- Не глупите, Майкл,- резко сказал Деймон,- это…- Он снял наушники и положил их на полочку над пультом стойки звукозаписи.- Если вам трудно вытащить его, я сам помогу Ахиро.
За какие-то десять секунд Ахиро и Деймон выволокли блондина из клетки и осторожно усадили на окрашенный квадрат пола. Не дожидаясь возобновления спора - за время совместной работы Деймон достаточно хорошо изучил Брэнгуинаи знав, что старик способен тянуть резину своих возражений не один день,- композитор сам дернул рычаг, приводивший в движение трехстенную стеклянную коробку, как только Ахиро сорвал с плеча пленника дозатор транквилизатора. С характерным жалобным воем гидравлики коробка опустилась, и края стеклянных стенок защелкнулись в заиках-канавках на полу.
Деймон потер руки, щелкнув суставами пальцев, и пристально поглядел на неподвижное мускулистое тело внутри клетки-кормушки.
- Осталось подождать, пока он окончательно очухается,- бросил он на ходу, направляясь к своему рабочему месту.
- А я говорю…
Деймон счел за лучшее игнорировать Брэнгуина - когда тот последовал за ним к стойке звукозаписи,- надев наушники и поспешно увеличив громкость, чтобы не слышать биоинженера. Он мог держать пари, что старик не в состоянии разобраться, включена аппаратура стойки или выключена, и не догадывается, что в наушниках слышно только шипение Моцарта, который ухе дэдал возле дверцы кормушки, куда его привлек шум включившейся гидравлики. Брэнгуин отказался наконец от попытки привлечь к себе его внимание, и Деймон с облегчением включил запись музыки Ховханесса. Прослушивание небольших пробных смесей музыки Моцарта и фрагментов из произведений старых мастеров стало для него теперь настолько привычным делом, что он легко мог не терять из виду Брэнгуина, Вэнс и Ахиро, пока пленник избавлялся от последствий сна под наркозом.
____________________
- Он готов.
- Что!
Голос Ахиро спугнул дрему, в которую начал погружаться Деймон.
Несмотря на отсрочки сражений, Деймон по-прежнему находил время лишь от случая к случаю вздремнуть за пультом, положив голову прямо на стойку.
Надо сделать еще так много записей, смешать такую массу восхитительных шумов - он не мог пойти на риск Терять на сон больше времени,чем необходимо… особенно теперь, когда он так близок к завершению основы восхитительного гобелена из криков чужого и человеческих голосов. О, она будет заткана тончайшими нитями классической драмы самой качественной пряжи.
Взглянув на табло электронных часов, Деймон обнаружил, что просидел за пультом почти полтора часа. Запись, которую он начал слушать, давно кончилась, из наушников слышались только звуки, наполнившая клетку Моцарта: шипящее дыхание чужого, характерный скрежет его ногтей по грязному полу и хруст под его лапами останков тех, кто являлся к нему… с визитами.
- Давно ли он пришел в себя? - спросил Деимон надтреснутым со сна голосом.
В свое время он потребовал установить раздвижную ширму, чтобы отгородиться от отвлекавшего внимание загона Моцарта, а заодно и от постоянной суеты свою помощников. Подошел Ахиро и сдвинул ширму гармошкой к стене, дав Деймону увидеть Моцарта за крепкой стеклянной стеной и пленника, который и не догадывался о подобном соседстве.
Японец взглядом обратил его внимание на клетку кормушку. Мужчина пытался встать, но стеклянный колпак был слишком тесным, чтобы он мог выпрямиться во весь рост. Его усилия делали его похожим на человекообразную обезьяну. Вместо того чтобы бешено сотрясать стекло, как это делали его предшественники, он сантиметр за сантиметром исследовал все углы, словно какая-нибудь экзотическая рыба, изучающая пределы своей тюрьмы-аквариума.
