МИНИСТЕРСТВО НАУКИ И ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ РФ
Федеральное государственное бюджетное
Образовательное учреждение
Высшего образования
ПЕНЗЕНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
Институт непрерывного образования
Многопрофильный колледж
Специальность: 40.02.02 Правоохранительная деятельность
ИНДИВИДУАЛЬНЫЙ ПРОЕКТ
на тему:
«Право на справедливое правосудие »
по дисциплине:
«Право»
Обучающийся: Ефремовой В.С
Курс 1, группа 19КД7
Руководитель: Катюшина С.В
«12»Марта 2020 г.
Пенза 2020
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ..................................................................................................... 3
Содержание права на справедливое судебное
Разбирательство: правовые позиции Европейского Суда
По правам человека и их отражение в актах
Конституционного Суда Российской Федерации и
Верховного Суда Российской Федерации ………………………………….7
1.1 Обязательства Российской Федерации по обеспечению
права на справедливое судебное разбирательство …………………………....7
Содержание права на справедливое судебное
Разбирательство в трактовке Европейского Суда
по правам человека……………………………………………………….…...11
Отражение правовых позиций Европейского Суда по
Правам человека по вопросам права на справедливое
Судебное разбирательство в актах Конституционного
Суда Российской Федерации и Верховного Суда
Российской Федерации ………………………………………….…………….19
Круг субъектов права на справедливое судебное
Разбирательство – участников уголовного
судопроизводства…………………………………………………………….…28
4.1 Субъекты, прямо предусмотренные ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод……………………………………………………28
Заключение……………………………………………………………...……....34
Список используемых источников ………………………………………….37
ВВЕДЕНИЕ
Конвенция о защите прав человека и основных свобод вступила в силу 3 сентября 1953 г. Российская Федерация ратифицировала данную Конвенцию Федеральным законом «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» от 30.03.1998 г. Ратифицировав Европейскую конвенцию, Российская Федерация обязалась тем самым обеспечить каждому, находящемуся под ее юрисдикцией, права и свободы, определенные в разд.
I этой Конвенции, в том числе и право, предусмотренное ст. 6 Конвенции – право на справедливое судебное разбирательство. Европейская конвенция отличается от других международно правовых документов тем, что она не только провозгласила основополагающие права человека, но и создала особый механизм их защиты. Этот механизм включает Европейский Суд по правам человека и Комитет министров Совета Европы, надзирающий за исполнением государствами – участниками Конвенции постановлений Европейского Суда по правам человека. При этом Европейский Суд по правам человека является органом, официально уполномоченным на толкование положений Конвенции. Положения Конвенции носят общий характер и не могут быть истолкованы вне практики Европейского Суда по правам человека, без учета правовых позиций, сформулированных Европейским Судом в ранее вынесенных решениях по сходным делам. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора. Поскольку положения Европейской конвенции должны применяться в том их толковании, которое дает Европейский Суд по правам человека, то правовые позиции, сформулированные Европейским Судом, должны иметь для правоприменителя приоритет перед положениями нашего внутреннего (в том числе уголовно-процессуального) законодательства. Кроме того, поскольку назначение созданного в соответствии с Конвенцией Суда состоит не в том, чтобы разрешать все конкретные споры по поводу предполагаемого нарушения прав человека, которые могут возникнуть на территории всех государств, ратифицировавших ее, постольку обращение в Европейский Суд по правам человека представляет собой не основной, а субсидиарный способ защиты права, закрепленного в Конвенции. Европейский Суд по правам человека уполномочен рассматривать жалобы граждан государств, ратифицировавших данную Конвенцию, на нарушение их прав, предусмотренных такой конвенцией, только после того, как ими будут исчерпаны все эффективные внутригосударственные способы такой защиты. Поэтому жалоба на нарушение прав, закрепленных в Конвенции, будет принята Европейским Судом, только если заявителем будет доказано, что прежде он пытался отстоять данное право во внутригосударственных разбирательствах, причем основывался он именно на тех аргументах, которыми оперирует и в своей жалобе в Европейский Суд по правам человека. Соответственно, незнание или непринятие во внимание адвокатом правовых позиций, сформулированных Европейским Судом в своих решениях, может привести к тому, что в дальнейшем, когда эффективные средства внутригосударственной защиты будут исчерпаны, право на обращение с жалобой в Европейский Суд по правам человека будет невозможно реализовать. Поэтому, отстаивая дело заявителя в национальном суде, его представитель (адвокат) должен опираться на правовые позиции Европейского Суда по правам человека, раскрывать в своих ходатайствах и жалобах те существенные доводы, которые позже (возможно) могут стать предметом рассмотрения в Европейском Суде. Одним из прав человека, предусмотренных и гарантированных Европейской конвенцией, является право на справедливое судебное разбирательство. Это право занимает особенное место, поскольку гарантирует реализацию всех других прав, закрепленных в Конвенции.
