Написал я свою автобиографию по просьбе своих детей, и более всего для своих домашних. Я родился 7 ноября 1929 года в деревне Бабыльщина Калининской области. Пишу эти строки, когда мне уже исполнился 71 год и, вспоминая Слово Божие, которое говорит: «Помни весь путь твой, по которому вел тебя Господь», хочу сказать, что пути, по которому Он меня провел, я не выбирал. Это Он его выбрал для меня, и Он сказал: «Не ты Меня нашел, а Я тебя нашел и поставил».
Как рассказывала моя мама, в детстве я был очень болезненным ребенком, и за время моего младенчества мама несколько раз шила мне рубашки на смерть. Но определение Бога было в том, чтобы я остался жить. С 4-х лет здоровье мое укрепилось, и болеть я перестал.
Я помню, как мы жили на хуторе с семьями братьев моего отца. К моему 7-ми летнему возрасту в наших четырех семьях было 16 детей. Все родители днем были на работе, занималась с нами бабушка по отцу, Елизавета Максимовна. Обязанностей у Елизаветы Максимовны было не счесть, и самым сложным делом было пересчитать всех внуков, чтобы каждого накормить.
Семья была большая, и взрослым, и детям приходилось много работать. Среди детей обязанности распределялись следующим образом: старшие пасли скот, ходили в школу, а младшие кормили кур и сторожили пчел во время роения. За порученные детям дела спрашивали строго, и с возрастом круг обязанностей возрастал. Одной только картошки нужно было начистить несколько ведер! А еще и дрова во дворе заготовить, отнести их в дом и присмотреть за младшими братьями и сестрами.
На восьмом году жизни, меня, как пастуха с опытом, отвезли в другую деревню, в Торопецкий район, к родителям моей матери. Мой дедушка, Иван Терентьевич, был уважаемый по всей округе человек, занимался садоводством, разводил пчел, а еще был он очень остроумен и любил пошутить. К дедушке меня привезли 1 мая 1937 года, и уже 3-го мая я пас вверенный мне скот: шесть коров, шесть телят и стадо овец с ягнятами.
Пишу об этом так подробно, потому что много беспокойства, и даже слез, приходилось мне в ту пору пройти: пасти животных нужно было в лесах, и не раз приходилось мне искать заблудившихся овечек. Приходили в стадо и волки: высмотрит волк лучшую овцу, подкрадется, закинет на спину и бежит с ней в свое логово. С овцой за спиной он быстро бежать не мог, поэтому я, восьмилетний пастух, не думая о том, что может со мной случиться, бежал за зверем, кричал, плакал, догоняя, пока волк не бросал животное.
До 1941 года жил я у дедушки Ивана Терентьевича. Стадо с каждым годом увеличивалось и к тому времени достигло до17 коров, не считая мелкого рогатого скота. Все лето я ходил по хозяевам и у каждого по неделе жил. Оплатой мне было 16 кг ржи и 30 кг картофеля. Овцы и телята в счет не шли.
В школу я приходил ко второй четверти, когда животных уже ставили во дворы. Каждый год, приходя в школу с большим опозданием, чувствовал себя очень неудобно, но каждый год заканчивал с отличием. Очень любил читать, и многое учил наизусть из поэзии. С первого класса на школьных вечерах декламировал стихи, а с третьего класса декламировал и на общественных демонстрациях.
В 1941 году, когда началась война, отец мой ушел на фронт. Старший брат Василий работал в другой деревне, и так, в свои 12 лет, я оказался в доме старшим. Самостоятельно запрягал колхозную лошадь, ездил в лес заготавливать дрова и занимался другими хозяйственными делами. В семье тогда было семеро детей. В конце ноября нас оккупировали немецкие войска. Семью нашу эвакуировали, колхозный скот, чтобы не достался немцам, угоняли, и нашу старшую сестру Надю мобилизовали на эту работу.
Обстановка была очень сложной, мы много молились Богу. И в то время Господь укрепил мою веру в Него. Через мою маму Господь говорил нам Святым Духом, что нам делать и как себя вести. Все сказанное исполнялось в точности, и Бог чудесным образом являл Свою чудодейственную силу.
