города Уссурийска (Ворошилова) Приморского края

Год за годом бегут времена… меняется и летопись времён… Новые страницы появляются в истории страны… По-иному ценятся духовные качества личности... На фоне современной цивилизации иногда тускнеют Доброта, Любовь и Милосердие.

Поэтому старшее поколение людей, видевшее и ощутившее своим сердцем дела минувших лет, с особым вниманием должно лелеять в сердцах молодого подрастающего поколения ростки тех великих духовных ценностей, благодаря которым победили врага, защитили свою Отчизну!

Да! Нужно рассказывать детям о войне! Надо, чтобы они знали, что Победа далась нелегко! Надо, чтобы дети всегда помнили, что мир – очень хрупок. Что в любое время найдутся силы, которые могут сломать эту мирную жизнь, и чтобы они всегда были готовы к защите своей Родины! Да – чтобы и дети были готовы к защите Родины!!! Потому что дети ковали Победу и на прошлой страшной войне!

Мои внуки родились в Уссурийске. Они знают свои корни. Я хочу, чтобы они стали настоящими патриотами своей Малой Родины, любили свой город, уважали людей труда и чтобы всегда были готовы к защите своей Отчизны!

* * *

Когда началась Великая Отечественная война, моей маме – Ивановой Елене Ивановне - было двенадцать лет. Она успела окончить четвёртый класс. Она очень хотела учиться дальше… Она очень хотела стать учительницей… И вот она – страшная чума…

С первых дней войны отец ушёл на фронт. Воевал не долго – один лишь год, хотя это казалось целой вечностью. Он служил в обозе. В августе 1942 года в одном из боёв под Орлом он вёз на лошади на передовую линию снаряды для артиллеристов. На обратном пути должен был вывезти в тыл раненых солдат. Но фашистский снаряд попал прямо в телегу с нашими снарядами. Был страшный взрыв… От человека и лошади, конечно, ничего не осталось… Так погиб мой дед, отец моей мамы.

А моя бабушка – Иванова Анна Васильевна – всю войну работала на ферме… ухаживала за лошадьми, которых партиями-партиями отправляли на фронт… доила коров, из молока которых делали сыр и тоже сразу отправляли на передовую линию… На фронт отправляли даже коров… Да-да! Даже коров! Мальчики и девочки-подростки, 13-16 лет, были сопровождающими. Они гнали скотину из марийской земли до Москвы и дальше… И всё на ногах… через леса, реки, города и сёла… Шли на фронт, чтобы советским солдатам можно было дать и молоко, и мясо свежее.

Младшей сестрёнке моей мамы к началу войны исполнилось три годика. С раннего утра до поздней ночи мама её была на работе. Маленькая девочка в избе всегда была одна. Зимой мама из фермы приносила домой маленьких ягнят и телят, чтобы новорожденные не погибали в холодном хлеву. И всю войну девочкаросла среди маленьких животных… спала вместе с ними на полу… ела вместе с ними из одного чугунка… и ещё убиралась за ними…

А мою маму сразу забрали на трудовой фронт. И попала она в Красноярский край на вырубку леса. Зимой в тайге было много снега. Дети и женщины по пояс ходили в глубоком снегу, от работы они потели, а на морозе одежда превращалась в ледяной панцирь. В бараке на сто человек была одна печка-«буржуйка». Тепла не хватало. К утру одежда успевала только подтаять… а уже нужно идти на работу! На улице, где мороз под сорок градусов, одежда снова превращалась в ледяной панцирь. Многие дети не выдерживали такой жестокости природы, заболевали и умирали на ходу. У женщин не было сил копать могилы и они зарывали трупы прямо в снег… до весны… За день норма хлеба была двести граммов. Этого было очень мало. Но надо было жить! Надо было выживать, потому что на передовой линии было ещё труднее!

