МОРДОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ИМ. Н. П. ОГАРЕВА»
Факультет филологический
Кафедра русской и зарубежной литературы
«ФАНТАСТИКА В ТВОРЧЕСТВЕ В. Я. БРЮСОВА»
Автор курсовой работы А. В. Вилкова
Обозначение курсовой работы КР–02069964–45.03.01–01–19
Направление 45.03.01 Филология
Руководитель работы А. Б. Танасейчук
Оценка______
Саранск
ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ
ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ
«НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ
МОРДОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ИМ. Н. П. ОГАРЕВА»
Факультет филологический
Кафедра русской и зарубежной литературы
ЗАДАНИЕ НА КУРСОВУЮ РАБОТУ
Студентка А. В. Вилкова
1 Тема Фантастика в творчестве В. Я. Брюсова
2 Срок представления работы к защите
3 Исходные данные для научного исследования: научная литература по теме исследования.
4 Содержание курсовой работы
4.1 Введение.
4.2 Художественное своеобразие творчества В. Брюсова.
4.3 «Научная» поэзия Брюсова.
4.4 Фантастика в прозе Брюсова.
4.5 Роман Брюсова «Огненный ангел». Оккультизм и спиритизм.
4.6 Заключение
4.7 Список использованных источников
Руководитель работы______________________________А. Б. Танасейчук
Задание принял к исполнению ________________________ А. В. Вилкова
РЕФЕРАТ
Курсовая работа содержит 29 страниц, 26 использованных источников.
Объект исследования - тема фантастики в творчестве Брюсова.
Методы исследования -описательный метод, сравнительно-сопоставительный метод, метод компонентного анализа, статистический метод.
Полученные результаты - проанализирована научная литература по рассматриваемой проблеме; представлена общая характеристика
Степень внедрения - частичная (на научной конференции).
Объем и структура работы. Курсовая работа состоит из введения, семи глав, заключения, списка использованных источников.
Область применения - учебный процесс
Содержание
1. ВВЕДЕНИЕ стр. 5
2. Художественное своеобразие творчества В. Брюсова. стр. 8
2. §1.«Научная» поэзия Брюсова. стр. 10
2. §2. Фантастика в прозе Брюсова. стр. 11
3. Роман Брюсова «Огненный ангел». Оккультизм и спиритизм. стр. 16
3.§1. Роман «Огненный ангел» в контексте мистического реализма. стр. 17
3. §2. Проблема колдовства, магический круг в романе
«Огненный ангел». стр.22
3. §3. «Огненный ангел» в оценке литературной критики. стр. 24
4. ЗАКЛЮЧЕНИЕ стр. 25
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ стр. 28
ВВЕДЕНИЕ
Хочу всего, без грани и без меры…
Мы жаждем гнуть орбитные кривые,
Земле дав новый поворот.
<….… ……………………………………>
Царям над жизнью, нам, селить просторы
Иных миров, иных планет!
В. Брюсов
Валерий Яковлевич Брюсов — выдающаяся фигура среди деятелей культуры Серебряного века. Брюсова можно назвать литератором-универсалом. Человек исключительно энергичный и волевой, Брюсов обладал колоссальной работоспособностью и великой широтой своих интересов.
Современников поражали эрудиция и всесторонняя образованность Брюсова.
М. Горький назвал его «самым культурным писателем на Руси». То, что в мировоззрении Брюсова утвердился космизм как особый подход и взгляд на те или иные явления, это не удивительно. Брюсов был не только уникально талантливой, но и весьма противоречивой личностью. Это было обусловлено как особенностями его души, так и тем духом времени, в котором он жил. Брожение и метания духа, поиски чего-то нового, небывалого и отрицание старого, жажда выхода за пределы привычных устоев жизни и прикасания к мировым тайнам, предчувствие кардинальных перемен и грядущих катастроф, устремленность к будущему, — все это нашло отражение в жизни и творчестве Брюсова.
«Фанатиком, жрецом, священнослужителем искусства прошел Брюсов сквозь жизнь, и в этом одном была его органическая сущность», — такую характеристику дала Н. Петровская, пережившая бурный любовный роман с ним.
Соратники Брюсова по «Весам» любили его называть магом и окружали его личность таинственностью. Брюсову будто бы были ведомы какие-то великие тайны творчества и жизни. И сам он любил казаться загадочным.
