РАБОЧЕ-КРЕСТЬЯНСКАЯ ТЮРЬМА

Иванъ Солоневичъ. Россiя въ концлагерe

 

 

---------------------------------------------------------------

* Электронный текстъ книги для некоммерческаго свободнаго

распространен i я подготовилъ С. Виницк i й. Февраль 2000. Св e рка по оригиналу,

пров e рка правописан i я, {номера} посл e текстовъ страницъ, разрядка,

дореформенная орфограф i я въ кодировк e KOI8-C: дополнительныя буквы "Ять" (E,

e), "И съ точкой" (I, i) (фита не использовалась). Подробн e е о кодировк e

KOI8-C см. на с e ти по адресу:

 

"https://www.linuxstart.com/~winitzki/koi8-extended.html"

 

---------------------------------------------------------------

 

РОСС I Я ВЪ КОНЦЛАГЕР E

 

 

{1}

III издан i е. Издательство "Голосъ Росс i и", Соф i я, 1938. Обложка и

рисунки Ю. Солоневича. {2}

 

--------

Н E СКОЛЬКО ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫХЪ ОБЪЯСНЕН I Й

 

 

ВОПРОСЪ ОБЪ ОЧЕВИДЦАХЪ

 

 

Я отдаю себ e совершенно ясный отчетъ въ томъ, насколько трудна и

отв e тственна всякая тема, касающаяся Сов e тской Росс i и. Трудность этой темы

осложняется необычайной противор e чивостью всякаго рода "свид e тельскихъ

показан i й" и еще большею противор e чивостью т e хъ выводовъ, которые д e лаются

на основан i и этихъ показан i й.

Свид e телямъ, вышедшимъ изъ Сов e тской Росс i и, читающая публика вправ e

н e сколько не дов e рять, подозр e вая ихъ -- и не безъ н e котораго

психологическаго основан i я -- въ чрезм e рномъ сгущен i и красокъ. Свид e тели,

на e зжающ i е въ Росс i ю извн e, при самомъ честномъ своемъ желан i и, технически

не въ состоян i и вид e ть ничего существеннаго, не говоря уже о томъ, что

подавляющее большинство изъ нихъ ищетъ въ сов e тскихъ наблюден i яхъ не

пров e рки, а только подтвержден i я своихъ прежнихъ взглядовъ. А ищущ i й --

конечно, находитъ...

Помимо этого, значительная часть иностранныхъ наблюдателей пытается --

и не безусп e шно -- найти положительныя стороны суроваго коммунистическаго

опыта, оплаченнаго и оплачиваемаго не за ихъ счетъ. Ц e на отд e льныхъ

достижен i й власти -- а эти достижен i я, конечно, есть, -- ихъ не интересуетъ:

не они платятъ эту ц e ну. Для нихъ этотъ опытъ бол e е или мен e е безплатенъ.

Вивисекц i я производится не надъ ихъ живымъ т e ломъ -- почему же не

воспользоваться результатами ея?

Полученный такимъ образомъ "фактическ i й матер i алъ" подвергается зат e мъ

дальн e йшей обработк e въ зависимости отъ насущныхъ и уже сформировавшихся

потребностей отд e льныхъ политическихъ группировокъ. Въ качеств e

окончательнаго продукта всего этого "производственнаго процесса" получаются

картины -- или обрывки картинъ, -- им e ющ i я очень мало общаго съ "исходнымъ

продуктомъ" -- съ сов e тской реальностью: "должное" получаетъ подавляющ i й

перев e съ надъ "сущимъ"...

Фактъ моего б e гства изъ СССР въ н e которой степени предопред e ляетъ тонъ

и моихъ "свид e тельскихъ показан i й." Но если читатель приметъ во вниман i е то

обстоятельство, что и въ концлагерь-то я попалъ именно за попытку б e гства

изъ СССР, то этотъ тонъ получаетъ н e сколько иное, не слишкомъ банальное

объяснен i е: не лагерныя, а общеросс i йск i я переживан i я толкнули меня

заграницу.

Мы трое, т.е. я, мой братъ и сынъ, предпочли совс e мъ всерьезъ рискнуть

своей жизнью, ч e мъ продолжать свое существован i е {3} въ соц i алистической

стран e. Мы пошли на этотъ рискъ безъ всякаго непосредственнаго давлен i я

извн e. Я въ матер i альномъ отношен i и былъ устроенъ значительно лучше, ч e мъ

подавляющее большинство квалифицированной русской интеллигенц i и, и даже мой

братъ, во время нашихъ первыхъ попытокъ б e гства еще отбывавш i й посл e

Соловковъ свою "административную ссылку", поддерживалъ уровень жизни, на

много превышающ i й уровень, скажемъ, русскаго рабочаго. Настоятельно прошу

читателя учитывать относительность этихъ масштабовъ: уровень жизни

сов e тскаго инженера на много ниже уровня жизни финляндскаго рабочаго, а

русск i й рабоч i й вообще ведетъ существован i е полуголодное.

