VIII. ГИДАЦИЙ И ЗАВОЕВАНИЕ ИСПАНИИ 14 глава

Крошечный объем знаний Гидация о жизни Средиземноморья резко контрастирует с тем, что дошло до нас из более поздних источников. Скла­дывается впечатление, что остальная часть Испании была не так глухо изолирована от Востока, как Галисия. Правда, это неудивительно, если вспомнить, что говорил о недоступности Северной Испании Страбон за много веков до Гидация. Странно то, что в период с 468 по 483 год, через полтора десятка лет после окончания «Хроники», существовали, как мы знаем, частые контакты между Римом и Севильей или, возможно, Мери-дой в Испании; и это несмотря на то, что время тогда было не менее беспокойное, чем при жизни Гидация. Папа Симплиций (468-483 гг.) на­чинает свое письмо к Зенону, одному из епископов Южной Испании, с таких слов: «Мы узнали от многих свидетелей...» о том, как замечательно Зенон управляет своей епархией⁵⁴. Значит, не один, а много путешествен­ников рассказывали папе о церковной жизни в Южной Испании. Папа намеревался назначить туда своего викария, и судя по всему, он не пред­видел никаких трудностей в пересылке своих писем и инструкций, а так­же в отправке своих представителей в этот дальний край. Мы случайно узнаем, что некий Винцентий поехал из Тарраконской провинции в Рим и вернулся обратно, и нет никаких упоминаний о том, что его путешествие считали чем-то исключительным и рискованным⁵⁵. В 463-465 годах ве­лась переписка между Тарраконой и Римом, и ни в одном из писем нет и намека на какие-либо трудности с почтовым сообщением⁵⁶. В 483 году или даже позднее некий аристократ, vir clarissimus, по имени Теренциан, прибыл в Италию и собирался вернуться на родину с письмом папы Фе­ликса II, и опять-таки никто не считал это подвигом⁵⁷. Позднее мы погово­рим о путешествиях Первинка и других. Таким образом, в течение не­скольких лет после смерти Гидация и нескольких лет до нее сообщение между Италией и югом, а также востоком Испании не представляло ника­кой трудности.

Какой вывод можно сделать из этих фактов? Тот, что известия, дохо­дившие из Константинополя до восточного побережья Испании, совсем не обязательно доходили и до Гидация. Когда мы говорим о связях Испа­нии с остальным миром, мы должны осознавать одно важное отличие. Связь между Италией или Константинополем и портовыми городами вос­точного побережья или даже Севильей — это одно; связь с Галисией че­рез один из этих портов — нечто совсем другое. Для историка, живущего в Галисии, собирать информацию о восточном Средиземноморье было

несравнимо труднее, чем если бы он жил в Тарраконе, Картахене, Малаге или даже Севилье. Причем связь с Галисией была нарушена не флотили­ями вандалов, бороздившими западную часть Средиземного моря после 429 года. Настоящие препятствия находились на суше. Баски, багауды и свевы создали своего рода барьер вокруг Галисии, преодолеть который удавалось иногда только отважному и целеустремленному путешествен­нику, а обычно не удавалось вовсе.

Отсюда можно сделать и дальнейшие выводы, крайне важные для всех, кто изучает Гидация. Папские послания, несомненно, свидетельствуют о том, что контакты между городами восточного побережья и остальным миром были делом обычным, однако сам Гидаций имел весьма ограничен­ное представление о том, что происходило на восточном побережье Испа­нии. На эту тему ему сказать почти нечего. Он не может сообщить ни об одном произошедшем там событии после трагического поражения импера­тора Майориана в 460 году. Все последующие девять лет Гидаций обходит молчанием. Более того, кроме Тарраконской провинции он ничего не знает о жизни восточной Испании после 427 года. Галисия оказалась отрезанной не только от Константинополя, но и большей части самой Испании. Опять-таки мы приходим к выводу, что если какие-то суда с Востока и приставали к берегу в Тарраконе или, скажем, в Картахене, это еще не означает, что Гидаций непременно бы узнал об их прибытии и о том, какие новости об­суждали матросы в порту. Тот факт, что он сообщает о прибытии судов с Востока в Севилью и о привезенных ими скучнейших известиях о разгро­ме неведомого народа лазов (если верна реконструкция Моммзена), означа­ет, что Гидаций сообщил бы и о прибытии любых других кораблей, если бы он что-то об этом знал. Он сообщил бы обо всех привезенных моряками новостях о Восточной империи, даже если бы эти новости, предмет бол­товни в портовых кабачках, оказались малоинтересными. Нет оснований сомневаться в том, что между Испанией с одной стороны и Италией, Афри­кой и Востоком с другой стороны шла довольно оживленная торговля, пусть даже у нас нет большого количества источников, прямо на это указываю­щих. Опять-таки не Испания в целом, а именно Галисия оказалась отрезан­ной от сообщения с динамичной жизнью городов восточного Средиземно­морья⁵⁸. Единственным путем, связывающим Галисию с окружающим миром, мог быть морской путь в Галлию.