Трезвый и деловитый в повседневной жизни, Брюсов, кажется, хотел навести порядок и на потусторонний мир. Мне, признаюсь, его занятия оккультизмом никогда не представлялись серьезными и значительными. А между тем иные его современники воистину были причастны какому-то своеобразному и странному опыту, чувствовали бытие не так, как большинство.
Брюсов-фантаст шел «с веком наравне», ставил в своих произведениях актуальные естественнонаучные и социальные проблемы. Он раньше многих обратил внимание на внутреннюю связь научно-технического прогресса с социальной жизнью и с тревогой заговорил об опасности механизированной цивилизации, которая выбрасывает за борт гуманизм и демократию.
Валерий Яковлевич оказал колоссальное влияние на своих последователей, выступая в роли учителя для учеников, которые в своем творчестве старались подражать манере мэтра. И если для критиков он слыл тщеславным, то коллеги по цеху считали Брюсова путеводной звездой, жрецом культуры. К таким относятся не только символисты, но и акмеисты (например, Николай Гумилев, Михаил Зенкевич, Осип Мандельштам), а также футуристы (Вадим Шершеневич и Борис Пастернак).
Творчество В. Брюсова представляет несомненный интерес не только для филологической, но и для исторической науки. В 20-х гг. прошлого столетия С. Шервинским было подмечено, что «историзм – это стихия Брюсова. И на деле Брюсов – не только поэт, но и историк.
Валерий Яковлевич Брюсов – знаменитый русский деятель литературы и науки XIX – XX столетия. Среди множеств его талантов наиболее значительным был поэтический. Стиль произведений Брюсова отличается яркой художественной индивидуальностью и отображает социальную сущность автора.
Важную роль Брюсов сыграл в становлении русского символизма. Это направление в литературе он именовал поэзией намеков. Символизм изначально не был однородным течением. Валерий Брюсов принадлежал к «старшим символистам». Они воспринимали символизм исключительно в качестве литературной школы. Брюсов и его последователи старались ограничить новое течение рамками литературы и придерживались принципа «искусство ради искусства».
Проблематику произведений автора можно условно разделить на две сферы: историко-культурную и общественно-гражданскую. Брюсов анализировал проблемы его современности, живо откликался на актуальные события.
В отличие от многих поэтов серебряного века, восхвалявших красоту села, величие природы, Брюсов сделал объектом своего творчества город. Таким образом став первым поэтом-урбанистом того времени. В его произведениях образ города многолик – он и красив, и страшен. Поэт любуется «священным сумраком» улиц, одновременно понимая, что именно там часто случаются преступления. Образ города неотделим от сущности самого автора, для которого трагедии часто превращались в фарс.
Брюсов многого ожидал от XX столетия. Ему казалось, что это будет совершенно новая эпоха, и новые люди переосмыслят ошибки прошлого. Поэтому так часто в своих произведения поэт обращается к людям грядущего.
В произведениях автора о революции чувствуется высокий жизнеутверждающий пафос. Он прославляет силу духа обычного человека-труженика, верит, что революция изменит общество. Кроме оригинального творчества Брюсов знаменит профессиональными переводами. Знание наиболее распространенных языков мира позволяло ему делать художественные переводы лучших произведений других знаменитых авторов.
Брюсов удачно сочетал в себе дар художника и дух ученого. Его рациональный ум постоянно искал «ключи» к сокровенным тайнам чувств людей. Поэта интересовали причины появления новых направлений в искусстве, их развитие. Будучи неординарной личностью Брюсов внес весомый вклад в русскую литературу. Он в числе тех, кто создавал эпоху «серебряного века» - эпоху блистательной русской литературы, которая удивляла разнообразием новых форм, глубиной идей.
Постигая сегодня Брюсова, можно на каждом шагу открывать новое и непривычное для себя. С человеком, который раскрывается в своём творчестве, не всегда можно согласиться, легко замечается внутренняя противоречивость, свойственная поэту. И грандиозные замыслы поэта, одолевавшие Брюсова, вызывают скорее недоумение.
Не идейные позиции и не формальные изыскания и достижения определяют место Брюсова в русской поэзии. Для многих он является, прежде всего, автором замечательных стихов - строгих, благородно-торжественных, порой даже риторичных, поэтом, принесшим в русскую поэзию способность придать своей теме сюжетность и законченность на небольшом пространстве стихотворения.
