Сам Ганди, разумеется, не ощущал и решительно отрицал буржуазный характер своего учения. Лично он был бесконечно далек от своекорыстных, узкоклассовых интересов буржуазии. На последнем этапе своей жизни он все чаще выступал против рвавшихся к власти богатых классов. Опираясь на крестьянство, он вовлек в национально-освободительную борьбу широкие массы деревенской бедноты, чем объективно способствовал возникновению глубоко революционною фактора в политической жизни своей страны. В конечном счете он привел страну к желанной цели — политической независимости.
Позднее, после достижения победы, буржуазия отвернулась от лозунгов Ганди, — его глубокий демократизм оказался для нее ненужным балластом при создании индийского буржуазного государства. Разделение древней родины на два государства — Индию и Пакистан, спровоцированная империалистами индуоско-мусульманская резня (1946 — 1947), жестокий раскол и разложение в среде его сподвижников — все это объективно было крахом учения и мечтаний Ганди, его упования на моральное самосовершенствование личности как единственного средства социального переустройства общества. Но его беззаветная борьба за свободу индийского народа, его жизнь, полная мужества и самоотверженности, остаются примером для миллионов тружеников Востока, борющихся под новым знаменем за свое национальное и социальное освобождение.
Связь с Индией и интерес к ее народу Толстой сохранил до последних дней жизни. Он все с большим вниманием читал письма, приходившие из Индии, журналы, регулярно поступавшие в Ясную Поляну134, следил по газетам за событиями. У писателя появились новые корреспонденты, преимущественно простые люди, откликавшиеся на «Письмо к индусу», которое благодаря Ганди было издано массовым тиражом и дошло до народа. Многие индийцы, почувствовав в этой статье искренний интерес Толстого к их стране, спешили поделиться с ним мыслями о своей жизни, о том, что их волнует. Некоторые рассчитывали побудить русского писателя снова выступить против колониального режима в Индии и поэтому сообщали ему новые факты. Другие, ничего не спрашивая и не прося, просто выражали ему свое уважение. Такие письма, в частности, приходили к юбилеям писателя. Немало их было прислано к его последнему дню рождения — 28 августа (9 сентября) 1910 г. Вот одно из них:
«Графу Льву Толстому.
Милостивый государь, в знаменательный день Вашего рождения Вы, конечно, получите множество поздравительных писем, и, когда я пишу эти строки, я не уверен, что они удостоятся Вашего внимания. Поверьте мне, однако, что среди множества поздравляющих Вас людей редко кто будет столь же искренен, как Ваш покорный слуга.
Далеко-далеко, в городе, заброшенном в глубине Индии, читал я Ваши произведения и преклоняюсь перед Вашим гением... Храня благодарную память о многих поучительных мыслях, почерпнутых из Ваших книг, я посылаю Вам мои самые искренние поздравления. Прошу Вас верить, что в далекой Индии многие от всего сердца будут молиться своему богу, чтобы он даровал Вам еще много дней рождения, дорогой учитель и апостол простой жизни.
Остаюсь, дорогой и высокочтимый сэр, Вашим почитателем
Кхушал И. Шах, индийский студент» 135.
Толстому было, конечно, приятно и радостно получать подобные письма. В то время, когда из западных стран приходили порой пустые, бессодержательные послания, имевшие целью только заполучить автограф или фотоснимок знаменитого писателя, с Востока, в частности из Индии, приходили письма, за которыми угадывался пытливый интерес их авторов к большим духовным вопросам. Это различие Толстой отмечал неоднократно, отдавая преимущество корреспондентам с Востока.
Высоко ценя культуру индийского народа, Толстой, как и раньше, стремился в эти годы знакомить русских людей с историей Индии, с ее искусством и философией. 20 марта 1909 г. он обсуждал со своими помощниками план изданий «Посредника» на эту тему и в тот же день записал в дневнике: «Мы решили издать: 1) Очерк Индии, ее истории и теперешнего положения; 2) Легенда Кришны и 3) Изречения Кришны. Можно потом: 4) Изречения новейших Рамакришны и Вивекананды» (57, 40). Как уже говорилось, некоторые из этих книг и брошюр были подготовлены и изданы «Посредником».