- Минут пять назад,- ответил Ахиро,- может быть, немного больше. Я попросил Брэнгуина и Вэнс покинуть помещение. Так он раскапризничается не слишком скоро.
Деймон кивнул.Хорошая мысль, стоило додуматься до нее раньше. Чем дальше их подопытные колотили по стенам клетки, тем меньше оставалось у них сил для борьбы с Моцартом. Один даже в кровь разбил костяшки пальцев, пытаясь вырваться.
- Скажите им, что они могут вернуться, - скомандовал Деймон. - Мне он кажется вполне проснувшимся. Физически он тоже в полном порядке.
Ахиро согласно кивнул и отправился выполнять поручение. Спустя пять минут в лаборатории улья работа снова вошла в нормальное русло. Деймон готовил стойку звукозаписи, Брэнгуин не отрывался от наблюдений за устройствами вывода данных и мониторами компьютеров, а Вэнс в бешеном темпе строчила в своем блокноте, стараясь не пропустить ничего из того, что было, по ее мнению, событиями, достойными увековечения. Наблюдая за ее рвением, Деймон не мог сдержать улыбку: похоже, Дарси Вэнс полагает, что каждый чих, как-то касающийся Моцарта, достоин упоминания в ее бесценных летописях.
Их подопытный продолжал всех удивлять. Вместотого чтобы бесполезно вопить, обращаясь к бессловесному стеклу, - они держали динамики выключенными, ока не наступало время давать инструктаж по использованию электрошокового ружья, - он пытался вызвать на разговор того, кто подходил достаточно близко к клетке и мог, по его мнению, услышать. Ему, как и другим, не приходило в голову, что его никто не слышит, а дверца мешала ему видеть чужого.
Наконец они были готовы. Деймон не пожалел лишних затрат времени на этого пленника. Он и не сомневался, что все записи голоса Моцарта выполнены наилучшим образом, но с каждым новым сеансом в голову приходила мысль о чем-то таком, до чего он прежде не смог додуматься. Это мог быть новый подход комбинации крика чужого с пронзительным визгом оборвавшейся скрипичной струны или просто гулом сразу всех струн цимбал. Подготовив пульт управления стойки звукозаписи, он кивнул Ахиро, включил аппаратуру на запись и присоединился к остальньш. Они тесно обступили клетку и уставились на ее обитателя, который уже потерял надежду поговорить с ними и теперь просто молча ждал, внимательно изучая их лица.
После своего нетерпеливого вмешательства, когда в клетку Моцарта запускали первого подопытного, Деймон оставлял Ахиро нести бремя разъяснения этим субъектам того, что от них требовалось, но теперь снова решил взять бразды правления в собственные руки. Он ожидал, что этот мужчина станет биться с чужим более отважно. У него была не просто надежда, а почти уверенность, что звуки именно этого поединка позволят создать что-то совершенно особенное.
Ахиро включил переговорное устройство клетки-кормушки, и Деймон начал инструктаж:
- Слушайте, пожалуйста, внимательно. Позади вас металлическая дверь. Через несколько мгновений мы ее откроем. За ней, в пределах досягаемости вашей руки, лежит электрошоковое ружье. Оно заряжено, но выстрел не смертелен.
- Подождите… пожалуйста!
Связь с клеткой не отличалась высоким качеством, и голос пленника звучал тихо и глухо, какими-то трелями, словно он кричал из глубокого колодца. Деймон проигнорировал его крик. Он уже научился мужественно сносить мольбы пленников, а этот ничем не отличался от остальных. Возможно, получше других питался, ну а помимо этого…
- Когда дверь полностью откроется, - продолжал композитор,- вы обнаружите перед собой чужого. Если вы не станете обороняться, он немедленно вас уничтожит. Чтобы остаться в живых, вы должны выйти из этой тесной клетки в находящееся за дверью пространство, подобрать оружие и, пользуясь им по мере необходимости, добраться до входов в тоннели на противоположной стороне загона. Чужой постарается вам помешать.