Творчество В.Брюсова в наше время вызывает огромный интерес читателей и побуждает к философским размышлениям. Проза Брюсова необычайно противоречива и многогранна, прийти к какому-то строго определённому выводу, изучая ее, нельзя. Произведения Брюсова не могут оставить равнодушным никого. Можно любить или ненавидеть его лирику, но любое произведение, без сомнения, оставляет впечатления и даёт возможность для развития собственного мнения.
«Возможны ли вообще межпланетные сношения? — писал Брюсов. Во всяком случае в них, в идее, нет ничего, противоречащего данным науки.
Может быть, "путешествия" с Земли на другую планету маловероятны в силу того, что потребовали бы слишком много времени (что создает слишком много технических затруднений: необходимость везти огромный запас кислорода, пищи, воды). Зато беспроволочный телеграф открывает широкие перспективы для "переговоров". Если бы человечество, вместо войн, посвятило свои силы такому делу, может быть, приемниками исключительной силы нам уже удалось бы уловить "сигналы" иных миров. Что до сих пор в этом направлении нами сделано так мало, — ставит нас на низкую ступень развития среди обитателей вселенной. Впрочем, и жители других планет до сих пор не сумели определенным образом заявить о себе — Земле: это, до некоторой степени, оправдывает нас». Этот отрывок, свидетельствуя о направлении интересов Брюсова, дает представление и о самом стиле брюсовского мышления, не имеющего аналогий среди поэтов его круга.
2.
Пламенное сердце патриота, многогранный интеллект, которому по плечу «груз веков», «книг, статуй, гор, огромных городов и цифр, и формул — груз, вселенной равный»…Поэт, романист, драматург, критик, переводчик, редактор-комментатор, исследователь стиха, историк и теоретик литературы, профессор МГУ — таким остался Брюсов в памяти благодарных потомков. Казалось бы, что еще можно добавить к исчерпывающим характеристикам, собранным дотошными исследователями грандиозного брюсовского наследия?
Выступив в литературе в конце прошлого века, Брюсов быстро занял главенствующее место среди писателей- декадентов, составивших тогда особое течение, особую школу символизма. В стане символистов были по-своему крупные, даже блестящие писатели: Бальмонт, Блок, Белый, Федор Сологуб, Иннокентий Анненский, Вячеслав Иванов. Но для всей московской школы символистов Брюсов долго был вождем, "метром". Брюсов открыл и проложил в литературе немало новых путей и троп, он обладал исключительной энергией и волей, большим организаторским даром. К 1903 году, когда у Брюсова вышла в свет замечательная книга стихов "Urbi et orbi" ("Городу и миру"), его авторитет среди поэтов был столь высоким, что Александр Блок, бывший на семь лет моложе Брюсова, писал ему в ту пору: "Быть рядом с Вами я не надеюсь никогда..."
Как это не парадоксально, но, будучи лидером символистов, многими гранями своей натуры Брюсов был им чужд, и с течением лет это становилось все очевиднее. Символисты стремились к тому, чтобы за их книгами открывался невидимый взору, "потусторонний" мир, их стихи были полны недосказанностей и намеков, поэт, по мнению этих людей, являлся как бы священнослужителем, теургом, магом. Это были идеалистические установки, безусловная мистика. А поэтическое мышление Брюсова в основе своей носило конкретный, реалистический характер. Он настаивал на том, что символизм - только искусство, не более. Впоследствии Брюсов вспоминал о жестоких спорах со своим коллегам, распекавшими его за "реализм в символизме", за "позитивизм в идеализме".
В те годы, когда Брюсов начинал писать и печататься, русская поэзия переживала полосу застоя и безвременья. Ее богатые гуманистические и общественные традиции заглохли, высокое мастерство упало, сильные поэтические фигуры на литературном горизонте не появлялись. Ученик одной из московских гимназий, затем студент-историк Московского университета, Бриков решает примкнуть к уже дававшему себя знать тогда декадентско- буржуазному "новому искусству" и подпадает под его во многом тлетворные чары. Правда, "новые поэты" начала двадцатого века освежали русский стих, обогащая его формы, ритмику, словарь, краски, прививали новое поэтическое зрение. Но вместе с этим декадентское искусство несло с собой крайний индивидуализм, отрешенность от земной, социальной действительности, тягу к бесплотной, анемичной, усыпляющей "мечте". Эти сумеречные, болезненные веяния наложили свою печать на многие страницы брюсовской поэзии.
