получивших образование в годы 2-й пятилетки, в 1940 руководящие посты занимали 266 тыс. человек.
Были прекращены эксперименты в области образования, обычная система школьного образования восстановлена на основании постановлений ЦК ВКП (б) «О начальной и средней школе» (5 сентября 1931) и «Об учебных программах и режиме в начальной и средней школе» (25 августа 1932). В школе вводилась твердая дисциплина и наказания. В 1927-1940 годах число школ (с учетом рабфаков) выросло с 120,1 тыс. до 198,8 тыс., а число учащихся - с 11,6 млн до 35 млн. Число учителей выросло с 351 тыс. до 1238 тыс. В 1935 при непосредственном участии И. В. Сталина был создан школьный учебник истории, и этот предмет стал основным в идеологическом воспитании школьников. Для партийной учебы в 1938 году был подготовлен «Краткий курс истории ВКП(б)», излагавший сталинскую версию истории партии и советского государства, обличавшую противников Сталина. В 1930 начался и в 1933 был завершен переход к обязательному четырехклассному образованию. Было развернуто широкое школьное строительство: в 1933-1937 годах открылось более 20 тыс. новых школ. С 1937 года обязательным стало 7-летнее обучение.
С 1929 года начинается установление строгого контроля за работой ученых. В Академию наук включаются «коммунистические академики», старые специалисты с оппозиционными взглядами подвергаются арестам. В 1936 году в АН были влиты структуры Коммунистической академии. Планы научной работы теперь строго согласуются с потребностями государственного планирования. В 1929 в Высшем совете народного хозяйства СССР был разработан первый сводный пятилетний план научных исследований. Для осуществления организационных, методологических и координационных функций по планированию в апреле 1930 года при Президиуме АН была образована Планово-организационная комиссия во главе с вице-президентом академиком Н. Я. Марром.
В 1932 году ЦК ВКП(б) принял решение распустить многочисленные объединения писателей (в том числе коммунистические) и создать вместо них официальные советские творческие союзы. В 1934 был создан Союз писателей СССР. Были созданы также Союз композиторов СССР, Союз архитекторов СССР, Союз советских художников. Обязательным художественным методом новых творческих союзов стал метод социалистического реализма, основы которого были разработаны председателем Союза писателей М. Горьким. В 1930-е деятели культуры принялись приукрашивать действительность и создавать культ личности Сталина. Однако идеологический контроль не останавливал художников в их стремлении к красоте, драматизму и зрелищности. Особенно значительных успехов в этот период достигло театральное искусство и молодой советский кинематограф. Такие фильмы, как «Цирк» Г. Александрова, «Трактористы» И. Пырьева, «Чапаев» братьев Г. и С. Васильевых, «Александр Невский» С. Эйзенштейна и другие вошли в золотой фонд не только отечественного, но и мирового кинематографа. Советских людей вдохновляли песни на музыку таких композиторов, как И. Дунаевский и Т. Хренников. Коммунистические идеологи следили за тем, чтобы искусство было «понятно народу» и не превращалось в элитарное, понятное только подготовленным людям. В результате таких выдающихся композиторов, как Д. Шостакович, а позднее С. Прокофьев, подвергали официальной критике за «формализм». Вернувшийся из эмиграции А. Толстой закончил роман о гражданской войне «Хождение по мукам», написал роман «Петр I», соответствовавший новому курсу Сталина в культуре - прославлению «прогрессивных» явлений дореволюционной России, в частности - прогрессивных царей и полководцев, укреплявших державу. Это было существенное изменение коммунистической идеологии, которая в 1920-е предпочитала обличение дореволюционной России.
В 1930-е осуществлялось массовое строительство театров, кинотеатров, библиотек, дворцов культуры. Число клубов выросло в 1928-1940 гг. с 34,5 тыс. до 118 тыс., профессиональных театров - с 451 тыс. до 908 тыс. В городах это были большие просторные здания, где трудящиеся должны были не просто отдыхать и развлекаться, но и приобщаться к коммунистической идеологии.
В результате культурной революции, которая завершилась в 1930-е годы, были сформированы основы советской культуры как синтеза культурных традиций народов СССР, индустриальных стандартов поведения и социалистической идеологии с ее гуманистическими идеалами и стремлением к качественному изменению мира. Опыт культурной революции в СССР использовался при преобразованиях в области культуры в государствах «народной демократии».
