Воспитательная система педагогов Соломона Марковича Ривеса и Наума Моисеевича Шульмана родилась в стенах бывшего одесского приюта, переименованного в Первую опытную школу-коммуну, в 1921 году.
Сиротский дом на 150 детей располагался в большом, запущенном здании, более похожем на руины. Там не было ни одного уголка, где можно было бы уединиться для сосредоточенной работы или отдыха. Поэтому дети в основном проводили время в длинном "цементном" дворе или на городской площади. Распорядок дня, выработанный педагогическим советом, учениками не признавался. Они не ходили на занятия, не делали уборки. Самыми привычными занятиями были уничтожение растений, разорение птичьих гнезд, издевательство над птенцами и котятами, воровство фруктов из чужих садов.
Начало воспитательной системы школы Ривеса и Шульмана положил доклад С.М. Ривеса на педагогическом семинарии. В своем выступлении ученый назвал цель будущей воспитательной системы, определил пути ее достижения. Поставив задачей школы «сублимировать и направить все бурлившее и клокотавшее в детской среде в сторону коммунистической самоорганизации», докладчик предложил сделать это, «ухватившись за основные рычаги жизни беспризорных детей». Такими рычагами считались прежде всего жажда самостоятельности, стремление к творчеству, тяга к «слиянию с широкой, движущейся и волнующейся средой», потребность в играх и состязаниях, радость от ощущения своего духовного роста и от общественного признания своих успехов.
Именно детскую радость С.М. Ривес и Н.М. Шульман назвали выходом из того тяжелого положения, в котором находилась школа: «Нужно создать для ребенка радость, ради которой стоило бы добровольно подчиниться. Если мы хотим, чтобы ребенок мог поступиться своими личными желаниями ради интересов коллектива, то необходимо, чтобы коллектив этот стал раньше источником его радости, предметом его привязанности, влюбленности и почитания».
Для реализации этой цели С.М. Ривес предложил педагогам школы «сойти с пьедестала учителя, сбросить с себя тогу ученого и с открытой душой, с одним желанием понять детскую душу войти в гущу детей, стушеваться среди них, напрячь все свое чутье и стараться уловить от них же самих скрытые, истинные, здоровые желанияих души».
Эти мысли оказались для многих педагогов новыми, неожиданными.Одних они испугали, других воодушевили. После некоторых дебатов тезисы доклада были приняты.
Организуя самоуправление в школе, педагоги с самого начала отказались от того, чтобы даровать детям какое-то готовое самоуправление с бесчисленными органами, которыми они должны будут управлять.
Коллективы в школе стали появляться на базе конкретных дел детей. Начало детским коллективам положила инициативная группа, которая образовалась следующим образом.
По вечерам дети нередко собирались.вокруг воспитателя и пели песни. Однажды, когда пение кончилось, школьники продолжали сидеть возле педагога, и он завел с ними разговор, предложив устроить какой-нибудь концерт или вечер. Некоторые дети откликнулись на предложение воспитателя, и учителя решили, что с этих детей и можно было бы начать.
В разговоре о том, как сделать жизнь в школе радостной и интересной, один из ребят выдвинул предложение, воодушевившее всех остальных, - устроить праздник. Они решили назваться инициативной группой, убрать для себя комнату и там собираться для подготовки. Инициативная группа предложила детям, знающим «какую-нибудь драму», собраться на репетицию. Откликнулась группа детей, недавно прибывших из другого интерната и считавших себя артистами.
На первой же репетиции возник конфликт. Члены инициативной группы претендовали на роли, а «старые» артисты обижались. Воспитатель предложил последним 149
стать драматической группой. Предложение было принято, председатель избран, все члены записаны. Так, "в огне и буре" родился второй коллектив.
Вскоре образовались и другие "культкружки", которые главным образом заботились об организации свободного времени детей (спектакли, праздники, путешествия).
А затем возникли детские коллективы совершенно иного содержания. Это были трудовые организации, которые выше всего ценили труд и призывали остальных ребят под его знамя.
Во главе этих организаций стоял «санитарный легион». Состоял он вначале всего из семи учеников. Эти дети, не участвовавшие ни в каких кружках, потому что их туда не принимали, взяли на себя борьбу с антисанитарным состоянием здания школы, самую тяжелую, грязную и в то же время самую необходимую (угрожал тиф) работу. "И этот акт обратил на себя внимание всех детей, ошеломил своей новизной и пленил своим героизмом".