По приказу Сталина конная армия генерала Доватора должна была сжечь все деревни. А нас, хотя и эвакуировали, далеко увезти не могли - вся станция была разбита. Бог говорил нам тогда: «Я сохраню ваш дом и верну вас в него». Так и было. Позже очевидцы рассказывали, что наш дом два раза поджигали зажигательной смесью, сгорели все деревянные строения, которые стояли вокруг, а дом не загорелся. На третий раз уже внутри дома собрали всю мебель и развели из нее костер. Костер сгорел, провалился в подвал и погас. В деревянном полу оказалась дыра 2х2 метра, а сосновые бревна, из которых был построен дом, так нагрелись, что пожелтели, и смола, выступившая из них, текла по стенам и застыла потом, как сосульки. По обещанному Богом слову дом наш остался невредим, и непостижимым образом сохранилась в нем наша большая Библия. Председатель поселкового совета так сказал моей матери: «Теперь я вижу, что есть Бог и Божья охрана есть».
Перед нашей эвакуацией советская армия забрала все наше хозяйство: корову, теленка, поросенка. А как прожить семьей в восемь человек в деревне, когда ничего своего нет? И зима 1941 года была очень морозная. Бог помог мне тогда освоить ремонт обуви, чем я всю зиму занимался и, таким образом, что-то зарабатывал. Каждый день мы просили милости у Господа, и по Его милости Его планы о нас состоялись.
В июле 1943 года в моей жизни произошло особенное событие. Мы тогда работали в лесу и во время перерыва на обед, я пошел собирать малину. Собирая ягоды, я рассуждал над тем, как же Бог покрывал множество Израильского народа облаком? День был очень солнечным и ясным. И вдруг я вижу, как от солнца будто отрывается облако и, насколько можно видеть, раскручивается по всему горизонту, словно огромный тюк ваты, медленно приближается ко мне и подходит вплотную. Я не мог смотреть на это облако, повернулся к нему спиной. Облако накрыло меня, стало меня наполнять и наполнило так сильно, что мне казалось, еще капля, и я не выдержу. «О Господи, хватит!» - вырвалось у меня. Облако сразу исчезло, а я увидел себя в несколько раз большим, чем есть на самом деле, почувствовал в себе покой, великое наслаждение и приятный аромат. Когда я вернулся домой, мама спросила меня: «Скажи, что с тобой было в лесу?». Я ответил ей: «Мама, если ты спрашиваешь, значит, ты знаешь». Я ни с кем не хотел разговаривать тогда, потому что мне казалось, что с разговором может уйти то необыкновенно доброе состояние мира и покоя, а мне хотелось быть в нем как можно дольше.
До конца 1945 года я жил и работал в колхозе. В ноябре 1945 года в первый раз мне пришлось поехать в Германию за трофейным хлебом. Ездили мы группами по пять человек. Зерно нужно было собрать, вручную намолотить, провеять на ветру от мякины, завязать его в мешки и поднести на ближайшую железнодорожную станцию. Потом мы узнавали, когда и какие поезда пойдут на Восток и забрасывали на них мешки с хлебом. Ехать приходилось на тех же платформах, куда мы грузили хлеб. От охранников прятались между различным оборудованием. Много разных Божьих проявлений было в этих поездах. Одно только то, что охранники, сопровождающие поезд, не замечали ни меня, ни того десятка мешков с зерном, которое я вез, уже было чудом. Рассказывая об этом, не могу не расcказать о Господней милости ко мне. Однажды я спрятался в паровозном тендере среди угля и пока ждал, когда пойдет поезд, трое суток не ел и не спал. На соседнем пути стоял товарный поезд с мобилизованными солдатами. Вагон с кухней, где пекли блины, и откуда доносился их запах, стоял напротив моего паровоза. «Господи, Ты видишь, как я хочу есть!» - говорю Ему со слезами. И вдруг на меня падает помятый блин! Я его тут же съел. И повторилось это три раза. Мне стало и легче, и веселее!
