Part 1: https://yadi.sk/i/vy0VdS9E3WFHnA
SO: So, each of your skaters, each individual skater would have their own schedule or routine, whichever works for them?
SO: Итак, у каждого фигуриста свое индивидуальное расписание, свой график, который ему подходит?
BRIAN: Yeah, and when you have various levels of skaters, some of the little ones, like here in Canada, would be done after Sectionals, the first qualifying round for Nationals – that’s September-October?
БРАЙАН: Да, причем, у нас занимаются спортсмены разного уровня, и для самых маленьких, если говорить о Канаде, сезон заканчивается после Sectionals – первого отборочного раунда Национального чемпионата. Это, кажется, сентябрь-октябрь?
SO: That’s November.
SO: Ноябрь.
BRIAN: November, Sectionals – their season is done. They may take a break right after that, but they all will be skating through the spring because they are getting revved up for summer competitions. And everybody’s schedule is different – juniors, their Gran Prix normally begins in August. They need to be skating hard through the summer. The senior skaters can be a bit later, to get roughed up and get started. For me as a coach and our team, we look at everybody’s schedule and we have to adapt to them.
БРАЙАН: Хорошо, в ноябре, после отборочных сезон для них закончен. Они могут уйти на каникулы в это время, но потом будут кататься всю весну, готовиться к летним соревнованиям. У юниоров этапы Гран-при начинаются в августе – поэтому им нужно усиленно тренироваться все лето. Сеньоры могут начать попозже, чтобы настроиться, влиться в процесс. Наша тренерская команда изучает расписание каждого спортсмена, и мы подстраиваемся под них.
SO: What is your favorite part of the season? We have the planning, we have training, we have competition season. And I know for you, you have several different parts happening at once. But do you have a favorite part of a skater’s schedule?
SO: Какая у вас любимая часть сезона? Есть планирование, есть тренировки, есть соревнования – некоторые из этих этапов у вас, конечно, накладываются одна на другую. Но есть ли любимая часть в расписании фигуристов?
BRIAN: It’s actually right now. (laughs) Well, maybe not right now, because it’s only April or whatever, but usually in May we don’t focus much on new jumps, but we work on skating skills a lot. Tracy and I come up with a lot of new exercises, and we get the kids on the ice, and we do a lot of sessions where we are not even jumping. We are just skating, learning how to get quick power, how to get better glide, how to use our body.
БРАЙАН: Она обычно происходит в это самое время (смеется). Ну, может быть, еще не в апреле, но в мае, когда мы меньше внимания уделяем новым прыжкам и очень много занимаемся развитием навыков катания. Мы с Трейси придумываем много новых упражнений, выпускаем ребят на лед и проводим кучу занятий вообще без прыжков. Просто катаемся, учимся быстро набирать скорость, скользить, использовать свое тело.
And Tracy and I take some time to figure it out ourselves first, we take a few days, possibly, even a week, come up with some new exercises and go, “Oh my god, I never thought about this simple little transition, and how my blade goes faster, and how it keeps my balance, where that will help a skater, it may help with a jump, with step sequences, will help them with choreography.
Причем мы с Трейси сначала готовимся к этому сами – несколько дней или даже неделю придумываем новые упражнения, обсуждаем: «Ого, я даже не думал, что такая простая связка помогает лезвию скользить быстрее, а телу удерживать баланс, она ведь может пригодиться спортсмену при подготовке к прыжку, в дорожке шагов, в хореографии».
This is my favorite time, like May or June, to kind of nurture some of these things, and if we have some new skaters that are coming, we need at least a month of doing just that. We are not just going to take a skater and start jumping with them. We try to get them a bit of a foundation and then we may start jumping.
Это мое любимое время года – май или июнь, когда мы работаем над этими вещами. И если к нам приходят новые фигуристы, ими нужно заниматься как минимум месяц. Не бывает такого, что мы берем спортсмена и сразу начинаем с ним прыгать. Нужно дать ему основы – и только потом приступать к прыжкам.