В конце 1942 года в селении, где жили лесорубы, начали строить добротные избы с настоящими печами. Вокруг протянули колючие проволоки. Вскоре туда привезли пленных немцев. Печи топились сутками, грели пленных. Кормили их три раза в день. Был и медпункт. Их содержали по всем законам Международного Красного Креста. Под конвоем и с собаками водили их на работу в лес. Они тоже рубили деревья… но не так, как надо бы…

Дорога, по которой ходили дети и женщины на участок работы, проходила рядом с лагерем пленных. Фашисты, увидев их, начинали гоготать, люлюкать… Они открыто издевались над советскими детьми и женщинами… даже находясь в плену…

В такие моменты хотелось разорвать врагов… убить… уничтожить… Терпеть это унижение было самым страшным страданием… страшнее холода и голода… Но дети были тут бессильны… Они могли только ненавидеть врагов… ненавидеть всей детской душой!

Елена рубила лес почти до 1947 года. После войны нужно было поднимать страну из руин… и тоже нужен был лес! Домой вернулась семнадцатилетняя старуха… Так прошло её детство… так прошла её юность… так прошли её обожжённые войной страшные годы мучений. Но в сердце была радость – великая радость Великой Победы! Выстояли, выжили, победили!!!

Такое было детство у миллионов советских детей. Кто отправлял на фронт лес, продукты… кто-то стоял у станков… кто-то воевал, партизанил… кто-то лечил раненых солдат…

* * *

Антонине Алексеевне Гущиной (Новиковой), которая родилась в Никольск-Уссурийске, к началу войны исполнилось пятнадцать лет. Отец сразу ушёл на фронт. Мама – на заводе… Анна вместе со своими подругами на следующий день войны сразу пошли в военкомат… прибавили себе по три года и попросили отправить на фронт вместе с отцами… как же – комсомольцы всегда должны быть в первом ряду!

В военкомате с возрастом разбираться не стали – не до этого было! Отобрали десять девочек и сразу направили учиться на курсы медсестёр. Сначала курсы начинались в здании нынешнего городского музея. Долго учиться не пришлось, потому что начали поступать потоки раненых с «Запада». В военном госпитале не хватало персонала. После трёхмесячного обучения молодых девчушек сразу же одели в белые халаты и отправили в местный госпиталь. И что тут началось?! О-о-о, не дай Бог никогда видеть такие страшные картины ужасов!!!

Ранения у солдат были разные… очень страшно даже вспоминать… Медикаментов не хватало… да и не было в то время нужных препаратов вообще! Об обезболивающих средствах не надо лучше и говорить… Солдаты - были и пожилые, и старики, и совсем юные бойцы – страшно мучились, стонали, кричали от боли… некоторые умирали прямо на руках совсем ещё молодых пятнадцатилетних девчушек. Девочки плакали навзрыд, сами кричали от бессилия… Но нужно было держаться! Любой ценой держаться! После рабочей смены девочки читали раненым стихи, пели песни, плясали и даже ставили сценки из героических в то время пьес. Домой идти не оставалось сил. Они падали в кладовках прямо на пол и засыпали хоть на несколько минут…

Потом просыпались и снова шли перевязывать, кормить раненых, которым было ещё тяжелее. Однажды привезли в госпиталь обгоревшего танкиста. У него не было ни одного живого места… но в теле теплилась душа… и глаза… синие-синие… совсем юные… Временами он приходил в сознание и обгоревшими губами шептал: «Мама, я скоро вернусь… мамочка, жди…» Девочки не выдерживали, выбегали из палаты и ревели… Юный танкист не вернулся к маме… танкист, у которого все документы сгорели в танке… Никто и никогда не узнал у него даже имя.

Хоронили девочки тоже сами. Хирурги и старшие медсёстры оперировали… а молодые девочки везли умерших хоронить на кладбище рядом с Новоникольском… Могилы рыть помогали местные жители… тоже старики и женщины… На братских могилах ставили один крест… фамилии оставались в документах госпиталя, а некоторые были вообще без имён и фамилий…

Были и радостные минуты, когда чуть окрепших солдат снова провожали на фронт. Они понимали, куда едут, и очень хотели о себе оставить хоть какую-то память. Поэтому всегда просили сфотографироваться с юными девчушками. Радость, конечно, напускная… в душе всё равно было очень горько – провожали не на праздник, а на смерть… Но верили в Победу, верили всей юной душой!

