В течении длительного времени предпринимаются попытки найти международное универсальное определение терроризму, приемлемое для национальных законодательств, однако в едином понимании политического, религиозного, этнического и общеуголовного терроризма сформировать такое определение не удалось. Вместе с тем, в целом ряде международных правовых актов ООН (резолюциях, конвенциях) достигнуто единое понимание по целом ряду конкретных террористических преступлений. К таковым соглашениям относятся Конвенции, принятые в отношении преступлений, совершенных на борту воздушных судов, о борьбе с незаконным захватом воздушных судов, о предупреждении и наказании преступлений, против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов, о борьбе с захватом заложников, о физической защите ядерных материалов и так далее.
Исходя из общих представлений о терроризме национальное уголовно-правовое законодательство должно быть максимально приближено к международно-правовому уровню понимания этого явления. Такое стремление прослеживается в действующем УК РК, а также в Законе Республики Казахстан "О борьбе с терроризмом". Вместе с тем как уголовно-правовые меры по борьбе с терроризмом, заложенные в действующий УК, так и Закон имеют существенные изъяны, вызывают ряд замечаний принципиального характера, что в итого приводит к необходимости существенной доработки и Закона и действующего уголовного законодательства.
Авторы упомянутого Закона дали понятие террористической деятельности, как направленной на совершение преступлений террористического характера и включающей в себя, надо полагать, исчерпывающий перечень деяний. К ним отнесены:
- организация, планирование, подготовка и совершение террористических акций;
- подстрекательство к проведению террористических акций, призывы к насилию в террористических целях;
- организацию незаконных военизированных формирований или преступных организаций с целью совершения террористических акций, а равно участие в них;
-вербовку, вооружение или использование террористов в террористических акциях, а так же обучение их террористическим навыкам;
- финансирование террористических организаций и террористов.
- пособничество в подготовке и совершении террористических акций.
Можно согласиться с тем, что каждое из этих деяний, как отдельно так и в совокупности может образовать объективную сторону состава преступления террористического характера. Однако перечисленные деяния, отнесенные проектом к террористической деятельности выходят далеко за рамки определения терроризма, данного в ст. 233 действующего УК и продублированного авторами проекта. Не охватываются они и другими преступлениями, отнесенными проектом к террористическим (к таковым авторами отнесено четыре статьи действующего УК (163, 164, 233 и 234).
Например, по такой статье действующего УК можно привлечь к уголовной ответственности лиц занимающихся разработкой и распространением террористических актов преступной деятельностью террористической группы или организации, по ст. 233-1.
Как применить уголовный закон к организаторам незаконных воинских формирований или преступных организаций, созданных для совершения террористических актов, если ст. 235 и 236 УК не отнесены авторами к преступлениям террористического характера и не имеют таких квалифицирующих признаков.
Может ли, например, вербовка лиц для террористической деятельности образовывать самостоятельный состав преступления. Единственный состав преступления, предусматривающий уголовную ответственность за вербовку регламентирован в ст. 162 УК (наемничество) и относится лишь к вопросам вербовки, обучения и финансирования наемников для использования их в вооруженном конфликте или военных действиях. К террористическим преступлениям этот состав не отнесен. Аналогичные вопросы можно ставить и далее.
Непонятно, из каких критериев исходили авторы Закона, выделив четыре статьи уголовного кодекса, в качестве исчерпывающего перечня преступлений террористического характера (ст. 233 УК - терроризм; ст. 233-1 УК – пропаганда терроризма или публичные призывы к совершению акта терроризма; ст. 233-2 УК – создание, руководство террористической группой и участие в ее деятельности.; ст. 234 УК РК - захват заложника). Есть полное основание говорить о таких преступлениях террористического характера, как захват воздушного или водного суда либо железнодорожного подвижного состава (ст. 239 УК) захват заданий, сооружений, средств сообщения и связи (ст. 238 УК) и так далее. Здесь нужно отметить, что авторы Закона пошли в разрез с международной практикой: такие преступления, как захват воздушного судна, признаны международными конвенциями в Токио (1963 г.), Гааге (1970 г.) и Монреале (1971 г.). Возникает вопрос вообще о правомерности перечисления в проекте террористических составов. К примеру, и захват заложника, и возбуждение социальной, национальной, родовой, расовой или религиозной вражды могут и не содержать признаков преступления террористического характера.
