Мм знаем, что цель всех видов сопротивления - успех первоначального вытеснения. Мы также знаем, что защитные механизмы сперва предохраняют бессознательный материал от того, чтобы он стал подсознательным, а затем и от его проникновения в систему Сс что. Защиты могут считаться успешными, когда они вызывают амнезию при истерии, перемещение при фобии, разрыв связей между различными психическими элементами при компульсивном неврозе, проекцию при паранойе и тому подобное. Однако, для того, чтобы сохранять защиты, эго подвергает
изменениям собственную организацию, что приводит к формированию определенных реакций, к отклонениям в чертах характера, к расщеплении это и так далее. Так как анализ нацелен на снятие вытеснении, ослабление защит и точное воспроизведение инфантильных воспоминаний, вытеснение которых стало причиной изменений в это, цель анализа может быть достигнута только в том случае, если будет изменено отношение эго к отвергнутому материалу ид. Защищенное аналитиком эго снижает свои защиты и сопротивления и, таким образом, позволяет пациенту встретиться с отвергнутым материалом без страха или с незначительным страхом. Затем он может вспомнить то, что было забыто и воспроизвести и оживить старые инфантильные переживания, которые в прошлом вызывали тревогу Таким образом, теперь у него есть мужество, чтобы посмотреть на себя и увидеть связи между фантазиями, воспоминаниями и переживаниями прошлого, которые были прерваны процессом защиты и которые никогда не существовали на сознательном уровне. Он освобождается не только от страха перед воспоминаниями, но и от страха увидеть связи между отдельными элементами сложной психической жизни. Освобождаясь от тревоги, он обретает способность признать свои конфликты и, следовательно, бессознательный смысл собственного невроза.
В начале психоаналитической эры воспоминание и отреагирование травматических событий рассматривались как активный акт исцеления. Хотя техника аналитического лечения и концепция психической травмы подверглись определенным изменениям, тем не менее, основные идеи относительно травмы и лечения, в принципе, остались прежними. Первичная «травматическая» ситуация или переживание воспроизводится через как можно более точное воспоминание, причем, чем точнее это воспроизведение, тем лучше терапевтический результат. Поскольку инфантильная травма уже не является актуальной травмой, она может быть без страха воспроизведена и подвергнута проверке реальностью. (Когда произошла травма, пациент был ребенком, но сейчас он вырос). Кроме того, так как аналитик подталкивает пациента к неудовольствию, сопровождающему воспоминания о неприятных переживаниях, пациент учится терпеть неудовольствие и боль. (Гиперчувствительность к боли, неспособность выносить напряжения потребностей и готовность к тревоге являются характерными особенностями невротика.)
Не все травматические переживания - это реальные переживания; некоторые из них оказались связанными в воображении с одной из типичных фантазий человечества. Исходя из этого можно было бы предложить, что их воспроизведение не имеет терапевтической ценности. Однако, как бы странно это не показалось, их воспроизведение приносит по крайней мере временное облегчение. Еще более важным является тот факт, что признание этих фантазий оказало огромную помощь психоаналитической технике. Процессы, которые приводят к признанию инфантильного, вытесненного материала и его переводу в сознательные мысли, идей, желания, стремления и тому подобное называются «проработкой». Они состоят из различных категорий и могут быть рассмотрены с различных точек зрения - топографической, экономической и динамической. Фрейд назвал рассмотрение психических процессов с точки зрения топографии, экономики и динамики «метапсихологией». Поскольку он использовал этот термин до формулирования психологии эго, я хотел бы включить в концепцию метапсихологии структурный аспект. Хотя топографически система Бес совпадает с ид, структурно части эго бессознательны, например, в случае чувства вины и потребности в наказании.
Эго может воспринять бессознательный материал ид как цепь ассоциаций,
которые содержат мысли, идеи, воспоминания, фантазии и тому подобное. Исследую приобретаемый в процессе психоаналитического лечения материал с точки зрения ментальной топографии, можно увидеть то, как этот материал из системы Бес продвигается через систему Пес в систему Сс. Также можно наблюдать, что посредством перехода от одной психической системы в другую, эго интегрирует и овладевает мятежными стремлениями ид, благодаря чему и само эго подвергается определенным изменениям.
