Агрономъ оказался энтуз i астомъ. Какъ у вс e хъ энтуз i астовъ, у него
futurum подавляюще доминировало надъ praesens.
-- Все это, вы понимаете, только начало. Только первые шаги въ д e л e
сельско-хозяйственнаго освоен i я с e вера... Вотъ когда будетъ закончена
электростанц i я на Кумс e -- мы будемъ отоплять эти оранжереи электрическимъ
токомъ.
В e роятно, будутъ отоплять электрическимъ токомъ. Уже былъ почти
окончательно разработанъ проектъ сооружен i я на сос e дней р e чушк e Кумс e
гигантской, въ 80 метровъ вышиной, плотины и постройки тамъ гидростанц i и.
Постройка, конечно, проектировалась путемъ использован i я каторжнаго труда и
каторжныхъ костей. Какой-нибудь Акульшинъ, вм e сто того, чтобы у себя дома
сотнями тоннъ производить помидоры безъ всякихъ гидростанц i й, будетъ гнить
гд e -то подъ этой плотиной, а помидоровъ, какъ и раньше, не будетъ ни тамъ,
ни тамъ.
Еще одинъ изъ нел e пыхъ порочныхъ круговъ сов e тской реальности. Но
коллекц i я этихъ круговъ въ какихъ-то вырванныхъ изъ общей связи м e стахъ
создаетъ н e которое впечатл e н i е. Такъ и съ этой Вичкой. М e сяцемъ позже меня
приставили въ качеств e {361} переводчика къ какой-то иностранной делегац i и.
Делегац i я осматривала, ахала и охала, а я чувствовалъ себя такъ глупо и такъ
противно, что даже и писать объ этомъ не хочется...
Я испытующе посмотр e лъ на агронома. Кто его знаетъ? В e дь вотъ я
организую во имя спасен i я шкуры свою совершенно ид i отскую халтуру со
спартак i адой. Можетъ быть, спасаетъ свою шкуру и агрономъ, со своей
вичкинской халтурой? Правда, Вичка обойдется во много разъ дороже моей
спартак i ады, но когда д e ло доходитъ до собственной шкуры, люди расходами
обычно не ст e сняются, въ особенности расходами за чужой счетъ.
Я даже попробовалъ было понимающе подмигнуть этому агроному, какъ
подмигиваютъ другъ другу толковые сов e тск i е люди. Никакого впечатл e н i я. Свои
приполярные помидоры агрономъ принималъ совершенно всерьезъ. Мн e стало чуть
жутко: боюсь я энтуз i астовъ. И вотъ еще одинъ энтуз i астъ. Для этихъ
помидоровъ онъ своей головы не пожал e етъ -- это достаточно очевидно, но еще
въ меньшей степени онъ позаботится о моей голов e.
Отъ агронома мн e стало противно и жутко. Я попытался было намекнуть на
то, что на Дн e пр e, Дону, Кубани, эти помидоры можно выращивать милл i онами
тоннъ и безъ никакихъ электрификац i й, а м e ста тамъ, слава Богу, хватаетъ и
еще на сотни л e тъ хватитъ. Агрономъ посмотр e лъ на меня презрительно и
замолчалъ. Не стоитъ-де метать бисера передъ свиньями. Впрочемъ, огурцами
онъ меня снабдилъ въ изобил i и.
КУРОРТЪ НА ВИЧК E
Никакого барака для участниковъ спартак i ады строить не пришлось. Въ
Вичк e только что было закончено огромное деревянное здан i е будущей конторы
совхоза, и я пока что прикарманилъ это здан i е для жилья моихъ спортсменовъ.
Впрочемъ, тамъ оказались не одни спортсмены: спартак i ады я все равно
проводить не собирался и подбиралъ туда всякую публику, преимущественно по
признаку личныхъ симпат i й, такъ сказать, "протекц i онизмъ". Мы съ Юрой
оказались въ положен i и этакихъ Гарунъ-аль-Рашидовъ, им e ющихъ возможность на
общемъ фон e каторжной жизни разсыпать вокругъ себя благод e ян i я
полутора-двухъ м e сяцевъ сытнаго и привольнаго житья на вичкинскомъ курорт e.