2. Утверждение марксистско-ленинской идеологии в качестве государственной.
1918 г.- закрытие всех антибольшевистских изданий.
Осень 1922 г.- высылка из России 150 крупнейших учёных, философов, историков, экономистов, не разделявших идеологические установки большевиков («философский пароход»).
1922 г. - создание Главного управления по делам литературы и издательств (Главлит) - главного органа советской цензуры (существовал до 1991 г.).
Антицерковная пропаганда:
1925 г. - учреждение «Союза воинствующих безбожников» (существовал до 1947 г.) - цель: борьба с религией, закрытие и разрушение церквей.
Создание сети рабочих клубов, изб-читален, библиотек, обязанных (с 1924 г.) пропагандировать «основы ленинизма».
1938 г. - выход «Краткого курса истории ВКП(б)» - обязательного ориентира в толковании истории и в общественно-политических исследованиях.
Советское общество 1920-30-х годов переживало сложный период и строилось на идеологии марксизма-ленинизма. При таком подходе, в любых направлениях общественной жизни, главным является классовый подход. Сфера культуры и искусства того времени находилась под сильным идеологическим прессингом:
Партия контролировала духовную жизнь людей. Проводилась пропаганда атеистических взглядов
Сознанием людей манипулировали посредством искусства, журналов, листовок.
Инакомыслящие физически уничтожались.
Были созданы идеологические организации, такие как Агитпроп, Пролеткульт, Союз безбожников. Их члены занимались пропагандой советской идеологии и нравственности, отрицали культуру прошлого, навязывали атеистические взгляды.
В искусстве и культуре 1920-1930-х гг. официальным методом творчества был социалистический реализм (соцреализм). Он предполагал под собой создание произведений, которые изображали действительность в соответствии с идеалами социализма. Все, что ставило под сомнения основы советской идеологии, было под строжайшим запретом. Инакомыслие порицалось и наказывалось.
Культура теперь стала доступна всем слоям общества, а не только представителям высших сословий, как это было в дореволюционной России. Произошла ее демократизация. Открывались новые клубы, дома культуры и музеи. И люди с удовольствием туда потянулись.
3. Новый человек в СССР. Формирование нового человека или, может быть, человека нового типа, для послереволюционного советского общества стало центральной проблемой, стоявшей перед советской культурой в 20х гг. ХХ века. Новому советскому обществу требовался новый человек, то есть такой, который бы соответствовал требованиям этого общества.
В этот период в СССР было написано большое количество произведений, в которых описывается идеал нового человека и перечисляются его качества: любовь к коммунизму и готовность бороться за него, революционный дух, активность и желание участвовать в переменах, дисциплинированность, эрудиция, технические способности и дух коллективизма. Во всех описаниях такого рода бросается в глаза одна характерная особенность: оторванность описываемого идеала от действительности. Он был скорее отражением этой культуры, шаблоном, красивой наклейкой, но не реальным человеком, обладавшим духом и психикой.
Свой идеал нового человека предложил инженер Гастев Алексей Капитонович, работавший в то время в Центральном институте труда (ЦИТ). Гастев был сторонником «механизации» человека, уподобления его машине с целью повышения эффективности трудовых процессов.
Мы должны создать автоматы из нервов и мышц, которые мы превратим в естественные рабочие движения, и, одновременно, мы должны создать автоматы общего поведения субъекта. (А. К. Гастев). Таким образом, Гастев был нацелен на создание нового человека, подходящего для государственной трудовой культуры.
Однако существовали и другие мнения по вопросу о путях и целях формирования нового человека. Так, немало было приверженцев идеи физического воспитания, которое должно было осуществляться наравне с интеллектуальным и способствовать воспитанию целостной, гармонично развитой личности. Кроме того, предполагалось, что физическое воспитание, частично отданное на откуп военным организациям (например, армии), сделает людей подготовленными и в этой сфере. Поэтому в этом пункте идеал спортсмена и идеал воина были очень близки друг к другу.
Концепция нового человека, бытовавшая в СССР, на протяжении десятилетий считалась одной из важнейших концепций «в области коммунистического строительства» и предполагавшая формирование личности нового альтруистического типа - советского человека.
Сама концепция претерпела изменение - с 1920-х гг., когда предполагались, например, стигмами «новой психологии» (советской психологией и педагогикой - данное понятие относилось и к перевоспитанию взрослых людей в новом «коммунистическом» духе) свободные сексуальные отношения - к 1930-м, когда такие отношения уже считались нежелательными.
Также произошло смещение в идеологических предпосылках формирования данного типа личности от интернационализма - к патриотизму (особенно по понятным причинам, усилившимся в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.).
В целом результаты достаточно спорны. Хотя можно отметить присущий советским людям (многим из них) «некоммерческий подход» к отношениям, стремление найти своё место в жизни, тенденция к самодеятельности во многих областях жизни.
Критики отмечают безынициативность, несмелость советских людей, принципиальную установку руководящей верхушки в СССР на формирование пассивности населения, ограничение контактов с внешним миром, паранойяльную убеждённость правящего класса в СССР, что советский человек, поехав за границу, будет иметь тенденцию там остаться, для чего был ограничен выезд (поездки) граждан СССР в страны Запада, да и в «социалистические страны» также, перед поездкой каждого человека тщательно идеологически обследовали, что усиливало униженность народа, понимавшего, что ему не доверяют, а заявления о «новом советском человеке» носят декоративный и декларативный характер.
4. Согласно советской Конституции, «служители культа», как и все «бывшие» люди, представители свергнутых «эксплуататорских» классов, были лишены гражданских прав, то есть были отнесены к категории так называемых «лишенцев». И это продолжалось до конца 1936 года, когда была принята так называемая сталинская Конституция, которая формально уравняла советских граждан в правах, но именно формально.
«Лишенцы» испытывали всевозможные притеснения практически во всех сферах жизни. Налогообложение духовенства было по самой высокой шкале - священнослужители должны были платить 81% подоходного налога. И это далеко не всё. Большинство духовенства (вплоть до 1960-х годов) были сельские священники. Сельское духовенство облагалось всевозможными натуральными налогами, обязывалось регулярно сдавать обычно непомерное количество мяса, молока, масла, яиц и прочих продуктов.
Церковное имущество согласно Декрету 1918 года формально безвозмездно передавалось во временное пользование религиозным группам, но на практике за использование храмами и Церковной утварью также назначался очень высокий налог. Это называлось «страховым обложением». Очень часто эти налоги, особенно с конца 1920-х годов, оказывались для общин совершенно непосильными, и это способствовало массовому закрытию храмов.
Дети духовенства, как и прочих «лишенцев», были практически лишены возможности получать какое-либо образование выше начального. Всевозможных пособий, распределений по карточкам «лишенцы», разумеется, тоже были лишены. Квартплата же для них назначалась самая высокая.
В результате возможность хоть как-то выживать в 1920-1930-е годы для духовенства открывалась лишь благодаря поддержке их прихожан. Если бы не такое неравнодушие со стороны рядовых верующих к судьбам Церкви и ее служителей, то совокупность этих экономических и административных мер, которые предпринимались в борьбе с духовенством, уже в 1920-е годы свели бы духовенство на нет. Но этого не происходило именно благодаря поддержке церковных масс.
Огромных размахов с первых же лет Советской власти достигла антирелигиозная пропаганда. В 1920-е годы она стала развиваться невероятными темпами. В 1922 году стала выходить газета «Безбожник», затем еще одноименный журнал, журнал «Безбожник у станка» и многие другие. В 1925 году «Общество друзей газеты «Безбожник» было преобразовано в «Союз безбожников».
В 1929 году этот Союз был переименован в «Союз воинствующих безбожников». Союз ставил перед собой цели стать самой массовой общественной организацией в СССР. Таковым, правда, он не стал, но такие попытки предпринимались: разрабатывались планы проведения «пятилеток безбожия», в итоге которых, как заявлялось, «Имя Бога было бы забыто на всей территории СССР». Это планировалось осуществить к 1937 году.
С 1922 года обычным способом репрессирования священнослужителей становится внесудебный порядок. Не приговоры так называемых «народных судов», а приговоры закрытых органов: Особого совещания, Коллегии ГПУ, ОГПУ, впоследствии пресловутых «троек НКВД». Вот именно эти органы и выносили приговоры в отношении священнослужителей.
Начиная с 1920-х годов, очень часто практиковалась высылка в административном порядке: без какого-либо следствия, без уголовного дела, того или иного архиерея или священника просто вызывали в местный отдел НКВД и предписывали ему в течение 24-х или 72-х часов покинуть губернию, выехав, либо в указанном направлении, либо куда угодно. Чисто в порядке административного распоряжения, без какого-либо предъявления вины, просто как «социально вредного элемента».
После 1929 года коммунистическая власть возвращается к политике тотального уничтожения Церкви.
Поначалу обновленцы еще пользуются негласным покровительством, но оно постепенно сходит на нет, и уже в 1930-е годы обновленцы подвергаются репрессиям практически наравне с тихоновцами. Хотя некоторая очередность нанесения удара соблюдается: сначала в сталинскую мясорубку попадает «правая оппозиция», потом сергиевцы, потом григориане, потом обновленцы - как бы «справа налево». Но все равно в конечном итоге под репрессии попадают все.
1929 год - это начало новой, уже третьей, волны гонений. Конечно, это было связано и с общим генеральным изменением внутренней политики компартии. Сталин к тому времени расправился со всеми своими оппонентами внутри партии, окончательно сосредоточил в своих руках единоличную власть и начал проводить в жизнь свои взгляды, свою политику свертывания НЭПа, ускоренной индустриализации и коллективизации. Коллективизация подразумевала не только объединение крестьян в колхозы. Сплошная коллективизация означала удаление из деревень всего «антисоветского элемента», в который автоматически попадал весь церковный актив.
Поскольку абсолютное большинство храмов в 1920-1930-е годы были сельские, в ходе коллективизации по духовенству наносится удар небывалого масштаба, небывалой силы. Если в первую волну гонений пострадало около десяти тысяч служителей Церкви, во вторую, связанную с изъятием церковных ценностей и насаждением обновленчества, тоже примерно столько же (во вторую волну расстрелов было на порядок меньше), то третья волна по своему размаху в три раза превосходит первые две.
После 1929 года снова начинаются расстрелы - примерно каждый десятый, подвергавшийся аресту, затем расстреливался. Даже совершенно лояльных к советской власти, далеких от какой-либо политики, от какой-либо полемики, связанной с декларацией 1927 года, сельских батюшек арестовывали, отправляли в ссылки и лагеря: просто в силу политики тотальной «зачистки» русской деревни от всех, кого власть подозревала в нелояльности.
Духовенство всё автоматически зачислялось в разряд контрреволюционеров. Даже вождь обновленцев Введенский, готовый выполнить любое, самое подлое поручение власти, характеризовался Тучковым, как контрреволюционер: «поп, контрреволюционер». Почему контрреволюционер? Потому что поп, и не важно, что «красный».
Схема репрессий против священнослужителей была схожа с борьбой с политическими врагами. Первым шагом было создание различных оппозиционных друг другу группировок в лагере противника, а затем следовало обвинение каждой из них по очереди в «антипартийных», «антисоветских», «контрреволюционных» и прочих настроениях. Последним шагом становился «судебный процесс» с расстрелом или ссылкой.
Перед местами лишения свободы была поставлена задача - самоокупаемость и перевоспитание заключенных в «новых строителей» общества. Впоследствии требование самоокупаемости стало означать беспощадную эксплуатацию заключенных.
11 июля 1929 года СНК СССР принял постановление «Об использовании труда уголовно заключенных». В ближайшие годы в лагеря хлынул миллионный поток заключенных, которые своим рабским, бесплатным трудом будут возводить «великие сталинские стройки».
Наиболее трагичными для страны стали 1937-1938 годы, которые вошли в историю как годы Большого террора. Репрессии были инициированы Сталиным на февральско-мартовском Пленуме ЦК ВКП(б), на котором он выступил с требованием повышения политической бдительности, ликвидации идиотской болезни политической беспечности и очищения страны от остатков контрреволюции.
К примеру, процедура лишения (либо - напротив - предоставления) легального статуса со временем превратилось в мощное оружие органов государственной безопасности, умело приспосабливавших законодательство о культах для решения конкретных политических задач. Неоднократно осуществлявшуюся в первые послеоктябрьские десятилетия перерегистрацию так называемых добровольных обществ (к коим относились и религиозные объединения), спецслужбы использовали для ликвидации организаций, дальнейшее существование которых представлялось властным структурам нецелесообразными по политическим соображениям (организации, не пожелавшие либо не успевшие зарегистрироваться в установленный срок, подлежали немедленному роспуску), а также для чистки представительных и исполнительных органов конфессиональных объединений, списков клира и причта от политически неблагонадежного элемента и одновременного внедрения своей агентуры в ряды руководства религиозных общин.
