Дьяченко В.И.
Кандидат юридических наук
Марксизм об уничтожении частной собственности как продукта разделения труда
Актуальность данной темы обусловлена ее значением для понимания экономических закономерностей перехода от капитализма к коммунизму, для установления причин краха CCCР.
К сожалению, эта теоретическая проблема, советской общественной наукой в угоду партийной и государственной власти была основательно запутана. Она считалась разрешенной и поэтому не заслуживающей внимания. А марксистские положения о необходимости преодоления общественного разделения труда с целью уничтожения частной собственности и достижения социального равенства нередко преподносилась как стремление к уравниловке.
Как-то на очередных посиделках под названием «Клуб этика» один член Московского общества испытателей природы, назвав себя марксистом и коммунистом, утверждал, что в гибели советской системы виновата марксистская теория. Что классики ошиблись в том, что для достижения коммунистического общества необходимо уничтожить частную собственность. По его мнению, в Советском Союзе она была уничтожена, был построен социализм, однако, страна развалилась. Поэтому он предлагает оставить в покое частную собственность и идти другим путем. Подобные заявления, к сожалению, ныне не редкость в коммунистическом и рабочем движении.
Однако ошибочна ли классическая коммунистическая теория в этой части? Попытаемся разобраться.
Действительно, основоположники уничтожение эксплуатации, продвижение к коммунизму, к социальному равенству и справедливости видели в ликвидации частной собственности.
Напомню, что эта идея принадлежит не Марксу и не Энгельсу. Она возникла задолго до появления их на свет. Впервые ее выразил в письменном виде еще в начале ХVI века лорд – канцлер Англии, католик Томас Мор в книге «Утопия», которую он написал в 1516 г. Затем эта идея развивалась в произведениях известных философов, писателей и в проектах социалистов. Не буду их перечислять.
Классики вполне обоснованно считали, что все предлагавшиеся утопистами идеальные модели социумов без частной собственности были несбыточными потому, что тогда частная собственность еще не исчерпала всех своих возможностей для развития производительных сил. Кроме того, не было раскрыто научное содержание самого понятия «частная собственность». Не были исследованы основанные на ней экономические отношения. Не был открыт историко-материалистический путь развития человечества от менее совершенных формаций к формациям более совершенным через развитие производительных сил и снятие одной формы частной собственности другой. И, наконец, отсутствовала теоретическая разработка путей и методов преодоления частнособственнических отношений. Всю эту сложнейшую исследовательскую работу и выполнили основоположники коммунистической теории в силу того, что перед человечеством к тому времени уже вставала эта проблема. И она теоретически была ими решена блестяще.
На одном из марксовских чтений я уже обращал внимание на совместную работу Маркса и Энгельса 1846 г. под названием «Немецкая идеология». Именно в ней они определились со многими экономическими и философскими понятиями, в том числе и с понятием «частная собственность».
При этом за исходное ими было принято определение собственности как исторически изменяющегося способа присвоения жизненных средств. Это определение является базовым для понимания марксистской теории в этой части.
Проще говоря, слово «собственность» классики употребляли в смысле принадлежности жизненных средств и, прежде всего, средств производства кому - либо (частным лицам, коллективам, государству или обществу в целом) через исторически меняющийся способ их присвоения в процессе производства своей жизни.
В черновых набросках 1857-1858 годов «Критики политической экономии» Маркс писал: «Поскольку собственность является только сознательным отношением к условиям производства как к своим собственным…, постольку она осуществляется только через само производство». Отсюда и вывод Маркса, в предисловии «К Критике политической экономии», что производственные отношения развиваются внутри отношений собственности, т.е. способа присвоения.
Итак, согласно классическому марксизму термином «собственность» обозначается исторически меняющийся способ присвоения средств к жизни, как обществом, так и отдельным индивидом.
При этом присвоение может быть прямым и не прямым. Прямым классики называют присвоение, которое не опосредовано каким-либо обменом. Такое присвоение они относят к понятию общей собственности. В уточненном нашими лингвистами дословном переводе «Критики Готской программы» это положение выражено Марксом следующим образом: «В кооперативистском (коммунистическом – прим. автора) обществе, основанном на том, что средства производства являются общим достоянием, производители не обменивают своих продуктов». Исходя именно из такого понимания общей собственности, Энгельс в «Анти-Дюринге» пишет: “Когда с современными производительными силами станут обращаться сообразно с их познанной, наконец, природой, общественная анархия в производстве заменится общественно-планомерным регулированием производства сообразно потребностям как общества в целом, так и каждого его члена в отдельности. Тогда капиталистический способ присвоения, при котором продукт порабощает сперва производителя, а затем и присвоителя, будет заменен новым способом присвоения продуктов, основанным на самой природе современных средств производства: c одной стороны, прямым общественным присвоением продуктов в качестве средств для поддержания и расширения производства, а с другой – прямым индивидуальным присвоением их в качестве средств к жизни и наслаждению ”.