В «Хронике» есть одно место, настолько странное и имеющее такое огромное значение, что о нем надо поговорить особо, хотя я и не могу его до конца понять. Я имею в виду тот удивительный отрывок, в котором Гидаций убедительно объясняет, что побудило Аттилу Гунна в 452 году прервать свою кампанию на равнинах северной Италии и не переходить через Апеннинские горы. Гидаций не упоминает о знаменитой встрече папы Льва Великого с Аттилой, которая описана в сочинениях других авторов. Конечно, эта невероятная беседа вряд ли могла принести какие-то плоды. По замечанию Бари, «трудно представить, что король-язычник

ППЛЛП ПППП1 i

Часть четвертая. ИСПАНИЯ

VIII. Гидаций и завоевание Испании

мог прислушаться к раскатистым аргументам главы церкви»⁵⁹. Но сейчас меня интересует другое. Эта встреча, даже если она не имела никакого значения для Аттилы и гуннов в целом, была крайне важна для христиан­ского мира. Однако Гидаций не упоминает о ней ни единым словом. Слы­шал ли он о ней? Если да, то почему не включил ее в свою «Хронику»? Может быть, он в отличие от большинства христиан считал, что она не представляет интереса для истории? Скорее всего, он все же ничего не знал об этом путешествии папы, самом рискованном и опасном из всех, когда-либо совершенных понтификами. Это странно само по себе, но са­мое удивительное впереди.

По словам Гидация, Аттила остановился не потому, что его убедили сло­ва папы, и не только потому, что в это время в Северной Италии начинали свирепствовать голод и чума, поражая как захватчиков, так и их жертв (хотя об этом Гидаций упоминает). Основная причина, согласно поразительному утверждению Гидация, состояла в том, что восточный император Маркиан (450-457 гг.) выслал армию под командованием Аэция (тезки того Аэция, который был западным патрицием) на север, за Дунай, на территорию ко­ролевства гуннов, и эта армия разгромила гуннский гарнизон на его соб­ственной земле⁶⁰. Германские подданные гуннов могли в любую минуту поднять восстание. Если бы основные силы гуннов застряли в Италии, где многие из воинов могли погибнуть от голода и чумы, исход восстания не сулил бы кочевникам ничего хорошего. В сложившихся условиях бунт под­данных угрожал самому существованию империи гуннов.

Такое объяснение отступления Аттилы из Италии выглядит абсолют­но убедительным и подтверждается тем, что этот Аэций был впослед­ствии назначен консулом 454 года⁶¹. Однако ни один автор ни на Востоке, ни на Западе не упоминает об этом смелом походе во владения гуннов и о победе над ними, имевшей такое благотворное значение для городов Цен­тральной и Южной Италии. В данном случае мы видим, что летописец, живший на краю света, в Северо-Западной Испании, знает то, о чем писа­тели Восточного Рима — современники этих событий или не знали, или забыли нам сообщить. Гидаций не называет свой источник информации, и строить догадки на этот счет совершенно бесполезно.

