Жукова Полина, 10 Г
Как неудивительно у каждого произведения есть свой автор – человек, который написал текст. А, что, если я скажу, что автор мертв? Вы поверите мне? Думаю, звучит немного странно, “автор мертв”. Однако для XX века, а тем более XX, это совсем нестранно. Сегодня мы поговорим как раз о концепции смерти автора.
Думаю, стоит начать с понимания того, что это вообще за такая концепция.
Смерть автора – концепция, которая подразумевает под собой автономное существование текста, вне зависимости от автора. Ее выдвинул в 1967 году французский философ Ролан Барт. В своем эссе Барт утверждает, что читатели должны перестать смотреть на тексты так, как это диктует традиционная критика (когда все рассматривается через призму биографии/авторского замысла) и обратить внимание на отношения читатель-текст. «Для критики обычно и по сей день все творчество Бодлера - в его житейской несостоятельности, все творчество Ван Гога- в его душевной болезни, все творчество Чайковского - в его пороке; объяснение произведения всякий раз ищут в создавшем его человеке». О чем говорит Барт? О том, что произведения Бодлера всегда рассматривают через призму того, что он совершенно не умел ухаживать за собой; на картины Ван Гога смотрят с условием того, что у него был эпилептического психоз; на музыку Чайковского с акцентом на то, что он был гомосексуалом. То есть, все искусство анализируется и рассматривается с точки зрения жизни создателя произведения. Жизни автора.
Чтобы понять в чем, собственно, «смерть автора», нужно понять, откуда она вообще появилась. А вышла она из постмодернизма. Постмодернизм – художественное направление, появившееся в 60-х годах XX века. Это реакция человечества на модернизм (хотя постмодернизм и модернизм – явления одного порядка) и результаты эпохи его становления: две мировые войны, холокост, взрыв атомных бомб – всё это вело к появлению постмодернизма. Это направление опирается на плюрализм интерпретаций, их неопределенность и фрагментарность. В постмодернизме личность разрушается и становится такой же фрагментарной, как и сам мир.
Переводя с научного языка: смерть автора – ключевая концепция в постмодернизме. Её суть заключается в том, что автор уже не может создать ничего нового, потому что все было создано до него. Получается, что автор становится скриптором, т.е. «пишущим», который «несет в себе не страсти, настроения, чувства или впечатления, а только такой необъятный словарь, из которого он черпает свое письмо, не знающее остановки». Грубо говоря, не автор пишет текст, а текст заставляет автора писать его. Поэтому автора и не существует, существует только читатель и текст, который этот читатель по-своему воспринимает. Читатель сам интерпретирует текст и понимает его без призмы автора. Именно поэтому мы не должны обращать внимания на автора. Но при этом мы должны отдать всё своё внимание тексту, его интерпретации и формированию аргументированного мнения. Мы не можем просто предполагать, что текст создан так или иначе, не имея на это аргументов. Наш взгляд и наше мнение должны иметь подтверждения.
Итак, чтобы еще кое-что понять о постмодернизме и смерти автора я хочу упомянуть одно произведение. Это рассказ японского автора Рюноске Акутагавы «В чаще». Сюжет заключается в том, что нашли труп мужчины, и судейский чиновник пытается понять, что случилось на самом деле. В рассказе присутствует семь героев, которые дают показания и у каждого они разнятся. Убийца – Тадземару говорит одно, дух убитого говорит другое, а его жена говорит третье. Каждое показание представлено отдельным фрагментом текста и имеет свой подзаголовок, например: «Что сказал на допросе судейского чиновника дровосек». И получается так, что рассказ представляет собой фрагменты текста, в которых у каждого персонажа в нём своё видение на картину мира. Мир произведения фрагментарен, нет ничего целого. Каждый раз автор будто издевается над нами, не давая понять, что же случилось на самом деле.
В этом и заключается важный момент постмодернизма: объективной реальности нет. Есть только наше мнение и наше видение мира. Любой читатель может понять мотивы преступления по-своему. Кто-то будет согласен с Тадземару, кто-то с духом убитого. У каждого есть аргументированное мнение. В этом и суть смерти автора. Почему мы должны смотреть на реальность с точки зрения автора, если сама реальность – фрагментарная структура, не имеющая объективности?