В 1946 году, когда мне исполнилось 17 лет, меня должны были взять на приписку в армию, а потом под видом этой приписки взять на какие-либо работы. С войны отец вернулся домой без ноги. Как инвалид, он бесплатно получил лес, а мне, как самому старшему, пришлось лес вырубать, вывозить на быках и строить дом. От первого, второго и третьего набора в армию мне удалось отказаться и, чтобы сильно не раздражать начальника, я принимал активное участие в общественных делах: ходил на колхозные работы и на строительство колхозного клуба. Когда клуб построили, молодежь пошла обновлять здание. Мне же бригадир говорит: «Дмитрий, ты ведь не пойдешь в клуб на праздник?» Я ответил: «Нет». «Тогда посторожи колхозный картофель на поле в буртах». Я согласился, а когда в здании клуба зазвучали музыка и песни, мне на разум пришли такие мысли: «О, если бы построить дом для народа Божьего! Вот это было бы счастье!». И голос Божий тогда мне сказал: «Будешь строить дом для Божьего народа в Ленинграде». В это так трудно было поверить, что я на некоторое время даже и забыл о сказанном мне слове.
Через год, когда мне исполнилось 18 лет, меня забрали в армию. Пришел к нам в дом милиционер, отвез меня в военкомат и сдал под роспись. По распределению военкомата я был отправлен на строительство шахт в город Нелидово. И там Бог чудесным образом являл мне Свою защиту: однажды Он вывел меня из шахты буквально за 30 секунд до аварии; Он сохранил, когда недобрые люди бросили меня в шахту стометровой глубины в раскрученной бадье, которую от большой скорости несколько раз ударило о стены ствола шахты и перевернуло вверх дном. Это лишь некоторые случаи, и живым я сохранен только по Его милости, и поэтому постоянно говорю: «Господи, я в неоплатном долгу перед Тобой».
Примерно через год в тюрьму города Нелидово привезли Божьего служителя - Василия Артемьевича Сухорукова. Я знал его и посещал его в тюрьме. Через Василия Артемьевича Бог меня многому научил, немалому научил меня и сам Бог.
В Нелидово в общежитии меня однажды обокрали. Помню, что денег у меня не осталось нисколько. Я в огорчении лег на кровать, и стал жаловаться Богу на свою судьбу: «Из дома меня забрали с милиционером, здесь живу среди негодных людей, а еще Ты полагаешь мне на сердце именно сейчас посетить Василия Артемьевича. Я не могу пойти, мне нечего ему нести». Говорю так, а сам чувствую, как чьи-то руки поднимают меня. И тогда я сказал Богу так: «Хорошо, я пойду. Пускай Тебе будет неудобно, что я приду с пустыми руками…». Это было зимой, я оделся и пошел. До лагеря нужно было идти четыре километра. По пути к лагерю находилась действующая шахта, при которой круглые сутки работал буфет. Подходя к шахте, я вдруг увидел на снегу 50 рублей! Я взял эти деньги, зашел в буфет, а навстречу мне буфетчица несет из кухни поднос с жареным судаком. Я быстро купил несколько порций жареной рыбы, хлеб, пряники и со всем этим я уже не шел, а бежал! В лагере охранник вызвал Василия Артемьевича. Тот пришел, доложил о своем приходе, а охранник говорит ему: «Вас внук пришел навестить». Я передал через охранника то, что принес. Василий Артемьевич взял сверток, развернул, посмотрел, что в нем лежит, поднял глаза к небу и сказал со слезами: «Небесный Отец! Ты один знал, что у меня сегодня День Рождения, и что я очень люблю жареного судака». В этот момент прослезился и конвоир. Господь заботится о любящих Его детях.
Общались мы с Василием Артемьевичем следующим образом: я писал ему записку с интересующим меня вопросом и при приветствии оставлял ее у него в руке. Таким же способом я получал ответ. Так началось мое духовное образование, и продолжалось оно до 1953 года, пока, после смерти Сталина, не освободили Василия Артемьевича, Божьего служителя, 17 лет просидевшего по тюрьмам за Божье Слово.