2. Расселение свевов в Испании

Мы мало знаем об истории свевов до того момента, когда они в ночь на 31 декабря 406 года перешли замерзший Рейн и вступили на террито­рию Римской империи. Не до конца ясно, какое отношение они имели к тем свевам, которых упоминают римские авторы более раннего времени. Наиболее распространенное мнение заключается в том, что испанские свевы — это квады, о которых писали многие авторы предшествующих веков. Квады жили к северу от среднего течения Дуная на территории

современной Южной Австрии и Западной Словакии. В качестве доказа­тельства обычно приводится отрывок из письма св. Иеронима к Агеру-хии, в котором тот перечисляет племена, завоевавшие Галлию в 406 году⁶². Квады в его списке есть, а свевов нет. О квадах в Галлии больше ничего не было слышно, в то время как весь мир знал, что активное участие в завоевании принимали свевы. Отсюда делается малоубедительный вы­вод, что свевы — это и есть квады, а квады — это свевы. Иными словами, раз мы ничего не знаем о пребывании квадов в Галлии, значит, квады — это не квады, а кто-то из тех, о ком мы знаем. То есть это свевы⁶³. Доста­точно просто изложить эту точку зрения, чтобы увидеть, насколько слабо она аргументирована.

Мы также знаем о неких свевах, которые в 469 году сражались на ниж­нем Дунае с остроготами⁶⁴. Позднее на них напал Вахо Ломбард и одержал над ними победу, а в 568 году ломбарды привели с собой в Италию остатки многих племен, в том числе и свевов⁶⁵. Мы не знаем, какое отношение ис­панские свевы имели к тем свевам, которые враждовали с остроготами, а затем стали частью ломбардской Италии. То, что связь между ними суще­ствовала, не вызывает сомнений: тождество названий не может быть слу­чайным совпадением. В начале V века, когда германские племена бежали на запад или на юг, какая-то часть их всегда оставалась на старой родине. Когда основная масса вандалов, везеготов, остроготов, бургундов и других ушла далеко в глубь западных провинций Римской империи, их соплемен­ников все еще можно было встретить в их прежних поселениях за границей Империи, подобно тому как часть саксов оставалась на Европейском кон­тиненте еще долго после того, как основная их часть ушла через пролив в Британию. Разве не логично предположить, что то же самое произошло со свевами, то есть что испанские свевы некогда жили бок о бок со свевами — врагами остроготов на среднем Дунае и составляли с ними единое целое. Но кто были эти дунайские свевы? Кто были их предки? Что мы знаем об их ранней истории? И наконец, что мы знаем о свевах или Swaefe, которые, как считается, пришли из западной Силезии и вместе с другими племенами в V веке завоевали Британию и чье название сохранилось в топонимах Восточной Англии, таких как Swaffham и, возможно, Swaveseal К счастью, подробное изучение этих загадочных свевов, которые ненадолго появляют­ся в сочинениях римских авторов и мелькают в названиях знакомых анг­лийских городков, ни к чему бы нас не привело и отвлекло бы нас от глав­ного вопроса: как в Испании окончилось римское правление и было основано первое королевство варваров⁶⁶.

Как бы то ни было, все эти варвары — вандалы, аланы и свевы (неза­висимо оттого, были ли это квады или просто сами свевы) перешли через Пиренеи из Галлии в Испанию или 28 сентября, или 13 октября 409 года. Гидаций называет обе эти даты, сам не склоняясь ни к одной из них и не объясняя, почему у него вместо одной хронологии оказалось две. Он го­ворит, что переход состоялся во вторник, и 28 сентября 409 года действи-

Часть четвертая. ИСПАНИЯ

VIII. Гидаций и завоевание Испании

тельно был вторник, тогда как 13 октября была среда. Некоторые ученые считают, что две даты обозначают начало и конец перехода, так как мало­вероятно, чтобы такая огромная масса людей, десятки тысяч (с. 143), мог­ли перейти такую мощную естественную преграду за двадцать четыре часа⁶⁷. Возможно, это и верно, но Гидаций ничего подобного не говорит. Как бы то ни было, в течение трех последующих лет — в 407,408 и 409 го­дах эти варвары опустошали Галлию. После резни и поджогов, о которых горестно и сокрушенно писали современники, урожай в Галлии в 409 году вряд ли был обильным. Поздней осенью 409 года, когда прошло несколь­ко недель после сбора скудного урожая, захватчики начали задумываться о своем будущем и о пополнении тающего запаса продовольствия. За го­рами, в доступной близости лежала Испания, пусть и не такая плодород­ная, как Аквитания, зато нетронутая и еще не разоренная⁶⁸. Не случайно все эти три года Испания «дрожала», уже зная, что она обречена⁶⁹.

