В теоретических концепциях Дюркгейма прослеживаются две главные тенденции. Первая из них — натурализм — исходит из понимания общества и его закономерностей по аналогии с природой, с естественными ее законами и связана с традициями философии Просвещения. Вторая — так называемый социальный реализм — понимание общества как реальности особого рода (sui generis), отличной от всех других видов реальности (физической, химической, биологической, психологической), — связана с концепциями общества, развиваемыми традиционалистами (Бональдом, де Местром), а также Сен-Симоном и Контом.
Социальный реализм как теория общества является частью так называемого «социологизма» Дюркгейма.
В теоретическом плане «социологизм» в противоположность индивидуалистическим концепциям утверждал принцип специфичности и автономности социальной реальности, более того, ее примата и превосходства над индивидами. Идеи «социологизма» встречаются в произведениях многих современников Дюркгейма — Альфреда Эспинаса (1844—1922), Жана Изуле (1854—1929), Евгения Валентиновича Де Роберти (1843—1915).
По сравнению с индивидом общество рассматривалось как более богатая содержанием реальность. В методологическом плане для «социологизма» характерен принцип объективного научного подхода к социальным явлениям, требование объяснения социального другим социальным Я, а в связи с этим — критика биологического и психологического редукционизма.
Социологизм имел непосредственное отношение к решению основного философского вопроса. Дюркгейм признавал связь сознания и материи, указывал на происхождение общественного сознания из «социальной среды». Из того, что социальная жизнь «отчасти не зависит от организма, не следует вовсе, что она не зависит ни от какой материальной причины и что ее должно поместить вне природы, — писал он. — Все те факты, объяснения которых нельзя найти в строении тканей, происходят от свойств социальной среды». Сутью его концепции было стремление включить моральные и религиозные феномены в сферу естественных явлений, «имеющих условия и причины», но в то же время сохранить их специфику. Последнее вело к наделению общественного сознания такого рода качествами, которые превращали его в почти самостоятельный феномен, порождающий общественную жизнь как таковую.
Дюркгейм проводил четкое различие между индивидуальным и коллективным сознанием. «Группа думает, чувствует, действует совершенно иначе, чем это сделали бы ее члены, если бы они были разъединены. Если, следовательно, отправляться от этих последних, мы не поймем ничего из того, что происходит в группе», — писал он. Коллективное, или общее, сознание французский социолог называл психическим типом общества, имеющим свой способ развития, несводимый к материальной основе, свои условия существования. Стремясь выразить динамический аспект коллективного сознания, его спонтанный, нерегулируемый характер, Дюркгейм ввел термин «коллективные представления» для обозначения эмоционально окрашенных общих идей и верований. И своему происхождению, и по своему содержанию они являются общественными, коллективными.
При рассмотрении генезиса коллективного, или общего, сознания Дюркгейм опирался на идеи непрерывного развития природы и «творческого синтеза» простого в сложное.
Отношения индивидов в обществе истолковывались им как отношения ассоциации, в результате которой возникает новое качество — социальная жизнь как процесс деятельности.
Учение, согласно которому в процессе общения и ассоциации индивидов из фактов взаимодействия и коммуникации возникает новое качество — социальная жизнь, получило у многих исследователей Дюркгейма название «ассоцианистского реализма».
Отрицая веру в общество как трансцендентное гипостазированное и субстанциональное целое и предупреждая против подобного истолкования своей концепции, Дюркгейм писал: «Социальные верования или акты способны существовать независимо от их индивидуальных выражений. Этим, очевидно, мы не хотели сказать что общество возможно без индивидов: подозрение в провозглашении столь явной нелепости нас могло бы и пощадить». Под «независимостью общества» Дюркгейм подразумевал лишь его объективность по отношению к индивиду и особую качественную специфику, а не потусторонность, сверхъестественность. «Мы отнюдь не хотим гипостазировать коллективное сознание, — писал Дюркгейм, — Мы столь же мало допускаем субстанциональную душу в обществе, как и в отдельном индивидууме». Социолог истолковывал отношение общества и индивидов как отношение целого и его частей, постоянно ссылаясь на пример химического целого как синтез его составных элементов.