Рассматривая один и тот же материал с экономической и энергетической точек зрения, можно наблюдать избавление от неудовольствия посредством уничтожения вытеснения и поднятия вытесненного бессознательного материала в сознание. В то же самое время даже приблизительно нельзя оценить количество психической энергии, которая расходуется на поддержание защит.
Кроме того, процесс осознания сопровождается перестановкой определенных катексисов и контркатексисов, то есть перемещением психической энергии с одной психической системы на другую. Пока патогенный материал бессознателен, пациент, конечно же не может его осознать; как только он становится подсознательным, он становится досягаемым для системы Сс эго. Вытеснение расходует много психической энергии. Снятие вытеснения делает необязательным чрезмерное расходование психической энергии, и через перераспределение этой энергии внутри психической системы достигается равновесие.
Исследуя аналитический материал с динамической точки зрения, аналитик может осознать, что симптомы возникают из психических конфликтов и что они являются их следствием. Также он может увидеть, что анализ освобождает психические силы, которые до этого расходовались на сохранение защиты. Часто можно наблюдать и последующие превратности этих освобожденных сил, а именно то, как они используются в формировании сублимаций.
Невротический симптом облегчает невротический конфликт. Симптом создается взаимодействием сил ид и эго. Посредством анализа вскрываются психические представители ид и противоположные требования эго. Аналитическая работа обнажает слои психического конфликта, с помощью интроспекции открывает один за другим эти слои и демонстрирует развитие симптома.
Пока эго контролирует вытеснение, психический конфликт дремлет, однако, когда эго ослабевает или увеличивается давление инстинктов, вытеснение терпит неудачу и реактивируется конфликт. Для того, чтобы перевести его вновь в инертное состояние, эго использует различные новые средства защиты и таким образом достигает успеха в установлении контроля над конфликтом. Эти средства включают в себя новые катексисы и контркатексисы, которые, фактически, подкрепляют первичное вытеснение. Результатом этой психической борьбы обычно является конфликт, который представляет собой компромисс. И эго как вытесняющая сила, с одной стороны, и вытесненные инстинктивные побуждения, с другой стороны, находят свое удовлетворение в симптоме. В этом отношении, как и во многих других, симптом имеет сходство со сновидением. Сновидение - это также компромисс, в котором выражают себя желания ид и эго.
Актуальное эго подсознательно и управляется вторичным процессом, ид бессознательно и управляется первичным процессом. Если является верным суждение о том, что невротический симптом - это компромисс между эго и ид, то можно предположить, что и первичный и вторичный процесс участвует в симптомообразовании. Как творение эго, симптом подчиняется законам вторичного
процесса, а как творение ид, — законам первичного процесса. Симптом — это создание это, и потому он кажется осмысленным, но он же является и созданием ид, поэтому он и кажется бессмысленным. Фактически, симптом - это смесь и того и другого, в которой все же преобладает абсурд. В процессе лечения оба эти способа работы психического аппарата обнажаются и подвергаются интерпретации аналитика.
Давайте здесь остановимся и посмотрим на то, как наши теории выглядят ни практике. С этой целью я собираюсь исследовать пример из повседневной работы аналитика Этот пример представляет собой небольшой фрагмент анализа пациента, страдающего приступами обсессивных вопросов. Он задавал себе вопросы и пытался на них ответить. Когда ответы его не удовлетворяли, он становился очень возбужденным и его захлестывала сильная тревога.
Первый припадок произошел, когда ему было примерно шестнадцать лет. В то время он изучал в школе период Возрождения. В один из дней, по дороге из школы домой, он впервые спросил себя о том, когда точно начинается Возрождение и когда да заканчивается. Конечно же он не смог найти ни одного удовлетворяющего его ответа. Затем он вновь и вновь задавал себе от вопрос, до тех пор пока не испытав смущение, головокружение панику.
Его вопрос о начале и конце Возрождения был законен и вполне осмыслен. Ученые до него пытались ответить на этот вопрос, но не преуспели в этом. Бессмысленными были его принудительные и необузданные попытки ответить на этот чрезвычайно трудный вопрос, который a priori был обречен остаться без ответа.
В ходе его анализа, после длительного периода времени, его ассоциации вынесли на поверхность воспоминание, датированное 11 или 12-летним возрастом однажды он застал на кухне свою сестру, которая была старше его на четыре года, за заворачиванием свертка. Он спросил ее, что там, а она сильно смутившись выбежала из кухни и выбросила тот сверток за домом. Он выбежал за ней, нашел этот сверток и открыв его обнаружил окровавленную материю. Эго открытие расстроило его чрезвычайно, он не понижал, что все что значит, но не рискнул задавать кому-нибудь каких-либо вопросов.