Деятельность Толстого как пропагандиста индийской культуры была в эти годы широко известна и в России и за границей. К нему часто обращались люди, желавшие принять участие в этом деле, и всегда встречали помощь и поддержку. В мае 1909 г. педагог и библиотекарь Л. Б. Хавкина-Гамбургер прислала Толстому свой популярный очерк «Индия» (1907) и попросила высказать мнение о нем. 9 июля 1909 г. Толстой ответил ей: «Книга ваша об Индии мне очень понравилась. Думаю, что такого рода книги очень полезны. И потому желаю вам успеха в предпринятой вами работе» (80, 12). Этот доброжелательный отзыв поощрил скромную писательницу, и она выпустила новые популярные работы по индийской истории.
Той же весной к Толстому обратился с письмом, а затем и посетил его в Ясной Поляне известный русский знаток индийской культуры Н. О. Эйнгорн. Узнав, что Толстой хлопочет о переводе и издании в России памятников древнеиндийского эпоса, Эйнгорн указал ему ряд книг, которые, с его точки зрения, можно было бы перевести и издать массовым тиражом. Толстой внимательно ознакомился с приложенным перечнем и 2 апреля 1909 г. ответил Эйнгорну:
«Очень рад был получить ваше письмо... Тот предмет, который занимает вас, давно уже занимает меня и особенно в самое последнее время».
Рассказав о своем намерении издать для народа «дешевые, копеечные книжки» о восточных мудрецах, Толстой отметил:
«В последнее время появилось много индийских писателей, которые знакомят Европу с глубокой мудростью индусов. Получаю два индийских журнала и вчера только получил письмо молодого индуса, присылающего мне еще новое свое издание...» (79, 142 — 143).
В заключение писатель горячо одобрил желание Эйн-горна участвовать в издании для русской публики книг об Индии.
Особенно заботился Толстой в те годы о том, чтобы ознакомить с Индией русских детей, которым, как он считал, индийская поэзия и мудрость будут не только интересны, но и полезны. 17 мая 1909 г. он в виде опыта беседовал об Индии с крестьянскими детьми в Ясной Поляне, но, к его огорчению, ребята слушали невнимательно. Через два дня Лев Николаевич записал в дневнике: «Читал об Индии. Нужна история детям» (56, 195). Как уже упоминалось, в 1905 г. он писал для детей очерк «Будда», который в 1908 г. основательно переработал для нового издания детского «Круга чтения». Теперь Толстой думал о создании детской книги по истории Индии.
Писатель считал, что для ознакомления русских людей с индийской культурой необходимо не только издавать книги, но и читать публичные лекции, и немало хлопотал об их организации. Еще в августе 1903 г. он писал в Петербург В. В. Стасову и А. С. Суворину, прося их помочь некоему индийцу Нарайяну Кершау, который хотел читать лекции об Индии.
Зимой 1909 г. в Ясную Поляну приехала известная русская путешественница А. А. Корсини, побывавшая в Индии, и привезла с собой множество фотографий, сделанных ею там. О своей беседе с Толстым она рассказывает в письме, предназначавшемся для газеты «Русское слово»:
«Лев Николаевич пригласил меня к себе 22 февраля 1909 года, чтобы познакомиться с моими лекциями об Индии, так как он всегда очень интересовался этой страной. Хотя я несколько раз читала ему об Индии, но моя программа была настолько обширна, что Лев Николаевич набросал свою программу, выбрав из нее только то, что представляло для него интерес».
По словам А. А. Корсини, Лев Николаевич долго беседовал с ней, расспрашивал о жизни и быте индийцев, а также об отношении к ним англичан. Путешественница рассказала, что английские чиновники обращаются с индийцами грубо и даже позволяют себе стегать их плетью. Богатый англичанин, говорила она, никогда не сядет в поезде или в ресторане рядом с индийцем: это считается неприличным...
Толстой был тяжело удручен услышанным. Вместе с этим он был рад сообщениям о достижениях индийского народа в области литературы, искусства, ручных ремесел. Вечером Лев Николаевич пригласил живших поблизости яснополянских крестьян на лекцию А. А. Корсини и после Лекции вместе с ними просмотрел диапозитивы об Индии.
«Они ему очень понравились, — свидетельствует А. А. Корсини. — Он пожелал, чтобы ученики его школы присутствовали при последнем чтении, и очень обрадовался, что мои картины и чтение возбудили в них большой интерес»136.