- Подождите;- снова заговорил мужчина. Деймон посмотрел на него с удивлением: узнав о предстоящей встрече с чужим, предыдущие жертвы впадали в истерику, но этот говорил почти спокойно.
- Вы не знаете, кто я. Если дело в деньгах, знайте - я работник компании «Медтех». За меня дадут любой выкуп…
- В тоннелях есть зоны, которые слишком узки для чужого,- снова перебил его Деймон, хотя его уверенность внезапно поколебалась.- В любом узком ответвлении вы сможете отдохнуть и поразмыслить о дальнейшей стратегии. Расчетное время прорыва к входам в тоннели - около пяти минут. Если вы доберетесь до них, не получив смертельного ранения, мы усыпим чужого, вытащим вас из клетки и отпустим.
Это было, конечно, ложью, которая продолжала приводить Брэнгуина в ярость, но без стимула, веры в то, что остаться в живых все-таки можно, существовала опасность отказа подопытного от борьбы до тех пор, пока вступить в нее его не заставит чисто животный инстинкт. Моцарт не станет дожидаться и прикончит его.
- Послушайте, пожалуйста! Не делайте этого… Для вас я ценнее живой. Я возглавляю…
- Знаете, мне его лицо кажется знакомым. Думаю, я встречала этого человека прежде,- внезапно заговорила Вэнс, и ее голос заглушил окончание фразы мужчины в клетке.
- Я же говорил вам, что он не похож на наркомана! - В голосе Брэнгуина звучала паника, его лоб покрылся испариной, по пухлым щекам бежали ручейки пота.
И тут Ахиро сделал то, чего никогда не позволял себе прежде, и Деймон порадовался, что поставил аппаратуру на автоматическую запись. Не дожидаясь команды Деймона, он оттеснил музыканта и щелкнул переключателем открывания двери, отделявшей клетку кормушку от загона Моцарта. Пленник резко повернулся; что он намеревался сказать, чтобы убедить их дать ему свободу, навсегда осталось неизвестным. Гидравлика начала отводить дверь в сторону, а задней ждал Моцарт - бледно-зеленая слюна крупными каплями падала с его ужасных зубов.
- Ох, Иисусе, - проввейтал Брэнгуин, прикрывая рукой рот, - на этот раз мы действительно достукались.
- Мистер Эллингтон,- заикаясь, начала Вэнс,- я… я не думаю…
Пока Деймон переводил удивленный взгляд на Вэнс, Ахиро холодным тоном прекратил ее словаизлияние:
- Теперь любые ваши сомнения совершенно неуместны.
Вопреки собственному желанию подтверждая смысл сказанного Ахиро, мужчина в клетке испуганно вскрикнул и выпрыгнул во владения Моцарта. Он сделал отвлекающее движение вправо, и чужой неуклюже шагнул в ту же сторону, словно долговязый кузнечик, который попытался не прыгать, а идти. Резко остановившись, пленник метнулся назад. При меньше весе и лучше сбалансированном теле он совершил этот маневр плавно, тогда как Моцарту пришлось несколько раз переставлять свои длинные нижние конечности, пока он смог повторить его и обрести равновесие. Мгновение спустя пленник уже стремглав мчался к тоннелям с ружьем в руке.
Разинув пасть, Моцарт разочарованно зашипел. Срезая угол, он громадными шагами пересекал расширенную при реконструкции площадку и быстро приближался к своей жертве, стремясь не дать ей скрыться в круглом устье тоннеля, которое сулило, как думал пленник, спасение и обещанное освобождение из плена. Расстояние между бежавшим и раскрытой пастью длинной головы чужого стремительно сокращалось.
Светловолосый мужчина резко повернулся и окатил Моцарта разрядом тока, выстрелив с расстояния не более полуметра.
