О С Т ЫВ Ш И Е
- Эх, ты! прощелыга! задрот! – завком картинно сплюнул на оцепеневшее, заторможенное стадо остывших, но оно не откликнулось на внешние раздражители. Тем более на вульгарные, дикие, пещерно-пертурбационные. Возможно, я скор на оценку. Не знаю. Стараюсь не осуждать.
- …Осмелюсь спросить…
- Берёшь таз, - тазом он величал эмалированное ведро, - Прикладываешь к перилам, - перилами обозвал балясины в балюстраде балкона, - Наклоняешь и просто…без разбору, - по правому лицу завкома прошла рябь, а по левому – судорога. [ Спрашивается, в чём разница? ] - И фронтально, так сказать, поливаешь их! кому повезёт, значится, тому повезёт. Главное – не стремайся. Хоть и стрёмно.
Сырое мясо лепёхами шлёпалось на побуревшие раскроенные черепа остывших: одни, учуяв свежатину или углядев вожделенный кусок, набрасывались на соседей, другие иррационально продолжали покачиваться маятником на загубленной траве стадиона [ или в зале бывшего театра? ].
- Не вафли! мы первыми их образуем! – бригадир указал подёргивающимся безымянным – практически единственным пальцем – на красный от стыда плакат, где каждой семье назойливо предлагалось взять по одному остывшему на…передержку. Принудительное воспитание. Социальная программа. Плановая. Плюс утраивался материнский капитал, возрастали пособия и иные ништяки. Агитка, вероятно, утратила свою актуальность, т.к. давно не встречал – не то что мать – женщину.
я сглотнул пустоту и рефлекторно нащупал на своей впалой чахлой груди электронную сигарету – скрипичный ключ. Да, люблю иногда…вдуть. Почему бы и нет? Возможно, скор на оценку. Не знаю. Стараюсь не осуждать. В том числе собственную ущербность.
- Репетируй, - грязно и двусмысленно ухмыльнулся завком, утёр обрубком кисти подтекающий глаз и ухромал с балкона [ с трибуны? ] в багровые сгустившиеся портьеры.
Страдальчески обвёл томным взглядом молчаливых «фанатов» [ «зрителей»? ]. Низкий гул, невнятный рой, животный зуммер… отражался на барельефных сводах и стенах. С опаской взглянул на семиярусный хрустальный остров, мелко и нервно вибрирующий над гудящем стадом. Неслышно подошёл к двери, задрапированной льняными портьерами, и аккуратно потянул ручку. Разумеется, я – заперт. Как еще-то? Тем лучше. – залез на ушатанную балюстраду балкона и…прыгнул.
Ведро, оно же таз, по версии замкома, довольно близко пригнуло меня к остывшим, отросшие грязные ногти которых беспомощно окучивали воздух подо мной, поскольку пришлось взлететь на спасительные полметра. Ради себя самого. В нынешних условиях только себя и любишь-голубишь…Одной жёлтой перчаткой вцепился в тару, другой – раскидываю резиновые тягучие мясные лепёхи. В первый раз имею возможность чётко разглядеть лица остывших: их арабо-азиатские черты существенно сгладились, но всё-таки оставались узнаваемыми… а теперь печалька – в одном из остывших с горечью признал старшего мастера с прошлого полимерного завода: «Получай, дядька азат, вот те кусок пожирнее »… В производственных перекурах, помнится, сей достойный туркмен разделял со мной горячее и – горячительное [ при том что ислам запрещает алкоголь. Возможно, я скор на оценку. Не знаю. Стараюсь не осуждать ]. В той…беззаветной мещанской жизни. Зато теперь все – в тонусе. При деле. Даже остывшие. Только зачем их контейнерами вывозят в европу? …
…иссохшие, узкие, они плавно покачиваются на дне стадиона [ театрального зала ], руки тянутся за моими телодвижениями…их проломленные черепа – кувшинки, и сами они – водяные лилии…последняя филейная часть с голубыми прожилками досталась безрукому карапузу, беззвучно клацающему на истоптанной…багровой…траве. Смена заканчивается, завершаю эффектным пике. Прискорбно – никто не оценит. Ну кроме остывших, лучший зритель – молчаливый зритель. Так?
II
завком чувствительно пнул кирзой по хохотальнику, я уморительно заморгал и сгруппировался.