Между трудовыми и культурными коллективами началась борьба, закончившаяся победой первых. Разные коллективы выполняли не только разные дела, но и защищали разные идеи, разные взгляды, разные нормы поведения. Два самых мощных коллектива - семейный и коммунистический кружки - представляли собой два противоположных «идеологических течения» в коммуне. Первый кружок стремился сохранить без изменений господствовавший в школе до того строй бывшего сиротского приюта, а другой кружок (коммунистический) старался сделать коммуну "настоящей".
Интересно, что родились коммунистический и семейный кружки в «подполье». Но потом, когда детям стало ясно, что можно открыто бороться за свои убеждения, «подполье» стало излишним, и они развивали свою оппозиционную деятельность легально. Как отмечал С.М. Ривес, если бы в коммуне было «официально пригнанное самоуправление, то для обеих организаций подполье было бы неизбежным, а в подполье они бы, наверное, приняли нездоровый уклон».
Воспитатели школы были уверены, что нельзя насаждать сверху, «казенным путем», готовые взгляды и нормы. Дети должны сами выстрадать эти взгляды в открытой борьбе. Только в процессе такой открытой борьбы мнений, идей и желаний можно создать в детской среде подлинное общественное мнение. Педагоги школы признавали, что эта борьба не должна идти стихийно, и своей задачей считали руководство и умелую, бережную помощь, но не навязывание и подавление.
Большое значение в организации детского коллектива С.М. Ривес и Н.М. Шульман придавали активу. Они считали, что «закон подражания» надо использовать в самоорганизации. Но не таким образом, чтобы выбрать наиболее крепких ребят, даровать им известные права и привилегии. Речь шла о другом - о заражающем значении действий детских лидеров.
Одним из примеров реализации этой идеи в практике школы может служить названный выше санитарный легион, члены которого тяжелый и малопривлекательный труд по уборке сделали своим почетным знаменем. И их пример оказался заразительным. И маленькие и большие, и крепкие и слабые - все оказались зараженными действиями легионеров. Раньше от дежурных нельзя было добиться никакой работы, а сейчас добровольно шли в легион.
Кроме того, что актив в коммуне рождался в детской среде и пользовался почетом у самих ребят, он обладал еще одним важным качеством. Актив, по мысли Ривеса и Шульмана, не является неизменной, раз и навсегда устоявшейся группой. Поскольку сферы жизни и работы в коллективе разнообразны, в каждой из них должен быть свой актив. Во всех школьных коллективах нужно начинать с выявления и организации того ядра, которое могло бы показать конкретный пример осуществления задачи и тем самым увлечь до того к ней равнодушных.
Заботой педагогов школы всегда было то, чтобы ни один ученик не выпал из коллектива, чтобы смог найти себе достойное место, отвечающее его личным интересам и потребностям. В этой связи приведем описание трагического случая, происшедшего в 1922 году.
Это был год неурожая, в Одессе свирепствовал голод. Коллектив подростков, называвшийся «Трудовой коммуной» жил в городе, работал и учился в профшколе. В
этой школе ребята получали, как рабочие, дополнительный сухой паек. Они решили вносить свои пайки в общий котел. Для них это была значительная жертва, но они любили свой дом, и, кроме того, такой способ распоряжения продуктами оказался выгодным, так как в общем котле их можно было использовать рациональнее.
И вот подросток А., один из руководителей коммуны, перестал вносить свой паек. Ему вынесли выговор, но это не помогло. Его лишили звания члена исполкома коммуны, после чего он исчез совсем, захватив с собой одеяло и простыню, принадлежавшие коммуне. Такое "падение одного из лучших членов коллектива" сильно подействовало на всех. Спустя полтора месяца одна из воспитательниц увидела А. на улице среди попрошайничавших. Она умоляла его вернуться в коммуну, но он отказался. Для ребят стало очевидно, что «какие-то исключительные обстоятельства заставили его нарушать общий порядок», и они решили его найти. Вскоре их поиски увенчались успехом, но было слишком поздно — через три дня А. скончался в школьном изоляторе. Выяснилось, что он пережил тяжелую семейную драму, у него умерли от голода мать и сестра. Это им он отдавал свой паек.