Разсыпали щедро, все равно б e жать; ч e мъ мы рискуемъ? Забирались въ траву, на
м e сто нашего постояннаго "разложен i я", "разлагались" тамъ и выискивали: ну,
кого еще? Пом e щен i е уже было, фонды питан i я, и хорошаго питан i я, уже были
выд e лены -- жалко было оставлять пустующими курортный м e ста. Такъ, для
медицинскаго надзора за драгоц e ннымъ здоровьемъ тренирующихся я извлекъ изъ
центральной чекистской амбулатор i и одного престар e лаго хирурга, окончательно
измотаннаго лагернымъ житьемъ, и въ воздаян i е за это -- хотя тогда о
воздаян i и я не думалъ -- я получилъ возможность подл e чить свои нервы душами
Шарко, массажемъ, электротерап i ей, горнымъ солнцемъ и прочими вещами,
которыя въ европейскихъ услов i яхъ влетаютъ, в e роятно, въ коп e ечку. Прим e рно
{362} такимъ же образомъ были извлечены дв e машинистки управлен i я ББК, одна
изъ которыхъ отсид e ла уже семь л e тъ, другая -- шесть. Вообще на Вичку
переводились люди, которые р e шительно никакого отношен i я къ спартак i ад e не
им e ли и им e ть не могли.
Вс e мои предписан i я насчетъ такихъ переводовъ Поккалнъ исполнялъ
неукоснительно и безъ разговоровъ. Им e ю основан i я полагать, что за эти
нед e ли я Поккалну осточерт e лъ, и моя спартак i ада снилась ему какимъ-то
восьминогимъ кошмаромъ съ очками на каждой ног e. И если кто былъ обрадованъ
нашимъ поб e гомъ изъ лагеря, такъ это Поккалнъ -- какъ гора съ плечъ. Была
только одна маленькая зац e почка. Юра -- черезъ Хл e бникова -- отыскалъ
семидесятил e тняго профессора геолог i и, имя небезызв e стное и заграницей. Я
р e шилъ рискнуть и пришелъ къ Поккалну. Даже латышская флегма тов. Поккална
не выдержала:
-- Ну, ужъ, позвольте, тов. Солоневичъ, это уже черезчуръ. Зач e мъ онъ
вамъ нуженъ? Ему же шестьдесятъ, что онъ, въ футболъ у васъ будетъ играть?
-- Ахъ, тов. Поккалнъ, в e дь вы сами же понимаете, что спартак i ада
им e етъ въ сущности вовсе не спортивное, а чисто политическое значен i е.
Поккалнъ посмотр e лъ на меня раздраженно, но сд e лалъ видъ, что о
политическомъ значен i и онъ понимаетъ все. Разспрашивать меня и,
сл e довательно, признаваться въ обратномъ -- было бы неудобно: какой же онъ
посл e этого членъ парт i и?
Профессоръ въ полномъ изумлен i и забралъ свои пожитки, былъ перевезенъ
на Вичку, лежалъ тамъ на солнышк e, удилъ форель и съ совершенно недоум e ннымъ
видомъ спрашивалъ меня потомъ:
-- Послушайте, тутъ, кажется, вы что-то врод e зав e дующаго... Объясните
мн e ради Бога, что сей сонъ значитъ?
Объяснять ему -- у меня не было никакой возможности. Но въ воздаян i е за
курортъ я попросилъ профессора выучить меня уженью форели. Профессоръ
поучилъ меня дня два, а потомъ бросилъ.
-- Простите, я выдвиженцами никогда не занимался... Извините,
пожалуйста, но такой бездарности, какъ вы -- еще не встр e чалъ... Сов e тую
вамъ никогда и въ руки удочки не брать. Профанац i я!
Юра въ своемъ новомъ чин e инструктора спорта медгорскаго отд e лен i я ББК
ОГПУ лазилъ по лагпунктамъ и потомъ говорилъ мн e: тамъ, на шестомъ
лагпункт e, бухгалтерша одна есть... Кандидатура бухгалтерши подвергалась
обсужден i ю, и женщина изъ обстановки голоднаго дв e надцатичасоваго рабочаго
дня, клопиныхъ бараковъ и всяческихъ понукан i й, не в e ря глазамъ своимъ,
перебиралась на Вичку...
