Основная задача, стоявшая перед Птолемеем, за-
ключалась в создании математической теории движе-
13 Паннекук А. История астрономии. М., 1966, с. 150.
14 Ракитов а. и. 209
ния планет и Солнца. Пространственно-кинематическая
модель движения Солнца уже была создана Гиппар-
хом. Птолемею необходимо было сконструировать ана-
логичные геометрические модели, которые максимально
согласовывались бы с наблюдением за движением пла-
нет. Это движение представлялось земным наблюдате-
лям довольно сложным. Например, для Марса и Вене-
ры — петлеобразным. Орбитальное движение Меркурия
на основании многолетних и очень сложных наблюде-
ний самого Птолемея было описано как путь по овалу»
Чтобы согласовать эпистемологическую установку и
наблюдение, Птолемею пришлось создать особую схему
разбиения овала на ряд окружностей со сложной схе-
мой перемещения центров. Для выполнения такой ра-
боты ему потребовалось создать особые таблицы хорд,
аналогичные нашим тригонометрическим таблицам, раз-
работать метод приближенных вычислений, использую-
щий прием разложения в ряды и последовательного
суммирования. Птолемей постоянно выдвигает одну
гипотезу за другой и, сравнивая их с математически об-
• работанными результатами наблюдения, постепенно
отбирает наиболее, по его мнению, адекватные. То, что
эти модели были различны для всех планет и Солнца,
чрезвычайно сложны, предполагали выполнение гро-
моздких вычислений и не всегда хорошо согласовыва-
лись с наблюдениями, не должно заслонять подлинной
грандиозности работы этого выдающегося ученого.
Птолемей в действительности первый стремился по-
строить математизированную теорию, охватывающую
на единой основе пространственно-кинематических мо-
делей движения всех планет и Солнца. Он пользовался
методом выдвижения гипотез и их уточнения на основе
систематических эмпирических наблюдений, измерений
и вычислений, организованных на базе концептуально-
го аппарата строящейся теории. Все шаги построения
этой теории фактически отчетливо восстанавливаются
(рационально реконструируются) по «Альмагесту»14.
Сам Птолемей отчетливо сознавал несовершенство
своего детища. Он писал: «Пусть никто, глядя на не-
совершенство наших человеческих изобретений, не счи-
тает предложенные здесь гипотезы слишком искусст-
14 В советской литературе лучшее изложение этого вопроса со-
держится в статье Идельсона «Этюды по истории планетных теорий»
в сборнике «Этюды по истории небесной механики».
венными. Мы не должны сравнивать человеческое с
божественным... Просто небесные явления нельзя рас-
сматривать с точки зрения того, что мы называем про-
стым или сложным, так как у нас — все произвольно и
переменно, а у небесных существ — все строго и неиз-
менно, так что их движения по орбитам нельзя пред-
ставлять себе вынужденными и трудными»15.
Удивительным является не то, что в системе Птоле-
мея были неточности и недостатки, а то, что она вооб-
ще была создана одним человеком, сочетавшим в себе
все данные теоретика, наблюдателя и математика-вы-
числителя. Система Птолемея задала эталон теоретиче-
ских построений на тысячелетие вперед и произвела
столь ошеломляющее впечатление на европейских и
арабских астрономов, что, несмотря на все ее недостат-
ки, она оставалась нетронутой вплоть до Коперника.
По существу на создание системы Птолемея антич-
ная наука потратила почти восемь столетий. Схемати-
чески весьма приблизительно и грубо этот процесс
можно изобразить так:
СИСТЕМА (ТЕОРИЯ) ПТОЛ ЕМЕЯ
/ \
НАБЛЮДЕНИЯ ПТОЛЕ МЕЯ
НАБЛЮДЕНИЯ И МОДЕЛЬ ГИППАРХА
АСТРОНОМИЧЕСКИЕ ВЫЧИСЛЕНИЯ И ИЗМЕРЕНИЯ ЭРАТОСФЕНА.АРИСТАРХА И ДР.