Весть о смерти А. была для детей большим ударом. Лейтмотивом на вечере его памяти было: "Он погиб из-за нас". Ребята собрали воспоминания об А. и составили альбом. Клуб они назвали его именем.
Этот трагический случай стал уроком ответственного отношения ко всем членам коллектива. Дети поняли, что «детколлектив должен не только требовать тех или иных усилий, но и помогать эти усилия осуществлять, а если для некоторых ребят они оказываются неосуществимыми, надо не торопиться с осуждением, отталкиванием от себя непокорного, исключением его из своих рядов, а узнать причины такого поведения товарища и коллективными усилиями помочь ему эти причины побороть».
Важным условием становления и развития детского коллектива С.М. Ривес и Н.М. Шульман считали художественную символику. У каждой группы было свое название, гимн, эмблема, знамя, присяга. Так, гимном коммунистического кружка был «Интернационал». А члены семейного кружка для принятия присяги устанавливали белый шатер, символизирующий дом.
Творческий потенциал детей реализовывался и в сочинительстве. С первых недель существования школы-коммуны ученики издавали журналы, а затем и газеты. Материалы редактировались самими детьми при осторожной помощи воспитателя. Круг авторов был очень широк. «Дети носятся с бумажками и карандашами, мечутся из угла в угол в поисках тем и вдохновения. И при первом проблеске мысли тут же садятся и пишут». Помогала пресса и в деле самоорганизации. В ней высмеивались дурные поступки ребят, излагались цели и программы коллективов. В голод, когда сил на выпуск обычных номеров не было, дети выпустили специальный листок "Голодные дни", все статьи которого заканчивались призывом не падать духом и продолжать начатую работу.
Это было уже летом 1922 года. Тогда приказом по губнаробразу руководитель комкружка был мобилизован для организации педагогической части всех детских учреждений, сконцентрированных в Люстдорфе и объединенных в один летний детский городок. Это назначение было вызвано критическим положением, в котором оказался детский городок, не имевший подходящего педагогического персонала и состоявший из собранных наспех 700 детей, среди которых в значительном количестве находился «элемент социально-запущенный и деморализованный». Городок грозил превратиться «в большую опасную организацию разных уличных шаек». Как считали С.М. Ривес и Н.М. Шульман, тут требовалась скорая помощь. Нельзя было ждать органического роста и развития - необходимо было принять немедленно экстренные меры. В Люстдорф вместе с руководителем поехал весь комкружок.
За месяц представителям школы-коммуны удалось собрать детей летнего городка вокруг себя. В одной из статей газеты «Наша Коммуна», озаглавленной «Мы и городок», говорилось: «Мы в городке много работали. Мы были в нашей школе самой активной группой, и мы тратили много сил... Мы отдали свой опыт и знание городку... Недаром мы прошли ранее те же этапы развития в нашей школе-коммуне. Мы должны были их использовать - и мы их использовали. Мы держались крепко своего лозунга – «учить себя и других».
Затем комкружок вернулся в город. К нему присоединились и семейный кружок, выезжавший на ферму, и малыши, отдыхавшие на даче.
Напряженная работа и голод сказались на физическом состоянии сотрудников школы; многие из них заболели. Дети остались практически одни. И тут сказалась разница в степени организованности и самостоятельности коммунистического и семейного кружков. Лишь первый из них продолжал интенсивную и плодотворную работу. Тогда дети на заседании совета коммуны пришли к единогласному заключению, что нужно всячески стараться приблизить семейный кружок «к направлению Люстдорфа». Борьба этих коллективов, таким образом, закончилась.
Педагогов волновала дальнейшая судьба детского городка. Возникла мысль сохранить и по возможности развить это детское объединение. Благодаря поддержке президиума губисполкома для бывшего городка была предоставлена самая благоустроенная часть города - район так называемой Отрады. Здесь в великолепных домах, среди садов, на берегу моря было поселено почти 900 детей, объединенных в общий коллектив на основах, выработанных школой-коммуной № 1 и Люстдорфом. В день новоселья детского городка ему было присвоено почетное наименование – «Городок имени Октябрьской революции».
Опыт школы-коммуны №1, получивший дальнейшее развитие в деятельности «Городка имени Октябрьской революции», стал одним из ярких достижений педагогики 20-х годов.
Список литературы
Шульман H. M. Опыт коммунистич. воспитания. От школы-коммуны к дет. городку имени Окт. революции. / Шульман H — Л., [1924]