ОТ АВТОРА
Эта книга создавалась несколько лет. Большая часть эссе была написана, когда я учился еще в школе и на первом курсе университета. Я смотрел на окружающий мир – как на холст, на который нанесены широкой кистью сочные и яркие пятна – лес, небо, заря, облака… И мои эссе возникали – как холсты художника. Вначале я именно так и хотел назвать книгу. Но она вбирала в себя все новые и новые краски, постепенно становясь одной большой картиной, на которой оказались изображенными ПРОСТРАНСТВО и ВРЕМЯ моей эпохи.
Эта картина – перед вами.
Алексей Индриков
В РУКАХ ПЛАМЕНИ
На час раньше проснулись сегодня ветры, на час раньше небо высекло искру луны из кремня лесов, на час раньше заря надела корону рассвета, и на час раньше кто-то в далеком домике начал петь свою любимую песню. Так – на час раньше всех заведенных временем часов – горячий воздух пробуждающегося разума оказался в руках пламени!
Немногие знают, как взгляд в себя – на самом деле проходит сквозь тысячи рук! Взгляд в себя – идет по дороге, усыпанной розами мыслей и чувств, и навстречу ему тянутся сотни раскаленных, любящих ладоней солнечной Воли. И в шествии такого взгляда участвуют все, кто умеет выращивать розы на… сердце, когда теплая плоть принимает жесткое и корявое семя, чтобы дать ему часть своей благодати. Тогда кровь сама цветет на полях чувств.
Взгляд в себя идет дальше, сквозь дым и бурьян, чтобы вдруг замереть перед пустотой. Пустошь простирается на многие километры, тишина сковывает мгновение, и взгляд с силой мысли ударяется разом обо ВСЮ пустоту мира. Так появляются поступки, равные рождению звезды.
На час раньше появились сегодня не только ветры и взгляды, но и тысячи новых зверей, людей, звезд, облаков… В этом движении, начатом почему-то на час раньше, оказался и мой внутренний мир, соскользнувший со стола вечности на земную зарю. Как же странно бывает порой держать в руках свой мир – с обугленным краешком, сгоревшим на заре вместе с небом, звездами. И куда же делась та высокая мысль, что была на этом краешке? Кто уже никогда не прочитает её, ради того, чтобы кто-то другой – читал её вечно? Но уже пепел осел на бурьяне. Но бывают иные мысли. Те, что сами бросаются с высокой вершины разума – на острые языки пламени чувств. Эти мысли слишком велики, чтобы быть закованными хотя бы даже в легкий помысел! Они предпочитают возглавлять траурную процессию самосожжения всех истинно значимых смыслов. И это шествие тянется через всё небо – к костру заката, оставляя на ночных облаках – звездные росы!
Но поняла ли проснувшаяся зимой бабочка, что мой мир сгорел сегодня на час раньше? Знает ли она, сидящая на замерзшем окне, что её жизнь и мой мир – горят в одном огне! Знает ли она, что луна, которую держит высохший куст рябины, – взошла из такого же огня? И сам куст – горит на морозе – синим пламенем неба.
Необычайно, но дольше всех живут мысли о смерти и гибели; настоящие мысли о жизни – едва ли рождаются. Их тепло берут себе все, кто хоть что-то понял в небесных надписях зимней ночью. И холодные, замерзшие – они медленно тают на пустынной дороге разума. И их лица застывают в последней улыбке, которую видит луна, и поверьте – луна улыбается – так же! На час раньше сегодня растаяла и такая улыбка…
На час раньше началась сегодня зимняя ночь. И огненная воля мира держала в руках пламени мой уже замерзший мир. Она хотела вернуть его к жизни, согрев тело мысли рассветным теплом. Но только легкие снежинки упали с ясного неба…
Я ХОЧУ ОГНЯ В НОЧИ
Какого огня хочу я в ночи? Сотни миров крутятся в голове, как жалкие мухи. Они были – это их приговор! Они уже не будут – это их судьба!
Прошлым мирам уже поставлено достаточно памятников. Пыльные и серые стоят они. Но я впускаю в них миллионы градусов свежего, белого, как новый мрамор, пламени! Чтобы все скульптуры – ожили, воскресили сами себя! Такого огня хочу я в ночи! Смерть не видел еще я, что принесет мне она? Хочу ли я это знать? Нет, мне уже это не интересно! Я уже выжег себя, свой силуэт на пламени костра в миллион градусов! Теперь с каждым взмахом ваяющего огня – наши кисти сливаются в единый созидающий столп неудержимых страстей и сверхиспепеляющей воли!
Былое мертво! Но кто скажет, что невоскресимо? Кто скажет, кто поклянется, что к нему сегодня не придет огонь? Кто заверит теперь себя, что не приснится ему сон в миллион свечений и воплей, который бросит его в единую неиспепелимо белую аллею скульптур истины, где он сам выберет судьбу камня или судьбу пламени? Есть ли такие, кто не ждет теперь восхода солнца среди ночи?!