Так продолжалось долгих почти пять лет… А когда пришла Победа, в саду госпиталя цвела розовая сакура… Все кричали: «Ура-а-а!» А девочки обнимали розовые кусты и плакали… плакали… плакали…

В августе 1945 года начали поступать солдаты, раненные уже в войне с самураями. Этих солдат было жалко вдвойне, ведь они умирали уже после Великой Победы. И когда в городе начали появляться пленные японцы (их заставляли строить дома: Генеральский дом, Дом офицеров, Покровский храм…), молодые медсёстры, видевшие в тылу все ужасы войны, не могли даже смотреть в их сторону – девочки ненавидели врагов!!!

Антонина Алексеевна проработала в военном госпитале Ворошилова (Уссурийска)до 1949 года, пока за ней не приехал с послевоенного Сталинграда офицер, который во время войны привозил с «Запада» вВорошилов (Уссурийск) раненых солдат. Они познакомились во время одного из его приездов и полюбили друг друга. Девушка уехала с любимым. В Сталинграде пока ещё не было целых домов… Люди жили в подвалах развалин, в землянках. Но силы для жизни давала великая радость от Великой Победы! Анна стала работать в детском садике-яслях медсестрой-воспитательницей.Муж-фронтовик вскоре умер из-за старых фронтовых ран. Анна вернулась в родной город и пошлаработать в детский сад медсестрой. Всю жизнь осталась верна выбранной судьбой в грозные годы профессии.

Каждый год она в День Победы выезжает на воинское кладбище… Садится на скамеечку у братских могил… и вспоминает… Вспоминает свою обожжённую войной юность, вспоминает лица погибших солдат, которые родились в разных уголках нашей огромной Родины, а покоятся здесь – на Уссурийской земле. Пусть Приморская земля будет им пухом – им, великим защитникам нашей Родины!

* * *

В июне 1941 года Новогородовой Валентине Ливериевне исполнилось всего пять лет. Она не видела всех ужасов войны. Но она хорошо помнит, как отец уходил на фронт… Все в доме плакали, обнимали отца, что-то говорили… Мать что-то клала и клала в вещмешок… Отец всё вытаскивал обратно… «Мне всё дадут… оставь это детям…» - твердил он, обнимая рыдающую жену.

Потом отец поднял маленькую Валю до потолка и весело сказал: «Ну, что – будешь меня ждать?.. Я приеду весной… рано утром… на поезде… смотри – не проспи… Будь хорошей девочкой!» И ушёл! Ушёл навсегда! Не вернулся весной на рассвете… Когда девочка чуть подросла, она каждое утро бегала на вокзал встречать отца… Поезда приходили… привозили чужих пап, но её отца всё не было и не было… Она ждала отца всю свою жизнь… А теперь вместе с внуками ходит каждой весной рано утром к обелиску в центре города Уссурийска, где золотыми буквами написана и фамилия её отца – защитника Родины… Алым пламенем горят язычки Вечного огня… Надо помнить героев войны! Надо помнить! Пусть потомки защитников Родины всегда равняются на тех, кто отдал жизни ради их спасения, отстоял… не отдал Отчизну врагу!

* * *

А Хлеборобов Иван Петрович родился 22 июня 1941 года на Брянщине. Он тоже ничего не помнит о войне. Но с молоком материи он впитал в себя ненависть к врагам. Отец был военным, командиром пограничников. Храбро защищал он границы родной земли… но фашистов было тогда слишком много. Средь брянских лесов сумел он спасти от плена своих солдат. А когда враги уже захватили все земли вокруг, он организовал партизанский отряд. Мстили… сильно мстили врагам партизаны! Условия их жизни всегда были на грани невозможного, но надо было выживать и защищать родную землю. Деревню, где жил Ваня с матерью, вскоре оккупировали фашисты. Жители стали заложниками. Враги искали партизанский отряд… Всех людей согнали в сарай – если не скажут, где скрываются партизаны, то всех сожгут заживо. Таково было их условие. Но партизаны пришли сами. Они атаковали врагов внезапно и этим сумели выиграть бой. Освободили жителей, всех забрали с собой в лес. В отряде женщины готовили еду, стирали, лечили раненых. Чуть позже отец смог связаться с советским командованием. Как-то ночью прилетел советский самолёт и забрал всех детей из леса. Грудного Ваню тоже забрали, для мамы в самолёте места не было – нужно было спасать в первую очередь детей. Мальчик чудом попал в Москву, оттуда эвакуировали на Восток. Так Ваня оказался в Ворошилове (Уссурийске). И попал он в семью доброй женщины, которая выходила, спасла от смерти захудалого, больного, еле живого ребёнка. И было ему тогда около двух лет.