.НАЧАЛА. 'МЕХАНИКА МОДЕЛИ ЕВДОКСА
ЕВКЛИДА АРИСТОТЕЛЯ ИКАЛЛИПА
ЭПИСТЕМОЛОГИЧЕСКАЯ УСТАНОВКА
(ПЛАТОН.ЭЛЕАТЫИ ГЕРАКЛИТ)
•СОЗДАНИЕ ДЕДУКТИВНОЙ МАТЕМАТИКИ. ОТКРЫТИЕ МАТЕМАТИЧЕСКИХ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ.
УЧЕНИЕ ОРФИКОВ И ПИФАГОРА О КРУГОВОМ ДВИЖЕНИИ СВЕТИЛ
АСТРОНОМИЧЕСКИЕ НАБЛЮДЕНИЯ ДРЕВНИХ ЕГИПТЯН.ВАВИЛОНЯН И ДР.
15 Цнт. по: Паннекук А. История астрономии, с. 157.
14*
Система Птолемея господствовала на протяжении поч-
ти тринадцати столетий, потому что ей нечего было
противопоставить, ибо система может быть вытеснена
не на основе обнаружения отдельных (хотя бы и мно-
гочисленных) дефектов, не вследствие их критики, не
путем отдельных усовершенствований или уточнений,
а лишь в результате противопоставления ей другой,
столь же всеохватывающей, но более совершенной тео-
рии.
Такую систему в XVI в. как раз и создал Коперник.
По существу возможность перехода к гелиоцентриче-
ской системе содержится уже в построениях античных
астрономов, и особенно Птолемея, ибо его конструкция
легко «выворачивается наизнанку» простым переносом
наблюдателя с Земли на Солнце. Такой перенос, одна-
ко, предполагает целую революцию в самом научном
мышлении. Самая краткая характеристика такой рево-
люции может быть резюмирована в нескольких пунк-
тах:
1. Требуются радикальные изменения философской
установки. Принцип античного эмпиризма, согласно
которому теоретическое описание и геометрическая мо-
дель должны наиболее полно соответствовать наблю-
даемому движению светил, заменяется принципом, допу-
скающим, что видимое движение отличается от истин-
ного и что последнее есть подлинный объект и цель
науки. Пространственно-кинематическая модель должна
относиться к объективному истинному движению.
2. Нужно изменить принципиальную установку, раз-
решающую и оправдывающую наличие разных прост-
ранственно-кинематических моделей для различных
планет и Солнца. Вместо нее должен быть выдвинут и
действительно выдвигается методологический принцип:
единой для всех планет модели движения.
3. Из этого требования следует принцип единства
математических основ теории. На эту сторону дела и
на шаткость математических основ теории Птолемея'
специально обращает внимание сам Коперник в зна-
менитом посвящении папе Павлу III.
4. Выдвигается требование, согласно которому с на-
блюдениями должны согласовываться лишь следствия,.
дедуктивно полученные из математических моделей и
исходных допущений теории, но не сами эти модели и
допущения.
5. Новая теория должна обладать фундаментальны-
ми преимуществами перед старой: быть более простой^
обладать более высокой внутренней согласованностью"
своих частей (быть в одном масштабе, по выражению
Коперника), открывать возможность для вычисления'
тех величин, которые не поддавались вычислению на
основе старой.
6. Она должна создать математическую основу дл$г
лучшего согласования своих моделей и допущений с
наблюдениями, предсказать и объяснить видимое дви-
жение светил для решения назревших практических за-
дач (например, уточнение календаря).
7. И самое главное, новая теория должна лучше ор-
ганизовать наблюдения.
По существу все эти пункты были отчетливо и впол-
не сознательно сформулированы и осуществлены Ко-
перником 16. Не останавливаясь на общеизвестных пре-
имуществах и достоинствах гелиоцентрической системы,
я считаю важным отметить лишь следующее обстоя-
тельство. Исследователи предпосылок коперникианской
революции в астрономии часто указывают на ряд при-
чин, стимулировавших ревизию планетарной системы
Птолемея. Одной из них было несоответствие календа-
ря, расчетную базу которого составляла геоцентриче-
ская система. С особой остротой проблема календаря
была поставлена на Лотеранском соборе (1512—
1517 гг.). Вместе с тем исправления в календаре дикто-
вались потребностями навигации, бурно развивавшейся
в эпоху Великих географических открытий.