В этот момент аналитик почувствовал, что необходимо сделать что-то с этим материалом, проинтерпретировать его.
Я сказал ему, что он хотел задать своей сестре вопросы о менструации, но не рискнул сделать этого тогда и вообще забыл о том событии. Однако гораздо позже появился вполне законный вопрос, который внешне был совершенно не связан с сексуальностью, хотя и имел с ней скрытую связь.
Очевидно, что в начале своей болезни он хотел узнать не о значении исторического периода, а о значении периода менструации. Каждый из этих вопросов отно сится к различным психическим системам первый - к сознательной, второй - к бессознательной Слово которое использовалось в контексте истории, было приемлемо для эго оно было эго синтонным, эго отвергало то самое слово в связи с сексуальностью, оно оыло эго-дистонным.
До подросткового периода его сексуальность в большей или меньшей степени его эго контролировало сексуальность с помощью занятии спортом и идеализируемую дружбу с мальчиком. Когда в подростковом возрасте возросли сексуальные требования, его эго было не достаточно сильным, чтобы удерживать их под контролем, однако, было достаточно сильным чтобы предотвратить - по крайней мере частично - их проникновение в сознание. Это было достигнуто перемещением психическою акцента с вопросов о периоде менструации на вопросы об исторических периодах. Благодаря такого рода перемещению психической энергии - контркатексису - было подкреплено
первичное вытеснение. Для этого процесса Фрейд использовал понятие «актуальное» вытеснение или повторное изгнание первоначально вытесненного материала. Слово «период» очень подходило для этой цели потому что имея двойной смысл оно создавало своего рода границу между сознанием и бессознательным, и таким образом выражало как позицию эго так и позицию вытесненного ид. Данное слово включало две противоположные идеи и являлось образцом компромисса, который, приняв форму вопроса, стал симптомом. Выбор именно этого слова, а не какого-нибудь другого, был случаем и вызван тем фактом, что мальчик узнал в школе об исторических периодах в то же самое время, когда был погружен в свои конфликты. В других обстоятельствах, какое-нибудь другое слово могло соединиться с динамическими вытесненными сексуальными идеями и тогда был бы создан другой однако не особенно отличающийся, симптом.
Ассоциативный материал который продуцируется пациентом в процессе анализа, по большей части хаотичен, так как являлся производным от бессознательного ид. Аналитик пытается привнести порядок в этот хаос. Он достигает этого интерпретированием вделать интерпретацию — значит дополнить или предположить ту о которой упоминается в ассоциативном материале свести искаженную идею до ее простейших компонентов, короче сделать материал понятным для про чтения содержащегося в нем смысла.
Существуют два типа интерпретации - интерпретация эго и интерпретация ид. Это значит, что иногда мы подходим к проблеме с точки зрения эго, а иногда, - с точки зрения ид. В первом случае мы демонстрируем пациенту реакции эго на его проблемы, во втором случае, - на стремления ид. На начальных стадиях лечения мы обычно пытаемся вскрыть сопротивления эго. Далее уже не так просто сделать четкое разделение между интерпретациями эго и ид они становятся все более взаимосвязанными. В конце концов мы не должны забывать что первоначально эго и ид были слиты и только в процессе развития эго стало дифференцированным от ид.
Я дал моему пациенту следующую интерпретацию в описанный здесь ранний период у него возник тотчас вытесненный импульс спросить сестру о периоде менструации, а затем гораздо позднее в совершенно другой ситуации, он бессознательным способом попытался найти ответ на этот вопрос. Эта интерпретация в тот момент не произвела на него никакого впечатления. Он не допускал никакого знания об менструации в возрасте одиннадцати лет. Однако по видимому эта интерпретация создала пробоину в его сопротивлениях, потому что он продуцировал все больше и больше материала который подтверждал данную интерпретацию Медленно, через длительные интервалы на поверхность начали подниматься не большие порции информации, кульминацией которых явилось воспоминание о событиях которые непосредственно предшествовали появлению первых проявленных симптомов.