Моцарт никогда прежде не получал такого удара почти в упор. Разряд угодил прямо в центр раскрытой пасти, и Деймон мог поклясться, что видел, как голову животного охватило сияние. Композитор задохнулся, услыхав вырвавшийся из глотки животного вопль невыносимой боли, его ладони заскользили по стеклу клетки-кормушки, о которую ом был вынужден опереться, чтобы не упасть.
- Вы слышали! - Он почти плакал. -Сколько страсти, какое изящество!
Трое его сотрудников еще теснее сгрудились возле стеклянной стены, стараясь получше разглядеть картину борьбы человека со своей судьбой, но Деймон нетвердой походкой направился к стойке звукозаписи, чтобы проверить аппаратуру. Крик чужого продолжал вибрировать в его голове. За то время, пока он преодолел отделявшее его от оборудования пространство, Моцарт крикнул еще дважды, и у Деймона каждый раз замирало сердце, как бывало в детстве на качелях, только теперь его напарником на другом конце доски было истошно вопившее чудовище с планеты Хоумуолд.
- Надеюсь, этот парень разделается с ним! - взволнованно крикнул Брэнгуин.
- Нет, не сможет.
Дрожащими руками Деймон поправил настройку балансировки динамиков, затем оглянулся на остальных.
Вэнс оторвала взгляд от сражения в клетке и хмуро посмотрела на Ахиро.
- Что вы хотите сказать этим «нет, не сможет»? - резким тоном спросила она. - Почему вы в этом уверены?
- Докладываю, у меня есть приборчик для дистанционного управления установкой силы разряда его электрошокового ружья, - ответил Ахиро тоном рапорта старшему по званию.
- Что! - воскликнул Деймен. - Черт побери, зачем? Так эта битва закончится слишком быстро!
Его руки заметались над кнопками настройки пульта в страстном стремлении не потерять дорожку записи звуков дыхания мужчины, за которым охотился Моцарт.
Ярость Брэнгуина достигла накала, какого Деймон и не подозревал в нем.
- Пора усыпить их обоих газом, - крикнул он. - Мы и так зашли слишком далеко!
Его лицо раскраснелось, руки сжались в кулаки, и он рысью помчался к медицинской стойке управления.
Из клетки послышался новый вопль Моцарта, на этот раз менее громкий.
К всеобщему изумлению, Ахиро преградил Брэнгуину путь к аппаратуре:
- Доктор Брэнгуин, если вы попытаетесь включить газ, я буду вынужден предпринять все необходимое, чтобы не допустить этого.
- Ч… что?!
- У меня есть приказ.
- Он в тоннеле! - крикнула Вэнс. Прижав ладони к стеклу и почти касаясь его носом, она пыталась разглядеть, что происходило Внутри клетки. - Моцарт
скрылся в нем следом!
- Деймон, что это за приказ? - требовательно возвысил голос Брэнгуин. Его лицо стало багровым.- Чей приказ? Позвольте мне пройти.
- Прошу извинить,- сказал Ахиро с каменным выражением лица,- я не могу этого позволить.
Брэнгуин попытался обойти японца, но Ахиро положил ему на плечо руку. Он сделал какое-то легкое движение пальцами, и пожилой биоинженер вскрикнул от боли.
- Если будет необходимо, я убью вас.
Деймон и Вэнс вытаращились на него, разинув рты.
Деймон первым обрел голос:
- Ахиро, о чем, будьте вы прокляты, речь?
Ниндзя отпустил Брэнгуина, и старик попятился, в страхе потирая плечо.
- У меня есть приказ,- повторил Ахиро.- Этот человек в клетке чужого уже выстрелил…- он наклонил голову, считая в уме, - да, я уверен, четыре раза. У него остался один выстрел, после чего оружие перестанет дейстаовать.
- Но почему? - спросила Вэнс; - Майкл был прав, не так ли? Этот человек не наркоман и не преступник. Он кто-то…
Из динамиков вырвался пятый крик Моцарта, повторенный акустически чистым и глубоким эхом лабиринта тоннелей. Деймон моментально зажмурив глаза и вскинул голову, не желая упустить ни одного нюанса мелодичного многоголосья эха, наполнившего замкнутое пространство владений чужого.