Другая группа причин была связана с большим чис-
лом расхождений между наблюдениями за движения-
ми небесных светил, накопившимися за тринадцать
столетий после создания «Альмагеста», и сделанными
на ее основании вычислениями. К тому же средневеко-
выми, и в первую очередь арабскими, астрономами бы-
ли описаны некоторые новые звезды и изучены неиз-
вестные Птолемею небесные явления. И все же ни один
из этих фактов, взятый сам по себе, ни все они, вместе-
взятые, не поколебали теорию Птолемея. Это обстоя-
тельство заслуживает особого внимания, так как в ис-
16 Я изложил свое понимание сущности переворота, произведен-
ного Коперником в научном мышлении, в книге «Принципы научного»
мышления».
213;
тории науки Нового времени ситуации подобного ти-
•па встречались не раз и продолжают встречаться и
поныне.
Те или иные теории, хотя и не столь продолжитель-
ный срок, как астрономия Птолемея, сохраняются, не-
смотря не только на расхождения с рядом фактов, но
и на прямое противоречие с ними. Это заставляет при-
знать, что наличие любой, даже не вполне адекватной
теории (за исключением случая ее заведомой ложности)
настолько лучше отсутствия всякой теории, ведущего к
•«кустарному производству» эмпирического знания, что
'европейские ученые, однажды вкусив от древа теоретиче-
ского познания, в состоянии отказаться от той или иной
теории только в том случае, если у них имеется лучшая
замена.
Ни сам Коперник, ни его современники не сделали
радикальных открытий, одним ударом разрушающих
астрономию Птолемея. Их инструменты и математи-
ческий аппарат едва ли принципиально превосходи-
ли те, которыми обладал Птолемей. Если брать доста-
точно крупный масштаб наблюдений, то Птолемей и
Коперник видели одно и то же небо. И если многочис-
ленные недостатки планетарной астрономии великого
александрийца не привели к ее замене новой системой
на несколько столетий раньше, то считать причиной та-
жой замены простое несоответствие теории и эмпири-
ческих фактов по меньшей мере недостаточно.
Я думаю поэтому, что европейским ученым потре-
•бовалось несколько столетий, чтобы осуществить ре-
визию философских основ в фундаменте астрономии
Птолемея. Им нужно было осознать, что требование
максимального эмпирического соответствия между
математической, пространственно-кинематической мо-
делью и наблюдаемым явлением не должно быть глав-
ным эпистемологическим требованием. Потребовалось
глубокое понимание того, что истинное движение мо-
жет быть иным, чем кажущееся, и что, будучи (хотя и
не обязательно) наглядным, т. е. геометрически изобра-
зимым, оно может обладать иной наглядностью, чем та,
которую дает визуальное наблюдение. Знак равенства,
•веками стоявший между наглядностью и наблюдаемо-
стью, а также между наблюдаемостью и истиной, был
если не стерт, то по крайней мере заменен другим зна-
ком, знаком некоторого гомоморфного подобия, хотя ни
термин этот, ни заключенное в нем понятие не были еще
точно поняты и сформулированы. Такая глубокая мета-
морфоза в самом основании научного мышления могла
возникнуть лишь на основе тщательного анализа тео-
ретических структур в системе Птолемея и обнаруже-
ния прежде всего ее теоретической неудовлетворитель-
ности. Именно в этом, по моему убеждению, заключа-
ется главный, хотя и не бросающийся в глаза, источник
коперникианской революции в научном мышлении, при-
ведшей к революции в астрономии.
Таким же по существу путем, т. е. путем методоло-
гической ревизии предшествующих воззрений, впослед-
ствии были созданы многие современные теории. Луч-
шим примером подобного рода могут служить, напри-
мер, специальная и общая теория относительности
А. Эйнштейна17. Из этого, между прочим, следует и
другое обстоятельство. Оно заключается в том, что,
«вывернув наизнанку» теорию Птолемея и создав еди-
ную пространственно-кинематическую модель в виде
концентрических орбит, описываемых планетами вокруг
Солнца, Коперник воспользовался для построения своей
теории готовым концептуальным аппаратом, включив
в него все важнейшие понятия птолемеевской астроно-
мии.
