– Хорошо, – кивнула она. – Я вызову подмогу и скорую.
– Никому не звони. Просто иди наверх.
Аквамариновые глаза округлились.
– Что ты собираешься делать?
– Тебе ни к чему об этом знать. Как сотруднику прокуратуры тебе нельзя быть причастной.
Зрачки Ломбарда нервозно расширились.
Помощница прокурора медлила на лестничной клетке, и Палласу на какой‑то миг показалось, что она намерена его не послушаться. Наконец Камерон произнесла:
– Ладно, – и ушла, а через пару секунд до Джека донесся стук закрываемой двери ее спальни.
ФБРовец переключил внимание на простертого у его ног, покрытого испариной преступника.
– Наверху ты вякнул об информаторе, который донес о роли мисс Линд в деле Робардс. Я хочу знать, кто он.
Ломбард закашлялся, присвистывая от боли.
– Да пошел ты, Паллас.
– Прибереги посылы на попозже. Я ведь еще не начинал.
– Все равно пошел ты…
Джек присел рядом и спокойно сказал:
– Ты все это время подслушивал нас с Камерон.
Грант попытался хохотнуть, но смешок получился натянутым:
– Почти каждое слово. Особенно мне понравился эпизод, когда ты пожалел трахнуть эту фифу после того, как я подстрелил ее. Ты такой же слабак, Паллас, как и остальные. А все из‑за бабы.
Пусть Грант Ломбард считает его слабым из‑за Камерон. Но сегодня эта женщина – самая большая его сила.
– Ну, раз ты слышал, то понимаешь, что она для меня значит. Я готов убить любого, кто причинил ей зло, – с холодной искренностью заявил ФБРовец. – Назови имя информатора, и я сделаю для тебя исключение.
Ломбард ничего не сказал. Но самоуверенным больше не выглядел.
Джек поднес пистолет ближе.
– Ты стрелял в нее. Я смотрел, как ты тыкал этот самый ствол ей в лицо. Вот так. – Агент схватил сенаторского телохранителя за челюсть и сунул оружие ему под подбородок. Грант отдернулся, тяжело сопя носом.
Паллас вдавил дуло в кожу.
– Дай мне повод нажать на крючок. Так тянет это сделать, прямо пальцы сводит.
– Я хочу заключить сделку, – сквозь стиснутые зубы процедил Ломбард.
– Верю, сейчас ты действительно этого хочешь, – кивнул Джек, приставляя пистолет ко лбу преступника. – Вот условия сделки: скажи мне то, что я желаю знать, и мне не придется втирать патологоанатому, будто я выстрелил тебе промеж глаз в порядке самозащиты.
Противник с трудом сглотнул и поначалу промолчал, но ФБРовец увидел все в его взгляде.
Поражение.
Обмякая на полу, Ломбард наконец дал долгожданный для Джека ответ:
– Сайлас Бриггс.
* * * * *
Меньше чем через десять минут после телефонного звонка Палласа дом наполнился людьми – и в форме, и в штатском. Федерал сообщил медикам «неотложки», что произошло с Ломбардом, затем коротко переговорил с Уилкинсом и полицейскими.
Стоя бок о бок с напарником, Паллас наблюдал, как врачи накладывают шейный корсет закованному в наручники Ломбарду и просовывают под него носилки. Агент взглянул на Камерон, которая сидела на ступеньках с тех пор, как прибыли полиция и ФБР. Чувствовалось, что она не хочет приближаться к простертому у подножья лестницы убийце. Джек надеялся, что она не пытается точно так же избежать общения с ним самим.
– Мне бы хотелось побыть минутку с Камерон наедине, – обратился он к Уилкинсу. – Можешь устроить?
– Само собой, – кивнул тот. – Присмотрю, чтобы все оставались внизу.
Джек схватил одеяло, принесенное медиками, проскользнул мимо Ломбарда на лестницу и, опустившись на колени возле Камерон, укутал ей плечи.
– Ты в порядке?
Она покачала головой.
– Нет.