Мастер последней вселенской свободы умер! Недаром сегодня я жег костер на холме. И недаром по горизонту ползли прожженные языками пламени тучи, обугленные и кровавые, но так трагически не похожие на сгоревших в своих страстях людей!
И еще сегодня я откалывал от неба куски, но не получилась у меня статуя! Годно ли еще небо для скульптур? Или зарю, с хрустом сломанных веток сползающую в лес у горизонта, – не дадут теперь для ваяния? Но я хочу огня в ночи! КТО теперь не посмеет ДАТЬ? Не пора ли посметь ВЗЯТЬ и брать столько, сколько хочет огонь, сколько хочет великий торжествующий язык пламени? Брать столько, сколько нужно ваятелю для завершения каменной фразы, мраморной мысли!
Еще недавно переплавил я небо в НОВЫЙ мрамор. И теперь только приглашаю я в свой час восхода всех, кто видел Акрополь – живым! И храмы скульптур – полными жертвенного огня воскресающей победы, полными совершенства и дикой мудрости тех, приобретших в огне плоть и белую кровь пламенного языка!
Быть может, спит еще тот, кто принес в мою голову олимпийский огонь? Но он уже никак не мертв! Не он диктует моим языкам пламени мраморную, каменно-живую мысль, но ОН создал ПЕРВУЮ скульптуру! Или вы ни разу не видели рождения солнца?! Он, умерший в прошлом, но спящий сегодня, – видит сон обо мне! Но таких, как я, он видит столько же, сколько раз касается пламя в миллион градусов своей новой мысли, своей новой фразы! И сколько радостного огня в его вещих снах, сочиненных моим языком ночного огня!
СКАЛИСТЫЙ РУБЕЖ
Пришло время увидеть – мы на скалистом рубеже. Мы стоим на острие времени, на его самой тонкой и ломкой грани. Рубеж настолько тонок, что даже солнечные лучи не могут осветить его, не могут попасть на него. Поэтому самая тонкая грань времени всегда темна!
И путь наш к нему был столь же тонким, потому непонятным для многих, неаккуратно светлых, так же, как и для темных, сумеречных, полуосвещенных и затененных. Камни падали на наши головы. И многих мы хоронили тогда. Хоронили прямо на пути, кто-то похоронен под богатым курганом, и многие сотни лет мы кладем туда букеты вечерних облаков, а кто-то лежит под старым булыжником, и редко кто скажет об их скорбных могилах – ЗДЕСЬ УПАЛИ ЗВЕЗДЫ!
Но были и другие камни на нашей дороге. Их мы выкапывали сами, вырубали из озверевших в своей твердости пород. Эти камни мы доставали, слившись в единой схватке со скалами, сцепившись с ними кирками, и никто, даже время – не могло разбить наш кроваво-гранитный союз. Из этих камней мы строили памятники своим шагам.
Путь света во тьме и тьмы в свете похожи – оба пролегают через особую грань. Эта грань становится еще острее – чем тоньше лучи, чем тоньше линии противоположностей. И на этой дороге я вижу сотни цветов, сотни переливов, а в них всю жизнь всех вещей, но это происходит лишь когда на эту грань попадает луч последнего солнца – на твоем небе! – он пробился сквозь бутоны увядающих ночных облаков, чтобы сверкнуть и отсечь новую линию нашего пути.
Но теперь мы на скалистом рубеже. Свет безымянной ночи распускает цветы у нас под ногами, их аромат обретает формы, светлеет, обращаясь в полудымную зарю. Но заря пролетает вместе с ароматом. Ветер, схватив два самых цветущих облака, зажег их, размахивая ими в ночном небе… Пламя вырисовывалось в живой, танцующий рассвет, но и он пролетал, рождая мечтающую пыль в воздухе, обретающую сотни силуэтов. Но ночь по-прежнему безымянна, а мы не знаем, где начнется рассвет, и тогда мы решили говорить со скалами на их языке – языке обвалов. …Мир затлел.
И по горизонту поползли камни, которые мы хотели обрушить в бездну, чтобы она вышла к нам! И тогда по всему краю земли загорелись сотни огней, которые понеслись к нам по лучам солнца, окрыляясь их светом, торопясь охватить нас, понять наш вызов! Они ГОРЕЛИ желанием скинуть на нас свою вечность, всю без остатка, чтобы плясать на наших мыслях и словах беспечно веселый марш истины. Но тут мы вышли на скалистый рубеж!
На скалистый рубеж вышли мы все. Оглянувшись назад, мы увидели пустую дорогу. Памятники, курганы, огни, горизонты – все осталось за далекими каменными стенами, и мы смотрели, как они теперь лишь отражались от неба. На какой-то миг показалось, что в нашей горячо любимой дали все горит, все рушится. Но силой мысли мы отогнали от неё огонь времени.