Просмотрев фотографии и диапозитивы об Индии, Толстой сказал: «Очень интересный, в высокой степени интересный народ»137.
Толстой очень охотно беседовал с людьми, побывавшими в Индии. 19 июня 1910 г. он сообщал Софье Андреевне из села Кочеты, где он тогда гостил у дочери, что его посетил некий Владимир Николаевич Матвеев, который был в Индии и Персии. Особенно понравились писателю рассказы Матвеева о трудолюбии индийских крестьян.
Тем же летом Толстой разговаривал со своим соседом по имению, Ладыженским, прожившим много лет в странах Дальнего Востока, и его знакомым — русским консулом в Бомбее. Писатель жадно расспрашивал их об Индии и много спорил с Ладыженским о «психическом» учении йогов.
«Мне это не нужно, это туманно, неясно, и говорит о ненужной и недоступной человеку области», — заметил он, а когда Ладыженский попытался защитить это учение, возразил:
«Нет, психическая сила ни к чему: это — та же теософия»138.
Зато Толстой с интересом выслушал все, что рассказали ему гости о сельском хозяйстве Индии, о способах обработки земли, об урожаях на берегах Ганга, о нравах и обычаях индийских крестьян. Такие рассказы всякий раз убеждали его в том, что простые люди всего мира близки друг другу, имеют единые стремления и идеалы.
Толстой в эти годы много раз высказывал сожаление, что народы Индии, страдающие в тисках колониального гнета, слепо подчиняются поработителям.
«Если бы, — писал он в статье "О значении русской революции", — двести миллионов индусов не повиновались бы власти, требующей от них участия в насилиях, всегда связанных с убийством: не шли бы в солдаты, не давали бы податей на дело насилия, не льстились бы на предоставленные им насильниками отобранные от них же выгоды, не повиновались бы вводимым среди них английским законам, то не только пятьдесят тысяч англичан, но и все англичане вместе не могли бы поработить Индию, если бы даже индусов было не 200 миллионов, а одна тысяча» (36,339).
Писатель не уставал критиковать и осуждать английских правителей, поработивших эту страну.
6 августа 1909 г. Толстой прочел в «Русских ведомостях» статью об убийстве вице-короля Индии лорда Уилли Керзона. В этой связи он перечислил, какие злодеяния совершили англичане в Индии. Одним из тяжелейших преступлений британских властей он считал разрушение индийской крестьянской общины, привнесение в нее духа корысти и торгашества139.
До этого, в октябре 1908 г., после прочтения статьи об Индии Толстой с негодованием сказал:
«Что там делается!.. Как англичане мошенничают! Раньше была в войске одна десятая часть англичан, теперь — одна треть... Земля принадлежала индийским царькам, а теперь — английскому правительству. Ни один индус не имеет земли; должен за все платить англичанам»140.
В январе 1909 г., прочитав в газете «Новое время» статью о колониальной политике Англии, Толстой снова отметил:
«Я не знаю примера в истории, чтобы такой огромный народ, как индусы, был порабощен горстью людей чужого народа. Торговцы обделывают свои делишки и подчиняют себе народ, потом заводят войско, чтобы обеспечить порабощение»141.
Как уже говорилось, еще в дневниках 1906 г. Толстой отмечал моральное превосходство индийцев над их угнетателями: «Индусы покорены англичанами, а они свободнее англичан: они могут жить без англичан, а англичане не могут жить без них» (55, 234). В последние месяцы своей жизни писатель много раз высказывал уверенность, что день освобождения индийцев уже близок. Он предсказывал Индии и ее народу великую будущность.
Одним из первых, кто ознакомил своих соотечественников с русской литературой, в том числе с творчеством Толстого, был бенгалец из Калькутты Нишиканто Чоттопаддхьяя, учившийся в 1879 — 1881 гг. в Петербургском университете и отчисленный за участие в студенческих беспорядках. В 90-х годах, став видным литератором, он опубликовал на страницах «Джорнэл оф Азиатик сосайети оф Бенгал» («Журнал Азиатского общества Бенгалии») серию очерков о России, где с восхищением писал о гуманизме русской литературы. Другую серию статей он напечатал в разное время в литературных журналах «Шад-хона» и «Бхарати», которые редактировали молодой Ра-биндранат Тагор и его старший брат Двиджендранат Тагор142.