Однако наряду с ассоцианистским существует еще один немаловажный аспект дюркгеймовского понимания общества. Указывая на земные социальные корни религии, Дюркгейм называл бога обществом. Употребляя понятия общества и бога как синонимы, он хотел предложить взамен обветшалых религиозных представлений новые, отвечающие критериям рациональности и светскости. Подчеркивая священность общества, наделяя его чертами одухотворенности, гиперспиритуалистичности, Дюркгейм хотел выразить идею морального превосходства общества над индивидами.
Но, наделяя общество чертами священности, он рисовал его тем самым в традиционных религиозных красках. Натурализм и рационализм Дюркгейма вполне сочетались не только с религиозно-спиритуалистической терминологией, но и с идеалистической трактовкой общественной жизни.
Взгляды Дюркгейма на общество эволюционировали. В своих ранних произведениях он настаивал на тесной взаимосвязи между коллективным сознанием и социальной средой. В зависимости от того, как меняется размер групп, плотность и мобильность их индивидуальных компонентов, отношение между индивидуальными умами и коллективным умом, меняются и общие верования, санкционируемые последним. Позднее Дюркгейм стал считать коллективное сознание жизненным узлом всего общества.
Общество он объявил «композицией всякого рода идей, верований и чувств, которые реализуются через посредство индивидов».
Исторический идеализм, яркой формулировкой которого было это определение общества, привел Дюркгейма к тому, что социальные отношения он почти всегда стал истолковывать как отношения моральные; а идеалы называл «душой общества», его сущностью.
Как справедливо указывал ученик Дюркгейма Селестен Бугле, «в позитивизме не было монизма», и в особенности в дюркгеймовском позитивизме. Общество и его сознание рассматривались Дюркгеймом как явления одноплановые, в его концепции они были не только взаимосвязанными и взаимообусловленными, но и могли менять этимологическую последовательность при объяснении. То коллективные представления были продуктом общества, то, наоборот, общество — продуктом коллективных представлений, что не смущало Дюркгейма, а, напротив, казалось ему признаком научности. В этом состоял, как отмечал Бугле, «центральный пункт дюркгеймовской философии»
Проблема самоубийства, исследованию которой Дюркгейм посвятил специальную монографию, привлекла его внимание по многим причинам. Это была «ясно очерченная группа фактов», которые можно легко определить. Вместо того чтобы «предаваться метафизическим размышлениям по поводу «социальных явлений», социолог может «открывать законы, которые лучше всякой диалектической аргументации доказывают возможность существования социологии как науки». Это во-первых. Во-вторых, Дюркгейм рассматривал свою работу как применение к эмпирическому материалу главного принципа социологического метода: изучение социального факта как «вещи», т. е. признание существования особой, внешней по отношению к индивиду общественной реальности, которая, определяя его поведение, не зависит от воли этого индивида.
Опираясь на эти теоретико-методологические предпосылки, Дюркгейм отвергал объяснение самоубийства индивидуальными психологическими мотивами и утверждал в качестве объясняющих факторов сугубо социальные причины: «Самоубийство зависит главным образом не от внутренних свойств индивида, а от внешних причин, управляющих людьми».
Выявляя черты общественного кризиса, Дюркгейм отмечал, что самоубийство является «одной из тех форм, в которой передается наша коллективная болезнь, и они помогут нам добраться до ее сути». Определение причины социальной болезни, рекомендация средств ее преодоления казались ему лучшим способом упрочения престижа социологии как науки. Социологическое объяснение «наиболее индивидуального действия» могло пролить свет на те силы, которые объединяют людей, поскольку самоубийства — явный пример разрушения социальных связей.