Но не с пустыми руками пришли мы на скалистый рубеж. Теперь наши мысли – из бетона и стали, но зато могут творить лишь ПРЕКРАСНОЕ – из всего! Слова, что говорим мы, складываются в гигантские колоссы, готовые вознестись над любой вершиной, даже если это скалистый рубеж!
Мы построили заводы прямо в небе, они дымят, гудят, сверкают и хлопают сотнями живых дверей, из которых каждое утро сочится свет – свежеотлитой зари. И мы стоим здесь – в сияющем ореоле наступающих столетий! Заводы в небе – еще одно наше право!
На скалистом рубеже толщиной в вечность едва умещается взор будущего. Но, однако, достаточно, чтобы мы видели бескрайние поля счастья, света и развития. Свобода и рождающие её цепи – цепи на смерти! Бессмертие – еще одно наше неизбежное право!
Наш орел решил, что будет вить гнездо на солнце, это право дали мы себе сами, потому что под нашими ногами скалистый рубеж. Стальные когти истины и испепеляющие потоки космической судьбы – не есть ли это первый в нашей истории, обрекающий судьбу на роковое повиновение сплав!
Мы на скалистом рубеже – несем в себе еще много разгорающегося!
И тихий свет пал на наши лица. Море будущего спокойно плескалось на свободном берегу. Давайте посмотрим вниз. Скалистый рубеж, ты был так высок, а теперь мы сами задаем высоты, теперь мы сами видим, как восходят планеты над землей! Но, скалистый рубеж, не молчи, говори с нами, рассказывай про наши старые вершины, открывай старые истины! Как порой красивы старые, умершие закаты!
…Маленький муравей карабкался и падал с маленького камня, освещенного солнцем, заходившим за скалистый рубеж!
УБИТЬ ДРАКОНА
«…Убить дракона». Е. Шварц
Солнце сегодня взошло усталым – шипенье и клубы дыма рвутся из-под его ног. И только обугленные вершины сосен рвутся в небо – быть до конца со светилом.
Но судьба мира не знает, что вчера солнце вырыло горизонт для новой битвы, тонны земли рушились на свет, вырубая в воздухе лезвия лучей. Никто – ни история, ни судьба, ни вселенная – не знали, что вчера солнце убило дракона.
…Сотни сапог грохотали по пустой дороге. Мы шли за закатом. Нашему солнцу пришли помочь только мы. Ужасная и великая находка – никто не хотел идти защищать солнце. Вселенная забыла о своем творении, люди лишь требуют и умирают, а история каждый день отсекает от него обидную горсть света – очередной день. И мы были одни. Никто не молился – истина грохота наших ног была единственной молитвой! А на дороге лежали тени – солнце подарило нам глубину своего взгляда.
И там, куда ушли мы, была война, там нашими мыслями топили печи смерти, там говорили, что это люди вырастили дракона… И мир не ждал, даже луна не стала отражаться в наших глазах сегодня, но кто-то один стоял на холме и говорил истину о победе солнца.
И тогда солнце взошло усталым – шипенье и клубы дыма рвались из-под ног его, но дорога была пуста. На ней не было никого, только слезы бесконечного пути дрожали от ветра, неся в себе километры неба.
И дорога тогда ему ничем не уступала. Потому, что в каждой её слезе – было все небо. И тогда, когда мир увидел эту дорогу, когда в рассветном свечении летопись тяжелых сапог проступила на гордом лице Пути – только тогда на одну секунду замерла птица в траве, муравей взглянул на небо, вселенная перестала дышать, звезда помедлила родиться.
С тех пор прошло много лет, солнце всходило уже свободным и сияющим, вселенная жила в каждом его взгляде, мир умещался в каждом его взмахе. С тех пор факелами светятся деревья, когда целые океаны неба разверзаются на закате, с тех пор дорога зарастает новыми цветами.
А сегодня шел кто-то по старой колее, и одинокому муравью показалось, что он слышит наши шаги!
МАРШ
СТАЛЬНЫХ ОРЛОВ
На пути к смерти застыли старые времена, но не умерли. На пути к небытию застыли старые слова, но не умерли. На пути к миру застыла война, но не умерла…
А сегодня я пришел к вам и принес свой приказ – воскресайте!!!
Сталь плавится, когда ей дарят столько тепла, что даже доменные печи смерти не способны удержать её огненных волн. Я принес вам еще больше тепла, воскресайте!!!
Ваш путь изнемог, на нем больше не восходят солнца. Но я открыл вам новый путь, он залит светом! Без числа светила борются за новое право светить вам! Только воскресайте!!!