Также в Нелидово, в Горном техникуме, я стал получать свое техническое образование, а продолжил учиться в Ленинграде, куда я уехал в конце октября 1953 года.
Перед тем, как мне приехать в Ленинград, Бог показал мне, где я буду жить и работать. Позже это подтвердилось тем, что до самого конца моей трудовой деятельности, где бы я ни работал, у меня всегда был один табельный номер.
В 26 лет я решил жениться. По удивительному промыслу Бога, мой выбор был сделан на внучке Василия Артемьевича – Эльвире Васильевне. Мы были счастливы, нам хотелось быть вместе, но у нас была одна очень серьезная проблема – жилищная. Я жил в семейном бараке, в комнате с площадью 8 кв. метров, куда я и предложил своей возлюбленной переехать, и она согласилась. И хотя многие нам не верили, но мы были довольны и благодарили Бога, что имеем крышу над головой, пищу, одежду и много друзей христиан.
Нашей радости не было конца, когда у нас появились дети. Я говорил своей жене: «Теперь мы еще больше сближены этим сокровищем». И было так от первого до четвертого ребенка. Все дети – два сына и две дочери были и есть нам в радость. Верю, что и останутся в торжество. Я радовался, что моя жена заботится о детях, что принимает в нашу маленькую комнату гостей, и нам не было тесно! Эльвира Васильевна охотно отпускала меня на собрания, а когда можно было с собой брать детей, мы ехали на Богослужение все вместе. Помню поездки со старшим сыном Виктором в Сиверскую, Павловск, Пушкин, в другие места.
Пришло время, когда в Ленинграде народ Божий стал молиться о пресвитере. Одной пожилой сестре, имевшей пророческий дар, Господь сказал: «Что вы просите? Я Дмитрия помазал на служение народу Моему в 13 лет». Эта сестра спросила меня: «Скажи, что с тобой было в 13 лет в лесу?» И я ей первой рассказал о Божьем действии надо мной в тот памятный день. Приходили ко мне и другие сестры, движимые Духом Святым и свидетельствовали о том, что Бог поручает мне вести Его народ. А я говорил Богу: «Ты видишь, как я боюсь браться за этот труд. И пока есть у меня эта боязнь, я не могу его совершать». Однажды в этом состоянии боязни я находился дома один, как вдруг увидел, что в открытую форточку моей квартиры протянулась светящаяся рука. Она прикоснулась ко мне, и от меня ушел всякий страх, и стало легко и спокойно на душе. Через некоторое время в видении я увидел большой воз с огромной поклажей и услышал голос: «Запрягайся и вези». Я подошел, взял этот воз, и не напрягся еще в полную силу, как воз уже пошел. Я оглянулся и увидел ту же светящуюся руку, которая и везла этот воз. А потом я получил повеление: «Все, что я буду полагать тебе на сердце делать – делай, и не смущайся ни от слова, ни от духа».
Когда передо мной стоял вопрос о принятии пасторского служения, Эльвира Васильевна согласилась быть мне в помощь, и по сегодняшний день это так и есть. В доме, на работе, на строительстве – везде есть ее помощь.
Человека на служение Себе избирает Бог, а позднее Он проверяет веру и верность служителей, и в моей жизни таких «проверок» веры было много.
Одним из самых сложных периодов было время с 1953 по 1975 год. Это те годы, в которые церковь преследовалась и переживала постоянные гонения. Богослужения проводились нелегально. Собирались мы по частным домам, квартирам, в летнее время в лесах. Иногда нас находили, переписывали, сообщали на работу и в учебные заведения. Сотрудники КГБ вербовали наших соседей и сослуживцев следить за нами. Некоторые на такую работу соглашались, а некоторые отказывались. Кто-то спрашивал меня: «Как нам быть? Что отвечать?» Впоследствии я видел, как те, кто отказались быть агентом у КГБ, остались в церкви, и по сей день служат Богу. И нет рядом с нами тех, кто соглашался предлагаемые условия принять. Мои сотрудники признавались мне, что их просят следить за мной, и они никак не могли понять, почему им необходимо о каждом моем шаге доносить. Они рассказывали мне это, а потом, понимая, что меня преследуют ни за что, становились близкими мне людьми.