Сущностью дюркгеймовского объяснения был «социологизм», сквозь призму которого рассматривались все другие факторы, в том числе и индивидуальная предрасположенность к самоубийству. Указывая, что психологические мотивы самоубийств, часто кажущиеся их причинами, представляют лишь индивидуальное, притом искаженное отражение общих условий, Дюркгейм обратился к изучению социальной среды как главной причины, под влиянием которой изменяется процент самоубийств. Дюркгейм полностью не отвергал роли индивидуальных факторов, психического состояния отдельных самоубийств, их специфических жизненных обстоятельств, но подчеркивал второстепенное значение этих факторов, зависимость от общих социальных причин, состояния общества.
Согласно концепции, выдвинутой Дюркгеймом, процент самоубийств (отношение количества самоубийств к численности населения) является функцией нескольких социальных переменных: взаимоотношений в религиозных, семейных, политических, национальных и других группах. Исходя из этого, Дюркгейм использовал прием доказательства путем элиминации (исключения), систематически рассматривал и отвергал такие социальные факты, как «психоорганическое предрасположение» индивидов (психопатическое состояние, расовый и наследственный факторы), черты физического окружения (климат, время года, время дня) и процесс подражания. Вслед за этим он рассматривал действие социальных причин и способ, каким они действуют, а также отношения, в которых находятся социальные и несоциальные факторы.
Обратившись к данным официальной статистики, Дюркгейм обнаружил ряд частных закономерностей: процент самоубийств выше летом, чем зимой; мужчины чаще кончают самоубийством, чем женщины; старые люди чаще, чем молодые; солдаты чаще, чем гражданское население; протестанты чаще, чем католики; одинокие, вдовы или разведенные чаще, чем женатые; процент самоубийств выше в городских, чем в сельских областях, и т. п. «Оставив в стороне индивида как индивида, его мотивы и идеи, нужно изучать, — утверждал Дюркгейм, — те различные состояния социальной среды (религиозные верования, семья, политическая жизнь, профессиональные группы и т. п.), под влиянием которых изменяется процент самоубийств». Исследуя социальные факты, Дюркгейм старался определить, какой элемент или какой аспект их в соответствии с различными логическими правилами, и особенно с правилом соответствующих изменений, наиболее тесно связан с процентом самоубийств. Какая, например, черта религии имеет наибольшее отношение к самоубийству? Что именно в католицизме делает католиков менее подверженными самоубийству, чем протестантов?
Начав с исследования того, как то или иное вероисповедание влияет на самоубийство, Дюркгейм показал различия между католицизмом и протестантизмом как с точки зрения вероучения, так и с точки зрения обрядов. Католицизм как более старая традиционная система верований и обрядов обладает по сравнению с протестантизмом гораздо большей целостностью, силой убеждений, непримиримостью к новшествам, разрушающим общий дух. Это обусловливает большую сплоченность религиозной группы католиков, а отсюда, следовательно, меньший среди них процент самоубийств. Протестантизм же связан с упадком традиционных верований, проникнут «духом свободомыслия» и критицизма. Его возможность объединить верующих меньше, и процент самоубийств поэтому выше.
Эта гипотеза позволила объяснить многие другие социальные переменные, связанные с ростом числа самоубийств. Объединяет эти переменные степень социальной интеграции или социальной связи индивида. Семья, дети, сельская жизнь — те социально интегрирующие факторы, которые предохраняют от чувства социальной изоляции. «Число самоубийств обратно пропорционально степени интеграции тех социальных групп, в которые входит индивид».
Факторы несоциального порядка, писал Дюркгейм, могут оказывать на процент самоубийств только косвенное влияние. Он применил процедуру, когда в отношение включается не социальный фактор, но отыскивается тот его аспект, который наиболее тесно связан с фактором социальным.