Таким образом, политэкономическую сущность понятия «общая собственность» классики видели в том, что общество произведенную продукцию для поддержания и расширения производства присваивает прямо. Также прямо присваивает предметы индивидуального потребления и каждый индивид для своей жизни и наслаждений.
А вот сущность понятия «частная собственность» они связывали с присвоением, опосредованным товарно-денежным обменом. «В действительности, – разъясняютМаркс и Энгельс в «Немецкой идеологии» – я владею частной собственностью лишь постольку, поскольку я имею что-нибудь такое, что можно продать»…
В «Происхождение семьи, частной собственности и государства» Энгельс показывает то, как, например, земля приобретала свойство частной собственности. Он отмечает: «Полная, свободная собственность на землю означала не только возможность беспрепятственно и неограниченно владеть ею, но также и возможность отчуждать ее… Что это означало, разъяснили … деньги, изобретенные одновременно с частной собственностью на землю. Земля могла теперь стать товаром, который продают и закладывают».
Следовательно, чтобы имущество или плоды интеллектуального труда приобрели свойство частной собственности, они должны стать товаром, то есть предметом купли и продажи.
Наряду с политэкономическим понятием собственности и частной собственности основоположники коммунистической теории употребляют это понятие и в юридическом (правовом) значении, когда ведут речь об отношениях собственности. При этом они пользуются юридическими терминами владения, пользования и распоряжения. Если правовые отношения частной собственности предполагаю владение, пользование и распоряжение, т.е. отчуждение имущества любым путем, то отношения общей собственности ограничиваются только их владением и пользованием.
В упомянутом предисловии к «К критике политической экономии» Маркс писал: «На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или – что является только юридическим выражением этого – с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались».
Но самое главное открытие классиков относительно политэкономической сущности понятия «частная собственность содержится в выводе, который сделан в «Немецкой идеологии», что «разделение труда и частная собственность, это - тождественные выражения: в одном случае говорится по отношению к деятельности то же самое, что в другом - по отношению к продукту деятельности».
Для того, чтобы это понять классикам пришлось провести исторические исследования с целью выяснения как появилось разделение труда и откуда произошла частная собственность. Что классики и сделали.
В ходе исследований им удалось установить, что исторически отношения по поводу присвоения жизненных средств возникли еще в первичной формации, в период дикости. Затем в эпоху варварства они развивались естественным образом и регулировались обычаями и традициями. Тогда еще не возникло государство. Не было и правовых норм. Это были отношения общей собственности, общего архаично-коммунистического прямого присвоения. Оно еще не было опосредствованно товарно-денежным обменом в силу отсутствия разделения труда, кроме разделения труда, основанного на физиологических различиях людей (мужчина и женщина, дети и взрослые). Не было и излишков продуктов. Добытые средства к существованию всем родом присваивались прямо и потреблялись без остатка. Часто их не хватало даже для сохранения жизни. Пленников еще не использовали в качестве рабов. Жизненные средства еще не отчуждались от их производителя. Он сам их производил, и сам же их потреблял. Это был период группового и парного брака, период матриархата, период общего владения и пользования жизненными средствами без их отчуждения.
Предполагается, что изначально деление собственности на общую и частную произошло в эпоху варварства. После отделения пастушеских племен от остальной массы варваров происходил переход от родовой общины к общине соседской, от парного брака к единобрачию и образованию патриархальной семьи. Во главе семьи стал мужчина пастух, у которого накапливались излишки продукта. В единобрачной патриархальной семье жена и дети постепенно становятся рабами мужчины, мужа и отца. Семья стала противопоставляться роду или племени.
Согласно марксистской теории именно на этом этапе развития разделения труда, появляется неравное распределение жизненных средств, зародыш частной собственности, т.е. присвоение чужой рабочей силы.