Когда ему было пятнадцать лет, его семья переехала из дома в деревне в квартиру в городе. Здесь он получил возможность заглядывать в окна соседей. Среди многих возбуждающих его сцен однажды он увидел пару, которая совершала сексуальное сношение. Однако наиболее возбуждающим для него был вид обнаженных гениталий мужчины. Пенис в состоянии эрекции казался ему огромным и порождал ряд вопросов. Как совершается сексуальное сношение? Как мужчина может проникать в женщину? Как происходит проникновение? Разрывает ли мужчина женщину своим пенисом? Течет ли затем кровь, и как много? Он был настолько тревожен что покинул квартиру выбежав на улицу пытаясь в кинофильмах или эстрадных представлениях найти ответы на свои болезненные вопросы. Но он не смог обрести душевного покоя и продолжал изводить
себя вопросами, которые кульминацией которых являлся один простой вопрос: «Как мужчина может делать это с женщиной?»
Когда он рассказывал об этом я посчитал необходимым помочь ему добавив другой вопрос который как мне казалось пациент избегал повторить, а именно «Делает ли мой отец это с моей матерью?» Этот вопрос, являвшейся интерпретацией вызвал у пациента смятение. Он воскликнул что это как раз то что он предполагал но о чем он никогда не рискнул подумать то есть он не допускал до себя никакого образа матери и отца в связи с этим вопросом.
Следующей ночью ему приснилось, что он занимался любовью со своей женой в кровати но чувствовал себя так как если бы его сын наблюдал за ними. Когда он повернул голову к кровати сына чтобы проверить беспокоящее ею ощущение он увидел, что сын молча лежал в кроватке но он не был уверен действительно ли тот спал или только притворялся. Очевидно этот сон воспроизвел первичную сцену. Тем не менее пациент не верил в правильность интерпретации хотя и чувствовал что она правдоподобна. Сперва он не мог ничего вспомнить. Однако, поза его сына во сне, притворяющегося заснувшим казалась ему знакомой. Он вспомнил, что сам он часто притворялся спящим, когда ему полагалось спать. Затем он постепенно вспомнил свою детскую кроватку, своих родителей, шумы исходящие с их кровати которые будили его по ночам. Он смог ощутить возбуждение и неопределенные вопросы маленького мальчика, вопросы, на которые взрослый мужчина пытался найти ответы в своем неврозе. Такие переживания периодически имели место в период между годом и тремя годами определенно не позже трех с половиной лет.
Здесь мы должны остановиться потому что дальнейшее исследование всех ответвлений этого случая могло бы занять целую книгу. Тем не менее этот пример демонстрирует степень психических сил которые создали симптом, их ответвления и напластовывания.
Этот пример также проливает свет на вопрос об интерпретации эго и ид. Мы интерпретируем не по желанию, а тогда, когда материал подтверждает интерпретацию. В известном смысле, пациент обладает инициативой в анализе, в своих свободных ассоциациях он выражает ход мыслей, за которыми мы следуем благодаря своим интерпретациям, хотя часто аналитик понимает ситуацию еще до того момента, когда полезно проинтерпретировать ассоциации пациента. Когда я дал своему пациенту интерпретацию о его сексуальном любопытстве, я также показал ему реакции его эго на сексуальные проблемы. Эта интерпретация была интерпретацией ид, так как касалась вытесненной сексуальной жизни, и интерпретацией эго, так как включала в себя защитную позицию эго по отношению к сексуальной жизни. На первый взгляд, полная (эго и ид) интерпретация оказалась неуспешной. Пациент отрицал, что мог в детстве знать о менструациях, а также отрицал что в его уме существует связь между периодом менструации и периода ми в истории. Но он подтвердил, что всегда избегал всех сексуальных проблем что он до сих пор был настолько застенчив и робок, что даже не раздевается в присутствии своей жены и так далее.
Таким образом, выразив побочный сексуальный материал, он прямо подтвердил интерпретацию эго, и косвенно, интерпретации ид. Первичная сцена в виде сновидения появилась только тогда, когда интерпретация ид установила связь между его садомазохистскими идеями о сексуальной связи эдипового комплекса с отчаянными вопросами. Этот сон содержал травматический опыт наблюдения сексуальной связи родителей, материал, который в подлинном смысле этого слова никогда не был сознательным.