Влияние биологических, например половых, различий становится понятным, когда проанализированы соответствующие социальные позиции мужчин и женщин, способы их участия в социальной и экономической жизни, изменяющиеся циклы их социальной активности и т. д. Утверждая, что «различные типы самоубийств могут вытекать из различных определяющих причин», и указывая на трудности составления морфологической классификации самоубийств, учитывающей все их характерные типовые особенности, Дюркгейм принял решение составить этиологическую классификацию, соответствующую причинам самоубийств.
Он выделил четыре вида самоубийств: эгоистическое, альтруистическое, аномическое и фаталистическое. Первое создаетcя причинами, которые обусловливают отдаление индивида от общества, перестающего влиять на него регулирующим образом. Разрыв социальных связей, отсутствие коллективной поддержки, состояние разобщенности порождают чувство одиночества, пустоты, ощущение трагизма существования. Одной из причин самоубийства подобного рода может быть крайний индивидуализм, но почвой, его порождающей, является «больное общество, коллективное бесчувствие, социальная тоска». Общественная дезорганизация, «утрата общественных целей ослабляют социальные узы, привязывающие индивида к обществу, а следовательно, к жизни. Это общее состояние в свою очередь отражается в дезинтеграции общественных групп — религиозных, семейных, политических, непосредственно влияющих на индивида.
Второй вид самоубийства — альтруистический — встречается тогда, когда личные интересы совершенно поглощены социальными, когда интеграция группы настолько велика, что индивид перестает существовать как самостоятельная единица. К этому виду Дюркгейм относит древние обычаи: самоубийство стариков и больных, самосожжение жен после смерти мужей, самоубийство рабов после смерти хозяина и т. п. Такого рода самоубийства существовали главным образом в архаических обществах.
Третий вид самоубийств — аномический. Он встречается по преимуществу во время крупных общественных потрясений, экономических кризисов, когда индивид теряет способность приспосабливаться к социальным преобразованиям, новым социальным требованиям и теряет связь с обществом. Состояние общественной аномии, под которой Дюркгейм подразумевал отсутствие четких правил и норм поведения, когда старая иерархия ценностей рушится, а новая еще не сложилась, порождает моральную неустойчивость отдельных индивидов. Когда колеблется и дезорганизуется общественная структура, одни индивиды быстро возвышаются, другие теряют свое положение в обществе, когда нарушается общественное равновесие, число самоубийств растет. Аномическое самоубийство, встречающееся чаще всего в торговых и деловых кругах, характеризуется Дюркгеймом также со стороны индивидуальных качеств представителей торгового и промышленного мира, их необузданного стремления к наживе, которое, не встречая жесткой регламентации, непомерно растет, нарушая моральное и психологическое равновесие. Таким образом, ослабление или отсутствие общественной регламентации, беспорядочная, неурегулированная общественная деятельность лежит в основе аномического самоубийства. Если общество не способно оказывать нужное воздействие на человека, печальный исход неизбежен. Противоположностью аномического самоубийства является фаталистическое, возникающее в результате усиленного контроля группы над индивидом, «избытка регламентации», которая последнему становится невыносимой, «Его совершают люди, будущее которых безжалостно замуровано, страсти которых жестоко ограничены дисциплиной».
Таким образом, самоубийство, по мнению Дюркгейма, является намеренным и сознательным актом, совершаемым индивидом в зависимости от социальной дисциплины. Мерило нормального социального поведения — «нормальный социальный субъект», дисциплинированный и признающий коллективный моральный авторитет.
Понятия «эгоизм — альтруизм» и «аномия — фатализм» обозначали в концепции Дюркгейма коллективные силы или наклонности, толкающие человека на самоубийство. Дюркгейм называл эти «силы» течениями. Измерение их интенсивности возможно по проценту самоубийств. Коллективные силы или наклонности могут объяснить, по мнению теоретика «социологизма», индивидуальные наклонности и предрасположения к самоубийству, а не наоборот. Психологические мотивы самоубийства являются индивидуальными, притом часто искаженными, отражениями общих условий социальной среды.