Простой, но фундаментальной реорганизации в рам-
ках новой теории оказалось достаточно для принципи-
ального изменения не только их физического значения
(в рамках новой астрономической системы), но и их
математического смысла, который оказался вполне
адекватным целям Коперника. Наконец, следует под-
черкнуть то, что в отличие от птолемеевской астрономии,
опиравшейся на аристотелевскую (качественную) меха-
нику, гелиоцентрическая система не имела прочной ме-
ханической базы и стимулировала ее создание. Она
также не столько завершала старые наблюдения, сколько
стимулировала новые, ибо, устранив ряд прежних проти-
воречий и несоответствий и продемонстрировав свою
17 Имеются многочисленные исследования, подтверждающие, что
даже замысел специальной теории относительности возник у Эйн-
штейна вне зависимости (по крайней мере непосредственной) от опы-
та Майкельсона—Морли. В ее формировании решающую роль сыг-
рали теоретический анализ и философская рефлексия, направленная
на принцип классической физики (см. Чудинов Э. М. Теория относи-
тельности и философия. М., 1974).
21&
•способность решать сложнейшие проблемы (например,
-вычислить расстояние между планетами было недоступно
.•Птолемею), она оставила целый ряд вопросов открыты-
ми. Именно эта открытость и делала ее столь привлека-
тельной для последующих исследователей. Таким обра-
зом в отличие от системы Птолемея система Коперника
•яе завершала, а открывала новую эру исследований в
-астрономии. Схематически ее соотношение с последую-
щими работами Кеплера, Галилея, Ньютона и других
можно изобразить так:
НЕБЕСНАЯ МЕХАНИКА НЬЮТОНА
ТЕОРИЯ.ПОДТВЕРЖДЕННАЯ НАБЛЮДЕНИЯМИ
НАБЛЮДЕНИЯ ГАЛИЛЕЯ ЗАКОНЫКЕПЛЕРА.
ИОСНОВЫНОВОЙ МЕХАНИКИ УТОЧНЯЮЩИЕ ДВИЖЕНИЯ ПЛАНЕТ
ГЕЛИОЦЕНТРИЧЕСКАЯ СИСТЕМА
КОПЕРНИКА
V
2. Наука как система
с наследственностью
Знакомство с механизмом становления первых научных
теорий возвращает нас к вопросу о системном харак-
тере научного знания, и в особенности научных теорий.
Этот вопрос возникает при простом сравнении геоцен-
трической системы Птолемея с гелиоцентрической си-
стемой Коперника. Оно показывает, что обе системы
•обладают рядом идентичных характеристик и парамет-
ров:
1. Набором философских и методологических прин-
•ципов, определяющих конечную цель познания.
2. Набором специальных эпистемологических требо-
ваний, предъявляемых к научной теории.
3. Набором исходных постулатов данной теории, ее
•исходных первоначальных положений (принципы на-
учной теории).
4. Набором наглядных пространственно-кинематиче-
ских моделей движения планет.
•216
5. Набором методов, т. е. правил и нормативов, про-
ведения и организации наблюдения, требований к точ-
ности инструментов и измерений, правил и процедур
вычисления.
6. Набором основных эмпирических фактов.
7. Совокупностью решенных и нерешенных задач.
Обычно, рассматривая ту или иную научную дис-
циплину, выделяют лишь пять последних пунктов, как
бы «скрепленных» вместе и соотнесенных с некоторой
фиксированной предметной областью, в данном случае
с планетарной системой. Два первых пункта чаще всего
относят к общему философскому фону, т. е. проблема-
тике, каким-то образом влияющей на развитие научной
дисциплины, но не зафиксированной в ее собственной
теории, фактах, методах и задачах.