Отношения, основанные на товарной форме продукта, посредством обмена дают возможность частным лицам отчуждать и присваивать чужой труд, накапливая излишки. Таким образом, возникновение частной собственности, частного присвоения чужого накопленного труда стало следствием разделения труда. Постепенно с развитием обмена естественное разделение труда перерастает в разделение труда общественное, опосредствованное товарным обменом. И классики приходят к выводу, что разделение труда и обмен являются формами частной собственности.
В «Немецкой идеологии» они определили, что различные формы частной собственности представляют собой различные ступени в развитии общественного разделения труда.
Приведенное марксистское положение надо понимать так, что определенная форма отношений частной собственности представляет собой исторически определенный этап развития разделения труда, которое посредством обмена формирует соответствующие общественные отношения частного присвоения.
Зародившись в период варварства, исторически частная собственность по марксистской классификации прошла в своем развитии вторичную экономическую общественную формацию, включающую в себя рабовладельческий, феодальный и капиталистический способы производства, которые былипродуктом соответствующего разделения труда.
Своего полного развития экономические отношения частной собственности достигли в буржуазном обществе, при капитализме, экономической клеточкой которого является товарная форма продукта. Капитализм характеризуется господством товарного производства и самой высокой степенью общественного разделения труда.
Классики установили, что развитие производительных сил, которые приобрели при капитализме общественный характер, в конце концов, стало тормозиться стихийно-рыночными отношениями и частным характером присвоения, основанными на анархии капиталистического производства и капиталистического распределения. С 1825 года это выражалось, выражается и сейчас в систематических экономических кризисах, которые ныне приобрели мировой характер.
Дальнейшее развитие производительных сил требует замены частного присвоения и анархии рынка отношениями коммунистического владения и пользования для удовлетворения все возрастающих потребностей человеческого общества и разумных человеческих потребностей каждого индивида. Необходимо это также для сохранения природной среды обитания.
Согласно марксистской концепции в процессе планомерного производства и планомерного распределения должны быть преодолены разделение труда и обмен, а тем самым ликвидированы классы угнетателей и угнетенных.
Кроме того, Маркс показал как расширение круга потребностей частного собственника превращают его в раба неестественных, нечеловеческих надуманных вожделений, которые отчуждают его от человеческой сущности. «Мы видели, - пишет Маркс в « Экономически-философских рукописях », – какое значение имеет при социализме богатство человеческих потребностей, а, следовательно, и какой-нибудь новый способ производства и какой-нибудь новый предмет производства: новое проявление человеческой сущностной силы и новое обогащение человеческого существа. В рамках частной собственности все это имеет обратное значение. Каждый человек старается пробудить в другом какую-нибудь новую потребность, чтобы вынудить его принести новую жертву, поставить его в новую зависимость и толкнуть его к новому виду наслаждения, а тем самым и к экономическому разорению. Каждый стремится вызвать к жизни какую-нибудь чуждую сущностную силу, господствующую над другим человеком, чтобы найти в этом удовлетворение своей собственной своекорыстной потребности. Поэтому вместе с ростом массы предметов растет царство чуждых сущностей, под игом которых находится человек, и каждый новый продукт представляет собой новую возможность взаимного обмана и взаимного ограбления. Вместе с тем человек становится все беднее как человек, он все в большей мере нуждается в деньгах, чтобы овладеть этой враждебной сущностью, и сила его денег падает как раз в обратной пропорции к массе продукции, т. е. его нуждаемость возрастает по мере возрастания власти денег…
Безмерность и неумеренность становятся их истинной мерой. Даже с субъективной стороны это выражается отчасти в том, что расширение круга продуктов и потребностей становится изобретательным и всегда расчетливым рабом нечеловечных, рафинированных, неестественных и надуманных вожделений».
Сейчас мы отчетливо видим, что в нашей стране сверхпотребление имущих слоев, обусловленное отношениями частной собственности, стало причиной коррупции чиновников. Оно привело к распространению алкоголизма, наркомании, проституции, порнографии, садизма, растлению малолетних, педофилии, педерастии, к утере половой ориентации, к торговле человеческими органами, людьми и к другим капиталистическим «прелестям». Согласно марксистской теории все это будет процветать и далее, пока не будут упразднены отношения частной собственности.