SO: So when you say, there is no jumping at specific sessions, it’s skill-based, we are working on this… because I find when I’m watching and coaching, skaters are like hockey players with pucks. They just want to shoot puck all the time, and skaters want to jump. And it’s hard to keep them engaged and motivated to do these other things.
SO: То есть, на некоторых занятиях прыжков нет, идет отработка навыков – и как на это реагируют спортсмены? Из своего опыта наблюдений и тренировок я знаю, что фигуристы похожи на хоккеистов – хоккеистам хочется все время гонять шайбу, а фигуристам – прыгать. Мотивировать их на другую работу, поддерживать энтузиазм к ней бывает очень трудно.
BRIAN: Well, we break it down, and we don’t just show the exercise and make them do it, we say, “This is WHY you are doing it. And we need you to feel a certain thing.” And there’s no camouflaging it, so they may be looking like they’re doing it, going through the motions of the exercise, but they are not getting it. And we’ll say, “Okay, let’s do this exercise,” and we are like, “No, let’s do it again. No!” And they are looking at us like we have six heads. But then, when it clicks, and they get it, we say it first, we go, “Yesss! You’ve got it!” And it’s a simple, simple transition. It can be as simple as a crossover, going from one foot to the other. And where the pressure is, and where are you going… You can say “Bend your knees!” all day long. But it’s way beyond that, and it is more sophisticated, using the twist of your body… and when they get it, it’s really quite fun to see that light go on for them. And then they start applying it to different parts. And we can get a bit more sophisticated, do it with turning, whatever.
БРАЙАН: Мы объясняем, что к чему, а не просто показываем упражнение и заставляем его делать, говорим: «Это нужно потому-то и потому-то. Нужно, чтобы ты получил нужное ощущение». И притвориться тут невозможно, фигурист может делать вид, что делает все, как ему сказали, вроде как старательно выполняет упражнение - но не понимает его. И мы заставляем его повторять снова и снова — «Нет, не то». И он смотрит на нас как на сумасшедших. Но потом, когда до него доходит, мы говорим: «Да! У тебя получилось». И это может быть совсем базовый шаг, например, подсечка, переход с одной ноги на другую – даже тут нужно понять, где приложить давление, куда ехать… Можно хоть целый день кричать: «Согни колени!» Но это более сложный, более продвинутый навык - использование мелких движений тела… и когда они понимают, как правильно, у них как будто лампочка загорается над головой — и это очень здорово. Потом они могут применять это в других вещах, усложнять шаги, например, добавлять к ним повороты.
SO: It’s an interesting point you brought up about them looking like they are trying hard. But as a coach, you know they are really not – and you can tell. As a skater, you remember trying to make it look like you’re doing something hard - and you coach also knew. And know the rules are reversed.
SO: Это интересный момент – что спортсмены могут с виду очень стараться, но как тренер ты понимаешь, что на самом деле это не так. Когда вы катались, с вашим тренером было то же самое?
BRIAN: Yeah. Because I also had that “aha!” moment when I was working with Uschi Keszler. We would go down see her when she was in Philadelphia area, I would go there this time of the year, like April-May-June, and I would spend seven weeks with her, we’d get ice, for six hours a day, and I would not do one jump. We were just constantly working on stroking, a simple backward-and-forward step, and she was doing what I’m doing now, “No. No. No.” And then, “Yes, you got it.” And I remember exactly the move that I did when I saw that light and I got it. And I appreciated how good it felt. Sometimes I had good feelings about skating, and I didn’t really quite know why it happened. I would do part of my program – and I just loved skate through it, and it looked really great. And sure, it was functioning, but I didn’t know how it happened. Now we try to get the kids the tools as Uschi did with me, gave me the tools to make it happen, and to train it, and to nurture it.