Как показал предшествующий анализ, такое пони-
мание явно недооценивает реальный вклад общефило-
софских эпистемологических и методологических (в
широком смысле) установок. Они органически присут-
ствуют в «архитектуре» теорий и особенно отчетливо
обнаруживаются в исследовательских программах, при-
водящих к созданию таких теорий. Это не просто стро-
ительные леса, убирающиеся после того, как строи-
тельство закончилось, но и внутренний компонент раз-
личных подсистем работающей теории, от которого в.
известной мере зависят перспектива ее развития, само-
оценка и условия применения.
Продолжая сравнение систем Птолемея и Коперни-
ка, мы можем заметить, что, несмотря на наличие ра-
дикальных расхождений, обе эти системы имеют в то-
же время чрезвычайно много общего. Во-первых, у них
общая цель — создать теорию планетного движения,
причем теорию количественную, выраженную в матема-
тической форме. Во-вторых, они оперируют сходными
геометрическими и кинематическими понятиями, ис-
пользуя модели кругового движения, представления об-
эпициклах, эксцентриситетах и т. д. В-третьих, они
опираются на идентичную технику наблюдений и др.
Как уже отмечалось, по существу они опираются
если и не на идентичную, то на сходную эмпирическую*
базу.
Последователи Коперника развивали и поддержи-
вали на протяжении ряда столетий традицию резко
негативного отношения к Птолемею, традицию, больше,
восходящую к Галилею 18, чем к Копернику, с большим
пиететом отзывавшемуся об исследованиях своего пред-
шественника. Эта негативная оценка исторически впол-
не объяснима и была продиктована необходимостью
преодолеть сопротивление консервативных сторонни-
ков гелиоцентрической системы, использовавших для
ее защиты не только и не столько научную аргумента-
цию, сколько авторитетные принципы католического ве-
роучения, схоластическую философию, опиравшуюся на
Аристотеля и перипатетиков, а также политические, по-
лицейские санкции.
В пылу полемики сторонники новой системы не
только подвергали учение Птолемея сокрушительной и
во многом справедливой критике, но часто доходили
до полного отрицания ее исторической, научной значи-
мости. Рассматривая вопрос в методологическом и эпи-
•стемологическом ракурсе с позиций наших дней, мы
можем вопреки нигилизму некоторых исследователей и
в известном смысле даже обязаны выявить ряд глу-
боких связей и корреляций, которые, несмотря на самое
радикальное различие между системами Птолемея и.
Коперника, обнаруживают много общего между ними,
свидетельствующего о внутренней глубокой преемствен-
ности. Преемственность подобного рода прослеживает-
ся в большинстве научных дисциплин, хотя и в менее
драматической форме. В ней обнаруживается отноше-
ние наследственности, выступающее в когнитивных
системах в качественно своеобразном виде, ином, чем
в системах биологических. Именно это отношение и по-
зволяет в истории науки применять обсуждавшийся в
третьей главе принцип рассмотрения низшего с пози-
дий высшего в рамках одной и той же научной дисцип-
лины и науки в целом.
Понятие наследственности привлекло внимание уче-
ных главным образом благодаря эволюционной теории
Дарвина, хотя и до этого оно часто употреблялось в
биологических, исторических и правовых контекстах.
18 Галилей в посвящении к своим знаменитым диалогам (см.
Галилео Галилей. Избр. труды, т. I. M., 1964, с. 100) также призна-
ет исключительные заслуги Птолемея, ставя его в один ряд с Копер-
ником, но главная цель диалогов—доказать преимущества гелио-
центрической системы заставляет его постоянно подчеркивать раз-
личие, а не сходство обсуждаемых систем.
Благодаря успехам эволюционной биологии наследст-
венность стали рассматривать как преимущественно-
биологическое отношение или свойство. Однако за по-
следнее десятилетие в связи с развитием и широким
распространением так называемых междисциплинар-
ных исследований было обнаружено, что системы с на-
следственностью встречаются в самых различных сфе-
рах природы и, что еще важнее, в области культуры и:
различных сферах человеческой активности. К системам
с наследственностью относятся естественные языки,
различные культурно-семиотические системы, некото-
рые числовые системы, некоторые автоматические-
устройства, многие социально-политические институты
и т. п. Поэтому понятие наследственности превращает-
ся в общенаучную категорию, применимую к широкому
классу качественно разнородных систем. К их числу
относится и наука, по крайней мере в достаточно раз-
витой форме подразумевающая сформировавшуюся тео-
рию. В связи с этим необходимо уточнить само понятие
наследственности и указать тип систем, в которых оно
реализуется.