Часто полагают, что свевы расселились в Испании (термин Suavia или Suevia по отношению к Галисии никогда не употребляется) в качестве федератов римского правительства, на тех же примерно условиях, на ка­ких везеготы в 418 году получили Аквитанию, бургунды в 443 году — Савойю, а другие народы были расселены в разных местах в другое вре­мя. Правда, никто не говорит ни о том, от каких именно врагов свевы должны были оберегать Испанию, если они были поселены там как феде­раты, ни о том, какой император или какой узурпатор заключил с ним договор (foedus), по которому они становились федератами; однако даже Моммзен описывает свевов в Галисии как федератов™. Бари замечает, что «асдинги и свевы, видимо, успешно получили признание Гонорием свое­го статуса федератов», но в сноске он признает, что это всего лишь вывод, сделанный «из того, что на самом деле произошло». То, что на самом деле произошло, почти со всей ясностью говорит о том, что свевы никогда не были признаны федератами и никогда не вели себя как таковые⁷¹. Эрнст Штейн считает, что узурпатор Максим около 410-411 годов заключил соглашение с варварами, по которому они получили западную часть Ибе­рийского полуострова. Людвиг Шмидт полагает, что договор был заклю­чен между Гонорием и Гермерихом Свевом в 411 году⁷². Уже сами разно­гласия между этими выдающимися историками говорят о том, что в этих рассуждениях есть капитальная ошибка.

На самом деле нет никаких свидетельств существования какого бы то ни было «договора» со свевами. Подобные догадки не подтверждаются тем, что нам известно о действиях самих свевов. Ни в одном из источников V века нет и намека на то, что свевы имели военные обязательства перед кем-либо из императоров или узурпаторов, правивших в то страшное вре­мя. Вожди свевов проявляли полную независимость и выступали против Империи. Если римляне действительно поселили свевов в Галисии в каче­стве федератов, то они жестоко просчитались. Ни разу свевы не выступили на стороне Рима. Они не сделали этого даже во время войны 416-418 го-

дов, когда везеготы под командованием Валии, придя из Галлии, сражались с варварами в Испании на стороне Рима⁷³. Эти варвары не переставали заниматься набегами и грабежами, особенно после того как везеготы в 418 году вернулись в Галлию и перестали быть для них угрозой, а вандалы в 429 году переселились в Африку. Варвары грабили и опустошали все под­ряд, нападая и на своих, и на чужих. Возьмем, к примеру, период с 457 по 469 год — годы, которыми заканчивается «Хроника» Гидация. В это время владения свевов значительно сократились в результате сокрушительного поражения, нанесенного им везеготами в 456 году, и тем не менее Галисия, где сами свевы и жили, каждый год в течение этих двенадцати лет подвер­галась свевским набегам. Исключениями были лишь 465 и 466 годы, да и то 465 нельзя считать исключением в том случае, если некие Aunonenses находились в Галисии, а, скорее всего, так и было⁷⁴. Если свевы поселились в Галисии по договору, то этот договор потерял силу в тот же день, когда был подписан. Гораздо более логичным кажется предположение, что свевы захватили Галисию без согласия римлян, что они никогда не состояли в союзе с императорами или узурпаторами, что никакого «договора» не су­ществовало, и именно поэтому свевы так себя вели.

На самом деле автор «Хроники» сообщает (и в этом его поддерживает современный ему испанский историк Орозий)⁷⁵, что в 411 году, через два года после вторжения в Испанию, варвары решили жить в мире и поделили между собой испанские провинции «по жребию», sorte. Автор не упомина­ет ни о каком договоре. Многие ученые полагают, что «жребий» здесь озна­чает «земли, полученные по распределению», то есть sortes, которые варва­ры-федераты получали в тех случаях, когда римское правительство расселяло их на римских фермах и в римских имениях. Эти федераты делили землю с римскими ее владельцами, а для их описания использовался эвфемизм «го­сти», hospites, или «партнеры», consortes¹⁶. Вот как в латинском оригинале Гидаций описывает заселение Испании (с. 144): «barbari adрасет ineundam domino miserante conversi sorte ad inhabitandum sibi provinciarum dividunt regiones». Здесь нет упоминания о федератах или о каком-либо договоре. Варвары примирились не потому, что в результате усилий римской дипло­матии был заключен и подписан «foedus», «договор», а просто потому, что Господь сжалился над ними «domino miserante». Слова ad inhabitandum не проясняют вопроса о том, были ли свевы федератами. Эта фраза не являет­ся термином, обозначающим расселение федератов в провинциях, хотя мно­гие и настаивают на таком толковании⁷⁷. Варвары просто поделили Испа­нию для того, чтобы в ней поселиться.