Сл e довательно, тонъ моихъ очерковъ вовсе не опред e ляется ощущен i емъ

какой-то особой, личной, обиды. Революц i я не отняла у меня никакихъ

капиталовъ -- ни движимыхъ, ни недвижимыхъ -- по той простой причин e, что

капиталовъ этихъ у меня не было. Я даже не могу питать никакихъ спец i альныхъ

и личныхъ претенз i й къ ГПУ: мы были посажены въ концентрац i онный лагерь не

за здорово живешь, какъ попадаетъ, в e роятно, процентовъ восемьдесятъ

лагерниковъ, а за весьма конкретное "преступлен i е", и преступлен i е, съ точки

зр e н i я сов e тской власти, особо предосудительное: попытку оставить

соц i алистическ i й рай. Полгода спустя посл e нашего ареста былъ изданъ законъ

(отъ 7 i юня 1934 г.), карающ i й поб e гъ заграницу смертной казнью. Даже и

сов e тски-настроенный читатель долженъ, мн e кажется, понять, что не очень

велики сладости этого рая, если выходы изъ него приходится охранять суров e е,

ч e мъ выходы изъ любой тюрьмы...

Д i апазонъ моихъ переживан i й въ Сов e тской Росс i и опред e ляется т e мъ, что

я прожилъ въ ней 17 л e тъ и что за эти годы -- съ блокнотомъ и безъ блокнота,

съ фото-аппаратомъ и безъ фото-аппарата -- я исколесилъ ее всю. То, что я

пережилъ въ течен i е этихъ сов e тскихъ л e тъ, и то, что я видалъ на

пространствахъ этихъ сов e тскихъ территор i й, -- опред e лило для меня моральную

невозможность оставаться въ Росс i и. Мои личныя переживан i я какъ потребителя

хл e ба, мяса и пиджаковъ, не играли въ этомъ отношен i и р e шительно никакой

роли. Ч e мъ именно опред e лялись эти переживан i я -- будетъ видно изъ моихъ

очерковъ: въ двухъ строчкахъ этого сказать нельзя.

 

ДВ E СИЛЫ

 

 

Если попытаться предварительно и, такъ сказать, эскизно, опред e лить

тотъ процессъ, который сейчасъ совершается въ Росс i и, то можно сказать

приблизительно сл e дующее:

Процессъ идетъ чрезвычайно противор e чивый и сложный. Властью созданъ

аппаратъ принужден i я такой мощности, какого истор i я еще не видала. Этому

принужден i ю противостоитъ сопротивлен i е почти такой же мощности. Дв e

чудовищныя силы сц e пились другъ съ другомъ въ обхватку, въ безприм e рную по

своей напряженности и трагичности борьбу. Власть задыхается отъ

непосильности задачъ, страна задыхается отъ непосильности гнета.

Власть ставитъ своей ц e лью м i ровую революц i ю. Въ виду {4} того, что

надежды на близкое достижен i е этой ц e ли рухнули, -- страна должна быть

превращена въ моральный, политическ i й и военный плацдармъ, который сохранилъ

бы до удобнаго момента революц i онные кадры, революц i онный опытъ и

революц i онную арм i ю.

Люди же, составляющ i е эту "страну", становиться на службу м i ровой

революц i и не хотятъ и не хотятъ отдавать своего достоян i я и своихъ жизней.

Власть сильн e е "людей", но "людей" больше. Водоразд e лъ между властью и

"людьми" проведенъ съ такой р e зкостью, съ какою это обычно бываетъ только въ

эпохи иноземнаго завоеван i я. Борьба принимаетъ формы среднев e ковой

жестокости.

Ни на Невскомъ, ни на Кузнецкомъ мосту ни этой борьбы, ни этихъ

жестокостей не видать. Зд e сь -- территор i я, уже прочно завоеванная властью.

Борьба идетъ на фабрикахъ и заводахъ, въ степяхъ Украины и Средней Аз i и, въ

горахъ Кавказа, въ л e сахъ Сибири и С e вера. Она стала гораздо бол e е жестокой,

ч e мъ она была даже въ годы военнаго коммунизма, -- отсюда чудовищныя цифры

"лагернаго населен i я" и непрекращающееся голодное вымиран i е страны.

Но на завоеванныхъ территор i яхъ столицъ, крупн e йшихъ промышленныхъ

центровъ, жел e знодорожныхъ магистралей достигнутъ относительный вн e шн i й

порядокъ: "врагъ" или выт e сненъ, или уничтоженъ. Терроръ въ городахъ,

резонирующ i й по всему м i ру, сталъ ненуженъ и даже вреденъ. Онъ перешелъ въ

низы, въ массы, отъ буржуаз i и и интеллигенц i и -- къ рабочимъ и крестьянамъ,

отъ кабинетовъ -- къ сох e и станку. И для посторонняго наблюдателя онъ сталъ

почти незам e тенъ.