Содержание этого права, его соотношение с российским уголовно-процессуальным законодательством и практикой его применения и стало предметом настоящей работы. В ней рассмотрены основные прецеденты Европейского Суда по правам человека по жалобам на нарушение Российской Федерацией и другими государствами права на справедливое судебное разбирательство. Эти прецеденты проанализированы, обобщены и на этой основе сделана попытка максимально четко сформулировать правовые позиции Европейского Суда по правам человека относительно содержания форм и пределов реализации данного права: определены субъекты, имеющие право на справедливое судебное разбирательство, осуществляемое посредством уголовного судопроизводства, раскрыты содержание и допустимые ограничения права на доступ к правосудию, требования, которым должен соответствовать суд, иные необходимые элементы справедливого судебного разбирательства, значение устойчивости и исполнимости судебного решения для реализации права на справедливое судебное разбирательство, а также показаны особенности права обвиняемого на справедливое судебное разбирательство. При этом автором в работе особо обращается внимание на ситуации, когда такие правовые позиции расходятся с российским уголовно-процессуальным законодательством или распространенной практикой его применения либо с его толкованием Конституционным Судом РФ (с точки зрения соответствия его Конституции РФ).
СОДЕРЖАНИЕ ПРАВА НА СПРАВЕДЛИВОЕ СУДЕБНОЕ РАЗБИРАТЕЛЬСТВО: ПРАВОВЫЕ ПОЗИЦИИ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА И ИХ ОТРАЖЕНИЕ В АКТАХ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ.
Обязательства Российской Федерации по обеспечению права на справедливое судебное разбирательство Конвенция о защите прав человека и основных свобод (далее – Европейская конвенция или Конвенция) вступила в силу 3 сентября 1953 г.
Отличие ее от других международно-правовых документов состоит в том, что она не только провозгласила основополагающие права человека, но и создала особый механизм их защиты. Этот механизм включает Европейский Суд по правам человека (далее – ЕСПЧ или Суд) и Комитет министров Совета Европы, надзирающий за исполнением государствами – участниками Конвенции решений ЕСПЧ. Европейский Суд по правам человека уполномочен рассматривать жалобы граждан государств, ратифицировавших данную Конвенцию, на нарушение их прав, предусмотренных такой конвенцией, после того, как ими исчерпаны все эффективные внутригосударственные способы такой защиты. Европейский Суд по правам человека при этом принимает решения, имеющие обязательную силу для соответствующих государств, и дает официальное толкование норм Европейской конвенции, которое в дальнейшем имеет силу для всех государств, ратифицировавших данную Конвенцию.
В соответствии со ст. 15 Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.
Российская Федерация вошла в Совет Европы 28.02.1996 г. ратифицировала Европейскую конвенцию Федеральным законом «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» от 30.03.1998 г. Ратификационная грамота была передана Генеральному секретарю Совета Европы 05.05.1998 г. Последняя дата имеет важное значение для решения о приемлемости обращений граждан РФ в Европейский Суд по правам человека (обращения должны касаться нарушений прав, допущенных РФ после 05.05.1998 г.).
Особенное внимание следует обратить на два взаимосвязанных обстоятельства:
1) В соответствии со ст. 1 Конвенции государства-участники обязываются обеспечить каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в разд. I Конвенции. Это означает, что права, закрепленные в Конвенции (применительно к лицам, находящимся под юрисдикцией РФ), должны, прежде всего, обеспечиваться властями Российской Федерации (а не Европейским Судом по правам человека). Главная идея международного права защиты прав человека состоит в том, чтобы «принести права человека домой»
В первую очередь именно «дома», т.е. в Российской Федерации, должны соблюдаться закрепленные в Конвенции права граждан, находящихся под юрисдикцией РФ. Соответственно, назначение созданного в соответствии с Конвенцией Суда не в том, чтобы разрешать все конкретные споры по поводу предполагаемого нарушения прав человека, которые могут возникнуть на территории всех государств, ратифицировавших ее. Обращение в Европейский Суд по правам человека представляет собой не основной, а субсидиарный способ защиты права, закрепленного в Конвенции.