Заметив, что подопечная дрожит, Джек помог ей подняться и повел наверх, в ее спальню. Затем закрыл за собой дверь, взял Камерон за руку и усадил на кровать.
– Скажи что‑нибудь, Кэм. Что угодно.
Она приглушенно заговорила:
– Когда Ломбард с верхнего этажа окликнул меня, я стояла вот здесь, у постели и решала, какое белье надеть. Раздумывала, черное понравится тебе больше или красное. – Камерон нахмурилась, голос дрогнул. – И тут кто‑то кричит, что его пистолет нацелен тебе в голову и тебе осталось жить три секунды.
Джек опустился перед ней на колени.
– Ты просто молодец. Вырубить электричество – это был самый умный ход в данной ситуации.
Она вытерла глаза.
– Ну, конечно, я прямо герой. Ты сиганул с десятиметровой лестницы. А я героически выключила рубильник.
– Это был… невероятно ключевой рубильник.
Камерон шмыгнула. Нос у нее покраснел, под глазами расплылась тушь, но Паллас подумал, что в жизни не видел никого красивее. Когда он представлял, что могло произойти… как он едва не потерял ее…
– Опять ты делаешь серьезное лицо. – Камерон коснулась щеки Джека, окидывая его обеспокоенным взглядом. – Ты не пострадал? При таком падении это неизбежно.
– Похоже, сломал парочку ребер, – признался Паллас.
– Что?! Нужно, чтобы тебя осмотрел кто‑нибудь из медиков. Может же открыться внутреннее кровотечение.
– Да все нормально. Покажусь кому‑нибудь позже, когда закончу со всеми делами.
– Нет, Джек, – мотнула она головой. – Не позже – сейчас. Знаешь, ты не железный.
– Ш‑ш‑ш… Я долгие годы стараюсь удержать это в секрете.
Наконец‑то он добился слабой улыбки. Поднявшись, Джек сел на кровать рядом с Камерон.
Она склонила голову на его плечо.
– Знаешь, я тогда не ушла в спальню. Осталась в коридоре послушать.
– Я догадался.
Повернувшись, Камерон посмотрела ему в лицо:
– То, что ты говорил Гранту Ломбарду… ты ведь блефовал?
Джек задумался над ответом. Он много чего сказал Ломбарду. Но хороший или плохой, а мужчина, чьи слова она слышала – это и есть Джек Паллас.
– А это имеет значение?
Камерон какой‑то миг помолчала, прежде чем покачать головой:
– Нет.
ГЛАВА 29
– Мисс Линд, к вам посетитель.
Покосившись на монитор, Камерон удивилась: время перевалило за два часа дня. Надо же, так увлеклась изучением материалов дела, что проработала весь обеденный перерыв.
– Спасибо, Элейн. – Помощница прокурора проверила ежедневник – на сегодня после обеда никаких встреч в нем не значилось. – А у этого посетителя имеется имя?
Голос дежурной из общей приемной в динамике громкой связи понизился до шепота:
– Велели не называть.
После всего недавно пережитого Камерон не была уверена, что ей по душе такое слышать. Она сняла трубку:
– Но мне хотя бы известна его личность?
– Да, несомненно, – подтвердила Элейн.
– Тогда почему я не могу заранее узнать, кто это?
– Понятия не имею – мне просто сказали, чтобы я попросила вас выйти. Ой, он смотрит в мою сторону. Мне пора, – и дежурная отключилась.
Камерон вернула телефонную трубку на место, взвешивая варианты.
Джек или Колин?
«Кто бы из них двоих ни явился, – решила умиравшая с голоду труженица, – он поведет меня на ланч».
Она выбралась из‑за стола и направилась в коридор, любопытствуя, к чему такая таинственность. Интуиция подсказывала, что пришел Джек. За последние две недели ФБРовец частенько заглядывал к ней в офис – как по профессиональным, так и по личным причинам.
Мысли о нем неизменно вызывали на лице Камерон улыбку. Со времени ареста Ломбарда Джек почти каждую ночь проводил в ее доме – за исключением тех нескольких раз, когда Камерон ночевала в его квартире. В будние дни они с головой погружались в работу, зато вознаграждали себя по вечерам и в выходные.