Гидаций описывает действия, предпринятые варварами самостоятель­но, без консультаций с римлянами и без их малейшего участия⁷⁸. В его словах нет и намека на договор, и его латинские выражения не дают нам основания делать такой вывод. Более того, вывод о том, что свевы были федератами, противоречит латинскому первоисточнику. Гидаций просто говорит о том, что варвары бросили жребий, чтобы решить, кто из них

Часть четвертая. ИСПАНИЯ

VIII. Гидаций и завоевание Испании

поселится в какой из провинций Испании. Римское правительство никог­да бы не пошло таким путем. У нас нет причин не доверять Гидацию. Предположение о том, что слово sors означает земли, которые римское правительство распределяло между федератами, выглядит необоснован­ным и даже фантастическим. Оно должно быть однозначно отвергнуто.

Есть одна убедительная причина, которая заставляет нас поверить рас­сказу автора хроники (не говоря уже о его совпадении с рассказом Оро-зия, что само по себе убедительно). Эта причина заключается в том, что распределение земель по жеребьевке оказалось случайным и несправед­ливым, что неудивительно. Вандалам-асдингам, которых насчитывалось 80 000, а также свевам пришлось тесниться на землях нищей и отдален­ной провинции Галисия, столица которой, Брага, досталась свевам⁷⁹. Ас-динги, самый могучий и многочисленный народ из тех, что завоевали в V веке Испанию, оказались заброшенными на гористые западные окраи­ны этой бесплодной земли. (Можно ли поверить, что асдинги стали феде­ратами Рима и воевали за императоров только для того, чтобы за свою службу быть сосланными на западный край земли?) В то же время аланы получили не только богатую Лузитанию, но также и самую большую ис­панскую провинцию, Картахенскую, что составляло непропорционально огромную часть Иберийского полуострова. Наконец, вандалам-силингам досталась Бетика, наиболее романизированная из провинций Испании. (Заметим, что Тарраконская провинция оставалась целиком в руках рим­лян.) Если бы распределение провинций велось на рациональной основе, например по тому, насколько многочислен каждый из народов или на­сколько велика его военная мощь, то результат наверняка оказался бы другим. Совершенно очевидно, что аланам досталось слишком много, а ас-дингам — почти ничего. Если предположить, что четыре этих народа раз­делили Испанию между собой по количеству населения или что римские власти сделали это за них, то какой вывод отсюда напрашивается? Аланы получили по меньшей мере в шесть или в восемь раз больше земли, чем асдинги. Если следовать нашему предположению, то тогда аланов долж­но было быть в шесть или восемь раз больше, чем асдингов. Но так как мы знаем, что асдингов было около 80 000, то значит, общее число кочев­ников-аланов в Испании должно было быть около полумиллиона, совер­шенно невероятная цифра для любого изучающего этот исторический пе­риод. Сам неожиданный исход жеребьевки подтверждает рассказ Гидация о том, что жеребьевка была и что простодушные варвары делили провин­ции по воле жребия и случая. Если же все это было сделано по соглаше­нию с римлянами, то тогда каждый из этих четырех народов должен был быть федератом Империи в 411 году (если датировка верна). Должны были состояться четыре отдельные серии переговоров с Римом. Затем каждый из четырех народов заключил договор (как считают некоторые), однако ни Гидаций, ни Орозий ни словом не упомянули об этих четырех догово­рах⁸⁰. Разве можно в это поверить?

Если жеребьевка оказалась такой несправедливой, то почему все че­тыре варварских народа так покорно согласились с ее результатом? Ко­нечно, у аланов были все основания ликовать, так как их жребий оказался более чем щедрым. (Интересно, чем бы все это закончилось, если бы горы западной Галисии достались по жребию не асдингам, а кочевникам ала­нам, известным своей жестокостью.) Вандалам-силингам также не на что было жаловаться, ведь они получили богатую провинцию Бетику. Только вандалы-асдинги и свевы, втиснутые в горы западной Галисии с ее хму­рым, дождливым климатом, имели все основания протестовать. Однако именно эти народы безропотно покорились своей участи, так как рядом с ними, за границей Лузитании, находились свирепые аланы, подавлявшие их и внушавшие им ужас⁸¹. Неудивительно, что, как только аланы были разбиты везеготами, которые затем в 418 году сами ушли из Испании, асдинги и свевы с яростью набросились друг на друга⁸².