Наиболее ценной чертой дюркгеймовского анализа самоубийств является раскрытие социальной сущности этого явления как порождаемого кризисным состоянием общества. Идеи Дюркгейма послужили толчком для социологических исследований «отклоняющегося поведения», в частности, его подход был широко использован и развит Робертом Мертоном. Но, ярко описав состояние морального разложения, морально-психологической дезорганизации и упадка буржуазного общества, Дюркгейм не вскрыл истинных причин этого кризиса, усматривая их не в сущности капиталистических отношений, а в слишком быстрых темпах социальных изменений, за которыми не поспевает моральное сознание.
Реакционно-утопической была и идея выхода из кризиса путем создания производственных корпораций, призванных укреплять моральный порядок общества.
Следует указать на абстрактный, формалистический характер типологии самоубийства, разработанный Дюркгеймом. Существо этого социального явления искажалось тем, что в одну группу попадали разнородные поступки, отражающие социальные нормы различных общественно-экономических формаций.
Уделяя преимущественное внимание социальному фактору, Дюркгейм ограничивался лишь указанием на его связь с фактором психологическим. Мысль о том, что решение индивида опосредуется культурными требованиями и нормами, той или иной установкой в отношении человеческой жизни, ее ценности, также не была разработана, а лишь высказана Дюркгеймом.
Осознание последователями Дюркгейма этих недостатков привело к пересмотру ими некоторых его положений, к стремлению более последовательно и полно включать в социологическую теорию психологические факторы, что и было сделано Морисом Хальбваксом в его работе «Причины самоубийства» (1930). Ряд еще более поздних исследований реабилитировал роль психологических факторов, показывая влияние социальных переменных на те психологические детерминанты, которые непосредственно обусловливают индивидуальное решение.
Несмотря на то что концепция Дюркгейма нуждалась в более детальном анализе соотношения объективных и субъективных факторов, главное направление его исследования давало толчок к разработке общего вопроса — социальной обусловленности индивидуальной психологии.
Дюркгейм проложил дорогу количественному анализу в социологии и наметил пути развития его частных методик и техник, таких, например, как метод последовательного включения факторов, участвующих во взаимодействии, суть которого в исследовании и интерпретации комплекса взаимоотношений между множественностью характеристик, систематически включаемых в отношение, исследованное раньше, изучение этого отношения в широко варьирующихся контекстах и т. п. Дюркгейм не мог воспользоваться элементарными с сегодняшней точки зрения инструментами научного анализа: коэффициентом корреляции, понятием статистического взаимодействия, формализацией аналитических процедур и др. Несмотря на это, его работа сыграла значительную роль в утверждении социологического подхода к самоубийству в противоположность психопатологическому, популярному в его время и до наших дней соперничающему с социологическим подходом. И хотя многие из частных заключений Дюркгейма были опровергнуты либо уточнены, главная идея сохранила свое значение до сих пор.
Причину роста самоубийств в буржуазном обществе действительно следует искать в кризисных социальных ситуациях. При этом необходимо иметь в виду не только состояние общественной дезорганизации, моральной опустошенности и ослабления социальных связей, но в первую очередь и такие объективные процессы, порождаемые капитализмом, как рост безработицы, нищеты и страданий трудящихся масс.
27. ОБЩЕСТВЕННАЯ СОЛИДАРНОСТЬ И РАЗДЕЛЕНИЕ ТРУДА ПО ДЮРКГЕЙМУ. Один из главных вопросов, который постоянно интересовал французского социолога, состоял в том, чтобы выяснить, каким образом люди объединяются в общество, что заставляет их это делать. Ответ на этот вопрос был найден им в движущей силе их поведения, которую он определил как социальную солидарность. Последнюю Дюркгейм рассматривает в тесной связи с разделением общественного труда.
Он говорит, что силой, создающей общественное целое, является разделение труда: Оно же объясняет различия между индивидами, превращение каждого в личность. Сознание того, что любой человек зависит от другого, что все связаны единой системой общественных отношений, создаваемых разделением труда, вызывает у людей не только чувство зависимости друг от друга, но и понимание своей связи с обществом, т.е. социальной солидарности.
