О, ЕГЭ!
Я в ЕГЭ, ты в ЕГЭ, мы в ЕГЭ.
О, ЕГЭ! Просто г! ЭКГ!
О, ЕГЭ!
КГБ
Не поможет решить нам ЕГЭ.
Вариант A,B,C,
Классы все…
А, Б, В, Г, Д, Е…
Помогите, подскажите,
Напишите вариант.
Невозможно.
Очень сложно
И тревожно
Жить…
И в нашей жизни
Один лишь смысл:
Она в руках ЕГЭ!
Она в руках ЕГЭ!
Решить ЕГЭ
Любой ценною,
Иначе нам не жить.
Иначе нам не жить!
О, ЕГЭ!
А.Г.: Снова позволяю себе вспомнить о своей книжке «Воспитание Пиноккио», поскольку… ну по крайней мере, это попытка противопоставить что-то… не отупляющей системе школы, а отупляющей системе, которую школа почему-то восприняла как свою норму существования, а вовсе не как некоторый итоговый экзамен. И здесь, конечно, приходится думать родителям, потому что… Если мы как-то не создадим детям творческие и думающие мозги (а именно об этом книжка «Воспитание Пиноккио»), то тогда… не знаю, остаётся только полностью доверять той системе, которая как бы сама себя созидает в результате возникновения Единого государственного экзамена.
Здравствуйте, Алексей. Алло?
Алексей: Алло?
А.Г.: Да-да, слушаем вас.
Алексей: Здравствуйте. А подскажите, пожалуйста. Вот когда учитель, женщина, постоянно ученика третирует, даёт ему сложные задания, иногда даже покрикивает, орёт на него, и так же на соседних учеников, и так же дома себя ведёт, где она живёт? Как можно эту женщину успокоить, по вашему мнению? Потому что не может же ребёнок постоянно в стрессе находиться.
А.Г.: Вы знаете, к сожалению, мы сегодня об ЕГЭ, а это, наверное, отдельная тема.
Алексей: Нет, ну она к ЕГЭ-то тоже его готовит. Но тут, конечно, косвенный вопрос.
А.Г.: Да.
Алексей: И тем не менее, ваша точка зрения как психолога?
А.Г.: Моя точка зрения очень простая: у меня не может быть точки зрения. Потому что я не знаю, кто прав: вы, учитель, или ваш ребёнок. Я думаю, что в школе всегда есть люди, которые помогают такую проблему решить. Ну не бывает такого, чтобы в школе не было умного зама по воспитанию или директора, с которым можно сесть и поговорить. Я советую вам это сделать, а если этот вопрос будет принципиальным – ну что ж, тогда, наверное, менять школу.
Здравствуйте, Лидия Дмитриевна. Алло? Есть у нас Лидия Дмитриевна? Нету, видимо.
А Людмила? Алло?
Людмила: Есть Людмила.
А.Г.: Здравствуйте, Людмил, слушаем вас.
Людмила: Добрый вечер. Я вас слушаю давно, с первой программы.
А.Г.: Спасибо большое.
Людмила: Ну поскольку вы сейчас задели такую… Мне кажется, что вот это нашествие масс-медиа, всё вот это, вот эти планшетники, исчезновение радиотеатра… У нас не было телевизоров. У меня врождённая грамотность, я ничего не знала, я просто читала. У меня врождённая грамотность, я ни одного правила не знаю, я не могу вам сказать, там, деепричастные обороты, чем они выражаются… Но писала я так, что, извините…
А.Г.: Да. Спасибо большое, Людмил. Я знаю людей с врождённой грамотностью, и это здорово. Но. Понимаете, в чём дело. Если мы сейчас возьмём, отберём планшетники (как это делают, кстати говоря, на Едином государственном экзамене), всех построим, побреем так, как нам хочется, оденем в одинаковую форму, то это вовсе не значит, что мы при этом сделаем детей свободными и независимыми.