Величав и торжествен строй поэзии Брюсова. Поэтом "бронзы и мрамора" назвал Брюсова один его современник. Своеобразным художественным открытием Брюсова были стихи о городе. Брюсов явился в русской литературе, в сущности, первым поэтом-урбанистом. Именно он ввел в нашу поэзию образ современного большого города с его людскими толпами, криками газетчиков, автомобилями и огнями реклам. Поэт влюблен в этот город, - он видит в нем то жаркое горнило, в котором куется будущее Земли.
Брюсову было присуще стремление объять в своем творчестве все времена и все страны. Он создаем огромный цикл историко- мифологических баллад, где, проявляя редкостную эрудицию, рисует образы восточной, эллинской, римской, скандинавской древности. Поэта привлекают не только такие "властительные тени", "любимцы веков", как Александр Македонский, Юлий Цезарь или Наполеон, не только овеянные славой воители или мореходы. Нет, он воспевает и безвестных строителей римских дорог ("На форуме"), и безымянного египетского раба, жалкого и униженного, но несущего в себе гордое сознание творца, созидателя вечных пирамид.
Начитанность и эрудиция поэта, острая его память вызывали почтительное удивление у всех, кто с ним сталкивался. Многогранность его интересов была поразительна. О работоспособности Брюсова можно судить хотя бы по тому, что, прожив всего пятьдесят с небольшим лет, он выпустил восемьдесят своих книг. Если бы издать полное собрание сочинений Брюсова, оно составило бы несколько десятков томов. Валерий Брюсов писал не только стихи и поэмы, но и драмы, и прозу. Его повести и исторические романы, в частности "Огненный ангел" - из жизни Германии XVI века - и "Алтарь победы", посвященный быту Римской империи IV века, не утратили своей художественной ценности и поныне. Знаток языков, Брюсов много переводил - в особенности любимых им латинских и французских поэтов, знаменитого фламандца Верхарна. Он создал целую антологию армянской поэзии в русских переводах, за что в 1923 году был удостоен звания народного поэта Армении. Он усердно занимался изучением творчества Пушнина, Тютчева, Баратынского к других деятелей литературы, оставив глубокие работы о них. История культуры античного мира я эпохи Возрождения, время Пушкина в России. философия древних и новая философия, наконец, средневековые оккультные науки - все это входило в круг интересов Брюсова. Недаром один биограф поэта назвал его Русским Фаустом. Страсть Брюсова к знаниям была неукротима. "Боже мой! Боже мой! - писал он в дневнике, перечислив все области наук, которые знал п которыми хотел бы овладеть. - Если бы мне жить сто жизней - они не насытили бы всей жажды познания, которая сжигает меня!"
2. § 1.
В конце XIX – начале XX вв. в кругах литераторов и поэтов все больше и больше звучала тема поиска братьев по разуму. Вера в то, что где-то там в бескрайних просторах вселенной есть другие цивилизации, похожие на нашу, вдохновляла и Валерия Яковлевича Брюсова.
Являясь одним из главных представителей символизма, В.Я. Брюсов еще на заре своего творческого пути, обращаясь к ученым, заявил: «Я буду соратником ваших космических споров».
Свое обещание Брюсов реализовал в ряде «научных» стихотворений. Наиболее известное из них «Мир электрона»:
Быть может, эти электроны
Миры, где пять материков…
Их меры малы, но все та же
Их бесконечность, как и здесь.
Поэтическим откликом на идеи многомерных геометрий Лобачевского и Римана явилось брюсовское стихотворение «Мир N измерений», где поэт пытался дополнить сухие математические выводы фантастическими домыслами о населении иных измерений.
Но живут, живут в измереньях
Вихри волн, циклоны мысли, те,
Кем смешны мы с нашим детским зреньем,
С нашим шагом по одной черте!
Наши солнца, звезды, все в пространстве,
Вся безграничность, где и свет бескрыл,
Лишь фестон в том праздничном убранстве,
Чем их мир свой гордый облик скрыл.
В 1895-1899г. В.Я. Брюсов трудился над сравнительно небольшим произведением — романом «Гора Звезды». Он задумывался как приключенческий с элементами мистики и фантастики. Рукопись романа «Гора Звезды» осталась в столе (он был впервые опубликован в 1975 г.). Вместо него Брюсов опубликовал другие строки, вполне вписывавшиеся в стереотип, формировавшийся усилиями тогдашней интеллигенцией:
Я жду, что наконец увижу шар блестящий,
Как точка малая, затерянный в огнях,
Путем намеченным к иной земле летящий,
Чтоб братство воссоздать в разрозненных мирах.