Были и слепые администраторы, которые старались ущемить мои интересы, когда им в органах КГБ напоминали о моей вере. Особенно это касалось вопроса о расширении жилой площади или распределения премии.
Когда пути человека угодны Богу, тогда Он и врагов его примиряет с ним. Я неоднократно испытывал это на себе и видел, как это происходит с другими.
Однажды, в 1966 году, для решения некоторых вопросов, касающихся деятельности церкви, у меня дома должны были собраться около тридцати служителей. Нашего управдома обеспокоило то, что в течение одного часа к моей парадной подъехало около пятнадцати такси с пассажирами. Поскольку все шли ко мне домой, управдом вызвал оперативную службу. К себе в квартиру я их не впустил: я спросил, есть ли у них виза прокурора. У них ее не оказалось, и я сказал, что у меня сейчас гости, а если я в чем провинился – пусть вызывают меня к себе и будем разбираться. Бог защитил меня и дал мне мужество. Немного времени спустя, Бог поставил нашего управдома в такие обстоятельства, что без меня он не мог решить возникших у него на работе проблем. Я помог ему, ничего не напомнив о том инциденте. А его сотрудники ему говорили: «Шатрову ты ничего плохого не сделаешь». И было так только потому, что меня охранял и защищал Господь.
Пастором я был уже не первый год, церковь росла, народ умножался, а духовной литературы не было. Я был знаком с одним канадским студентом, по имени Мэрт. Мэрт возил в СССР духовную литературу. Ездил он через Западную Германию на микроавтобусе. Как-то раз он попросил меня найти людей, кто мог бы принять у него груз и распространить литературу по церкви. Я предложил сделать это самым надежным, по моим предположениям, братьям, но они отказались. Пришлось взять эту задачу на себя, хотя за мной власти наблюдали более, чем за кем-либо, так как я был лидером общества и работал на секретном предприятии. Я помолился Богу и дал свой адрес. Встретились мы с Мэртом у Казанского собора. Пригласил его на Богослужение – собрания наши тогда проходили еще в квартирах. После служения мы пришли ко мне домой, чтобы договориться, где мы будем выгружать книги. Мэрт приезжал четыре раза. На таможне его машину проверяли с помощью лазера, но Мэрт молился так: «Господь, Твой свет сильнее и он затмит все, что им не надо видеть». Так и было, все всегда проходило благополучно. Этой литературы (Библии, Евангелия, Симфонии, сборники песен) хватило на многие церкви.
Не могу не сказать и о другой защите Бога. В Ленинграде на ремонтном заводе кто-то открыл бензопровод, подходящий к испытательному стенду, который мне нужно было ремонтировать. Когда Господь открыл мне глаза на бегущий ручей бензина, и я представил себе залитый бензином цех и себя со сварочным держателем в руках, то был готов тут же упасть ниц перед Его охраной.
Однажды после рабочего дня я пришел домой, а меня дома ждет молодой человек. Приехал он из Вильнюса, чтобы принять водное крещение. Это был конец февраля и как раз в тот день на работе я себя очень плохо чувствовал, зашел к врачу в медсанчасть, и доктор определила, что у меня воспаление легких. Для подтверждения диагноза она отправила меня на рентген. Снимок воспаление легких подтвердил. Я пришел домой совсем больным, а тот молодой человек говорит мне, что они с братом будут в посте, пока не примут крещение. Я обратился к Богу: «Ты ведь знал, что у меня такая болезнь и прислал ко мне человека с таким решением» - помолился и поехал на озеро. Лед был около метра в глубину. Молодой человек из Вильнюса и мой сын Виктор прорубили лунку, и я совершил крещение двум душам. Слава Богу! На следующий день я прихожу к врачу, а она спрашивает меня: «Чем ты лечился? Нет и следа от пневмонии!» И дала еще одно направление на рентген. Снимок показал, что патологии в легких нет. Врач смотрит на свою же запись в карточке, на первый снимок, и не может это с моим выздоровлением сопоставить. Я сказал ей тогда, что меня лечил Врач врачей. Она знала, что я верующий и ответила, что так лечить может только Он.