Энгельс в «Анти-Дюринге» отмечал, чтотребование уничтожения частнойсобственности означает «не восстановление первобытной общей собственности, а установление гораздо более высокой, более развитой формы общего владения, которая не только не станет помехой для производства, а, напротив, впервые освободит последнее от стесняющих его оков». Обратим внимание, что в этом высказывании Энгельс не случайно употребил юридический термин «общее владение», который тождественен политэкономическому термину «общая собственность».
Итак, согласно марксистскому учению частная собственность уничтожается путем преодоления общественного разделения труда и обмена, которые являются формами ее жизни. Способы преодоления разделения труда и обмена классики наметили в своих произведениях. Но это тема для самостоятельного доклада.
К сожалению, недопонимание сущности отношений частной собственности нередко заводит в тупик многих нынешних коммунистов-теоретиков и теоретиков в рабочем движении, считающих себя сторонниками марксизма.
В коммунистической среде распространятся, например, мнение о неправильном переводе «Манифеста». Якобы Маркс употребил в нем гегелевскую категорию «снятие», а не слово «уничтожение». При этом под снятием Маркс якобы понимал такое отрицание частной собственности, которое дает возможность ее развитию до высшей ее формы, до общей собственности.
Действительно, в ходе исторического развития более совершенная форма частной собственности диалектически отрицала менее совершенную ее форму. Но, достигнув своего апогея при капитализме, частная собственность полностью исчерпывает свой потенциал для развития производительных сил. Она стала не только тормозить их развитие, например, формируя узких специалистов, но и разрушать средства производства. Примером может служить нынешнее разрушение советской системы образования и науки, а также производственных мощностей. Разрушение производительных сил ведет к пустому растранжириванию средств к жизни и природных ресурсов. Поэтому, согласно марксистской теории, капиталистическая частная собственность должна быть упразднена, а не заменена другой формой частной собственности. Переход к общей коммунистической собственности не является высшей формой частной собственности. Коммунистическая собственность является более высокой формой развития не частной, а первобытной общей собственности. Она знаменует собой конец частной собственности, частного присвоения, завершение вторичной общественной экономической формации, основанной на отношениях частного присвоения и переход к новой третичной посткапиталистической формации без отношений частного присвоения. Поэтому отношения общей собственности, требуют не диалектического снятия частной собственности, а ее революционного упразднения.
В«Экономическо-философских рукописях» 1844 г. Маркс обоснованно утверждал: «Именно то обстоятельство, что разделение труда и обмен суть формы частной собственности, как раз и служит доказательством как того, что человеческая жизнь нуждалась для своего осуществления в частной собственности, так, с другой стороны, и того, что теперь она нуждается в упразднении частной собственности».
Раздел 10. «Немецкой идеологии», классики так и озаглавили «Необходимость, условия и результаты уничтожения частной собственности».
В «Принципах коммунизма», разработанных Энгельсом в 1847 г. для Манифеста коммунистической партии» читаем: «16-й вопрос: Возможно ли уничтожение частной собственности мирным путем»? Ответ: «Можно было бы пожелать, чтобы это было так, и коммунисты, конечно, были бы последними, кто стал бы против этого возражать».
На вопрос: «Возможно ли уничтожить частную собственность сразу?». Энгельс отвечал: «Нет, невозможно, точно так же, как нельзя сразу увеличить имеющиеся производительные силы в таких пределах, какие необходимы для создания общественного хозяйства. Поэтому надвигающаяся по всем признакам революция пролетариата сможет только постепенно преобразовать нынешнее общество и только тогда уничтожит частную собственность, когда будет создана необходимая для этого масса средств производства». Итак, только необходимая масса средств производства, т.е. высокий уровень развития производительных сил позволит преодолеть общественное разделение труда и довести производительность труда до такой степени, которая позволяла бы распределять продукты по разумным потребностям, а не посредством наличия денег.
С учетом всего изложенногов «Манифесте коммунистической партии» в 1848 г. Маркс и Энгельс совершенно обоснованно записали, что «коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: уничтожение частной собственности».
В «Обращении Центрального комитета к Союзу коммунистов», написанном ими в 1850 г., прямо говорилось, что «дело идет не об изменении частной собственности, а об ее уничтожении, не о затушевывании классовых противоречий, а об уничтожении классов, не об улучшении существующего общества, а об основании нового общества» (см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч.т. 7, С.261, 267 ).
Вывод о необходимости уничтожения частной собственности через преодоление разделения труда вытекает из всей логики марксизма. Он не подвергался сомнению основоположниками коммунистической теории до конца их жизни.