На первых стадиях анализа конечно же превалируют интерпретации это. Однако, всегда существует взаимодействие интерпретаций ид и это. Интерпретация это часто приводит к появлению материала ид и реконструкции инстинктивного развития, в то время как интерпретация ид часто проливает свет на определенные черты характера и привычки и позволяет реконструировать их смысл.
Кроме того, этот пример демонстрирует роль, которую язык играет в акте вытеснения, а также в акте восстановления и уничтожения вытеснения.
Первый проявленный симптом нашего пациента появился, когда он пытался найти ответ на вопрос о том, когда начался период Возрождения. На слове «период» было возложено определенное значение, пациент хотел знать как долго продолжался этот период, когда точно он начался и когда закончился. Когда он впервые сообщил о симптоме, он и не подозревал о его связи с сексуальными проблемами. Он использовал слово с двойным смыслом, - сексуальным и несексуальным, его более глубокий смысл был ему неизвестен. Очевидно, сексуальное значение было вытеснено, а его несексуальный двойник остался в сознании. Но на выбор слова, которое служило в качестве симптома, повлияло именно вытесненное. Это слово подходило для выражения как вытесненного, так и вытесняющей силы.
В ходе анализа мы часто видим, что не только выбор слов, но также и сносок их использования служат сопротивлениям (Так например, в такие моменты речь пациента может быгь неразборчива.). На нашем примере мы ясно видим, что, ка мы уже узнали ранее, вытеснение отделяет вербальные идеи от относящихся к ним конкретных идей. Таким образом соответствующая цепь мыслей становится бессознательной. То, что остается осознанным и воспринимается сознанием - это слова. Такие вербальные идеи -это остатки целого ряда оптических, акустических, тактильных, висцеральных и кинестетических восприятий, которые генетически предшествуют им. Кроме того, наше сознание - это орган восприятия не только внешних, но и внутренних процессов.
В ходе анализа наш пациент вновь обрел свое бессознательное, т.е вытесненные идеи, которые затем он смог связать с вербальными идеями (период). Следовательно, его сознательная идея (вопрос об историческом периоде) обнаруживает совершенно другой смысл.
Если вытеснение вызвано отделением вербальных идеи от конкретных, следовательно вытеснение снимается после того, как восстанавливаются связи между этими идеями, - благодаря этому процессу становится ненужным чрезмерный расход психической энергии, которая до этого тратилась на сохранение вытеснения.
Нет сомнений в том, что вербальное выражение бессознательных идеи - это творческий акт. Поэт чувствует облегчение, когда находит слова для выражения волнующих его мыслей и чувств, иногда он выдумывает новые слова, также как шизофреник. Однако, существует различие между шизофреником, который оперирует только с подсознательными вербальными идеями, и сознанием поэта, в котором они связаны с бессознательным конкретными идеями. В процессе исцеления невротик также учится вновь связывать бессознательные и подсознательные идеи.
Нам знакома степень облегчения, которое мы переживаем, когда удается сформулировать идею, которая внутренне волновала нас, но не имела ясной формы. Это поразительно, насколько счастливы дети, когда они становятся способными дать название вещам и вербально выразить мысли и эмоции, которые до тою не были полностью осознаны. Действительно, ребенок начинает становится сознательным с развитием речи.
Вспоминание
Воспоминания извлекаются различными способами. Во-первых, прямым способом, когда аналитик в авторитарной манере просит пациента свободно ассоциировать. Пациент непроизвольно, как в гипнотическом трансе, начинает продуцировать воспоминания. Полученный на этой стадии (сходной с гипнотическим подчинением) материал затем интерпретируется. Интерпретация психоаналитического материала и постепенная реконструкция психологических данных, в свою очередь, облегчает появление новых воспоминаний вытесненных бессознательных идей, желаний, фантазий. Верно, что «внушения», интерпретации и конструкции помогают ослабить сопротивления против бессознательных воспоминаний и, таким образом, подготавливают основание для появления бессознательного материала в сознании. Но достаточно ли этого, чтобы материал действительно стал сознательным?
Клиническое наблюдение показывает, что несмотря на все сопротивления, большинство пациентов хотят вспомнить события своей жизни. Даже те, кто забыл наиболее важные переживания, по крайней мере создают их заместителей. Какова реальная причина этого? Является ли этот процесс автоматическим или существуют другие действующие факторы, которые продвигают вытесненный материал в подсознательное эго, а затем превращают его в сознательные воспоминания?