Паллас решил собственноручно отремонтировать перила лестницы, а заодно произвести еще пару переделок в особняке. Хозяйка вызвалась помогать – что означало сидеть в уголке, потягивая вино, и читать очередную книгу из многотомной библиотеки ФБРовца, которая мало‑помалу перекочевывала в ее дом. Время от времени помощница поднимала голову и вставляла свои пять копеек, затем где‑то на втором бокале начинала замечать, как играют под футболкой мышцы работающего Джека и как аппетитно он выглядит, весь разгоряченный и взъерошенный, а потом – трах‑бах – они внезапно оказывались на полу, уже оба разгоряченные и взъерошенные от занятия, не требующего ни молотка, ни гвоздей.
Но больше всего Камерон любила их с Джеком разговоры – по дороге из кинотеатра, за ужином в ресторане или дома на диване, когда агент рассказывал о своих прежних расследованиях, а она, примостив голову ему на грудь, делилась воспоминаниями об отце.
К счастью, внимание, которым средства массовой информации окружили Палласа и Камерон, похоже, наконец‑то пошло на спад – чего оба ждали с нетерпением. Предъявление обвинений федеральному прокурору по Северному округу штата Иллинойс и последовавшая отставка стали самой громкой сенсацией в прессе в течение последних двух недель. По мнению Камерон, в конечном счете задержание Сайласа Бриггса прошло довольно гладко. В понедельник утром после нападения Ломбарда помощница прокурора «случайно» оказалась в приемной шефа в тот момент, когда Джек с Уилкинсом явились с ордером на арест. Сайлас поначалу поднял нешуточный крик, в частности, когда ФБРовцы надевали на него наручники. Камерон, стоявшая в сторонке с другими сотрудниками, наблюдала, как Джек, оставаясь спокойным и профессиональным, вполголоса произнес что‑то, слышное только арестованному, и тот с задрожавшей нижней губой молча кивнул. Удивительно, но после этого Бриггс сделался весьма сговорчивым.
Почти такую же шумиху вызвал скандал с Грантом Ломбардом – в конце концов, не каждый день личного телохранителя сенатора США арестовывают за убийство девицы по вызову в одном из самых роскошных отелей Чикаго. К сожалению, вследствие этого Джек и Камерон оказались в эпицентре внимания: после нападения стало невозможным хранить в тайне тот факт, что помощница прокурора являлась в некотором роде свидетелем убийства. Средства массовой информации быстренько связали ее и Палласа с незабвенным комментарием трехгодичной давности насчет задницы вместо головы.
Хотя возобновившееся цитирование злополучной реплики, как правило, вызывало у ФБРовца очередной приступ набыченности, лично Камерон находила это даже забавным. Однажды, когда Джек попытался выдрать у нее из рук пульт и выключить десятичасовые вечерние новости, она насмешливо заметила, что когда‑нибудь им надо будет показать эту запись детям в качестве доказательства своей любви с первого взгляда. Причем после ее высказывания Паллас не схватился с дивана и не обратился в бегство, а наоборот, исполнился амурного настроения, и Камерон расценила это как знак, что не нагнала на него особого страху.
Предвкушая нежданную встречу с Джеком, она ускорила шаг и повернула за угол в общую приемную.
Палласа там не оказалось. На самом деле, в вестибюле вообще было пусто.
Элейн за столом дежурного вскинула ладони.
– Этот человек сказал мне, что не желает дожидаться здесь – что предпочел бы побеседовать с вами в более укромном месте. Я провела его в бывший кабинет Сайласа, поскольку сейчас тем помещением никто не пользуется.
«Очень странно», – подумала Камерон. Заинтригованная еще больше, чем прежде, она пересекла приемную и прошла по коридору. Добравшись до бывшего офиса Сайласа Бриггса, она увидела стоявшего перед дверью высокого, хорошо сложенного мужчину. При приближении Камерон он кивнул:
– Можете войти, мисс Линд.