 

КОНЦЕНТРАЦ I ОННЫЕ ЛАГЕРЯ

 

 

Тема о концентрац i онныхъ лагеряхъ въ Сов e тской Росс i и уже достаточно

использована. Но она была использована преимущественно какъ тема "ужасовъ" и

какъ тема личныхъ переживан i й людей, попавшихъ въ концлагерь бол e е или мен e е

безвинно. Меня концлагерь интересуетъ не какъ территор i я "ужасовъ", не какъ

м e сто страдан i й и гибели милл i онныхъ массъ, въ томъ числ e и не какъ фонъ

моихъ личныхъ переживан i й -- каковы бы они ни были. Я не пишу

сентиментальнаго романа и не собираюсь вызвать въ читател e чувства симпат i и

или сожал e н i я. Д e ло не въ сожал e н i и, а въ пониман i и.

И вотъ именно зд e сь, въ концентрац i онномъ лагер e, легче и проще всего

понять основное содержан i е и основныя "правила" той борьбы, которая ведется

на пространств e всей соц i алистической республики.

Я хочу предупредить читателя: нич e мъ существеннымъ лагерь отъ "воли" не

отличается. Въ лагер e, если и хуже, ч e мъ на вол e, то очень ужъ не на много,

-- конечно, для основныхъ массъ лагерниковъ -- для рабочихъ и крестьянъ. Все

то, что происходитъ въ лагер e, происходитъ и на вол e -- и наоборотъ. Но

только -- въ лагер e все это наглядн e е, проще, четче. Н e тъ той рекламы, н e тъ

т e хъ "идеологическихъ надстроекъ", подставной и показной {5} общественности,

б e лыхъ перчатокъ и оглядки на иностраннаго наблюдателя, как i я существуютъ на

вол e. Въ лагер e основы сов e тской власти представлены съ четкостью

алгебраической формулы.

Истор i я моего лагернаго быт i я и поб e га, если не доказываетъ, то, во

всякомъ случа e, показываетъ, что эту формулу я понималъ правильно.

Подставивъ въ нее, вм e сто отвлеченныхъ алгебраическихъ величинъ, живыхъ и

конкретныхъ носителей сов e тской власти въ лагер e, живыя и конкретныя

взаимоотношен i я власти и населен i я, -- я получилъ нужное мн e р e шен i е,

обезпечившее въ исключительно трудныхъ объективныхъ услов i яхъ усп e хъ нашего

очень сложнаго технически поб e га.

Возможно, что н e которыя страницы моихъ очерковъ покажутся читателю

циничными... Конечно, я очень далекъ отъ мысли изображать изъ себя невиннаго

агнца: въ той жестокой ежедневной борьб e за жизнь, которая идетъ по всей

Росс i и, такихъ агнцевъ вообще не осталось: они вымерли. Но я прошу не

забывать, что д e ло шло -- совершенно реально -- о жизни и смерти, и не

только моей.

Въ той общей борьб e не на жизнь, а на смерть, о которой я только что

говорилъ, нельзя представлять себ e д e ла такъ, что вотъ съ одной стороны

безпощадные палачи, а съ другой -- только безотв e тныя жертвы. Нельзя же

думать, что за годы этой борьбы у страны не выработалось милл i оновъ

способовъ и открытаго сопротивлен i я, и "прим e нен i я къ м e стности", и всякаго

рода изворотовъ, не всегда одобряемыхъ евангельской моралью. И не нужно

представлять себ e страдан i е непрем e нно въ ореол e святости... Я буду рисовать

сов e тскую жизнь въ м e ру моихъ способностей -- такою, какой я ее вид e лъ. Если

н e которыя страницы этой жизни читателю не понравятся -- это не моя вина...

 

ИМПЕР I Я ГУЛАГ'А

 

 

Эпоха коллективизац i и довела количество лагерей и лагернаго населен i я

до неслыханныхъ раньше цифръ. Именно въ связи съ этимъ лагерь пересталъ быть

м e стомъ заключен i я и истреблен i я н e сколькихъ десятковъ тысячъ

контръ-революц i онеровъ, какимъ были Соловки, и превратился въ гигантское

предпр i ят i е по эксплоатац i и даровой рабочей силы, находящейся въ в e д e н i и

Главнаго Управлен i я Лагерями ГПУ -- ГУЛАГ'а. Границы между лагеремъ и волей

стираются все больше и больше. Въ лагер e идетъ процессъ относительнаго

раскр e пощен i я лагерниковъ, на вол e идетъ процессъ абсолютнаго закр e пощен i я

массъ. Лагерь вовсе не является изнанкой, н e коимъ Unterwelt'омъ воли, а

просто отд e льнымъ и даже не очень своеобразнымъ кускомъ сов e тской жизни.