БРАЙАН: Да, и у меня тоже был момент осознания, что я катаюсь правильно, когда я работал с Уши Кесслер. В это время года – апрель-май-июнь - я обычно приезжал к ней в Филадельфию на семь недель, у нас был лед шесть часов в день, и за все это время я не делал ни одного прыжка. Мы работали только над скольжением, над простыми шагами вперед и назад, и она занималась со мной точно так же, как я рассказываю: «Нет. Нет. Нет». А потом вдруг: «Да, всё получилось». И я точно помню движение, когда для меня зажглась эта лампочка, когда я его понял – это было очень приятное чувство. Иногда мне нравилось, как я катаюсь, но я не мог точно сказать, почему – просто какая-то часть программы давалась легко, с удовольствием и выглядела отлично. Да, это работало, но я не знал причины. Сейчас мы стараемся дать ребятам инструментарий, чтобы они могли овладеть нужными навыками, развивать их и умели добиваться этой легкости сами. Именно этому я научился от Уши.
I remember, this year, when we were at Skate Canada, you were there doing the livestreaming. Like I always say, with all these skaters, it takes a year and a half for things to take hold. And you were commenting on Evgenia, where all of a sudden, she didn’t have a good short program at Skate Canada. But you know, baby steps, and you keep them practicing. And you came up to me and said, “Oh my god, what an improvement!” Because she, all of a sudden, had this glide and she had complete control and confidence, and we are also dealing with a newer body, I appreciated it as a coach, because I see it every day, but when somebody comes up and says, “Wow! What difference!”… And then it all starts to come together — for instance, at the Cup of Russia. It all came together, she had a fantastic skate, in my opinion, it was probably her best skate ever, especially as a young woman.
Я всегда говорю фигуристам: чтобы это прижилось, нужно полтора года, работаем понемногу, но на каждой тренировке. Помните, как в этом году мы встретились на Skate Canada, где вы вели прямую трансляцию? Я был там с Евгенией, у нее неожиданно не задалась короткая программа. Но вы потом подошли ко мне и сказали: «Ничего себе, какой прогресс!» Потому что у нее действительно появилось это легкое скольжение, полный контроль над лезвием, уверенность – при том, что она сейчас уже взрослая девушка с обновленным телом. Мне как тренеру было очень приятно слышать эту похвалу – я-то наблюдаю за ней каждый день, но когда кто-то подходит и говорит: «Ого! Вот это перемена!» — это очень приятно. И всё потихоньку приобретает законченный вид, например, на этапе Гран-при в России у нее получилось вообще всё, это был потрясающий прокат — по моему мнению, лучший в ее карьере, особенно после взросления.
SO: So, would you say to coaches and skaters who are impatient and want these changes to happen overnight or next week, just be patient and stay course till it actually happens?
SO: И что же вы говорите тренерам и фигуристам, которые и хотят добиться перемен за один день или неделю? Будьте терпеливы, придерживайтесь выбранного направления, пока не получится?
BRIAN: Yes, and it’s really funny, because it really is an eighteen months’ process. And you might see some improvements in their skills, in their choreography or whatever in a few weeks, because they are just trying harder. But even during that first year, when a skater is under pressure of a competition, you can fall back on some old habits. That’s natural, and that’s normal. And there’s going to be the time when the new stuff just crosses and takes hold, and it’s just becomes a new normal for them. And that’s just the way they skate. And that helps with their jumping. But it’s hard. You want to tell them, “Just be patient and stay at it.”
БРАЙАН: Да, и что интересно, этот процесс действительно занимает 18 месяцев. Первые улучшения навыков, в хореографии, других элементах обычно заметны уже через несколько недель – просто потому, что они больше стараются. Но в течение первого года в условиях соревновательного стресса фигурист может возвращаться к старым привычкам. Это естественно и совершенно нормально. Но потом происходит переход, новые привычки укореняются и становятся нормой. Они просто катаются по-новому. И это помогает им выполнять прыжки. Но это трудный процесс. Нужно напоминать: «Прояви терпение и не бросай начатое».