Выжил Ваня! Выжил назло врагам! Потом он узнал, что отец с матерью долго партизанили в белорусских лесах, но враги всё же сумели разбомбить место стоянки партизанского отряда… Погибли партизаны, погибли, защищая свою Родину! А Ваня всю жизнь прожил в этом прекрасном приморском городке, работал на заводе, пока здоровье не пошатнулось и не унесло его в пятьдесят лет. Но помнят его внуки, гордятся его трудовым подвигом. Помнят внуки и прадеда – отважного командира партизан. Каждый год 9 Мая идут внуки в едином строю Бессмертного полка и несут портрет деда, а внизу – написаны имена прадедушки и прабабушки. Пока Бессмертный полк шагает по планете, Родина может быть спокойна: отстоят, защитят свою землю души бессмертных солдат!

* * *

Костылёва Надежда Макаровна родилась в 1935 году в селе ВасиановкаЧерниговсого района Приморского края. Старшему брату было уже целых три годика и он мог уже качать люльку с маленькой сестрой. Мама с утра до вечера находилась на колхозной ферме. Днём быстро прибегала, кормила детишек и снова убегала на ферму. Отец был трактористом. Он ездил по колхозам и пахал поля. Домой не мог приезжать иногда месяцами. Колхозники жили бедно, но надеялись на самое лучшее – ведь они строили социализм!

Но надеждам не суждено было сбыться – внезапно началась война… Все мужчины с первых дней ушли на фронт. В колхозе организовали женскую бригаду трактористов. Обучать их пахотному делу оставили отца Наденьки, у которого болели ноги. Военкомат откомиссовал его и дал бронь. Дел у него стало ещё больше. Управлять огромными железными махинами женщинам и молодым девчушкам, которым не было и семнадцати лет, часто бывало не под силу. Иногда ремни, которыми заводили трактора, затягивали слабые девичьи руки прямо в махину – тогда молодые красавицы оставались без кистей. Это было очень страшно.

Мать приходила домой только на ночь. Дети росли сами по себе. В огороде сажали овощи, картошку. Но из-за частых ливней и проклятых наводнений часто оставались без ничего. А что смогли спасти – забирали по налоговым обязательствам в колхозные амбары и отправляли на фронт. Был страшный голод. Есть было нечего. Чуть подросшие детишки собирали разные травы, ягоды, грибы и шишки, конечно, сколько успевали и сколько могли. Ведь все люди тоже выживали только за счёт даров леса. Хотя мать работала на ферме, но нельзя было оттуда брать ни капли молока – всё проверялось и строго наказывалось. В 1942 году родилась нежданная сестрёнка. Да - не ждали в такое трудное время дитя, но… Нужно было выходить и её. Что лучшего находилось – всё давалось ей.

Дети работали на колхозных полях, вместе со взрослыми выращивали овощи и всё отправляли на фронт. «Всё для Победы!» - был девиз того времени. Осенью после уборки урожая иногда в поле оставались колоски ржи или риса, сои. Ночью при свете луны дети тайком ползали по полю, иногда в липкой грязи, и собирали такие колоски. Кто находил – это было огромным счастьем. Но ничего колхозного нельзя было брать себе – таков закон военного времени.

Когда в деревне услышали весть о Победе, все плакали. Радость была со слезами на глазах! Многие ушедшие на фронт не вернулись домой. Вся колхозная работа ещё долгое время оставалась на плечах женщин и детей. Послевоенное время тоже было очень холодным и голодным.

Но выжили…. Выстояли… Как? – одному Богу известно. Брат выучился во Владивостоке на механика морских судов, вплоть до пенсии плавал по мировым океанам. Младшая сестрёнка стала строителем. А Надежда в конце 1950-х годов переехала вместе с мужем в Уссурийск и работала в отделе кадров управлений Примводстрой и Уссурводстрой. Отец и мать – неутомимые труженики тыла, поистине Герои труда – покоятся в Сибирцево.