Я сейчасъ заплатилъ бы н e которое количество денегъ, чтобы посмотр e ть,
какъ посл e нашего поб e га Успенск i й расхлебывалъ мою спартак i аду, а Поккалнъ
расхлебывалъ мой вичкинск i й курортъ. Во всякомъ случа e -- это былъ на
р e дкость веселый пер i одъ моей жизни. {363}
НА САМЫХЪ ВЕРХАХЪ
Мои отношен i я съ Успенскимъ, если и были лишены н e которыхъ
челов e ческихъ черточекъ, то, во всякомъ случа e, нехваткой оригинальности
никакъ не страдали. Изъ положен i я заключеннаго и каторжника я однимъ
мановен i емъ начальственныхъ рукъ былъ перенесенъ въ положен i е соучастника
н e коей жульнической комбинац i и, въ положен i е, такъ сказать, совлад e льца
н e коей жульнической тайны. Успенск i й им e лъ въ себ e достаточно мужества или
чего-то иного, чтобы при всемъ этомъ не д e лать честнаго выражен i я лица, я --
тоже. Такъ что было взаимное пониман i е, не очень стопроцентное, но было.
Успенск i й вызывалъ меня по н e сколько разъ въ нед e лю въ самые
неподходящ i е часы дня и ночи, выслушивалъ мои доклады о ход e д e лъ,
заказывалъ и цензурировалъ статьи, предназначенныя для "Перековки", Москвы и
"братскихъ компарт i й", обсуждалъ проекты сценар i я о спартак i ад e и прочее въ
этомъ род e. Иногда выходили маленьк i я недоразум e н i я. Одно изъ нихъ вышло
изъ-за профессора-геолога.
Успенск i й вызвалъ меня, и видъ у него былъ раздраженный.
-- На какого чорта вамъ этотъ старикашка нуженъ?
-- А я его въ волейболъ учу играть.
Успенск i й повернулся ко мн e съ такимъ видомъ, который довольно ясно
говорилъ: будьте добры дурака не разыгрывать, это вамъ дорого можетъ
обойтись. Но вслухъ спросилъ:
-- А вы знаете, какую должность онъ занимаетъ въ производственномъ
отд e л e?
-- Конечно, знаю.
-- Ну-съ?
-- Видите ли, тов. Успенск i й... Профессора X. я разсматривалъ въ
качеств e, такъ сказать, короннаго номера спартак i ады...
Самый ударный моментъ. Профессоръ X. изв e стенъ въ лицо -- и не только
въ Росс i и, а, пожалуй, и заграницей. Я его выучу въ волейболъ играть --
конечно, въ его годы это не такъ просто. Лицо у него этакое патр i архальное.
Мы его подкормимъ. И потомъ заснимемъ на кино: загор e лое лицо подъ с e диною
волосъ, почтенный старецъ, отбросивш i й вс e свои вредительск i я заблужден i я и
въ окружен i и исполненной энтуз i азма молодежи играющ i й въ волейболъ или
марширующ i й въ колоннахъ... Вы в e дь понимаете, вс e эти перековавш i еся урки
-- это и старо, и неуб e дительно: кто ихъ тамъ знаетъ, этихъ урокъ? А тутъ
челов e къ изв e стный, такъ сказать, всей Росс i и...
Успенск i й даже папиросу изо рта вынулъ.
-- Н-не глупо придумано, -- сказалъ онъ. -- Совс e мъ не глупо. Но вы
подумали о томъ, что этотъ старикашка можетъ отказаться? Я над e юсь, вы ему
о... вообще спартак i ад e ничего не говорили.
-- Ну, это ужъ само собой разум e ется. О томъ, что его будутъ снимать,
онъ до самаго посл e дняго момента не долженъ им e ть никакого понят i я. {364}
-- Т-такъ... Мн e Вержбицк i й (начальникъ производственнаго отд e ла) уже
надо e лъ съ этимъ старичкомъ. Ну, чортъ съ нимъ, съ Вержбицкимъ. Только очень
ужъ старъ, вашъ профессоръ-то. Устроить разв e ему д i этическое питан i е?
Профессору было устроено д i этическое питан i е. Совершенная фантастика!
ВОДНАЯ СТАНЦ I Я
На берегу Он e жскаго озера была расположена водная станц i я Динамо. И въ
Москв e, и въ Петербург e, и въ Медгор e водныя станц i и Динамо были приб e жищемъ
самой высокой, преимущественно чекистской, аристократ i и. Зд e сь былъ буфетъ
по ц e намъ кооператива ГПУ, т.е. по ц e намъ, устанавливаемымъ въ томъ
допущен i и, что сов e тск i й рубль равенъ приблизительно золотому -- иначе
говоря, по ц e намъ почти даровымъ. Зд e сь были лодки, была водка, было пиво.