Прежде всего, вероятно, материал системы Бес обладает «прогрессивной» тенденцию, а именно стремится двигаться вверх, войти в систему Сс эго. Вероятно, эта тенденция является результатом вызванного защитами сильного давления внутри ид, она проявляется различными способами " в нетерпеливости пациента, в его поведении, симптомах и так далее. Если благодаря анализу или каким-либо другим причинам ослабевает вытесняющая сила эго, то запруженная энергия может, без всяких затруднений или лишь с незначительными трудностями, достигнуть системы Сс эго и разрядиться не только в аффективное™, но и в акте вспоминания. Этот процесс сопровождается переживанием облегчения.
В то время как такого рода вспоминание явно снижает внутрипсихическое напряжение и, посредством этого, вызывает удовольствие, также существует другого рода вспоминание, которое не сопровождается удовольствием. Такого рода вспоминания поощряется компульсивным повторением. Согласно принципу компульсивного повторения, прошлые переживания автоматически оживают вновь и часто противостоят потребностям эго. В то время как прогрессивная тенденция стремлений ид обусловлена принципом удовольствия-неудовольствия и следовательно направляется экономическим фактором, тенденция к повторению находится за пределами принципа удовольствия. Этот принцип, вероятно, работает постоянно, безотносительно счастья и несчастья человека. Он побуждает человека повторять и отыгрывать вовне желания, фантазии и идеи ид, а не вспоминать их. Тем не менее, в процессе лечения, эго, в той или иной степени, устанавливает контроль над тенденцией к повторению, что позволяет увеличить его способность вспоминать и снизить повторение в отыгрывании вовне.
Существует еще один фактор, который стимулирует вспоминание, фактор, который, возможно, является вариацией компульсивного повторения. Воспоминания, которые оживают под влиянием этого фактора переживаются так, как если бы они были актуальными, текущими переживаниями. Они вызываются тенденцией восстановить галлюцинаторным путем то, что однажды уже было пережито в действительности. По всей видимости, этой тенденции обычно противостоит способность эго к проверке реальности. Когда этот последний фактор ослабевает, тенденция галлюцинировать которая также может быть рассмотрена как тенденция устанавливать «тождество
восприятия» - достигает высшей точки. Это явление можно наблюдать в снах нормальных людей, в галлюцинациях психотиков, в иллюзиях и галлюцинациях невротиков на аналитической сессии. Во сне эго отказывается от своей способности к проверке реальности и логического мышления. В результате происходит регрессия от мыслительного процесса к восприятию внутренних раздражителей. По всей видимости, сходный, но не идентичный процесс происходит в галлюцинаторных психозах, а порой и на аналитических сессиях. На сессиях мы просим пациента отказаться от рассудительности и проверки реальности. В следствие этого часто так происходит, что пациент видит ментальные образы, которые кажутся ему реальными переживаниями. Вскоре, однако, он попытается обесценить реальность этих образов, но последующий анализ обычно доказывает, что они действительно содержат зерно истины. В анализе, старые переживания не только оживают вновь, но и воспринимаются с очевидностью недавних событий. Что касается сновидящего, то его тормозная и избирательная функция проверки реальности восстанавливается после пробуждения; у психотика - в ремиссии; а у невротика в значительной степени уже во время сессии и после нее.
Таким образом, в анализе бессознательный материал попадает в фокус внимания актуального эго с помощью прогрессивной тенденции стремлений ид, компульсивного повторения и тенденции эго к «тождественности восприятии». Превращение вытесненного переживания в сознательное воспоминание в одном случае может вытекать из принципа удовольсвия-неудовольствия и вызывать внутрипсихическое удовольствие, в другой случае может быть связано с компульсивным повторением и являться заменой действия, а в третьем случае оно может проистекать из тенденции к «тождественности восприятии» и оживлять ядро реального события, которое порой трудно отделить от фантазии. Поэтому аналитик может заметить, что обнаруженное воспоминание одновременно является и приносящим удовольствие, и доставляющим неудовольствие, является заменой действия и содержит ядро исторической истины и исторической реальности. В конце концов, фантазия о соблазнении взрослым и присутствие при сексуальной связи и тому подобные фантазии могут содержать в себе зерно правды. Очевидно, что основная задача анализа - сделать сознательным то, что было бессознательным - достигается через восстановление давно вытесненных воспоминаний. Затем пациент обычно понимает, что такое воспоминание - это не реальный опыт, а след прошлого опыта. Сравнивая прошлое переживание с настоящим, действительным переживанием, он может признать его нереальным и отвергнуть его. Воспоминание активирует переживание или связанную с ним эмоцию. Однако, эмоция переживается не как относящаяся к прошлому, а как что-то настоящее и актуальное. В некотором смысле эмоции всегда создаются вновь и являются актуальными переживаниями. Защитные механизмы делают их латентными, тормозят их развитие и блокируют разрядку. По этой причине они заряжены относительно большим количеством психической энергии. Когда в процессе анализа спадает давление защит, аффективные состояния, которые до этого тормозились и, следовательно, не могли выразить себя, проникают в систему Сс и разряжают свою энергию в комплексе ощущений и иннервации, которые называются эмоциями.
