Руководитель Портная О.В.
Цель: изучение особенностей хозяйственного и социального устройства.
Задачи:
1. Образовательные: формирование знаний о культурах энеолита.
2. Воспитательные: прививать интереса и уважения к прошлому.
3. Развивающие: развивать умения выделять главное, делать выводы.
Тип урока: комбинированный урок
Оборудование: тетрадь, ручки, карандаши, раздаточный материал, экран, проектор и т.д.
Основные понятия: энеолит, археологические культуры,телль
Мотивационный аспект
Изучение особенностей хозяйства человека эпохи энеолита.
Изучение нового материала
Стержнем всей жизни трипольского мира была не только сугубо экономическая деятельность, но и жизнь духовная, которая, что вполне естественно для той эпохи, доминировала. Ведь, согласно представлениям древних, благополучие, стабильность и процветание обеспечивала не только работа на полях и в мастерских. Верования породили систему обрядов, направленных на поддержание необходимого порядка в окружающем мире. Дождь, снег, солнце, тепло, смена сезонов – все должно происходить в отведенное время. Чтобы этому способствовать, необходимо производить соответствующие магические действия.
Судя по находкам керамики и узорам на ней, едва ли не каждая трипольская семья имела свой набор магических символов. В этот период активно разрабатывались основные известные нам знаки. На некоторых изображениях, кроме вполне традиционных свастик, крестов и спиралей, можно увидеть, казалось бы, нехарактерные для нынешней европейской традиции символы. Например, древний китайский "инь и янь". Но он имел хождение в Старой Европе за много тысячелетий до того, как ее жители могли узнать о существовании Китая и его удивительной цивилизации.
Развитая система знаков, унаследованная от древнейших неолитических культур Европы, стала основой собственной. И если теперь ученые не сомневаются в существовании Дунайского (староевропейского – Danube script/Old European script) пиктографического письма, то следует отметить, что трипольцам оно также было известно.
Однако в какойто момент старая традиция была почти утрачена, и в эпоху протогородов процесс создания подобной системы начался вновь. К середине четвертого тысячелетия в Буго-Днепровском междуречье использовали около трехсот знаков, которые изображались на керамике и статуэтках. Явно существовали определенные правила их употребления. Исследовавший эту знаковую систему Т.М. Ткачук пришел к выводу, что у трипольцев полным ходом шел процесс накопления "фонда знаков". Это явление в перспективе могло привести к созданию оригинальной системы письма. Но процесс так и не был завершен.
Все цивилизации рано или поздно исчезают. Происходит это поразному, однако чаще всего этот процесс для древних времен рисуют в виде нашествия варваров, орды которых превращают в пыль цветущие оазисы и города. Есть такие представления и об эпохе исчезновения цивилизации Старой Европы. В качестве агрессора рассматривают неких номадов (кочевников) из восточных степей. Впрочем, эти представления, как оказалось, имеют мало общего с тем, что имело место на самом деле. Благодаря исследованиям, проведенных представителями самых разных наук, удалось в общих чертах составить картину событий, разыгравшихся более сорока пяти веков тому назад.
То, что археологам стало известно о населении степного мира той эпохи, привело к реабилитации скотоводов, охотников и рыболовов из долин крупных рек. Ни их численность, ни вооружение не позволяют более считать их разрушителями мира земледельцев. К примеру, чтобы попытаться захватить только одно поселение-протогород типа Майданецкого, древнему прототипу Чингиз-Хана пришлось бы поднять в поход "степняков" от Волги до Дуная.
Более вероятным выглядит несколько иной сценарий заката трипольской цивилизации. Высокий экономический потенциал в сочетании с отсутствием серьезной внешней конкуренции сыграли с древними народами злую шутку. Прогресс почти остановился, главным стало соблюдение традиционного порядка, освященного идеологическими установками. Протогорода так и не стали городами. Не образовалось государство. Не возникли ни настоящая, ни сакральная письменность. Старая Европа замкнулась в себе, не воспринимая ничего из окружающего мира, казалось, безнадежно отставшего в своем развитии. Им не было дела до скрытых за горизонтом земель, до тех, кто там обитает.
Но есть вероятность того, что виной было не столько следование традициям и увлечение магией, сколько обстоятельства и силы, находившиеся за пределами представлений обитателей благополучной Старой Европы. Даже сегодня эти силы способны создать серьезные проблемы, которые и в начале третьего тысячелетия могут привести человечество к самым печальным последствиям. Это климатические.