Ни вольной публики, ни т e мъ бол e е заключенныхъ сюда не подпускали и на
выстр e лъ. Даже м e стная парт i йная, но не лагерная, аристократ i я заходила сюда
робко, жалась по уголкамъ и подобострастно взирала на монументально
откормленныя фигуры чекистовъ. По роду моей д e ятельности -- эта водная
станц i я была подчинена мн e.
Приходитъ на эту станц i ю секретарь парт i йнаго комитета вольнаго
медгорскаго района, такъ сказать, м e стный предводитель дворянства. Приходитъ
сюда, чтобы хоть бочкомъ прикоснуться къ великимъ м i ра сего, и долго
думаетъ: сл e дуетъ ли ему рискнуть на рюмку водки или благоразумн e е будетъ
ограничиться кружкой пива. Вс e эти Радецк i е, Якименки, Корзуны и проч i е --
"центральные", т.е. командированные сюда Москвой -- работники, сытые и
ув e ренные -- такъ сказать, чекистск i е бароны и князья. Онъ --
провинц i альный, захолустный секретаришка, которому зд e сь, въ район e лагеря,
и д e лать-то что -- неизв e стно. Хотя у него -- орденъ краснаго знамени:
в e роятно, как i я-то заслуги въ прошломъ и въ достаточной степени каторжная
жизнь -- въ настоящемъ, но онъ придавленъ массивами, столично-чекистской
ув e ренностью и аристократически-пренебрежительными манерами какого-нибудь
Якименки, который, проплывая мимо, посмотритъ на него приблизительно, какъ
на пустое м e сто.
А я, такъ сказать, отрепье соц i алистической общественности, хожу по
станц i и въ однихъ трусахъ, и Якименко дружественно пожимаетъ мн e руку,
плюхается рядомъ со мной на песокъ, и мы ведемъ съ нимъ разные разговоры: я
обучаю Якименку плаванью, снабжаю его туристскими сов e тами, со мной вообще
есть о чемъ говорить, и у меня -- блатъ у Успенскаго. Предводитель
дворянства чувствуетъ, что его какъ-то, неизв e стно какъ, обставили вс e: и я
-- контръ-революц i онеръ, и Якименко -- "революц i онеръ", и еще мног i е люди. А
зар e жутъ его как i е-нибудь "кулаки" гд e -нибудь на пере e зд e изъ глухой
карельской деревни въ другую -- и его насл e дникъ по парт i йному посту
выкинетъ его семью изъ квартиры въ двадцать четыре часа. {365}
Въ одинъ изъ такихъ жаркихъ i юньскихъ дней лежу я на деревянной
пристани динамовской станц i и, гр e юсь на солнышк e и читаю Лонгфелло -- въ
англ i йскомъ издан i и. Истор i я же съ этой книгой достаточно поучительна и
нел e па, чтобы не разсказать о ней.
Управлен i е ББК им e ло прекрасную библ i отеку -- исключительно для
администрац i и и для заключенныхъ перваго лагпункта. Библ i отека была
значительно лучше крупн e йшихъ профсоюзныхъ библ i отекъ Москвы: во-первыхъ,
книгъ тамъ не растаскивали, во-вторыхъ, книгъ отсюда не изымали, и тамъ были
издан i я, которыя по Москв e ходятъ только подпольно -- врод e Сельвинскаго --
и, наконецъ, библ i отека очень хорошо снабжалась иностранной технической
литературой и журналами, изъ которыхъ кое-что можно было почерпнуть изъ
заграничной жизни вообще. Я попросилъ мн e выписать изъ Лондона Лонгфелло...
Для того, чтобы московск i й профессоръ могъ выписать изъ заграницы
необходимый ему научный трудъ, ему нужно пройти черезъ пятьдесятъ пять
мытарствъ и съ очень невеликими шансами на усп e хъ: н e тъ валюты. Зд e сь же --
ГПУ. Деньги -- ГПУ-ск i я. Распорядитель этимъ деньгамъ -- Успенск i й. У меня
съ Успенскимъ -- блатъ.
Итакъ, лежу и читаю Лонгфелло. Юра околачивается гд e -то въ вод e, въ
полуверст e отъ берега. Слышу голосъ Успенскаго:
-- Просв e щаетесь?