Когда человечество впервые проникло в космос, то написанные 40–50 лет назад стихи Брюсова гораздо в большей степени, чем поэтические отклики иных наших современников, оказались адекватны чувствам и мыслям, обуревавшим современное человечество. Наперекор страданиям и гибели утверждает он величие Человека, мысль и дело которого не знают преград. И в стихах поэта, сжигаемого ненасытной страстью к познанию мира, к творчеству, жизни — один из несомненных истоков нашего сегодняшнего движения:
Над поколением пропела
Свой вызов пламенная медь,
Давая знак, что косность тела
Нам должно волей одолеть.
Наш век вновь в Дедала поверил,
Его суровый лик вознес
И мертвым циркулем измерил
Возможность невозможных грез.
...Пусть торжествуя, вихрь могучий
Взрезают крылья корабля,
А там, внизу, в прорывах тучи,
Синеет и скользит Земля.
2. § 2.
Полностью отдав себя литературе, Брюсов самый высочайший пиетет испытывал к науке. Отсюда его неизбывный интерес к фантастике, как к некоей попытке познать непознаваемое. Он постоянно пробовал себя в фантастике.
Писатель-фантаст. Вот штрих, который сейчас можно присовокупить к литературному портрету Валерия Брюсова. В архивном фонде Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина хранятся неопубликованные рукописи В. Брюсова «Восстание машин» и «Первая междупланетная экспедиция». А предлагаемая сегодня первая публикация не просто научно-фантастический рассказ. Это горькая ирония советского человека, который видит, сколь безрассудно тратятся лучшие силы и средства талантливых ученых в условиях буржуазного строя. Это едкая насмешка ученого-материалиста над бесплодными потугами буржуазных философов, пытающихся протащить под флагом позитивизма всякую оккультную чертовщину. В самом деле, от «воссоздания» мифического апостола по материалам его евангельской «биографии» — один шаг до спиритизма, который в те годы, когда Брюсов писал свой рассказ, пьяным угаром охватил головы неврастеничной интеллигенции, спасавшейся в омуте мракобесия от грохота войн и революций. Сатира В. Брюсова не потеряла своей актуальности и в наши дни.
Самым крупным произведениям этого жанра стал роман «Гора Звезды», над которым автор работал с 1895 по 1899 год. Опубликован роман был лишь в 1975 году в «молодогвардейском» сборнике «Фантастика». Основная нить сюжета состоит в том, что еще в XIII веке нашей эры на Землю, оказывается, прибыли марсиане и создали в Центральной Африке свое замкнутое государство.
Роман этот написан в стиле, характерном для приключенческой литературы того времени. («У этих записок могла бы быть цель: предостеречь других, подобных мне. Но, вероятно, они никогда не найдут читателя. Пишу их соком на листьях, пишу в дебрях Африки, далеко от последних следов просвещения, под шалашом бечуана, слушая немолчный грохот Мози-оа-Тунья. О, великий водопад!») Где-то в центре Африканского континента за Проклятой пустыней герой находит поселение выходцев с Марса – лэтеев – и попадает к ним в плен. Несмотря на «ученический» характер романа и на множество заимствований «из Хаггарта», (например, дочь правителя, полюбившая героя), «Гора Звезды» привлекает резким осуждением деспотии и прославлением освободительного восстания.
Написанный в самом конце XIX века, он, как это ни но странно, очень напоминает подробно расписанную компьютерную игру. В нем существует несколько уровней, которые надо пройти читателю — от раба до высших жрецов. Этот путь герой и проходит. И следует признать, что ощущение загадочности и интереса не покидает читателя на всем протяжении романа. Напряжение возникает сразу, как только герой решается пересечь пустыню, стремясь к странному городу. «…Мне начинало казаться, что жизнь моя тесно связана с этой Горой, что я должен, должен и против воли идти к ней. И я шел. Временами бежал. Сбивался с пути. Опять находил его, падал, вставал и шел снова.»
Игра, естественно, начинается с самого нижнего уровня. «…По узким спиралям спустились мы куда-то вниз, и на меня повеяло сыростью погреба или могилы. Наконец меня бросили на каменный пол во мраке подземной темницы, и я остался один.»