Данные раскопок свидетельствуют, что примерно во второй половине четвертого тысячелетия налаженный веками хозяйственный механизм Триполья стал давать сбои. Это запечатлено в ископаемых льдах Гренландии и кольцах вековых деревьев, извлеченных для исследований из торфяников. Они показали, кроме прочего, аномально высокое содержание метана в атмосфере планеты того периода. А еще – свидетельствовали о том, что за полвека произошло по меньшей мере два грандиозных извержения вулканов в Северном полушарии. В результате небо над полями Европы заволокло облаками вулканического пепла, перекрывшего доступ солнечных лучей к поверхности Земли. Другим неприятным последствием стали кислотные дожди. В сочетании с похолоданием такой "полив" привел к череде неурожайных лет. Их число в течение описываемого периода должно было быть чрезвычайно велико. Последствия неурожая для Старой Европы представить несложно: голод, войны за остатки продовольствия... Полувека могло вполне хватить, чтобы в таких условиях развивавшаяся тысячелетиями цивилизация пришла в упадок.
Если присмотреться к разнообразию вариантов трипольской культуры после 3200 г. до н.э., то можно заметить: разные группы населения по-разному выходили из кризиса. Так что можно говорить о нескольких "антикризисных программах", осуществленных трипольцами. Не все из них оказались удачными, но, пожалуй, именно благодаря им еще лет 500-600 мы можем отслеживать трипольский мир. Среднее Поднепровье вообще обезлюдело на какое-то время – люди то ли ушли отсюда, то ли вымерли.
В междуречье Южного Буга и Днепра протогорода продержались еще полтысячелетия – позднейший из них датирован примерно 2750 г. до н.э. Видимо, сказалась устойчивость социальной организации – она помогала противостоять набегам оголодавших соседей. Не исключено, что заблаговременно накопленное в общественных хранилищах зерно спасло тут немало народу и дало возможность пережить лихолетье. Здесь до самого конца продолжали изготовлять расписную керамику и совершать обряд оставления поселений, сопровождавшийся грандиозным жертвенным пожаром.
В степях, не без участия трипольцев, появляются самые настоящие кочевники. В усатовской культуре их присутствие весьма заметно: много расписной посуды, в обрядах используются статуэтки – правда, весьма своеобразного облика. Второй важный компонент усатовского сообщества (если судить по той же керамике) – население культуры Чернавода I, пришедшее с запада, из-за Дуная. Возможно, в процессе поучаствовали и потомки того племени, которым некогда управлял вождь, погребенный со своим конеголовым скипетром в Суворовском кургане.
Но главное – усатовцы едва ли не первыми создали в степях кочевое скотоводство. Их курганы с характерными погребениями вытянуты вдоль долины Днестра от приморских лиманов до Тирасполя, отмечая маршруты перекочевок. Поселений известно всего несколько, и все у лиманов. Как раз кости животных, найденные тут во время раскопок и идентифицированные палеозоологами, стали одним из аргументов в пользу усатовцев-кочевников. Главным "кормильцем" усатовцев должны были стать их стада. Они состояли примерно на 70% из овец, почти поровну (17-13%) имелось крупного рогатого скота и лошадей. Этот набор домашних животных в качественном и количественном соотношении был идеально приспособлен для ведения хозяйства в степи.
Зимой, когда пастбища укрыты слоем снега, первыми на них выгоняли коней. Они шли, вытаптывая снег, и "подстригали" верхушки стеблей растений. За ними шли коровы – те "снимали" следующий слой корма и тоже утаптывали снег. Последними выгоняли овец. Они выедали остатки травы, освобожденные от слоя снега более крупными животными.
Этот механизм добычи корма в зимней степи безотказно работал многие тысячелетия.
К сожалению, степи не могли прокормить столько людей-кочевников, сколько земледельцев. Мало того: за обладание пастбищами надо было бороться, как ранее – за владение полями. Среди усатовских погребений несложно узнать могилы военных вождей – они выделяются своей монументальностью и наличием бронзового оружия. А среди "рядовых" усатовцев немало могил воинов со следами травм, полученных при защите стад.