Переворачиваюсь на бокъ. Стоитъ Успенск i й, од e тый, какъ всегда, по
лагерному: грязноватые красноармейск i е штаны, разстегнутый воротъ рубахи:
"Ну, и жара"...
-- А вы разд e вайтесь.
Успенск i й с e лъ, стянулъ съ себя сапоги и все прочее. Два его
т e лохранителя шатались по берегу и д e лали видъ, что они тутъ не при чемъ.
Успенск i й похлопалъ себя по впалому животу и сказалъ:
-- Худ e ю, чортъ его дери...
Я посов e товалъ ему мертвый часъ посл e об e да.
-- Какой тутъ къ чорту мертвый часъ -- передохнуть и то некогда!.. А вы
и англ i йск i й знаете?
-- Знаю.
-- Вотъ буржуй.
-- Не безъ того...
-- Ну, и жара...
Юра пересталъ околачиваться и плылъ къ берегу классическимъ кроулемъ --
онъ этимъ кроулемъ покрывалъ стометровку приблизительно въ рекордное для
Росс i и время. Успенск i й приподнялся:
-- Ну, и плыветъ же, сукинъ сынъ... Кто это?
-- А это мой сынъ.
-- Ага. А вашего брата я въ Соловкахъ зналъ -- ну и медв e дь...
Юра съ полнаго хода схватился за край мостика и съ этакой спортивной
элегантностью вскочилъ наверхъ. Съ копны его {366} волосъ текла вода, и
вообще безъ очковъ онъ вид e лъ не очень много.
-- Плаваете вы, такъ сказать, большевицкими темпами, -- сказалъ
Успенск i й.
Юра покосился на неизв e стное ему голое т e ло.
-- Да, такъ сказать, спец i ализац i я...
-- Это приблизительно скорость всесоюзнаго рекорда, -- пояснилъ я.
-- Всерьезъ?
-- Сами видали.
-- А вы въ спартак i ад e участвуете? -- спросилъ Успенск i й Юру.
-- Коронный номеръ, -- н e сколько невпопадъ отв e тилъ я.
-- Короннымъ номеромъ будетъ профессоръ X., -- сказалъ Юра.
Успенск i й недовольно покосился на меня -- какъ это я не ум e ю держать
языка за зубами.
-- Юра абсолютно въ курс e д e ла. Мой ближайш i й помъ. А въ Москв e онъ
работалъ въ кино помощникомъ режиссера Ромма. Будетъ организовывать
кинооформлен i е спартак i ады.
-- Такъ васъ зовутъ Юрой? Ну что-жъ, давайте познакомимся. Моя фамил i я
Успенск i й.
-- Очень пр i ятно, -- осклабился Юра. -- Я знаю, вы начальникъ лагеря, я
о васъ много слышалъ.
-- Что вы говорите? -- иронически удивился Успенск i й.
Юра выжалъ свои волосы, над e лъ очки и ус e лся рядомъ въ поз e,
указывавшей на полную непринужденность.
-- Вы, в e роятно, знаете, что я учусь въ техникум e?
-- Н-да... знаю, -- столь же иронически сказалъ Успенск i й.
-- Техникумъ, конечно, халтурный. Тамъ, вы знаете, одни урки сидятъ.
Очень романтическ i й народъ. Въ общемъ тамъ по вашему адресу написаны ц e лыя
баллады. То-есть не записаны, а такъ, сочинены. Записываю ихъ я.
-- Вы говорите, ц e лыя баллады?
-- И баллады, и поэмы, и частушки -- все, что хотите.
-- Очень интересно, -- сказалъ Успенск i й. -- Такъ они у васъ записаны?
Можете вы ихъ мн e прочесть?
-- Могу. Только они у меня въ барак e.
-- И на какого чорта вы живете въ барак e? -- повернулся ко мн e
Успенск i й, -- я же предлагалъ вамъ перебраться въ общежит i е Вохра.
Общежит i е Вохра меня ни въ какой степени не устраивало.
-- Я думаю на Вичку перебраться.
-- А вы наизусть ничего изъ этихъ балладъ не помните?
Юра кое-что продекламировалъ: частушки -- почти непереводимыя на
обычный русск i й языкъ и непечатныя абсолютно.
-- Да, способные тамъ люди есть, -- сказалъ Успенск i й. -- А
поразстр e ливать придется почти вс e хъ, ничего не под e лаешь.