Эмоции естественно способствуют разрядке психической системы. Но почему воспроизведение следов воспоминания также приносит облегчение? Возможно, дело в том, что облегчение приносит не восстановленное воспоминание, а активированная эмоция и движение, которое сопровождает воспоминание. Факт, однако, состоит в том, что облегчение переживается только однажды, - в момент вспоминания переживания, и данный эффект теряется при повторном вспоминании этого же опыта, что подтверждает
предположение о том, что акт перевода вытесненных идей из бессознательного в сознание также является своего рода разрядкой психической энергии.
Фрейд объяснил это следующим образом системы Бес и Пес питают следы возбуждении в памяти, а система Сс не способна на это и поэтому повторное вспоминание не приносит никакого чувства удовлетворения Система Сс может только регистрировать психические явления вне зависимости от того запускаются ли они внешними или внутренними раздражителями. Эти явления становятся сознательными восприятиями внешнего или внутреннего мира. К последнему относятся мысли идеи и фантазии подсознательного эго, а также побуждения желания ощущения и чувства которые берут начало в глубинном бессознательном ид. Опыт показывает что бессознательный материал (за исключением разве что символов) не имеет прямого доступа в систему Сс. Бессознательный импульс желание или идея может попасть в сознание только через подсознание. Переход бессознательной идеи или импульса в сознание может быть достигнут когда воспринимающий аппарат системы Сс находится в состоянии готовности, другими словами когда эго испускает свои собственные катексисы и таким образом притягивает подсознательные идеи и импульсы которые посредством анализа становятся готовыми к выражению. Это проблема внимания. Акт осознавания моментален и быстротечен. Его можно повторить по желанию но его невозможно зафиксировать как воспоминание. Каждый акт осознавания - это новый акт восприятия. В этом акте, точно также как при воспоминании, освобождается и разряжается психическая энергия которую вмещает в себя вытесненный материал. Фрейд писал что психическая энергия освобождается посредством превращения вытесненной идеи в сознательное воспоминание которое «разряжается» в тот момент когда эта идея воспринимается рецептивным аппаратом эго. Таким образом акт вспоминания вытесненных идей или переживаний можно рассматривать как отреагирование подобное разрядке в эмоциях и действиях. Это возможно, объясняет почему пациенты чувствуют облегчение когда вытесненные воспоминания выходят на свет даже если они тут же вновь забывают их. Подчеркнем еще раз только воспоминание вытесненных идей приносит облегчение через «отреагирование».
Интересно отметить что любой кто пытается что то вспомнить и не может этого сделать чувствуем себя неполноценным как если бы потерял важную способность. Если же он достигает успеха в вспоминании забытого то его настроение поднимается. Эта радость вероятно вызвана не только возвращением способностей (и инфантильного всемогущества), но также и освобождением энергии которая уходила на поддержание вытеснения.
Таким образом старая теория отреагирования, вероятно до некоторой степени еще может использоваться она включает в сеоя разрядку в воспоминаниях и кроме того, разрядку в аффектах. На практике конечно же нельзя получить такое же четкое разделение как в теории поскольку только иногда идея становится сознательной без сопровождения аффекта. В процессе анализа, с появлением вытесненных идей и восстановлением подвергающихся торможению эмоций происходит повторное и небольшое отреагирование. Для этих отреагирований используется очень малое количество энергии. Действительно нейропсихологи считают что на поддержание активности центральной нервной системы тратится очень малое количество энергии.