Держась начеку, она с опаской открыла дверь и ступила за порог. У окна с видом на озеро Мичиган стоял плотный немолодой человек с аккуратно подстриженными седыми волосами и в дорогом костюме. Когда Камерон прошла в кабинет, он повернулся и вежливо улыбнулся:
– Добрый день, мисс Линд. Спасибо, что так быстро согласились встретиться со мной.
Камерон закрыла за собой дверь и с удивлением произнесла:
– Сенатор Ходжес... Рада вас видеть. Что… привело вас сегодня в прокуратуру? – Несмотря на причудливое пересечение их жизненных путей и тот факт, что Камерон была осведомлена о личной жизни сенатора гораздо лучше, чем ей бы хотелось, они до сих пор никогда не встречались и не разговаривали друг с другом.
– Думаю, Камерон, мы оба понимаем, что этот визит следовало нанести давным‑давно. Ничего, что я называю вас по имени? – Ходжес пересек комнату и устроился в одном из двух кожаных кресел перед столом. – Почему бы вам не присесть?
– Конечно, – кивнула Камерон.
В свете всего произошедшего в ту злополучную ночь в гостинице «Пенинсула» посиделки с сенатором в бывшем кабинете Сайласа Бриггса вызывали странное ощущение. Хотя, по правде, странное ощущение возникло бы, сиди она с Ходжесом в любом другом месте.
– Я в большом долгу перед вами, Камерон, и мне хотелось лично поблагодарить вас, – заговорил Ходжес. – Судя по словам специального агента Дэвиса, именно вы уберегли меня от ареста и, несомненно, сохранили мне место в Сенате. Виновный или нет, я бы не удержался на плаву после скандала с обвинением в причастности к убийству. Не говоря уж о моих… отношениях с мисс Робардс.
– Спасибо за благодарность, господин сенатор. Но, если честно, вся заслуга принадлежит расследовавшей дело команде ФБР. Я всего лишь оказалась в неподходящем месте в неподходящее время.
– Вы едва не погибли из‑за пребывания в том месте и в то время. Невозможно передать, как сильно я сожалею об этом. Как сильно на самом деле я сожалею о многом. Я вел себя безответственно и глупо, из‑за моих ошибок пострадали другие люди, причем некоторые смертельно. – Глаза собеседника затуманила печаль.
Камерон кивнула, не зная, как реагировать. Разговор с Ходжесом подействовал на нее отрезвляюще. Замыслы Мэнди Робардс в отношении высокопоставленного любовника были менее чем благовидны – как подтвердил Паллас после данных Ломбардом показаний о плане шантажа, – и весь этот инцидент явился очередным прискорбным свидетельством того, на какие крайности некоторые люди готовы пойти ради денег.
– Я расстроил вас, – заметил Ходжес
– Ничего страшного. Меня утешает, что все это уже позади.
– Вообще‑то, не совсем все, – возразил сенатор. – После отставки Сайласа Бриггса передо мной возникла важная задача. Как старший сенатор от штата Иллинойс я обязан порекомендовать президенту человека для назначения новым федеральным прокурором. И, кажется, у меня на примете есть подходящая кандидатура, – собеседник сделал многозначительную паузу.
– Я? – с изумлением отпрянула Камерон.
– Вы, – кивнул Ходжес.
Камерон раздумывала, как лучше ответить.
– Господин сенатор, я искренне ценю ваше внимание. Но, если позволите говорить откровенно, я не жду от вас предложения столь высокого поста в качестве благодарности. И не хочу этого.
Ходжес улыбнулся, словно одобряя ее слова.
– Я предчувствовал, что вы так скажете. Позвольте заверить – мое предложение не имеет никакого отношения к моей благодарности. После обвинений, предъявленных бывшему прокурору, мне меньше всего хочется идти на риск очередного скандала, выдвигая кандидата, который не в полной мере соответствует данной должности. Если уж на то пошло, ваше знакомство со мной работает против вас.
Камерон сохраняла скептический вид.
– Мне нужно продолжать уговоры? – хмыкнул сенатор.
– Если ваши намерения серьезны, то да.