Эти и другие многочисленные недостатки проекта обнажают его внутреннюю разбалансированность, а также явное несоответствие действующему уголовному кодексу. С другой стороны, анализ уголовного кодекса, применительно к теме борьбы с терроризмом, обнаруживает отсутствие строго выверенной концепции, выявляет немало правовых тупиков. В рамках данного сообщения позволительно будет обратить внимание лишь на отдельные, явно бросающиеся в глаза дефекты УК.
Прежде всего, о диспозиции ст. 233 УК, раскрывающей состав терроризма. Скопированная почти дословно из УК Российской Федерации эта норма рассматривает терроризм в виде формального состава преступления, в котором реальное наступление последствий, заключающихся в гибели людей, не является признаками этого состава преступления, за исключением неосторожного отношения к последствиям в виде смерти человека. Между тем, неизбирательная гибель людей, как показывает международная практика, далеко не всегда является вспомогательной задачей или побочным последствием достижения поставленной цели. Как раз цель посеять страх и ужас среди населения наиболее эффективно достигается в случаях массовой гибели людей. Заранее рассчитанный и спрогнозированный результат в виде массовой гибели людей становится все более неотъемлемой частью терроризма. Как иначе можно рассматривать взрыв самолета в воздухе, поезда в пути или организацию взрыва, поджога в местах массового скопления людей. Наконец, именно большое количество неизбирательных жертв при террористических актах, придает терроризму наивысшую степень общественной опасности.
Повышенную общественную опасность могут представлять хищение оружия, взрывчатых веществ и взрывчатых устройств, радиоактивных материалов для террористических целей, однако квалифицирующие признаки в соответствующих статьях уголовного кодекса нашей республики также отсутствуют.
В действующем уголовном кодексе не прослеживается органичной взаимосвязи терроризма и организованной преступности. Между тем террористические аспекты - это, как правило, результат четко спланированных, скоординированных и осуществленных действий, требующих высокого уровня организации и осуществленных действий, требующих высокого уровня организации преступной деятельности. К примеру ст.236 УК РК "Организация незаконного воинского формирования". Если мы намерены отнести организацию незаконного воинского формирования с целью совершения террористических акций к террористической деятельности, то и в упомянутой статье должны быть соответствующие квалифицирующие признаки.
Одним словом, однозначно можно утверждать, что, не изменив уголовно-правовой основы борьбы с терроризмом, не устранив недостатки уголовного кодекса РК в этом вопросе, невозможного создать качественную нормативную базу для борьбы с терроризмом.
Уголовно-правовая регламентация является одной из важнейших составляющих всего спектра мер по борьбе с терроризмом, она должна иметь четкую концепцию, быть ясной и понятой, способной к эффективному применению на практике, наконец, она должна иметь превентивное значение и служить гарантией от правоохранительного произвола.
В этой связи, закон "О борьбе с терроризмом" должен содержать, помимо изложения понятийного аппарата, мер организационного характера так же и блок изменений и дополнений в Уголовный кодекс республики.
Должны быть взаимоувязаны, Закон "О борьбе с терроризмом" и действующее уголовное законодательство в части борьбы с терроризмом.
Одновременно следовало бы рассмотреть возможные изменения в Уголовно-процессуальном кодекс РК и Законе "Об оперативно-розыскной деятельности", которые позволят расширить возможности правоохранительных органов по выявлению, пересечению, раскрытию и расследованию преступлений связанных с террористической деятельностью.
В нынешнем виде закон имеет явный оттенок декларативности, он содержит много норм уже урегулированных другими законами и имеет терминологические неточности, требующие коррекции.