Если мы представимъ себ e лагерь н e сколько мен e е голодный, лучше од e тый и

мен e е интенсивно разстр e ливаемый, ч e мъ сейчасъ, то это и будетъ кускомъ

будущей Росс i и, при услов i и ея дальн e йшей "мирной эволюц i и". Я беру слово

"мирная" въ кавычки, ибо этотъ худой миръ намного хуже основательной

войны... А сегодняшняя Росс i я пока очень немногимъ лучше сегодняшняго

концлагеря. {6}

Лагерь, въ который мы попали -- Б e ломорско-Балт i йск i й Комбинатъ --

сокращенно ББК, -- это ц e лое королевство съ территор i ей отъ Петрозаводска до

Мурманска, съ собственными л e соразработками, каменоломнями, фабриками,

заводами, жел e знодорожными в e тками и даже съ собственными верфями и

пароходствомъ. Въ немъ девять "отд e лен i й": мурманское, туломское, кемское,

сорокское, сегежское, сосновецкое, водоразд e льное, пов e нецкое и медгорское.

Въ каждомъ такомъ отд e лен i и -- отъ пяти до двадцати семи лагерныхъ пунктовъ

("лагпункты") съ населен i емъ отъ пятисотъ челов e къ до двадцати пяти тысячъ.

Большинство лагпунктовъ им e ютъ еще свои "командировки" -- всякаго рода

мелк i я предпр i ят i я, разбросанныя на территор i и лагпункта.

На ст. Медв e жья Гора ("Медгора") находится управлен i е лагеремъ -- оно

же и фактическое правительство такъ называемой "Карельской республики" --

лагерь поглотилъ республику, захватилъ ея территор i ю и -- по изв e стному

приказу Сталина объ организац i и Балт i йско-Б e ломорскаго Комбината --

узурпировалъ вс e хозяйственныя и административныя функц i и правительства.

Этому правительству осталось только "представительство", поб e гушки по

приказамъ изъ Медгоры, да роль декорац i и нац i ональной автоном i и Карел i и.

Въ i юн e м e сяц e 1934 года "лагерное населен i е" ББК исчислялось въ

286.000 челов e къ, хотя лагерь находился уже въ состоян i и н e котораго упадка

-- работы по сооружен i ю Б e ломорско-Балт i йскаго канала были уже закончены, и

огромное число заключенныхъ -- я не знаю точно, какое именно -- было

отправлено на БАМ (Байкало-Амурская магистраль). Въ начал e марта того же

года мн e пришлось работать въ плановомъ отд e л e Свирьскаго лагеря -- это

одинъ изъ сравнительно мелкихъ лагерей; въ немъ было 78000 "населен i я".

Н e которое время я работалъ и въ учетно-распред e лительной части (УРЧ)

ББК и въ этой работ e сталкивался со всякаго рода перебросками изъ лагеря въ

лагерь. Это дало мн e возможность съ очень грубой приблизительностью

опред e лить число заключенныхъ вс e хъ лагерей СССР. Я при этомъ подсчет e

исходилъ, съ одной стороны -- изъ точно мн e изв e стныхъ цифръ "лагернаго

населен i я" Свирьлага и ББК, а съ другой -- изъ, такъ сказать,

"относительныхъ величинъ" остальныхъ бол e е или мен e е изв e стныхъ мн e лагерей.

Некоторые изъ нихъ -- больше ББК (БАМ, Сиблагъ, Дмитлагъ); большинство --

меньше. Есть совс e мъ ужъ неопред e ленное количество мелкихъ и мельчайшихъ

лагерей -- въ отд e льныхъ совхозахъ, даже въ городахъ. Такъ, наприм e ръ, въ

Москв e и Петербург e стройки домовъ ГПУ и стад i оновъ "Динамо" производились

силами м e стныхъ лагерниковъ. Есть десятка два лагерей средней величины --

такъ, между ББК и Свирьлагомъ... Я не думаю, чтобы общее число вс e хъ

заключенныхъ въ этихъ лагеряхъ было меньше пяти милл i оновъ челов e къ.

В e роятно, -- н e сколько больше. Но, конечно, ни о какой точности подсчета не

можетъ быть и р e чи. Больше того, я знаю системы низового подсчета въ самомъ

лагер e и поэтому сильно сомн e ваюсь, чтобы само {7} ГПУ знало о числ e

лагерниковъ съ точностью хотя бы до сотенъ тысячъ.

Зд e сь идетъ р e чь о лагерникахъ въ строгомъ смысл e этого слова. Помимо

нихъ, существуютъ всяк i е друг i е -- бол e е или мен e е заключенные слои

населен i я. Такъ, наприм e ръ, въ ББК въ пер i одъ моего пребыван i я тамъ

находилось 28.000 семействъ такъ называемыхъ "спецпереселенцевъ" -- это

крестьяне Воронежской губерн i и, высланные въ Карел i ю ц e лыми селами на

поселен i е и подъ надзоръ ББК. Они находились въ гораздо худшемъ положен i и,

ч e мъ лагерники, ибо они были съ семьями, и пайка имъ не давали. Дал e е

сл e дуетъ категор i я административно ссыльныхъ, высылаемыхъ въ индивидуальномъ

порядк e: это вар i антъ довоенной ссылки, только безъ всякаго обезпечен i я со

стороны государства -- живи, ч e мъ хочешь. Дальше -- "вольно-ссыльные"

крестьяне, высылаемые обычно ц e лыми селами на всякаго рода "неудобоусвояемыя

земли", но не находящ i яся подъ непосредственнымъ в e д e н i емъ ГПУ.