– Оказывается, меня не разыгрывали, когда предупреждали, что вы крепкий орешек, – проворчал собеседник. – Хорошо, я перечислю основные моменты, которые показались наиболее вескими мне, когда команда по проверке благонадежности упомянула ваше имя. У вас лучшая результативность из всех помощников прокурора этого округа. Судьи – да‑да, мы поговорили и с ними – утверждают, что в зале суда вы бесстрашны и упорны. Честно говоря, после Бриггса этой конторе необходим именно такой руководитель. У вас отличные анкетные данные: вы вышли из рабочей среды, закончили юридическую школу, ваш отец геройски погиб, защищая закон, а после передряги с Ломбардом средства массовой информации уже считают, что у вас достаточно крепкие яйца. Но больше всего, Камерон, меня убедил тот факт – о котором вы скромно не распространяетесь, – что по личной просьбе Генерального прокурора вы после отставки Бриггса временно исполняете все его обязанности. А раз прокуратура до сих пор на плаву, имеет смысл дать вам возможность занять это место на постоянной основе. То есть… если захотите.
У Камерон замерло сердце. Мама дорогая, это происходит на самом деле. Уговаривать ее дальше нет никакой надобности.
– Господин сенатор, я сочту за честь быть вашим кандидатом на данный пост.
– Вот и хорошо, – с облегчением вздохнул Ходжес. – Откровенно признаюсь – у нас не имелось никакого запасного варианта. Я под этим пиджаком даже немного вспотел.
– Постараюсь в дальнейшем вредничать меньше, – засмеялась Камерон.
Тепло улыбнувшись, сенатор пожал ей руку.
– Поступайте так, как считаете нужным.
Поднявшись с кресел, собеседники вместе пошли к выходу.
– Забавно, что вы так выразились, господин сенатор… поскольку, надеюсь, вы понимаете, что, в отличие от Сайласа, я не намерена быть номинальным руководителем. Я хочу и дальше вести судебные процессы.
– С вашим послужным списком можете браться за любые дела, какие захотите. Главное, выигрывайте их, – подмигнул Ходжес, открыл дверь и кивнул своему охраннику.
Камерон смотрела, как они удаляются по коридору. Она постояла, пытаясь свыкнуться с мыслью, что у кабинета Сайласа Бриггса в не слишком отдаленном будущем есть весомый шанс стать ее кабинетом.
Федеральный прокурор Камерон Линд.
Звучит неплохо.
Улыбаясь во весь рот, она устремилась обратно в свой почти бывший офис настолько быстро, насколько позволяли чувство собственного достоинства и девятисантиметровые шпильки. Оказавшись у себя, Камерон для пущей конфиденциальности закрыла дверь, затем уселась за стол и сняла телефонную трубку.
Разумеется, первым делом она позвонила Палласу и все ему рассказала. Закончив делиться новостью, Камерон почувствовала на другом конце провода улыбку.
– Мои поздравления, советник. Вы этого заслуживаете. – По тону Джека было ясно, что он о чем‑то умалчивает.
– Так ты знал?!
ФБРовец рассмеялся:
– Ну ладно‑ладно, знал. Дэвис намекнул, что двум нашим агентам поручили проверку твоих биографических данных. Я каждый день бронировал столик в «Спьяджа», дожидаясь, когда Ходжес тебе сообщит. Должна же ты наконец получить свой ужин в том шикарном ресторане, а такое событие – отличный повод.
Невозможный человек – весь такой милый и заботливый.
– Я еще не решила, как отнестись к тому, что тебе стало известно о моем назначении раньше, чем мне.
– Не расстраивайся, – посоветовал Джек. – То, что я уже который день горжусь тобой, не должно умалять твоих восторгов по этому поводу. Кроме того, я практически всегда все знаю заранее. Пожалуй, тебе пора начинать к этому привыкать.
– На этой оптимистической ноте я вешаю трубку, – предупредила Камерон.
– Спешишь отделаться от меня, чтобы позвонить Колину? – подначил агент.
– Ничего подобного, – решительно возразила собеседница.