Солнце строит небо из облаков, вырезая их своими лучами так, что свет неистового ваяния рождает золото из всего, к чему прикоснется! Все в мире рождает золото в такие часы. Эти лучи коснулись теперь и вас. Воскресайте!!!
Кометы летят к земле, чтобы первыми сказать о вашем приходе! Бездыханные планеты начинают светить во мгле космоса, кидают в лицо солнцу пригоршни огня. И солнечные лучи сталкиваются со светом мертвых планет, и вселенная содрогается от такого грохота вся, до единой звезды. Она узнает в нем ваши шаги и сердца! Воскресайте!!!
Недавно еще примеряли вы для себя черные дыры, но жалко малы они, чтобы вместить хотя бы ваши вселенные. Вы сами стали черными дырами, вы втянули в себя всё, чтобы даровать миру свой взрыв – своих идей. Они еще будут долго нестись по свету, превращая всё вокруг в сплошную арию огня и нового рождения. Ради нового рождения, воскресайте!!! Бетон и сталь зовут вас. С криками адских страданий встают огромные тела сегодня, подобные вашим – сильным и могучим. И сколько неизмеримо общего между мраморными мускулами атлета и бетонными сводами завода! Завода, где плавят сталь и бетон – для ваших шагов и свершений! Воскресайте!!!
Еще видел я сегодня дикого зверя. Он закапывал в ночи что-то. Уж не луну ли он решил припрятать до вашего великого прихода! Шерсть его была в белой крови небесного врага. Он победил его в схватке за жизнь, но ни тот, ни другой не проиграли битвы! Еще выл он сегодня на безлунное небо впервые! Он звал вас. Воскресайте!!!
Мир стоит на краю пропасти, солнце не знает, где ему взойти, люди спят, но не видят снов. И ночью, где-то над собой я услышал, как стальные крылья забили о бетонный свод. И я ловил миллионы искр, падающих с неба, где среди безлунного сияния небесного огня маршем шли по небу стальные орлы! Воскресающие!!!
МЕЧИ ВЕЧНЫХ СЛОВ
«Солнце уже тысячу раз прокатилось по земле. Люди, вас обманули! Вы ждете Второго Пришествия, но никто никуда НЕ УХОДИЛ!»
Ах, если бы время гнулось под тяжестью воли к возвращению! Кто бы сомневался, что мы переписали бы многое из «завершенных» текстов. И вряд ли бы позволили водить себя по пустыне, и не дали бы никому погубить свою Правду. Лучше бы погубили её сами!
…Не просто так поют сегодня ночные птицы, и не просто так встает луна. И стоит только прислушаться, можно начать различать звон мечей в лунном свете, а взглянув на сад, увидеть вечных знаменосцев природной истины. Остановись, вспомни! Помнишь себя тысячу лет назад? Ты был другим здесь. Твоя история шла в ногу с тобой, потому что она не смела ступить без тебя ни шагу, потому что она сражалась ЗА тебя! И сейчас, стоя среди лунных мечей и зеленых герольдов, не хочешь ли ты вернуть себе свою историю?! Или может, твоя воля состарилась за эти тысячу лет? Или твоя принцесса заперта в небе – так свергни небо ради неё! Или ты устал ждать того, кто напишет о тебе, – так напиши о себе сам! Меч из лунной стали, жгучей и острой, сверкающей и вечной, поможет тебе в этом!
Схвати его, и ты увидишь свое отражение в осколках небосвода!
Но куда пойдешь ты со своей стальной мудростью? Мир еще не готов принять твой взгляд, а земля еще не взошла над солнцем, чтобы тебе было куда ступить. В предрассветной агонии мечешься ты среди тысяч лун грядущих историй. И календари пишешь ты сам, чтобы только не пользоваться старым временем. И ждешь ты, готовый душой и телом, но мир еще отстал от тебя!
Но, может, твоя принцесса приснилась уже новой вселенной. Может, она разрушила мрамор памяти и пьет теперь твою душу из чистого неба воскресшего горизонта. Ведь у воскресших горизонтов всегда и новые небеса, из которых выплывают реки мудрости и растекаются в черные космические океаны. И когда ты поймешь, что уже грезит твоя душа твоей принцессой, не бойся поднять её из смерти, из пропасти.
И если хочешь ты единения и воли – найди её руку и выхвати ее из любой руки. Свергни всех, всё, кого угодно, – страх, смерть, счастье, реальность, богов! Вернись к своей памяти не один, а с ней, с ними, с миллионами, с вселенными, с цветами…!
Проходя по пути земного восхождения, отшвырни ногой осколки лживых скульптур, подруби стволы фальшивых обелисков, которые расцарапали небо до кровавых облаков. И скажи теперь небу, что больше не будет памятников камням. Ты – человек – пришедший, не далекий и не чужой, а живой, идущий сейчас к стволу мироздания, – ТЫстанешь памятником создавшей тебя воле. И еще ты скажешь небу – Я родился ПО СВОЕЙ ВОЛЕ! Ибо в начале твоей истории стоял ты тысячу лет назад. Ты сам был тогда еще один. И ты написал тогда свою грядущую формулу, чтобы облака разнесли её по миру.