Каким бы ни было распределение земель в 411 году, оно стало началом мирного периода Испании. Мир этот изредка нарушался самим прави­тельством Империи или же теми, кого правительство использовало для своих целей. Именно римляне в 415 году вытеснили везеготского вождя Атаульфа в Испанию, а в 416-418 годах натравили Валию и его воинов на вандалов-силингов (которые были истреблены полностью) и на аланов (из которых большая часть была истреблена). Однако Орозий честно при­знает, что до войн 416 и 417 годов в Испании царил мир¹*³. Орозий писал в 417 году, а уже после этого в 422 году, что именно имперское правитель­ство послало в Испанию Кастина. Позднее мы поговорим о том, каким мрачным провалом закончилась его миссия⁸⁴. До 425 года варвары нару­шали мир только однажды, когда асдинги осадили свевов в Нервасийских горах в 419-420 годах,⁸⁵ хотя после этого асдинги начали заниматься гра­бежами и набегами как внутри, так и вне Испании⁸⁶. Наиболее удивитель­ным событием, венцом этого периода относительного мира стало обра­щение вандалов из язычества в христианство арианского толка. Свевы же, насколько мы знаем, остались в стороне от этого события, столь же невероятного, сколько и достоверного⁸⁷.

Несомненно, что асдинги и свевы боролись в 419 году в Нервасийских горах именно потому, что каждый из народов стремился занять всю Гали­сию⁸⁸. (Борьба эта кажется несколько неожиданной, так как мы не знаем ни об одном другом случае столкновения между завоевателями 406 года — ни во время их трехлетнего разбойничьего существования в Галлии, ни в первое десятилетие их жизни в Испании.) Местонахождение Нервасий­ских гор, где асдинги воевали со свевами, так и не было выяснено⁸⁹. Од­нако нам известно, что под давлением римлян асдинги вскоре сняли оса­ду и, разделавшись с несколькими свевами в Браге, направились на юг, в Бетику, с тем чтобы захватить земли истребленных силингов⁹⁰. С этих пор Галисия целиком перешла во владение свевов и в течение 174 лет (411-585) они сохраняли там свободу и автономию, почти забытые ос-

Часть четвертая. ИСПАНИЯ

VIII. Гидаций и завоевание Испании

тальным миром. Хотя иностранные политики довольно часто посылали туда свои посольства для переговоров, тем не менее авторы, жившие в провинциях вокруг Испании, и даже авторы в самой везеготской Испании на протяжении целых десятилетий ни словом не обмолвились о свевах⁹¹. Может показаться, что свевы на протяжении всего V века и большей час­ти IV века жили в забытом королевстве, королевстве-призраке, и все же это было первым из варварских королевств Запада, первое из независи­мых государств — наследников Римской империи, самое первое и самое маленькое.

Свевы неравномерно расселились по территории Галисии. Св. Исидор Севильский ясно говорит о том, что часть Галисии оставалось независи­мой, и у нас нет оснований не доверять ему в этом вопросе⁹². Тем более что позднее мы часто узнаем об опустошительных набегах, которым вар­вары подвергали города и деревни своей собственной провинции. Оче­видно, и в самой Галисии были районы, на которые власть короля свевов в начале VI века не распространялась.

Немногие районы Галисии, которые свевы не грабили, вероятно, были те, в которых они сами жили. Таких мест насчитывается три. Брага на севере Португалии, старая римская Бракара Аугуста, — одно из них. В имперские времена это была столица провинции, и она же, несомнен­но, была столицей свевов. Об этом говорит тот факт, что именно туда направился Теодорих после разгрома им армии свевов в 456 году. Кроме того, мы знаем, что свевы жили в этом городе, так как вандалы убивали их там в 419 году⁹³. Свевы также жили в городе Асторга, и поэтому они не нападали на этот город, хотя в 469 году и совершали набеги на окружаю­щие территории⁹⁴. Наконец, в городе Луго, втором по величине после сто­лицы провинции, были жители-свевы⁹⁵. Здесь они жили бок о бок с рим­лянами, а в 460 году, как мы знаем, они напали там на нескольких римлян и убили их⁹⁶. Этот инцидент рисует нам печальную картину того, как све­вы и римляне соседствовали в этом городе. Свевы напали на римлян и убили многих из них во время Пасхальной недели, когда те потеряли бди­тельность, надеясь, что в священные дни они в безопасности. Очевидно, в остальное время года римляне были начеку и их нельзя было застигнуть врасплох.