Часть трипольцев подалась на север, поближе к лесам, где недостаток зерна можно было компенсировать охотой и рыбной ловлей, сбором съедобных растений и грибов. Так появились трипольцы в Волынской и Житомирской областях. Часть из них повторно заселила Поднепровье в начале III тысячелетия до н.э.
Именно их следы нашел Викентий Хвойка, проводя раскопки на Кирилловской улице в Киеве в 1893-1895 гг. На мысах, защищенных с трех сторон крутыми склонами, осталось множество землянок, а еще больше – ям с бытовыми отходами: фрагментами битой посуды, костями животных, золой и угольками. Так что открытие трипольской культуры в Поднепровье начиналось с самых поздних, может быть, последних ее представителей. В состав этих племенных групп, судя по керамике и оружию, входили уже не только трипольцы, но и кое-кто из их западных соседей. Расписная керамика была для нового сообщества почти такой же экзотикой, как и для усатовцев на юге. В лучшем случае поверхность сосудов покрывали красной краской, но больше всего найдено простых, некрашеных черепков. Да, этим потомкам трипольцев были не чужды земледелие, скотоводство, но уже почти никто не закладывал стационарных поселений с большими наземными жилищами, а об обряде сжигания поселка совсем забыли. Зато места для поселений выбирали повыше, чтоб склоны были покруче, а узкий мыс в случае необходимости можно было перекрыть рвом. Эти жители Поднепровья продолжали эксплуатировать месторождения волынского кремня и даже делали из него великолепные пластины для зубчатых серпов. Однако по числу находок среди кремневых изделий однозначно лидируют наконечники стрел.
На первый взгляд все просто: если исчезают расписные сосуды, статуэтки, глинобитные дома – это значит, что исчезают люди, которые их создавали, то есть трипольцы. Но, говоря об исчезновении культуры, об упадке и закате цивилизации, следует помнить, что носители ее никуда с этой земли не делись. Разве что значительно сократилось их число.
Согласно подсчетам археологов, на позднем этапе Триполья численность племен этой общности достигала 120 тыс. человек. О том, какая катастрофа постигла эту цивилизацию, свидетельствует сравнение этой цифры с показателем предыдущего периода – более 400 тыс. То есть численность трипольцев уменьшились в три четыре раза. Завершилась эпоха, продолжавшаяся более двух тысячелетий.
Да, исчезла красивая трипольская керамика. Скорее всего, общество больше не могло содержать ремесленников, ее изготовлявших. К тому же горшок для приготовления обеда, если понадобится, не так уж сложно слепить самому. Исчезает не только посуда, но и многие вещи, которые оказываются ненужными. Нет статуэток? А зачем их изготовлять, если старые боги перестали быть заступниками людей, проводящих в их честь обряды? Не надо начинять дорогостоящим инвентарем погребения, приносить в жертву строения – ведь и этот ритуал показал свою полную неэффективность. Нужны новые боги и новые обычаи. А время, свободное от некогда казавшихся жизненно необходимыми обрядов, можно более эффективно потратить на добычу пищи или совершенствование оружия.
Еще лет 40-50 тому назад можно было прочитать, что земли между Карпатами и Днепром после трипольцев "почти тысячу лет стояли незаселенными". То есть от 2750-2600 гг. до н.э. (рубежа финала Триполья) отнимаем тысячу лет и получаем 1750-1600 гг. до н.э. Картина, согласимся, просто ужасная. Хорошо, что удалось выяснить: она не соответствует действительности.
Прекрасной иллюстрацией может служить пример недавних раскопок у сел Ходосовка и Лесники под Киевом. Здесь, на песчаном возвышении на краю древней поймы реки, найдены следы не только позднейших трипольцев, но и живших после них носителей культуры шаровидных амфор, многоваликовой керамики, тшинецкой культуры – и так до средневековья, с перерывами в десятки, но никак не сотни и тем более не тысячи лет. Первые три из названных культур как раз и перекрывают часть того промежутка, который археологи когда-то приняли за тысячелетний пробел в посттрипольской истории. И таких мест между Карпатами и Днепром, в давнишней "Земле Триполиаде", найдется немало.
Судя по данным исследований, в III тысячелетии до н.э. произошло то же, что и в самом начале трипольской цивилизации: из осколков некогда могучих вождеств, племен и кланов формируются новые общности, представленные археологическими культурами раннего бронзового века.