В конце 90-х годов в Индии появляется на языке та-мили первый перевод одного из народных рассказов Толстого — «Где любовь, там и бог». Об обстоятельствах его издания мы узнаем из письма, полученного Толстым из Пеллакоты (Южная Индия) от некоей Эллы М. Ридсдель.
«Решаюсь писать Вам, — читаем мы в этом письме, — чтобы просить Вас разрешить нашему Обществу миссионеров напечатать перевод на тамильский язык Вашего прелестного, трогательного рассказа "Где любовь, там и бог". Я — миссионерка Общества англиканской церкви и ежедневно хожу по домам бедных, необразованных индийских женщин. Часто я вижу среди них отчаяние и горе, потому что бог взял к себе детей или мужа...».
И далее о переводе:
«Перевод сделан на чистом и простом тамильском языке, который всем понятен. Рассказ был вручен почтенным и образованным индийцам, и они его одобрили. Но так как некоторые мелочи в нем совершенно непонятны необразованным женщинам этой тропической страны, мы решились изменить некоторые несущественные места. Например, вместо того, чтобы сказать: старик "счищает снег", мы говорим: "сгребает в кучи мусор". А вместо того чтобы угощать чаем, который очень редко пьют в этой стране, мы говорим, что Мартын предложил ему молока, и т. п. В нескольких местах мы кое-что выпустили и сократили».
В заключение переводчица пишет:
«Люди здесь так скованы кастовостью, являются такими рабами обычаев, что понятия, к которым они привыкли, могут восстановить их против прекрасной мысли вашего рассказа. Мы читали его некоторым индийским женщинам, и они слушали его в полном восхищении. Поэтому я и хотела бы знать, будете ли Вы так добры разрешить напечатать его с пометой: "Сокращенная переделка рассказа графа Толстого".
Знаю, что прошу многого, но знаю также, что Вы до сих пор не колебались ни перед чем, что могло бы помочь человечеству»143.
Ответ Толстого неизвестен, но можно не сомневаться, что он охотно разрешил перевод. Начиная с 1898 г. он беспрепятственно и безвозмездно всем разрешал переводить свои произведения на любые языки, лишь бы только не был искажен их основной смысл.
Первые переводы сочинений Толстого, кроме упомянутых выше изданий Ганди, вышли в Индии на языке бен-гали в первое десятилетие XX в. К ним относятся сборник «Рассказы Толстого» (1902), легенда «Сорок лет» (1903), статья «Исповедь» под названием «Сын правды» (1907), сборник статей под названием «Голос Толстого» (1909) и др.144.
К этому времени относится и появление первых статей и заметок о Толстом.
На смерть Толстого индийская печать откликнулась рядом некрологов, в которых подчеркивалось мировое значение его творчества и его выдающаяся роль как истинного друга Индии. «Индиан опинион» воспроизвел в номере от 26 ноября последнее письмо Толстого к Ганди и поместил большую статью, в которой мы читаем:
«О покойном графе Льве Толстом мы можем писать только с благоговением. Он был для нас больше, чем один из величайших людей своего времени. Мы прилагали усилия к тому, чтобы следовать его учению, насколько это возможно и насколько мы его понимали. Конец его земной жизни лишь подвел черту под той гуманной деятельностью, которую он начал так неподражаемо осуществлять».
И далее:
«Возможно, что письмо его к Ганди, которое мы воспроизводим на первой странице, было одно из последних, если не самым последним из того, что начертано его рукой. В нем он словно предчувствует свой конец. И то обстоятельство, что яснополянский мудрец рассматривал Транс-ваальскую битву как событие мирового значения, должно явиться для его индийских сторонников большой ноддерж-кой и доставить им горестное удовлетворение»145.
Теплые статьи о Толстом поместили и издания, выходившие в Индии. Журнал «Модерн ревю» (декабрь) писал:
«В лице графа Толстого покинула человечество одна из величайших личностей. Мы более не увидим его в телесной оболочке, но с течением времени его влияние несомненно еще усилится и его будут читать еще больше. Его романы трогают даже тех, кто не привык предаваться серьезным размышлениям. Однако все, кто заинтересован в прогрессе человечества, не могут не задуматься над тем, что им написано о мире и войне, о непротивлении и о философском анархизме».