И теперь ты увидишь, что время гнется от малейшего ветра, что трава превращается в цветы жизни при свете звезд, что смерть не придет к тебе никогда. И тогда ты снова выйдешь в сад. И снова птицы запоют тебе о твоей вечности, и снова герольды взмахнут зелеными флагами, снова луна зазвенит сотнями серебряных мечей, снова огонь заговорит с тобой горящими словами. Тогда ты вспомнишь свой золотой век! Твоя память станет вечной! В твою честь вселенная разожжет свои лучшие звезды, и ты увидишь глубину самых глубоких черных дыр. Но и этого знания тебе покажется мало. Ты сам принес новое знание.
…Не в будущем – СЕЙЧАС! Я хочу, чтобы ты пришел сюда не один. Пусть с тобой будут опять тысячи, миллионы. Но пусть рядом с тобой и твоей принцессой я услышу тихий, как наша вселенная, – голос Младенца!
ПОЛДЕНЬ
В волшебную минуту полдня пришел я к новым мыслям. Тишина и безмятежный свет оставили меня одного на старой, уже теплой плите среди еще холодных снегов. И тысячи легких и теплых облаков грелись у солнца. Мир людей стал чужим для меня. Все меньше тех, кого хочу видеть и любить я, все меньше тех, с кем хочу говорить я. И только таких же, стоящих на теплых плитах среди ослепительных снегов, ищу я теперь. И здесь, на теплом камне, сам я для себя составляю вселенную.
Но не хочу я также и быть один. Легкая тень на небе зовет опять. Тишина нарушилась ветром.
Да, знаю я, что вселенная должна найти еще одну бесконечность, чтобы до конца убедиться в своей собственной. И теперь вижу я теплую правду под ногами – среди еще холодных снегов. Правда снега – самая истинная, потому что она предсказывает жизнь, кричит белизной в лицо, просачивается сквозь сомкнутые веки, чтобы никто не смел сомневаться.
И часть такой правды тает у меня в руке, и реки истин, текущих по ладони, упали на теплый камень, пробивая себе дорогу в новое будущее. Увидел ли и я на камне новое будущее?
По снегу бежал жук, он был единственным черным пятнышком на всем белом поле. Это и для него небо придумало снег, чтобы он один бежал по этой дороге, чтобы снег таял под его быстрыми ногами. Жук тоже спешил к будущему, он не знал, где оно, зато под его ноги постелены целые поля белого чистого снега. Разве не есть это будущее?
Вновь тень, она всегда приходит с ветром и холодом. Унеслось будущее от остывающего камня, снег стал серым и умирающим. Но когда солнце снова вернулось, опять стала теплой плита и снег опять стал сияющим, там, вдалеке, увидел я оттаявшую поляну. Снег бежал оттуда. Черные гавани наступали на океан белой правды. И я тоже начал удаляться отсюда.
…Вечность приходит к нам в такие минуты вся! Бессмертие обретают наши мысли в такие минуты. И не хочется видеть ни грядущего, ни прошедшего, только миг бесконечности желаем чувствовать мы. Но вечность не может замереть здесь. Если бы все замерло, была бы тогда вселенная бесконечной? И вот осталась одна моя теплая плита, жук исчез вдали, и даль наступала на мой миг ветрами, тенями и мыслями. И теперь трудно нам идти назад в мир, придуманный не нами. Но мы бежим по снегу к новой судьбе, бессмертные мысли плывут в нашем небе и греются, касаясь солнца. И теплый камень будет ждать миллионы лет, когда я вернусь сюда не один!
КРЫЛЬЯ НЕБА
Свобода махала крылом, когда солнце несло на себе величие небесных вершин. Шел новый снег. И тысячи светлых мыслей осветляли почерневшую под небом долину. И несмотря на все то, что говорило, что быть нельзя, свет белого снега дарил всему – часть своей вынесенной солнцем свободы.
Но еще недавно был мир разделен на время, тьму и свет, сон и бодрствование. И эта граница пролегала – через всё! Даже пальцы одной руки служили разным людям, даже голос не хотел вырываться наружу, рождаясь из разрозненных и разделенных мыслей.
Но еще раньше пробежалась по ним тень нового дня! И он был совершенным во всем, но одно лишь мешало солнцу светить – новый день отбрасывал тень на другую часть земли. И там, там думали, что… солнца нет. Они думали так всего несколько мгновений, но мы решили измерить это время. Как не хотело оно быть измеренным, но длилось оно слишком долго для истинного света. И где-то за тысячу галактик отсюда – чей-то взгляд так и не увидел… нашу землю.