Рассмотрим несколько системных объектов А, В, С...
Предположим, что существует какой-либо набор прису-
щих им свойств, позволяющих рассматривать их как
относящиеся к некоторой охватывающей системе. Эту
последнюю я называю сверхсистемой. Введем теперь
понятие конгруэнтности. Под конгруэнтностью в ши-
роком смысле я понимаю подобие, сходство, полное
или частичное совпадение каких-либо свойств и отно-
шений, зафиксированных на различных объектах А, 5,
С... внутри данной сверхсистемы. Для материальных
объектов такими признаками могут быть цвет или ри-
сунок (колографическое подобие), геометрическая фор-
ма (пространственное подобие), физическая, химиче-
ская, физиологическая структура (структурное подо-
бие), способ поведения (бихевиоральное подобие)
и т. д. Как правило, для качественно однотипных объ-
ектов выбирается ограниченный набор свойств и при-
знаков, конгруэнтность которых при некоторых усло-
виях является показателем наличия отношения наслед-
ственности.
И. И. Шмальгаузен, в частности, определяя биоло-
гическую наследственность, фиксирует в качестве цент-
ральных признаков структурную и реактивную, я бы
219-
{Предпочел сказать бихевиоральную, конгруэнтность 19.
Дарвин, не затруднявший себя логически-рафинирован-
-ными определениями, ограничивался указанием на на-
личие биологического подобия, ссылаясь на афоризм
«Подобное производит подобное» как на своего рода
норматив наследственности 20.
Рассматривая эволюцию языковых систем, М. Сво-
деш по существу рассматривает подобие некоторых ми-
нимальных словарей, по степени совпадения или раз-
личия которых определяется продолжительность и ве-
личина языковых дивергенции21. Констатация того или
-иного вида конгруэнтности, во всяком случае на фено-
менологическом уровне, есть необходимое условие то-
го, что система А находится в отношении наследования
к В или одновременно к В, С, D... в случае, когда уста-
навливается такое отношение для нескольких порожда-
ющих систем (1).
Будучи необходимым, отношение конгруэнтности не
-является достаточным. Известно, что близнецы могут
быть в высшей степени конгруэнтны по целому ряду
признаков и зафиксированное таким образом их подо-
бие может оказаться даже большим, чем их сходство с
родителями, хотя ясно, что ни один из них не находится
в отношении наследования к другому. То же самое
можно сказать о конгруэнтности сходящих с конвей-
ера автомашин. Поэтому следующее понятие, фиксиру-
ющее важную черту отношения наследственности, есть
понятие порождения. Система В (или ряд систем В,
С...) является порождающей по отношению к А, если
В (или В, С...} совершает ряд действий или преобра-
зований, без которых само появление А невозможно
(2). Отношение или преобразование порождения весь-
ма существенно для многих видов деятельности, в ча-
-стности биологического размножения и творческой че-
ловеческой активности, создающей материальные и
когнитивные феномены. Поэтому необходимым услови-
ем того, чтобы А находилось в отношении наследова-
ния к В (или В, С...), одновременно является наличие
отношения или преобразование порождения между А и
18 См. Шмальгаузен И. И. Пути и закономерности эволюционно-
го процесса. М., 1939, с. 5.
20 См. Дарвин Ч. Соч., т. I. СПб., 1896, с. 15.
21 Сводеш М. К вопросу о повышении точности в лексико-ста-
тистическом датировании.—Новое в лингвистике, вып. 1. М., 1960.