Таким образом, связь между социальной солидарностью и разделением труда определяется, прежде всего, тем, что второе является источником первой. Социальная солидарность - высший моральный принцип, высшая ценность, которая является универсальной, потому что признается всеми членами общества.
Дюркгейм пишет о двух формах социальной солидарности - механической и органической, каждая из которых характеризует различные типы связей и отношений между людьми. Механическая солидарность, согласно его терминологии, - это "солидарность по сходствам", т.е. вследствие сходства между людьми. Она существует в неразвитом, архаичном обществе, тогда, когда индивиды мало чем отличаются друг от друга.
В развитом обществе на смену механической приходит органическая солидарность. Она возникает и существует в условиях развивающегося разделения труда, усиления дифференциации и различий между людьми. Она подчеркивает индивидуальность и личностное начало.
Переход от одной формы солидарности к другой происходит на основе возникающего разделения труда. Его причиной социолог считал рост народонаселения и усиливающуюся в связи с ним интенсивность социальной жизни. Разделение труда становится едва ли не единственным средством и фактором сохранения и упрочения общества, которое происходит благодаря появлению социальной солидарности нового типа - органической. Профессионализация труда и специализация функций ориентируют общество в целом и конкретные социальные группы на стремление к единству.
Таким образом, возникая на основе общественного разделения труда, социальная солидарность становится стержнем его дальнейшего развития. Анализ связи разделения труда и социальной солидарности логично привел ученого к отказу от глубокого изучения экономической жизни капиталистического общества.
Все "ненормальные" формы разделения труда (аномия, социальное неравенство) возникают как результат недостаточной отрегулированности отношений между основными классами капиталистического общества
28.Социология религии Э.Дюркгейма. При определении понятий религии Дюркгейм использовал метод истории; по его мнению, она составляет единственный тод объяснительного анализа, применимый для рассмотрения новейших религий: необходимо проследить тот исторический путь, на котором они постепенно формировались. Поскольку все религии, считал Дюркгейм, сопоставимы, постольку неизбежно существуют основные, общие для них элементы. Всем системам верований и культов присуще некоторое количество основных представлений и ритуальных установок, которые, несмотря на разнообразие форм, везде имеют одно и то же объективное значение и выполняют одинаковые функции. Это — постоянные элементы, образующие в религии то, что есть в ней вечного и человеческого; они составляют объективное содержание идеи, которую выражают, когда говорят о религии вообще.
Рассматривая имеющиеся определения религии, он подверг критике точку зрения, согласно которой для всякой религии характерно понятие сверхъестественного. Понятие религиозного далеко не совпадает с понятием необычного, непредвиденного, таинственного. Идея таинственного не содержит в себе ничего исходного. Она не дана человеку изначально, поэтому занимает какое-то место лишь в небольшом числе развитых религий. Идея сверхъестественного не применима для общего определения религии.
Не удовлетворяло Дюркгейма и определение религии через понятие божества; есть обряды без богов и даже такие, от которых происходят боги. Не все религиозные свойства проистекают от личностей божеств.Существуют культовые отношения, не имеющие целью соединять человека с божеством. Следовательно, религия выходит за рамки идеи богов и духов. Определяя религию, Дюркгейм прежде всего констатировал, что она главным образом представляет собой “социальный факт”.
Дюркгейм выделял ряд функций религии, главной из которых считал создание и укрепление общественной солидарности. Религия посредством прежде всего культа конституирует общество как целое: подготавливает индивида к социальной жизни, тренируя послушание (дисциплинирующая функция), укрепляет социальное единство (сплачивающая функция), поддерживает традиции, верования, ценности (воспроизводящая, транслирующая функция), возбуждает чувство удовлетворенности, социальный энтузиазм (воодушевляющая, эйфорнческая функция). Религия выполняла и выполняет также познавательную функцию. Нет религий, которые были бы ложными; все они по-своему истинны: каждая, хотя и по-разному, соответствует данным условиям человеческого существ вания. И все же познавательная функция стала присущей по преимуществу науке, она и другие области духовной деятельное постепенно оттесняют традиционные религии. Научные, экономические, политические функции отделяются от традиционно религиозных; область традиционной религии все более сокращается сравнению с областью повседневной жизни, развиваются нетрадиционные формы религиозности.