2) Ратифицировав Конвенцию, Российская Федерация признала
(см. ст. 1 Федерального закона «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней») ipso facto (т.е. в силу самого факта, автоматически) и без специального соглашения юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней. Это опять-таки означает, что Российская Федерация обязалась не только исполнять конкретные решения Европейского Суда по правам человека, но и, в первую очередь, обеспечивать соблюдение на территории РФ прав человека, закрепленных в Конвенции, в том их толковании, которое дается в решениях Европейского Суда по правам человека.
Таким образом:
1) Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод является составной частью законодательства РФ;
2) в случае противоречия норм, содержащихся в Конвенции, нормам, установленным во внутреннем законодательстве РФ, подлежат применению нормы Конвенции;
3) нормы Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод подлежат применению на территории РФ в том их значении, которое придают им решения Европейского Суда по правам человека. При этом Европейский Суд по правам человека не создает новых правовых норм, а дает официальное толкование норм Конвенции, обязательное к применению всеми государствами, ратифицировавшими Конвенцию. Одним из прав человека, предусмотренных и гарантированных Европейской конвенцией, является право на справедливое судебное разбирательство.
Конституция РФ содержит близкое по содержанию право – право каждого на судебную защиту (ст. 46 Конституции), а также право потерпевшего на доступ к правосудию и на компенсацию причиненного ущерба (ст. 52 Конституции). В силу верховенства норм международного права конституционное право каждого на судебную защиту должно интерпретироваться и применяться в РФ таким образом, чтобы, как минимум, гарантировать соблюдение права на справедливое судебное разбирательство, закрепленного в Конвенции в том его понимании, которое дается Европейским Судом по правам человека. В том числе данное право должно беспрепятственно реализовываться и в уголовном судопроизводстве Российской Федерации.
2 СОДЕРЖАНИЕ ПРАВА НА СПРАВЕДЛИВОЕ СУДЕБНОЕ РАЗБИРАТЕЛЬСТВО В ТРАКТОВКЕ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА СТАТЬЯ 6 ЕВРОПЕЙСКОЙ КОНВЕНЦИИ «ПРАВО НА СПРАВЕДЛИВОЕ СУДЕБНОЕ РАЗБИРАТЕЛЬСТВО» ГЛАСИТ:
1) Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях или при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в
разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Судебное решение объявляется публично, однако пресса и публика могут не допускаться на судебные заседания в течение всего процесса или его части по соображениям морали, общественного порядка или национальной безопасности в демократическом обществе, а также когда того требуют интересы несовершеннолетних или для защиты частной жизни сторон, или – в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо, – при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы интересы правосудия.
2) Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления считается невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком.
3) Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права:
a) быть незамедлительно и подробно уведомленным на понятном ему языке о характере и основании предъявленного ему обвинения;
b) иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты;
c) защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника или, при недостатке у него средств для оплаты услуг защитника, пользоваться услугами назначенного ему защитника бесплатно, когда того требуют интересы правосудия;
d) допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него;
e) пользоваться бесплатной помощью переводчика, если он не понимает языка, используемого в суде, или не говорит на этом языке.
Прежде чем рассматривать конкретные вопросы, касающиеся толкования Европейским Судом по правам человека отдельных аспектов этого права, необходимо сформулировать основные черты подхода ЕСПЧ к трактовке права на справедливое судебное разбирательство.
1)Европейским Судом по правам человека право на справедливое судебное разбирательство понимается исключительно как право на должную (справедливую) правовую процедуру, но не как право на получение благоприятного судебного решения. Это не означает формального характера судебной процедуры. Право на справедливое судебное разбирательство предназначено для обеспечения возможности реализации конкретных прав и законных интересов, суд в ходе осуществления правосудия должен стремиться к установлению истины. Однако при этом обеспечение справедливого характера судебной процедуры имеет самостоятельную ценность. Ценность процедурных и организационных правил, включаемых в содержание права на справедливое судебное разбирательство, состоит в том, что они в своей совокупности регламентируют такую процедуру, реализация (строгое соблюдение) которой позволяет обеспечить установление истины, принятие правосудного судебного решения в подавляющем большинстве случаев, а также добиваться исправления ошибки, если она и была допущена в ходе судебного разбирательства.