О количеств e вс e хъ этихъ категор i й, не говоря уже о количеств e

заключенныхъ въ тюрьмахъ, я не им e ю никакого, даже и приблизительнаго,

представлен i я. Надо им e ть въ виду, что вс e эти заключенные и полузаключенные

люди -- все это цв e тъ нац i и, въ особенности, крестьяне. Думаю, что не меньше

одной десятой части взрослаго мужского населен i я страны находится или въ

лагеряхъ, или гд e -то около нихъ...

Это, конечно, не европейск i е масштабы... Системы сов e тскихъ ссылокъ

какъ-то напоминаютъ новгородск i й "выводъ" при Грозномъ, а еще больше --

ассир i йск i е методы и масштабы.

"Ассир i йцы, -- пишетъ Каутск i й,¹ -- додумались до системы, которая

об e щала ихъ завоеван i ямъ большую прочность: тамъ, гд e они наталкивались на

упорное сопротивлен i е или повторныя возстан i я, они парализовали силы

поб e жденнаго народа такимъ путемъ, что отнимали у него голову, т.е. отнимали

у него господствующ i е классы... самые знатные, образованные и боеспособные

элементы... и отсылали ихъ въ отдаленную м e стность, гд e они, оторванные отъ

своей подпочвы, были совершенно безсильны. Оставш i еся на родин e крестьяне и

мелк i е ремесленники представляли плохо связанную массу, неспособную оказать

какое-нибудь сопротивлен i е завоевателямъ"...

 

¹ К. Каутск i й. Античный м i ръ, христ i анство и i удейство. Стр. 205. Изд.

1909 г.

 

Сов e тская власть повсюду "наталкивалась на упорное сопротивлен i е и

повторныя возстан i я" и им e етъ вс e основан i я опасаться, въ случа e вн e шнихъ

осложнен i й, такого подъема "сопротивлен i я и возстан i й", какого еще не видала

даже и многострадальная русская земля. Отсюда -- и ассир i йск i е методы, и

ассир i йск i е масштабы. Все бол e е или мен e е хозяйственно устойчивое, способное

мало-мальски самостоятельно мыслить и д e йствовать, -- короче, все то, что

оказываетъ хоть мал e йшее сопротивлен i е всеобщему нивеллирован i ю, --

подвергается "выводу", искоренен i ю, изгнан i ю. {8}

 

ПЕРСПЕКТИВЫ

 

 

Какъ видите -- эти цифры очень далеки и отъ "мирной эволюц i и", и отъ

"ликвидац i и террора"... Боюсь, что во всякаго рода эволюц i онныхъ теор i яхъ

русская эмиграц i я слишкомъ увлеклась тенденц i ей "вид e ть чаемое какъ бы

сущимъ". Въ Росс i и объ этихъ теор i яхъ не слышно абсолютно ничего, и для насъ

-- вс e хъ троихъ -- эти теор i и эмиграц i и явились полн e йшей неожиданностью:

какъ сн e гъ на голову... Конечно, нын e шн i й маневръ власти -- "защита родины"

-- обсуждается и въ Росс i и, но за всю мою весьма многостороннюю сов e тскую

практику я не слыхалъ ни одного случая, чтобы этотъ маневръ обсуждался, такъ

сказать, всерьезъ -- какъ его обсуждаютъ зд e сь, заграницей...

При НЭП' e власть использовала инстинктъ собственности и, использовавъ,

послала въ Соловки и на разстр e лъ десятки и сотни тысячъ своихъ временныхъ

нэповскихъ "помощниковъ". Первая пятил e тка использовала инстинктъ

строительства и привела страну къ голоду, еще небывалому даже въ истор i и

соц i алистическаго рая. Сейчасъ власть пытается использовать нац i ональный

инстинктъ для того, чтобы въ моментъ военныхъ испытан i й обезпечить, по

крайней м e р e, свой тылъ... Истор i я всякихъ помощниковъ, попутчиковъ,

см e нов e ховцевъ и прочихъ -- использованныхъ до посл e дняго волоса и потомъ

выкинутыхъ на разстр e лъ -- могла бы заполнить ц e лые томы. Въ эмиграц i и и

заграницей объ этой истор i и позволительно время отъ времени забывать: не

эмиграц i я и не заграница платила своими шкурами за тенденц i ю "вид e ть чаемое

какъ бы сущимъ". Профессору Устрялову, сильно промахнувшемуся на своихъ

НЭП'овскихъ пророчествахъ, р e шительно ничего не стоитъ въ тиши харбинскаго

кабинета см e нить свои в e хи еще одинъ разъ (или далеко не одинъ разъ!) и

состряпать новое пророчество. Въ Росс i и люди, ошибавш i еся въ своей оц e нк e и

пов e ривш i е власти, платили за свои ошибки жизнью. И поэтому челов e къ,

который въ Росс i и сталъ бы всерьезъ говорить объ эволюц i и власти, былъ бы

просто поднять на см e хъ.