И так, сидя среди диких дорог, мы увидели несущееся над нами небо. Ветер дул на солнце, разнося искры по облакам, закручивал пламя в огненные вихри. И на лике солнца отражалось все, что несло его над временем, тепло его вырастало на земле то цветами, то снегами, то словами. И мало нам было того, что небо неслось среди света солнца, обжигавшего белые от снега ладони полей. Мы сами хотели лететь, вороша старые лесные туманы, мы сами хотели растянуть солнце… во все небо… на всех. Мы хотели расставить по всему небу ослепительные облака, чтобы солнечный свет падал на них, как вселенский водопад, чтобы он рассыпался по ним ослепительными искрами, и они бы падали на засыпающий мир. Мы хотели, чтобы крыша каждого дома светилась на весь космос простым, но ярким и понятным светом, чтобы ни одна комета не пролетела мимо нас, не начав таять и сиять на своем вечном пути!
Но сегодня мы стоим на земле, и новый снег засыпает и наши дикие дороги, и светящиеся крыши. В такие минуты веришь, что небо само спускается на землю. Но не ради союза или дружбы, а только ради того, чтобы весь такой день смотреть друг другу в лицо и молчать…о прекрасном.
И чтобы скрыть все голоса, неуместные и резкие, в воздух поднимаются тысячи свободных мыслей, они несут сами себя – где хотят, сколько хотят, когда хотят. Они тушат все старые свечи, и, как старые фитили, деревья дымятся под покровом легкого света. И мир, часто пустой и темный, молчит, молчит о свете и крыльях неба. А по лицу вселенной бежит новый взгляд…к нашей земле!
МАРШ
ЖЕЛЕЗНЫХ АНГЕЛОВ
Здравствуй, судьба! История говорит к тебе! Потому встань всем своим великим телом – перед нашей волей!
Много лет прошло с тех пор, когда цветы наших мыслей припадали к ногам твоего идола. И много лет прошло с той поры, когда музы прятались от твоего взора, когда перо не смело стать крылом… И не вернутся те времена, когда мы думали, что берега сдерживают море!
Но уже вскоре из-за железной ограды твоего замка стали видны костры. Как ярко горели книги с твоими предсказаниями. И дым уносился ввысь с небывалой легкостью, а свет пламени освещал и день, и ночь, и величественные сумерки твоего владычества. И сотни скульптур окутала мгла благодатного дыма, так что молчали они в потерянном разуме.
Но музы всё еще носили тебе нектар олимпийской чести. И тогда кричала ты, что в саду твоем пахнет дымом свободной воли, что в таком дыму не растут плоды истины.
И тогда ты услышала утробное биение внутри себя… И настал день, когда небо сорвалось с застывшего горизонта, когда оно устало ждать света и решило само отправиться за ним. Ты помнишь, как это было. Небывалая масса пришла в движение. Сползая со старых крыш, сияющая плоть рвалась на куски, и в разверзнутые раны устремились мускулы солнечных лучей. И тут холодное голубое море хлынуло к твоим памятникам… и тонули они. По их лицам хлестал свободный и сильный прибой. Но еще не коснулась вода ног твоих. И в тот день ты не знала, куда бы тебе спрятать свое тело. Всюду свет рвал твои предметы на тени! Пришли дни, когда и у тебя появилась тень!
Пришла ночь, но легче не стало. Лес взошел вокруг тебя проволочными рядами, и двор осветил стосвечный прожектор. И тугая струя его света беспощадно резала куски твоих слов на правду и ложь, и находила в толще воды величественное сияние жемчужин. И в этом свете вдруг поселились твои мечты о лучшем мире. На окнах возникли пейзажи твоих мечтаний, в них сливались свет твоих глаз и свет загадочного моря, и что-то колыхалось в тебе… звало к свободе – от себя.
Но ты не перестала бороться, судьба. Следующее же утро наполнилось черным небом. И ты стояла на высокой горе, взывая к вечности. И волосы твои стелились по земле пучками вьющихся молний. Ты звала на битву историю, ты хотела сразиться. Ты мечтала узнать, чьи скрижали тяжелее. И пусть хлопнут друг о друга страницы каменной летописи, только бы узнать, какая из них выдержит и не треснет.
Наши армии решили биться на небе, ибо земля уже не вмещает ищущих истины. Затрепетали боги и звезды, светила встали на стяги, а вселенная сжалась в черную дыру. И два горизонта стали наполняться идущими. Чтобы не смести землю, наши свинцовые облака легли непреодолимой стеной, только ветер доносил стоны миллионов раненых и сам оплакивал их.
Битва шла целый миг и еще вечность. Но как сказать тебе, сколько это. Ты знаешь такой срок, когда мысль сливается с пером, чтобы сбить с белого небосклона черную звезду себе под ноги. И за это время, что бились армии, небо наполнилось звездами. Небосклон осветился вселенским мерцанием. И наши воины плыли в лучах этого мерцания. Они сходили на землю и тут же растворялись в предрассветной тишине. Луна догорала на горизонте, а море возле твоего замка стало тихим.
Но где же ты, судьба? Я и моя история стоим возле раскрытого неба. Но куда исчез твой замок? И где теперь то море, что билось о твои ноги? Ты – одинокая, стоящая среди скал. Теперь ты слышишь, кто вышел из твоего предчувствия. Со всех сторон шагают сквозь твои слезы радости мои железные ангелы – моя История и её незыблемая, тысячу раз свободная воля.
ЗИМНИЙ ПЕСОК
Чистое небо сегодня освещено не только луной. Оно освещено и землей. Ее сияющая ладонь дарует луне серебристую чистоту. И ночное светило окунается в светоносный водопад, и небо принимает свежую вечность, по её пальцам скользят перстни ярчайших звезд, а её волшебная красота оперена листьями облаков. Если вечность начинается так, такая вечность – подходит нашей эпохе.
Красота приходит вместе с правдой. И сияние истины разливается по чистой пустыне вселенной. Наступает час, когда звезды не видны, когда даль становится горизонтом. И в этот волшебный час – слова неба падают легким инеем на тихий след взошедшей луны.
…Время шло среди ровной колоннады бессмертных скульптур. Строгие мраморные очертания были присыпаны зимним песком, а каменные взгляды застыли во вселенной. И время говорило: «Всё прекрасное становится камнем. Только прекрасное может увидеть вечность, но всё, что видит её, – не может не стать камнем. Вы были обречены – окаменеть. Ваши взоры слишком опасны для вечности. Когда она видит вас – то сама мечтает стать прекрасной смертной, чтобы в её волосы была вплетена не галактика, а утренняя лилия. Вы напоминаете вечности о её трагедии, в которой вы можете участвовать только как застывшее прекрасное».
Тишина повторила слова времени. Зимний песок лежал на прекрасных мраморных плечах, и каменная Галатея мерзла от его холода. И время сказало: «Вечность дописала трагедию – актеры свободны!» И мерные шаги часов стали отмерять песчаную поверхность.
В тишине зимнего песка послышался крик ребенка. Среди холодной колоннады вдруг застучало первое горячее сердце. И Вечность сказала скульптурам: «Прекрасные, очнитесь! Сегодня я вкладываю в ваши каменные уста – огонь, я дарую вашим сердцам волнующий трепет, я снимаю с вас каменное мгновение! Я даю правду вашей воскресающей воле! Я стираю с вас вехи истории. Вы – прекрасные – оживете и объявите рождение новой эры. И в этом пылающем мгновении вы стоите в сияющем ореоле вселенского дерзновения. Спускайтесь с постаментов, чтобы показать миру его истинную сущность».
И эти слова пронеслись горячим дыханием по застывшим лицам... Каменные веки впервые сомкнулись, и, может быть, от снега – из глаз побежали настоящие, горячие слезы, но не замерзали, потому что стекали уже по горячим лицам. Ладони шевельнулись и отпустили историю, которая тут же разожгла величайший костер, чтобы новорожденное дитя не замерзло.
И дальний огонек стал виден времени, одиноко бредущему в зимней пустыне. По его ногам скользили холодные песчинки, в каждой из которых отражалась луна, и так тысячи лун перекатывались по его ступням. Но время увидело тот дальний свет. И оно сказало: «Неужели вновь пришла та эпоха, что даст времени погреться у своего костра, неужели мои странствия приведут меня к человеку, несущему тепло для вечного хода истории, неужели я увижу еще ОДИН огонь в моем последнем странствии?» И одинокое время шло туда, где горел этот огонек. Ведь именно там луна всходила чаще всего, именно там солнце собирало земной свет, чтобы показать его небу, именно с того места взлетали живые облака.
Но вдруг время кто-то окликнул. За ним шла прекрасная девушка. «Я – твоя Эпоха», – сказала она! И они вместе шагали по зимнему песку!
ГЕРОИ ВЕЧНОСТИ
В колыбели гор лежит маленький мир. Он еще мал и плачет из-за каждой сорванной травинки, из-за каждой уставшей за день пчелы. Он еще боится ступить на землю, чтобы не сделать больно камням. Он даже еще боится дышать, чтобы не отнимать воздух у птиц. Но успеют ли герои вечности принести дары миру, пока он не вырос?
Но успеем ли мы, люди, принести дары вечности, пока она еще мала? Станем ли мы волхвами или ангелами смерти? Ладан или меч будем обречены держать мы в веках бесконечной истории? И где та звезда, которая горит над колыбелью крохотной вселенной? Или нам нужно попасть на саму звезду?