Как результат, Европейский Суд не относит к числу приемлемых жалобы на то, что суды того или иного государства неверно истолковали и применили положения закона и/или ошибочно оценили доказательства по делу. Например, в Постановлении по делу «Марченко против Российской Федерации», отвечая на жалобу заявителя по поводу неправильного применения закона и ошибочной оценки доказательств по делу судами РФ, ЕСПЧ указал: «Европейский Суд напоминает, что он не является вышестоящей инстанцией в отношении национальных судов и что по общему правилу именно национальные суды должны заниматься оценкой представленных доказательств. Задача Европейского Суда в соответствии с Конвенцией состоит в том, чтобы установить, было ли судебное разбирательство в целом справедливым… Принимая во внимание имеющиеся в его распоряжении материалы дела, представленные заявителем, Европейский Суд отмечает, что в рамках судебного разбирательства по гражданскому делу заявитель имел возможность представлять необходимые доводы в защиту своих интересов, а суды Российской Федерации должным образом рассматривали их. Требования заявителя рассматривались судами двух инстанций и были отклонены как необоснованные. Решения судов Российской Федерации не содержат признаков того, что они являются необоснованными и произвольными» На основании этого жалоба заявителя была отклонена как явно необоснованная.
2) Европейский Суд по правам человека регулярно подчеркивает необходимость обеспечения не иллюзорных, а реальных прав, в том числе и применительно к праву на справедливое судебное разбирательство. Соответственно, им исследуются не теоретически существовавшие возможности или общие правила, а то, как они преломились в конкретной ситуации, по делу конкретного заявителя, с точки зрения того, имел ли он в сложившейся ситуации реальную возможность на обеспечение справедливого судебного разбирательства и носило ли конкретное судебное разбирательство справедливый характер.
3) Европейский Суд неоднократно подчеркивал особую важность и значимость права на справедливое судебное разбирательство и указывал, что «право на справедливое разбирательство дела судом, гарантированное пунктом 1 статьи 6 Конвенции, подлежит толкованию с точки зрения преамбулы Конвенции, которая в соответствующей части провозглашает верховенство права в качестве части общего наследия государств-участников», связывая тем самым его с необходимостью обеспечения верховенства права.
Кроме того, по мнению ЕСПЧ, «в демократическом обществе, по смыслу Конвенции, право на справедливое судебное отправление правосудия занимает столь видное место, что ограничительное толкование п. 1 ст. 6 не соответствовало бы цели и объекту этой нормы». Это право не может быть принесено в жертву из соображений удобства, и оно подлежит применению по всем уголовным делам, как очевидным, так и самым сложным, без каких бы то ни было изъятий (в том числе и по делам в отношении организованной преступности)
4) Нетрудно заметить, что в рамках единого права на справедливое судебное разбирательство можно выделить целый ряд признаков (например, независимость и беспристрастность суда, публичный характер разбирательства, его разумный срок и т.д.). Еще больший набор признаков содержится в п. 2 и 3 ст. 6 Конвенции. С учетом этого возможно было бы формирование двух различных подходов со стороны Европейского Суда по правам человека: либо раздельное рассмотрение вопросов о наличии/отсутствии в конкретной ситуации отдельных признаков справедливости судебного разбирательства, либо рассмотрение вопроса о справедливости судебного разбирательства в отношении конкретного заявителя в целом. Европейский Суд избрал второй подход и при разрешении конкретного дела считает главным не наличие полной реализации каждого (или всех по отдельности) из аспектов справедливости судебного разбирательства, а то, имеет ли судебное разбирательство в целом характер справедливого. Поэтому:
1) Положения ч. 2 и 3 ст. 6 Конвенции, по мнению ЕСПЧ, являются отдельными аспектами права на справедливое судебное разбирательство, которые должны рассматриваться не изолированно, а в комплексе с положениями ч. 1 той же статьи: с позиции того, имело ли судебное разбирательство в целом, с учетом всех его элементов, справедливый характер.