Разумеется, столь глубоко любимый Брюсовым Эдгар По чувствуется в странных, порою мистических загадках романа, тем не менее «Гора звезды» это действительно научно-фантастический роман. Что с того, что главный герой не вызывает симпатии. Мало ли каким может быть герой такого романа? Врет он ужасно много, всегда, по любому поводу. Врет очень изощренно. Всех других героев (и читателей) он ставит в тупик своим враньем. Только в конце несколько раскаивается, но поздно, поздно. Гора звезды гибнет, как гибнут и высшие жрецы и восставшие рабы с их поистине вечно рабским взглядом на мир. «…Наш царь Гуаро, — говорит один из рабов, — возьмет себе в жены царицу, мы все выберем себе жен среди всех этих женщин, и затем начнется на Горе новая жизнь. Так решил народ».
К сожалению, подобные решения народа никогда не приводят к добру.
И здесь, посреди выжженной пустыни, таинственный город гибнет от потопа.
Только в самый последний момент в верхнем уровне таинственного лабиринта герой успевает увидеть останки некоего непонятного существа, может быть, пришельца со звезд, с которого когда-то началась Гора. «…Что было самым дивным в этой комнате — это левая, восточная стена ее. У этой стены во всю ее вышину стояла мумия. Она не была одета. К выпирающим костям плотно прилегали иссохшие мускулы, обтянутые пожелтевшей кожей. Но это не была человеческая мумия. Я не знаю, что это было за существо. Голова его была небольшая, с двумя совершенно рядом поставленными глазами. Они сохраняли свой цвет и свою форму, словно глядели пристально. Костянистое тело было широко, напоминало несколько строением колокол. И кончалось целым рядом конечностей, руки были скорее крыльями, потому что на них я заметил перепонки. Наконец, все это кончалось как бы рыбьим хвостом, а может быть, рулем, чтобы забирать воздух во время полета».
Идея рассказа «Республика Южного Креста» (1904 – 1905) – антибуржуазная, антитоталитаристская, как бы мы сейчас сказали. Рассказ описывает утопическое или, вернее, антиутопическое государство Южной полярной области, созданное крупным сталелитейным трестом, монополизировавшим там всю землю и власть. Это была очень богатая страна с роскошным главным городом Звездным, расположенным на самом полюсе. Но при всех благах жизнь горожан подчинена жестокой регламентации. Все запрограммировано – дома, пища, платье, печать. Постоянно действует «комендантский час», не прекращается подавление недовольных. Начавшаяся эпидемия губит процветающую страну. «С поразительной быстротой обнаружилось во всех падение нравственного чувства». Люди забыли все правила приличия, растеряли остатки совести и предались оргиям и насилиям. Бич Божий вдруг поразил целую республику. Два с половиной миллиона человек заболели странным нервным расстройством. Правда, жизнь в Республике сама по себе, пожалуй, могла привести к чему-то такому. «…При кажущейся свободе жизнь граждан была нормирована до мельчайших подробностей. Здания всех городов Республики строились по одному и тому же образцу, определенному законом. Убранство всех помещений, предоставляемых работникам, при всей его роскоши, было строго единообразным. Все получали одинаковую пищу в одни и те же часы. Платье, выдававшееся из государственных складов, было неизменно в течение десятков лет, одного и того же покроя. После определенного часа, возвещавшегося сигналом с ратуши, воспрещалось выходить из дома. Вся печать страны подчинена была зоркой цензуре. Никакие статьи, направленные против диктатуры совета, не пропускались. Впрочем, вся страна настолько была убеждена в благодетельности этой диктатуры, что наборщики сами отказывались набирать строки, критикующие совет».
Пожалуй, в такой Республике действительно спрыгнешь с ума.
Вот и пришла страшная болезнь, когда человек хочет сказать да, а говорит нет, хочет ступить влево, а ступает вправо. Речь становится непонятной, поступки нелогичными. «…Заболевший кондуктор метрополитена вместо того, чтобы получать деньги с пассажиров, сам платил им. Уличный стражник, обязанностью которого было регулировать уличное движение, путал его в течение всего дня. Посетитель музея, ходя по залам, снимал все картины и поворачивал их к стене». И так далее.