Газета «Таймс оф Индиа» поместила прочувствованный очерк «Русский из русских». Газета «Хинду» объяснила преследования в царской России «одного из величайших мыслителей и писателей эпохи» его убеждениями, враждебными «самодовольному Западу». «Смерть, — писала газета, — увела одного из тех людей, значение которых огромно не только в масштабе своей страны, но и во всем мире». Газета «Хинду лидер» посвятила некролог Толстому — борцу против казенной церкви. Газета с удовлетворением отметила глубокую принципиальность и непримиримость русского писателя по отношению к русской самодержавной и церковной реакции. «Он умер непримиренным с церковью», — констатировала она.
Большую статью о Толстом опубликовал ежемесячник «Пробаши», редактируемый Тагором. В ней отмечался выдающийся вклад русского писателя в мировую литературу.
В последующие десятилетия, особенно после того как Ганди вернулся в Индию, сочинения Толстого начинают занимать на индийской книжной полке видное место. Все чаще наряду с английскими изданиями они появляются и на индийских языках.
В 20-е годы на языке хинди выходят: «Воспоминания» под названием «Автобиография Толстого» (1922), трактат «Рабство нашего времени» («Рабство», 1923), сборник «Заветы Толстого» (1923), «Власть тьмы» («Мрак и свет», 1925), сокращенный вариант «Анны Карениной» («Муки любви», 1926), статья «Об отношениях между полами» («Женщина и мужчина», 1927), сборник «Рассказы Толстого» (1929) и др. Часть этих произведений появляется и на языках бенгали и гуджарати.
В 30 — 40-х годах круг издаваемых сочинений Толстого, как и круг языков, на которые они переводятся, значительно расширяется. В частности, к этому времени относятся издание на хинди «Войны и мира» (в переводе Р. Аг-равала), «Анны Карениной» (под названием «Анна», в переводе X. Пандея), «Воскресения» (под названием «Второе рождение», в переводе Р. Агравала), повести «Казаки» (в переводе А. Ваджартхи), «Крейцеровой сонаты», «Севастопольских рассказов» и других произведений. В это время появляются и переводы на английский и хинди известных книг Роллана и Цвейга о Толстом, биографических трудов П. И. Бирюкова и Э. Моода, воспоминаний Горького и других подобных изданий. Однако, как отмечают индийские писатели, качество всех этих переводов оставляет желать много лучшего.
Наряду с новыми переводами (главным образом с английского языка), большое распространение получают и сокращенные издания, переделки и пересказы, рассчитанные на неподготовленного читателя.
Наиболее квалифицированные переделки произведений Толстого принадлежат выдающемуся индийскому писателю Премчанду. Он перевел и переработал 20 рассказов и составил из них сборник, изданный в Калькутте в 1924 г. под названием «Рассказы Толстого»146. В сборник вошли следующие произведения: «Бог правду видит, да не скоро скажет», «Кавказский пленник», «Охота пуще неволи», «Чем люди живы», «Упустишь огонь — не потушишь», «Два старика», «Где любовь, там и бог», «Сказка об Иване-дураке и его двух братьях», «Девчонки умнее стариков», «Ильяс», «Как чертенок краюшку выкупал», «Много ли человеку земли нужно», «Зерно с куриное яйцо», «Крестник», «Кающийся грешник», «Суратская кофейная», «Дорого стоит», «Ассирийский царь Ассархадон», «Труд, смерть и болезнь», «Три вопроса», т. е. почти все народные рассказы, созданные Толстым в 80-х и 90-х годах.
Так как Премчанд предназначал свои издания для простонародного читателя, он, сам того не подозревая, придерживался тех же принципов, каким следовал Толстой при обработке произведений индийского эпоса. Об этом свидетельствуют, в частности, новые названия рассказов, которыми он заменил толстовские. Изменены, например, названия, которые являются специфически русскими пословицами: вместо «Бог правду видит, да не скоро скажет» — «Милосердный»; вместо «Упустишь огонь — не потушишь» — «От одной искры дом загорается»; вместо «Охота пуще неволи» — «Охота на медведя». Заменены индийскими многие русские имена (например, вместо «Иван-дурак» — «Сумант-дурак») и географические обозначения (вместо «Кавказский пленник» — «Раджпут-пленник»). Наконец, некоторые рассказы получили индийские названия, выражающие их мораль, главную мысль. Так, непонятное индийцам название «Ильяс» — башкирское имя — заменено морализующим заголовком в духе Толстого — «Счастье в лишении».
