Шуман, так же как и Шопен, является поэтом фортепиано. Фортепиано – фундамент его творчества (сольные произведения, вокальные сочинения, камерные ансамбли). Выдающийся мастер прежде всего в области формообразования, создатель цикла миниатюр.
«Бабочки», «Карнавал», «Танцы давидсбюндлеров», «Фантастические пьесы», «Детские сцены», «Крейслериана» - цепь обособленных, но взаимосвязанных миниатюр. Иногда вырастают до значения самостоятельных пьес («Фант. пьесы», «лесные сцены»).
Соотношение различно. Используется принцип контраста («Карнавал»), варьирования («Симф. этюды»), сюжетное объединение («Бабочки», «Карнавал»). Иногда применяются все принципы.
Шумановские циклические формы рождены своеобразием мышления композитора, его стремлением ярко запечатлеть художественный образ, раскрыть бесконечное множество его оттенков, изменчивые движения души.
Использовал циклические формы на протяжении всего пути.
Среди огромного множества произведений 3 сонаты, где также проявляется внезапная контрастность, вариационный метод развития. Композитор осознавал необычность своих форм и сложность их восприятия.
Особую роль играет программность – типичная примета романтизма. В названии пьесы раскрывал её содержание либо её идею, настроение («Порыв», «Отчего»). В некоторых случаях ограничивался общим названием всего цикла («Бабочки», «Цветы»), а иногда детализировал содержание и каждой пьесе давал подзаголовок.
Есть названия, нуждающиеся в расшифровке. Вариации на тему Abegg. Это обозначение звуков и фамилия Меты Абегг. ASCH тоже самое. Город Аш, где жила Эрнестина фон Фрикен и буквы, обозначающие звуки.
«Карнавал».
Самое убедительное раскрытие идейно-художественной концепции Шумана – борьба с рутиной и бездуховностью.
Музыкальный замысел пересекается с одним из очерков. Корреспондент-давидсбюндлер описывает бал, данный редактором «Новой музыкальной газеты», чтобы познакомить присутствующих с музыкальными новинками. На балу происходят комические стычки между давидсбюндлерами и филистёрами.
Проходит вереница карнавальных масок, где наряду с традиционными Пьеро и Арлекином, Панталоне и Коломбиной мелькают фантастические маски танцующих букв, оригинальные маски «Кокетка» и «Бабочки», фигуры Флорестана и Эвзебия, Шопена, Паганини. Появляются Клара с Эрнестиной (Киарина и Эстрелла), «Приятные встречи», «Нежные признания». Весёлые прогулки и танцы давидсбюндлеров дополняют картины праздникаІ.
Впервые в истории музыки публицистическая направленность, оригинальность художественного решения.
Шуман назвал «Карнавал» «миниатюрные пьесы на 4-х нотах». Звуки ASCH, взятые в различных комбинациях, образуют мотив, встречающийся в каждой пьесе.
Склонный к мистификации Шуман дал вариант мотива в «Сфинксах», изобразив их Средневековыми нотами. Стройность целого сочетается с блестящей отделкой деталей, изобретательностью и остроумием. Цельности способствует прежде всего общность тематического материала «Вступления» и «Марша давидсбюндлеров», образующих своеобразную арку. Не смотря на калейдоскопичность образов, все они ярко контрастны.
«Вступление » вводит в атмосферу праздничной суеты. Этот номер напоминает народную комедию масок с шутливым парадом всех участников, где юмор и шутка скрывали серьёзные замыслы, правда переплеталась с вымыслами. Призывные фанфары сменяются короткими эпизодами со танцевальной музыкой со сменой 2-х дольного и 3-х дольного размеров. Появляется внезапно вторгающийся «тихий вальс». На самой высокой точке разбега движение неожиданно обрывается и троекратный аккордовый удар возвещает конец первой сцены.
Точность музыкальных характеристик достигает графической чёткости рисунка.
Пьеро. Неровная угловатая походка – сопоставление портаменто и легато, p и f, октавные ходы на выдержанном басу. Он немного философ. Любит изрекать «глубокомысленные вещи», а вынужден потешать публику, отсюда меланхолия, задумчивость.
Арлекин. Воплощение движения. Производит эффект отчаянными прыжками – скачки на широкие интервалы, акцент на слабой доле, следующей за взлётом.
«Благородны вальс» связывает первые номера с карнавальными масками давидсбюндлеров Эвзебия и Флорестана, отражающих противоречивую сущность самого композитора.
Эвзебий поэтический, мечтательный. Мелодия движется вокруг опорных звуков, мягкие хроматические ходы, вопросительные интонации, свободная тактовая метрика.
Флорестан пылкий и страстный с крайне изменчивыми настроениями. Пьеса строится на постоянной смене динамики, темпа, тематического материала. Противоречие уже в первой фразе. Изломанная мелодия с порывистым скачком и заторможенный спуск. Легко, изящно звучит эпизод Adagio с поступенным восходящим движением. Пьеса тонально неустойчива, господствует DVII7, на котором она останавливается.