- ржака-обоссака! – он заливался подростковым несформированным смехом, - Нефиг спать – смена уже началась…гм…почему камеры ничего не записали?
ненавистно уставился на его рябое изрытое оспой рыло.
- На этот раз задача стоит на порядок выше, гм… [ это псевдолитературное «гм» начинает окончательно добивать, но – сдерживаюсь. По очевидным причинам ] ты, - завком ткнул в провисший морщинистый кадык левым обрубком, - должен…разделить всё стадо остывших по национальным признакам, и загнать в разные контейнеры. Вот те пульт – кнопка жёлтого цвета отвечает за открытие жёлтого контейнера, синяя – за открытие синего…ну и тп.
он грузно развернулся в сапогах в гармошку: «контейнера 4, значит, остывших тоже подели на 4 стада. Усёк?».
- Если в отстойнике не 4 национальностей, а 3???
- Импровизируй.
не люблю жаловаться. Пффф…кого обманываю? мой текущий, мой актуальный смысл – в жалобах. С казахами получилось довольно легко – всё-таки они – в антропологическом плане – отличны от таджиков и узбеков. Но вот особенно тяжело пришлось с теми, у кого отсутствовало лицо. Ну или другие основополагающие анатомические признаки. Кроме того – к личному моему сожалению – взял на вооружение формулу «стимул – реакция». Объяснять – излишне. Верно?
- А ты в курсах, мой дорогой задротик, что практически у всех азиатов третья группа крови? – завком бережно подтёр маслянистое веко удивительно опрятным платочком с инициалами.
- Да, товарищ бригадир.
- Узнал об этом в википешке…ну…до того, как интернет грохнули. я тогда прямо шкетом был. Даже настоящая девчонка водилась…а не так, как щас…ну…ты допедрил, - он похабно скосил здоровый глаз на остывшую узбечку в дальнем углу отстойника. – Во! Вспомнил, у меня реальный вопрос, ты - очкарик, значит, читал много: чё думаешь, почему остывшими становятся только азиаты?
- Вообще-то, товарищ бригадир, здесь в отстойнике не только азиаты, но и арабской…
- Какая разница? – искренне удивился замком и с досадой стукнул обрубком по балюстраде балкона. Барочная лепнина откололась и раскроила черепа двум остывшим киргизам.
- Несколько по-расистски[1] звучит…товарищ бригадир.
- При чём здесь гонки? – поразился и тут же переключился на другую тему, - Только прикинь…в этот раз отправлю партию остывших в обход всей волокиты… сколько бабла подниму! Нехило?
- А зачем негосударственным компаниям… остывшие?
- хз…один терпила…вкалывает на них, постоянно сопровождает грузы, проболтался, типа контейнеры с остывшими свозят на остров…у берегов бывших штатов…напомни, задрот.
- гренландию имеете ввиду?
- Ну типа того, вот только зря он проболтался, - завком сально ухмыльнулся.
- Прямо как вы сейчас, товарищ бригадир? – в ответку усмехнулся я.
III
К полуночи управился. Пришлось обильно обливать остывших краской, имевшейся здесь в астрономических масштабах. Нормас. Производство же. Иначе вся работа насмарку. Надеюсь, они ничего не чувствуют… Скольким я сжёг глаза? Скольким угробил носоглотку?
…Бытуя довольно продолжительное – если не бесконечное – время с замкомом, начал мимикрировать под его речь. И чем сейчас отличаемся друг от друга? Разумеется, получу собственную долю. Разумеется, не львиную – мышиную. «Речь не о том, но всё же, всё же, всё же »[2]…
…Сознание мясной лепёхой шлёпнулось куда-то глубоко...в самое себя? Теперь я – «вещь в себе». а вообще забавно – теперь, когда мировая культура ушла в минус, можно присваивать любые цитаты. Только вот оценить уже некому…ну и остракизму подвергнуть тоже никто не сможет… «папа может, папа может всё, что угодно» … откуда это? Цитаты отменяют друг друга, как картинки: рабочее место – зрительный зал – сменяется полем стадиона, оно, в свою очередь – производственным цехом…Разумеется, едкие испарения затуманили мозг. Разумеется, литература больше не нужна в эпоху товарно-товарных отношений. Тем более, когда контейнер остывших меняют на пушнину и кисло-молочку. Ну или какие там щас тарифы…каждый год правительство дополняет правила торговли. Всё-таки желание двигать челюстями – неискоренимо. Даже после смерти пожрать не в жисть. Как там каламбурила потомок белой голытьбы – старушка тэтчер? «маркс и спенсер победили маркса и энгельса?» Хотя…какое теперь это имеет значение. Сколько угодно можно упражняться в остроумии…перед остывшими. Кто оценит? Кто?