Однако некоторые теоретики марксизма ныне утверждают, что мелкая трудовая частная собственность останется даже при полном коммунизме. Так, например, в «Замечаниях к тезисам ЦК РКП-КПСС «Мир в ХХI веке» член Политбюро ЦК Всероссийской коммунистической партии будущего В. Бурдюгов пишет: «В рамках господства общественной (в самых разных формах) собственности частная собственность может играть вполне достойную роль для самореализации человека». (См. Коммунист. № 6. 2002. С. 19). И он не одинок. Ту же позицию занимают идеологи КПРФ. Другие теоретики полагают, что в коммунистическом обществе останется обмен, но без товарно-денежных отношений. В обоснование приведенных позиций ее сторонники, как правило, ссылаются на известную цитату Маркса из XXIV главы I тома Капитала. Вот эта цитата: «Капиталистический способ присвоения, - пишет Маркс, - вытекающий из капиталистического способа производства, а, следовательно, и капиталистическая частная собственность, есть первое отрицание индивидуальной частной собственности, основанной на собственном труде. Но капиталистическое производство порождает с необходимостью естественного процесса свое собственное отрицание. Это отрицание отрицания. Оно восстанавливает не частную собственность, а индивидуальную собственность на основе достижений капиталистической эры: на основе кооперации и общего владения землей и произведенными самим трудом средствами производства» (см. Маркс К. Капитал. Т 1. М. 1973.С. 773). Вырывая эту цитату из логической конструкции марксистского учения, сторонники мелкой частной собственности делают вывод, что в ней речь идет о восстановлении при коммунизме индивидуальной частной собственности в виде мелкой частной собственности. Но Маркс в этом разделе «Капитала» индивидуальной собственностью называет не мелкую частную собственность и не непосредственный обмен, а присвоение предметов индивидуального потребления после упразднения отношений частной собственности. Как было отмечено, прямое индивидуальное присвоение предметов потребления не является частной собственностью, частным присвоением. В марксизме оно охватывается понятием общей собственности. Это положение раскрыто Марксом в «Критике Готской программы», а Энгельсом в «Анти-Дюринге».
Среди определенной части российских рабочих, и в частности, так называемых новых коммунистов ПРКР в лице петрухиных и чижиковых ныне имеет хождение и другая идея. Разочаровавшись в советском «государственно-бюрократическом социализме», авторы ее предлагают средства производства изъять из собственности государства и передать их в виде долей в частную, так называемую персонализированную собственность каждому рабочему. Рабочий будет распоряжаться своей долей собственности на средства производства, присваивая себе прибавочную стоимость, а крестьянин будет присваивать земельную ренту. По существу они станут частным сособственником средств производства. Таким образом, капитал станет их общим достоянием. Так сторонники этой позиции хотят освободиться от эксплуатации, так они хотят капитал и частную собственность сделать всеобщими. При этом утверждается, что этот проект находится в рамках марксизма.
Следует отметить, что подобные проекты возникали как до появления классиков на свет, так и после ухода их из жизни. Их выдвигали и современники Маркса и Энгельса, например, Прудон, Лассаль и некоторые другие мелкобуржуазные теоретики. Маркс называл эти идеи грубым, вульгарным коммунизмом. Они были убедительно опровергнуты в его произведениях. По существу авторы проекта хотят превратить всех рабочих и крестьян в капиталистов, высасывающих прибавочную стоимость из наемного труда, так как без наемного труда не может быть и прибавочной стоимости. В этой связи следует иметь в виду одно марксистское положение. Оно содержится в I томе «Капитала»: «Если даже капитал, - пишет Маркс, - при своем вступлении в процесс производства был лично заработанной собственностью лица, которое его применяет, все же рано или поздно он становится стоимостью, присвоенной без всякого эквивалента, материализацией – в денежной или иной форме - чужого неоплаченного труда". (См. Маркс К. Капитал. Т. 1. М. 1973. С. 582).
Однако нет единого мнения и среди нынешних противников частной собственности. Так, носители левых анархо-бакунистских взглядов считают, что прежде необходимо ликвидировать государство, передать средства производства в собственность коммунам, профсоюзным синдикатам или кооперативам, перейти к вечевому управлению и тогда без централизованного управления частная собственность самоуничтожиться.