Но какъ бы ни оц e нивать шансы "мирной эволюц i и", мирнаго врастан i я

соц i ализма въ кулака (можно утверждать, что издали -- видн e е), одинъ фактъ

остается для меня абсолютно вн e всякаго сомн e н i я. Объ этомъ мелькомъ

говорилъ краскомъ Тренинъ въ "Посл e днихъ Новостяхъ": страна ждетъ войны для

возстан i я. Ни о какой защит e "соц i алистическаго отечества" со стороны

народныхъ массъ -- не можетъ быть и р e чи. Наоборотъ: съ к e мъ бы ни велась

война и какими бы посл e дств i ями ни грозилъ военный разгромъ -- вс e штыки и

вс e вилы, которые только могутъ быть воткнуты въ спину красной арм i и, будутъ

воткнуты обязательно. Каждый мужикъ знаетъ это точно такъ же, какъ это

знаетъ и каждый коммунистъ!.. Каждый мужикъ знаетъ, что при первыхъ же

выстр e лахъ войны онъ въ первую голову будетъ р e зать своего ближайшаго

предс e дателя сельсов e та, предс e дателя колхоза и т.п., и эти посл e дн i е

совершенно ясно знаютъ, что въ первые же дни войны они будутъ зар e заны, какъ

бараны...

Я не могу сказать, чтобы вопросы отношен i я массъ къ религ i и, {9}

монарх i и, республик e и пр. были для меня совершенно ясны... Но вопросъ объ

отношен i и къ войн e выпираетъ съ такой очевидностью, что тутъ не можетъ быть

никакихъ ошибокъ... Я не считаю это особенно розовой перспективой, но

особенно розовыхъ перспективъ вообще не видать... Достаточно хорошо зная

русскую д e йствительность, я довольно ясно представляю себ e, что будетъ

д e латься въ Росс i и на второй день посл e объявлен i я войны: военный коммунизмъ

покажется д e тскимъ спектаклемъ... Н e которыя репетиц i и вотъ такого спектакля

я видалъ уже въ Киргиз i и, на С e верномъ Кавказ e и въ Чечн e... Коммунизмъ это

знаетъ совершенно точно -- и вотъ почему онъ пытается ухватиться за ту

соломинку дов e р i я, которая, какъ ему кажется, въ массахъ еще осталась...

Конечно, оселъ съ охапкой с e на передъ носомъ принадлежитъ къ числу

ген i альн e йшихъ изобр e тен i й м i ровой истор i и -- такъ по крайней м e р e

утверждаетъ Вудвортъ, -- но даже и это изобр e тен i е изнашивается. Можно еще

одинъ -- совс e мъ лишн i й -- разъ обмануть людей, сидящихъ въ Париж e или въ

Харбин e, но нельзя еще одинъ разъ (который, о Господи!) обмануть людей,

сидящихъ въ концлагер e или въ колхоз e... Для нихъ сейчасъ ubi bene -- ibi

patria, а хуже, ч e мъ на сов e тской родин e, имъ все равно не будетъ нигд e...

Это, какъ видите, очень прозаично, не очень весело, но это все-таки --

фактъ...

Учитывая этотъ фактъ, большевизмъ строитъ свои военные планы съ

большимъ расчетомъ на возстан i я -- и у себя, и у противника. Или, какъ

говорилъ мн e одинъ изъ военныхъ главковъ, вопросъ стоитъ такъ: "гд e раньше

вспыхнутъ массовыя возстан i я -- у насъ или у противника. Они раньше всего

вспыхнутъ въ тылу отступающей стороны. Поэтому мы должны наступать и поэтому

мы будемъ наступать".

Къ чему можетъ привести это наступлен i е -- я не знаю. Но возможно, что

въ результат e его м i ровая революц i я можетъ стать, такъ сказать, актуальнымъ

вопросомъ... И тогда г. г. Устрялову, Блюму, Бернарду Шоу и многимъ другимъ

-- покровительственно поглаживающимъ большевицкаго пса или пытающимся въ

порядк e торговыхъ договоровъ урвать изъ его шерсти клочокъ долларовъ --

придется пересматривать свои в e хи уже не въ кабинетахъ, а въ Соловкахъ и

ББК'ахъ, -- какъ ихъ пересматриваютъ много, очень много, людей, ув e ровавшихъ

въ эволюц i ю, сидя не въ Харбин e, а въ Росс i и...

