Если противоборство двух сверхдержав в эпоху биполярности подрывало сами основы многих положений либерально-идеалистической парадигмы, то окончание холодной войны, напротив, стало своего рода питательной средой для ее возрождения. Вместе с тем изменения в международной системе исключали простое возвращение к прежним идеям. В ходе интеграционных процессов в Европе, Америке и Азии страны Нового и Старого Света, обладающие неотъемлемым признаком государственной независимости — суверенитетом, демонстрируют (хотя и в разной степени) невиданную прежде готовность передать часть его в сферу совместных структур и институтов. Стало очевидным и другое; об отмирании суверенитета и исчезновении государства говорить явно преждевременно. Появление на политической карте мира новых государств неоспоримо свидетельствует о притягательности суверенитета и самого государства как политического института. Новые, нетрадиционные угрозы безопасности стали вызовом не только для реалистских теорий, но и для многих теоретических построений либерального толка. Глобализация экономических процессов и распространение плюралистической демократии сопровождались не только (а возможно, и не столько) распространением кооперативности как принципа международных отношений, но и возникновением новых проблем, столкновений и конфликтов. Неолиберализм, стремящийся учесть и отразить в своих теориях все эти процессы, существенно отличается от канонической либерально-идеалистической парадигмы.
Известные его теоретики, американские ученые, Роберт Кохэн (R. Keohane) и Джозеф Най (J. Nye) писали, что между странами существует множество связей и отношений, в которых сила или могущество представляет собой недейственный или несущественный инструмент реализации политики. Поэтому фактор вооруженной мощи, согласно неолиберальному подходу, не столь значим, как полагают неореалисты. Воздействие посредством вооруженных сил на других участников международного общения, считают неолибералы, становится слишком дорогим и в прямом, и в переносном смысле. Более эффективными средствами влияния являются экономические и правовые рычаги. В связи с этим неолиберализм особо подчеркивает взаимосвязь политики и экономики, а так же уменьшение в конце ХХ столетия в мировой политике такого фактора, как военная сила.
Государства в неолиберальном подходе хотя и рассматриваются как главные участники (акторы) на мировой арене, но далеко не единственные. Отмечается, что наряду с ними в современном мире действуют межправительственные организации: универсальные (ООН), региональные (в частности, ОБСЕ), специализирующиеся по сферам деятельности (в торговле, например, Генеральное соглашение по торговле и тарифам, преобразованное затем во Всемирную торговую организацию - ВТО), а также неправительственные организации, прежде всего международные – правозащитные, экологические, феминистские, др., не принадлежащие государству и не ориентированные на прибыль. Кроме того, активными участниками международного взаимодействия являются транснациональные корпорации, внутригосударственные регионы различных стран, террористические и криминальные организации, профессиональные ассоциации и даже отдельные индивиды.
Поскольку неолибералы особое внимание обращают на множественность участников современных мировых процессов, данное теоретическое направление имеет и другое название – плюрализм. Активное подключение новых (нетрадиционных) акторов к международным отношениям имеет, согласно неолибералам, множество следствий. Сегодня любой из этих новых участников международных отношений может внести в них серьезные изменения, вынудить государства на непредусмотренные действия и даже вступить с ними в прямое соперничество. Государства «делятся» частью своих властных полномочий, «передавая» их другим участникам. В то же время они могут приобретать и новые функции, например, связанные с координацией усилий на мировой арене. Стирается грань между внутренней и внешней политикой. Мир становится все более сложным.
Неолиберализм имеет множество форм и направлений, который, с одной стороны, в значительной степени пересекаются, с другой – иногда рассматриваются как самостоятельные теоретические школы. К их числу относится концепция транснациональных отношений (transnational relations), предложенная американскими исследователями Робертом Кохэном и Джозефом Наем в работе «Власть и взаимозависимость: мировая политика в переходный период» (Power and Interdependence: World Politics in Transition), впервые вышедшей в 1977 г. И выдержавшей третье издание в 2000 г. В ней подчеркивается роль негосударственных акторов в современном мире, признается многообразие акторов, видов и каналов взаимодействия между ними, а следовательно, и необходимость отказа от анализа государства как единственного участника международного взаимодействия. Вместо термина «Международные отношения», который подразумевал лишь межгосударственное взаимодействие, исследователи вводят другой, более широкий – «транснациональные». По этой причине данное теоретическое направление получило название «транснационализма ».
Другим шагом исследований Р. Кохэна и Дж. Ная стало выдвижение теории комплексной взаимозависимости (complex interdependence). В соответствии с ней в мире существует множество каналов связи, на основе которых строится политика, в том числе неформальные отношения между внешнеполитическими элитами, связи между правительственными и неправительственными структурами и т.п. Причем отдельно называются внутригосударственные структур (например, внутриполитические регионы, города и т.п.). Нарушение одних связей и отношений влечет за собой целую цепочку последствий по принципу «эффекта домино» практически для всех участников международного взаимодействия. Исследования, проводимые в рамках теории комплексной взаимозависимости, анализируют, насколько государства, разрабатывая, концепции национальной безопасности, учитывают взаимозависимость; какими методами она усиливается и т.п.
Важное направление в неолиберализме представлено теорией международных режимов (international regimes), которая нашла отражение в работах Джона Рагги, Стефана Д. Краснера, Роберта Кохэна. Под международными режимами понимаются принципы, нормы, правила и процедуры принятия решений, в отношении которых ожидания участников мирового сообщества в той или иной сфере международных отношений и мировой политики (например, в области тарифов и торговли, финансовой политики, использования космоса и т.п.) совпадают. Строго говоря, это направление нельзя отнести только к неолиберализму, поскольку исследователи, изучающие международные режимы, принадлежат к различным школам. Однако неолибералы все же доминируют.
Еще одно направление – теория демократического мира (democratic peace). Она разрабатывается такими авторами, как Майкл. У. Дойль, Брюс Рассетт. Исследователи данного направления обращают внимание на то, что современные либерально-демократические государства в силу общих политические принципов не склонны вступать в войну друг с другом для достижения своих целей и выбирают мирные средства для разрешения противоречий. Но теорию демократического мира, как и международных режимов, можно лишь условно отнести к неолиберализму. Представители демократического мира ориентированы на государственно-центристскую модель мира, поскольку рассматривают внешнюю политику государств, а это сближает их с неореалистами.