Вот черт, он действительно все знает заранее.
* * * * *
Через две недели у них случился еще один повод для празднования, хотя на этот раз Джек проявил гораздо меньший энтузиазм.
– С днем рождения, – провозгласила Камерон, устраиваясь за столиком в баре. Этим вечером она повела Палласа в «Сокка», ресторанчик‑бистро буквально в нескольких кварталах от ее дома. – Тридцать пять. Такая дата, по‑моему, достойна парочки подарков.
– Я же говорил, – насупился Джек, – не надо ничего мне дарить.
– Скажем так, я решила, что это одно из тех, похоже, нескончаемых твоих распоряжений, которые можно проигнорировать. – Камерон достала из сумочки и выложила на стол два конверта, один большой, сантиметра два толщиной, второй – маленький, но с какой‑то вещицей внутри. – Выбирай.
Паллас взял тот, что побольше.
– Хороший выбор, – одобрила дарительница.
Открыв пакет, Джек обнаружил там объемный многостраничный документ. Вытащил его, перевернул, и в глаза тут же бросилось заглавие: «Соединенные Штаты Америки против Роберто Мартино и других».
Это был подписанный лично новоназначенным федеральным прокурором обвинительный акт по уголовному делу против тридцати четырех членов преступного синдиката, в том числе и самого Роберто Мартино. Акт насчитывал более ста пунктов нарушения законов страны и штата, начиная от рэкета, распространения наркотиков и огнестрельного оружия и заканчивая разбойными нападениями, покушениями на убийство и убийствами.
Джек молча пролистывал страницы. Примерно на середине документа агент задержался и внимательно перечитал обвинительные статьи, касающиеся убийства сотрудника Управления по борьбе с наркотиками, которого пытался спасти, и истязаний самого Палласа молодчиками Мартино. Все это было изложено абзац за абзацем с ужасающими подробностями.
– Плевать, если я не достану мерзавцев по каким‑то другим пунктам – я за одно это отправлю их на виселицу, – спокойно пообещала Камерон. – Собираюсь передать дело в суд на следующей неделе. Мне подумалось, что неплохо бы при вступлении в новую должность навести шороху.
ФБРовец засунул документ обратно в конверт. Да, шорох будет еще тот. Протянув руку, Джек переплел пальцы с пальцами собеседницы. Камерон наверняка понимает, насколько важен для него этот обвинительный акт, но нужно убедиться, что она поступает так не из ошибочных побуждений.
– Ты уверена?
– На все сто. Мне три года хотелось взяться за данное дело.
– Может начаться серьезная заваруха, – предупредил Паллас. – К такому процессу следует подходить осторожно. Ломбард и Бриггс – ерунда по сравнению со схваткой с Мартино.
– Я много размышляла над тем, как нам следует действовать, – сказала Камерон. – Хочу привлечь всех агентов из чикагского отдела Бюро, а также из некоторых других подразделений, и произвести все аресты практически одновременно. Накрыть Мартино и его шайку одним махом, чтобы лишить их возможности ответного хода. Мне нужен надежный человек, который возглавит работу оперативной группы. Я подумала, что этим человеком должен быть ты. Я также считаю, что именно ты должен лично арестовать Мартино.
Джек поразмыслил над прозвучавшими словами. Часть из них вызвала у него легкую панику.
Неверно истолковав выражение его лица, Камерон недоуменно вскинула голову:
– Я думала, ты будешь рад почетной миссии уничтожить этого мафиози.
– Еще бы.
– Тогда почему такой вид?
– Просто пришло в голову, что теперь ты как федеральный прокурор имеешь в отношении меня властные полномочия.
Камерон вскинула бровь:
– Ваша правда, агент Паллас. В городе действительно новый шериф.
– Остроумно. И долго ты выжидала, чтобы заявить это?
– Примерно две недели, – засмеялась хитрюга и подтолкнула к нему второй пакет. – Не забудь про еще один свой подарок.
– По‑моему, преподнесенную мне на блюде голову моего заклятого врага уже ничто не сможет превзойти, – заметил Джек, вскрывая конверт и вытряхивая содержимое.