Не было в Уссурийске и окрестностях войны с пушками и бомбёжками… Слава Богу! Но память об этой проклятой войне живёт в сердцах тысяч приморцев. И сейчас дети тех страшных времён проклинают войну! Никогда не надо войны! Никому не надо войны! Хватит – хлебнули горя сполна! Пусть внуки живут под мирным небом! Больше ни о чём не просят Бога дети той войны!

* * *

Виноградова Лариса Николаевна родилась в 1943 году во Владивостоке. Отец был капитаном морских кораблей. Всю войну он сражался на море. Мать была учительницей. Но в начале войны её сразу забрали в военкомат. Днями и ночами она заполняла документы и провожала на фронт земляков-приморцев. Ей давали суточную норму хлеба. Этим пайком и вырастила дочь, хотя постоянно делилась хлебом с соседями.

Лариса Николаевна пятьдесят лет проработала в школах Владивостока, Уссурийска. Всю жизнь она учила детей любить свою Родину, быть патриотами родной земли. Она не видела войны, но всем своим детским сердечком чувствовала горе и беду людей. Поэтому среди выпускников Заслуженной учительницы имеется много защитников Родины – Героев страны.

Пусть и современные дети так же сильно любят свою Отчизну, как и дети той страшной войны!

* * *

Сегодня в Уссурийске выпал первый снег… белый… чистый-чистый… Такое чувство, что он закрыл своей чистотой всю грязь города… все погрешности в душах людей… Ах, как хотелось бы, чтобы и души людей были такими же белыми-белыми… чистыми-чистыми…

На главной площади города был слышен детский смех. Всей своей милой детской душой дети радовались чистому белому снегу… красоте города!

На скамейке сидела старая-старая бабушка. Она слушала смех, смотрела на счастливые лица детей, улыбалась им… но в глазах была огромная грусть… грусть, идущая из глубин сердца… Я присела на краешек скамейки… улыбнулась ей… Она кивнула мне… потом тихо произнесла: «Мы тоже хотели быть такими же счастливыми…»

Чтобы разговорить её, я сказала: «Моё детство было послевоенное… и мы радовались точно так же… Дети во все времена радуются снегу одинаково…»

Она как-то очень тревожно встрепенулась и молвила: «Ой… нет! Нет-нет! Не одинаково!» Я специально молчала. Молчала и она. Потом как-то очень тихо начала говорить:

- Вот в такой красивый день с первым снегом я осталась сиротой… Снег у нас бывал не часто, но в тот год он выпал… Пришли к нам какие-то люди в длинных чёрных пальто и увели папу с мамой. Я осталась дома с маленьким братиком. Было ему два годика, а мне – пять. Мы долго ждали маму с папой, но их не было и не было. Через несколько дней пришла какая-то женщина и увезла нас в телеге в город. Там было много детей… они были очень грустные и всё время плакали. «Теперь вы будете жить в этом детдоме… вы – дети врагов народа!» - сказали нам. Я, конечно, не понимала, что это такое. Долгое время нас обзывали только так… поэтому я даже боялась называть своё имя… И сейчас боюсь… Было это в 1937 году на Украине под Харьковом. В детдоме мы очень голодали, постоянно хотелось есть. Что мне выпадало, я всегда старалась кормить этим братика…

Когда мне стукнуло девять лет, началась война. Мы проснулись от страшного грохота… На небе летали большие самолёты и бомбили город…. Всё рушилось… Наш детдом тоже горел… Все кричали… Воспитатели собрали сколько смогли детей, и мы побежали… Вышли из горящего города и снова бежали по дороге… Людей было много… Я тащила своего братика… Снова налетели самолёты и теперь бомбили людей… Было очень страшно… Вдруг мой братик упал… весь в крови… Я тоже кричала… но меня никто не слышал… Воспитательница схватила меня за руку и потащила дальше с остальными уцелевшими детьми… Братик остался бездыханно лежать средь таких же истекающих кровью людей и детей тоже… Мы добежали до лесочка… нас, детдомовских детей, осталось очень мало… Воспитательница всех нас держала при себе, обнимала… плакала… гладила нас, обезумевших от страха детей…

Потом уже я не помню, как мы оказались в другом городе… нас посадили в вагоны и мы поехали… ехали долго-долго… снова хотелось есть… Потом пересадили в другой поезд… потом ещё в другой… на станциях воспитательница приносила в котелке воды и поила нас по очереди… Иногда приносила хлеб… Помню только, что ехали и ехали… Потом привезли на станцию… повезли в двух телегах… нас было около десяти детей… а в старом детдоме говорили, что детей «Триста голов». Дети были разного возраста – я была самая старшая. Потом узнали, что город, куда нас привезли, называется Ворошилов (Уссурийск). Так началась моя детдомовская жизнь вдали от войны.