Отъ разговора о разстр e лахъ я предпочелъ уклониться. {367}
-- Вы говорили, что знали моего брата въ Соловкахъ. Вы и тамъ служили?
-- Да, прим e рно такъ же, какъ служите теперь вы.
-- Были заключеннымъ? -- изумился я.
-- Да, на десять л e тъ. И какъ видите -- ничего. Можете мн e пов e рить,
л e тъ черезъ пять и вы карьеру сд e лаете.
Я собрался было отв e тить, какъ въ свое время отв e тилъ Якименк e: меня-де
и московская карьера не интересовала, а о лагерной и говорить ничего. Но
сообразилъ, что это было бы неум e стно.
-- Эй, Грищукъ, -- вдругъ заоралъ Успенск i й.
Одинъ изъ т e лохранителей вб e жалъ на мостикъ.
-- Окрошку со льдомъ, порц i й пять. Коньяку со льдомъ -- литръ. Три
стопки. Живо.
-- Я не пью, -- сказалъ Юра.
-- Ну, и не надо. Вы еще маленьк i й, вамъ еще сладенькаго. Шоколаду
хотите?
-- Хочу.
И вотъ сидимъ мы съ Успенскимъ, вс e трое въ голомъ вид e, среди б e лаго
дня и всякой парт i йно-чекистской публики и пьемъ коньякъ. Все это было
неприличнымъ даже и по чекистскимъ масштабамъ, но Успенскому, при его
власти, на всяк i я прилич i я было плевать. Успенск i й доказываетъ мн e, что для
умнаго челов e ка нигд e н e тъ такого карьернаго простора, какъ въ лагер e. Зд e сь
все очень просто: нужно быть толковымъ челов e комъ и не останавливаться
р e шительно ни передъ ч e мъ. Эта тема начинаетъ вызывать у меня легк i е позывы
къ тошнот e.
-- Да, а насчетъ вашего брата. Гд e онъ сейчасъ?
-- По сос e дству. Въ Свирьлаг e.
-- Статьи, срокъ?
-- Т e же, что и у меня.
-- Обязательно заберу его сюда. Какого ему тамъ чорта. Это я черезъ
ГУЛАГ устрою въ два счета... А окрошка хороша.
Т e лохранители сидятъ подъ палящимъ солнцемъ на песк e, шагахъ въ
пятнадцати отъ насъ. Ближе не подс e лъ никто. М e стный предводитель
дворянства, въ пиджак e и при галстух e, ц e дитъ пиво, обливается потомъ.
Розетка его "Краснаго Знамени" багров e етъ, какъ сгустокъ крови, пролитой имъ
-- и собственной, и чужой, и предводитель дворянства чувствуетъ, что кровь
эта была пролита зря... {368}
--------
МОЛОДНЯКЪ
ВИЧКИНСК I Й КУРОРТЪ
Какъ бы ни былъ халтуренъ самый замыселъ спартак i ады, мн e время отъ
времени приходилось демонстрировать Успенскому и прочимъ чинамъ ходъ нашей
работы и "наши достижен i я". Поэтому, помимо публики, попавшей на Вичку по
мотивамъ, ничего общаго со спортомъ не им e ющимъ, туда же было собрано сорокъ
два челов e ка всякой спортивной молодежи. Для показа Успенскому провели два
футбольныхъ мачта -- неплохо играли -- и одно "отборочное" легкоатлетическое
соревнован i е. Секундом e ры были собственные, рулетокъ никто не пров e рялъ,
дисковъ и прочаго никто не взв e шивалъ -- кром e, разум e ется, меня -- такъ что
за "достижен i ями" остановки не было. И я им e лъ, такъ сказать, юридическое
право сказать Успенскому:
-- Ну вотъ, видите, я вамъ говорилъ. Еще м e сяцъ подтренируемся -- такъ
только держись...
Моимъ талантамъ Успенск i й воздалъ должную похвалу.
___
Домъ на Вичк e наполнился самой разнообразной публикой: какая-то пом e сь
спортивнаго клуба съ бандой холливудскихъ статистовъ. Профессоръ, о которомъ
я разсказывалъ въ предыдущей глав e, какъ-то уловилъ меня у р e чки и сказалъ:
-- Послушайте, если ужъ вы взяли на себя роль благод e теля лагернаго
челов e чества, такъ давайте ужъ до конца. Переведите меня въ какое-нибудь
здан i е, силъ н e тъ, круглыя сутки -- галдежъ.