- Несчастная жертва обмана теперь совсеяс беззащитна,- с горечью произнес Брэвгуин.- Надеюсь, вы счастливы, вы… наемный убийца. Кем он был, а Конкурентом, который выиграл у нашего руководства партию в гольф?
Ахиро остался невозмутимым:
- Я просто выполняю, что мне велят, мистер Брэнгуин, и не уполномочен отвечать на вопросы.
- Вот как? Тогда отправляйтесь в ад, - с несвойственной ему враждебностью сказал Брэнгуин.- Что же не выполняете, вам ведь велят?
- Помолчите, Брэнгуин, - обрезая его Деймон, не оборачиваясь, - я не хочу пропустить заключительный аккорд, а вы мешаете мне сосредоточиться.
- Боже упаси вам помешать, - пробормотал Брэнгуин и, с трупом переставляя ноги, подошел к Вэнс.
- У него еще есть возможность спастись, - сказала она с надеждой в голосе. - Если он доберется до наших…
Но истошный крик последней мучительной боли жертвы Моцарта не дал ей договорить.
____________________
Хотя он этого и не знал, последний отданный на растерзание Моцарту мужчина имел ощутимое преимущество по сравнению со своими предшественниками. Ахиро с готовностью подчинился приказу Деймона в заново перепрограммировал оставшееся в тоннеле элеетрошоковое ружье. Таким образом, получивший новое оружие мог, добравшись до тоннеля, воспользоваться вторым ружьем. К несчастью, его умения в игре за выживание хватило лишь на то, чтобы встретить смерть, не выходя из клетки-кормушки. Схватив ружье, он дважды выстрелил в Моцарта, едва зацепив первым разрядом и вовсе не попав вторым. Промах стоил пленнику жизни, но Деймона невообразимо порадовало то, как быстро к трубному крику пораженного разрядом тока чужого примешалось стаккато предсмертного вопля растерзанного человека.
У него было наконец все необходимое для завершения грандиозной композиции.
За исключением…
Деймону недоставало материала для финала.
____________________
В истекшие после смерти последнего пленника дни Брэнгуин избегал любых разговоров с Деймоном, если они не касались его обязанностей, и совершенно игнорировал Ахиро. Деймона смешила уверенность старика, что его поведение может произвести какое-то впечатление на любого из них; неужели он действительно думает, что Ахиро и ему самому есть дело до его переживаний? У Ахиро был какой-то собственный распорядок дня, но Деймона ничуть не забатило, чем тот-занимался. Его собственная задача - «Симфония ненависти» - была так близка к завершению, что стоило ему взмахнуть воображаемой дирижерской палочкой, и это совершеннейшее оборудование для звукозаписи компании «Синсаунд», грохотавшее жуткими криками чужого, дополнялось воображаемым оркестром, который будет - мог бы - исполнять всю остальную музыку композиции.
В этом месте сна наяву Деймона одолевали грустные мысли: очень уж маловероятно, что он сам, да и любой из них, когда-нибудь услышит исполнение симфонии живыми музыкантами. Несколько оставшихся симфонических оркестров состояли в основном из андроидов, безмозглых, тупых, не имеющих в ДНК своих клеток ни одного даже самого крохотного обрывка творческой нити. Деймона бросало в дрожь, едва он вспоминая об этом.
Финал. Что может быть финалом? В этот поздний час в улье обычно оставались только он и Вэнс. Она наверняка бродит возле стеклянного загона, приседает на корточки и улыбается чужому, что-то шепчет ему, едва дыша и сопровождая голос жестами, которые, по ее мнению, не должны восприниматься этой тварью как угрожающие. Сам Деймон воспринимал чужого лишь как слюнявого монстра, который с удовольствием разодрал бы Вэнс на части, что бы она ему ни нашептывала.