На бумаге всех чудес не описать, но они значатся у Бога. За все Его чудеса я не перестаю славить Бога и говорить, что Бог отныне, и вовек, Тот же, и дела Его те же, но нужно иметь твердость и мужество в вере.
На работе Господь посылал успех, благословляя меня новыми мыслями для улучшения производства. Я подавал рационализаторские предложения на всех предприятиях, где мне доводилось работать, и везде их принимали во внимание, а меня поощряли и награждали. Когда же приходило время технические новшества представлять, нельзя было, говоря о них, не сказать об их авторе, то есть обо мне. Чтобы я рассказал о том, как быстрее внедрять выдвинутые предложения, меня приглашали за круглый стол в Дом радио и предлагали писать статьи в журнал «Рационализатор и изобретатель». Демонстрировать свои предложения меня отправляли на выставку достижений народного хозяйства в Москву.
Я старался постоянно заниматься своим самообразованием – как техническим, так и духовным. Помню, как в Москве открыли первые библейские курсы, и мне под большим секретом удалось получить полный комплект лекций для изучения полного курса этого учебного заведения. Самое же главное образование приходит к человеку от изучения Слова Божьего.
Прошли годы. Наша церковь собиралась по домам и квартирам нелегально, и Господь положил мне на сердце зарегистрировать Церковь Евангельских христиан в Духе Апостолов. Удалось мне это с большим трудом. Некоторые прихожане говорили, что пусть все остается, как есть. Но приходили новые люди, и в квартирах нам было тесно. Для регистрации нужно было двадцать человек, кто согласился бы указать свою фамилию, точный домашний адрес и место работы. Люди опасались преследования от власти, и желающих было мало. Списки приходилось переписывать несколько раз, потому что люди сначала соглашались, а потом отказывались. Власти всячески препятствовали и угрожали нам. Но двигать эту работу на мое сердце и разум положил Господь и с 1975 по 1978 год я настойчиво добивался разрешения этого вопроса. Писал в Москву, в Кремль, в местные органы власти, в КГБ, уполномоченному по делам религий. И была победа!
Осенью 1978 года церковь была зарегистрирована и настала пора для другой работы: церкви нужно новое помещение. И опять я хожу по кабинетам власть имущих с просьбой подобрать помещение в нежилом фонде. Помогать мне нигде не хотели, и тогда искать здание я стал сам. Все это время церковь прилежно молилась, чтобы у нас был свой молитвенный дом. Эльвире Васильевне, моей супруге, Господь показал во сне, что дом спускается на канате с неба, но до земли еще недостает несколько метров.
Однажды мой сотрудник сказал мне, что в Парголово продается большой дом и дал адрес - Парголово, ул. Полевая, дом 21. Мы с Эльвирой Васильевной по указанному адресу поехали. Хозяин дома удивился: «Я еще объявление о продаже не повесил, а вы уже узнали?» Когда мы вошли во двор этого дома, Эльвира Васильевна сказала, что именно его она видела во сне. Денег для приобретения дома было недостаточно. Хозяин назначил цену в тридцать пять тысяч рублей, а у нас в церкви было только десять. Мы молились Богу, Ему мы отдали эту проблему и с Божьей помощью собрали необходимую сумму. Снова, чтобы оформить этот дом, пришлось обойти очень много соответствующих организаций. В 1978 году покупка дома состоялась. Регистрация, которая так трудно нам далась, оказалась своевременной. Бог знал, что в отношении религиозных организаций будет издан закон о том, что тем организациям, у которых нет 15-тилетнего стажа, нужно будет до достижения этого стажа каждый год проходить перерегистрацию. Наш Бог для нас это предусмотрел. Слава Ему!