Вы – герои вечности – придете к колыбели мира первыми, пока туда не пришли герои бренности. Вы зажжете в его светлом небе тихую свечу, и она будет сиять над всем небосклоном. И мягкий дым ароматных курений ляжет на землю в предрассветный час. И вы – герои вечности – будете хранить младенца от его времени, чтобы люди успели поклониться еще младенцу.
Но будем героями, братья. Если мир еще мал и спит в своей горной колыбели, это значит только одно – не должны спать мы. Мир мал и еще не знает, что вечный демон ищет его. Он тянется к вершинам струями пламени, он вцепляется в небо длинными когтями дыма и безлунными ночами воет внизу, чтобы вызвать лавины. И где только ни ступает демон корявыми лапами выжженного дерна – всюду пепел обретает смертельную плоть и встает в ряды дьявольского войска.
Но не смерти мира хочет демон. Демон тоже хочет донести свой подарок миру – это время. Да, время. Ведь тогда и мир будет отмерять годы и часы – до своей смерти, будет стареть, меняться и будет бояться уйти навсегда. Но мы встаем на тропу истории, чтобы стать героями битвы за вечность! И в этой битве точно будет один победитель, который помилует побежденного, одарив его временем и конечностью бытия. Мечи зазвенят, и искры разожгут месяц, и тогда мир увидит сон, ему приснится будущее!
…И ночь была безлунной, и мир проснулся от ветра и тихонько заплакал. Может быть, вой в долине испугал его, может, туча, закрывшая месяц, напомнила ему миг прощания с матерью. Неизвестно, но мир плакал, и звезды быстро сбегали по небу вниз, с брызгами, разлетаясь по земле. И крыши домов были засыпаны звездами, и свет крупными каплями стекал на теплые ладони земли. И трава просыпалась и начинала тихо шелестеть – и мир успокаивался с легкой улыбкой заходящего месяца.
Герои вечности спешили к миру, они хотели первыми быть рядом с лучезарной колыбелью, чтобы на восходе солнца мир увидел, что он не один, что кто-то небесный и великий пришел защитить его. Герои вечности переходили от земного шага – на космический бег и негодовали в один голос. Они роптали на небо, землю, солнце и горы. Как младенец остался один в пеленках облаков?
И подбегая в предрассветный час к заветной цели, герои вечности остановились и задумались. Впереди лежали холмы, верхушки которых уже тянулись к восходящим лучам. И один из героев произнес: «Благословляю вас, новые волхвы, вы пришли к миру первыми. Герои вечности принесли миру бессмертие. Станьте вечными отцами вечного мира!» И один из героев спросил внезапно: «А кто же станет матерью?»
«МЫ!» – ответили люди, стоящие возле колыбели мира!
ТРИУМФ ПЛАМЕНИ
Приходит час, и каждому человеку падают в руки поводья времени, чтобы он сам направлял марш грядущих мыслей. Стройные ряды – колонны идей – выстраиваются на площади разума. И в священной безлунной ночи повисает тишина. Тучи сходятся в зените, горизонт сливается с небом. Дыхания напряжены. Тишина ужасающе безмолвна, и небо готовит новый план постановки нашего будущего. Молния зажгла каждое сердце, и из одинокой свечи на столе, искрясь и волнуясь, перескакивая из сердца в сердце, с уст на уста, – родился триумф пламени, его сияющий язык, которым владеет лишь вселенная...
И волнующая страсть разрушения махала крыльями в каждом доме, огонь, резвящийся в своем беспамятном танце, каждый раз говорил о новом – и это новое воспламенялось. И не было дома, где был бы не слышен его возглас, и не было дерева, не ставшего оттиском его черной летописи, и не было неба, не захваченного черно-красными флагами, тянущимися на сотни закопченных километров. И только площадь разума поседела от безысходного пепла.
И волнующая страсть совершенства махала крыльями в каждом доме, огонь, резвящийся в своем беспамятном танце, каждый раз говорил о новых вещах, и эти вещи – освещались. И не было дома, где был бы не виден его облик, и не было дерева, не ставшего куполом его растущих помыслов, и не было неба, не охваченного золотым ликованием – праздника превращения туч в стяги. И площадь разума обрела сияние белой истины.
Поход пламени над миром стал неизбежен. Сгоревшие помыслы расправили черные крылья над потухшим миром. Скелеты домов обрастали цветами – жизнь опять разгоралась. Так огонь неба вечно будет биться с огнем земли, а если кто и может стать меж их свистящими мечами – так это океан человеческого разума, который встает над пылающим постаментом времени. И черные воды принимают весь пламенный вихрь в свои недра.
ПЛОТЬ ЖДЕТ МЕТАЛЛА
Тишина повисла над миром. И вдруг новый голос прервал её на самой главной ноте молчани