В противоположность приведенным, по существу, антимарксистским позициям сторонникам сталинской интерпретации марксизма (РКРП-РПК, ВКП(б), КПСС и др.) путь уничтожения частной собственности кажется очень простым. Пришел к власти. Отобрал источники существования общества у частных лиц и сделал их собственностью государства рабочих и крестьян. Вот частная собственность и уничтожена.
Откуда же пошло такое упрощенное понимание уничтожения частной собственности? Обратимся к истории.
Вопрос о конструировании понятия социализма, с которым связывалось уничтожение частной собственности, стал обсуждаться официально в середине 1920-х годов. После смерти Ленина главными официальными теоретиками социализма в СССР явились Сталин и Бухарин. В 1926 г. возможности построения социализма в СССР Сталин посвятил главу в брошюре «К вопросам Ленинизма», а Бухарин написал обширную статью «О характере нашей революции и о возможности победоносного социалистического строительства в СССР». Бухарин полагал, что власть пролетариата и национализация промышленности сразу же меняет капиталистические экономические отношения на противоположные. Он писал, что "при государственной власти пролетариата и пролетарской национализации производства" сразу исчезают практически все экономические отношения, до этого существовавшие в обществе. Прибавочная стоимость, товар, цена, эксплуатация, наемный труд, заработная плата, становятся "диаметрально противоположными" своему исходному, капиталистическому содержанию, как только "система пролетарской диктатуры" "превращает коллективно-капиталистическую форму ее в "собственность" коллективно-пролетарскую". Таким образом, по мнению Бухарина, отношения частной собственности исчезают сразу. Хотя такое идеалистическое представление не соответствовало ни марксистской теории, ни практике, а имя Бухарина как "врага народа" было надолго вычеркнуто из истории, выработанные им теоретические положения, взятые на вооружение Сталиным продолжали существовать в качестве официальной экономической доктрины коммунистической партии и руководимого ею государства вплоть до кризиса советской системы. Внедренные в общественное сознание советской наукой и пропагандой, они продолжают существовать и сейчас в программах большинства леворадикальных партий. Однако из «Критики Готской программы» вытекает, что уничтожить частную собственность полностью возможно только на «высшей фазе коммунистического общества, после того как исчезнет порабощающее человека подчинение его разделению труда»…
После провалившейся политики военного коммунизма и реализации НЭП, к 1936 г. по завершении индустриализации, коллективизации и культурной революции все средства производства и распределения полностью перешли в собственность государства. Считалось, что тем самым частная собственность, т.е. отношения частной собственности, были ликвидированы. В докладе на чрезвычайном VIII Всесоюзном съезде Советов 25 ноября 1936 г. «О проекте Конституции Союза ССР» Сталин утверждал: «Наше советское общество добилось того, что оно уже осуществило в основном социализм, создало социалистический строй, то есть осуществило то, что у марксистов называется иначе первой, или низшей, фазой коммунизма. Значит, у нас уже осуществлена в основном первая фаза коммунизма, социализм. Основным принципом этой фазы коммунизма является, как известно, формула: «от каждого – по его способностям, каждому – по его труду». (См. Сталин И. Сочинения. Т. 14. М. Писатель. 1997. С.127).
Напомню, что Конституция СССР 1936 г. закрепила социалистическую собственность в трех формах: государственной, кооперативно-колхозной и личной. При этом государственная собственность в Конституции была обозначена, как общенародная. Таким образом, с частной собственностью формально было покончено. Это было названо развитием марксизма, творческим марксизмом. Но такой вывод с точки зрения классической марксистской теории был ложным, так как оставались капиталистические разделение труда и товарно-денежный обмен. Не были преодолены противоречия между городом и деревней, между умственным и физическим трудом, между бюрократами и управляемыми, между обществом и отдельной семьей, между обществом и индивидом. Именно из разделения труда между городом и деревней вытекала необходимость товарно-денежных отношений. Международное и внутреннее разделение труда заставило развивать внешнюю торговлю с капиталистическими странами и ориентировать советскую экономику на стоимостные показатели. К тому же советское государство в форме советов по существу было не пролетарским, а буржуазным, но без буржуазии. Советская бюрократия нанимала работников и распоряжалась прибавочной стоимостью. И вот такая экономическая система со многими признаками мелкобуржуазности, государственного социализма, называемого классиками государственным капитализмом, была необоснованно названа Сталиным первой фазой коммунизма по той причине, что средства производства были огосударствлены и был провозглашен принцип распределения по труду. На самом деле распределение осуществлялось по наличию денег в кармане, количество которых нередко зависело от занимаемой должности. Очевидно, что желаемое выдавалось за действительное. Упрощенное мелкобуржуазное понимание частной собственности и ее ликвидации затем сыграло с советским обществом злую шутку. Оно стало одной из главных причин развития в СССР классического капитализма.