Выкупленный нами дом приспособлен был для одной семьи, и поэтому его нужно было реконструировать. Мне предлагали сделать один этаж, говорили, что этого будет достаточно. Но я верой видел, что в открытую церковь пойдут люди, и настоял делать зал на втором этаже, а первый этаж определить под бытовые нужды, под зал для приема гостей и занятий с детьми.
Так и пришла пора строить дом для народа Божьего, о чем мне Господь и возвещал порядка тридцати лет назад. Нужны были деньги, материалы. Многих людей Бог вдохновлял на помощь в строительстве: кто участвовал деньгами, кто своим трудом. На стройку приходили и взрослые, и дети-подростки.
Всего, что пришлось пережить, не опишешь. Были и те, которые делу мешали. Много пришлось услышать и упреков, и осуждений. Бывали такие случаи, когда люди приносили деньги и ценности для строительства молитвенного дома, а Господь их не принимал, и некоторым я, по Его указанию, возвращал принесенное. Одна сестра принесла в конверте 500 рублей, подала мне и сказала, что хочет поучаствовать в строительстве дома молитвы. «Почему же Вы не положили деньги в сокровищницу?» - спрашиваю я ее. «Я захотела сделать так». Она ушла, а я слышу внутренний голос: «Не расходуй эти деньги, она за ними придет». Прошел год, и через мою дочь эта женщина попросила ей деньги вернуть. Дочери своей я сказал, что деньги той женщины у меня, и отдам я ей их лично в руки. Через некоторое время она пришла, не глядя в глаза, взяла конверт и ушла.
Был и другой случай: одна молодая сестра принесла мне украшения: золотое кольцо, перстень и прочее. Мне пришла такая мысль, что принесла эта девушка не свое, а родительское. И родители потребуют обратно. Я подписал, чьи это украшения и убрал. Прошло несколько лет, и мать этой девушки пришла ко мне. Она сквернословила и говорила, что я ограбил ее дочь. Я ее успокоил и принес украшения. Женщина забрала то, что было отдано Богу, и ушла. Через некоторое время она купила в деревне дом, завела хозяйство, но потом все это сгорело в один миг, и после пожара она приходила ко мне за помощью.
Хочу сказать и о том, что труд не всякого человека Бог принимает. Однажды пришел ко мне служитель одной церкви и предложил свои услуги по столярным работам. Я охотно согласился. Он принес инструмент, приготовил рабочее место и ушел. Потом сообщил, что по сложившимся обстоятельствам он не смог прийти и поработать. Так он так и не пришел, забрал свои инструменты, прислав другого человека. Позже я узнал, что служитель тот вел образ жизни не угодный Богу.
В противоположность этому служителю обратился ко мне молодой человек из православного прихода, предложил свои услуги, говоря, что с удовольствием будет делать все, что ему поручат. Работал он с утра до вечера и уходил, радуясь, что Господь принял его труд.
Анализируя все вышесказанное, еще и еще раз я убеждаюсь в том, что отдавая Богу свое время, средства и сбережения надо радоваться тому, что мы получаем это от Него столько, что из того, что у нас есть, мы можем выделить Богу в Его славу и на Его дела. Главное здесь в том, что Ему нужен ты, и Он употребляет тебя, как угодный Ему сосуд.
Служите Господу с довольством и благодарностью. Никогда не жалейте о том, что вы сделали для Господа. У той женщины, которая вернулась за пожертвованными Богу деньгами, потом не было в жизни успеха. Случившийся в построенном доме пожар принес потерю, в несколько раз большую тех ценностей, которые были отданы Господу и взяты обратно. Служитель, которого Бог не допустил к работе по строительству дома молитвы, оказался алкоголиком, сильно пил и бесчинно ушел с земли. Я не хочу думать о том, что это было их наказанием, но факты, свершившиеся у меня на глазах, громко мне говорят: «Живи и учись».