Во время войны в детдоме тоже был голод… Мы садили в огороде картошку, капусту, ещё что-то… Хлеб давали кусочками… И всё время хотелось есть… есть… и есть… Зимой учились читать и писать… Помню, как писали на фронт письма… Однажды я написала: «Дорогой дядя солдат. Убей скорее всех фашистов и привези нам хлеб. Ещё найди мою маму и папу тоже».

Маму и папу я стала искать уже потом, когда уже работала на хлебопекарне после детдома. Я всегда голодала и поэтому после детдома пошла работать на пекарню. Всю жизнь до самой пенсии пекла хлеб людям. Так мне казалось, что накормлю всех детей. Сама была сыта запахом хлеба. И сейчас я очень дорожу хлебом… ем все крошки… и всегда ношу с собой кусочек хлебушка… и сейчас… Так мне кажется, что если у меня с собой есть кусочек хлеба, то я сыта…

В конце шестидесятых годов я поехала на свою Родину – где родилась и жила до пяти лет. Ещё были некоторые соседи, которые помнили моих родителей и они рассказали мне о том времени. Мои мама и папа были учителями. У них, то есть у нас было много яблонь в огороде. На зиму они яблоки мочили в больших кадках, сушили… И помню, у нас всегда в доме пахло яблоками. Люди мне рассказывали, как мама с папой мешками носили в школу свои яблоки и кормили учеников. Ведь у многих детей дома не было ничего съестного. Нашёлся один злой человек, который написал донос на моих родителей, что они спекулируют яблоками. Вот почему, оказывается, забрали их в тюрьму и без суда расстреляли на третий же день. Потом, оказывается, этот доносчик сам собирал наши яблоки и продавал в городе. Потом он же служил в полиции у немцев и расстрелял многих односельчан. Наконец-то я узнала всю правду о родителях…

В Уссурийске я прожила всю сознательную жизнь. Он для меня стал дорогим. Об одном прошу Бога: чтоб не было войны никогда… чтоб дети не голодали!

В воздухе кружились и искрились снежинки. Земля укрывалась белым пухом. Детишки так же радовались и смеялись. Ах, как хочется, чтобы дети на Земле всегда смеялись!

* * *

Иван родился в 1927 году на Украине в Харьковской области. К началу войны ему исполнилось четырнадцать лет, и он хорошо помнит те времена. Когда деревню заняли фашисты, все колхозные активисты ушли в подполье. У них был приказ – организовать в оккупированной территории партизанский отряд. Однажды ночью бывший председатель сельского совета, а теперь командир партизанского отряда, пришёл в свою родную деревню узнать обстановку в округе. Остановился у родного дяди – брата своего отца. Уставший командир решил немного отдохнуть у родных и незаметно заснул. Дядя тут же побежал к полицейским и сообщил о партизане. Командира схватили и утром перед всем населением расстреляли.

Немецкие войска проходили через деревню, но надолго не оставались. В деревне хозяйничали полицейские из местного населения. На кого сердились до войны, всех убили. Они отбирали у жителей все запасы еды: овощи, фрукты, живность… Иван тайком пас свою корову в глубоком овраге, чтобы её не отобрали. Однажды приехал из города бургомистр и приказал жителям, чтобы они выращивали для немецкой армии поросят – свежее мясо для солдат. Люди вынуждены были подчиниться, иначе бы их всех расстреляли. Когда поросята подрастали, их забирали полицейские и отвозили немцам. Деревню не бомбили и людей не убивали – немецкая тактика была рассчитана правильно: использовать оккупированные территории в свою пользу. Партизаны тоже в эту деревню не наведывались – иначе бы заживо сожгли всех жителей. В деревне поселился немецкий ветеринар, толстый… жирный… Для житья себе выбрал самую просторную хату с фруктовым садом. Хозяйка не хотела отдавать свой дом фашисту… Тогда он выстрелил ей прямо в лицо. У неё остался сын двенадцати лет, его забрали соседи.