Теперь, когда мы в большей степени разобрались с концепцией, я хочу поговорить о рассказе «Паразит». Его написала русская авторка Анна Старобинец. Сначала давайте рассмотрим композиционную структуру рассказа. Он написан от первого лица, что важно. Условно произведение можно разделить на несколько частей: рассказ о том, что происходит в данный период времени и то, что происходило с рассказчиком и Павлушей., флешбэки. Эти периоды переплетаются между собой. Мы узнаем, что случилось с главным героем и сопоставляем это с тем, что имеем в настоящем. По мере развития повествования мы узнаем о том, что случилось с Пашей. Так, что же с ним случилось?
В мире рассказа наука и церковь слились и действие происходит в НЦИЦ – научно-церковно исследовательском центре. У нас есть несколько героев: немой рассказчик; Павлуша; Отец – представитель церкви; Доктор, человек, заведующий экспериментом над Пашей, и еще несколько второстепенных героев. Павлуша был болен неизлечимой болезнью, поэтому его использовали как подопытного. В прошлом он был красивым голубоглазым мальчиком со светлыми кудрями. Чтобы излечить, ему провели заместительную гормональную терапию. В общем, концепция Доктора Василевского, человека, стоявшего у истоков эксперимента «Метаморфоза», состояла в том, что у людей есть ген, который очень схож с геном насекомых, который вырабатывает экдизон – гормон, отвечающий за метаморфоз и линьку у членистоногих. Однако, согласно теории, этот ген был отключен неким паразитом, который не позволял человеку пройти стадию метаморфоза. Думаю, вы уже примерно понимаете, что было дальше. Да, ученные сделали так, что Павлуша окуклился. Наш рассказчик привязывается к Павлуше и всячески помогает ему: смачивает корочки, которые образовались у Павла на этапе куколки и вообще всячески следит за его состоянием. Да, Павлуша прошел стадию метаморфоза. Стоит заметить, что на протяжении всего текста рассказчик восхищается Пашей и искренне не понимает, почему все относятся к нему с презрением и отвращением. Также стоит отметить, что рассказчик и Павлуша могут телепатически общаться. Наших героев привозят в храм, где Отец приказывает загримировать его. Общественность считает Павлушу Ангелом, и Отец хочет выставить Эксперимент именно в этом свете – «Метамарфоза» делает из простых людей Ангелов. И Отец, и Доктор торопят события, так как Павлуша ничего не ест и из-за этого находится в шаге от смерти. После грима, в храм запускают верующих, которые принимают Пашу за ангела и целуют ему ноги. По совету и настоянию рассказчика Павлуша начинает петь. Сначала тихо, потом все громче и громче. Стоит отметить, что до этого, во флешбэках рассказчика нам рассказывают про его пение: оно тихое и никто кроме рассказчика никогда не слышал его; пение обладает целебными свойствами – после него рассказчик мог произнести 2 или 3 слова вслух, хотя от рождения немой. Песня «слышна во всех концах храма. Его вздохи напоминают жужжание, его стоны - гудение тысячи насекомых. Его песня сейчас прекраснее, чем когда-либо. И я чувствую, как она жалит и оживляет мой мертвый язык.». В итоге оказывается, что песня обладает воистину целительными свойствами - она дарует возможность рассказчику говорить полно и свободно. Рассказ заканчивается неожиданно и очень просто - наш повествователь позволил Павлу съесть всех, кто был в храме. Неожиданный финал, не правда ли?
Помните, я говорила, что повествование идёт от первого лица? Почему это теперь так важно? Потому что на протяжении всего текста, рассказчик восхищается красотой и самим Павлушой, хотя другие герои испытывают к нему отвращение. Почему так происходит? Потому что реальность не объективна. Каждый ее видит по-своему. Мы видим реальность рассказа глазами рассказчика – следовательно, об объективности не может идти и речи. Причем здесь смерть автора? Да притом, что мы далее сами достраиваем реальность. Мы можем представить, что Павел убил всех или наоборот – оставил в живых. Нам не важно то, что писательница закладывала в тексте. Для кого-то из вас Павел может быть бедным мальчиком, над которым издевались, для кого-то – монстром. Также и с рассказчиком: для одного он полоумный, для другого – искренний друг. В этом и прелесть смерти автора – мы, читатели обращаемся к своим эмоциям и знаниям. К тому, как мы восприняли и ощутили текст и с какими еще текстами его соотнесли. Например, для меня Павел – человек, которому просто не повезло с судьбой. Люди сделали его монстром и эти же люди стали презирать его. Кто-то может не согласиться со мной – это прекрасно, потому что каждый по-своему видит мир, прямо как рассказчик видит в Павле ангела. Автор же в рассказе не всезнающий, как Толстой в «Войне и мире», который видит каждое действие героя и слышит каждую мысль. Нет, автор заставляет нас домысливать художественную реальность. Мы находимся не в пассивной роли, мы мыслим, и мы достраиваем произведение.