2) В силу того, что в конкретном случае ЕСПЧ всегда оценивает, можно ли считать, что судебное разбирательство в целом было справедливым, не всегда возможно четко определить, к нарушению каких именно характеристик справедливого правосудия привели те или иные «промахи» государства. Так, оказание государством воздействия на суд, рассматривающий дело по существу, одновременно приводит к нарушению независимости суда и беспристрастности судей, а в некоторых обстоятельствах становится и нарушением равенства сторон. Поэтому содержание некоторых положений, являющихся неотъемлемыми чертами справедливого судебного разбирательства, зачастую трудно разграничить (например, состязательность суда и равенство сторон, независимость суда и беспристрастность судей). С точки зрения наилучшей защиты права на справедливое судебное разбирательство, это, без сомнения, совершенно правильный подход, так как не имеет существенного значения, повлекло ли за собой то или иное обстоятельство, например нарушение только состязательности или только равенства сторон, или же было нарушено и то и другое одновременно, если это привело к тому, что судебное разбирательство в целом нельзя назвать справедливым. Одновременно этот подход содействует тому, чтобы учитывать при оценке справедливости судебного разбирательства необходимость обеспечения и других охраняемых законом прав. Например, Суд считает, что в некоторых ситуациях не будет являться несправедливым судебное разбирательство, в ходе которого было ограничено право обвиняемого допрашивать показывающих против него свидетелей (в случае допроса анонимных свидетелей), если это продиктовано интересами защиты права на жизнь таких свидетелей, а ограничение прав обвиняемого было в достаточной степени компенсировано
Однако с точки зрения изучения позиций ЕСПЧ данный подход приводит к затруднениям при попытке сформулировать четкие критерии справедливости правосудия. В результате возникает необходимость в изучении большого числа прецедентов для максимально полного уяснения правовых позиций Европейского Суда по правам человека.
5) Статья 13 Конвенции предусматривает право лица на эффективные средства правовой защиты прав, закрепленных в Конвенции, перед национальными властями. Соответственно, возникает вопрос о соотношении этого права (права на эффективные средства правовой защиты) с правом на справедливое судебное разбирательство. Европейский Суд по правам человека исходит из того, что эффективным средством правовой защиты является, прежде всего, судебная защита. В то же время в некоторых случаях Суд приходил и к выводу о наличии эффективных средств правовой защиты в ситуации, когда возможность судебной защиты отсутствовала, если совокупность иных правовых средств защиты предоставляла реальную возможность обеспечить возмещение в связи с жалобой.
В результате вопрос соотношения этих прав решается, как правило, следующим образом: если национальное законодательство предусматривает существование судебного способа для защиты какого-либо права, предусмотренного в Конвенции, то жалоба на неполучение такой защиты подлежит рассмотрению в контексте ст. 6. Обращение к ст. 13 Конвенции происходит в случае, если национальное законодательство вообще не содержит возможности для судебной защиты нарушенного права. Например, ЕСПЧ пришел к выводу, что Румынией нарушено право заявителя на эффективное средство правовой защиты, поскольку он не имел возможности обращения в суд для обжалования и получения возмещения в связи с чрезмерной длительностью судебного разбирательства. В то же время возможно рассмотрение в контексте ст. 13 и тех ситуаций, когда в целях обеспечения защиты права, предусмотренного Конвенцией, государство предусматривает судебный порядок рассмотрения отдельных вопросов, не являющийся при этом правосудием и не подпадающий под требования, закрепленные в ст. 6 Конвенции (например, решение вопросов о контроле телефонных переговоров и других подобных ограничениях права на уважение частной
и семейной жизни).
Второе обстоятельство, вызывающее необходимость обращения к содержанию ст. 13 Конвенции, в работе, посвященной праву на справедливое судебное разбирательство применительно к уголовному процессу, связано с тем, что Суд признает право на эффективную правовую защиту за лицом, потерпевшим от нарушения права на жизнь, на свободу от недопустимого обращения. При этом в понятие эффективного средства правовой защиты лица, потерпевшего от такого рода деяний, включается не только право его на доступ к правосудию и справедливое судебное разбирательство (осуществляемое путем рассмотрения уголовного дела и/или гражданского иска), но и право на обеспечение тщательного и эффективного расследования, которое могло бы повлечь установление и наказание виновных, включая доступ потерпевшего к процедуре такого расследования. Таким образом, право на эффективное предварительное расследование и на доступ к такому расследованию является для лиц, пострадавших от преступлений, посягающих на жизнь, а также нарушающих право на свободу от пыток, жестокого и унижающего достоинство обращения, необходимой предпосылкой для реализации впоследствии их права на доступ к правосудию.