Въ этомъ -- все же не вполн e исключенномъ случа e -- неудобоусвояемые

просторы росс i йскихъ отдаленныхъ м e стъ будутъ несомненно любезно

предоставлены въ распоряжен i е соотв e тствующихъ братскихъ ревкомовъ для

поселен i я тамъ многихъ, нын e благополучно в e рующихъ, людей -- откуда же

взять этихъ просторовъ, какъ не на росс i йскомъ с e вер e?

И для этого случая мои очерки могутъ сослужить службу путеводителя и

самоучителя. {10}

 

--------

Б E ЛОМОРСКО-БАЛТ I ЙСК I Й КОМБИНАТЪ (ББК)

 

 

ОДИНОЧНЫЯ РАЗМЫШЛЕН I Я

 

 

Въ камер e мокро и темно. Каждое утро я тряпкой стираю струйки воды со

ст e нъ и лужицы -- съ полу. Къ полудню -- полъ снова въ лужахъ...

Около семи утра мн e въ окошечко двери просовываютъ фунтъ чернаго

малосъ e добнаго хл e ба -- это мой дневной паекъ -- и кружку кипятку. Въ

полдень -- блюдечко ячкаши, вечеромъ -- тарелку жидкости, долженствующей

изображать щи, и то же блюдечко ячкаши.

По камер e можно гулять изъ угла въ уголъ -- выходитъ четыре шага туда и

четыре обратно. На прогулку меня не выпускаютъ, книгъ и газетъ не даютъ,

всякое сообщен i е съ вн e шнимъ м i ромъ отр e зано. Насъ арестовали весьма

конспиративно -- и никто не знаетъ и не можетъ знать, гд e мы, собственно,

находимся. Мы -- т.е. я, мой братъ Борисъ и сынъ Юра. Но они -- гд e -то по

другимъ одиночкамъ.

Я по нед e лямъ не вижу даже тюремнаго надзирателя. Только чья-то рука

просовывается съ e дой и чей-то глазъ каждыя 10-15 минутъ заглядываетъ въ

волчекъ. Обладатель глаза ходитъ неслышно, какъ привид e н i е, и мертвая тишина

покрытыхъ войлокомъ тюремныхъ корридоровъ нарушается только р e дкимъ лязгомъ

дверей, звономъ ключей и изр e дка какимъ-нибудь дикимъ и скоро заглушаемымъ

крикомъ. Только одинъ разъ я явственно разобралъ содержан i е этого крика:

-- Товарищи, братишки, на убой ведутъ...

Ну, что же... Въ какую-то не очень прекрасную ночь вотъ точно такъ же

поведутъ и меня. Вс e объективныя основан i я для этого "убоя" есть. Мой

расчетъ заключается, въ частности, въ томъ, чтобы не дать довести себя до

этого "убоя". Когда-то, еще до голодовокъ соц i алистическаго рая, у меня была

огромная физическая сила. Кое-что осталось и теперь. Каждый день, несмотря

на голодовку, я все-таки занимаюсь гимнастикой, неизм e нно вспоминая при

этомъ андреевскаго студента изъ "Разсказа о семи пов e шенныхъ". Я над e юсь,

что у меня еще хватитъ силы, чтобы кое-кому изъ людей, которые вотъ такъ,

ночью, войдутъ ко мн e съ револьверами въ рукахъ, переломать кости и быть

пристр e леннымъ безъ обычныхъ убойныхъ обрядностей... Все-таки -- это

проще...

Но, можетъ, захватятъ соннаго и врасплохъ -- какъ захватили насъ въ

вагон e? И тогда придется пройти весь этотъ скорбный {11} путь, исхоженный

уже столькими тысячами ногъ, со скрученными на спин e руками, все ниже и

ниже, въ таинственный подвалъ ГПУ... И съ падающимъ сердцемъ ждать

посл e дняго -- уже неслышнаго -- толчка въ затылокъ.

Ну, что-жъ... Неуютно -- но я не первый и не посл e дн i й. Еще неуютн e е

мысль, что по этому пути придется пройти и Борису. Въ его б i ограф i и --

Соловки, и у него совс e мъ ужъ мало шансовъ на жизнь. Но онъ чудовищно силенъ

физически и едва-ли дастъ довести себя до убоя...

А какъ съ Юрой? Ему еще н e тъ 18-ти л e тъ. Можетъ быть, пощадятъ, а

можетъ быть, и н e тъ. И когда въ воображен i и всплываетъ его высокая и

стройная юношеская фигура, его кудрявая голова... Въ К i ев e, на Садовой 5,

посл e ухода большевиковъ я вид e лъ челов e ческ i я головы, простр e ленныя изъ

нагана на близкомъ разстоян i и:

 

"...Пуля им e ла модный чеканъ,

И мозгъ не вытекъ, а выперъ комомъ..."

 

Когда я представляю себ e Юру, плетущагося по этому скорбному пути, и

его голову... Н e тъ, объ этомъ нельзя думать. Отъ этого становится т e сно и

холодно въ груди и мутится въ голов e. Тогда хочется сд e лать что-нибудь

р e шительно ни съ ч e мъ несообразное.