Заслуживают специального изучения приемы, которыми пользовался Премчанд при переводах и переделках произведений Толстого. Как указывает акад. А. П. Баранников, Премчанд не переводил русский текст, а своеобразно пересказывал его, создавая норой новые рассказы и приближая их к уровню восприятия простого индийского читателя. Так, в его переделках рассказов Толстого бытуют не русские, а индийские персонажи: крестьяне живут в индийских деревнях, носят индийскую одежду, едят индийскую пищу, пашут не на лошадях, как в России, а на быках и буйволах. Во сне им являются не русские ангелы, а индийские брамины, которые проповедуют не евангелие, а догматы индуизма. Действие всех рассказов перенесено в Индию и происходит в знакомой ее читателям обстановке.
А. П. Баранников анализирует рассказ Премчанда «В любви бог», являющийся переделкой известного рассказа Толстого «Где любовь, там и бог». Сюжет, фабула и авторский вывод сохранены, но действие перенесено в семью торговца, а не сапожника, как это описано у Толстого, ибо по индийским понятиям появление ангела невозможно в доме сапожника — человека низкого происхождения. В таком же духе изменены и многие другие детали рассказа. К примеру, у Толстого сапожник Авдеич работал «прочно, товар ставил хороший, лишнего не брал и слово держал». У Премчанда торговец Мурат «никогда не обвешивал ни на один дхел147 и не продавал коровьего масла, смешанного с растительным. Если товар был нехорош, то откровенно говорил об этом покупателю, не вводил в обман». Авдеич у Толстого читает евангелие и ждет Христа, Мурат у Премчанда читает «Рамаяну» и ожидает Кришначандру.
Подобным образом изменены имена, детали и названия других рассказов Толстого. Приближенные к восприятию индийского крестьянина, они, однако, не утратили ни богатства содержания, ни художественной убедительности. Мысль русского писателя и образный строй его произведений почти всюду полностью сохранены148.
С образованием Индийской республики и по мере укрепления дружественных отношений между СССР и Индией переводов произведений русской литературы, и в частности Толстого, стало выходить все больше и больше, и наконец издание их приняло массовый характер. Сейчас произведения Толстого выходят почти на всех языках страны большими тиражами.
По имеющимся данным, к 1970 г. на языке хинди изданы: «Война и мир» (пять раз), «Анна Каренина» (четыре раза). Пятнадцать раз переводились повести и рассказы Толстого. Массовыми тиражами выходят произведения для детей, сборники публицистических работ и дневники писателя.
На языке гуджарати: «Война и мир» (дважды), «Анна Каренина» (трижды), «Воскресение» (дважды), «Власть тьмы», «Крейцерова соната», «Смерть Ивана Ильича», «Хозяин и работник», «Семейное счастье» и несколько сборников рассказов.
На бенгальский язык переведены: «Война и мир» (первые два тома), «Анна Каренина» (три раза), «Воскресение» (три раза), ранняя трилогия, «Севастопольские рассказы», «Казаки», «Смерть Ивана Ильича» (два раза), «Крейцерова соната», «Хаджи Мурат» (два раза), «Семейное счастье» и др. Кроме того, выпущено 15 сборников рассказов Толстого.
На языке малаялам: «Война и мир» (дважды), «Анна Каренина» (дважды), «Воскресение», «Власть тьмы» (дважды), «Семейное счастье» (дважды), «Казаки», «Смерть Ивана Ильича», «Крейцерова соната» и шесть сборников рассказов и сказок. Кроме того, изданы статьи «Рабство нашего времени», «Исповедь», «Об отношениях между полами» и другие публицистические произведения Толстого.
Еще больше произведений выпущено на тамильском языке. Роман «Война и мир» вышел в Мадрасе в семи изданиях, «Анна Каренина» — трижды, роман «Воскресение» — четыре раза. Отдельными книгами выпущены в свет ранняя трилогия, «Семейное счастье», «Власть тьмы». Восемь раз увидели свет сборники рассказов Толстого.
На языке телугу вышли в свет все романы Толстого, «Анна Каренина» и «Воскресение» — дважды, а также пьесы «Власть тьмы» (дважды), «Плоды просвещения», «Живой труп», повести «Казаки», «Семейное счастье», «Крейцерова соната» и шесть сборников рассказов и сказок.