Однажды ребята с этим мальчиком тайком пробрались в его сад, потому что были очень голодные и хотели сорвать яблоки. Но там сидел ветеринар. Он ел. На толстый ломоть хлеба он намазывал толстый слой масла, сверху клал толстый кусок ветчины, всё это закусывал большим сочным яблоком из сада. От удовольствия он кряхтел… А дети были голодные-преголодные… Немец заметил голодные взгляды детей и начал их дразнить, корчил физиономии… Тогда мальчик, хозяин этого сада, не выдержал: «Ах, ты, га-а-ад! Ты убил моего отца, при мне расстрелял мою мать, жрёшь мои яблоки… и ещё смеешь надо мной же издеваться?!» Он быстро куда-то убежал… обратно вернулся с автоматом… Мы никогда не узнали, где Петро достал оружие… Он подбежал к немцу вплотную и впустил в него всю обойму. От испуга мы мигом скрылись оттуда. Петро поймали полицаи и повесили в его же саду на его же яблоню… на шею повесили табличку: «Кто тронет немцев, тот будет висеть рядом!» С тех пор мы старались не выходить на улицу.

Вот такое детство было у Ивана с Харьковской области. Полное имя он не назвал… боится до сих пор… Потому что после войны всех жителей деревни объявили предателями Родины.

После освобождения Украины от фашистов, в 1944 году его забрали в Советскую Армию. Попал в Подмосковье в танковый десант. Солдаты были все молодые – лет по 16, по 18. Командир называл их «детьми». Сначала их обучали военному делу, потом очень секретно в гражданской форме отправили на Дальний Восток, подальше от войны. Но там уж и война с Японией началась. Остался жив. После службы побоялся вернуться в родную деревню – испугался, что причислят к предателям. Обосновался в городе Ворошилове (Уссурийске), завёл семью, всю жизнь работал на железной дороге.

На закате своих лет свидетель событий прошлых тех страшных годов проклинает войну. Пусть люди живут в мире и согласии, пусть не убивают родные друг друга, пусть дети живут в достатке!

* * *

Бабушка Клава тоже не стала называть своего имени, потому что долгое время тоже носила кличку – «дочь врага народа». В 1938 году расстреляли её отца без суда и следствия… просто потому, что в колхозном амбаре не хватило трёх килограммов зерна. Отец был бригадиром… он никак не мог понять, куда делось зерно. Потом только выяснилось, что зерно стаскали крысы через маленькую щель на полу…

У неё были три взрослых брата-красавца… все богатыри - трактористы-ударники - в одночасье ставшие «детьми врага народа». Когда началась война, все трое в один день вместе ушли на фронт. Вскоре одна за другой стали приходить похоронки. Мать не выдержала горя… ушла безвременно…

В 1941 году Клаве было тринадцать лет. Мужчин в деревне не осталось. Женщины пахали поле на коровах. Вся работа выполнялась женщинами и детьми. Хлеба тоже не хватало – всё шло на фронт. Вязали носки, варежки для советских солдат.

Клава была маленького роста, но зато умела писать грамотно и красиво, поэтому её выбрали секретарём колхозного правления. Днём она работала наравне со всеми в поле, а ночью должна была оформлять документы. Иногда на колхозных собраниях, где женщины обсуждали все нужные проблемы, девочка засыпала прямо за столом.

В 1944 году колхоз направил её учиться в педучилище в город Сыктывкар – самое ближнее учебное заведение от её родного Воронежа. Зимой студенты учились, а с весны по осень работали в колхозах. В 1947 году по распределению она попала в школу города Ворошилова (Уссурийска). Всю жизнь проработала Клава учителем начальных классов и по сегодняшний день она проживает в этом славном городе.

Она учила своих учеников любить Родину, быть честными тружениками родной земли. Она хочет этого и сейчас: пусть дети славного города Уссурийска будут настоящими патриотами своей Родины!