Общественное разделение труда и обмен продуктами, а, следовательно, отношения частной собственности существовали на всем протяжении советской власти. Но если в сталинский период все же предпринимались шаги к сужению внутри страны товарного производства и обмена, особенно средствами производства, то после его смерти эти отношения стали расширяться. В этом, в определенной мере был повинен и сам Иосиф Виссарионович, который в «Экономических проблемах социализма в СССР», утверждал, что «наше товарное производство представляет собой не обычное товарное производство, а товарное производство особого рода, товарное производство без капиталистов, которое имеет дело в основном с товарами объединенных социалистических производителей (государство, колхозы, кооперация), сфера действия которого ограничена предметами личного потребления, которое, очевидно, никак не может развиться в капиталистическое производство и которому суждено обслуживать совместно с его «денежным хозяйством» дело развития и укрепления социалистического производства». Тем самым Иосиф Виссарионович основательно запутал вопрос об уничтожении частной собственности, взяв на вооружение концепцию Бухарина. Эти положения затем по решению ХIХ съезда КПСС легли в основу третьей программы партии, которая была принята на ХХII съезде в 1961 г. под руководством Н.С. Хрущева. Во что развилось советское товарное производство теперь уже всем очевидно. Ныне аргументацию Бухарина-Сталина повторяют многие приверженцы сталинского понимания марксистской теории, обосновывая факт существования в СССР так называемого «реального социализма». Кстати, напомню, что термин «реальный социализм» был заимствован именно из этой программы. В ней желаемое выдавалось за действительное. При этом, однако, многие коммунисты-сталинцы всерьез считают, что СССР разрушили хрущевские преобразования и косыгинские реформы. Такая логика совершенно непонятна, так как преобразования проводились в русле сталинский указаний. Смысл сталинской цитаты из «Экономических проблем социализма в СССР» о необычности советского товарного производства, которое не может развиться в капиталистическое производство, воспроизведен на 89 странице 3-й программы КПСС. В результате в общественном сознании сложилась полная путаница.
Например, теоретик марксизма, сторонник сталинской его интерпретации В.А. Ацюковский видит причины крушения СССР в личной собственности граждан, в распределении продуктов индивидуального потребления через товарно-денежный обмен, в расширении товарно-денежных отношений, что давало возможность накапливать излишки. Лидер РПК-КПСС, экономист А.А. Пригарин, называя себя мягким сталинистом, наоборот, считает, что необходимо было переходить на хозрасчетные модели, и тем самым расширять товарно-денежный обмен, что реформа Косыгина не была последовательно реализована, что причиной трагедии было неправильное ценообразование и распределение, что зарплата ученых в послесталинский период была ниже зарплаты рабочих. Поэтому они разочаровались в социализме. А исследователь марксизма В.И. Флоров напротив полагает, что причиной стала частная собственность на знания, что знания, полученные советской интеллигенцией бесплатно, не должны были советским государством оплачиваться дополнительно.
Большинство же сторонников сталинской интерпретации марксизма считают причиной крушения советской системы предательство партийной верхушки, пришедшей к власти после смерти Сталина. При этом нередко они называют себя ортодоксальными марксистами. Просто удивительно насколько же нужно не понимать марксистскую теорию, чтобы заявлять такое!
Но если серьезно анализировать причины гибели советской системы с точки зрения аутентичной марксистской теории, то совершенно очевидно, что они коренились в недоразвитых производительных силах из-за слабых стартовых позиций. Отсюда невозможность целенаправленной политики преодоления капиталистического разделения труда и товарно-денежного обмена. В результате в базисе продолжалось развитие отношений частной собственности, частного присвоения, а в надстройке - буржуазной государственности. Все это сформировало новый буржуазный класс дельцов теневой экономики, а также новый буржуазный класс партийно-государственной номенклатуры. Объединившись и захватив власть, они путем обмана и насилия обратили государственные источники существования общества в свою частную собственность. Таким образом, все приведенные точки зрения на причины разрушения СССР, с позиции классического марксизма не верны. Содержащиеся в них факты являются не причинами, а следствием непреодоления разделения труда и обмена, т. е.