Религия является душой общества, его необходимым структурным элементом, хотя она и может представать в политических, национальных и иных символах. Имеются такие формы религиозного поведения, которые не принадлежат какой-то определенной религии. И современное общество религиозно, даже если интеграция находит выражение в национальных и политических символах.
Э. Дюркгейм считает необходимым изучать религии не вообще, а в конкретной социальной системе. На разных этапах истории и в разных типах общества роль религии неодинакова. Архаическим обществам присущ “механический” тип солидарности, означающий полное поглощение индивидуального сознания коллективным. В ходе истории возрастающее разделение труда приводит к тому, что “коллективное сознание” утрачивает прежнюю силу, действует в более ограниченной сфере: “механическая” солидарность сменяется “органической”, когда учитываются различие индивидов и их взаимозависимость.
29.Понимающая социология Макса Вебера. Концепция социального действия и идеального типа. Выдающуюся роль в развитии социологии в конце XIX – начале XX веков сыграл немецкий мыслитель Макс Вебер (1864-1920). С точки зрения М. Вебера, социология должна изучать, прежде всего, поведение и социальную деятельность человека или группы людей. Однако не всякие их поведение и деятельность являются предметами изучения социологии, а только такие, которые осмыслены ими с точки зрения целей и средств их достижений и ориентированы на других субъектов. Если действие рассчитано на ответную реакцию не со стороны других людей, а скажем, со стороны машин или природы, оно не считается Вебером социальным. Не являются таковыми и подражательные действия. Социальные действия составляют, по Веберу, систему их сознательного, осмысленного взаимодействия. В таком качестве они образуют предмет внимания так называемой понимающей социологии.
Суть дела в следующем: если действия человека осмыслены и внутренне ориентированы на что-то, то социолог должен разобраться не только в содержании этих действий и в их возможных последствиях для других людей, но прежде всего должен осмыслить, понять содержание духовного мира субъекта социального действия. В данной роли социология выступает как понимающая.
М. Вебер создал и развил концепцию понимающей социологии, задачи которой, по его мнению, заключаются в том, чтобы понять и объяснить, посредством каких осмысленных действий люди пытаются осуществить свои стремления и какие социологу последствия имели их стремления для других людей.
В своей понимающей социологии Вебер исходит из того, что понимание социальных действий и внутреннего мира их субъектов может быть как логическим, т. е. осмысленным с помощью понятий, так и чисто эмоциональным. В этом случае оно достигается посредством «вчувствования», «вживания» социолога во внутренний мир субъекта социального действия. Он называет этот процесс сопереживанием. Тот и другой уровни понимания социальных действий, из которых складывается общественная жизнь людей, играют свою роль. Однако более важно, по Веберу, логическое понимание социальных процессов, их осмысление на уровне науки.
Важнейшей составляющей данной теории является концепция идеальных типов. Вебер трактовал идеальный тип как некую идеальную модель того, что наиболее полезно человеку, что объективно отвечает его интересам в современной ему эпохе. В этом отношении в качестве идеальных типов могут выступать моральные, политические, религиозные и другие ценности и вытекающие из них установки поведения и деятельности людей, правила и нормы их поведения, а также традиции социального общения.
Идеальные типы Вебера характеризуют как бы сущность оптимальных общественных состояний - состояний власти, межличностного общения, индивидуального и группового сознания и т. д. В силу этого они выступают как своеобразные критерии, исходя, из которых необходимо вносить изменения в духовную, политическую и материальную жизнь людей. Поскольку идеальный тип не совпадает полностью с тем, что есть в обществе, он несет в себе черты утопии. И все-таки идеальные типы выступают как социально значимые явления. Они способствуют внесению целесообразности в мышление и поведение людей и организованности в общественную жизнь.