* * *

Бабушка Рая родилась в 1937 году в Ворошилове (Уссурийске). Ей исполнилось четыре годика, когда отец ушёл на фронт. Мама постоянно ходила на окраину города рыть окопы. Да-да, окопы рыли и в Ворошилове (Уссурийске)! Девочка помнит только то, что постоянно хотела есть и постоянно ждала маму. Мама приходила только ночью, когда девочка уже спала. Уходила рано, когда девочка ещё спала. Когда Рая просыпалась, то мамы снова не было, но зато на столе лежал кусок хлеба. А это было самым настоящим счастьем для ребёнка!

* * *

Внучка прабабушки Шуры не знает даже фамилии своих предков, но она запомнила, как мама вспоминала рассказ своей бабушки. Они жили на Украине. Когда в деревню пришли фашисты, всех жителей они расстреляли. Одна женщина сумела тайком выбраться из деревни, прихватив с собой несколько соседних малышей, и скрыться в овраге, присыпав себя сухой травой и ветками кустарников. Детям закрыла рот ладонями, чтобы те не заплакали. Фашисты, растянувшись шеренгой, прочёсывали каждый метр земли – хотели уничтожить всех. Они тыкали землю штыками, где-то стреляли. Вот дошли до того места, где сидели дети. К их счастью, яма оказалась глубокой… И когда фашист тыкал штыком в кучу сена и веток, кинжал не дошёл до детей. Острый штык прошёл в миллиметре от лица женщины… не задев её. Фашист ушёл. Когда потом женщина вытащила детей из ямы, она была вся седая – она поседела от страха. Потом она чудом сумела увести детей в соседнее село, а оттуда как-то попали аж в детдом Ворошилова (Уссурийска). Подробностей правнучка не знает. Но она очень хочет, чтобы на Земле никогда не было войны!

* * *

Мария ПантелеймоновнаКислинская родилась в 1931 году в деревне ВасиановкаЧерниговского района Приморского края. К началу войны отец был председателем колхоза. Он поднимал колхоз с первых моментов его появления. Ещё в конце 1920-х годов его направили сюда из Курска специально для организации колхоза. Но однажды у него в амбаре не хватило нескольких килограммов зерна… И его, как преступника, сразу отправили на фронт в штрафбат. Потом выяснилось, что никакой вины у него не было. Он храбро сражался на разных фронтах… дошёл до Берлина и с Победой вернулся домой. Так его берегла судьба.

После того, как отца забрали, мать вынуждена была переехать в город Ворошилов (Уссурийск). Она работала на заводах, рыла окопы.

Десятилетняя Мария дома нянчилась с маленькой сестрёнкой, управлялась с небогатым хозяйством. Сестрёнка часто болела, лекарств никаких не было. Вся лучшая еда – а это кусок хлеба и картофелинка – всегда отдавалась сестрёнке. Поэтому после войны Мария пошла учиться на медсестру. Всю жизнь она лечила детей. Она очень хотела, чтобы дети никогда не болели! А муж у Марии во время войны жил в сибирском городе, работал на заводе, где делали снаряды для фронта. У станков стояли дети 12-14 лет, руководил ими старый дед. Работали по двенадцать часов в сутки. Когда измождённые, уставшие дети засыпали прямо стоя у станков, дед с размаху кидал им в лицо ковш холодной воды. Дети просыпались и снова точили снаряды.

Многие современные дети не знают ни имён своих предков, ни подробностей. Может, это не их беда… Но старшее поколение всегда должно помнить, что дети – это будущие защитники Родины, и что они должны знать прошлое своего народа, чтобы стать настоящими патриотами Отчизны!

* * *

Говорят: «У войны не женское лицо!» Да! Не женское лицо у войны! Женское дело – рожать детей, лелеять их… любить… но ни в коем случае – воевать. Нет – женщина не должна воевать!

Говорят: «У войны не детское лицо!» Да! Не детское лицо у войны! Дети должны жить в мире, дружбе, в любви и ласке! Дети никогда не должны видеть войны!

Но в грозные годы кручин советская женщина не могла стоять в стороне! Плечом к плечу вставали советские женщины на защиту родимой земли! Плечом к плечу вставали на защиту Родины и советские дети!

Вставали и побеждали! Они защищали свою Родину! И они защитили!

У войны – и женское лицо! У войны – и детское лицо!

Уссурийск, 2020 год