И все же… что если он ошибается и теория Вэнс в чем-то верха? Любой, у кого есть хотя бы частица мозгов, не мог не заметить, что чужой узнаёт ее. До сих пор никто ничего не говорил о том, что станет с исследовательской программой, когда он закончит свое сочинение, потому что Деймону все время хотелось чего-то большего. Он создавал «Симфонию ненависти» как свою лебединую песню, но эти звуки были такими возвышенными, настолько превосходящими все его предыдущие смеси, что Деймон не мог даже представить себе, что «Синсаунд» не позволит ему оставить чужого для дальнейшего использования. Многое, конечно, будет зависеть от того, насколько успешно законченное произведение будет продаваться в магазинах и подаваться в клубах, но он пройдет во этому мосту, когда наступит время. Однако мечты мечтами, а финал еще предстояло сделать.
Чего же не хватает? Этот вопрос так давно и неотступно преследовал Деймона, что именно бесконечные усилия Вэнс найти способ общения с чужим натолкнули его наконец на ускользавшее недостающее звено. До сих пор все издававшиеся Моцартом звуки так или иначе вызывались болью и не знающей сострадания яростью. Эта тварь была начисто лишена способности мыслить и действовала, руководствуясь только инстинктом. Отсутствующее звено - такой общеизвестный, такой элементарный мотив, он все время был на поверхности, буквально умолял композитора найти ему место в симфонии. Произведению Деймона недоставало чувства сострадания, эмоции, окрашенной жаждой близости, как раз такой, которая, по общему мнению, не дана чужому самой его природой.
Или дана?
Дать ответ на этот вопрос может только она, думал Деймон, уставившись на Дарси Вэнс. Именно эта женщина, увлеченная своим дурацким, явно бесполезным изучением нрава Моцарта. Больше не сомневаясь в этом, Деймон выхватил из кармана пузырек с желе, открыл крышечку и выпил жидкость. Королевское желе, квинтэссенция самого этого чудовища, должна подсказать, что надо делать. Желе давно не только подсказывало, но и показывало ему правильный путь.
Он уже преодолел барьер активной реакции организма на это вещество и теперь редко терял сознание или связь с реальностью после приема дозы, в его сны наяву больше не вторгались ни родители, ни учителя. Не в первый раз Деймон удивлялся тому, как много странных воспоминаний таилось в уголках его сознания, осколков давно забытых слов и мелодий, которые он писал когда-то, которым могло найтись место в этой грандиозной теме. Пока он боролся за сохранение четкого восприятия окружающего» какое-то воспоминание порхало в его голове, шурша словно рассыпавшийся ж пальцах сухой листочек, отдаленно напоминая едва слышный и почти забытый напев "Liebestod" из "Тристана и Изодьды" Вагнера.
Любовь и смерть. Любовь - понятие для Моцарта неведомое, чуждое ему точно так же, как чужда человеку биологическая природа этого монстра. Чувствует ли он привязанность к чему-то? Кому-то. Большинство ученых-биологов и биоинженеров смеются над самой мыслью об этом, но некоторые вроде Дарси Взнс продолжают на это надеяться. И разве к одному человеку Моцарт не привязался - как бы сама эта тварь с планеты Хоумуолд ни определяла для себя смысл подобного эмоционального настроения - больше, чем к остальным?
Симфонии недоставало, соображал Деймон, поглядывая сквозь щели век на Дарси Вэнс, сновавшую по улью, истинной утраты, боли расставания с каким-то бесценным сокровищем, которое не вернуть. До последнего момента его композиция была мелодией слепой ярости и инстинктивной беспощадности. Чтобы заставить глубоко презираемую им публику слушать искренно, он должен сделать нечто такое, что позволило бы голосу Моцарта звучать душевной мукой, таким страданием, которого от этого чудовища никто и никогда не ожидал.