Some skaters, like Jason Brown, are like, “Oka-a-y! I’ll do what I’m told.” And finally, for him… that’s why I’m so disappointed that the Worlds didn’t happen, because he was really on the slide up – and he’ll do it again, this stuff doesn’t go away – but his season, the last few months, was really on this upward direction. And the peaking, in my opinion, was looking like it was going to happen at the World Championship. And it was really disappointing for him. But he has such a great attitude and a good spirit. And he’s like, “Oh, we know how to do it!” We tried some things, especially Tracy, she was kind of taking the reins working with him, so for the last few competitions, we were experimenting with some things with him – and he with us, doing some things, “Let’s see if it works,” mostly mental stuff. They also added some extra training things that were a little bit different that we’ve done in the past – and everything was working. So, okay, now we know this works, so we just do it next season. This season wasn’t a waste.
Некоторые фигуристы, например, Джейсон Браун, это сразу принимают: «Хорошо, буду делать, как мне говорят». И у него, наконец, начало получаться. Вот почему я огорчился из-за отмены чемпионата мира, у него был настоящий подъем – конечно, он сможет выйти на него еще раз, это никуда не денется -, но этот сезон, последние несколько месяцев он действительно двигался по восходящей траектории и вышел бы на пик как раз к мировому первенству. Конечно, он был расстроен. Но у него отличное отношение к жизни, он оптимист. Сказал: «Зато мы теперь знаем, как этого добиться!» И действительно мы много чего пробовали с ним, в первую очередь, Трейси, которая взяла на себя руководство этим спортсменом. На предыдущих соревнованиях мы экспериментировали с Джейсоном, а он с нами, пробовали кое-какие приемы, в основном, в области психологической подготовки. Добавили в его тренировки некоторые моменты, которые никогда раньше не применяли – и все получалось. И теперь мы знаем, как этого добиться, и просто повторим всё в следующем сезоне. Этот сезон не прошел зря.
SO: It was a disappointing end of the season for so many.
SO: Но его окончание принесло разочарование многим спортсменам.
BRIAN: Yes, but there was a lot of progress with a lot of skaters. And things were starting to happen, so now we just have to do it again and do it during the new season.
БРАЙАН: Да, но многие фигуристы добились большого прогресса. У них многое начало получаться – и нам нужно просто повторить эту работу в следующем сезоне.
SO: What sort of things do you do with your skaters heading into a competition season, for example, from a month or two out to the weeks and days before, are there the things you are bringing in specifically to prepare them for it?
SO: Что вы делаете, чтобы подготовить фигуристов к соревновательному сезону? Скажем, за пару месяцев до соревнований и потом за несколько недель или дней? Есть ли какие-то конкретные вещи, над которыми вы работаете?
BRIAN: Training. Just training-training-training-training. And you have to be aware of the peaking process too. Maybe a month before a competition, you have to almost practice the peaking. You cannot just save the peak for the competition, we gonna do it a month before. Everybody is in a pretty good shape, and we are doing our run-throughs, so let’s do a simulation, as we lock, we’ve done it many times, and we put them under the gun, and quite often, it’s not great – the exercise is great, but the actual performances are not always great, but then there is always something to learn. And if it is great, we learn something too, that all steps that we’ve done were right and that we’ll just do it again in a month from now.
БРАЙАН: Мы тренируемся. Просто тренировки-тренировки-тренировки. И нужно следить за выходом на пик формы. Где-то за месяц до соревнований нужно даже этот выход потренировать. Нельзя рассчитывать, что пик формы придется именно на соревнования и беречь его до этого момента. Нужно отработать этот момент месяцем ранее. В это время все в хорошей форме, делают целиковые прокаты – и мы устраиваем симуляцию, как обычно, запираем клуб, создаем стрессовые условия, аналогичные соревновательным. Довольно часто симуляция проходит не так уж замечательно: само упражнение - да, но вот выступления могут быть не самыми лучшими. Но так мы учимся, делаем выводы. И если у спортсмена все получилось – это тоже пища для размышлений, значит, все шаги, которые мы предприняли, были правильными, и нам будет достаточно повторить их месяц спустя.