К чему же мы в результате пришли? К тому, что автор не бессмертен. Даже сейчас это можно увидеть на примере русской классики. Каждый воспринимает ее по-своему. Сейчас остались только произведения, но автор мертв. Вы читали хоть одно произведение - вы поняли его по-своему. Яркий пример – «Герой нашего времени» и сам «герой» - Григорий Печорин. Кому-то он нравится, кто-то его прям обожает, а есть те, кто не любит. Вы концентрируетесь на своих чувствах и знаниях, на том, как именно вы восприняли текст. Именно из-за фокусировки на наших знаниях появляется интертекст – это набор каких-то текстов, связанных с произведением, которые помогают нам глубже понять его. Например, с «Паразитом» тесно связаны «Превращение» Ф. Кафки и «Цветы для Элджерона» Д. Киза. В обоих произведениях главные герои перевоплощаются. У Кафки персонаж становится жуком, точно также, как в «Паразите». У Киза же герой из умственно отсталого превращается в гения с помощью эксперимента, но потом его настигает регресс. Также в произведение Киза есть белая мышка Элджерон, который тоже был невероятно умным, он впоследствии умер, и главный герой похоронил его. У Старобинец также в рассказе есть белая мертвая мышь, на примере которой нам впервые показывают, почему рассказчик решил, что Павлуша Ангел. Все эти параллели сильнее и ярче раскрывают «Паразита». Если прочитать эти два произведения «до», то некоторые детали раскроются сильнее, а концовка не будет такой неожиданной.
Но нужно понимать: умрет не только автор, но и скриптор. Авторка «Паразита» тоже умрет, и никто не пойдет её из гроба доставать, чтобы спросить: «Что же вы хотели сказать своим произведением, Анна?». Именно поэтому мы должны смотреть на читателя. В каждой эпохе разный читатель и каждый человек видит мир по-своему. Поэтому Барт и говорил, что мы должны отойти от позиции автора. Он не бессмертен.
В заключении нашего разговора я хочу поговорить об одном тексте. Это рецензия итальянского философа Умберто Эко, который изучал средневековье, культуру, а также и постмодернизм. И вот цитаты из его рецензии: «Текст читается легко, он динамичен и замешен на самом первоклассном сырье по-настоящему крепкой «развлекаловки»»; «Есть и секс (хорошо, что много секса), есть и адюльтер, есть и однополая любовь, и убийства-инцесты-войны-геноциды, в общем, обычный джентльменский набор.»; «бегство из Египта — почти готовый кинороман»; «Добавлю, что даже апокалипсическая нотка, как ни странно, не режет слух»; «Я рискну даже предположить, что перед нами, по сути, не цельная авторская индивидуальность, а надерганный из множества мест набор разномастных цитат.»; «Единственное спасение — если бы составитель выступил единолично от имени коллектива. Да, но имя составителя почему-то не фигурирует ни в оглавлении, ни на титульном листе!»; «И все же, увы, нельзя не заметить основной недостаток этого суперклассного боевика. Этот недостаток — эклектичность»; «Раблезианский эпизод, разворачивающийся в Содоме (или в Гоморре, но это значения не имеет), когда компания извращенцев пробует оприходовать двух ангелов, сам по себе мог бы «вытянуть» книгу.». Эти цитаты взяты из его рецензии «О Библии». Смотрите, получается так, что мы подходим к тексту с точки зрения и читателя, и рецензента. Его мнение комично и забавно, однако имеет право на существование, точно также как и мнение каждого из вас. В этом и прелесть смерти автора.
Теперь, я надеюсь, вы поняли, что такое смерть автора. Потому что авторка этого высказывания готова обсудить смертность её мнения.