Галдежъ стоялъ, д e йствительно, круглыя сутки. Я ходилъ по Вичк e -- и
завидовалъ. Только что -- и то не надолго -- вырвались ребята изъ каторги,
только что перешли съ голодной "пайки" на бифштексы (кормили и бифштексами
-- въ Москв e, на вол e, бифштексъ невиданное д e ло) -- и вотъ, м i ръ для нихъ
уже полонъ радости, оптимизма, бодрости и энерг i и. Зд e сь были и русск i е, и
узбеки, и татары, и евреи, и Богъ знаетъ, кто еще. Былъ молчаливый б e гунъ на
длинныя дистанц i и, который именовалъ себя афганскимъ басмачемъ, былъ
какой-то по подданству англичанинъ, по происхожден i ю сир i ецъ, по
нац i ональности еврей, а по прозвищу Чумбурбаба. Росту и силы онъ былъ
необычайной, и {369} голосъ у него былъ, какъ труба i ерихонская. Знаменитъ
онъ былъ т e мъ, что два раза пытался б e жать изъ Соловковъ, могъ играть одинъ
противъ ц e лой волейбольной команды и иногда и выигрывалъ. Его жизнерадостный
рыкъ грем e лъ по всей Вичк e.
Чумбурбабу разыгрывала вся моя "малол e тняя колон i я" и на вс e хъ онъ
весело огрызался.
Все это играло въ футболъ, прыгало, б e гало, гр e лось на солнц e и
галд e ло. Бол e е солидную часть колон i и пришлось устроить отд e льно: такой
марки не могли выдержать даже лагерныя бухгалтерши... Мы съ Юрой думали было
перебраться на жительство на Вичку, но по ходу лагерныхъ д e лъ нашъ поб e гъ
оттуда могъ бы очень непр i ятно отозваться на всей этой компан i и. Поэтому мы
остались въ барак e. Но на Вичку я ходилъ ежедневно и пытался наводить тамъ
н e которые порядки. Порядковъ особенныхъ, впрочемъ, не вышло, да и незач e мъ
было ихъ создавать. Постепенно у меня, а въ особенности у Юры, образовался
небольшой кружокъ "своихъ ребятъ".
Я старался разобраться въ новомъ для меня м i р e лагерной молодежи и,
разобравшись, увидалъ, что отъ молодежи на вол e она отличается только
однимъ: полнымъ отсутств i емъ какихъ бы то ни было сов e тскихъ энтуз i астовъ --
на вол e они еще есть. Можно было бы сказать, что зд e сь собрались сливки
антисов e тской молодежи -- если бы настоящ i я сливки не были на томъ св e т e и
на Соловкахъ. Такимъ образомъ, настроен i я этой группы не были характерны для
всей сов e тской молодежи -- но они были характерны все же для 60-70
процентовъ ея. Разум e ется, что о какой-либо точности такой "статистики" и
говорить не приходится, но, во всякомъ случа e, р e зко антисов e тски
настроенная молодежь преобладала подавляюще и на вол e, а ужъ о лагер e и
говорить нечего.
Сид e ла вся эта публика почти исключительно по статьямъ о террор e и
сроки им e ла стандартные: по десять л e тъ. Въ прим e нен i и къ террористическимъ
статьямъ приговора это означало то, что на волю имъ вообще не выйти никогда:
посл e лагеря -- будетъ высылка или тотъ, весьма малоизв e стный заграниц e родъ
ссылки, который именуется вольнонаемной лагерной службой: вы вашъ срокъ
закончили, никуда изъ лагеря васъ не выпускаютъ, но вы получаете право жить
не въ барак e, а на частной квартир e и получаете въ м e сяцъ не 3 рубля 80
коп e екъ, какъ получаетъ л e сорубъ, не 15-20 рублей, какъ получаетъ
бухгалтеръ, и даже не 70-80 рублей, какъ получалъ я, а наприм e ръ, 300-400,
но никуда изъ лагеря вы у e хать не можете. Челов e къ, уже разъ попавш i й въ
хозяйственную машину ГПУ, вообще почти не им e етъ никакихъ шансовъ выбраться
изъ нея, челов e къ, попавш i й по террористическимъ д e ламъ, -- и т e мъ бол e е.
Въ виду всего этого, лагерная молодежь вела себя по отношен i ю къ