- отчего же… Я – оценил.
- кто это?
- а сам как думаешь?...
- Господь…Ты?…
- бинго!
- Отче, а почему Твой Язык ничем не отличается от моего?
- давай Подкорректирую вопрос – имеешь ввиду стилистику – да потому что, если бы Я использовал пафосные старославянизмы и всю нашу возвышенную лексику, в общем долго объяснять, время уходит – у тебя – уходит…твой горе-начальник…товарищ замком, у которого даже имени нет, хотя родители назвали его акимом, продаст партию остывших Моей полной противоположности…надеюсь, пояснять не нужно, кому именно? …планируется заселить эти полуразложившиеся тела бесами…и да – наперёд Отвечаю на все твои вопросы: души убиенных, их большая часть – в Раю… Приравнял к мученикам…так что тела, отсортированные тобой внизу…они больше, они давно НЕ люди… И чем быстрее избавишься от потенциальных носителей…сам понимаешь кого, тем лучше. В том числе для тебя.
- Отче…
- дитя моё…прости, что Перебиваю…Отвечаю на твой вопрос: да, у тебя есть свобода выбора, да, если бы ты не захотел помочь упокоиться всем этим душам, Я бы даже не Обратил внимание на чувствительные изменения души твоей…стоп… только что Прочёл в тебе новую мысль …дитя, не надо со Мной торговаться…делай, что нужно и будь, что будет…ты же понимаешь, прости за банальность формулировки – что ты – особенный. абы кого не Наделяю даром левитации…Целую…твой Папа…
- прости, Отец мой! … - я ещё стоял на распухших рахитных коленях…но, памятуя о Миссии, тотчас взмыл под своды императорского театра…да, это театр! А не стадион! …моментально достиг царского ложа, извлёк заныканные канистры с бензином, обильно полил несчастных остывших и…
- […] да ты чё, да ты…, - пунцовая рожа замкома то набухала, то съёживалась, левый обрубок потянулся к огнестрелу.
- аким, даже не…
- что? как? КАК??? Откуда узнал моё…б…ь! какого х...я ты, б…ь в воздухе висишь! Да что это за х…та происходит???? съё…й оттуда!!!
я нажал на кнопки, металлические стены начали, поскрипывая, подниматься, и остывшие в бензине и в краске, стали выползать из четырёх загонов в общий отстойник…
аким прицелился, при чём совершенно дилетантски, но я спланировал на самое дно оркестровой ямы, но он уже вовсю! хаотично! и – видимо бессмысленно – палил по дореволюционным креслам…и мгновенно успел спуститься в зал…отстреливаясь от остывших...зачем упорствовать? Зачем втискиваться в мою нору? Оркестровая яма только для одного…суфлёра…
остывшие по отдельности и целыми группами вспыхивают кустарно… кустами…дореволюционная мебель возгорается моментально. Прискорбно. А могла бы послужить пылесборником. Ой – музеем.
не знал, что новый год наступит именно здесь и сейчас…
не подозревал, каким душком отдаёт мясо испорченной души…
и даже сам факт пожирания бывшего начальника ничуть не подслащивает тухлятину – некоторые начинают гнить уже при жизни. А я? …
Неуместно сейчас вопрошать, поздно, пошло, беспутно…ведь меня уносит всё выше…выше задымлённого зала…выше императорского театра…выше камерного закрытого городка… Туда …в последний раз – с праздным любопытством – бросаю взор на своего носителя – Возможно, скор на оценку. Не знаю. Стараюсь не осуждать. Но всё-таки… какие неприлично раскосые глаза и смуглую кожу носило моё непутёвое угловатое тело.
0.07. 27.11.2019
ал. славников
[1] race – омоним, звучит как «гонки» и как «раса» в англ.
[2] Цитата из самого известного стихотворения а. твардовского «я знаю – никакой моей вины»…