К открытию молитвенного дома у нас уже был подготовленный хор. Желание создать хор пришло тогда, когда мы еще собирались по квартирам. В течение трех лет у нас дома раз в неделю регулярно проводились репетиции. Мне очень хотелось как-то поощрить всех энтузиастов. Я решил, что было бы очень хорошо устроить им поездку в Финляндию. Как я уже не раз упоминал, время было для этого крайне сложным. Но я принял решение, составил списки и поехал в Москву в совет по делам религии. Десятки раз звонил, пять раз ездил на прием в Министерство иностранных дел в Москву. И наконец-то всем оформили паспорта, поставили визы и мы поехали в Финляндию. В последующие годы мы еще не раз с хором ездили за границу. Многие из хористов познакомились тогда с новыми друзьями и имели материальную помощь. Самое главное – мы вместе с финскими друзьями славили Бога. Еще и еще раз я убедился, что для того, чтобы сделать что-то для Господа и для людей, нужно полностью отдать себя на служение Богу и не ждать одобрения, а тем более награды, от людей.
Прошло некоторое время, и Господь положил мне на разум напротив молитвенного дома построить еще одно здание. Желающих помочь не стало совсем, но с Божьей помощью здание достроили, в нем учатся студенты, есть квартиры и подсобные помещения. На этом я хотел остановиться, но у меня не вышло, потому что у Бога был другой план – строить здание, соответствующее Его величию. И здесь уже не то, чтобы не было помогающих братьев, здесь уже нашлись восстающие, и даже лжепророки, от чего двигаться в этом направлении было очень тяжело. Но Господь повез и этот воз. Бог хочет собрать всех овец Своего двора и возвестить об имени Своем многим душам.
В 1990году для осуществления широкой духовно-просветительской деятельности церковь открыла Миссию «Благая Весть». В настоящее время Миссия завершает строительство межконфессионального Центра Духовного возрождения «Русь» у станции метро «Пионерская» и ведет в Санкт-Петербурге активную деятельность по различным направлениям.
Сегодня Господь поручает совершать Его труд по всей России, на что нужно много усилий и средств. Но рука Божия не оскудела и хочется верить, что Он все довершит, потому что начал это Он. И ничего я не хочу так, как остаться до конца верным Ему.
В своих воспоминаниях я хочу подтвердить то, что Бог отныне и вовеки Тот же, избирает и испытывает в наши дни, как и прежде. Сегодня, оборачиваясь на свой жизненный путь, я с особенной ясностью вижу и понимаю, что Бог от самого нашего рождения имеет о нас Свой план и назначение. Бог знает, как сохранить человека и как научить его тому, чтобы предназначенное Им совершилось. Почему я написал весь этот труд с детства? Я не выбирал своего жизненного пути. Его выбрал Он. Я был лишен детства, чтобы, побывав в этом образе вещей, мог понимать себе подобных. Бог научил меня заботиться о стаде животных, чтобы потом поручить пасти Божьих святых. Это Его, Божий метод. Он так учил Моисея, так Он учил Давида. Но что могу сказать: даже будучи в детском возрасте пасти животных легче, чем во взрослом состоянии пасти Божий народ. В детстве было тяжело рано вставать, быть на жаре, мокнуть под дождем. А находясь в Божьем стаде, часто вовсе не уснуть – переживания жгут душу и сердце.
И в школе, и в техникуме мне приходилось участвовать в различных общественных мероприятиях. А сейчас я понимаю, что Господь готовил меня к тому, чтобы я не терялся перед любой аудиторией, и Господь давал мне способность аудиторией владеть.
Иногда я вспоминаю своих сверстников, кто и как начинал семейную жизнь и, к сожалению, вижу, что тех, кто сохранил верность друг другу и Богу, осталось мало.
Я полагаю, что Господь особенно милостив к нам не по нашим заслугам, а по молитвам наших дедушек, бабушек и родителей, и поэтому сегодня мы находимся в крепких руках нашего Господа. Велик и всемогущ Бог, и достоин Он принять честь и славу от всех, служащих Ему! И я обращаюсь ко всем Божьим детям: «Помогите нам за все это прославить Бога сил и передать эту охрану на всю церковь и на Его народ». Это награда от Господа и это мое большое желание.