У нас нет сведений о том, что свевы жили в каких-либо других горо­дах, кроме Браги, Асторги и Луго. Однако вряд ли можно предположить, что вся масса свевов была урбанизирована и после 409 года они все как один превратились в горожан. Так же маловероятно, что они жили исклю­чительно добычей, захваченной во время набегов, хотя бы даже и беспре­рывных: ведь чем чаще какую-либо местность грабили, тем труднее ста­новилось жить за ее счет. Значит, основная масса свевов поселилась где-то и осела на земле. Так как они нападали на сельские районы в окрестно­стях всех мелких галисийских городов, включая и те, в которых они сами жили (Луго и Асторга), остается предположить, что основная их часть

жила на землях, окружавших Брагу. Это единственный сельский район, на который они, насколько нам известно, никогда не нападали.

Если большинство свевов проживали в районе только одного рим-ско-испанского города, пусть даже и провинциальной столицы, то вряд ли число их было очень велико. Трудно опровергнуть или даже усом­ниться в той точке зрения, что общее число свевов не превышало 20 000 или 25 000 человек, из которых 6000 или 7000 составляли воины. Так, Сальвиан считал вандалов одним из самых слабых или, точнее, самым слабым из варварских народов, вторгшихся в Испанию⁹⁷. Правда, он при­нижал их значение ради большего красноречия. При этом вандалы, хотя и более слабые по сравнению с готами, были, конечно же, гораздо силь­нее свевов, которых Сальвиан вообще ни разу не счел достойными упо­минания⁹⁸. К тому же свевы, которых и до того было немного, еще более ослабили себя тем, что некоторые из них вступали в римскую армию в качестве gentiles, и в начале V века мы находим их несущими службу в галльских провинциях Лугдунская II и Аквитания I. Другие отправи­лись в Африку вместе с Гейзерихом и вандалами. Так, в Гиппо Региус был обнаружен могильный камень свевской женщины (Suaba) по имени Эрменгон, жены Ингомара, умершей в 474 году⁹⁹. Таким образом, по количеству свевов можно сравнить с одной из групп народа, называвше­гося герулы. В царствование Юстиниана часть герулов жила на или вбли­зи территории Дании, а другая населяла район к югу от Дуная вокруг Белграда. Эта последняя группа могла собрать не более 4500 воинов, однако роль, которую они сыграли в истории середины VI века, нельзя назвать второстепенной¹⁰⁰. Эти южные герулы по количеству, видимо, слегка уступали свевам. Теперь мы можем оценить, пусть приблизительно и с большим допущением, масштаб того нападения, которому подверг­лась в 406 году Галлия, а осенью 409 года и позднее — Испания. Будем считать, что вандалы-силинги, уничтоженные везеготами, были мало-численнее асдингов, а также что аланы-кочевники были сильны не столько числом, сколько мощью своей конницы. Тогда можно предполо­жить, что силингов насчитывалось около 50 000 человек, а аланов — от 30 000 до 40 000 человек. Прибавим к этому 80 000 асдингов (единствен­ная достоверная цифра) и 25 000 свевов и получим общее количество варваров, вторгшихся в Галлию 1 декабря 406 года, — менее 200000 че­ловек. Так как численность силингов наверняка была больше, эту цифру можно рассматривать как минимальную. Таким образом, вполне воз­можно, что в начале 407 года границу Галлии перешло более четверти миллиона человек. Хотя все они не могли переправиться через Рейн за одну ночь 31 декабря 406 года и мы не знаем, в скольких местах они переходили реку, стоит вспомнить, что в 357 году не менее 35 000 ала-маннов (правда, без женщин, детей и стариков) перешли Рейн за семь­десят два часа¹⁰¹. Таким образом, переправа 407 года не обязательно долж­на была растянуться на недели.