- Деймон совсем закрыл глаза и вдруг увидел себя таким, как должен был представляться Вэнс: фанатичный взгляд темных глаз преследует ее по всей лаборатории, пристально следит за тем, как она наблюдает за чужим, а тот за ней. Классический треугольник существ, голодных и одержимых.
Мелодия Вагнера, снова подумал Деймон. Любовь в смерти.
Глава 19.
- Доброе утро.
Фил Райс поднял удивленный взгляд на Тоби Роник, остановившуюся в дверях его кабинета. Он машинально пригладил волосы и тут же отругал себя за это. Почему в ее присутствия он чувствует себя школьником-старшеклассником?
- Вхводите,- поспешно пригласил Райе,- садитесь, пожалуйста.
Она вскинула бровь, но приняла приглашение и элегантно опустилась на мягкий стул, стоявший сбоку у его стола. Мягко захлопнувшаяся дверь отрезала кабинет от голосов и шума шагов по коридору. Белая лабораторная одежда с эмблемой "Медтех", скрадывала изящество фигуры Тоби, но, когда она садилась, скрестив под стулом ноги. Райе заметил серебристый блеск ее чулок. Он заставил свой взгляд не отрываться от красной папки-скоросшивателя в ее руках.
- Я кое-что нашла в системе данных,- объявила Тоби,- совпадение, которое должно вас заинтересовать. Оно имеет отношение к краже яйца.
На этот раз пришел черед Раиса вскинуть бровь:
- О, неужели?
Тоби положила папку на угол стола и раскрыла ее; она по-прежнему не отличалась толщиной, однако Райс видел, что количество листов в ней заметно увеличилось.
- Вы помните кражу, случившуюся не так давно в зоопарке Бронкса? - спросила она.
- Да, - живо ответил Райе, - бесследно исчезло крупное животное из семейства кошачьих, по-моему пантера, не так ли? Ее все еще ищут.
- Ну, где бы она ни была,- сказала Тоби,- могу держать пари, что искать надо неподалеку от нашего яйца.
Райе подался вперед, его глаза заблестели:
- Что вы нашли?
- Тоби постучала длинным, ухоженным ногтем указательного пальца по распечатке данных, подшитой в папку последней.
- Совпадение материала ткани,- ответила она удовлетворенно улыбаясь. - Отделу вещественных доказатеяьств Управления полиции Нью-Йорка, вероятно, это только что стало известно. Похоже, нашелся клочок ткани, оставленный ворами на заборе вольера пантеры. Они, конечно, не знают, как это можно использовать, но информацию в сеть ввели. Судя по выработке и составу нитей, речь идет о японской ткани какого-то очень уж специального назначения, которая в нашу страну через торговлю не поступает. - Внезапно она одарила его довольной девичьей улыбкой,- Я подцепила это на сплошной перепроверке. Меня не легко заставить отступить.
- Значит, наши ниндзя нанесли новый удар,- тихим голосом заговорил Райе, барабаня пальцами по кромке стола,- Но для чего им могла, понадобиться эта черная кошка джунглей?
- Не исключено, что они собирают своеобразную коллекцию, - заметила Тоби.
- Может быть. В любом случае это действительно нелегкая работа, - сказал Райс. - Вы нашли и еще что-нибудь?
Тоби отрицательно покачала головой:
- Боюсь, что нет, шеф…
- Фил
Она строго посмотрела на него, затем позволила губам раскрыться в слабой улыбке:
- Хорошо, Фил.Я. больше ничего не нашла, но продолжаю гонять перепроверку сообщений ежесуточно.
Тоби закрыла папку и встала с тем же неуловимым серебристым сиянием вокруг ног. - В конце концов, держать неведома е какой целые непроклюнутое яйцо в городе - дело весьма опасное для здоровья.
Райс сделал вид, что не заметил легкий сарказм тона ее голоса. Почему, недоумевал он, Тоби всегда считает необходимым обидеть его?