Представлявшиеся органами государственной безопасности докладные записки, информационные обзоры и т.д. играли, как правило, роль инициативных документов, имевших целью провести тот или иной вопрос через соответствующие партийные инстанции, превратив подготовленный проект в последующую партийную (а далее - советскую) директиву. Чаще всего это происходило в тех случаях, когда спецслужбы разрабатывали планы массовых репрессивных операций, на проведение которых требовалась политическая санкция. При этом органы государственной безопасности играли важнейшую роль в процессе определения контингента репрессируемых, стремясь максимально (по сравнению с партийными установками) расширить перечень «врагов народа», зачастую, именно за счет лиц духовного звания и религиозных активистов из числа мирян.
Во многих областях РСФСР в 1937-1938 гг. были проведены судебные процессы по сфабрикованным обвинениям местного духовенства в создании «единой церковно-монархической контрреволюционной организации для борьбы против Советской власти». Так, следователи НКВД по Свердловской области обвинили обновленческого митрополита Михаила (Трубина) в том, что он «является организатором и руководителем действовавшей на Урале контрреволюционной фашистской организации церковников по линии «Обновленческой ориентации».
В августе 1937 г. Управлением НКВД по Челябинской области «была вскрыта и ликвидирована повстанческая организация духовенства и церковников», состав которой якобы достигал свыше 1000 участников. По делу проходило 85 человек, в том числе сектантов-баптистов - 34 человека, попов - 4 человека, монашек - 5 человек, церковнокулацкого актива - 18 человек. Все 85 обвиняемых были расстреляны. Характерно, что подписи в протоколах допросов подделаны, что признали даже работники Федеральной Службы Безопасности через много лет, передавая копии документов членам семей репрессированных.
О масштабах репрессий против духовенства на Среднем Урале в период «большого террора» свидетельствуют данные содержащиеся в докладной записке на имя Н. И. Ежова «Об итогах работы по ликвидации и разгрому контрреволюционных формирований и антисоветских элементов по Свердловской области за период с 1 октября 1936 по 1 июля 1938 г.» За это время в области было арестовано 651 церковник и сектант.Правительственная комиссия по реабилитации жертв политических репрессий в 1990-х гг. пришла к выводу, что в 193 7 г. было арестовано 136 900 православных священников, из них расстреляно 85 300; в 1938 г. арестовано 28 300, расстреляно 21 500; в 1939 г. арестовано 1500, расстреляно 900; в 1940 г. арестовано 5100, расстреляно 1100; в 1941 г. арестовано 4000, расстреляно 190018.
Результаты репрессивной политики советского государства по отношению к РПЦ к концу 1930-х годов были трагичны. Фактически РПЦ перестала существовать официально как организованная структура, на свободе осталось 3-4 архиерея и несколько священников.
Однако все эти репрессивные меры не смогли сломать религиозные убеждения и веру советских граждан. Результаты Всесоюзной переписи населения 1937 года были неожиданными для советского руководства: из 98 миллионов 400 тысяч человек старше 16 лет, проживавших в СССР, верующими себя назвали 55,3 млн человек, или более 55 %. Православными себя назвали 41,6 млн человек, т. е. 42,3 % взрослого населения, или 75,2 % из всех религиозных людей. Следовательно, около % населения страны остались верующими, из них % на селе и Уз в городе19.
Таким образом, богоборческая власть в СССР (государственные и партийные органы) нанесли страшный удар по Русской православной церкви в 1920-е - 1930-е годы. Однако эти репрессии не сумели разрушить религиозное сознание населения страны, а православие было и остается духовной основой российской цивилизации и в наши дни.
Вопросы и задания к теме:
1. Что такое «Культурная революция»? Какие задачи и цели были достигнуты? Охарактеризуйте мероприятия. Подведите её итоги.
2. Как и каким образом происходило утверждение марксистско-ленинской идеологии в обществе? Что провозглашала марксистская идеология?
3. Каким в соответствии с советскими воззрениями должен был стать «новый человек» советского общества? Удалось ли властям создать такого человека?
4. Раскройте особенности политики советской власти в отношении церкви.
Почему советские власти вели антирелигиозную атеистическую политику? Какой ущерб обществу нанесла воинствующая антицерковная политика?