Для сменяющих «Флорестана» масок Шуман тоже находит меткие и точные характеристики.
В «Кокетке» капризный ритм и изящество движений сочетаются с танцевальной, вальсовой (акценты на второй доле могут вызвать представление и о мазурке) основой, с удивительной закругленностью каждого построения:
Не менее оригинальны «Бабочки» («Papillons»), где плотная фактура в средних и низких регистрах при стремительном темпе не уменьшает легкости и изящества танцевальных движений:
Для «Танцующих букв» Шуман использовал обычный вальс, но темп Presto, острые форшлаги, внезапные sforzando придают ему непривычно фантастическое звучание:
В следующих пьесах — новые портреты членов «Давидова братства». Сдержанно-страстная Киарина и темпераментная эффектная Эстрелла оттеняют мечтательность облика Шопена:
В «Карнавале» Шопен предстает как лирик, как автор поэтических ноктюрнов. Для большей убедительности Шуман использует из шопеновского музыкального арсенала ряд характерных приемов: насыщенный гармонический фон, выразительную, кантиленную мелодию глубокого дыхания.
Музыкальные портреты реальных и близких Шуману людей он вносит теплоту и напряженность живого чувства. Лиризм этих эпизодов становится ярче от контраста с фантастической музыкой масок или веселыми жанровыми сценами. Так, «Флорестан» и «Эвзебий» обрамлены вальсом («Valse noble») и серией масок («Кокетка», «Бабочки», «Танцующие буквы»), они же, а затем жанровая сценка («Reconnaissance» — «Признательность») и маски Панталоне и Коломбины образуют рамку для трех портретов — Киарины, Шопена и Эстреллы:
Последним из давидсбюндлеров показан в «Карнавале» Паганини. «Паганини» составляет среднюю часть — интермеццо в «Немецком вальсе». С тонкой иронией и над тем и над другим Шуман помещает романтический образ Паганини в обстановку немецкого быта:
Для изображения «демонической» фигуры Паганини Шуман прибегнул к резкому, подчеркнутому преувеличению. В подражание виртуозному скрипичному приему Шуман в основу музыкального рисунка кладет труднейшие скачки; фактура складывается таким образом, что каждая рука выполняет как бы самостоятельную партию: в каждой — различное направление движения, непрестанно перемещающееся акцентирование, динамика (piano в правой руке, fortissimo — в левой), штрихи (легкое staccato в правой, тяжело падающие звуки в левой руке). Все эти «странности», нагромождаясь, под конец сливаются в «дикое» звучание, разрываемое громоподобными ударами. Вдруг весь этот искусно созданный хаос исчезает, и издалека, чуть слышно, доносятся отзвуки простого аккорда (доминантсептаккорда As-dur), возвращающего в привычную бытовую сферу немецкого вальса.
«Признание» («Aveu») и «Прогулка» («Promenade») — сопоставление насыщенного лирическим чувством и самого миниатюрного из всех эпизодов с изящной, довольно развернутой жанровой сценкой:
В предшествующей финалу «Паузе», по-видимому, должен произойти «сбор» всех давидсбюндлеров для похода против филистимлян. «Пауза», построенная на музыкальном материале из «Вступления», замыкает собой поток карнавальных эпизодов.
В финале — «Марше давидсбюндлеров против филистимлян» — происходит сюжетное завершение «Карнавала». По блеску, остроумию, тонкой сатиричности это одна из самых ярких страниц шумановского творчества. В то время как давидсбюндлеры шествуют в финале под звуки веселого торжественного марша, ослепительно ликующей музыки, для характеристики филистимлян (филистеров) Шуман выбрал мелодию, олицетворяющую консерватизм и косность немецкого мещанства:
Мелодия, которую Шуман обозначает как «тему XVII столетия», — не что иное, как старинный немецкий танец гросфатер («как бабушка за дедушку замуж выходила»). Им обычно заканчивались семейные вечеринки в патриархальных бюргерских домах. Различными сатирическими поворотами этой мелодии Шуман характеризует «филистеров»: сначала мелодия проходит в басовом регистре, излагается октавами forte, затем в уплотненной аккордовой фактуре переносится в верхний регистр, сила звучности доходит до fortissimo. Завершение финала проходит в стремительно нарастающем темпе (Animato molto, vivo, piu stretto, stringendo), превращающем всю музыкальную ткань в калейдоскопическое мелькание.
По дерзости замысла и смелости его воплощения «Карнавал» — оригинальнейшее музыкальное произведение. С юношеским задором, с веселым и язвительным смехом Шуман утверждал неслыханно новые принципы музыкального искусства. «Карнавал» был вызовом всему немецкому мещанству.