6) Наличие у лица права на справедливое судебное разбирательства не означает, что лицо не вправе отказаться от реализации такого права.
Однако такой отказ должен сопровождаться рядом гарантий:
1) он должен быть добровольным. Никакое принуждение лица
к отказу им от своего права на справедливое судебное разбирательство не допустимо, это продиктовано международными;
2) отказ от осуществления права, гарантированного Конвенцией, если он допустим, должен быть выражен недвусмысленно. Простое отсутствие возражений не может считаться достаточным условием для установления отказа от права. Например, по делу «Полуфакин и Чернышев против Российской Федерации» Суд пришел к выводу о том, что недвусмысленный отказ заявителя от своего права на допрос свидетеля обвинения отсутствовал, несмотря на то, что в протоколе судебного заседания была запись об отсутствии возражений против оглашения показаний данного свидетеля, поскольку:
– заявитель обращался к суду с ходатайством о допросе данного свидетеля,
– заявитель возражал против оглашения показаний данного свидетеля на предыдущих судебных заседаниях,
– протокол судебного заседания, содержащий запись «возражения отсутствуют», был обжалован вторым заявителем на том основании, что секретарь судебного заседания ошибочно не внесла в протокол запись о наличии у стороны защиты возражений против оглашения показаний свидетеля;
3) возможность отказа от права на справедливое судебное разбирательство допускается только в случаях, если это не противоречит публичным интересам. Такой отказ «…не должен вступать в противоречие с какими бы то ни было интересами, представляющими общественную важность»
4) такой отказ должен сопровождаться минимальными гарантиями, соответствующими его важности.
ОТРАЖЕНИЕ ПРАВОВЫХ ПОЗИЦИЙ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА ПО ВОПРОСАМ ПРАВА НА СПРАВЕДЛИВОЕ СУДЕБНОЕ РАЗБИРАТЕЛЬСТВО В АКТАХ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ.
1. Здесь, прежде всего, следует отметить, что Конституционный Суд Российской Федерации в своей деятельности постоянно обращается к положениям международно-правовых актов в области прав человека, ратифицированных РФ, в том числе и к положениям Европейской конвенции, а также к содержанию конкретных постановлений Европейского Суда по правам человека, принятых в отношении различных государств. В частности, было подсчитано, что с момента ратификации Россией Европейской конвенции только до сентября 2004 г. Данная Конвенция упоминалась в 116 постановлениях Конституционного Суда Российской Федерации.
При этом Конституционный Суд Российской Федерации сыграл чрезвычайно важную роль в реализации в РФ права на справедливое судебное разбирательство, предусмотренного ст. 6 Конвенции, формируя представление о содержании права на судебную защиту, как включающем в себя основные составляющие права на справедливое судебное разбирательство, а также отстаивая необходимость обеспечения реальной, а не формальной, иллюзорной возможности реализовать свое право на судебную защиту.
В частности, решая вопросы о содержании конституционного права каждого на судебную защиту, предусмотренного ст. 46 Конституции РФ, Конституционный Суд Российской Федерации в своих актах неоднократно подчеркивал, что данное право должно толковаться с учетом положений ст. 6 Европейской конвенции и решений Европейского Суда по правам человека, раскрывающих содержание права, предусмотренного ст. 6 Конвенции. Например, в Постановлении от 08 декабря 2003 г. № 18-П (п. 2) Конституционный Суд Российской Федерации указывает, что положениям Конституции РФ, гарантирующим право на судебную защиту, корреспондируют положения ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, и делает вывод, что правосудие по самой своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости.
В то же время сам Конституционный Суд Российской Федерации в своих актах далеко не всегда придерживается тех толкований содержания права на справедливое судебное разбирательство, которые даются Европейским Судом по правам человека.