For us, it’s just keeping an eye on their spirit, and keeping them energized, and looking at their energy level, because there’s time when somebody will push really hard, and I’ll just have to say, “You know, you need to take tomorrow off.” It may be a Wednesday, it may be a Thursday. “Take tomorrow off, you’re exhausted, you had an amazing week, you worked hard, we’ve done a bunch of run-throughs.”
Еще мы просто следим за настроением спортсменов, поддерживаем в них нужный уровень энергии, контролируем его — бывает так, что фигурист слишком старается, и нужно ему сказать: «Завтра у тебя выходной». Это может быть, среда, или четверг, но я скажу: «Завтра возьми выходной, ты устал, у тебя была замечательная неделя тренировок, ты отлично поработал, сделал несколько целиковых прокатов».
And I can just start seeing them coming down and getting a little tired – and that is when injuries happen. So I might just surprise them and say, “Hey, you’re taking tomorrow off.” And they’re like, “Okay”. And they trust us. And when they come back after that little tiny break of one day, they feel amazing. But that might be for just one person, and another person might be completely different.
Всегда видно, когда спортсмен подустал – и именно в этот момент он может травмироваться. Поэтому я могу неожиданно подойти к нему и сказать: «Завтра выходной». И он согласится, потому что доверяет нам. Даже после небольшой однодневной передышки фигурист будет чувствовать себя намного лучше. Но это работает не для всех. К каждому нужен свой подход.
SO: When you were skating, the competitions schedules were different, I don’t think the season was as long as it seems to be now, so the times to take off were dictated a bit different from what it was warranted – how would you, as a coach, would deal with Brian the skater? Would you listen, would you do your own thing?
SO: Когда вы катались, соревновательное расписание было совсем другим, сезон был короче, и решения насчет перерывов и отпусков диктовались другими условиями. Как бы Брайан-фигурист общался с Брайаном-тренером? Слушался бы или делал все по-своему?
BRIAN: Me, as a skater, I did my own thing, and I did way too much. I wanted to be ready really early in the season. I honestly don’t think that my programs were built properly, but that was just me, because I wanted to prove that I could do a triple axel before a minute mark of a program. Like, why? I always felt like in a step sequence you should always go in both directions. You didn’t have to back then. And a lot of step sequences had a very few rotations, directional changes, maybe one. But I just felt like, hey, I can do things in both directions - I’m gonna show that I can do things in both directions. Whether that’ll help me or now, I have no idea. But that was just me as a skater, I just wanted to push it. When I look back at my programs, I had a ton of transitions. I always did split jumps and other things that were really hard. And I did all the things before that, you know, a second triple axel before a minute mark. So, I don’t know, if I was to do it again, I’d probably have a little bit different strategy in how I built programs, to maximize on getting the job done without trying to show off every time, to show everything that I could do.
БРАЙАН: Как фигурист, я делал все по-своему и делал много лишнего. Я хотел быть готовым к сезону как можно раньше. Честно скажу, у моих программ была не лучшая композиция. И это была полностью моя инициатива, потому что я хотел доказать, что могу прыгнуть тройной аксель в первую минуту проката. Хотя, казалось бы, зачем? Я всегда считал, что в дорожке шагов нужно ехать в обоих направлениях, чтобы показать – вот, я это умею. При этом я понятия не имел, удобно это или нет, учитывают это судьи, или нет. Таким я был фигуристом, все время стремился сделать больше и сложнее. Когда пересматриваю свои программы – там куча связок, еще я делал прыжки в шпагат и другие по-настоящему трудные вещи, и это уже после всех остальных сложных элементов, например, второго акселя в первой половине. Не знаю, что бы я делал сейчас, если бы у меня была возможность все повторить. Наверное, выбрал бы другую стратегию компоновки программы, чтобы получить максимально хороший результат — вместо того, чтобы каждый раз выпендриваться, показывать вообще всё, что я умею.
SO: So when you’re building programs now with skaters, do you find some of them have the same intention, that they want to do as much as they as they can and show it off, or do they want to as little? And also, how does a program change (or doesn’t) from when it’s choreographed to when the elements start being built in that are harder level before the competition? Does it change?
SO: Когда вы компонуете программы с фигуристами сейчас, есть ли у них похожее желание показать как можно больше, похвастаться всеми своими умениями или они стремятся делать необходимый минимум? И как меняется программа, поставленная хореографом, после того как в нее добавляются сложные соревновательные элементы? Меняется ли она?
BRIAN: I think, it is constantly changing, and you have to be careful when you’re building a program. You know, David Wilson is really clever about it, as is Jeff Buttle, they get a skeleton down, but as they’re doing it, David will say, “Okay, now you have to do it with a jump. You have to put the jump here, we need to see the timing of the landing of the jump and get to the next element.”
БРАЙАН: Я думаю, что программа меняется постоянно, и при ее построении нужна особая тщательность. Дэвид Уилсон и Джефф Баттл очень продуманно работают в этом отношении: они сбивают макет, а потом, во время отработки Дэвид говорит: «Теперь сделай эту часть с прыжком. Здесь должен быть прыжок, и нам надо оценить длительность приземления и перейти к следующему элементу».
And the spins. I think it makes these choreographers crazy when they are making a new program, and the kids, they just mark their spins literally by making circles in the air with their fingers, say, a combo spin. And then, in real time, in a real run-through… The thing is too, I didn’t have to do the spins like they do now. Those spins are hard! They are hard, and they are exhausting.
Еще вращения. Думаю, все хореографы выходят из себя, когда во время постановки программы ребята помечают вращения жестами — буквально крутят пальцем в воздухе, мол, здесь у меня комбинированное вращение. А потом во время реального проката… Но мне, конечно, такие вращения, как у них, делать не приходилось. А они сложные! Они сложные и отнимают очень много сил.
You look back at what we used to do, and it was like, a camel spin with two rotations, maybe. And a back-sit spin with one. And the back-sit spin was never lowered up. But now it’s different. And though it’s a big tall order, they had to step up too. But we have to build the programs, and they have to start going, “Okay, I know you don’t want to do this, but we are gonna start to put the jumps in, you gotta do the full spin.” Paige Aistrop is our spin doctor, so she needs to know that choreographer has allotted you 18 seconds for a certain spin. Another spin takes 22 seconds to get the level four and to get done well. When you do it after you’ve done a whole program, and you’re into that last quarter of your program, you should do the combo spin – now do it, now do a level four spin, it doesn’t usually happen, so we have to be on top of that.
Помните, что делали мы? Либела в два оборота, максимум. И потом волчок со скрещенной ногой, еще один оборот. И в волчок не нужно было садиться низко. А сейчас все по-другому. И хотя это действительно сложный элемент, спортсменам нужно подтягивать себя до этого уровня. И при постановке программ приходится понуждать их: «Я знаю, что тебе не хочется, но нам нужно добавить прыжки, нужно сделать полное вращение». Наш тренер по вращениям, Пейдж Эйстроп, должна знать, сколько секунд хореограф отвел на каждый такой элемент. Это может быть 18 секунд, 22 секунды, за которые нужно выполнить вращение четвертого уровня и выполнить его хорошо. Это особенно трудно в конце программы, после всех элементов, например, когда у тебя стоит комбинированное вращение, и его нужно сделать на четвертый уровень. Получается не всегда – поэтому над этим нужно работать.
And I’m really quite bossy about that. I remember the first year with Javi, he always forgot what his spins were, and I remember having it written on a piece of paper. I was chasing behind him, going, “Okay”. Because sometimes he’d leave out spins, and when we do a run-through, he would do the same spin twice, thinking that I didn’t know the difference. So I was like screaming, “It’s a sit! It’s a fly! It’s a back-sit!” And, oh my god, we had a few battles over that. But anyway, he came around.
И я очень принципиален в этом вопросе. В первый год работы с Хави, он постоянно забывал, где у него стоят вращения, и я ходил с листочком бумаги, на котором это было записано, буквально следовал за ним по периметру катка и подсказывал. Иногда он пропускал этот элемент на тренировках и потом во время целикового проката делал одно и то же вращение дважды, будто надеялся, что я не замечу. И мне приходилось кричать: «Здесь волчок! Здесь чиньян! Волчок со скрещенной ногой!» Как мы с ним ругались по этому поводу! Но в конце концов он исправился.
SO: I don’t think that’s changed because I know I’ve been at competitions even with our coaches, and I watch skaters go out who are well-trained, and they get into the moment, and they get into a spin, and two rotations in, they are doing the wrong spin! And it’s just the subconscious taking over.
SO: По-моему, ничего не изменилось – на соревнованиях я не раз видела, как фигуристы, хорошо подготовленные, полностью сосредоточенные на прокате, начинали делать вращение и забывали нужные позиции через пару оборотов. У них как будто подсознание срабатывало.
BRIAN: Yeah, that’s just because of the training of the programs. You don’t always have to do a run-through, but there’s time for it. You say, “You’re going to do the program from start to finish, you don’t have to do all the jumping passes, but you need to do all the step sequences – the choreo step and the regular step sequences, and you can do all three spins. And you are going to do them like you’ve never done them before.” So that’s how they get used to doing a really great quality spin at the end of their program.
БРАЙАН: Да, и причина здесь в тренировках. Не всегда нужно делать полные прокаты, но когда приходит их время, можно сказать: «Сейчас прокатай программу от начала до конца, можно сделать не все прыжки, но покажи все дорожки шагов – и хореографическую, и обычную - и обязательно сделай все три вращения. Причем выполни их, как можно лучше, как в последний раз». Так фигуристы привыкают делать максимально качественное вращение в конце программы.
And you have to try to make it interesting for them, there’s a way of building up to doing a run-through, but I always tell them, we pick a day. For some of the senior kids, if they are going to be competing in the summer, we’ll say, “Okay, by July 15th we are doing a run-through of your program, just so you know. It’s going to be ugly, and it’s going to be painful, it won’t be pretty, so you’re going to hunker down and just get into the trenches, and we have to do this”. And we’re going to have a whole group of people around us, they are going to help you through the program – other skaters, other coaches screaming at them, the skater feels sick, it’s kind of fun. We push them through and then we praise them – I don’t care if they’ve missed every single jump! And they finish their program, they’re lying on the ice, and I just go and I help them up, and I’m like, “Good for you! There you go! You’re going to be so glad you did this – it’s just step number one, and it’ll never be this ugly.”
И, конечно, нужно организовать все как можно интереснее для них, есть специальная стратегия подготовки к целиковым прокатом. Например, с моими учениками мы выбираем день — для старших ребят, у которых есть соревнования летом, это может быть 15 июля. Я говорю: «Пятнадцатого июля делаем полный прогон программы, имей в виду. Будет некрасиво, будет больно и тяжело, но придется перетерпеть и просто откатать, это необходимо». Потом мы собираем целую толпу людей – других спортсменов, тренеров, которые будут помогать фигуристу катать программу, они на него кричат, он нервничает, это очень весело. Мы его напрягаем, а потом хвалим – даже если он вообще ничего не прыгнул! Когда он откатал программу и свалился на лед без сил, я подхожу, помогаю подняться и говорю: «Молодец! У тебя получилось! Потом поймешь, что это было нужно – это всего лишь первый шаг, и дальше будет только лучше».
End of Part 2