Дурная бесконечность всех этих поступков приводит к чудовищной катастрофе, в которой только несколько человек пытаются хоть как-то воспротивиться всеобщему хаосу. «…С поразительной быстротой обнаружилось во всех падение нравственного чувства. Культурность, словно тонкая кора, наросшая за тысячелетия, спала с этих людей, и в них обнажился дикий человек, человек-зверь, каким он, бывало, рыскал по девственной земле. Утратилось всякое понятие о праве, признавалась только сила. Для женщин единственным законом стала жажда наслаждений. Самые скромные матери семейства вели себя как проститутки, по доброй воле переходя из рук в руки и говоря непристойным языком домов терпимости. Девушки бегали по улицам, вызывая, кто желает воспользоваться их невинностью, уводили своего избранника в ближайшую дверь и отдавались ему на неизвестно чьей постели. Пьяницы устраивали пиры в разоренных погребах, не стесняясь тем, что среди них валялись неубранные трупы».
В первом прозаическом сборнике Брюсова « Земная ось» (1907), выпущенном издательством «Скорпион», присутствуют почти все фантастические рассказы, а также драма «Земля», в которой человечество гибнет в результате экологической катастрофы. С этой драмы, как считает например С. И. Гиндин, начинается история русской научной фантастики ХХ века. Среди прочего здесь напечатаны два-три фантастических рассказа и драматические сцены «Земля». В предисловии к «Земной оси» автор сам говорит о сильном влиянии на него многих писателей, в частности Эдгара По. Но если говорить о наиболее интересной в его фантастике пьесе «Земля», то она по своему стилю, сценичности, мрачному и торжественному колориту скорее напоминает драмы Виктора Гюго, хотя они всегда были обращены в прошлое, тогда как Брюсов изображает далекое будущее.
Человечество выродилось, оно живет в роскошных, но неуютных подземельях с иссякающей водой, отгороженное от солнца, от голубого неба. Группа взбунтовавшейся молодежи решает привести в действие давно не работавшие механизмы и открыть крыши подземелий. Они рвутся к солнцу, не зная, что земля лишилась воздуха, что они идут навстречу смерти.
В. Брюсов был блестящим мастером формы, по его стихам, вероятно, можно изучать все мыслимые и даже немыслимые виды русских стихотворных размеров, строфики, рифмовки. Но на поверку многие его стихотворения оказывались холодными, описательными. Нечто подобное произошло и с его пьесой. Брюсов со свойственным ему максимализмом задумал изобразить самый последний акт мировой трагедии, т. е. своеобразный «Последний день Помпеи». Гибнут люди необычайно величественно и красиво. Их окружает пышный жреческий антураж, храмы, символы, секты... Даже в сценах разврата есть что-то от апофеоза.
Основная идея «Земли»: хотя и романтический, но безнадежный, и даже не безнадежный, в бессмысленный порыв к свободе – вызывает в памяти рассказ В. Гаршина «Attalea princeps», в котором «гордая пальма» все рвалась, рвалась на волю и, пробив крышу оранжереи, тут же замерзла. В. Гаршин смотрел на революцию пессимистически и призывал молодежь воздерживаться от безумных, по его мнению, актов. Я не думаю, чтобы Брюсов хотел сказать то же самое. Наоборот, он стоял на других, достаточно левых, часто даже «левацких» позициях, поэтому он в «Грядущих гуннах» призывал к полному разрушению старой культуры, включая в эту культуру и самого себя. Все это говорит о не слишком большой стройности в мировоззрении Брюсова тех лет.
В рассказе «Ночное путешествие» (1913) герой вместе с самим Дьяволом отправляется в путешествие на одну из планет в созвездии Ориона. В космическом пространстве происходит действие и неоконченной пьесы «Мир семи поколений» (1923г., впервые опубликована в 1973). Сюжет разворачивается на обитаемой комете, которая приближается к Земле, жители которой стали перед дилеммой: должна ли менее развитая цивилизация жертвовать собой ради более совершенной.
А в драме «Диктатор», написанной в голодном 1921 году, так и не поставленной на сцене при жизни писателя, мир рушится из-за демографического взрыва, предвестником всемирного голода. Пользуясь моментом всю власть узурпировал Председатель Центро-Совета, вознамерившись стать властелином диктатором.
Последним строго научно-фантастическим произведением Брюсова является повесть «Первая междупланетная экспедиция», где рассказывается о полете на Марс. Над этой повестью писатель работал уже после революции в 1920-1921 годах, а опубликована была только в 1976 году. Кстати, в 1918-19 годах Брюсов работал еще над одним «марсианским» произведением – рассказом «Экспедиция на Марс», который в свою очередь также остался незаконченным. Писатель занимался также и теоретической разработкой проблем научно-фантастической литературы. В неопубликованной статье «Пределы фантазии» он намечает «три приема, которые может использовать писатель при изображении фантастических явлений:
1. Изобразить иной мир – не тот, где мы живем.