Учение М. Вебера об идеальных типах не потеряло своей актуальности. Оно служит для его последователей своеобразной методологической установкой социального познания и решения практических проблем, связанных, в частности, с упорядоченностью и организованностью элементов духовной, материальной и политической жизни.
30. М.Вебер о власти и типах господства. Учение М. Вебера о типах легитимного господства, т. е. власти, признанной управляющими индивидами, сводится к следующему1. Господство означает шанс встретить повиновение определенному приказу, а значит, предполагает взаимное ожидание: того, кто приказывает, - что его приказу будут повиноваться; тех, кто повинуется, - что приказ будет иметь тот характер, который ими признается законным и справедливым. В своих работах М. Вебер анализирует легитимные типы господства исходя из возможных (типичных) "мотивов повиновения".
Легальное господство. Первый тип господства - легальный - в качестве "мотива уступчивости" имеет соображения интереса; в его основе лежит целенаправленное действие индивидов [19]. К такому типу принадлежат современные европейские государства, в которых, по М. Веберу, подчиняются не личности, а законам. Аппарат управления состоит из специально обученных чиновников, к которым предъявляется требование действовать по строго формальным и рациональным правилам. Формально-правовое начало - принцип, лежащий в основе "морального господства"; именно этот принцип оказался, согласно М. Веберу, одной из необходимых предпосылок развития современного капитализма как системы формальной рациональности.
Патриархальное господство. Другой тип легитимного господства, обусловленный нравами, привычкой к определенному поведению, М. Вебер называет традиционным. Традиционное господство основано на вере не только в законность, но даже в священность издревле существующих порядков и властей; в его основе лежит традиционное воздействие. Чистейшим типом такого господства является, по М. Веберу, патриархальное господство. Союз господствующих представляет собой общность: тип начальника - "господин", штаб управления - "слуги", подчиненные - "подданные", послушные господину в силу пиетета. Патриархальный тип господства структурно во многом подобен семье, что делает особо прочным и устойчивым этот тип легитимности. Здесь не столько служебная дисциплина или деловая компетентность, сколько личная преданность служит основанием для назначения на должность и продвижения по иерархической лестнице. Поскольку ничто не ставит предела произволу господина, иерархическое членение часто нарушается привилегиями.
Харизматическое господство. Третьим чистым типом является так называемое харизматическое господство (от греч. charisma - божий дар). Харизма, по М. Веберу, - некая экстраординарная способность, выделяющая индивида среди остальных, не столько приобретенная им, сколько дарованная ему природой, Богом, судьбой. К харизматическим качествам М. Вебер относит магические способности, пророческий дар, выдающуюся силу духа и слова. Согласно М. Веберу, харизмой обладают герои, великие полководцы, маги, пророки и провидцы, гениальные художники и писатели, выдающиеся политики, основатели государств и мировых религий (Будда, Христос, Магомет, Александр Македонский, Цезарь, Наполеон и др.). Харизматический тип легитимного господства представляет собой противоположность традиционного: если последний держится привычкой, привязанностью к обычаю, то харизматический, напротив, опирается на нечто необычайное, никогда ранее не признававшееся. Аффективный тип социального действия является основной базой харизматического господства. М. Вебер рассматривает харизму как "великую революционную силу", способную изменить лишенную динамизма структуру традиционных обществ.
31. Социология религии М.Вебера. Социология религии — отрасль социологии, изучающая взаимоотношения между религией и обществом. Социология религии изучает религиозные практики, исторический опыт взаимодействия религии и общества, универсальные темы и роли религии в социальных процессах. В отличие от философии религии, социология религии не ставит своей целью оценку религиозных убеждений. Современную социологию религии можно представить, как совокупность трех уровней знаний: методологического,