Вот между прочим, в 1995 году страшный был скандал вокруг знаменитой статьи Симона Львовича Соловейчика, основателя газеты «Первое сентября» и одного из наших главных педагогов-новаторов. Вот он писал: «Вместо того, чтобы терпеливо искать реальные пути к совершенствованию школ, к устройству их таким образом, чтобы каждый ребёнок нашёл своё место, никто не чувствовал себя неполноценным, мог бы сохранить своё достоинство, даже не научившись (о ужас!) читать, вместо этого делается всё возможное для того, чтобы детям было хуже в школе, чтобы они ненавидели школу и стремились убежать из неё, пополнив собою ряды малолетних преступников». А Соловейчик имел в виду вот этот самый сухой информационный пресс. А зачем детям помнить эту информацию, когда у них есть интернет в мобильниках?
А сама акция оставления мобильников за порогом – это абсолютно искусственно. Они в другой культуре выросли, не в той культуре, в которой у нас была одна только радиоточка.
Дело в том, что существуют самые разные модели образования, уверяю вас. Например, в интернете можно скачать реферат на любую тему. И информацию о чём угодно. Математическую, историческую… какую хотите. Но интернет не позволяет, например, сделать творческое сравнение одного текста с другим. Или: он не позволяет дать эмоциональную оценку тому или иному герою литературного произведения. Или: он не позволяет сказать, что же ты чувствуешь, какую аналогию, какую связь, сравнивая героя произведения и самого себя – ну например. Таких моделей образования существует огромное множество. Проблема вся заключается в том, что для всех (для всех!) от Министерства образования до учителя начальной школы, для того, чтобы командовать детьми, как говорил Алексей, и говорить «а ваши дети все тупые!» (потому что учитель тоже человек, ему тоже хочется власти)… Вот для этого нет ничего выгоднее, чем вот этот ЕГЭ с первого класса! То есть одно и то же тупое присвоение информации вместо того самого нахождения своего места.
И... как вам сказать? Соловейчик и вообще наши педагоги-новаторы забытые – они прекрасно знали, как это сделать. Это всё есть – методически. Но просто это очень сложно ложится в схемы, это требует определённого таланта педагога, это требует (конечно!) другой зарплаты педагога, чтобы он как-то был заинтересован в работе.
Это всё понятно. Но. Искать корень проблемы надо не в ЕГЭ. А именно в том, что из себя представляет наша система образования вообще. Это надо видеть, об этом надо писать, говорить, спорить. В конце концов, помогать выдвигаться учителям, которые вам нравятся. А с теми учителями, которые, с вашей точки зрения, третируют ваших детей, спокойно разбираться в школе – это возможно, уверяю вас.
Просто… как вам сказать? Мы всё время хотим обнаружить врага. Вот ЕГЭ – это враг. Да не враг это нормальному образовательному процессу, учитывающему ту культуру, в которой живёт ребёнок. А как только к ЕГЭ сводится всё образование – конечно, он становится врагом знаний вообще, и никуда от этого не денешься.
Вот… понимаете, какая штука. Вообще, по большому счёту, по хорошему… Я хотел сказать, что на самом деле хороший экзаменатор (в вузе, например) построит свои вопросы, и билеты, и рассуждения так, что скажет: «Пожалуйста, берите с собой справочники, берите лекции, берите мобильный телефон». И вот тогда этот экзамен приобретёт хоть какой-то смысл. Потому что любой экзамен, на котором нельзя пользоваться справочной информацией, к фундаментальным знаниям и к прочным знаниям никакого отношения не имеет, и в вузы всё равно придут двоечники.
И самое главное, к чему он уж точно не имеет абсолютно никакого отношения – это к тому самому запросу по талантливым детям. Да, вот мы говорим: «А вот талантливые дети из регионов…» Понимаете, какая штука. Талант – это способ и мера сравнения информации. Талант – это мера свободного пользования знаниями. А не тот объём цифр, дат, фактов, критических оценок, который помещается в голове, который зазубрен. Есть такой талант – талант мнемониста. Но вузы ищут вовсе не людей с огромной памятью. А талантливые люди никаким образом Единым государственным экзаменом не выявляются.