- Вы будете и впредь извещать меня о результатах?
Он сунул руки в карманы, боясь, как бы они не начали дрожать, когда он сделает то, на что решился.
Он все еще не остыл от ее остроты по поводу его манер в духе игр из кинофильма начала века. Если ей не нравится намек, что ж, прекрасно -он готов и к лобовой атаке. Но ее надо предпринять сейчас или никогда; есть ли лучшее место для решительного штурма, чем собственный кабинет за закрытой дверью, где никто не увидит, как он получит нокаут?
- Конечно. - Она повернулась к двери.
- Не согласитесь ли вы как-нибудь со мной пообедать? - выпалил он.
Если Тоби и испугалась, то ее замешательство продолжалось одно мгновение.
- Думаю, это было бы мило,- ответила она, но мгновенно подняла руку и взглянула на часы, а затем снова на него. Не в первый раз Райса охватило восхищение тем, что любое ее движение грациозно, как у балерины. - Однако сейчас меня ждет работа. Позвоните, и мы выберем день.
После ее ухода Райе рухнул в кресло и пытался сообразить, посчастливилось ли ему откопать самый большой клад в этой части Центрального парка, или он только что начисто лишился мозгов.
____________________
- Нынче ночью.
Райе произнес эти слова так тихо, что Эдди Мак-Гаррити не расслышал.
- Что ты сказал, шеф?
Они были в Дальнем конце третьего подземного этажа в помещении, которое Райс объявил своей со Стариной Блю секретной лабораторией, еще когда начинал работать в «Медтех», а в шутку называл «арестантской». Оглядев Старину Блю с головы до пят, Райс широко улыбнулся. Чужой был надежно опутан сбруей которая соединялась шестью металлическими распорными стержнями со скобами на полу. В этом импровизированном стойле Старина Блю едва мог шелохнуться.
- Я сказал, нынче ночью. Настало время снова вывести его на охоту.
Мак-Гаррити задумчиво потер подбородок. Без формы и каски этот крепкий двадцатипятилетний парень с голубыми глазами и подстриженными «ежиком» рыжими волосами больше походил на защитника из юношеской футбольной команды, чем на ветерана службы безопасности.
- Не знаю. Фил. Яйцо увели несколько недель назад, держится ли еще запах? Чертовски много прошло времени.
- О, с этим будет все в порядке,- Райс отошел от Старины Блю, прикованного возле дальней стены лаборатории, сел за свой рабочий стол и с наслаждением, до хруста в позвонках, потянулся. Слишком сильно напрягало его душевные силы это незаконченное дело; нынче ночью он даст себе разрядку. - Если даже эта проклятая штука проклюнута, черт побери, особенно если проклюнута. Младенец должен быть где-то на Манхэттене. Я обшариваю с собаками все выходы с острова - мосты, тоннели, паромные переправы. Животные обнюхивают буквально все и взяли бы след, попытайся кто-то тайком увезти с острова яйцо. Результат пока нулевой, а это значит, что оно все еще на Манхэттене. Где-то на этом кишащем толпами народа куске скальной породы стоит запах улья Старины Блю, и я еще не слыхал об изобретении фильтра, который мог бы задержать все до единой молекулы ферментов этих тварей. Слабейший запах, елей родного улья - и Блю, словно кролик, помчится вперед, чтобы воссоединиться с семьей.
- Ну а если он учует то, что ему не по вкусу, как в прошлый раз? - спросил третий член: элитной команды Раиса, который только что переступил порог "арестантской" и услышал разговор. - Вы готовы к повторению содеянного?
Задав этот риторический вопрос, Рики Мориц последовал примеру Мак-Гаррити и начал подготовку к предстоящей экскурсии с тщательной проверки оружия и боезапаса.
Райс удовлетворенно хихикнул:
- На этот раз нет, мальчики. Вы думаете, что я просто ждал, пока Старина Блю увидит приятый сон?