В несколько меньшем объеме сочинения Толстого выходят на других языках Индии, но и здесь достигнут большой прогресс. Так, на пенджаби переведены «Воскресение», «Отец Сергий» и некоторые народные рассказы. На урду вышел в свет роман «Анна Каренина» и сборник избранных рассказов. На языке маратхи существует сокращенный перевод «Воскресения», полный перевод «Крейцеровой сонаты», «Сказки об Иване-дураке», рассказа «Чем люди живы» и несколько сборников детских рассказов. На языке каннада изданы «Детство, отрочество и юность», «Семейное счастье», сборник избранных рассказов.
В последние годы переводы Толстого стали чаще делаться непосредственно с русского языка, но общий уровень их мастерства еще весьма невысок. Об этом говорил, например, индийский литературовед Шивдан Сингх Чау-хан в речи, произнесенной в Москве на заседании, посвященном пятидесятилетию со дня смерти Л. Н. Толстого149. В последние годы заботу о высоком качестве переводов Толстого взяла на себя Всеиндийская литературная академия, и можно надеяться, что их художественный уровень значительно повысится.
Серьезного анализа заслуживает выходящая в Индии литература о Толстом.
Большое место в индийской «толстовиане» занимают биографические труды. Первая работа на эту тему, как мы уже сказали, принадлежала перу Махатмы Ганди. В последующие годы биографий Толстого появлялось все больше и больше. Так, уже в 1912 г. в Калькутте вышла на языке бенгали книга С. Датта «Великий Толстой». В 1917 г. в Лакхнау увидело свет на языке урду «Жизнеописание графа Толстого и его мысли», составленное Джанабом Бабу Шиви. Позднее, в 1924 г., на языке бенгали появилась биография, написанная Д. Мукхопадхайя, а в 1929 г. — книга о Толстом К. Вандьяпадхайя. Ими же были изданы первые книги о Толстом для детей.
Биографии Толстого вышли и на языке хинди. Таковы, например, одновременно появившиеся в 1954 г. книги В. Рая и Г. Рандейя, имеющие одинаковое название: «Махатма Толстой».
На языке маратхи биография Толстого вышла в 1919 — 1922 гг. в пяти выпусках. На этом же языке была опубликована в 1933 г. книга Н. Бхаурава «Русский Ганди».
На языке малаялам существуют две книги о Толстом: Б. Пилаи (1949) и М. Сатьелая (1955).
На языке телугу известна биография, написанная
М. Рамамоханрао. Существуют книги о Толстом и на других языках Индии.
Источники большинства этих работ — изданная в Англии биография Толстого, написанная Эйльмером Моодом, известный четырехтомный биографический труд П. И. Бирюкова и знаменитая книга Ромена Роллана «Жизнь Толстого». В позднейших индийских изданиях использованы также работы советских исследователей — Н. Н. Гусева, Н. К. Гудзия, В. Ф. Булгакова, В. Б. Шкловского и др.
Ряд трудов, как отмечено выше, посвящен в Индии теме «Толстой и Ганди». В большинстве своем они содержат изложение взаимоотношений обоих мыслителей и сравнительный анализ их мировоззрений.
Работ, посвященных анализу писательского мастерства Толстого, в Индии пока весьма немного. В свое время лучшими из них акад. Баранников считал серию «Литературные беседы» Хасана Шахида Сахрварди, опубликованную в журнале «Урду» в 1925 — 1926 гг. Индийский исследователь высоко оценил творчество Толстого и его роль в мировой литературе. Пушкин, Тургенев, Толстой и Достоевский стоят, по его мнению, «во главе той великой плеяды писателей, благодаря которой в настоящее время литература на русском языке считается самой сильной и самой чистой из всех литератур»150.
В этом же журнале в 1935 г. появилось и другое серьезное исследование о Толстом — статья проф. Мухаммеда Муджиба, в которой анализировался творческий путь художника в связи с историей России пореформенного периода.
Из работ последующих лет лучшими считаются статьи крупных индийских писателей — Премчанда, Кришана Чандара, Али Сардара Джафри, Ахмада Надима Касми, Саджада Захира, Гопала Халдара, литературоведа Шив-дана Сингха Чаухана и др. (их высказывания о Толстом приводятся ниже). Образцом тонкого литературоведческого анализа является исследование писателя Мулк Радж Ананда о «Войне и мире»151.