Но не думать -- тоже нельзя. Безконечно тянутся безсонныя тюремныя

ночи, неслышно заглядываетъ въ волчекъ чей-то почти невидимый глазъ. Тускло

св e титъ съ середины потолка электрическая лампочка. Со ст e нъ несетъ

сыростью. О чемъ думать въ так i я ночи?

О будущемъ думать нечего. Гд e -то тамъ, въ таинственныхъ глубинахъ

Шпалерки, уже, можетъ быть, лежитъ клочекъ бумажки, на которомъ чернымъ по

б e лому написана моя судьба, судьба брата и сына, и объ этой судьб e думать

нечего, потому что она -- неизв e стна, потому что въ ней изм e нить я уже

ничего не могу.

Говорятъ, что въ памяти умирающаго проходитъ вся его жизнь. Такъ и у

меня -- мысль все настойчив e е возвращается къ прошлому, къ тому, что за вс e

эти революц i онные годы было перечувствовано, передумано, сд e лано, -- точно

на какой-то суровой, аскетической испов e ди передъ самимъ собой. Испов e ди

т e мъ бол e е суровой, что именно я, какъ "старш i й въ род e ", какъ организаторъ,

а въ н e которой степени и иниц i аторъ поб e га, былъ отв e тственъ не только за

свою собственную жизнь. И вотъ -- я допустилъ техническую ошибку.

 

БЫЛО-ЛИ ЭТО ОШИБКОЙ?

 

 

Да, техническая ошибка, конечно, была -- именно въ результат e ея мы

очутились зд e сь. Но не было ли чего-то бол e е глубокаго -- не было ли

принцип i альной ошибки въ нашемъ р e шен i и б e жать изъ Росс i и. Неужели же нельзя

было остаться, жить такъ, какъ живутъ милл i оны, пройти вм e ст e со своей

страной {12} весь ея трагическ i й путь въ неизв e стность? Д e йствительно ли не

было никакого житья? Никакого просв e та?

Вн e шняго толчка въ сущности не было вовсе. Вн e шне наша семья жила въ

посл e дн i е годы спокойной и обезпеченной жизнью, бол e е спокойной и бол e е

обезпеченной, ч e мъ жизнь подавляющаго большинства квалифицированной

интеллигенц i и. Правда, Борисъ прошелъ многое, въ томъ числ e и Соловки, но и

онъ, даже будучи ссыльнымъ, устраивался какъ-то лучше, ч e мъ устраивались

друг i е...

Я вспоминаю страшныя московск i я зимы 1928 -- 1930 г. г., когда Москва

-- конечно, рядовая, неоффиц i альная Москва -- вымерзала отъ холода и

вымирала отъ голода. Я жилъ подъ Москвой, въ 20 верстахъ, въ Салтыковк e, гд e

живутъ многострадальные "зимогоры", для которыхъ въ Москв e не нашлось

жилплощади. Мн e не нужно было e здить въ Москву на службу, ибо моей

професс i ей была литературная работа въ области спорта и туризма. Москва

внушала мн e острое отвращен i е своей переполненностью, сутолокой, клопами,

грязью. А въ Салтыковк e у меня была своя робинзоновская мансарда, достаточно

просторная и почти полностью изолированная отъ жилищныхъ дрязгъ,

подслушиван i я, грудныхъ ребятъ за ст e ной и в e чныхъ примусовъ въ корридор e,

безъ в e чной борьбы за ухваченный кусочекъ жилплощади, безъ управдомовской

сл e жки и безъ прочихъ московскихъ ароматовъ. Въ Салтыковк e, кром e того,

можно было, хотя бы частично, отгораживаться отъ холода и голода.

Л e томъ мы собирали грибы и ловили рыбу. Осенью и зимой корчевали пни

(хворостъ былъ давно подобранъ подъ метелку). Конечно, всего этого было

мало, т e мъ бол e е, что время отъ времени въ Москв e наступали моменты, когда

ничего мало-мальски съ e добнаго, иначе какъ по карточкамъ, нельзя было

достать ни за как i я деньги. По крайней м e р e -- легальнымъ путемъ.

Поэтому приходилось приб e гать иногда къ весьма сложнымъ и почти всегда

не весьма легальнымъ комбинац i ямъ. Такъ, одну изъ самыхъ голодныхъ зимъ мы

пропитались картошкой и икрой. Не какой-нибудь грибной икрой, которая по

ц e н e около трешки за кило предлагается "кооперированнымъ трудящимся" и

которой даже эти трудящ i еся e сть не могутъ, а настоящей, живительной черной

икрой, зернистой и паюсной. Хл e ба, впрочемъ, не было...

Фактъ пропитан i я икрой въ течен i е ц e лой зимы ц e лаго сов e тскаго

семейства могъ бы, конечно, служить иллюстрац i ей "безприм e рнаго въ истор i и

подъема благосостоян i я массъ", но по существу д e ло обстояло прозаичн

Поделиться: