- Скажи мне, отец, - Магнус крепче сжал поводья своей лошади, - куда ты упрятал бабушку, в глыбу льда? Только в ней можно скрыться на столько лет.
Король не проронил ни слова – он вообще молчал уже полдня. Они уже успели дважды сменить лошадей, а Гай не вмешался и в порядок шествия – всё так же смотрел в спину Мило, не оборачивался на Магнуса и Клео за собой, не косился и на Энцо, замыкающего процессию.
Магнусу хотелось вырваться вперёд. Он не мог думать ни о чём, кроме Клео, когда она ехала так близко к нему – даже определить направление, хотя, кажется, двигались они на восток.
Они все – ведомые Гаем, как бы страшно это не звучало.
Остановились, впрочем, по первому же требованию короля – Мило и Энцо с необычайной прытью бросились разводить костёр, а Магнус направился к отцу. Тот выглядел всё хуже и хуже, побледнел, будто бы стремился слиться со снегом, и кожа теперь была испещрена сине-фиолетовыми узорами.
- Солдаты Амары следуют за нами, - промолвил он.
- Я знаю, - кивнул король.
- И что делать? Твоя жена, несомненно, очень обрадуется, когда узнает, что твои слова и медяка не стоят.
- О, моя жена очень бы удивилась, если б я сказал правду, - он кивнул Мило и Энцо. – Это ваша забота.
Стража даже не удивилась – они с лёгкостью запрыгнули в седла и направились туда, откуда прибыли.
Магнус знал, о какой заботе речь – и, видит богиня, не был против.
- Сколько же ещё понадобится времени на дорогу? – спросил принц.
- Нам в Ричс.
- Ричс? Я что, правду говорил о льдах?
Ричс – это лишь участок земли рядом с Гранитным Побережьем – просто торфы и заледеневшие долины. Нет места холоднее в Лимеросе – и нет в мире ничего холоднее, чем сам Лимерос. Там никогда не тает лёд, и даже когда на западе лето позволяет снегам подтаять, холод сковывает Ричс пуще прежнего. Только одна деревушка цепляется за жизнь в бесконечном море льда – и чудо, что он не похоронил под снегом и себя, и Селию Дамора, прячущуюся, вероятно, среди местных жителей.
Но король не проронил больше ни слова, отвернулся от своего сына и двинулся к реке, собираясь наполнить водой свою флягу. Магнус шумно выдохнул воздух и направился к Клео – та отчаянно куталась в меховый плащ, пытаясь спрятать лицо от нещадного ветра.
- Как вы выдерживали этот холод? – возмутилась она.
Он едва-едва замечал даже бурю – не то что это.
- Может, всё от того, что моё сердце – глыба льда?
- Я думаю, оно всё же чуточку оплавилось по краям.
- О, нет, - Магнус ухмыльнулся. – Сердца Лимероса не тают… Наверное, в Ораносе от нас должна бы остаться только лужа…
- Оранос обнажит истинную душу. Там так тепло, цветы, деревья… - её голос затих, а во взгляде плескалась тоска по родному дому. Но девушка ничего больше не сказала, только устало опустилась на поваленное бревно и стянула перчатки, потянулась руками к пламени. Магнус устроился рядом, но он всё ещё не мог заставить себя отвернуться от отца.
- В Лимеросе тоже есть деревья, - проронил он.
- Нет, - она лишь досадливо покачала головой. – Это совсем не те деревья…
- Возможно. Выпьешь? – он протянул Клео свою флягу, но та бросила на неё лишь опасливый взгляд.
- Вода или вино?
- Вода.
- Как жаль… Вино могло бы немного согреть меня в этот жуткий день.
- Как видишь, моё согласие даже ничего не изменит.
Она коснулась его перчаток будто специально, когда забирала флягу – но позволила себе только маленький глоток.
- Энцо и Мило отправились убивать их, верно?
- Да. Неужели это беспокоит тебя?
- Возможно, ты удивишься, милый, но я год назад ветра-то боялась, не то что смерти.
- И сейчас? – он весело изогнул бровь.
- Подрагиваю иногда, знаешь. Ветра Лимероса тому доказательство.
Ему так хотелось обнять её, подарить своё тепло – но сердце таяло слишком быстро, а пламя плясало рядом, и он заставлял себя смотреть на огонь.
- Не волнуйся, вскоре Лимерос покажет тебе, что такое холод – Ричс умеет напоминать об этом, - он подхватил какую-то маленькую тростинку и бросил её в костёр.
- А туда долго добираться?
- День-два, если папа не упадёт с лошади ещё раньше.
- Я б не отказалась посмотреть на это, - его "папа" странно резануло слух.
Он как-то странно, резко улыбнулся.
- Ну, я б тоже, наверное.
- А что насчёт твоей бабушки? Я знаю, ты столько лет не видел её, но ведь помнишь что-то полезное?
Он отчаянно тянулся к детским воспоминаниям – но не было ни одного мига, в который ему хотелось бы вернуться.
- Мне было лет шесть, может, меньше, когда мне сообщили о её смерти… Совсем немного времени прошло после смерти дедушки… Я даже не могу вспомнить, что мне тогда говорили – но когда люди обычно пропадали, это означало смерть. Я помню чёрные-чёрные волосы и тонкую седую прядь, - он коснулся локона Клео, что упал на лоб, жалея, что кожаные перчатки не позволяли коснуться её кожи. – Помню, что на её шее всегда висел маленький кулон – две скрутившиеся серебряные змеи с рубиновым взглядом.
- Прекрасна.
- Именно…
- О да, - улыбка её родилась – и умерла в тот же миг. – Как думаешь, у твоего отца есть Родич Воздуха?
Она покосилась на короля, сидевшего на корточках у реки с опущенной головой – такого бессильного, опустошённого… Магнус смотрел на человека – но видел лишь тени своих страхов, засевшие во взгляде Гая.
- Может и нет… Он спрятал его куда-то, наверное, - он склонил голову, пытаясь подумать над её вопросом. – Но он так боится, что Родич могут обнаружить… Может, и взял с собой.
- И ты понятия не имеешь, как на самом деле.
- Именно, - он тихо фыркнул. – Ну, у тебя ведь есть Родич, да?
Она потянулась за обсидиановым шаром, будто бы пытаясь удостовериться в его существовании.
- Это спасло нам жизнь, - в холоде Лимероса лишь мерно сияла обсидиановая поверхность, - и мы видели, к чему всё это привело. Но я хочу большего, понимаешь?
- Понимаю, - кивнул он. – Мой отец не пошёл бы туда, если б не знал о том, что бабушка нам точно поможет. И я б не пошёл – если б не знал, что могу разрушить проклятье.
Выражение его лица внезапно стало каким-то жутким.
- Посмотрим, вдруг она отыщет Люцию? Ведь та помогла же Каяну воспользоваться Родичем Огня.
- Может быть, - эта мысль вызывала у него почти физическую боль. – Но мы не можем утверждать, пока не спросим, ты же знаешь.
- Не вижу никаких больше причин для его чар.
- Если она помогла ему, то поможет и нам, - Магнус старался говорить уверенно.
- Ты безнадёжно оптимистичен, когда дело касается твоей сестры.
- Возможно, ты права, - Магнус сглотнул, - но ведь это не означает, что я ошибаюсь?
…Прошло, казалось, совсем мало времени – но Мило и Энцо уже вернулись, равнодушные, будто бы их попросили просто принести воды. Король Гай тоже поднялся со своего места – правда, ему пришлось опереться на стражника, - взобрался грузно на свою лошадь и первым тронулся в путь.
Они ехали долго – целых три дня, ведь король часто останавливался в небольших заснеженных деревнях, минуя осыпанные льдом города. Солдаты Амары боялись дальневосточных деревень, холод не пускал их сюда, и никто не мог проронить и слова императрице о том, какое предательство совершил король Гай.
Магнус всё пытался добиться хоть пары слов от своего отца, но знал, что не получит – в абсолютной тишине они добрались до деревеньки посреди Ричса, крохотной Скэльи. И пусть это место казалось похожим на пройденные ранее, Магнус чувствовал, что что-то неуловимо изменилось. И отец его наконец-то выпрямил плечи.
Они следовали за королём мимо маленьких каменных строений, одинаково бедных и крохотных. Дым поднимался вверх огромными кольцами и таял высоко-высоко в небесах - последний признак жизни.
Король спрыгнул со своей лошади куда легче, чем прежде, и бросил на Магнуса короткий взгляд.
- Пошли.
- Мы на месте, - тихо шепнул принц Клео.
- Наконец-то, - голос её прозвучал сухо, но в глазах плескалась надежда.
Они следовали за королём – тот уверенно прошёл к двери одного из домиков, второго в ряду слева. Замерли на мгновение – впервые Гай испытывал даже не боль, а дикую нерешительность и неуверенность в собственных действиях. Но он всё же вдохнул морозный воздух, поднял руку и трижды постучал.
Время тянулось немилосердно долго – прошло несколько маленьких вечностей, прежде чем послышался тихий скрип, а на порог вышла женщина – и в её взгляде вспыхнуло удивление.
- Гай… - голос её был едва-едва слышен.
Да, это была бабушка Магнуса – трудно не узнать! Пусть постарела, пусть волосы её утратили прежнюю черноту – но белая прядь всё ещё спадала на глаза.
- Мама, - голос Гая был пустым и лишённым всяких эмоций.
Взгляд её скользнул мимо него – промчался по Магнусу и Клео будто бы вихрем.
- Я удивлена.
- Уверен, что ты говоришь правду, - отозвался король.
- Милый мой, что же с тобой случилось? – взгляд Селии вновь переместился на сына. Она распахнула дверь шире, отошла в сторону и коротко кивнула. – Заходите. Заходите поскорее.
Король позволил себе лишь один короткий жест, приказывая Мило и Энцо оставаться снаружи, а после поманил Клео и Магнуса за собой.
- Присаживайтесь, - Селиа указала на обыкновенные, равно как у каждого селянина в доме, стулья. – И ты должен рассказать мне, почему так плохо выглядишь.
Король лишь грузно опустился на стул.
- Во-первых, ты должна узнать своего внука…
- Конечно, - она кивнула. – Я не способна забыть Магнуса – ведь он такой же, как и был, - она погладила его по щеке с непередаваемой нежностью и замерла, когда пальцы коснулись его жуткого шрама.
- Увы, но я всё же сильно изменился, - покачал головой он. – Это моя жена, принцесса оранийская Клейона Беллос, - впервые за долгие дни их брака слова не звучали горько или с обидой.
- Клейона Беллос, - взгляд её скользнул по принцессе с непередаваемой оценкой. – Младшая дочь Корвина и Елены…
- Да, - в голосе короля послышалось шипение.
Селиа только удивлённо изогнула бровь.
- И ты не стала Дамора, не взяла фамилию моего внука?
- Нет, - покачала головой Клео. – Как последняя Беллос, я не могу предать свой род.
- Разумеется, - она вновь посмотрела на короля. – Ну что же, сын мой, теперь твоя очередь. Ведь твоё ужасное состояние – причина столь странного, но долгожданного визита?
В её голосе не было ни капли обвинения – одно только беспокойство.
- Да, это одна из причин, - король вздохнул. Слова о падении со скалы давались ему тяжело – и он ни жестом не выдал того, что толкнуло его в пропасть.
- Времени мало, - Селиа рухнула в кресло. – Я боялась, что это случится, но молилась богине – и она привела тебя ко мне.
- И ты знаешь, что делать?
- Да, но есть ли у нас время?
- Но почему ты тут? – Магнус вынудил себя вмешаться в разговор. – Почему Скэлья стала твоим домом – самое жуткое место во всём Лимеросе?
Она лишь с недоумением посмотрела на него.
- Разве твой отец не рассказал тебе, что этот вопрос возникает именно сейчас?
- По правде говоря, он сообщил мне о смерти моей бабушки, - Магнус стиснул зубы, заставляя себя подавить ненависть. – И это оказалось очередной каплей лжи.
- Разумеется, - кивнула она. – Ведь изгнание – не смерть!
- А причины? – Магнус бросил на короля взгляд.
- Она сама выбрала этот путь… - слабо отозвался король. – Ведь на королевском совете требовали и смерти – верили, что так надо. А твоя бабушка выбрала Скэлью. Но это не помешало ей оставаться самой могучей женщиной этого королевства.
- И зачем же требовать твоей смерти? – Магнус заставил себя не смотреть на Клео.
- Но как же наказать жену, - хмыкнула Сэлья, - что стала причиной смерти своего мужа?
- Но… - Магнус лишь покачал головой, - я вдел, как отец отравил его.
- Да? – она с интересом посмотрела на него. – Ну, ведь ты видел и яд, который я ему дала. А Гай не мог взять на себя вину – ведь он на троне! Я упростила всё, да и только, - она будто бы говорила о погоде. – Это казалось жутким… Город невыносимо холодный – но тут так приятно, приятнее, чем во дворце! Мои друзья позволяют мне пережить годы между визитами сына. Пять лет, Гай, пять лет…
- Шесть, - поправил он её.
- Даже Сабина дважды посетила меня с тех пор.
- Ты её наставница, что ж дивного?
Клео молчала – но Магнус знал, что она не пропустила ни единого слова.
- Больше времени говорить нет, - Селиа поднялась со своего стула. – Нам пора отправляться – город Базилия ждёт нас.
- Что?! – Магнус бросил на отца тревожный взгляд. – Но ведь это запад Пелсии!
Король, казалось, был не менее удивлён.
- Ведь это такая долгая дорога, а мы только прибыли сюда!
- И должны уходить. Там, в том городе, живёт мой друг – и он поможет тебе прежде, чем смерть дотянется до твоего сердца.
- Мама… Ведь нам надо не только это – твоя магия должна помочь отыскать Люцию! Ведь она пропала тогда, когда так нужна нам…
- Значит, пророчество правдиво, - покачала головой Селия. – И ты молчал? Я могла бы помочь ей, как Сабине.
- Увы, но я использовал тех, кто не знал о пророчестве.
Она на минуту замерла, а потом как-то рвано кивнула.
- Ты должен был соблюдать осторожность, это верно, но отыскать её… Ох, как же сложно. Моя магия угасла и стала почти бесполезной – мы отыщем ответ в Пелсии. Мы получим то, что нам нужно, только там, - она сжала ладони короля. – Но хорошо, что мы вместе. Хорошо, что я могу помочь.
Магнус вздохнул. Не хотелось прерывать тишину – но и молчать больше он не мог.
- Никогда не думал, что ты ведьма.
- Я мало кому говорила об этом, - Селиа сочувствующе посмотрела на него.
- И ты можешь оживить свою силу?
- Да, - она кивнула, - пусть я и не делала этого много лет… Но чтобы найти внучку, мне нужны чары, да и чтобы вылечить сына – оно того стоит.
- Мой отец недавно рассказал мне о проклятии, - он бросил на Клео короткий взгляд, будто бы опасаясь её реакции.
- О… - Селиа опустила взгляд. – Проклятие бедной Елены… Милая Клейона, мне так жаль.
- Мне тоже, - Клео вскинула голову. – Ведь я даже не знала свою мать.
- Ох, - она вздохнула. – Проклятье вокруг тебя сильно – но я смогу сломить его, когда моя магия войдёт в силу.
- Спасибо, - Магнус даже не думал, что эти слова прозвучат так громко – и так легко.
И он видел, что камень упал с души Клео.
- Но что же за магия Пелсии может помочь тебе? – спросил Гай, когда Селиа схватилась за свои вещи и принялась запихивать их в холщовый мешок.
- О, магия бессмертных, - загадочно улыбнулась она. – Сила, о которой мало кто знает.
- И что же это?
- Гелиотроп, мои дорогие. Мы найдём его – и он даст величие твоему отцу.
- Звучит очень ценно, - проронил король. – Но ты не сказала мне об этом и слова до этого.
- Я много чего не открыла тебе, Гай, и о многом отнюдь не пожалела.
- Я вижу, мама.
Их голоса становились просто далёкими отголосками – Магнус пытался представить нечто, что могло обладать такой силой, такими чарами, чтобы восстановить даже почти мёртвого.
Но он должен был забыть об отце прямо сейчас. Он должен был отобрать у него эту силу, эти чары.
Глава 9. Амара. Лимерос
С самого детства Амара любила долгие прогулки по прекрасному Джевелу – впитывала теплоту и яркость, будто бы губка, болтала с Ашуром – обо всём на свете! Солнце дарило ей надежду – оно выжигало и боль от жестокости отца, и холод братьев. В Крешии никто никогда не носил подбитые мехами плащи, не жался к кострам – огонь самого небесного светила согревал их.
Она так хотела вернуться домой – а оказалась добровольной пленницей этого места! Но она знала, что наступит день и час, когда она навсегда попрощается с неумолимым ледяным царством.
Девушка отвернулась от окна, стараясь не думать о маленьких ветвистых следах инея, сковавшего всю виллу господина Курта. Тот уже успел проскользнуть в зал – с очередными новостями, - и привычно пал перед нею на колени, с трудом удерживая в одной руке огромную кипу каких-то скучных бумажек.
- Встань, - устало скомандовала она и двинулась к своему крохотному, недостойному императрицы трону. – И говори поскорее.
- Мы ведём тщательную подготовку для того, чтобы Ваше Величество как можно скорее, без малейшего промедления отправилось в великолепнейший лимерийский дворец и не испытывало неудобств из-за пребывания в моём скромном жилище… - залебезил он в своей привычной скользкой манере.
- Замечательно, - они и так тянули – Гай отбыл уже три дня как, и она застряла на этой вилле, будто бы превратила её в свою собственную маленькую тюрьму!
Ей так хотелось быть терпеливой к Курту – и она отчаянно старалась к этому, но один только вид его, удерживающего бумаги одной рукой, отчаянно раздражал.
- Есть ли вести о том, где мой муж нынче? – поинтересовалась она.
Он будто не расслышал вопроса – несколько минут таращился на бумаги, прежде чем наконец-то поднял голову и ответил.
- Нет, Ваше Величество, ни слова.
- В самом деле? Ни одной весточки?
- Увы, - на его губах появилась всё та же льстивая гадкая улыбка. – Но я уверен, что он был бы очень рад услышать, что его драгоценная супруга так жаждет возвращения своего мужа…
- Разумеется, - она умолкла на мгновение, наслаждаясь тишиной и оценивая, стоит ли беспокоиться или нужно ещё подождать. Ах, если верить Гаю, этот мальчишка был таким достойным советником, два или три месяца руководил страной, пока Магнус не вернулся и не отобрал его власть… А он ведь просто болтлив и надменен!
Амара скользнула взглядом по обрубку его правой руки – опять кровь на бинтах, сколько же можно?!
- Ещё новости есть? – она сделала глоток своего чудного напитка – сидр принесла Нерисса, и это было самое вкусное из того, что можно добыть в Лимеросе.
- Мой отец, господин Гарет, отправил сообщение…
- Прочти вслух.
Он развернул пергамент, случайно сбросив несколько листов бумаги на пол, и начал читать.
"О, великая императрица, нет предела моему счастью – и я поздравляю вас с тем, что вы стали супругой моего драгоценного короля Гая, истинного друга и великолепного правителя! Он ни слова не проронил о том, что прибыл в Митику, но я должен высказать свою предельную преданность Вашему Величеству и обязуюсь служить Вам и выполнить каждый приказ из всех, что только вы издадите".
Разумеется, исполнит! Ведь иначе ему грозит смерть или тюрьма, а он отлично понимает, насколько печален этот итог!
"Ежели вы желаете видеть меня при дворе, я прибуду немедленно, но если особых поручений нет, то останусь здесь, в Золотом Городе, чтобы нести Власть Вашу народу. Вовеки верен своей императрице Амаре – я с радостью приму любого крешийского воина, вельможу или гостя, постучится ли он во врата портов, придёт ли с Пелсии и Лимероса".
- Прекрасно, - Амара подарила Курту лёгкую снисходительную улыбку – да, его отец умел писать! – Ваш отец очень похож на вас – или вы на него… Так же легко меняется.
Курт ответил на её улыбку – словно принял это за комплимент.
- Просто у нас семейный дар – видеть, кто истинный лидер.
- О, как мудро, - эта фраза прозвучала почти как шипение, и ей так хотелось избавиться от приторного звучания его голоса.
Она видела, как Нерисса скользнула в комнату с подносом, полным еды. Курт одарил её лишь пренебрежительным взглядом и, дождавшись, пока девушка положит свою ношу на стол, молча указал на дверь.
- Постой, - холодно остановила её Амара. – Мне нужно с тобой поговорить.
- Как прикажете, императрица, - Нерисса низко поклонилась, не выдав и капли беспокойства.
- Господин Курт, надеюсь, это всё на сегодня?
- Простите, но у меня ещё… - Курт запнулся.
- Это действительно важно? – она изогнула бровь, ожидая ответа. – Позвольте угадать, речь идёт о том, что восстают мои солдаты? Что народ бунтует против императрицы? Или, может быть, мой драгоценный брат…
- Нет, Ваше Величество, но…
- Так покиньте меня! Немедленно!
- Как прикажете, - он опустил голову и покинул комнату быстрыми, нервными шагами – да, если уж королевский советник и понимал что-то хорошо, так это приказы.
Нерисса всё ещё стояла у двери, ожидая приказа.
Амара поднялась с трона, одёрнула свои юбки и направилась к девушке.
- Прихвати вино и не отставай.
Это прозвучало совершенно не по-королевски, но Нерисса послушалась – а Амара зашагала к своим покоям, где можно было хоть немного расслабиться.
- Садись, - махнула она, прикрывая за собой дверь.
Нерисса замерла лишь на миг, а после устроилась рядом с Амарой, прямо напротив её бархатного кресла у туалетного зеркала.
…Ведь если Клео знала столько о родичах – поведала ли она Нериссе что-то, что можно использовать?
- Мы не разговаривали один на один с того момента, как ты стала служить мне, - проронила Амара. – А ведь в тебе много интересного, Нерисса Флоренс.
- Это большая честь для меня, - отозвалась служанка.
- Флоренс… Необычно для митиканца, верно?
- Да, но ведь я и не из Митики. Моя мама прибыла сюда, когда я была ещё совсем маленькой.
- А отец?
- Погиб в бою за город, где я родилась.
- Ах… - покачала головой Амара. – Так прямо и сухо. Будто крешийка.
Нерисса, казалось, почти позволила себе улыбку.
- Я такая же крешийка, как и митиканка, пусть ваш отец и стремился исправить это. Мы из Гавенских островов.
- И вправду… - да, Флоренс – знакомая для гавенцев фамилия. Ещё одно маленькое королевство, что так легко захватил отец Амары, когда она была ещё маленьким ребёнком. – Как странно, что ты говоришь мне это.
- Ла что вы, Ваше Величество, ведь я не испытываю злобы – прошло больше пятнадцати лет, - вздохнула Нерисса. – И дом моей мамы был жутким местом до того, как стал частью Крешии. Война – это лишь стандартный повод для ухода.
- Но твой отец…
- Он – лишь грязная глупая скотина, регулярно избивавшая мою мать! И на меня он поднимал руку, плевать, что я была ребёнком – вот только я мало что запомнила. Да это не проклятие, а благословение, данное нам свыше – оставить прошлое и двинуться в Митику, чтобы начать жизнь с чистого листа.
- Твоя мать, очевидно, была очень смела, если решилась сделать всё это сама.
- О да, - улыбка Нериссы оказалась удивительно мягкой, а в светло-карих глазах засияли воспоминания. – Она научила меня многому… Всему, что знала. Жаль, что её нет со мною – вот уж четыре года.
- О, соболезную… - Амара даже не ожидала, что слова окажутся искренними. – Мне бы так хотелось узнать женщину, что была твоей матерью…
- Я могу быть честна с вами, императрица? – бросила на неё Нерисса немного опасливый, но уверенный взгляд.
- О, разумеется! – Амара попыталась говорить сдержанно, но ей так хотелось свериться со своей компаньонкой – ведь они и вправду были близки.
- Самое главное, что она научила меня получать то, чего мне хочется.
- Это ценно.
- Да, разумеется.
- И как же она видела это? – полюбопытствовала Амара.
- О… Людям надо дать то, чего они хотят, - Нерисса улыбнулась. – Мама была куртизанкой – стала ею, когда мы прибыли сюда, и пользовалась успехом, - она лишь повела плечами, когда Амара бросила на неё удивлённый взгляд. – То, что заставляло людей краснеть и стесняться, было лишь банальной частью моего детства.
Амара рассмеялась.
- О! Это необычно, но заслуживает восхищения. Всё же, я уверена доселе, что хотела бы знать твою маму.
И свою тоже. Сильные и смелые женщины должны пылать в памяти, а не теряться в пустоте!
Амара видела это в Нериссе. Та боролась – не всегда побеждала, но всегда вела своё сражение.
- Ты ведь была во дворце во время осады, верно? Тебя привёл сюда король?
- Нет, Энцо, его стражник, - Нерисса даже не смутилась от такой перемены темы разговора. – Он весьма сильно беспокоился обо мне.
- И о каждом во дворце?
- Конечно, - улыбка Нериссы стало злой. – После случившегося Энцо привёл меня сюда, а король выбрал как вашу служанку. И мне кажется, я действительно могу принести пользу.
- О да, - Амара широко улыбнулась. – У нас много общего.
- Разве?
- Разумеется, - кивнула Амара. – И мне кажется, ты можешь узнать у моих солдат… Что же они говорят обо мне. Может, хотят, чтобы во главе их стоял император?
- Хм, - Нерисса поджала губы. – Крешийцы столь консервативны?
- Ну, боюсь, сама я узнать этого не могу, а неожиданности в виде восстания не хочу.
- Я сделаю всё, что в моих силах.
- Благодарю, - Амара рассматривала её, будто бы дожидалась хотя бы малейшей дрожи, но Нерисса оставалась свободной. – Знаешь, я так понимаю их… Ты очень красива.
- Благодарствую, Ваше Величество, - Нерисса смело встретила взгляд Амары. – Мне налить вина?
- О, да, и себе тоже, - Амара внимательно следила за каждым её жестом, подбирала вопросы в своей голове – и представляла, как эта упрямая, гордая девушка повторяла точно те же движения для Клео и Магнуса. – А сколько же Клео имела служанок?
- В Ораносе их была тьма, да и в Лимеросе ей дали нескольких, но они оказались совсем уж ей не по душе – глупы и сухи. А когда я приехала, она отказалась от них – излишества ни к чему.
- О, да, уверена, ты прекрасно справлялась… Скажи мне, а ведь она любила принца Магнуса? Мне казалось, что это невозможно, ведь они так враждовали, но после её выступления, столь пламенного и гордого, уже ничего утверждать я не могу.
Нерисса вручила Амаре кубок, наполненный вином, и откинулась на спинку стула, сама сделав маленький глоток.
- Любовь? Не могу так сказать, разве что страсть… Принцесса ведь отличный манипулятор, - она отвела взгляд. – Но я не должна говорить об этом.
- О, прошу! – Амара коснулась её руки. – Ты можешь быть со мной совершенно откровенной! Я ведь не предательница, да и кому что рассказывать? И ты мне не враг.
- Как скажете, Ваше Величество.
- А не говорила ли она о Люции Дамора? Ведь они как-то общались после её побега?
- Ну… - Нерисса нахмурилась. – Я знаю, что Люция скрылась со своим наставником – тут поднялся жуткий скандал! Но если верить своим глазам, а не глупым слухам, то её тут никогда и не было.
- А слухи? – Амара отложила своё вино и вновь скользнула взглядом по прекрасной девушке.
- Говорят, король годами скрывал ведьминскую природу своей дочери… Говорят, она бродит по Митике и выжигает деревни.
Амара слышала это – да и кто не слышал?
- И это может быть Люция?
- Да ну, глупости, - повела плечами девушка. – Люди оправдывают собственную халатность. Но я не могу быть уверена ни в чём в этом мире.
Да, ни единого полезного слова сегодня – но Амаре так нравилось говорить с нею! Она лишь подалась вперёд и сжала руку Нериссы.
- Спасибо, что поговорила со мной. Ты очень ценна – и я уже вижу это. А императоры и императрицы Крешии никогда ничего не забывают.
Нерисса подалась вперёд, гибкая, будто вода, и на мгновение их с Амарой пальцы переплелись.
- Моя императрица, я готова помогать вам во всём, в чём вы пожелаете.
Амара содрогнулась – но не одёрнула руку. Тепло Нериссы перетекало в неё, и только сейчас она осознала, до какой степени замёрзла.
- Мне приятно знать об этом, - Амара смотрела на неё с вниманием, пожалуй, большим, чем могла себе позволить. – Будущее кажется мне нешуточным испытанием, но теперь я знаю, на кого могу положиться, - она неохотно отпустила руку Нериссы и сжала свой кубок. – Не могу больше задерживать тебя… Но буду рада поговорить ещё раз.
Нерисса склонила голову, поднялась и двинулась к двери – но остановилась и обернулась через плечо.
- Я буду рядом всякий раз, как вам это будет нужно. Всякий раз.
И покинула комнату, оставив после себя странный дух спокойствия.
Амара всё никак не могла заставить себя подняться – всё пила и пила вино, вспоминая о Нериссе.
Спустя некоторое время она вынудила себя встать, направилась к гардеробу и, отыскав изумрудное платье, потянулась за величайшим сокровищем из всех, что когда-либо у неё были. Аквамариновый шар будто сиял в её руке, показывая свою страшную силу.
Родич Воды.
- Как глаза Клео, - она впервые думала так об оттенке кристалла. – О, как раздражает…
Она видела, как маленький водоворот теней кружился внутри маленького шара.
- Как же Люция тебя освободила? – прошептала она своему сокровищу. – А может ты просто камень, камень, бесполезный так же, как и прекрасный?
Тепло коснулось её плеч. Она лишь крепче сжала кристалл и осмотрела комнату, будто бы пытаясь понять, откуда появилось пламя.
- Что это? – прошептала она.
Тёплый ветерок вновь пробежался по комнате, но на сей раз в другом направлении.
"Императрица…"
Её сердце забилось чаще.
Она быстро вернула шар в тайник и кружила по комнате, пытаясь отыскать источник этого жуткого голоса – и горячего ветра, что заставил её вспомнить о родном доме.
В камине послышался гул. Пламя, зажжённое на рассвете, уже почти обратилось в обыкновенные угольки, но теперь оно вспыхнуло сильнее, чем Амара когда-либо видела. Огонь танцевал на каждой свечке в доме, рвался из своего каменного заключения на свободу.
Амара шумно вдохнула воздух, стараясь успокоиться – но она вновь оказалась на том корабле, и её убитый брат смотрел на неё.
- Ашур… - прошептала она.
"Я не Ашур".
Амара всё ещё слышала смерть в мужском голосе, что эхом языков пламени скользил по её комнате. Этот голос не имел тела – но Амара испытывала дикий ужас от одного его звука.
- Кто ты? – прошептала она.
"У тебя есть Родич Воды".
По спине пробежал странный холодок – казалось, к её горлу только что поднесли ледяной кинжал. Теперь она уже и не сомневалась в том, что этот голос был тут, в её комнате – так звонко, так громко, так страшно…
Она пыталась унять своё гулко бьющееся сердце – но становилось всё хуже и хуже.
- Я не понимаю…
Она хотела позвать на помощь – но какова причина? Ведь она не знала даже, с чем имеет дело…
- Чего ты хочешь? – она выпрямилась. – Тут императрица я, я отдаю приказы – и ты не испугаешь меня своим шипением во тьме!
"О, моя маленькая императрица… - его голос теперь был дразнящим. – Ведь я не просто шипение во тьме, ты знаешь…"
Пламя вспыхнуло сильнее, и Амара отскочила к стене. Пламя плясало так сильно, ярко, могуче, что ей пришлось прикрыться рукавом, дабы окончательно не ослепнуть.
"Приди и убедись в этом сама…"
Впервые она была благодарна своему пышному наряду – ведь тот прятал дрожь в ногах. Амара подошла к огню – куда осторожнее, чем когда-либо прежде, - и заглянула в камин. Но там было лишь дикое пламя – и она протянула руку, но смогла ощутить лишь жуткий жар. И… Оно было там. Девушка была готова поклясться, что некто смотрел на неё из глубины камина.
Ей хотелось закричать – но горло сжалось, и она лишь отпрянула от пламени и потянулась к стулу, стараясь не рухнуть на колени.
"Моё имя – Каян, - шипело пламя. – Я – Бог огня, выпущенный из своей янтарной тюрьмы. И я могу помочь тебе найти то, что ты ищешь".
Амара дрожала. Ведь это сон, глупая иллюзия – и она вновь тянулась к пламени, но жар отзывался на её прикосновение и убивал её изнутри.
- Ты… - голос её звучал хрипло – будто бы чужой и совершенно неестественной. – Ведь ты – Родич Огня… Божество…
"Да".
Мир её перевернулся – перед глазами всё плыло.
- И ты можешь говорить…
"И не только, моя дорогая. Скажи мне, маленькая императрица, чего же ты хочешь?"
Она глубоко вдохнула воздух, отчаянно пытаясь успокоиться и вернуть контроль над ситуацией.
- Хочу найти Люцию Дамора, - ответила она пламенному лицу.
"Потому что думаешь, будто она может выпустить магию кристалла, что есть у тебя. И ты станешь сильнее, чем сейчас – чем когда-либо!"
- Да, - она едва дышала. – Но магия воды… Родич Воды – равно как и ты? Осознающий, мыслящий…
"Да. Так ли это пугает тебя?" – в его глубоком голосе слышались весёлые нотки.
Она лишь гордо расправила плечи.
- Я ничего не боюсь. Родич Воды у меня, а это значит, что и магия в нём…
"Твоя", - смешливо закончил за неё Каян.
Она едва дышала – ждала его следующих слов.
"Я могу помочь тебе, маленькая императрица, и ты получишь всё, что хочешь. Но и ты должна помочь мне, понимаешь?"
- Но как?
"Колдунья, которую ты пытаешься найти, убила моё тело, думая, что и меня уничтожила. Но огонь вечен. Вот только я могу оставаться в этом мире лишь шёпотом своих сил. А с твоей помощью я восстановлю свою прежнюю мощь, а после дам тебе всё, о чём ты когда-либо мечтала – и даже больше, намного больше…"
Он умолк, будто бы позволяя ей подумать о его словах.
Это казалось воплощением крешийских легенд – волшебное существо вне этого мира, что может исполнить каждое желание, что бы она ни придумала, что бы она ни загадала…
Всё, что она захочет.
Страх и любопытство разрывали её изнутри. Мысль о том, что хрустальный шар, что она заполучила, был живым существом, поражала её. Ведь это просто магия, чары стихий – но со своим сознанием.
Невероятно!
…Вот только ничто не могло остановить зерно сомнения.
- Ты обещаешь, но ведь я могу и не поверить…
Пламя в ответ только вспыхнуло пуще прежнего.
"В этом мире много людей, к кому я могу обратиться – и они без колебаний согласятся со мной. Но я избрал тебя, потому что ты больше них всех вместе взятых. Ты умнее, сильнее каждого человека. Ты умнее и сильнее даже прекрасной колдуньи – ты достойна истинного величия, в отличие от всего мира!"
Щёки Амары вспыхнули. Его слова казались целительным бальзамом, что заживлял её разбитое сердце.
- Говори! Говори! Как выпустить то, что таится в родиче Воды? Как мне стать сильнее?
Он молчал – пламя формировалось в лицо, а после растворялось обыкновенными искрами, будто бы бог огня едва-едва держался в этом мире.
"Кровь и магия нужны нам. Кровь волшебницы и магия могучей ведьмы. Когда картина станет единым целым, а я стану прежним, ты, маленькая императрица, получишь вечную власть…"
Она смотрела на пламя, и удовольствие растекалось одной сплошной волной по её телу.
- И что я должна сделать?
"Правильный вопрос другой – куда тебе стоит пойти".
- И куда же? – нетерпеливо спросила она.
Пламя вновь вспыхнуло алым, после оранжевым, побелело, посинело даже – оно становилось ярче и ярче, сильнее, выше с каждым жутким мгновением, будто бы могущество Каяна было безграничным.
"Пелсия", - выдохнул он одно короткое слово.
Глава 10. Люция. Убежище.
Люция и не удивилась, когда ей сказали, что башня Тимофея зовётся хрустальным дворцом – домом старейшин. Как жутко – он был последним…
- Тут, наверное, очень одиноко, - прошептала Люция, обращаясь скорее к себе, чем к кому-то другому. – Взвалить на себя бремя тайн и нести его в одиночестве…
- Да, - отозвался он, но когда Люция подняла взгляд, он поспешно отвернулся, избегая её внимания.
- Я бы хотела увидеть покои Миленьи.
- Зачем?
- Потому что… - ей хотелось пояснить свою жуткую потребность увидеть своего врага, женщину, планировавшую её смерть ещё задолго до рождения, другим. – Я просто должна это увидеть.
Он должен был спорить с нею – но вместо этого лишь сухо кивнул.
- Замечательно. Иди за мной.
Тимофей уверенно зашагал по длинным коридорам, двери закрывались за спиною сами по себе, равно как и распахивались перед ним, а шаги гулкими ударами разрывали тишину. Люция путалась, она лишь касалась кончиками пальцев стены, дабы окончательно не потеряться. И Тимофей оборачивался на неё, крайне неуверенно и с кривой усмешкой.
- У тебя столько вопросов…
- И жизни не хватит, - кивнула она.
- Я не в силах поведать тебе всё, Люция. Но если это правда, что ты желаешь помочь…
- Ты всё ещё мне не доверяешь, - резко оборвала она его. – И не стоит напоминать об этом ежесекундно!
- Ну, не надо быть столь резкой, ты воспринимаешь мои слова слишком буквально. Ведь многие тайны умерли с другими старейшинами, а теперь то, что знаю я – единственное оружие, способное меня защитить.
- Я понимаю. Правда, понимаю.
Он нахмурился.
- Неужто ты созрела так быстро?
- О… Как растерянно это