Он ошибался.
Ключи от входной двери и пульт от гаража.
На мгновение застигнутый врасплох – небывалый случай, – Паллас вскинул глаза на спутницу:
– Это означает то, что я думаю?
– Все зависит от того, что ты думаешь. Если предполагаешь, что я прошу тебя переехать ко мне, то ты прав. – Ее лицо посерьезнело. – И если думаешь, будто я каждое утро просыпаюсь с вопросом, чем заслужила твое возвращение в мою жизнь, – что ж, в этом случае ты тоже прав.
Джек какое‑то время сидел просто… ошеломленный. Никто и никогда не говорил ему ничего подобного.
– Иди ко мне, – хрипло пробормотал он, взявшись за стул Камерон, подтянул ближе и поцеловал ее – вначале нежно, затем, когда эмоции взяли верх, положил руку ей на талию и прижал к себе сильнее. Отодвинувшись, Джек заглянул в аквамариновые глаза. – Я люблю тебя, Кэм. Ты знаешь это, правда?
Она ответила поцелуем и прошептала ему на ухо:
– Я тоже тебя люблю.
Палласу потребовалась вся сила воли, чтобы сию же минуту не выдернуть Камерон из ресторана и не потащить домой. Сказанные ею слова – не говоря уже о черной кофточке, обтягивающей юбке и высоченных каблуках – сводили его с ума. Он метнул в спутницу коварную улыбочку:
– Надеюсь, ты не против сегодня отказаться от десерта. Я тут буквально умираю, так хочу остаться с тобой наедине.
– Эй, Джек – судя по вашим лицам, вам двоим немедленно нужен номер. И постарайтесь на этот раз выбрать такой, по соседству с которым не окажется мертвого тела.
– Реально, Камерон, твои друзья всегда появляются не вовремя, – услышав знакомый мужской голос, буркнул под нос Паллас и, повернувшись, обнаружил перед собой Колина.
– Поздравляю, приятель, – ухмыльнулся журналист, похлопывая именинника по спине. За Колином стояли Уилкинс, Ричард и Эйми с мужем.
– Я пригласила несколько человек, чтобы отпраздновать твой день рождения, – смущенно вскинула ладони Камерон. – Сюрприз.
– Мы идем в комплекте, – объяснил Колин. – Считай это общим подарком от всех нас: пятеро по‑настоящему вредных и чрезмерно докучливых новых лучших друзей.
– Которые дарятся, и дарятся, и дарятся, – добавил Уилкинс.
– Я тронут, – осклабился Джек – Честно. И поскольку я, похоже, переезжаю, мы с Камерон всегда будем рады вас видеть в нашем доме. При условии предварительного уведомления минимум за сорок восемь часов.
Когда администратор зала подошла к ним, чтобы провести к столику, Камерон немного придержала Джека позади остальных и спросила:
– Ничего, что я их позвала?
– Это здорово, – поцеловал ее в лоб Паллас. – Спасибо.
Камерон обвила руками его шею.
– И в ответ на заданный ранее вопрос – я не против отказаться от десерта. Вообще‑то, сладкое планировалось в домашней обстановке.
Звучит заманчиво.
– А можно хотя бы намек?
– Я в твоих наручниках.
Ну все, полный стояк. Сама мысль об обнаженной Камерон целиком в его власти бросила тело Джека в штопор.
Оттащив Камерон в уголок, где они были скрыты от остальных, Паллас прорычал:
– К черту ужин – уходим прямо сейчас.
– Мы не можем покинуть вечеринку так рано, – с напускной скромностью покачала головой спутница. – Это будет неприлично.
В ответ на поддразнивание Джек оперся ладонями о стену по обе стороны от Камерон, заключая ее в кольцо.
– Ага, мисс Линд… так вот как это будет с вами?
В аквамариновых глазах заплясали чертики:
– Причем всегда.
___________________________________________________________________
Перевод осуществлен на сайте https://lady.webnice.ru.
Перевод: lesya‑lin
Редактура: codeburger
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.