Например, не вполне совпадает понимание принципа состязательности, даваемого ЕСПЧ и Конституционным Судом Российской Федерации. Согласно правовой позиции Европейского Суда по правам человека «принцип состязательности означает, что стороны в уголовном или гражданском процессе вправе знакомиться со всеми доказательствами или замечаниями, приобщенными к делу, комментировать их». «Право на состязательный процесс в уголовном деле означает, что как обвинению, так и защите должна быть дана возможность знатьи комментировать поданные заявления и представленные доказательства другой стороны». Причем состязательность в понимании Европейского Суда по правам человека, как будет показано ниже, не включает в себя равенство сторон, хотя тесно связана с ним.
Вопреки этому Конституционный Суд Российской Федерации сформулировал свое понимание принципа состязательности, включив в него, прежде всего, разграничение процессуальных функций обвинения, защиты и разрешения дела (см. например, п. 2.1 указанного выше Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 08 декабря 2003 г. № 18-П). В то же время Конституционный Суд Российской Федерации дополнил это определение указанием на то, что осуществление судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон предполагает и «предоставление участвующим в судебном разбирательстве сторонам обвинения и защиты равных процессуальных возможностей по отстаиванию своих прав и законных интересов» (п. 6 указанного выше Постановления).
Имеются и другие расхождения в позициях между Европейским Судом по правам человека и Конституционным Судом Российской Федерации относительно содержания права на справедливое судебное разбирательство, о которых более подробно в данной работе речь будет идти далее.
Кроме того, необходимо отметить, что Конституционный Суд Российской Федерации понимает право на судебную защиту как право, по существу, более широкое, чем право на справедливое судебное разбирательство. Так, в Постановлении от 10 декабря 1998 г. № 27-П Конституционный Суд Российской Федерации указывает, что право на судебную защиту реализуется через совокупность различных процессуальных средств, обеспечивающих справедливое правосудие и эффективное восстановление нарушенных прав граждан. То есть он, во-первых, включил в содержание права на судебную защиту как гарантии справедливого правосудия, так и вообще гарантии эффективного восстановления в правах (что является самостоятельным правом, закрепленным в ст. 13 Европейской конвенции). А во-вторых, это свидетельствует о том, что, по мнению Конституционного Суда Российской Федерации, реализация такого права не исчерпывается осуществлением справедливой судебной процедуры, но предполагает и достижение определенного результата (восстанавливающего нарушенное право), т.е. в содержание права на судебную защиту Конституционный Суд Российской Федерации включил и право на получение благоприятного судебного решения. Аналогичная позиция напрямую вытекает и из текста Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 17 марта 2010 г. № 6-П, согласно п. 2 которого право на справедливое судебное разбирательство предполагает «вынесение законного и обоснованного судебного решения»
Наконец, нельзя не отметить, что Конституционный Суд Российской Федерации внес неоценимый вклад в отстаивание необходимости реального обеспечения права на судебную защиту (а не формального его провозглашения), что также соответствует подходу Европейского Суда по правам человека. В то же время, как будет показано ниже, Конституционный Суд Российской Федерации
далеко не всегда строго придерживается данного подхода, что способно создавать препятствия для реальной защиты гражданами РФ своего права на справедливое судебное разбирательство.
В качестве примера здесь можно привести все то же Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 8 декабря 2003 г. № 18-П, в котором Суд, обосновав наличие у потерпевшего права иметь реальную возможность довести свою позицию относительно всех аспектов дела до сведения Суда, не нашел нарушения конституционного права на судебную защиту в ситуации, в которой Суд, выслушав мнение потерпевшего, не имеет возможности учесть это мнение при вынесении итогового решения по делу. При таких условиях заслушивание Судом мнения потерпевшего по вопросу о прекращении дела, очевидно, превращается в формальность, в бессмыслицу, а само право потерпевшего на судебную защиту в этом случае приобретает иллюзорный характер. Более того, отказ потерпевшему в судебной защите не может быть компенсирован и в последующем, поскольку обжалование потерпевшим постановления о прекращении уголовного дела в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения также представляет лишь иллюзорную, а не реальную возможность защиты его прав, ввиду того, что такое постановление выносится Судом в полном соответствии с законом.
Имеются и другие акты (в основном, Определения) Конституционного Суда Российской Федерации, в которых Суд отказал в принятии к рассмотрению жалоб лиц, которым закон предоставлял лишь формальные, иллюзорные, а не реальные гарантии защиты их конституционного права на судебную защиту.
2) Пленум Верховного Суда Российской Федерации в Постановлении «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» № 5, принятом 10 октября 2003 г., признал (в п. 10), что «применени<