2. Ввести в наш мир существа иного мира.
3. Изменить условия нашего мира.
Вполне возможно, что пионерской работой отечественного фантастоведения можно считать исследование В. Я. Брюсова «Испепеленный. К характеристике Гоголя» (1909), в которой поэт характеризует великого писателя как романтика и фантаста, опираясь, в своих выводах, на фантастическую тематику гоголевских повестей.
3.
В начале 1900-х Брюсов увлекся оккультизмом и спиритизмом. В его стихах все чаще звучала тема одиночества и самоубийства. Именно в это время он встретил писательницу и литературного критика Нину Петровскую. Их роману предшествовала сложная интрига. Петровская была замужем за издателем Сергеем Соколовым (Кречетовым), но состояла в своеобразной -духовной дружбе» с поэтом Андреем Белым. Как почти всегда бывает в подобных случаях, «духовная дружба» переросла в нечто большее, причем со стороны Петровской. Белый уже успел увлечься Любовью Дмитриевной Менделеевой-Блок, дочерью выдающегося ученого-химика и женой столь же гениального поэта. Он начал отдаляться от Петровской, и в роли ее утешителя оказался Брюсов. Он даже пообещал Нине магическую помощь в возвращении возлюбленного. Начались оккультные сеансы. Любовь Белого так и не вернули, но зато между Валерием и Ниной вспыхнула роковая страсть.
В 1907-1908 годах Брюсов писал исторический роман «Огненный ангел». В книге рассказывалось о таинственных и трагических событиях в Германии XVI века, в которых просматривалась связь между человеком и миром духов и демонов.
«…Среди залпов казаков, между двумя прогулками по неосвещенным и забаррикадированным улицам, — писал Брюсов 28 октября 1905 года Г. Чулкову, — я продолжал работать над своим романом. И как-то хорошо работалось (тем более, что в начальных главах пришлось изображать религиозно-революционное движение в Германии 1535 года). Теперь надо думать, куда пристроить это мое дитя трехлетней работы».
Место нашлось. Сначала в журнале «Весы» (1907-1908), затем в книгоиздательстве «Скорпион» появился этот роман под стилизованным, но хорошо передающим его содержание названием: «Огненный ангел, или Правдивая повесть, в которой рассказывается о Дьяволе, не раз являвшемся в образе светлого духа одной девушке и соблазнившем ее на разные греховные поступки, о богопротивных занятиях магией, астрологией, гоетей и некромантией, о суде над оной девушкой под председательством его преподобия архиепископа Трирского, а также о встречах и беседах с рыцарем и трижды доктором Агриппою из Неттесгейма и доктором Фаустом, написанная очевидцем».
«Огненный ангел» был посвящен Петровской. Сама Нина во время написания романа активно сопереживала главной героине Ренате, понимая, что является ее прототипом. Она была готова умереть, чтобы Брюсов с нее мог написать смерть Ренаты. Завершив книгу, писатель стал охладевать к Нине. Тяжесть разрыва была невыносимой, и, чтобы избежать мыслей о самоубийстве, Петровская попробовала морфий. Врачи чудом вернули ее с того света.
3. § 1.
Модернистское искусство на рубеже ХIХ и XX веков в области литературы нашло новое воплощение в слиянии классического реализма и неоромантизма. Энергия двух направлений дала импульс к возрождению «художественного двоемирия», и оно оформилось в оригинальнейшее явление под названием «мистический реализм». За основу в нем бралась предельно реальная ситуация, в которую вводился мистический элемент – детально изображенное нечто необъяснимое и потустороннее, дьявольское и ангельское, в результате чего открывалась смысловая глубина, прежде скрытая. Термин «мистический реализм» весьма условен и основывается на представлении о процессе моделирования ситуации, интересующей писателя, в которую он помещает волнующую его тему или идею. Мистическое начало испытывает модель на прочность, в то же время, объясняя ее законы, «заставляя взглянуть на них с необычной точки зрения в критической, а иногда и катастрофической ситуации». Таким образом, мистический реализм представляет собой художественный метод, в котором магические элементы органично включаются в реалистическую картину мира. На сегодняшний момент этот термин имеет скорее описательный характер. Первоначально он использовался Ф. Рохом, немецким критиком, для описания карти