•'220
В (или В, С...). Но и констатация наличия отношения
порождения недостаточна. Успенский в своей «Истории
Византийской империи» замечает, что культура Визан-
тии была порождением и наследником ряда средизем-
номорских культур 22. Вместе с тем автомобили, создан-
ные (порожденные) действиями заводского коллектива
и ряда технических служб, вовсе не находятся к ним
в отношении наследования.
Чтобы завершить уточнение понятия наследственно-
сти, нам следует коснуться проблемы субстанциальных
регуляторов, выполняющих особую роль в системах с
наследственностью. Для этого необходимо рассмотреть
еще один класс систем—стабильные системы (S^-си-
стемы).
Системы этого ряда постоянно встречаются в при-
роде, обществе и познавательной деятельности. Во мно-
гих случаях жесткая грань между ними, а также F и
iD-системами может быть проведена весьма условно,
тем не менее в абстракции они поддаются довольно
простому определению. Системный объект произволь-
ной природы является 5^-системой, если: 1) в зафик-
сированном временном интервале t\"'—ti'" число и со-
став всех выделенных в нем подсистем (компонентов) и
элементов остаются неизменными; 2) для всех уровней
разбиение объекта на подсистему и элементы зафикси-
ровано конечное число отношений, не меняющихся в
данном интервале времени по числу и составу; 3) как
следствие двух предыдущих пунктов, выделяемые со-
ответствующим способом в данном объекте структуры
также постоянны и неизменны по числу и составу. Эти
пункты имеют место с учетом общего определения си-
стем или системных объектов, принятого в данной ра-
боте.
Простейшим примером стабильной системы может
быть жилой дом, строительные детали которого (эле-
менты), жилые помещения, технические коммуникации
и другие конструкции (подсистемы) обладают неизмен-
ными метрическими характеристиками и для продол-
жительного интервала времени включены в постоян-
ную пространственную структуру. Важность выделения
соответствующих временных, а иногда и пространст-
22 См. Успенский Ф. И. История Византийской империи, т. 1,
Спб., 1913.
венных интервалов хорошо демонстрируется примером
сиботаксической структуры воды. В нормальных баро-
метрических и температурных условиях вода может
рассматриваться как жидкость, но в интервалах вре-
мени wl0~8 сек. и зоне диаметром порядка Ю-7 см при
низких температурах она обнаруживает свойства струк-
туры твердого тела. В то же время молекулы воды не-
зависимо от агрегатного состояния в физико-химиче-
ском и геометрическом смысле представляют собой бо-
лее или менее стабильные системы для всего временно-
го интервала своего существования.
Воспользовавшись определением 5^-систем, можно
ввести понятие субстанциального регулятора и уточ-
нить природу систем с наследственностью. Во многих
функционирующих и развивающихся системах сущест-
вуют в значительных временных интервалах стабиль-
ные подсистемы. В биологии, где изучение наследствен-
ности велось широким фронтом, было обнаружено, что
в клеточных ядрах имеется особый хромосомный аппа-
рат, обеспечивающий регуляцию передачи наследуемых
признаков. Благодаря открытию и последующему изу-
чению структуры и функций молекул ДНК было уста-
новлено, что эти стабильные молекулярные образования
хранят в неизменном виде на протяжении жизнедея-
тельности каждого организма информацию, регулиру-
ющую все основные функции организма и обеспечива-
ющую воспроизведение этих функций и соответствую-
щих физиологических структур у порождаемых им
других организмов данного вида. Таким образом ДНК,
является основным примером субстанциального ре-
гулятора, по аналогии с которым мы вправе рассчиты-
вать обнаружить подобные же регуляторы в самых раз-
личных системах с наследственностью, в том числе в
системах небиологических.
При этом эпитет «субстанциальный» подчеркивает,
что ^/-подсистемы, хранящие и передающие информа-
цию об эталонах, основных свойствах, функциях и струк-
турах, подлежащих воспроизведению в объектах-наслед-
никах, сами должны существовать в виде некоторых
субстанциальных структур, «вещество» которых, как
правило, должно быть однотипным с «веществом» си-
стем, содержащих данный субстанциальный регулятор.
Для биологических систем с их сложной молекулярно-
клеточной структурой субстанциальным регулятором